Героизм советского народа на фронтах Великой Отечественной войны
Малахов курган внешне, возможно, и не очень впечатляет: холм как холм. Но, занимая господствующее положение над Корабельной стороной, он во время обороны Севастополя в 1854-1855 гг. был ключевой позицией левого фланга оборонительной линии. Потеря кургана предрешила исход 349-дневной защиты Севастополя.
В начале главной аллеи кургана, на небольшой площадке, находится братская могила. В ней покоятся российские и французские воины, погибшие в последнем бою на Малаховом кургане 27 августа 1855 г., на 349-й день обороны. На могиле французами был установлен большой крест из белого мрамора с надписью: "3 сентября 1855. Их воодушевляла победа И соединила смерть, -Такова слава храбрых, Таков удел солдат."
В годы минувшей войны памятник был разрушен, восстановлен в 1960 г. по проекту архитектора А.Л. Шеффера.
ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ (1854—1855 гг.)
В Крымской войне 1853-1856 гг. видное место занимает героическая оборона Севастополя. В продолжение более чем 11 месяцев русские солдаты и моряки в борьбе с численно превосходящими силами противника отстаивали Севастополь, показав изумительный героизм, отвагу и мужество.
18 ноября русская эскадра под командованием адмирала Нахимова разгромила турецкий флот в его собственной бухте - Синопе. В апреле 1854 г. Англия и Франция объявили войну России. Английский флот бомбардировал Одессу и произвел несколько набегов в разных местах - на Белом море, в Финском заливе и даже на Дальнем Востоке, напав на Камчатку. В сентябре 1854 г. англо-франко-турецкие войска высадились в Крыму. Непосредственной целью врага был захват Севастополя. Однако, опасаясь сильного противодействия русских, верховное командование противника решило произвести высадку десанта в более удобном месте, подальше от русских войск, которые располагались главным образом в районе Севастополя.
Соединенный флот Англии и Франции в составе 89 военных кораблей и 300 транспортов подошел 1 сентября к Евпатории.
В течение шести дней беспрерывно продолжалась высадка войск. Было высажено 62 000 человек и выгружено 134 полевых орудия.
В то время во всем Крыму русских войск насчитывалось едва 33 000 человек. Вражеская армия двинулась по побережью к Севастополю. Флот обеспечивал продвижение армии с моря.
Главнокомандующий русскими войсками в Крыму князь Меншиков решил дать бой неприятельской армии на заранее выбранной им позиции на реке Альма - на пути от Евпатории к Севастополю вдоль берега моря. У реки Альма было сосредоточено до 30 тыс. русских войск.
7 сентября англо-французские войска подошли к позиции русских и расположились к северу в 6 км от нее. У русских было вдвое меньше солдат, почти втрое меньше артиллерии и очень небольшое количество нарезных ружей. Русская пехота была вооружена кремневыми гладкоствольными ружьями с дальностью стрельбы 300 шагов. Англичане и французы имели нарезные ружья Штуцера с дальностью стрельбы 1 200 шагов. Сражение началось утром 8 сентября. Чтобы облегчить наступление войск, противник стремился подавить противодействие русской артиллерии, сосредоточив по ней интенсивный огонь. Среди артиллеристов было много убитых и раненых. Пехота также несла большие потери от дальнобойных ружей противника. Русские стремились к штыковым атакам. Но от рукопашного боя французы и англичане уклонялись и с расстояния, недоступного устарелым русским ружьям, вели сильный огонь.
Под прикрытием сильнейшего артиллерийского и ружейного огня англичане переправились через Альму. Тогда один из русских полков - Владимирский был направлен для отражения неприятельских войск, но один этот полк, несмотря на все геройство солдат, ничего уже не мог сделать. Главнокомандующий отдал приказ об отходе. Потери англо-французов оказались столь значительными, что они не решились преследовать армию Меншикова, которая отошла к Севастополю.
Но 12 сентября Меншиков, опасаясь, что противник может отрезать его от центральных областей России, приказал передвинуть русскую армию по дороге на Бахчисарай и расположить ее на Мекензиевых высотах к востоку от Севастополя.
К началу войны в Севастополе насчитывалось до 42 000 жителей, из них около 30 000 военного мужского населения. Подступы с моря к городу были защищены батареями береговой обороны. Всего здесь было 14 батарей, имевших 610 орудий разных калибров.
С суши Севастополь почти не был укреплен. На всем семикилометровом пространстве оборонительной линии имелось 134 орудия небольших калибров, установленных в еще не законченных земляных укреплениях.
С Северной стороны Севастополь был защищен одним укреплением, построенным еще в 1818 г. и до начала войны остававшимся без изменения. Это укрепление представляло собой восьмиугольный форт, окруженный рвом. Форт имел всего 50 орудий, которые могли действовать в разных направлениях; в одном секторе могли действовать 3-4 орудия.
Оборону города возглавил начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Ближайший сподвижник и ученик выдающегося флотоводца и строителя Черноморского флота М.П. Лазарева Корнилов все свои знания, силы и крупные организаторские способности отдавал делу укрепления Севастополя. Он взял на себя руководство всей обороной города и действовал с величайшей энергией.
Ближайшим помощником Корнилова был вице-адмирал Павел Степанович Нахимов, являвшийся начальником обороны Южной стороны Севастополя. Под руководством Корнилова и Нахимова героические защитники города в ходе борьбы с врагом превратили Севастополь в мощную крепость, которая успешно отражала натиск противника в течение 349 дней.
Оборонительные работы в Севастополе велись и днем и ночью одновременно по всей оборонительной линии. Работали не только солдаты и моряки, но и все гражданское население. Женщины работали наравне с мужчинами. Одна батарея была целиком сооружена женскими руками, поэтому она и сохранила за собой название “девичьей”. Ночью работали при свете факелов и фонарей.
Адмирал В.А. Корнилов в одном из своих приказов так оценивал героические усилия севастопольцев, самоотверженно отстаивавших свой родной город:
“С первого дня обложения Севастополя превосходным в силах неприятелем войска, предназначенные его защищать, выказывали решительную готовность умереть, но не отдать города...
В продолжение короткого времени неутомимою деятельностью всех и офицеров и нижних чинов выросли из земли сильные укрепления, и пушки старых кораблей расставлены на этих грозных твердынях...”.
В эти дни начала героической обороны города для преграждения входа кораблей противника на Севастопольский рейд было решено затопить часть старых кораблей при входе в Севастопольскую бухту. Решение о затоплении части кораблей было правильным, ибо флот неприятеля состоял из 34 линейных кораблей, 55 фрегатов, в том числе 50 колесных и винтовых пароходов. Черноморский же флот имел всего 50 кораблей, из них 14 линейных кораблей и 7 фрегатов, 11 колесных пароходов (и ни одного винтового). В условиях такого неравенства в силах боевые действия на море повлекли бы неизбежную гибель Черноморского флота.
В приказе В.А. Корнилова о необходимости затопления кораблей говорилось:
“Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходным неприятелем отошли к Севастополю, чтобы грудью защищать его.
Вы пробовали неприятельские пароходы и видели корабли его, не нуждающиеся в парусах. Он привел двойное число таких, чтоб наступать на нас с моря; нам надобно отказаться от любимой мысли - разразить врага на воде. К тому же мы нужны для защиты города, где наши дома и у многих семейства”.
11 сентября при входе в Севастопольскую бухту было затоплено пять старых линейных кораблей и два фрегата. Корабельные орудия были использованы для усиления береговой обороны, матросы и офицеры были направлены на оборону города.
14 сентября союзные армии подошли к Северной стороне Севастополя. Располагая преувеличенными сведениями об ее укреплениях, противник изменил направление и решил атаковать город с Южной стороны.
Это была грубейшая ошибка англо-французов, ибо с Северной стороны укрепления Севастополя были совершенно незначительные и к тому же устарелые. Кроме того, переходом на Южную сторону они дали защитникам Севастополя дополнительное время на строительство укреплений.
На всей семикилометровой линии укреплений Южной стороны русским удалось сосредоточить около 16 тыс. человек, из них 10 тыс. матросов. На Северной стороне находилось 3 500 солдат. На кораблях флота, стоявших в бухте, оставалось 3 тыс. моряков.
14 сентября противник занял расположенный в 14 км от Севастополя городок Балаклаву, обладавший небольшой, но глубокой гаванью, способной принимать корабли с большой осадкой. Сюда на судах подвозились подкрепления англо-французским армиям.
К концу сентября неприятель имел под Севастополем армию численностью в 67 тыс. человек, в том числе 41 тыс. французов, 20 тыс. англичан и 6 тыс. турок.
Гарнизон Севастополя к этому времени состоял из 30 тыс. солдат, матросов и офицеров.
Англо-французское командование решило соорудить линию батарей вокруг Южной стороны города, а затем обрушить огонь батарей и артиллерии своего флота на город и его укрепления, подавить оборону и штурмовать Севастополь.
Бомбардировку Севастополя с последующим штурмом противник назначил на 5 октября.
Около 7 часов утра 5 октября батареи неприятеля открыли ожесточенный огонь по городу. Несколько позже вражеский флот подошел ко входу в Севастопольскую бухту и начал бомбардировку города, рассчитывая подавить батареи и прорваться в бухту.
Корабли французской эскадры располагали 794 орудиями с одного борта; против них действовали 84 русских орудия, установленные на двух батареях южной части Севастопольской бухты. Английская эскадра вола огонь из 546 орудий, имея против себя всего лишь 31 орудие. Таким образом, соединенный флот действовал 1 340 орудиями одного борта, которым противостояли только 115 орудий русских.
Остальные русские батареи, расположенные по берегам бухты, не могли принять участия в артиллерийской дуэли, так как огонь их орудий был рассчитан на поражение кораблей, уже прорвавшихся в бухту.
За время 8-часового обстрела с моря корабли союзников выпустили 50 тыс. снарядов. Хотя гарнизон Севастополя и имел потери, но ни одна батарея полностью подавлена не была. Ответным огнем русских батарей кораблям союзников были нанесены значительные повреждения. Так, например, английский корабль “Альбион” имел 93 пробоины и лишился всех трех мачт Французский корабль “Париж” получил 50 пробоин и т. д. Многие корабли противника вышли из строя; иные потеряли управление и сели на мель. В результате боя союзники были вынуждены отправить несколько кораблей на ремонт в Константинополь,
План врага был сорван. Несмотря на десятикратное превосходство в артиллерии, неприятельский флот не смог уничтожить батареи русских. Командование союзников, учитывая значительные повреждения своих кораблей, отказалось от бомбардировок Севастополя с моря. Столь же безрезультатной была бомбардировка с суши. Русские артиллеристы старались быстрее вести огонь, чтобы этим восполнить недостаток в орудиях. В результате этого орудия накалились настолько, что возникла опасность их разрывов. Был отдан приказ стрелять реже.
В ходе артиллерийского состязания начал ощущаться недостаток боеприпасов. Для подноски их с пристани добровольцы отправлялись к бухте. Это было очень опасно, так как ядра и бомбы противника покрывали всю площадь не только укреплений, но и подступов к ним. Большая часть подносчиков снарядов к концу дня выбыла из строя.
Около 10 часов 5 октября артиллеристы 5-го бастиона взорвали пороховой погреб французской батареи № 4. На многих французских батареях были подбиты орудия. Огонь французов постепенно затихал и к 11 часам прекратился.
На левом фланге оборонительной линии борьба с англичанами продолжалась. Сильно пострадал 3-й бастион - на нем был сосредоточен огонь большей части английских орудий. К 3 часам пополудни артиллерийский расчет многих орудий сменился уже дважды. Несмотря на губительный огонь противника, артиллеристы продолжали стрелять без перерыва. В стрельбе по английским батареям принимали участие пароходо-фрегаты “Владимир” (капитан 2 ранга Г.И. Бутаков) и “Херсонес” (капитан-лейтенант И. Руднев), огонь которых нанес значительные повреждения англичанам.
В результате героических действий севастопольцев противник не достиг цели. Напрасно неприятельские армии, стоявшие под ружьем весь день, ожидали возможности броситься на штурм. Штурм не состоялся.
Потери гарнизона Севастополя составляли 1 250 чел. убитыми и ранеными. Погиб талантливый организатор и руководитель обороны Севастополя вице-адмирал В.А. Корнилов.
Во время сильной канонады он объезжал батареи, давал наставления командирам, ободрял матросов и солдат. В 11 час. 30 мин. на Малаховом кургане он был смертельно ранен ядром и вечером того же дня скончался. “Отстаивайте же Севастополь”, - был предсмертный наказ Корнилова. После гибели Корнилова Нахимов стал единственным фактическим руководителем обороны Севастополя. Англо-французы, убедившись в невозможности быстро взять Севастополь, приступили к осаде города.
Во второй половине октября численность русской армии в Крыму достигла 65 тыс. Кроме того, ожидалось прибытие еще двух пехотных дивизий. Противник, начав осаду Севастополя, вынужден был для прикрытия от русской армии растянуть свои войска на значительном пространстве. Условия местности позволяли русским удобно действовать в направлении на Балаклаву - базу англичан. Нападение на тылы англичан нарушило бы материальное обеспечение английских войск и затруднило бы их действия.
Идея первоначального плана русского командования сводилась к тому, чтобы мощным ударом трех дивизий перерезать сообщение Балаклавы с районом, где велись осадные работы, захватить балаклавские укрепления и затем ударить в тыл основной группировке противника, охватившей Севастополь.
Но Меншиков отказался от осуществления этого плана и, не ожидая прибытия подкрепления, приказал одной пехотной дивизии с кавалерией атаковать англичан, ограничив задачу занятием первой линии укреплений, состоявшей из нескольких отдельных редутов.
На рассвете 13 октября отряд из пехоты и кавалерии начал наступление. Завязалось сражение при деревне Кадыкиой (Балаклавское сражение). В течение нескольких часов отряд захватил четыре редута. Англичане послали в контратаку отборные кавалерийские части, которые были почти полностью уничтожены русскими. Однако из-за незначительной численности отряда (всего около 16 тыс. человек) развить успех не удалось. Виновен в этом был Меншиков, не веривший в способности подчиненных ему войск и предпринявший действия незначительными силами.
Между тем англичане и французы ежедневно возобновляли обстрел города и укреплений; 20 октября на военном совете союзных армий было решено 6 ноября произвести штурм Севастополя.
Однако план врага снова был нарушен. К русским подошли подкрепления - долгожданный корпус в составе двух дивизий. Общая численность русских войск в районе Севастополя достигла 85 тыс. Из них непосредственно в городе находилось около 35 тыс., а 50-тысячная армия располагалась вне города, нависая над правым флангом противника. Между этой армией и гарнизоном Севастополя поддерживалась постоянная связь, - дорога из города на Симферополь оставалась в руках русских.
С подходом новых подкреплений соотношение сил изменилось в пользу русских. Учитывая это, Меншиков решил атаковать правый фланг противника - англичан - со стороны Инкермана.
Подготовка наступления была проведена совершенно неудовлетворительно. Карт местности не было даже у начальников отрядов. Руководство войсками главнокомандующим Меншиковым и командиром корпуса Данненбергом было плохим. В результате 24 октября после семичасового сражения с лучше вооруженным противником русские войска, нанеся противнику, особенно англичанам, тяжелые потери, отошли на исходные позиции.
Успешному отходу русских войск в значительной степени помогли пароходо-фрегаты “Владимир” и “Херсонес”, которые выдвинулись в Инкерманскую бухту и метко вели огонь по противнику, пытавшемуся преследовать отходившие русские полки. Инкерманское сражение показало, как велики стойкость, мужество и выносливость русского солдата.
Результат Инкерманского сражения представляет собой редкий случай в военной истории: наступавшая русская армия, не достигшая своей цели, в то же время нанесла противнику такие потери и такое моральное поражение, что заставила его изменить характер намеченных действий - вместо наступления перейти к обороне.
План штурма Севастополя до наступления зимы был сорван. Противнику пришлось спешно готовиться к зимней кампании, о чем он прежде и не помышлял, надеясь на скорое падение Севастополя.
В ноябре наступила ненастная, холодная погода, пошли сильные дожди. Вспыхнула эпидемия, усилилась смертность. Тяжелое положение неприятельских армий повело к появлению дезертиров и перебежчиков — в холодные зимние дни к русским перебегало до тридцати человек в сутки.
В ноябре—декабре 1854 г. английская армия была деморализована. Однако русский главнокомандующий Меншиков не сумел этим воспользоваться и не предпринял до февраля следующего года ни одного серьезного действия. Неприятель ждал весны и подкреплений.
Русские войска, казалось бы, должны были находиться в лучшем положении. Но это было не совсем так. Отсутствие достаточной заботы о солдате со стороны Меншикова и плохое снабжение войск, дезорганизованное бюрократизмом, казнокрадством и взяточничеством царских чиновников, привели к тому, что солдаты и матросы не были обеспечены самым необходимым. В русской армии тоже вспыхнула эпидемия желудочных и простудных заболеваний. Доставка боеприпасов и продовольствия в Севастополь затруднялась также чрезвычайно тяжелым состоянием дорог.
В конце февраля 1855 г. Меншиков был заменен князем Горчаковым, главнокомандующим Дунайской армией. В течение зимы Севастополь жил деятельной, кипучей жизнью. Проводились работы по восстановлению разрушенных укреплений, выдвигались вперед траншеи для ружейного обстрела противника, часто проводились ночные вылазки, чтобы разрушить возводимые противником укрепления и батареи и захватить пленных.
В вылазках участвовало от 50-60 до 200-300 человек. Иногда в одну ночь проводилось несколько вылазок на разных участках. На вылазки вызывали добровольцев, их каждый раз находилось больше, чем требовалось. Впоследствии стали назначать отдельные подразделения, к которым примыкали добровольцы. Были специалисты по ночным вылазкам как среди матросов и солдат, так и среди офицеров.
Лейтенант Бирюлез, подполковник Головинский, лейтенант Завалишин, матросы Петр Кошка, Федор Заика, Аксений Рыбаков, Иван Димченко, Игнатий Шевченко и солдат Афанасий Елисеев прославились среди многочисленных героев Севастополя. Их имена знала вся Россия. Конечно, печать того времени отметила значительно меньше имен “нижних чинов”, чем офицеров.
Вылазки проводились и на море. Например, 24 ноября по приказанию адмирала Нахимова провели вылазку два пароходо-фрегата “Владимир” и “Херсонес” под командованием командира “Владимира” капитана 2 ранга Г.И. Бутакова. “Владимир” должен был атаковать неприятельский винтовой пароход “Мегера”, наблюдавший с моря за действиями русских судов в бухте. “Херсонесу” предстояло начать бой с двумя пароходами противника, стоявшими невдалеке, чтобы не дать им возможности оказать помощь “Мегере”. Выйдя на полном ходу в море, “Владимир” устремился к “Мегере”, сделав по пути несколько метких выстрелов по лагерю противника, расположенному на берегу. “Мегера”, подав сигнал о неожиданном нападении, поспешила уйти под защиту огня кораблей своего флота, находившегося в Камышевой и Казачьей бухтах. “Владимир”, проводив пароход противника выстрелами, присоединился к “Херсонесу” и повел вместе с ним огонь по двум пароходам и лагерю противника.
Между тем несколько кораблей из вражеского флота снялось с якоря и направилось к месту боя. Чтобы не оказаться отрезанным от входа в бухту, Бутаков прекратил бой и возвратился без потерь.
В результате вылазок противник не только терпел материальный ущерб, но и испытывал затруднения в ведении осадных работ. Кроме того, вылазки подрывали моральное состояние неприятеля.
Значительный размах в осаде Севастополя получила подземная минная борьба. Французы, не будучи в состоянии продвинуться к 4-му бастиону, решили идти вперед подземными минными галереями, чтобы подорвать бастион.
Главный военный инженер Севастополя Тотлебен разгадал намерения противника. Он приступил к созданию впереди бастиона обширной системы контрмин.
Идея русской контрминной системы выражалась в том, чтобы под землей наступать на осаждающего, подрывать его галереи и отбрасывать врага назад.
Во время подземной минной войны при обороне Севастополя русские проложили до 7000 метров галерей и рукавов и произвели 120 взрывов.
Героический 4-й бастион отбил все попытки французов подойти к нему по земле и под землей.
Благодаря столь энергичному отпору противник не рискнул идти на штурм 4-го бастиона в течение весны и лета 1855 г., и это было одной из причин того, что неприятель с весны 1855 г. перенес основные усилия на другой фланг русской оборонительной линии, где главными укреплениями были Малахов курган и 2-й бастион.
В феврале противник установил несколько батарей, расположение которых показывало, что они предназначены для обстрела высоты впереди Малахова кургана и местности между этой высотой и Малаховым курганом. Чтобы улучшить положение Малахова кургана, русское командование решило опередить врага в занятии этой высоты.
Но для этого сначала нужно было утвердиться на высотах за Килен-балкой. В противном случае неприятель мог отсюда действовать во фланг и тыл высоте, находящейся впереди Малахова кургана.
Укрепиться на высотах за Килен-балкой было поручено отряду под командованием генерала Хрущева. Отряд состоял из Волынского и Селенгинского полков. В ночь на 10 февраля оба полка в полной тишине подошли к намеченному месту. Волынский полк выдвинулся вперед, прикрывая Селенгинский полк, начавший работы по возведению укрепления. Только с рассветом неприятель обнаружил русских и открыл артиллерийский огонь. Но работы продолжались. Новое укрепление получило название Селенгинского редута. Враг решил во что бы то ни стало захватить еще не законченный редут.
Ночью 12 февраля 1855 г. противник предпринял попытку захватить Селенгинский редут, но русские заставили его в беспорядке отступить.
В отражении нападения противника принимали участие находившиеся на рейде пароходо-фрегаты “Владимир”, “Херсонес”, “Громоносец” и линейный корабль “Чесма”, которые своим огнем поражали наступавшего врага и его резервы.
В ночь на 17 февраля русские продвинулись здесь еще дальше и в 500 метрах от траншей противника заложили другой редут - Волынский. К 27 февраля оба редута были закончены.
Так как на высоты, где были расположены оба редута, доставить тяжелую артиллерию было невозможно, русские ограничились установкой там двадцати двух легких орудий.
Неожиданное выдвижение русских опять вынудило неприятеля изменить план продвижения к оборонительной линии города. Непосредственно на Малахов курган и 2-й бастион уже нельзя было действовать. Нужно было избавиться от новой помехи в виде двух редутов. Англо-французам понадобились месяцы, чтобы преодолеть это препятствие. Между тем русские захватили высоту впереди Малахова кургана, на которой соорудили укрепление, получившее название Камчатского люнета (строил укрепление Камчатский полк). На Камчатском люнете было установлено 10 легких пушек.
Командование важнейшим участком обороны, включавшим Малахов курган, 2-й бастион, Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет, Нахимов доверил контр-адмиралу Владимиру Ивановичу Истомину.
Контр-адмирал Истомин еще в чине гардемарина участвовал в знаменитом Наваринском бою. За этот бой он получил Георгиевский крест. Вторым орденом Георгия он был награжден в Севастополе. В Синопском бою Истомин в чине капитана 1 ранга командовал 120-пушечным кораблем “Париж”. По свидетельству Нахимова, нельзя было действовать лучше, чем действовал в этом бою Истомин. Эта оценка Нахимова была уже сама по себе высокой наградой.
Истомин являл собой пример бесстрашия и удивительного спокойствия даже во время самого жаркого боя; в самые критические моменты он не терял присутствия духа и ясности мысли, всегда находя выход из тяжелого положения. Он не бравировал опасностью, но смерти не боялся и всегда оказывался в бою на самых опасных местах. За полгода бессменного пребывания на Малаховом кургане Истомин был один раз ранен и один раз контужен, но не покидал укреплений.
Штаб его помещался в уцелевшем нижнем этаже каменной башни на Малаховом кургане. Здесь он и жил. С началом создания Камчатского люнета он один-два раза в сутки приходил туда и лично руководил установкой орудий и оборудованием батарей.
7 марта 1855 г. Истомин, обходя люнет, был убит ядром, попавшим ему в голову. Лишившись в лице Истомина верного помощника и друга, Нахимов часть его работы взял на себя. 27 марта 1855 г. вице-адмиралу Нахимову было присвоено звание адмирала.
В течение февраля - марта оборонительная линия Севастополя укреплялась, снимались с кораблей и ставились на укрепления новые орудия. Общее число орудий дошло до 900, но вести огонь по траншеям и артиллерии противника могли только 460 орудий. Остальные, большей частью малых калибров и недостаточной дальнобойности, были расставлены для ведения огня по ближайшим подступам, для обстрела отдельных участков местности и для внутренней обороны укреплений.
Неприятель имел на своих батареях 482 орудия. По количеству орудий превосходство врага было небольшим, но по мощности огня оно было гораздо значительнее. Залп английских и французских орудий составлял 12000 кг металла, русских – 9000 кг, т.е. на 25% меньше. Кроме того, русские имели всего 57 мортир, из которых половина не могла действовать из-за отсутствия снарядов. Противник же располагал 130 мортирами крупного калибра, из которых он мог обстреливать навесным огнем укрепления и всю территорию города.
Запас снарядов у противника составлял на пушку 600, на мортиру 350, в то время как у русских на пушку запас составлял 150 снарядов, на мортиру в зависимости от калибра — 25-100 снарядов.
Гарнизон Севастополя испытывал большую нужду в снарядах и особенно в порохе. 28 марта началась вторая крупная бомбардировка Севастополя и продолжалась без перерыва днем и ночью до 6 апреля.
За первые сутки враг не добился успеха. Англо-французское командование решило еще трое суток продолжать интенсивный обстрел днем и ночью и одновременно возводить подступы к 4-му бастиону и Камчатскому люнету. Но 2 апреля выяснилось, что русская артиллерия продолжает вести такой же огонь, как и в начале бомбардировки. Решено было продолжать бомбардировку еще трое суток, а затем штурмовать: французам - 4-й бастион и Камчатский люнет, англичанам - 3-й бастион. Однако и 5 апреля штурм не состоялся. 6 апреля на совете союзные командующие отложили штурм на 16 апреля, чтобы за это время усилить свою артиллерию.
За время: второй бомбардировки враг израсходовал 168 700 снарядов, русские 88 700. Защитники Севастополя израсходовали почти полностью запас снарядов за исключением неприкосновенного запаса на случай штурма.
16 апреля штурм также не состоялся. Продолжительная, но безуспешная осада Севастополя привела к тому, что 3 мая главнокомандующий силами противника Канробер был отстранен от командования и заменен генералом Пелисье.
Чтобы успокоить общественное мнение в Англии и Франции, новый главнокомандующий решил нанести удары по портам Азовского моря, где были сосредоточены большие запасы продовольствия. Этим он рассчитывал затруднить снабжение русских войск. Однако это предприятие не оказало заметного влияния на ход событий, хотя были истреблены значительные запасы хлеба. Подвоз продовольствия для Севастополя велся со складов Крымского полуострова и из ближайших районов Украины. Снабжению русской армии мешали не столько действия противника, сколько скверное состояние грунтовых дорог и транспорта, бюрократизм и хищения царских чиновников.
В апреле - мае продолжали прибывать подкрепления к противнику под Севастополь. В конце мая численность неприятельских войск возросла до 200 тыс.
В Севастополе и его окрестностях было около 70 тыс. русских войск. из них непосредственно обороняло Севастополь лишь 40 тыс.
Противник, учитывая свое громадное превосходство в численности, лучшее вооружение и крупные запасы боеприпасов, начал готовиться к решительному штурму. В первую очередь он решил захватить три русских укрепления, которые выдвинулись далеко впереди оборонительной линии и очень мешали вражеским войскам. Это были Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет.
25 мая в 15 часов началась третья бомбардировка Севастополя, которая продолжалась до 30 мая. Вражеским батареям было приказано до 6 часов 26 мая сделать не менее 150 выстрелов каждым орудием. На орудие заготовлено было по 500-600 зарядов. У русских же запас на орудие не превышал 60-90 зарядов.
До 18 часов русская артиллерия не отставала от артиллерии противника, затем из-за недостатка боеприпасов огонь защитников Севастополя начал ослабевать.
27 мая 35 тыс. французов атаковали Волынский и Селенгинский редуты и Камчатский люнет. Выбитые несколько раз контратаками русских, французы, поддержанные англичанами, наконец, оттеснили защитников к Малахову кургану. Находившийся на люнете Нахимов попал в окружение, но вместе с матросами и солдатами вырвался из вражеского кольца.
Во время штурма Камчатского люнета значительные потери союзникам нанесли пароходо-фрегаты “Владимир”, “Крым” и “Херсонее”, обстреливавшие противника из Килен-бухты.
5 июня 1855 г. началась четвертая бомбардировка Севастополя, после которой 6 июня противник предпринял штурм укреплений города. Против Малахова кургана, по которому наносился главный удар, 1-го и 2-го бастионов было сосредоточено около 30 тыс. французов.
Одновременно англичане решили штурмовать 3-й бастион. Английских войск было выделено 14 тыс. Всего, таким образом, для штурма предназначалось 44 тыс. чел., это больше чем вдвое превышало численность защитников Севастополя на этом участке.
Для обеспечения атаки от возможного противодействия 30-тысячной русской армии, находившейся вне города на Мекензиевых высотах (по дороге от Севастополя на Симферополь), было выделено до 70 тыс. человек.
Весь день 5 июня вражеские батареи вели огонь с неослабевающей силой. К вечеру последствия бомбардировки были очень заметны. Больше всего пострадали Малахов курган, 2-й и 3-й бастионы.
С наступлением темноты начались энергичные работы по восстановлению разрушенных участков оборонительной линии. Основные повреждения были к рассвету исправлены, подбитые орудия заменены.
К 3 часам артиллерийский огонь противника внезапно прекратился, и французы начали штурм 1-го и 2-го бастионов. Защитники 1-го и 2-го бастионов встретили колонны французов картечным и пушечным огнем. Пароходо-фрегаты “Владимир”, “Громоносец”, “Херсонес”, “Крым”, “Бессарабия” и “Одесса”, занявшие позиции перед входом в Килен-бухту, также открыли огонь по резервам французов в Килен-балке и по наступавшим частям.
Атака противника захлебнулась в 30-40 шагах от русских укреплений. Неся огромные потери, французы стали отходить. Через 15 минут атака была повторена, но безрезультатно. Одновременно начались атаки французов на Малахов курган и англичан - на 3-й бастион, которые были также отбиты.
Штурм был отражен на всех участках. За время бомбардировки и штурма противник израсходовал 72 000 снарядов, русские – 19 000. Общие потери русских достигли 4 800 человек. Противник потерял убитыми свыше 7 тыс. солдат и 18 офицеров и 270 солдат пленными.
После отражения штурма защитники Севастополя получили небольшую передышку. Это дало русским возможность заняться восстановлением укреплений. В целом, однако, инженерные работы не получили того размаха, как это требовалось обстановкой. Причиной этого являлись все те же недостатки управления.
Противник вынужден был на время отказаться от нового штурма, но усилил артиллерийский огонь с целью нанесения как можно больших потерь русским войскам. 28 июня защитники Севастополя понесли невозместимую потерю: на Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Павел Степанович Нахимов. Пуля попала ему в висок в тот момент, когда он рассматривал траншеи противника, высунувшись из прикрытия. 30 июня, не приходя в сознание, Нахимов умер.
В приказе по гарнизону о гибели адмирала говорилось:
“...Не мы одни будем оплакивать потерю доблестного сослуживца, достойнейшего начальника, витязя без страха и упрека, - вся Россия вместе с нами прольет слезы искреннего сожаления о кончине героя синопского.
Моряки Черноморского флота! Он был свидетелем всех ваших доблестей, он умел ценить ваше несравненное самоотвержение, он разделял с вами опасности, руководил вас на пути славы и победы...”.
Севастополь со смертью Нахимова потерял “душу обороны”, русский флот потерял талантливейшего флотоводца, русский народ - одного из своих славных сынов. После смерти Нахимова для Севастополя наступили особенно тяжелые дни. К началу августа от французских передовых траншей до Малахова кургана было не более 110 метров, до 2-го бастиона – 120 метров. Число вражеских орудий доходило до 640, не считая резерва в 250 орудий.
Весь личный состав русской армии жаждал активных действий. После долгих колебаний и совещаний главнокомандующий Горчаков принял, наконец, решение - нанести противнику удар силами армии, стоявшей вне Севастополя. 4 августа разыгралось сражение, получившее в военной истории название “сражение на реке Черной”. Это сражение успеха не имело. Силы были распылены, резервы не использованы, действия частей не согласованы между собой.
После сражения на реке Черной главнокомандующий Горчаков с присущей ему нерешительностью несколько раз менял свой план действий. В конце концов он решил продолжать оборону Севастополя и в то же время тайно готовить эвакуацию города.
5 августа началась усиленная бомбардировка Севастополя, которая не прекращалась в течение двадцати суток. Дважды - с 5 по 8 августа и с 24 по 26 августа - на город обрушивался особенно сильный ураганный артиллерийский огонь. Эти два периода получили название пятой и шестой бомбардировок.
В 4 часа 5 августа, незадолго до рассвета, восемьсот вражеских артиллерийских орудий начали обстрел. Особенно интенсивно обстреливались Малахов курган, 2-й и 3-й бастионы.
В часы затишья главнокомандующий Горчаков посетил 2-й бастион. Он обратился к матросам и солдатам с вопросом: “Много ли вас на бастионе?” Один из солдат ответил: “Дня на три хватит, ваше сиятельство”. Содержание ответа и его спокойный тон показывали духовные силы севастопольцев, решивших умереть в неравном бою, но не сдаться врагу.
С 5 по 8 августа противник выпустил 56 500 артиллерийских снарядов, с 9 по 24 августа - 132500 снарядов, т.е. в среднем в день около 9 тыс. Русские ответили 51 300 выстрелами, или по 3 400 выстрелов в сутки, т. е. почти в три раза меньше. У защитников Севастополя истощились запасы снарядов, мало оставалось и орудий.
Горчаков решил отвести войска на Северную сторону. К 15 августа был готов 900-метровый плавучий мост через Севастопольскую бухту. 15 же августа Горчаков отдал приказание о переходе всех штабов и управлений на Северную сторону.
22 августа на военном совете союзников главный инженер французских войск указал на крайнюю опасность работ русских по возведению второй оборонительной линии; если бы эти работы русским удалось закончить, то союзникам пришлось бы провести вторую зиму под Севастополем, на что у них не хватило бы сил. Нужно было во что бы то ни стало помешать окончанию этих работ, а единственным средством для этого являлся штурм. Пелисье принял решение - штурмовать Севастополь, произведя предварительно усиленную бомбардировку.
24 августа началась шестая бомбардировка Севастополя. 807 орудий (в том числе 300 мортир) союзников открыли огонь. Русские вели огонь из 540 орудий.
У англо-французов плотность артиллерии на 1 км фронта доходила до 150 орудий. Военная история еще не знала огня такой плотности. С утра 24 августа укрепления и город затянулись густым облаком дыма, который, закрывая солнце, висел над героическим городом в течение трех суток.
Одна бомба попала в стоявший на рейде военный транспорт “Березань”, пробила палубу и разорвалась в трюме. Возник пожар. Пламя вырвалось наружу и охватило все судно. Противник, привлеченный ярким заревом, сосредоточил огонь по горящему транспорту. Якоря не выдержали; волною и течением транспорт понесло через бухту на мост, который мог быть сильно поврежден. Нужно было спасти мост. Матросы проявили исключительную ловкость и героизм. Под сильным артиллерийским огнем противника они сумели отбуксировать горящий транспорт на середину бухты и несколькими выстрелами в подводную часть потопили его.
В первые сутки шестой бомбардировки англо-французы выпустили свыше 60 тыс. снарядов, русские – 20 тыс. Следующие двое суток, 25 и 26 августа, жестокий огонь не прекращался. Потери русских от бомбардировок все увеличивались, доходя до 2,5 и 3 тыс. человек в сутки.
Противник пускал зажигательные ракеты, вызывавшие пожары, севастопольцам приходилось вести борьбу с огнем вблизи укреплений. Бороться с пожарами в городе перестали из-за недостатка сил.
Трое суток без перерыва гремела канонада. Несмотря на сильный огонь и тяжелое состояние оборонительной линии, каждый из защитников был на своем месте. Заканчивались 348-е сутки обороны Севастополя.
Учитывая подавляющий перевес в силах, полуразрушенное состояние русских укреплений и громадные потери, которые понесли русские войска за последний месяц, Пелисье после некоторых колебаний отдал приказ штурмовать город 27 августа.
На этот раз к штурму подготовились более тщательно. Противник сумел даже обеспечить его внезапность, хотя русские и ждали штурма постоянно. Несколько раз русские подводили резервы и каждый раз напрасно: штурм не начинался, а только увеличивались потери. Обычно ждали штурма с рассветом или с наступлением темноты. Противник все это учел и назначил начало штурма на 12 часов дня. К этому побудило его еще и опасение, как бы русские войска, стоявшие вне города, не спустились с Мекензиевых высот и не нанесли удар во фланг штурмующим колоннам. Начало штурма в 12 часов позволяло не опасаться удара со стороны этой армии, так как она до наступления темноты не успела бы спуститься с высот и атаковать неприятельские войска.
С рассветом 27 августа противник повел огонь из всех орудий” сосредоточив его преимущественно на Малаховом кургане и 2-м бастионе. В течение нескольких часов продолжалась усиленная канонада. Русские войска, сосредоточенные на укреплениях, несли большие потери. Ввиду этого резервы были отведены.
В полдень одновременно начался штурм всей оборонительной линии Севастополя. Главный удар наносился французскими войсками по 2-му бастиону и куртине между 2-м бастионом и Малаховым курганом. Французы трижды атаковали 2-й бастион, вводя в бой крупные свежие силы, но безуспешно.
В отражении атак на 2-й бастион и куртину немалую роль сыграли пароходо-фрегаты “Владимир”, “Херсонес” и “Одесса”, которые с началом штурма заняли позицию в Килен-бухте и вели огонь по французам. Особенно хорошо маневрировали и действовали огнем моряки “Владимира”. Подойдя к Килен-балке, “Владимир” открыл огонь с правого борта бомбами и картечью по штурмующим французским колоннам, нанося им большие потери. В результате умелых действий командира “Владимира” Г.И. Бутакова пароходо-фрегат стал на такое место рейда, где от огня французской батареи, находившейся на киленбалочной высоте, он был прикрыт берегом, а другая французская батарея не могла установить из-за крутого берега такой угол прицеливания, который позволил бы обстреливать рейд. Однако влияние волны и ветра, а также необходимость маневрировать для лучшего ведения огня в отдельные моменты выводили его на линию огня батарей противника, чем французы каждый раз и пользовались. В продолжение трехчасового боя “Владимир” потерял 15 человек убитыми и ранеными и получил 21 пробоину. Тем не менее до самой ночи “Владимир”, искусно маневрируя, вел огонь по траншеям противника и по его киленбалочной батарее.
Около 12 часов французы начали штурм Малахова кургана. Несмотря на значительное количественное превосходство противника, русские матросы и солдаты с величайшим упорством защищали Малахов курган. На помощь защитникам начали прибывать резервы. Их вел генерал Хрулев. Французы встретили колонны убийственным сосредоточенным огнем. Раненый Хрулев был отнесен в тыл. Командование принял генерал Лысенко. Он снова повел матросов и солдат в атаку, но подавляющий численный перевес французов остановил атакующих. Лысенко был убит. Командование перешло к генералу Юфереву. Он собрал остатки всех полков и повел их в третий раз в атаку.
Закипел жестокий рукопашный бой, Юферев с группой солдат был окружен. Русские отчаянно отбивались от наседавших французов.
Севастопольцы, уже несколько раз ходившие в атаку, все еще не покидали кургана. Они отошли на заднюю покатость кургана и здесь, отделенные от противника шириной траверса, в течение часа отстреливались, не позволяя французам выйти из-за траверса.
Предпринять новую крупную контратаку было невозможно. Большое число офицеров выбыло из строя; все командиры полков и батальонов были убиты или ранены. Малахов курган остался в руках французов, но дальше они продвинуться не смогли.
3-й бастион штурмовали англичане. Две предпринятые ими атаки были отбиты.
Две крупные атаки на 5-й бастион также были отбиты. 4-й бастион не был атакован. Враг не без основания считал его наиболее сильным укреплением оборонительной линии русских.
В 15 часов, учитывая неудачный исход атак и большие потери, генерал Пелисье приказал штурм прекратить и ограничиться обстрелом русских укреплений.
Итак, все атаки противника, неоднократно повторявшиеся, были по всей оборонительной линии отбиты с большими для него потерями. Только на Малаховом кургане французам удалось закрепиться.
Конечно, союзники не смели и думать, что занятие ими Малахова кургана может повлечь за собой общий отход русских. Однако главнокомандующий Горчаков, ознакомившись на месте с положением дел, приказал контратаки на Малахов курган прекратить. Он решил оставить Южную сторону Севастополя.
Исключительно неблагоприятная для русских войск обстановка вынудила командование отвести войска на Северную сторону Севастополя, несмотря на их решимость отстаивать родной город.
Перевод войск на Северную сторону Большой бухты создавал между русскими и противником водную преграду до 900 метров шириной и лишал неприятеля возможности наносить русским ежедневно большие потери. Южная сторона, отдаваемая противнику, вся была в зоне огня артиллерии с Северной стороны. В сумерки 27 августа 1855 г. взвилась ракета - сигнал к отходу.
Первыми отходили войска, расположенные в районе моста, за ними - те, которые стояли ближе к укреплениям и, наконец, гарнизоны бастионов с ближайшими их резервами. На бастионах было оставлено по 100 человек для ведения ружейного огня и артиллеристы из расчета, чтобы четвертая часть орудий продолжала вести огонь (для маскировки отхода войск). Специальные команды матросов и саперов готовились взорвать орудия и пороховые погреба. На эти же команды была возложена задача сжечь в городе все те постройки, которые могли представлять для противника какую-нибудь ценность.
Тяжелую морскую артиллерию, которую нельзя было вывезти, защитники привели в негодность. Легкие орудия артиллеристы на себе (лошадей не было) стащили с бастионов и довезли до бухты, но здесь пришлось их бросить в воду, так как перетащить их через мост было невозможно.
Приказ об отходе на Северную сторону защитники Севастополя встретили недоверчиво и даже враждебно. Возникли разговоры об измене. Да и как было не возмущаться таким решением: противник был отбит, настроение у всех бодрое, стойкость в борьбе нисколько не ослабела, а тут нужно было оставлять свои позиции.
Матросов и солдат чуть ли не силой приходилось направлять на мост. Они все еще ждали отмены приказа об оставлении города.
Противник заметил, что в городе происходит большое движение, и решил, что это смена войск. Он догадался об отходе русских только тогда, когда начались взрывы укреплений.
Всю ночь продолжалась переправа. Дул сильный северо-восточный ветер, поднявший в бухте большое волнение. Плавучий мост под тяжестью людей, полевых орудий, повозок сильно сотрясался; временами то здесь, то там его заливало водой. Благодаря упорной, самоотверженной работе моряков и саперов, быстро подводивших под мост осмоленные бочки везде, где встречалась надобность, никаких аварий не произошло.
Одновременно с переправой войск были затоплены в бухте остатки Черноморского флота.
Около полуночи взвилось несколько ракет. По этому сигналу команды, оставленные на бастионах и батареях оборонительной линии, стали отходить к мосту. Покидая укрепления, команды оставляли на каждом пороховом погребе зажженные фитили различной длины, чтобы взрывы следовали друг за другом с длительными промежутками.
Один за другим взлетели на воздух бастионы и батареи с оставшимися запасами пороха и снарядов. Вся Южная сторона представляла собой сплошную массу пламени и дыма, внутри которой временами слышался грохот взрывов. Врагу досталась только груда камней и пепла.
Оставление Южной стороны Севастополя ни в какой мере не поколебало решимости защитников Севастополя продолжать борьбу с врагом и изгнать его из пределов родины.
Надежды врага на то, что с уходом русских войск он получит крупный портовый город в качестве базы для дальнейших действий, не оправдались. Даже в смысле расквартирования войск на предстоящую зиму город не давал сколько-нибудь сносных возможностей.
В результате отхода на Северную сторону оперативная обстановка в Крыму для русских армий не ухудшилась. От ежедневных же значительных потерь русские избавились.
Несмотря на овладение Южной стороной Севастополя, англичане и французы не решились предпринять активные действия. Война в Крыму вступила в фазу затишья.
В начале 1856 г. начались мирные переговоры, и 30 марта в Париже были подписаны мирные условия.
Гарнизон Севастополя, руководимый такими выдающимися военными деятелями, как Корнилов и Нахимов, внес много нового в тактические формы ведения войны.
Под Севастополем было организовано тесное взаимодействие флота с армией. В систему огня обороны включался и огонь кораблей. Боевые корабли Черноморского флота, маневрируя в бухте, вели меткий огонь по противнику и наносили ему серьезные потери.
Успеху активной обороны русских солдат и матросов способствовало и высокое по сравнению со странами Западной Европы состояние военно-инженерного дела в русской армии.
При обороне Севастополя, умело сочетая условия местности и инженерные сооружения, русские построили такую систему огня, которая позволила (при значительном превосходстве противника в артиллерии и боеприпасах) наносить ему большие потери и сильно препятствовала его стремлениям приблизиться к оборонительной линии.
В создании системы полевых укреплений, в организации системы огня, в тактическом использовании войск при обороне (вылазки, выдвижение вперед линии укреплений и многое другое) состояло то новое, что внесли в русское военное искусство храбрые офицеры, солдаты и матросы в период героической обороны Севастополя. Царское правительство потерпело поражение.
В ту эпоху русские матросы и солдаты не были в состоянии осознать сущность этой войны, в чьих интересах она велась и какова была ее политическая цель. Но они видели, что враги вторглись в Россию, и чувствовали самую настоятельную потребность выгнать захватчиков из пределов своей страны. В обороне Севастополя русский народ еще раз показал всему миру свои высокие боевые качества.
Традиции защитников Севастополя 1854-1855 гг. в течение многих десятилетий вдохновляли русских людей на борьбу против иноземных завоевателей, посягавших на национальную независимость нашей Родины.