Допетровская Москва

ПЛАН

1. ПРЕДИСЛОВИЕ
2. ГОРОДСКОЙ ЛАНДШАФТ
3. КЛИМАТ
4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ
5. СОЦИАЛЬНЫЙ (СОСЛОВНЫЙ) СТРОЙ
6. ПРАВОСУДИЕ
7. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ: РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ
8.
ПРЕДИСЛОВИЕ

Московской Руси не повезло: она была чужой (и чуждой) для подавляющего большинства изучавших и наблюдавших её. Для зарубежных историков и путешественников - в силу различия цивилизаций: православной русской и католическо-протестантской западной. Для послепетровской русской историографии - из-за оторванности европеизированного российского образованного слоя от отечественных традиций. Для советских историков - по причине интернационалистическо-классового характера марксистской идеологии. Для большинства нынешних профессиональных исследователей - из-за их европоцентризма.
Очевидно, поэтому Московскую Русь, как нелюбимое дитя, чем только не попрекали: и крайним деспотизмом (хотя монархическая власть на Руси сочеталась с земскими соборами и широким местным самоуправлением), и беспримерной жестокостью ("забывая" об испанской инквизиции, ужасах религиозных войн в Европе, о беспощадном истреблении англичанами, испанцами, португальцами народов порабощенных колоний и о работорговле, по сравнению с которыми присоединение Сибири выглядит чуть ли не идиллией). Укоряли грязью, хотя "немытая Россия" издревле по субботам парилась в банях, в отличие от "чистой" Европы, не мывшейся месяцами. Сетовали на бескультурье, а ведь мир до сих пор восхищается творениями Рублева и Дионисия, ансамблем Московского Кремля и церковью Вознесения в Коломенском, изделиями московских ремесленников...
Итак, что же на самом деле представляла собой Москва XVI - XVII вв.; как выглядела, как управлялась, кто в ней жил и чем занимался, какие названия московских улиц и площадей унаследовали мы от той эпохи?

ГОРОДСКОЙ ЛАНДШАФТ

Москва лежит посередине и как бы в лоне страны. Матвей из Мехова пишет, что Москва в его время была вдвое больше Флоренции в Тоскане или вдвое больше Праги в Чехии.
Город деревянный и довольно обширен, а издали он кажется еще обширнее, чем есть на самом деле, ибо большую прибавку к городу делают пространные сады и дворы при каждом доме; еще более увеличивается он от растянувшихся длинным рядом в конце его домов кузнецов и других ремесленников, действующих огнем; к тому же между этими домами находятся луга и поля.
Обширное протяжение города производит то, что он не заключен ни в какие определенные границы и не укреплен достаточно ни стеною, ни рвом, ни раскатами. На северо-западе, на левой стороне Москвы-реки в нее впадает река Ходынь, или Ходынка, по которой назывался в старину Ходынский луг - ныне Октябрьское поле.
На западе текла река Пресня, в начале XX века заключенная в подземную трубу и выходящая сейчас наружу только в пруде старого Зоопарка, через который она протекает, да в небольшом отверстии набережной возле Трехгорной мануфактуры, где река Пресня впадает в Москву-реку. По этой реке вся окружавшая ее местоность носила название "Пресня". У Зоопарка в реку Пресню впадали речки Бубна и Кабаниха.
Южнее Зоопарка в Москву-реку впадает ручей Проток - ныне на его месте Проточный переулок. Через центр Москвы с севера на юг проходит заключенная в трубу река Неглинная. Раньше эта река привольно текла по тем местам, где теперь находятся Цветной бульвар и Трубная площадь, затем по участку между Петровкой и Неглинной улицами, занятому сейчас большими домами, по Театральной площади, площади Революции, Александровскому саду и впадала в Москву-реку у современного Большого Каменного моста. В настоящее время о реке напоминает только улица Неглинная, проходящая над частью ее канала.
На востоке современной Москвы, тоже с севера на юг, протекал и протекает сейчас самый большой приток Москвы-реки - Яуза. По ней названы Яузская улица, недалеко от впадения Яузы в Москву, Яузский бульвар, Высоко-Яузский мост.
Местность на правом берегу Москвы-реки издревле была открытая, луговая. В незапамятные времена по ней протекала Москва-река, вошедшая затем в современное русло, но при больших наводнениях до самого последнего времени затоплявшая луговой берег.
Улицы и переулки Москвы давно уже покрыты мостовыми и тротуарами, но в названиях многих проездов сохранились до сих пор сведения об особенностях почвы этих районов. О глинистой почве напоминают Глинистый переулок на Большой Переяславской улице и Большой Спасоглинищевский переулок у Маросейки; о песчаной поверхности - Песчаные улицы и переулки во Всехсвятском, Песочный переулок в Сокольниках, Николопесковские и Спасопесковские переулки на Арбате; о размытой наводнениями поверхности - улицы Большие Кочки (вошла в состав Комсомольского проспекта) и Малые Кочки (ныне улица Доватора) и др.
О полях, рощах и древних, давно исчезнувших зеленых насаждениях и огородах напоминают многие улицы и переулки: Весковский (бывший Вязовский) переулок получил свое название по стоявшим здесь некогда вязам; Дубовские улицы, за Крестьянской заставой, - по бывшей здесь дубовой роще; не существующая сейчас улица Липки в Ленинской (Старой Симоновской) слободе - по росшим здесь липам, и т.д.

КЛИМАТ
(по заметкам Сигизмунда Герберштейна и Адама Олеария)

Климат страны до такой степени здоровый, что там люди не запомнят, чтобы свирепствовала какая-нибудь зараза. Однако у них бывает по временам какая - то болезнь в кишках и голове, очень похожая на заразу; они называют эту болезнь жаром, и те, кто подвергся ей, умирают в течение немногих дней. Эта болезнь свирепствовала в Москве при нас и похитила одного из наших товарищей. Хотя они живут в такой здоровой местности, они все же боятся заразы всякий раз, как она свирепствует в Новгороде, Смоленске и Пскове, и всех, приезжающих оттуда к ним, не допускают в свою страну.
В зимнее время по всей России сильные холода, так что едва удается уберечься от них. У них не редкость, что отмерзают носы, уши, руки и ноги. В наше время, когда мы в 1634 году впервые были там, была столь холодная зима, что перед Кремлем почва из-за холода потрескалась на 20 сажен в длину и на четверть локтя в ширину. Никто из нас с открытым лицом не мог пройти даже 50 шагов по улицам, не получив впечатления, что у него отморожены нос и уши. Я нашел, что вполне правильны утверждения некоторых писателей, что там водные капли и слюна стынут раньше, чем доходят ото рта до земли.
Мы лично, приехав туда в 1526 году, видели, как от зимней стужи прошлого года совершенно погибли ветки плодовых деревьев. В тот год стужа была до такой степени велика, что очень многие ездовые (которые у них называются гонцами) были находимы замерзшими в их повозках. Некоторые вели тогда в Москву из ближайших деревень скот, привязав его на веревку, и, захваченные силою холода, они погибли вместе со скотом. Кроме того, тогда находили мертвыми на дорогах многих поводырей, которые обычно бродят в тех местностях с медведями, приученными к танцам. Мало того, и сами медведи, подстрекаемые голодом, покидали леса, бегали повсюду по соседним деревням и врывались в дома; при виде их толпа поселян убегала от их нападения и от холода погибала вне дома жалкою смертью. Иногда такой сильной стуже соответствует и чрезмерный зной, как это было в 1525 году, когда чрезмерным солнечным жаром были выжжены почти все посевы.
Как ни силен холод зимою, летом столь же велика жара, которая там тягостна для путешественника не только днем из-за солнечных лучей, но и из-за многочисленных комаров, которых солнце производит на свет в болотах, да и повсеместно в России: они ни днем, ни ночью не дают покоя. Поэтому ночью приходится или лежать близ огня, или же под особой сетью для защиты от комаров.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТОЙ

Во главе государства находился царь, самодержавный и неограниченный властитель над своими подданными. Московское самодержавие имеет великое историческое значение: оно сообщило политическое единство раздробленным дотоле русским областям и связало в одну плотную массу племена, рассеянные на равнинах Восточной Европы; оно дало русскому народу государственное устройство, которое помогло ему выйти победителей из долгой борьбы с восточными и западными соседями, поработившими Русь удельно-княжескую.
Московского царя окружал многочисленный двор, составленный из людей высших классов, которых чин и честь зависели от большей или меньшей близости к царской особе. Двор этот отличался восточной пышностью и строгим исполнением разных обрядов и церемоний.
Особенный почет, воздаваемый царскому величеству, требовал, чтобы ко двору приходили пешком, оставляя лошадей и экипажи в известном расстоянии. Правом свободного входа во дворец пользовались одни только придворные чины: но и для тех, смотря по значению каждого, существовали известные границы. Не во всякое отделение дворца могли свободно входить все приезжавшие на государев двор. Бояре, окольничие, думные и ближние люди пользовались в этом отношении большими преимуществами: они могли входить даже в "верх", т.е. покоевые и жилые хоромы государя. Здесь по обыкновению они собирались каждый день в передней (палате) ожидали царского выхода из внутренних комнат. Ближние бояре, "уждав время", входили даже в комнату или кабинет царский. Для прочих же чиновников государственных "верх" был совершенно недоступен. Стольники, стряпчие, дворяне, стрелецкие полковники и головы, дьяки и иные служилые чины собирались обыкновенно на постельном крыльце, которое было единственным местом во дворце, куда они могли приходить во всякое время с полной свободой.
Государь, каковым являлся царь или великий князь, получивший по наследию корону, один управляет всей страною, и все его подданные, как дворяне и князья, так и простонародье, горожане и крестьяне, являются его холопами и рабами, с которыми он обращается как хозяин со своими слугами. Они ставят своего царя весьма высоко, упоминают его имя во время собраний с величайшим почтением и боятся его весьма сильно, более даже, чем Бога. Уже с малых лет внушают они своим детям, чтобы они говорили о его царском величестве как о Боге и почитали его столь же высоко.
Из советников, которых он имеет, ни один не пользуется таким значением, чтобы осмелиться разногласить с ним или дать ему отпор в каком-нибудь деле. Они открыто заявляют, что воля государя есть воля Божия и что ни сделает государь, он делает по воле Божией. Если кто-нибудь спрашивает о каком-нибудь деле неверном ли сомнительном, то в общем обычно получает ответ: "Про то ведает Бог да великий государь".
Царь заботится, как это понятно, о своем величии и следит за правами величества, как делают это другие монархи и абсолютные государи. А именно, он не подчинен законам и может по мысли своей и по желанию, издавать и устанавливать законы и приказы. Эти последние все, какого бы качества они ни были, принимаются и исполняются без противоречий и даже с тем же послушанием, как если бы они были даны самим Богом. Великий князь не только назначает и смещает начальство, но даже гонит их вон и казнит их, когда захочет.
Высшим правительственным и судебным учреждением была Боярская дума, которая вела свое происхождение от древнего обычая князей советоваться о делах со старшей дружиной. В Думе обсуждались меры, касавшиеся всего государства, решались вопросы внешней политики и те дела, которые не могли быть решены низшими учреждениями. В отношении к царю Дума имела только совещательное значение, хотя на грамотах ее обыкновенно писалось: "Царь указал и бояре приговорили".
Кроме Боярской думы в XVI и XVII вв. Московские цари в самых важных делах имели обыкновение созывать выборных от всех свободных сословий всего государства, что называлось Земским собором, или Великою земскою думою. На соборе мнения выборных людей отбирались не поголовно, а по сословиям (дворяне, дети боярские, гости, торговые и посадские люди).
Далее из постоянных правительственных учреждений в Московском государстве следуют приказы. Важнейшие из них были следующие: 1) приказ Большого дворца, который заведовал приходами и расходами царского двора, 2) приказ Большой казны - вообще государственными доходами, 3) Поместный - делами о поместьях и вотчинах, 4) Разрядный - служилым сословием, 5) Посольский - сношением с иностранцами; Стрелецкий, Пушкарский, Судный, Разбойный и т.д.

СОЦИАЛЬНЫЙ (СОСЛОВНЫЙ) СТРОЙ

Господствующее сословие в государстве было служилое, которое образовалось из прежней княжеской дружины и родовая боярская аристократия. В состав боярской аристократии кроме древних боярских родов вошли потомки удельных князей, вступивших в службу московских государей. Значительная часть боярских фамилий вела свое происхождение от иноземных выходцев: литовских, немецких, а также татарских мурз и царевичей. Боярин означал высший придворный чин, за ним следовал окольничий, потом думный дворянин. Они заседали в царской думе. Далее следовали чиновники, отправлявшие службу при царской особе: спальники, стольники, стряпчие, жильцы и пр. В такие должности обыкновенно поступали дети знатных людей, пока не переходили на высшую ступень.
Среднюю ступень служилого сословия составляли дворяне, а низшую - многочисленный класс боярских детей. Все эти люди должны были служить всю свою жизнь там, где укажет государь; главной же их обязанностью по-прежнему оставалась военная служба. За свою службу кроме денежного и хлебного жалованья они получали поместья и вотчины. Первые давались в пожизненное владение, вторые составляли полную наследственную собственность.
Сословие людей тягловых, или податных (земщину), составляли посадские - вообще городское и пригородное население, занимавшееся торговлей, промыслами и платившее подати в царскую казну. Люди были прикреплены к своим посадам, как крестьяне к земле. Посадские облагались податями по количеству тягловых дворов, означенных в писцовых книгах за каждым посадом.
Более зажиточные из посадских носили звание "лучших людей", остальные назывались "меньшими".
Основную массу населения Москвы составляли торгово-ремесленные люди. Они делились на три группы. Собственно посадские люди несли "тягло", т.е. государственные повинности, денежные и натуральные; рядом с ними значительная группа жителей Москвы эксплуатировалась в дворцовом и казенном хозяйстве и отдельных государственных предприятиях; третью группу составляли москвичи, зависимые от частных владельцев, на землях которых они жили.
Посадское население Москвы было организовано в "черные" (податные слободы и сотни, подчиненные Земскому двору - его отделу - Сотенной палате. "Черные" сотни и слободы не охватывали всего тяглого населения Москвы. Особую группу составляли ямские слободы, обслуживавшие государственные потребности в транспорте.
Особое положение занимала слобода Мещанская, в ней жили военнопленные из Белоруссии и Литвы. Новая слобода была отдана в управление Посольского приказа. Мещане развили большую торговую деятельность, завели лавки на Болотной площади и на Таганке. Недавние пленники быстро достигли значительного благосостояния.
Мещанская слобода занимала привилегированное положение, и размер ее тягла был ниже, чем в старых "черных" сотнях и слободах. Положение дворцовых слобод было легче по сравнению с "черными".
Особую группу населения Москвы составляли стрельцы. Стрелецкий голова или полковник, назначался непременно из дворян и был вместе со своим полком подчинен непосредственно особому Стрелецкому приказу. За свою службу голова получал поместье, а в Москве, кроме годового денежного и хлебного жалованья, дворовое место и денежное пособие на постройку двора. В своем приказе голова был почти полным хозяином.
Центральные стрелецкие слободы, охранявшие Кремль и Китай-город, стояли: на Моховой против Боровицких ворот, в начале Тверской, на Лубянке и около Маросейки, на месте нынешнего Лубянского сквера. Но главная часть стрелецких слобод находилась за Москвой-рекой, потому что именно на эту часть города обрушивали свой первый удар крымские татары. Стрелецких слобод в Замоскворечье было так много, что эта часть Москвы, входившая в черту Земляного города, долгое время носила особое название: "Стрелецкая слобода".
Почти все рядовые стрельцы были ремесленниками: шорниками, сапожниками, портными, оружейниками и т.п. Эти занятия при их беспошлинности обеспечивали стрельцам заработок, сильно смягчая тяжелые стороны их службы.
К торговцам и ремесленникам принадлежали также и другие военные люди старой Москвы - пушкари и воротники (вооруженная стража городских ворот Москвы). И те и другие тоже жили отдельными слободами, устроенными по образу стрелецких, и также пользовались некоторыми привилегиями.

ПРАВОСУДИЕ
(по заметкам Сигизмунда Герберштейна, Жака Моржерета и Иловайского Д.И.)

Они строго применяют меры правосудия против разбойников. Поймав их, они прежде всего разбивают им пятки, потом оставляют их на два или три дня в покое, пока пятки пухнут, а затем снова велят дергать туда и сюда разбитые и распухшие. Но если призванный к допросу окажется достойным казни, то его вешают. Кража редко карается смертью, даже и за убийства казнят редко, если они не свершили чего-нибудь слишком ужасного. Если кто-нибудь оскорблен словом или иначе, то должно требовать удовлетворения только через суд, который приговаривает того, кто задел честь другого, к штрафу, называемому "бесчестие". Но оскорбление может быть таким, что оскорбившего высекут кнутом, водя по городу, сверх того он заплатит сказанную сумму и затем будет сослан.
При Иване Грозном многие общины даже получили право собственного суда, т.е. судились только своими выборными людьми; но после они теряют это право, и суд сосредотачивается в руках начальников. Судопроизводство было по преимуществу словесное. Главными доказательствами на суде служили: письменные акты, свидетели и присяга. При исследовании уголовного дела применялся жестокий обычай судебной пятки. Вот некоторые способы пытки: обвиненному вбивали под ногти железные иглы, вешали над зажженным костром, били по обнаженной спине плетью, капали холодную воду на бритую голову и пр. Наиболее употребительные казни были: виселица, четвертование, колесование и сажание на кол; а самым обыкновенным наказанием за проступки служили плети и палки, от которых не было изъято и боярское сословие. Несостоятельного должника заимодавец имел право поставить на правеж, который заключался в том, что несчастного должника ежедневно по нескольку часов били палками, пока он не заплатит долга.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ: РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ

Получая из-за границы и городов русских разные товары, Москва должна же была давать что-нибудь в обмен. А предметы обмена были многочисленны и давали образцы высокого искусства, вроде серебряного. Всякая "кузнь", куда причислялись и ювелирные изделия, обнаруживала тонкий художественный вкус и умение, судя по церковной утвари, басменным и эмалевым окладам и ризам на иконах. Техника в некоторых производствах стояла не менее высоко. Секрет выделки кож - сафьяна, замши, находившийся в руках московских кожевенников, ставил Москву в исключительно благоприятные условия для торговли с иностранцами и русскими городами.
В Москву стекались торговцы и товары едва ли не со всего тогдашнего мира. На Красной площади и примыкающих к ней улицах находился главный московский торг с его многочисленными рядами; по соседству размещался Мытный двор, где взимались пошлины с товаров, поступивших на рынок.
В Китай-городе находились также Гостиный и Купецкий дворы для приезжих купцов, включавшие множество солидных каменных построек с лавками, где продавались разнообразные привозные товары.
Еще в XIV - XV вв. Москва стала одним из самых крупных торговых центров Восточной Европы. Размах московской торговли поражал и восхищал иностранцев. Августин Мейерберг, посетивший Москву в 1661 году, писал : "В Москве такое изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире, хотя бы и с лучшим климатом, с плодороднейшими пашнями, с обильнейшими земными недрами или с более промышленным духом жителей. Потому что хоть она лежит весьма далеко от всех морей, но благодаря множеству рек имеет торговые сношения с самыми отдаленными областями". На московском торгу, действительно, можно было купить буквально все. Недаром одно из самых распространенных пожеланий богатства и благополучия звучало так: "Что в Москве в торгу - то бы и у тебя в дому". Через Москву совершался товарооборот между различными областями страны, и она постепенно становилась центром складывающегося всероссийского рынка.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Романюк С. Московский журнал. 1993. № 2/3. С. 41-44.
2.Сорокин В. Заповедный Арбат. Наука и жизнь. 1985. № 7. С. 80-86; № 8. С. 90-96.
3. Писаренко Л.А. История Москвы. Т 2. АО "МДС". М. 1996.