Цареубийство 1881г

Содержание:
Введение.
Личность Александра.
1. Детство и юность.
2. Женитьба и восхождение на престол.
3.Отмена крепостного права.
4. Личные трагедии.
Подъём общественного движения. Покушения.
1. Земский союз.
2. Первое покушение.
3. Выстрел.
3. Второе покушение.
4. Третье покушение.
5. «Земля и воля». Раскол.
6. Охота на царя.
7. Последние годы жизни.
Смерть Александра.
Заключение.
Список используемой литературы:

Введение.
Чем более я углублялся в изучение материала, тем более я проникался сочувствием к Александру Второму.
История нашей страны не знает упорядоченности и справедливости. Окинув взглядом русских монархов, мы заметим немало представителей рода получеловеческого. От них избавиться было вовсе не грех. Но нет. Куда там. Они жили, попутно попивая соки из русского народа, который, придавленный всевозможными гнётами и запретами(крепостное право, например) не рыпался и вёл себя тихо.
И вот, появляется фигура, которая, пожалуй, по своей значимости занимает второе после Петра 1 место в истории России. Александр проводит реформы, отменяющие телесные наказания, вводит суд присяжных, отменяет крепостное право, наконец! И что? Какой благодарности он дождался? Его всю жизнь осуждал свой собственный народ, для которого он делал всё, что мог. Его травили, как лесного зверя, пока не добились его смерти.
Как могло это произойти? Почему? Царь, всё-таки. Взять и убить его, когда он знает, что за ним охотятся не так-то просто быть должно было.
Смерть Александра нельзя понять без предварительного рассмотрения предпосылок к ней. Потому я раскрывал личность этого человека, рассматривал его чувства, переживания.
В своём реферате я сделаю попытку приоткрыть завесу над тем, что произошло в том далёком 1881 году.

Личность Александра.
1. Детство и юность.
Известно, что рождение Александра привлекло к себе особое внимание всего русского общества. Отец его, великий князь Николай Павлович, третий сын императора Павла I, занимал в то время более чем скромное положение и даже не помышлял о престоле. Однако поскольку оба старшие брата не имели наследников мужского пола, то в лице его сына род Романовых как бы получил долгожданное продолжение.
Родители будущего императора были люди очень разные, но Александр гораздо более унаследовал характер своей матери. Он рос мальчиком мягким, чувствительным, даже сентиментальным. Чувства и переживания всегда играли в его жизни большую роль. Твердость и непреклонная властность, присущие Николаю Павловичу, никогда не были отличительными чертами его сына. В детстве Александр отличался живостью, быстротой и сообразительностью. Воспитатели отмечали в нем сердечность, чувствительность, веселый нрав, любезность, общительность, хорошие манеры и красивую внешность. Но вместе с тем признавали, что цесаревичу недостает настойчивости в достижении цели, что он легко пасует перед трудностями, не имеет характера и воли.
В шесть лет воспитание Александра было поручено человеку сугубо военному — капитану Мердеру. Это был боевой офицер, награжденный за храбрость, проявленную под Аустерлицем, участник всех битв кампании 1806—1807 годов. Современники единодушно отзывались о нем, как о человеке высоконравственном, добром, обладавшем ясным и любознательным умом и твердой волей. Вообще, выбор оказался удачным. Сделавшись императором, Николай тотчас озаботился общим образованием наследника и избрал ему в наставники Жуковского. Поэт отнесся к назначению с величайшей ответственностью. В течение полугода он составил специальный "План учения", рассчитанный на 12 лет и одобренный Николаем I. Этот педагогический трактат представлял собой подробную программу нравственного воспитания и обучения.
Набор предметов, предложенный Жуковским, включал в себя русский язык, историю, географию, статистику, этнографию, логику, философию, математику, естествознание, физику, минералогию, геологию, закон Божий, языки: французский, немецкий, английский и польский. Большое внимание уделялось рисованию, музыке, гимнастике, фехтованию, плаванию и вообще спорту, танцам, ручной работе и декламации. Два раза в год наследнику устраивались экзамены, часто в присутствии самого государя, который оставался в целом доволен успехами сына и усердием учителей. Но император считал, что военные науки должны стать основой воспитания сына, и с этим приходилось считаться. Уже в 11 лет Александр командовал ротой, в 14 — в первый раз за офицера руководил взводом во время учений 1 -го кадетского корпуса. С 1833 года ему стали читать курс фортификации и артиллерии. Через год преподавание военных предметов было еще усилено в ущерб другим дисциплинам.
Вместе с тем цесаревича стали привлекать к государственным делам. С 1834 года он должен был присутствовать на заседаниях Сената, в 1835 году был введен в состав Синода, а в 1836 году произведен в генерал-майоры и причислен к свите Николая. Эти годы явились и "окончательным периодом учения", когда высшие государственные сановники читали будущему императору курсы практического характера. Сперанский в течение полутора лет вел "беседы о законах", известный русский финансист Канкрин сделал "краткое обозрение русских финансов", советник Министерства иностранных дел барон Врунов знакомил наследника с основными принципами внешней политики России, начиная с царствования Екатерины II, наконец, военный историк и теоретик генерал Жомини преподавал на французском языке военную политику России. Весной 1837 года вместе со своими соучениками Паткулем и Виельгорским Александр сдал выпускные экзамены, заняв среди своих способных сверстников твердое первое место.
2. Женитьба и восхождение на престол.
Сразу вслед за этим 2 мая Александр отправился в первое большое путешествие по родной стране, которую ему предстояло если и не узнать, то хотя бы увидеть, чтобы представлять, чем и кем суждено ему управлять, когда наступит его время. Поездка продолжалась до конца года. За это время Александр посетил множество городов, был на юге, доезжал до Урала и самой Сибири. Следующие три месяца цесаревич усиленно занимался военным делом, финансами и дипломатией, готовясь к заграничному путешествию. В конце апреля Александр вновь отправился в дальний путь. В продолжение года он посетил Скандинавию, Австрию, объехал все итальянские и германские государства1.
13 марта 1839 года наследник остановился на ночлег в маленьком, окруженном садами и парками Дармштадте, где по его маршруту остановка не была предусмотрена. Специально для цесаревича был снят отель "Траубе", так как Александр категорически отказался ночевать в замке герцога Гессенского (он был сильно утомлен визитами к многочисленным германским князьям и мечтал быстрее добраться до Голландии). Однако вечером он отправился на оперу, и здесь в зале театра его встретила вся герцогская семья. Дочь герцога Мария, которой было тогда всего 15 лет, сильно поразила Александра своей красотой и грацией. После представления он принял приглашение к ужину, много разговаривал, смеялся и, вместо того чтобы спешить с отъездом, согласился завтракать у наследного принца. За эти часы Мария совершенно очаровала цесаревича, и, отправляясь спать, он сказал сопровождавшим его адъютантам Каверину и Орлову: "Вот о ком я мечтал всю жизнь. Я женюсь только на ней". Он тут же написал отцу и матери, прося у них позволения сделать предложение юной принцессе Гессенской. Николай согласился.
Май месяц Александр провел в Лондоне, где был радушно принят английской аристократией, побывал в парламенте, на скачках, в Оксфорде, Тауэре, в доках на Темзе, в Английском банке и Вестминстерском аббатстве. Но самые яркие воспоминания были связаны у него с 19-летней королевой Викторией. 23 июня он вернулся в Петербург. 4 марта 1840 года, Александр поехал за своей невестой в Дармштадт. Он возвратился в Россию вместе с ней и своими родителями, встретившими их в Польше в начале сентября. 5 декабря Мария была крещена по православному обряду и стала великой княжной Марией Александровной. Венчание состоялось 16 апреля 1841 года. По возвращении из путешествия Александр включился в государственную деятельность. С 1839 года он присутствует на заседаниях Государственного совета, а с 1840-го — еще и на заседаниях Комитета министров. 8 1841—1842 годах он уже был членом этих высших государственных учреждений. Наконец, в 1842 году по случаю двухмесячного отъезда Николая I из столицы на Александра было возложено решение всех государственных дел. В последующие годы это стало правилом. В 1846 году Николай сделал сына председателем Секретного комитета по крестьянскому вопросу. Одновременно наследник исполнял военные должности. В 1844 году он получил полного генерала, в 1849 году сделался главным начальником военно-учебных заведений и принял командование над Гвардейским корпусом, а в 1852 году был произведен в главнокомандующие Гвардейским и Гренадерским корпусами.
В 1850 году для ознакомления с военными действиями Александр поехал на Кавказ. В целом, как всегда, это была парадная поездка по гарнизонам. Только в Дагестане цесаревич стал свидетелем боевой схватки с чеченцами, он не утерпел и поскакал за цепь под огнем неприятеля.
Все эти годы до восшествия своего на престол Александр всегда старался точно и верно выполнять распоряжения императора. Никаких самостоятельных поступков он не совершал, никаких политических идей не высказывал. Он, по-видимому, разделял все консервативные взгляды своего отца и, работая, например, в Крестьянском комитете, не обнаружил никаких либеральных намерений. Даже внешне он старался походить на отца.
Император Николай при жизни полностью заслонял и подавлял своей личностью сына. Тот всегда оставался лишь послушным исполнителем воли своего родителя, но вот 18 февраля 1855 года Николай скоропостижно умер, На другой день Александр взошел на престол. Он принял власть в тяжелейший момент, когда для всех очевидно было, что Россия обречена на поражение в Крымской войне. Изумление, обида, боль, гнев и раздражение царили в обществе. Первые годы царствования стали для Александра суровой школой политического воспитания. Именно тогда он в полной мере ощутил все накопившееся в обществе недовольство и испил всю горечь жестокой и справедливой критики.
Не сразу, а только после долгих колебаний и ошибок набрел он на ту дорогу, по которой должна была пойти Россия. Поначалу вообще не видно в Александре никакого намерения проводить реформы. На другой день после принятия власти, 19 февраля 1855 года, он заявил в Государственном совете, что признает себя продолжателем "желаний и видов" "незабвенного нашего родителя", а 23 февраля на приеме дипломатического корпуса определенно обещал придерживаться политических принципов отца и дяди. Он и слышать не хотел о заключении мира, справедливо считая предложенные условия унизительными и неприемлемыми для России. Но твердости его не могло хватить надолго — уж слишком неблагоприятны были обстоятельства для того, чтобы править по-старому. В августе пал Севастополь — это был страшный удар. Говорят, что Александр плакал, получив роковую весть. Он сам отправился на юг, наблюдал за возведением бастионов вокруг Николаева, осмотрел укрепления вокруг Очакова и Одессы, посетил главную квартиру армии в Бахчисарае. Но все усилия были напрасны. Россия не могла продолжать войну. На международной арене она оказалась изолированной, внутренние силы ее были подорваны, недовольство охватило все слои общества.
Обладая здравым и трезвым умом, определенной гибкостью, совсем не склонный к фанатизму, Александр, под давлением обстоятельств и не имея никакой программы, начал принимать новые решения, не вкладывавшиеся в старую систему и даже прямо противоположные ей. Он встал на путь освободительных реформ не в силу своих убеждений, а как военный человек на троне, осознавший "уроки" Крымской войны, как император и самодержец, для которого престиж и величие державы стояли превыше всего.
3 декабря 1855 года был закрыт Высший цензурный комитет. Запрет, наложенный Николаем I на печатное слово, был отменен — так велика была потребность общества выговориться. Одно за другим стали возникать новые независимые издания. Гласность стала первым проявлением оттепели, наступившей вскоре после воцарения Александра. Уничтожены были и стеснения, введенные в университетах после 1848 года2.
В марте 1856 года при активном участии князя Горчакова был заключен Парижский мир. Он стоил России Черноморского флота, но все же был гораздо менее постыден, чем можно было ожидать. Вскоре после подписания мира упразднены были оставшиеся военные поселения, срок службы в армии сокращен с 25 до 15 лет.
14 августа царская семья с Николаевского вокзала отправилась на поезде в Москву, и 26 августа в Успенском соборе произошла коронация. По случаю праздника Александр на три года отменил рекрутскую повинность, простил недоимки, амнистировал или облегчил участь большого числа преступников, в том числе декабристов. Оставшимся в живых участникам восстания были возвращены имения и титулы.
3.Отмена крепостного права.
Трудно сказать, когда Александр окончательно осознал, что крепостные отношения изжили себя, но то, что он уверился в этом уже вскоре после своего восшествия на престол, не вызывает сомнений. Оставалось решить, как осуществить эту грандиозную реформу. 3 января 1857 года для рассмотрения вопроса отмены крепостных отношений составлен был новый секретный комитет из ближайших доверенных лиц. В начале декабря того же года от имени министра внутренних дел был разослан циркуляр, в котором предлагалось в каждой губернии образовать комитеты для обсуждения этого важного вопроса. К половине июля 1858 года комитеты были открыты во всех губерниях. Они работали около года, выработав местные положения об устройстве быта помещичьих крестьян.
В феврале 1859 года первый секретный комитет по крестьянским делам получил гласное официальное существование как главный руководитель предпринятого дела. По мере того как начали поступать выработанные губернскими комитетами проекты, при нем образовывались редакционные комиссии, которые должны были дать окончательную выработку губернским проектам. 10 октября 1860 года Александр велел передать наработки в распоряжение главного комитета, а 28 января 1861 года состоялось первое заседание Государственного совета, который должен был утвердить проект. Но несмотря на прямую поддержку государя, проект встретил в Государственном совете серьезное противодействие. В конце концов Александр одобрил его вопреки мнению большинства членов. 19 февраля окончательный текст закона об освобождении и устройстве быта крестьян, а также Высочайший манифест об этом были подписаны, а 5 марта манифест прочитали во всех церквях.
Так было совершено великое дело отмены крепостного права. Давая оценку крестьянской реформе, следует помнить, что она была тем, чем только могла быть в то время, то есть компромиссом между двумя основными классами русского общества: дворянами и крестьянами. В результате реформы крестьяне получили гораздо больше того, что хотела им дать подавляющая масса крепостников-помещиков, но гораздо менее того, чего они сами от нее ожидали после стольких лет разговоров.
Императору хорошо известно было, что крестьяне недовольны уменьшением наделов, высокими повинностями и выкупными платежами, но он не считал возможным уступить в этом вопросе. Выступая 15 августа 1861 года в Полтаве перед крестьянскими старостами, Александр категорически заявил: "Ко мне доходят слухи, что вы ищете другой воли. Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал. Исполняйте, чего требует закон и Положение. Трудитесь и работайте. Будьте послушны властям и помещикам". Этому мнению он остался верен до конца жизни.
Но прошло много лет, прежде чем русское общество осознало правильность выбранного курса. Александру пришлось сполна испить горечь разочарования, знакомую многим великим реформаторам. Вместо благодарности, которую он, может быть, ожидал услышать от своих подданных, император подвергся суровой критике. Одни упрекали его за то, что в своих преобразованиях он переступил черту дозволенного и встал на путь гибельный для России, другие, напротив, считали, что государь слишком медлит с введением новых институтов и что даже в реформах своих он более реакционер, чем либерал.
Собственно, правы были и те и другие. Общественный и государственный порядок в николаевской России поддерживался за счет военной силы, неприкрытого национального угнетения и жестокой цензуры. Как только режим был смягчен, Россию стали потрясать национальные восстания и революционное брожение. Новые идеи, проникая во все слои общества, постепенно разъедали верноподданнические чувства. Уже с 1862 года появляются революционные прокламации, призывающие к свержению самодержавия и уравнительному разделу земли. Власть и общество впервые почувствовали себя противопоставленными друг другу.
4. Личные трагедии.
Десятилетие неустанных трудов не прошло без следа. С 1865 года замечается в Александре утомление, даже некоторая апатия. Преобразовательная деятельность ослабевает, и хотя начатые реформы продолжают неуклонно воплощаться в жизнь, новые начинания становятся редкостью. Немалую роль сыграли тут и личные несчастья и покушения на жизнь государя, следовавшие одно за другим со страшной методичностью.
В апреле 1865 года Александр перенес жестокий удар и как человек, и как император. В Ницце от спинномозгового менингита умер его старший сын Николай — юноша, которому только что исполнился 21 год. Новым наследником престола был объявлен второй сын императора, великий князь Александр Александрович. И по способностям, и по образованию он откровенно не соответствовал своему высокому назначению. Император не мог не испытывать тревоги за будущее России. Можно было еще попытаться восполнить пробелы учебного курса (и это было сделано), однако время уже оказалось упущено, ибо речь шла о сложившемся двадцатилетнем человеке.
Наиболее тяжело смерть великого князя Николая сказалась на императрице. Она любила его особенно, занималась его образованием, неизменно приглашала на вечера в свою гостиную. Между матерью и сыном была глубокая внутренняя связь. После того, как сын скончался у нее на руках, императрица замкнулась в своем горе, здоровье ее еще более пошатнулось.
Весной 1865 года Александр начал новый, самый бурный в своей жизни роман, которому суждено было сделаться последним. Прогуливаясь в Летнем саду, он заметил молодую девушку, грациозную, модно одетую, с румянцем во всю щеку, с большими лучистыми глазами. Это была восемнадцатилетняя княжна Екатерина Долгорукова. Император знал ее давно, с 1857 года, когда она была еще маленькой девочкой. Теперь, очарованный ее свежей красотой, он начал ухаживать за ней, увлекаясь все больше и больше. Ему удалось постепенно пробудить встречные чувства, но отношения влюбленных долгое время оставались платоническими, им нужно было пройти через многие испытания, прежде чем их влечение превратилось во всепоглощающую страсть.

Подъём общественного движения. Покушения.
1. Земский союз.
Русско-турецкая война вызвала подъем патриотических настроений в обществе. Оживилось либеральное движение. Либералы спрашивали: почему правительство отказывается ввести в Россию конституцию? неужели оно считает, что русский народ менее готов к ней, чем болгарский?
Правительство запрещало земским деятелям съезжаться на совещания — даже по отдельным регионам. Поэтому земцы начали собираться на нелегальные съезды. Конспирировались они не хуже революционеров, и о некоторых съездах полиция так и не узнала. В конце 70-х годов возник нелегальный «Земский союз».
Земские деятели, собравшись на съезд в Киеве, попытались договориться с революционерами о совместных действиях. Непременным условием они ставили приостановку террористических актов. Переговоры не имели успеха, и земцы разработали свой собственный план действий. Первым выступило Харьковское земство, призвавшее правительство изменить внутреннюю политику и возобновить реформы. Министр внутренних дел тотчас же разослал циркуляр с запрещением обсуждать на земских собраниях политику правительства. Поэтому гласный Черниговского земства И.И. Петрункевич, начавший читать проект адреса на «высочайшее имя», был грубо перебит председателем. Петрункевич не подчинился и, поддержанный собранием и публикой на хорах, продолжал чтение. Тогда председатель при помощи полиции закрыл собрание. Это было одно из первых политических выступлений Ивана Ильича Петрункевича (1844—1928), впоследствии ставшего одним из видных и наиболее уважаемых деятелей либерального движения. После инцидента в земском собрании Петрункевич был выслан в г. Варнавин Костромской губернии.
С требованием конституции выступили также Тверское, Полтавское и Самарское губернские земские собрания. Тверское земство заявило, что русский народ должен пользоваться теми же благами конституционных свобод, какие получил болгарский народ.
В 1879 г. в Москве состоялся новый Нелегальный земский съезд. Было решено начать широкую пропаганду в земствах и выпуск литературы за границей. Вскоре после этого на территории Австро-Венгрии была напечатана программа Земского союза, включавшая три основных пункта: свобода слова и печати, гарантии неприкосновенности личности и созыв. Учредительного собрания.
2. Первое покушение.
4 апреля 1866 года Александр, закончив обычную прогулку по Летнему саду, вышел за ворота, чтобы сесть в коляску. Неожиданно к нему подошел молодой человек, выхватил револьвер и направил прямо в грудь. Нападение было столь неожиданным, что должно было окончиться трагически, но стоявший неподалеку картузник Осип Комиссаров успел ударить убийцу по руке. Пуля пролетела мимо. Жандармы схватили покушавшегося и подвели к экипажу императора. "Ты поляк?" — прежде всего спросил Александр. "Русский", — ответил террорист. "Почему же ты стрелял в меня?" — удивился император. "Ты обманул народ, — отвечал тот, — обещал ему землю, да не дал". Арестованного отвели в 3-е отделение. Вскоре выяснилось, что революционера звали Дмитрий Каракозов. Он был членом "Московского кружка", одного из осколков разгромленной еще прежде "Земли и воли" Чернышевского. Кружок состоял из учащихся и студентов, готовившихся к насильственному перевороту и активно пропагандировавших социалистическое учение. По делу Каракозова было предано суду 36 человек. Все они были приговорены к каторге и ссылке, а сам Каракозов был повешен 3 сентября на Смоленском поле.
Покушение такого рода было первым в русской истории и поэтому произвело на современников огромное впечатление. Не менее сильно подействовало оно на императора. После явного успеха реформ (в которые за десять лет до того мало кто смел поверить) вдруг оказаться с глазу на глаз с такой нетерпимостью, агрессивностью и непониманием было чрезвычайно тяжело. Покушение 4 апреля знаменовало собой определенную перемену и в самом императоре и в его политике. Александр вдруг как бы сразу выдохся и устал. "Государь был действительно постоянно в нервическом раздражении, — вспоминал позже Головнин, — казался крайне грустным и перепуганным и внушал соболезнование".
С этого времени берет начало "охранительный" период царствования Александра, когда он более озабочен был не столько новыми реформами, сколько сохранением достигнутого положения. В политике стали проявляться даже черты некоторой реакционности, хотя явного поворота к прошлому не было. Правительство закрыло наиболее радикальные журналы "Современник" и "Русское слово". Были отстранены министр просвещения Головнин, петербургский губернатор Суворов — люди умеренно-либеральной ориентации, подал в отставку шеф жандармов князь Долгоруков. На первое место вышли граф Муравьев, назначенный главой Следственной комиссии, и князь Гагарин, создатель Особой комиссии по разработке мер укрепления внутреннего спокойствия. Петербургским губернатором стал генерал Трепов, а III отделение возглавил молодой и энергичный граф Шувалов, сделавшийся вскоре ближайшим и доверенным человеком государя.
3. Выстрел.
Летом 1877 г. петербургский градоначальник Ф.Ф. Трепов во время посещения тюрьмы заметил, что один из арестантов при его появлении не снял шайку. Это был Боголюбов, участник демонстрации перед Казанским собором, осужденный на каторгу. Разгневанный Трепов приказал его высечь. По закону Трепов не мог ни требовать, чтобы перед ним снимали шапку, ни наказывать розгами. Но он был уверен в своей безнаказанности.
24 января 1878 г. молодая народница Вера Засулич явилась к Трепову на прием и выстрелила в него из револьвера. Трепов был тяжело ранен, но остался жив. Общественность не знала о связи между покушением и боголюбовским инцидентом Консервативные газеты изображали Тренева как жертву служебного долга. Правительство, надеясь подогреть в обществе настроения против террора, направило дело Засулич на суд присяжных заседателей.
Суд состоялся 31 марта 1878 г. Сначала настроение публики было не в пользу обвиняемой, но по ходу разбирательства оно резко изменилось. Присяжные признали Засулич невиновной, и суд под председательством А.Ф. Кони вынес оправдательный приговор. Публика устроила овацию. При выходе из зала полиция попыталась арестовать Засулич, чтобы отправить в ссылку в административном порядке. Но молодежь ее отбила, и в тот же вечер она бежала за границу.
Вера Ивановна Засулич (1849—1919), видная революционерка и общественная деятельница, впоследствии стала принципиальной противницей смертной казни и террора. Свое мнение она, отстаивала, не боясь гнева пришедших к власти большевиков. Но тогда, в 1878 г., ее выстрел имел двойственные последствия. С одной стороны, он в самой драматической форме заострил внимание общества на том, что власти на каждом шагу творят беззакония. Но с другой стороны, он поколебал отрицательное отношение общества к террору. Крайние же революционеры, давно настаивавшие на терроре, решили, что общество всецело сочувствует подобным методам борьбы.
В конце 70-х годов в России сложилось напряженное внутриполитическое положение. Волновалось студенчество3.
Все громче становился голос сторонников конституции. После выстрела Засулич по стране прокатилась волна террористических актов. Казни террористов усилили общее напряжение и вызывали новые покушения. Налицо были признаки революционной ситуации.
3. Второе покушение.
Весной того же 1866 года умерла мать Екатерины Долгоруковой. Страшась одиночества, княжна всем сердцем потянулась к Александру, который по возрасту годился ей в отцы. В ночь с первое на второе июня в Петергофе, в павильоне "Бабигон", состоялось их первое любовное свидание. Расставаясь со своей возлюбленной, Александр дал обещание, что женится на ней сразу, как только станет свободен. По свидетельству фрейлины императрицы Александры Толстой, при дворе вскоре узнали о новом романе. Позже узнали, что Александр встречается с Долгоруковой в самом Зимнем дворце, в бывшем кабинете Николая I, имевшего отдельный вход прямо с площади и потайную лестницу, соединявшую его с апартаментами Александра. Общество однозначно не одобрило новой связи: авторитет императрицы в глазах света был чрезвычайно велик, ее жалели, втихомолку осуждали императора и громко роптали на княжну. Старший брат Екатерины был женат на прекрасной неаполитанке маркизе де Черчемаджиоре. Узнав о скандальной связи своей золовки с государем, та поспешила увезти ее в Италию. Быть может, и Александр, сознавая свою вину перед женой, хотел таким образом избавиться от своего чувства, но оно оказалось сильнее его. За время полугодовой разлуки любовь только окрепла. Новая встреча Александра с Екатериной произошла при необычайных, даже романтических обстоятельствах.
16 мая 1867 года император с двумя сыновьями — Александром и Владимиром — выехал во Францию на Всемирную выставку. 20 мая царское семейство прибыло в Париж, где их встречал Наполеон III. Александр поселился в Елисейском дворце в тех же апартаментах, которые в 1814 году занимал Александр I. В честь высокого гостя в Тюильри был дан бал и спектакль в Опере, а затем последовало посещение выставки. Но вскоре выяснилось, что Александр приехал в Париж совсем не за этим. "Как стало известно впоследствии, — писала Александра Толстая, — истинной целью поездки было свидание с княжной Долгоруковой, в то время находившейся в Париже вместе со своей невесткой. Даже граф Шувалов, которого нельзя назвать наивным и который имел в своем распоряжении все возможности для того, чтобы быть более осведомленным, сделал это открытие только задним числом. Положение вскоре сделалось явным, у него наконец открылись глаза на угрозу, которую несла эта связь, и вот каким образом. Он сам мне рассказывал об этом в следующих выражениях: "В первый же день нашего приезда в Париж государь отправился в Орега, но пробыл там недолго, найдя, что спектакль скучен. Мы вернулись вместе с ним в Елисейский дворец, довольные, что можем, наконец, отдохнуть после трудного дня. Между одиннадцатью часами и полуночью император постучал в дверь графа Адлерберга. "Я прогуляюсь пешком, — сказал он, — сопровождать меня не нужно, я обойдусь сам, но прошу, дорогой, дать мне немного денег". — "Сколько нужно?" —"Даже не знаю, может быть, сотню тысяч франков?"
Адлерберг тут же сообщил мне об этом странном случае, и, поскольку в моем распоряжении находились мои собственные агенты (не говоря уже о французской полиции), которые должны были издали следовать за государем, куда бы он ни направлялся, я остался почти спокоен. Мы вернулись в свои комнаты, конечно, позабыв о сне, ожидая с минуты на минуту возвращения императора. Но когда пробило полночь, потом час и два, а он не появлялся, меня охватило беспокойство, я побежал к Адлербергу и застал его тоже встревоженным. Самые страшные предположения промелькнули у нас в душе. Полицейские агенты, которым было поручено вести наблюдение за императором очень деликатно, могли упустить его из виду, а он, плохо зная расположение парижских улиц, легко мог заблудиться и потерять дорогу в Елисейский дворец. Словом, мысль об императоре, одиноком в столь поздний час на улице со ста тысячами франков в кармане, заставила нас пережить кошмарные часы. Предположение, что он мог быть у кого-то в гостях, даже не пришло нам в голову; как видите, это доказывает наше полное неведение относительно главных мотивов его поступков.
Наконец, в три часа ночи он вернулся, даже не догадываясь, что мы бодрствовали в его ожидании. Что же произошло с ним этой ночью? Выйдя на улицу, император нанял фиакр, нагнулся под фонарем, прочитал какой-то адрес, по которому велел извозчику вести его на улицу Рампар, номер такой-то. Прибыв на место, сошел с фиакра и прошел через ворота во двор дома. Он отсутствовал примерно минут двадцать, в течение которых полицейские с удивлением наблюдали, как он безуспешно возился с воротами. Император не знал, что нужно было потянуть за веревку, чтобы дверь открылась, и оказался в ловушке. К счастью, агент, занимавшийся наблюдением, сообразил, в чем дело. Толкнув ворота, он быстро прошел в глубь двора мимо императора, как бы не обращая на него внимания, и таким образом дал возможность императору выйти. Извозчик ошибся номером, и дом, указанный императором, оказался в двух шагах. На этот раз он вошел туда беспрепятственно. Пока Адлерберг и я тряслись от страха, император, наверное, преспокойно пил чай в обществе двух дам". Одна из них была княжна Екатерина Долгорукова, другая — ее невестка. В последующие вечера княжна тайком навещала императора в Елисейском дворце, проникая туда через калитку на улице Габриэль и авеню Мариньи.
Шувалов не зря беспокоился за безопасность Александра. Французское общество было враждебно настроено по отношению к России. При появлении Александра на улицах Парижа часто раздавались дерзкие демонстративные крики: "Да здравствует Польша!" Польские эмигранты то и дело устраивали демонстрации. 25 мая в честь русского государя на Лон-шанском поле был устроен смотр войск. По его завершении Александр, Наполеон и свиты обоих императоров неспешно и торжественно поехали к городу через Бу-лонский лес. Оба императора сидели в открытой коляске, как вдруг раздался выстрел. Пуля угодила в лошадь французского шталмейстера. Террориста схватили.
Им оказался польский эмигрант Антон Березовский.
Второе покушение подействовало на Александра удручающе. Все знаки сожаления и симпатии, все старания французского императора и императрицы Евгении не смогли рассеять его дурного настроения. Оно еще более усугублялось из-за неудачных переговоров: несмотря на внешнюю любезность, Наполеон отказался пересматривать условия унизительного Парижского мирного договора 1856 года, согласно которому России запрещалось держать флот на Черном море.
Александр возвратился в Петербург с твердым намерением больше никогда не расставаться со своей возлюбленной. Помимо большой, официальной семьи, он как бы обзавелся второй, "малой". В сентябре 1872 года княжна Екатерина сообщила императору, что беременна. В положенный срок она родила мальчика, которого назвали Георгием. На следующий год родилась дочь Ольга.
Эта скандальная история не только мучила больную императрицу, но и вызывала негодующие толки придворных. Волновались и сыновья, опасаясь, что побочные братья и сестры заявят когда-нибудь о своих правах. Граф Шувалов счел своим долгом доложить Александру о всеобщем недовольстве, возникшем из-за связи государя с Долгоруковой. Император холодно выслушал Шувалова и дал ему понять, что в свою личную жизнь он никому не позволит вмешиваться. С этого времени положение всесильного фаворита пошатнулось, а в 1874 году Александр внезапно отправил Шувалова послом в Лондон. В том же году он пожаловал своим побочным детям титул светлейших князей Юрьевских.
4. Третье покушение.
Морис Палеолог писал о состоянии государя в конце 1878 года: "Порой им овладевала тяжелая меланхолия, доходившая до глубокого отчаяния. Власть его более не интересовала; все то, что он пытался осуществить, кончалось неудачей. Никто из других монархов не желал более его счастья своему народу: он уничтожил рабство, отменил телесные наказания, установил суд присяжных, провел во всех областях управления мудрые и либеральные реформы. В отличие от других царей он никогда не стремился к кровавым лаврам славы. Сколько усилий потратил он, чтобы избежать турецкой войны, навязываемой ему его народом! И после ее окончания он предотвратил новое военное столкновение... Что получил он в награду за все это? Со всех концов России поступали к нему донесения губернаторов, сообщавших, что народ, обманутый в своих чаяниях, во всем винил царя. А полицейские донесения сообщали об угрожающем росте революционного брожения. Смятенной душой он невольно устремился к единственному человеку, пожертвовавшему для него своей честью, светскими удовольствиями и успехами, — к человеку, думавшему об его счастье и окружавшему его знаками страстного обожания".
Вскоре после своего возвращения Александр распорядился подготовить в Зимнем дворце апартаменты для княжны Долгоруковой и ее детей. Они располагались прямо под его комнатами. Для удобства сообщения между этажами был устроен лифт. Император уже настолько нуждался в постоянном присутствии этой женщины, что стал совершенно равнодушен к мнению света и своей смертельно больной жены. Тем временем покушения на Александра делались все более дерзкими.
Деревня оставалась относительно спокойной. И это приводило в отчаяние «деревенщиков» из «Земли и воли». Среди них росло разочарование в своей работе. Один из них, Александр Соловьев, весной 1879 г. явился в центральный кружок «Земли и воли» и заявил, что хочет убить царя. Большинством голосов руководство организации высказалось против покушения. Однако это его не остановило.
20 апреля 1879 года, в десятом часу утра государь совершал свою обычную прогулку: он шел по Миллионной, Зимней канавке и Мойке, а потом повернул на площадь Гвардейского штаба. Здесь навстречу ему попался высокий молодой человек в чиновничьей фуражке. Разминувшись с ним, Александр обернулся и увидел в руках незнакомца револьвер. Мгновенно сообразив в чем дело, он бросился бежать зигзагами в сторону Певческого моста. Убийца кинулся следом, стреляя на ходу. Прежде чем его схватили, он успел выстрелить пять раз, но не попал ни разу. Стрелявшим оказался Александр Соловьев. Спустя короткое время Верховный суд приговорил его к смерти. Он был повешен 28 мая.
5. «Земля и воля». Раскол.
«Земля и воля» превращалась в террористическую организацию. Некоторые ее члены протестовали против этого, ссылаясь на программу. Сторонники террора поставили вопрос о ее пересмотре. Решили собраться на съезд в Воронеже, чтобы попытаться найти компромисс. Но накануне этого съезда сторонники террора собрались на свой собственный съезд в Липецке — тайный не только от полиции, но и от остальной части «Земли и воли». Самой яркой фигурой на липецком съезде был А.И. Желябов. Он говорил, что социалисты в принципе не должны требовать политических реформ и гражданских свобод. Это дело либералов, но в России они дряблы и бессильны. Между тем отсутствие свобод мешает развернуть агитацию среди крестьян. Значит, революционеры должны сами сломить деспотизм, чтобы затем заняться подготовкой социальной революции. Участники съезда решили не порывать с «Землей и волей», а завоевать ее изнутри.
На воронежском съезде летом 1879 г. Желябову не удалось одержать верх и был достигнут компромисс. Не пересматривая программу, решили усилить борьбу с правительством, отвечая террором на казни революционеров. Только Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918) решительно протестовал против террора.
Сын мелкопоместного дворянина, он здесь же, в Воронеже, окончил военную гимназию, но затем отказался от военной карьеры, состоял в «Земле и воле» со времени ее основания и был на демонстрации у Казанского собора. Когда компромиссная резолюция была принята, он в знак протеста ушел со съезда.
Компромисс не оказался спасительным. Вновь начались споры, и месяца через два фракции окончательно разъединились. Противники террора создали организацию «Черный передел». Она пыталась вести пропаганду среди крестьян и рабочих, но война, развернувшаяся между правительством и террористами, срывала все такие попытки. В 1880 г. руководитель «Черного передела» Плеханов вынужден был уехать за границу.
Сторонники Желябова объединились в организацию «Народная воля». Народовольцы чувствовали справедливое недовольство существовавшими в стране порядками, но не были приучены разбираться в средствах для достижения целей. Организацией руководили Андрей Иванович Желябов (1851 —1881), выходец из крепостных крестьян, и Софья Львовна Перовская (1853—1881), дочь николаевского министра. Это были смелые, решительные люди. Под их руководством «Народная воля» стала хорошо законспирированной, разветвленной и дисциплинированной организацией. Возглавлявший ее Исполнительный комитет имел почти неограниченные полномочия.
Организация сделала резкий крен в сторону ткачевских идей. Главной своей задачей она считала захват власти. После этого предполагалось созвать Учредительное собрание и предложить ему программу мер по передаче земли крестьянам, фабрик и заводов — рабочим. Вслед за политическим переворотом должна была прийти социалистическая революция.
Это были опасные планы. В случае их осуществления России грозило все то, что она испытала через несколько десятилетий, включая кровавый хаос гражданской войны, диктатуру одной партии и социальные эксперименты с тяжелыми последствиями.
Тактика захвата власти, избранная народовольцами, заключалась в запугивании и дезорганизации правительства путем индивидуального террора. Исподволь готовилось и восстание. Не надеясь более на крестьян, народовольцы старались организовать студентов, рабочих и проникнуть в армию. Эти попытки неожиданно оказались успешными. Народовольческие офицерские кружки появились в Кронштадте, Петербурге и в провинции. Помимо идейной стороны, «Народная воля» привлекала молодых офицеров привычными для них дисциплиной и единоначалием.
6. Охота на царя.
С осени 1879 г. народовольцы начали настоящую охоту на царя. Их не смущало число возможных жертв, даже случайных.
В декабре 1879 года террористы устроили взрыв на пути следования царского поезда из Ливадии в Москву. По ошибке они подорвали бомбу не под императорским поездом, а под тем, на котором следовала царская свита. Сам Александр остался невредим, но понимал, что с каждым новым покушением шансы на спасение становятся все меньше. Петербург был слишком велик, и полиция не могла гарантировать безопасности всем членам императорской семьи за пределами их дворцов. Великие князья просили государя переселиться в Гатчину, но Александр наотрез отказался покинуть столицу и изменить маршруты своих ежедневных прогулок и воскресные парады войск гвардии.
Дальнейшие события показали, что и во дворце император уже не мог чувствовать себя в безопасности. 5 февраля 1880 года в шесть с половиной часов вечера, когда Александр, окруженный семьей, беседовал в своих апартаментах с приехавшим в Петербург братом императрицы, принцем Александром Гессенским и его сыном Александром Болгарским, раздался страшный удар: дрогнули стены, потухли огни, запах, горький и душный, наполнил дворец. Александр понял, что это очередное покушение. Первым его движением было бежать в комнаты Екатерины Долгоруковой. К счастью, та была жива и столкнулась с ним на лестнице.
Что же произошло? Несколько пудов динамита, оказывается, было взорвано под помещением главного караула, где было убито восемь солдат и сорок пять ранено. Террористы надеялись, что взрыв разрушит царскую столовую, где как раз в это время должен был обедать император со своими родственниками. К досаде революционеров, государь опоздал к обеду на полчаса. Впрочем, взрыв все равно не одолел крепкой дворцовой постройки; опустился только пол столовой, попадала мебель, и лопнули стекла. Разрушена была караульня — как раз под столовой.
Через несколько дней, после взрыва, Александр созвал в Зимнем дворце чрезвычайное совещание. Он был мрачен, горбился, почернел и говорил хриплым, простуженным голосом. Среди общей растерянности некоторый оптимизм внушил императору только граф Лорис-Меликов, боевой генерал, герой турецкой войны и покоритель Карса, служивший последний год харьковским генерал-губернатором. Ему удавалось довольно успешно бороться с революционерами в своей губернии, и Александр поставил его во главе чрезвычайной Верховной распорядительной комиссии с широкими, почти диктаторскими полномочиями.
7. Последние годы жизни.
Император и наследник увидели в Лорисе-Меликове прежде всего "твердую руку", способную навести "порядок". Но очевидно было, что одними жесткими мерами этой цели уже не достигнуть. Хотя общество и осуждало дикие способы борьбы народовольцев, оно вполне сочувствовало идеалам, ради которых те начали террор. Это понимало и ближайшее окружение императора. Необходимо было внушить умеренной, просвещенной части общества, что правительство еще в состоянии проводить преобразования. Поэтому Лорис-Меликов постарался прежде всего в своих объяснениях с общественными деятелями и публицистами убедить всех в том, что реакция кончилась и что реформы будут продолжены. Главным в замыслах Лориса-Меликова был план учреждения очень ограниченного представительного органа при императоре.
Хотя Александру не все нравилось в программе Лориса-Меликова, он постепенно стал соглашаться с его доводами. Император чувствовал себя утомленным бременем власти и готов был возложить хотя бы часть этого груза на другие плечи. К тому же личные дела занимали Александра в это время едва ли не больше, чем государственные. В мае 1880 года умерла императрица Мария Александровна. Александр решил, что пришло время исполнить обещание, которое он дал княжне Долгоруковой четырнадцать лет назад. Свадьба состоялась 6 июля в Большом Царскосельском дворце в одной из маленьких комнат, где поставили походный алтарь — обыкновенный стол. При венчании присутствовали только граф Адлерберг, два дежурных генерал-адъютанта и фрейлина Шебеко, поверенная этой любви с самого первого дня ее зарождения. Богданович пишет, что Александр женился в штатском платье, говоря: "Это не император, а частный человек, который исправляет совершенную ошибку и восстанавливает репутацию юной девушки". В тот же день он пожаловал своей жене титул светлейшей княгини Юрьевской и даровал ей все права, которыми пользовались члены императорской фамилии.
Сразу после венчания Александр на все лето и осень уехал с женой в Крым, в Ливадию. Ему хотелось дать своему окруже^ нию время свыкнуться с новой супругой императора и самому пожить в обстановке относительного покоя в кругу семьи. Сохранилось предание, что он собирался выполнить намеченные Лорисом-Ме-ликовым государственные преобразования, а затем отречься от престола в пользу цесаревича и уехать в Ниццу, чтобы вести жизнь частного человека.
Пытаясь наладить отношения со старшим сыном, который был глубоко оскорблен скоропалительным браком отца, Александр вызвал его в Крым. Но княгиня Юрьевская заняла в Ливадийском дворце покои своей предшественницы, и это оказалось для цесаревича и его жены непереносимой обидой. Примирение не состоялось. Наследник избегал встреч с мачехой за обеденным столом, так что императору пришлось разделить неделю на дежурные дни: если у него обедал сын, то жена не показывалась в столовой, если она находилась за столом, Александр Александрович уезжал на прогулку. В конце ноября Александр с семьей вернулся в Петербург, где княгиня Юрьевская поселилась в роскошных, специально для нее отделанных апартаментах Зимнего дворца.
28 января 1881 года граф Лорис-Меликов подал Александру доклад, в котором окончательно изложил свою программу. Самой существенной ее частью было создание двух депутатских комиссий из представителей дворянства, земства и городов, а также правительственных чиновников для рассмотрения финансов и административно-хозяйственных законопроектов, поступающих затем в общую комиссию, а из нее в Государственный совет, дополненный депутатами. Александр сразу же отклонил идею введения выборных в Государственный совет, остальную же часть плана предварительно одобрил, но, по своему обыкновению, поручил рассмотреть дело в совещаниях с узким составом. Через неделю первое такое совещание собралось у самого императора и вполне одобрило доклад Лорис-Меликова. Оставалось подготовить правительственное сообщение и опубликовать его ко всеобщему сведению. Проект был подан императору, и тот предварительно одобрил его и утром 1 марта распорядился о созыве Совета Министров для окончательного редактирования текста сообщения. Валуев, один из последних сановников, работавших в этот день с императором, вынес о его настроении самое благоприятное впечатление. "Я давно, очень давно не видел государя в таком добром духе и даже на вид таким здоровым и добрым", — вспоминал он на следующий день.
Александру нелегко далось решение, но коль скоро он принял его, то почувствовал облегчение. Конечно, нельзя переоценивать значение предлагаемой реформы — до введения конституции в России было еще очень далеко, но все же она означала новый шаг на пути либеральной перестройки государства. Как знать — успей Александр осуществить программу Лориса-Меликова в полном объеме, и, быть может, история России пошла бы совсем другим путем. Но ему не суждено было продолжить свои начинания — время, ему отпущенное, подошло к концу.
Смерть Александра.
Тем временем полиции удалось арестовать Желябова. Но Перовская настояла на немедленном исполнении разработанного во всех деталях плана. Были назначены бомбометатели — Николай Рысаков, Игнатий Гриневицкий и Тимофей Михайлов. Народовольцы знали, что цареубийство не приведёт к немедленному восстанию. Но они надеялись, что напряжённость усилится, в верхах начнётся паника. Шаг за шагом, удар за ударом, и правительство растеряет весь свой престиж и свою власть, которая падёт к ногам «Народной воли».
Покончив с делами, Александр после завтрака поехал в Манеж на развод, а затем в Михайловский замок к своей любимой кузине. По свидетельству обер-полицмейстера Дворжицкого, сопровождавшего в тот день императора, Александр вышел из замка в два часа десять минут и велел возвращаться в Зимний той же дорогой. Проехав Инженерную улицу, кучер повернул на Екатерининский канал и пустил лошадей вскачь, но не успел проехать и ста сажень, как раздался оглушительный взрыв, от которого сильно был поврежден экипаж государя и ранены два конвойных казака, а также случайно оказавшийся поблизости мальчишка-крестьянин. Проехав еще несколько шагов, экипаж императора остановился. Дворжиц-кий помог государю выбраться из кареты и доложил, что террорист Рысаков, бросивший бомбу, задержан. Александр был совершенно спокоен и на взволнованные вопросы окружавших отвечал: "Слава Богу, я не ранен". Дворжицкий предложил продолжить путь в его санях. Александр сказал: "Хорошо, только покажите мне прежде преступника". Поглядев на Рысакова, которого уже обыскивала охрана, и узнав, что он мещанин, император медленно пошел в сторону Театрального моста. Дворжицкий опять попросил садиться в сани. Александр отвечал: "Хорошо, только прежде покажи мне место взрыва". Они пошли обратно. В это время другой террорист метнул вторую бомбу прямо под ноги императора. Когда оглушенный взрывом Дворжицкий подбежал к Александру, то увидел, что обе ноги его совершенно раздробленны и из них обильно течет кровь.
Вокруг лежало не менее двух десятков убитых и раненых. Всюду валялись куски изорванной одежды, сабель и эполет, части человеческих тел, осколки газового фонаря, остов которого от взрыва погнулся. Александр успел только сказать: "Помоги!" — и потерял сознание. Его положили в сани Дворжицкого и в сопровождении великого князя Михаила Николаевича отвезли в Зимний, где он скончался около половины четвертого от потери крови, так и не придя в себя.
Исполнительный комитет «Народной воли» почти полностью был арестован. 3 апреля 1881г. Были публично повешены пятеро народовольцев: А. И. Желябов, С. Л. Перовская, Н. И. Рысаков, Т. М. Михайлов и Н. И. Кибальчич4.
Вскоре после похорон Тютчева писала в своем дневнике, сравнивая убитого императора с начавшим свое царствование Александром III, его сыном: "Видя его, понимаешь, что он сознает себя императором, что он принял на себя ответственность и прерогативы власти. Его отцу, покойному императору, всегда недоставало именно этого инстинктивного чувства своего положения, веры в свою власть; он не верил в свое могущество, как бы реально оно ни было. Он всюду подозревал противодействие и, раздражаясь собственными сомнениями, стал создавать это сопротивление вокруг себя. Благодаря этому, несмотря на его доброту, его боялись больше, чем любили, и, несмотря на его смирение, влияние на него имели только льстецы; поэтому-то он в конце жизни был так плохо окружен и попал в руки к дурным людям. Чувствуя себя слабым, он не доверял самому себе, но еще менее доверял другим; в людях, которыми он пользовался, он предпочитал ничтожества, потому что думал, что над такими людьми легче властвовать и легче направлять их, тогда как, наоборот, они более склонны к обманам и лести. Эта слабость характера покойного государя делала его столь непоследовательным и двойственным во всех его словах, поступках и отношениях, а это в глазах всей России дискредитировало саму власть и привело страну в состояние той плачевной анархии, в которой мы находимся в настоящее время. Прекрасные реформы царствования Александра Второго, мягкость, великодушие его характера должны были бы обеспечить ему восторженную любовь его народа, а между тем он не был государем популярным в истинном смысле слова; народ не чувствовал притяжения к нему, потому что в нем самом совершенно отсутствовала национальная и народная струна, и в благодарности за все благодеяния, оказанные им России, в величественном поклонении, оказанном его памяти, чувствуется скорее влияние рассудка, чем непосредственный порыв масс. Человеческая природа такова, что она более ценит людей за их самих, чем за их дела. По своему характеру и уму покойный император был ниже тех дел, которые он совершил. Он был действительно высок неисчерпаемой добротой и великодушием своего сердца, но эта доброта не смогла заменить силы характера и ума, которых он был лишен".

Заключение.
В принципе, никакого определённого вывода сделать нельзя. Разве что такой: чем больше даёшь свободы человеку, тем больше он её хочет. У людей появилось свободное время, им разрешили говорить. В итоге, у них малость голова закружилась от всего этого. И они стали бунтовать, да и порешили царя. А потом, когда контроль ужесточился все опять попритихли. Мораль?
Вспомним ещё и Николая. Того, который уже в 20в. жил. Насколько я помню, он тоже уступки делать начал. Знаем, к чему привело.
Вот так вот у нас всё в России происходит. И никогда не знаешь, что будет дальше. И будет ли.,

Список используемой литературы:
1. Л. В. Милов, П. Н. Зырянов, А. Н. Боханов; отв. Ред. А. Н. Сахаров, «История России с начала 18 до конца 19 века», М.:ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997., 544с.
2. Новый Энциклопедический словарь. Нов. изд-во “Большая Российская энциклопедия” М., 2000г., 824с.
3. К. Рыжов, «Все монархи России» , М.: Вече, 2003., 576с.
4. Л. И. Гильберштадт, «Три века», Т. 6. М., 1995.
5. В. Т. Чернуха, «Александр Второй: Воспоминания. Дневники», СПб., 1995.

1К. Рыжов, «Все монархи России» , М.: Вече, 2003., стр. 41-42
2 К. Рыжов, «Все монархи России» , М.: Вече, 2003., стр. 43-44.
3 Л. В. Милов, П. Н. Зырянов, А. Н. Боханов; отв. Ред. А. Н. Сахаров, «История России с начала 18 до конца 19 века», М.:ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997., стр. 427-428.

4 Л. В. Милов, П. Н. Зырянов, А. Н. Боханов; отв. Ред. А. Н. Сахаров, «История России с начала 18 до конца 19 века», М.:ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997., стр. 429-430.