Питирим Сорокин: ритмы культурных изменений

Питирим Сорокин: ритмы культурных изменений

В центре циклической теории Питирима Сорокина, изложен­ной в четырех томах под названием «Социальная и культурная динамика» (367), находится культура, которую автор определяет как «тотальную сумму всего, что создается или модифицируется сознательной или бессознательной деятельностью двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или определяю­щих условия поведения друг друга» (367; 1,3). Огромное разнооб­разие культурных тем, попадающих под эту категорию, составля­ет не просто «свалку» (свободную агломерацию), а, скорее, ин­тегрированную систему. Она достигает высшей формы интегра­ции, когда «каждая часть занимает предназначенную для нее по­зицию и уже не воспринимается как часть, а все вместе они обра­зуют ткань, лишенную швов» (367; I, 19). В основе такого един­ства лежит общий «центральный принцип» («разум»), который «проникает во все компоненты, придает смысл и значение каж­дому из них и таким образом создает космос из хаоса разъеди­ненных фрагментов» (367; I, 32). Центральный принцип культу­ры можно понимать как «культурный менталитет».

Тщательно проанализировав различные аспекты человеческой культуры — искусство, образование, этику, законодательство, военное дело, Сорокин предложил разделить ее на два противо­положных, взаимно несовместимых типа.

Каждый тип культуры имеет свою собственную ментальность; собственную сис­тему знаний; философию и мировоззрение; свою религию и стандарты «святос­ти»; собственные представления о том, что правильно и неправильно; форму искусства и литературы; собственные мораль, законы, нормы поведения; доми­нирующие формы социальных отношений; собственную экономическую и по­литическую организацию; и наконец, свой собственный тип человеческой лич­ности с особым менталитетом и поведением (367; I, 67).

Два противоположных культурных типа — «умозрительный» и «чувственный». Это идеальные типы, которых не найти в чис­том виде ни в одну эпоху. Промежуточная форма между первым и вторым обозначается как «идеалистическая».

I Умозрительная культура характеризуется следующими призна­ками: 1) реальность по своей природе духовна, нематериальна, скрыта за чувственными проявлениями (например, Бог, нирвана, дао, Брахма). Она вечна и неизменна; 2) потребности и цели лю­дей в основном духовны (спасение души, служение Господу, ис­полнение священного долга, моральные обязанности); 3) для удов­летворения этих целей предпринимаются усилия по освобожде­нию личности от чувственных соблазнов, повседневных земных забот. Отсюда вытекают по меньшей мере два вывода: истина постигается лишь посредством внутреннего опыта (откровения, медитации, экстаза, божественного вдохновения), и потому она абсолютна и вечна; идея добра коренится в нематериальном, внут­реннем, духовном, в сверхчувственных ценностях (вечная жизнь, Град Господень, слияние с Брахмой).

Посылки второго типа («чувственной культуры») прямо про­тивоположны: 1) реальность по своей природе материальна, до­ступна чувствам, она перемещается и постоянно изменяется: «Ста­новление, процесс, изменение, поток, эволюция, прогресс, транс­формация» (367; I, 73); 2) потребности и цели людей чисто плот­ские, или чувственные (голод и жажда, секс, убежище, комфорт); 3) для удовлетворения этих целей необходимо использовать внеш­нее окружение. Отсюда также вытекают два вывода: истина мо­жет быть найдена лишь в чувственном опыте, и потому она имеет временный и относительный характер. Добро коренится в чувст­венных, эмпирических, материальных ценностях (удовольствие, наслаждение, счастье, полезность), и потому моральные принци­пы гибки, относительны и зависят от обстоятельств.

Промежуточная, «идеалистическая культура» представляет собой сбалансированное сочетание умозрительных и чувственных элементов. Она признает, что реальность и материальна, и сверхъестественна; потребности и цели людей и телесны, и ду­ховны; удовлетворение целей требует как улучшения самого себя, так и трансформации окружения. Короче, «признавая идеальный мир высшим, она не объявляет чувственный мир простой иллю­зией или негативной ценностью; напротив, поскольку чувства находятся в гармонии с идеальным, они обладают позитивной ценностью» (367; I, 75).

Сорокин применил свою аналитическую типологию к исто­рическому процессу, рассматривая основную модель историчес­ких изменений в циклических терминах. «Социокультурные флук­туации, т. е. повторяющиеся процессы в социальной и культур­ной жизни и в человеческой истории, — это основной объект настоящего исследования» (367; I, 153). «Большинство социокультурных изменений имеют характер постоянно изменяющихся, периодически повторяющихся процессов» (367; ГУ, 73). Процес­сы часто меняют свое направление и повторяют сами себя. «На короткое или длительное время, в одной и той же или в несколь­ких социальных системах процесс движется в определенном ко­личественном, качественном или пространственном направлении, или во всех этих направлениях, достигает «точки насыщения», а затем зачастую идет в обратном направлении» (367; I, 170). По­добные флуктуации наблюдаются на самой широкой шкале исто­рии, которая как бы разделена на эпохи, эры, периоды. Наиболее важным принципом такой периодизации является смена доми­нирующих типов культурного менталитета и культурных систем: повторяющаяся последовательность умозрительной, идеалисти­ческой и чувственной культур.

Автор реконструировал исторические «волны» и «флуктуации» внутри греко-римской и западной культуры, охватывая своим исследованием диапазон в более чем 2500 лет. Оказывается, цик­лы означают не полное повторение, а скорее новое воплощение лежащих в их основе принципов. Кроме того, они не следуют постоянному ритму и не имеют равной длительности. «История повторяется, но ее темы выступают во все новых вариациях, ког­да изменяются не только содержание, но ритм и темп» (367; I, 201—202). В результате мы получаем периодизацию западной ис­тории, представленную в табл. 10.1.

Причинный механизм, лежащий в основе «суперритма умо­зрительной — идеалистической — чувственной фаз в греко-рим­ской и западной системах культуры» (367; IV, 737), состоит в ис­черпании возможностей, истощении творческого потенциала каж­дой последующей системы. «Исчерпав свой творческий фонд познавательных, моральных, эстетических, политических и других ценностей, система продолжает доминировать уже не благодаря творческому дару, а просто по инерции, обманом, принуждени­ем, трюками и псевдоценностями. Она должна прийти в упадок, будучи выхолощенной, часто вредной и бесполезной для ее чле­нов и человечества в целом» (368; 435). Это открывает возмож­ности для возникновения альтернативных систем, которые ис­пользуют собственные потенциалы до того момента, пока они также не будут исчерпаны, и весь процесс повторится. Раскрытие потенциалов каждой системы зависит в первую очередь от дейст­вий ее членов, она трансформируется изнутри силой человечес­кой деятельности. Сорокин выдвинул принцип имманентной при­чинности. Но внешние факторы также могут играть определен­ную роль, ускоряя или замедляя, облегчая или затрудняя внут­реннее развитие культурных систем.

Диагноз, поставленный Сорокиным западной цивилизации, весьма неблагоприятен. С его точки зрения, чувственная фаза, в которой она пребывала в течение нескольких столетий, достигла крайней степени насыщения, что вызывает множество негатив­ных, патологических явлений и приводит к общему культурному упадку. Человечество прошло путь от красоты средневековой цер­ковной музыки до «какофонии джаза», от готических соборов до современных трущоб, от скульптур Микеланджело до порногра­фических журналов, от поэзии Байрона до шпионских трилле­ров. Сорокин в отчаянии от того, что в современном искусстве «проститутки, уголовники, бродяги, психи, лицемеры, жулики и другие асоциальные типы стали излюбленными «героями» (цит. по: 45; 337). Его прогноз на ближайшее будущее весьма песси­мистичен.

1. Наступит моральная и эстетическая анархия.

2. Люди будут овеществлены, к ним начнут относиться как к

механизмам.

3. Утратится моральный и интеллектуальный консенсус, во­царится хаос мнений и верований.

4. Социальный порядок будет поддерживаться лишь принуж­дением, а политическое право будет легитимировано силой.

5. Свобода выродится в пустые лозунги, направленные на то, чтобы сбивать с толку и порабощать массы.

6. Продолжится распад семьи.

7. На смену высокому искусству придет массовая культура самого низкого пошиба.

8. Качество жизни и общие жизненные стандарты будут сни­жаться.

9. Возрастет социальная патология.

10. В политической жизни будут доминировать апатия, ме­лочный эгоизм, уход в частную сферу.

Действительно, неприглядная картина. Тем не менее, в более отдаленной перспективе логика исторического процесса, о кото­рой говорил Сорокин, дает основания к оптимизму. Новая умо­зрительная фаза неизбежна. «Произошел сдвиг от увядающей умозрительной к расцветающей чувственной фазе, но такой же сдвиг может произойти от нашей выродившейся чувственности к новой и сильной умозрительности» (367; I, xiii). Циклическая тео­рия в равной степени может питать как крайний пессимизм, так и предельный оптимизм, поскольку, согласно логике цикла, рано или поздно неизбежно появятся высшая и низшая точки челове­ческих достижений.