Многомерная теория творения истории

Многомерная теория творения истории

По теории Маркса, история создается благодаря сложному взаимовлиянию человеческих действий и структурных условий (классового деления и общественно-экономических формаций). Подобная взаимная связь выражается категорией «практика». Выделенное Марксом, это понятие становится центральным для одного из направлений марксизма, известного как «гуманисти­ческая», или «деятельностная», школа. Среди ее представителей — Антонио Грамши, Дьердь Лукач (1885—1971) и Эрих Фромм.

Маркс отчетливо осознавал взаимозависимость различных уровней. «... обстоятельства в такой же мере творят людей, в ка­кой люди творят обстоятельства» (цит. по: 258; 129). О том же говорится и в третьем тезисе о Фейербахе (1845): «Материалисти­ческое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть про­дукты иных обстоятельств и изменённого воспитания, — это уче­ние забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан» (цит. по: 258; 204).

Именно в этом контексте Маркс вводит понятие «практика», определяя ее как сферу, в которой человеческие действия и струк­турные условия (классы, формации) взаимопроникают друг в дру­га. «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятель­ности может рассматриваться и «быть рационально понято только как. революционная практика» (цит. по: 258; 204). В другом месте он подчеркивал: «В революционной деятельности изменения самого себя совпадают с изменением обстоятельств» (цит. по: 258; 199).

Некоторые комментаторы полагают, что Марксова теория практики «дает ключ к пониманию развития его основных взгля­дов — от ранних рассуждений к зрелым идеям» (43; xi). По их мнению, в данной концепции он стремился достичь синтетической, многомерной модели общества. «Маркс искал преодоле­ния крайней односторонности идеалистической и материалис­тической доктрин в новом собственном диалектическом син­тезе» (460; 2). Идея практики, перекидывающей мостик между индивидами и социальными обстоятельствами, была воспринята сторонниками «деятельностного марксизма», в частности Грам­ши и Лукачем. Первый относился ко всей теории Маркса как к «философской практике» (161) и посвятил большинство своих работ демонстрации того, что «эффективная человеческая дея­тельность не зависит ни от чистой воли, ни от внешних сил, но зависит от особого вида взаимодействия объективных условий и творческого духа человека» (128; 121). Второй расценивал прак­тику как «центральную концепцию» Маркса (246; xviii), в кото­рой главное — диалектическое слияние субъекта и объекта.

Что является той конечной причиной, той силой, которая мобилизует социально-историческую практику, обеспечивает сложный, многоуровневый процесс созидания истории? На ка­ком уровне теоретического знания она постигается? «Деятельност-ная интерпретация» отрицает любые фаталистические и финалис-тические предположения, равно как и механические модели, и про­возглашает активную роль социального субъекта (масс, классов, социальных движений, лидеров и т.д.), влияющего на ход истории. В работах Маркса имеется несколько хороших текстуальных под­тверждений такого деятельного образа исторического процесса. «Первая предпосылка всякой человеческой истории, писал Маркс, — это, конечно, существование живых человеческих индивидов» (цит. по: 258; 127). Он считал также, что история есть не что иное, как создание человека человеческим трудом и возникнове­ние природы для человека; он таким образом имеет очевидное доказательство своего самотворчества, созидания самого себя (см.: 137; 26). Маркс цитирует Вико, явно соглашаясь с ним: «Челове­ческая история тем отличается от естественной истории, что пер­вая сделана нами, вторая же не сделана нами» (цит. по: 137;15). Итак, идея творческой конструктивной природы исторического процесса четко прослеживается как в ранних, юношеских рабо­тах Маркса, так и в его зрелых произведениях.

Оба лидера «деятельностной интерпретации» подхватили эту мысль. Для Грамши «история есть воля людей, которые действу­ют на природу, чтобы изменить свой мир, достичь своих целей, Удовлетворить свои нужды» (162; 64), или: «история — это про­должительная борьба индивидов и групп за изменение того, что существует в любой данный момент» (162; 99). Он обращается к Цитатам из Маркса, согласно которым решающим фактором истории являются не голые экономические факты, а люди как члены общества, люди, взаимодействующие друг с другом и развивающие благодаря этим контактам (цивилизация) коллективную социальную волю; люди, которые приходят к осознанию, пониманию экономических фактов, подчиня­ют их собственной воле, так что они становятся движущей силой экономики, творцами объективной реальности (цит. по: 128; 90).

Как отмечает современный автор, «акцент переносится с рас­суждений о структурных детерминантах на человека как творца собственной истории» (128; 64). Лукач подчеркивает туже мысль:

«История уже не является загадочным потоком, которому подчиняются люди и вещи, предметом, который объясняется вмешательством трансцендентных сил и осмысляется ссылкой на трансцендентные ценности. История — продукт (хотя и бессознательный) собственной активности человека... Все, из чего она состоит, ведет в конечном счете обратно к человеку и отношениям между людь­ми» (246; 186).

Очевидно, что человеческие действия происходят не в вакуу­ме, их нельзя считать ни случайными, ни абсолютно свободны­ми. Маркс выдвинул идею, согласно которой историю творят люди. и обозначил две границы, два параметра, ограничивающих поле их творчества. Первый связан с возможностями людей — с тем, что они собой представляют и, следовательно, что в состоянии совершить. То есть в этом смысле можно сказать, что творение истории обусловливается «снизу». Согласно знаменитому утверж­дению Маркса и Энгельса,

история не делает ничего; она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах»! Не «история», а именно человек, действи­тельный, живой человек — вот кто делает все это, всем обладает и за все борет­ся. «История» не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — не что иное, как дея­тельность преследующего свои цели человека» (цит. по: 258; 125).

Второе ограничение связано с обстоятельствами, в которых люди живут и действуют. Эти обстоятельства определяются ха­рактером структур и фазой трансформации. То есть в данном случае можно сказать, что творение истории обусловливается «сверху». По словам Маркса, люди делают свою собственную историю не так, как им хотелось бы. Они не выбирают обсто­ятельства, а вынуждены действовать в тех условиях, которые они застают, которые существуют или унаследованы из про­шлого (278; 97).

Какова природа этих обстоятельств? В ответе на данный во­прос в максимальной степени проявляется понимание Марксом «деятельности». Он убежден, что структуры, ограничивающие реальные действия, полностью созданы предыдущими поколе­ниями.

«...люди не свободны в выборе своих производительных сил, которые образуют основу всей их истории, потому что всякая производительная сила есть приоб­ретенная сила, продукт предшествующей деятельности. Таким образом, про­изводительные силы — это результат практической энергии людей, но сама эта энергия определена теми условиями, в которых люди находятся, производи­тельными силами, уже приобретенными раньше, общественной формой, су­ществовавшей до них, которую создали не эти люди, которая является созда­нием прежних поколений» (цит. по: 258; 130).

Накопление последовательных действий, осуществляющихся внутри существующих структур, приводит к образованию новых структур, которые, в свою очередь, накладывают свои ограниче­ния. Маркс считал, что история есть не что иное, как результат деятельности отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему предшествующими поколениями. С одной стороны, продолжает­ся традиционная активность по полному изменению обстоятельств, а с другой — трансформируются старые обстоятельства вместе с полностью измененной деятельностью (см.: 137; 211).

В итоге деятельностный потенциал субъектов постепенно обо­гащается, и структуры подвергаются постепенному развитию. Маркс писал об этом так:

«Благодаря тому простому факту, что каждое последующее поколение находит производительные силы, добытые прежними поколениями, и эти производи­тельные силы служат ему сырым материалом для нового производства, — бла­годаря этому факту образуется связь в человеческой истории, образуется исто­рия человечества, которая в тем большей степени становится историей челове­чества, чем больше развились производительные силы людей, а следовательно, и их общественные отношения» (цит. по: 258; 130).

Итак, каждая фаза процесса изменяет начальные условия и поле возможностей, которые открываются для следующей фазы созидания истории. Практические действия осуществляются в обстоятельствах, унаследованных от более ранней фазы. Но ко­нечной причинной силой, приводящей всю эту сложную после­довательность в движение, является человек, наделенный спо­собностью к преобразованию и самопреобразованию.

Исторический материализм — наиболее сложная теория со­циальных и исторических изменений, которая попыталась спас­ти эволюционалистскую веру во всеобщий прогресс человечес­кой истории и показать, что этот прогресс является результатом совокупных человеческих действий. Другими словами, Маркс все еще полагал, что существует историческая судьба, но считал, что ее вершат не боги, Дух или Провидение, а сами люди. В этом смысле исторический материализм обеспечивает связь между тра­диционной и современной теориями социальных изменений. Од­ной ногой Маркс прочно стоит в XIX в., но другую уже перенес далеко в XX в. Марксистский исторический материализм подго­товил концептуальную почву для двух получивших широкое рас­пространение подходов к историческим изменениям, которые доминируют в конце XX в.: исторической социологии и теории деятельности. Они-то и будут предметом нашего обсуждения в следующих главах.