Часть  III Альтернативное видение: создание истории - 12. Против теории развития: современная критика. - Опровержение «историцизма»: Карл Р. Поппер

Часть  III Альтернативное видение: создание истории - 12. Против теории развития: современная критика. - Опровержение «историцизма»: Карл Р. Поппер

Как мы уже убедились, в основе эволюционизма и историчес­кого материализма лежат определенные фундаментальные предпо­ложения. И тот, и другой являются разновидностями теории разви­тия, согласно которой историческому процессу имманентно при­сущи определенные качества и регулярность, он обладает внутрен­ней логикой, смыслом и направлением. Идея о том, что история самостоятельно идет по некоторому предопределенному пути к некой заранее установленной цели, вызывала сомнения и подвер­галась критике почти с самого момента ее зарождения, но лишь во второй половине XX в. этот подход был постепенно замещен аль­тернативным взглядом на социальные изменения и исторический процесс. Рассмотрим четыре фундаментальные критические кон­цепции теории развития Карла Р. Поппера, Роберта Нисбета, Чарль­за Тилли и Иммануэля Уоллерстайна в хронологическом порядке. Это подготовит почву для позитивного восприятия данного направ­ления, которое, как мы полагаем, обеспечивает более адекватный анализ социальной и исторической динамики.

Карл Р. Поппер сформулировал свою классическую критику того, что он называл «историцизмом», в 1957 г., в небольшой книжке, озаглавленной «Нищета историцизма», а затем в статье «Послесловие: двадцать лет спустя» и в капитальном труде «Логи­ка научного открытия» (1968). Под неудавшимся «историцизмом» (отличным от значимого «историзма») Поппер понимал социаль­ную доктрину, для которой характерен ряд онтологических, эпистемологических и методологических утверждений.

Во-первых, это онтологический взгляд на историю, на то, что «общество меняется лишь в установленном направлении и про­ходит через стадии, предопределенные неизбежной необходимос­тью» (332; 51). Здесь мы находим типичную триаду онтологичес­ких предпосылок, которые, как было показано в нашем предыду­щем обсуждении, лежат в основании всех эволюционистских и историко-материалистических расчетов: детерминизма («предустановленный путь»), фатализма («неизбежная необходимость») и финализма («предопределенные стадии», ведущие к конечной стадии, к «концу истории»).

Во-вторых, Поппер приписывал «историцизму» сильный эпистемологический уклон, а именно уверенность в том, что законы истории познаваемы, что они могут быть открыты при помощи исследования. «Я понимаю под «историцизмом», — писал он, — подход к социальным наукам, который предполагает, что их це­лью являются исторические предсказания и что эта цель может быть достигнута благодаря открытию «ритмов», «моделей», «за­конов» или «склонностей», лежащих в основе эволюции исто­рии» (332; 3). И далее: «...вера в то, что задачей социальных наук является обнаружение законов эволюции общества для того, что­бы предсказывать будущее, ... можно считать центральной док­триной историцизма» (332; 106).

В-третьих, согласно методологическому постулату социоло­гических исследований, «историцизм» называет конечной целью социальных наук «предсказание будущего».

По мнению Поппера, все эти ошибочные положения вредно влияют как на социологические исследования, так и на социаль­ную политику. Он утверждал: «Вера в историческое предназначе­ние есть простое суеверие. Курс человеческой истории нельзя пред­сказать ни научными, ни какими бы то ни было иными рациональ­ными методами» (332; v). Отсюда следует, что «холистическая со­циальная инженерия», т. е. попытки использовать знания необхо­димых тенденций для формирования социальных институтов (противопоставляемая «частичной социальной инженерии», т. е. усилиям по улучшению в небольших масштабах) иррациональна, утопична и обречена на неудачу. «Историцизм» приводит к фата­лизму, пассивности, подстрекает к «социальному акушерству» — ограниченному политическому вмешательству с целью ускорения неизбежных событий и утверждает «моральный футуризм», пред­ставляющий собой веру в то, что все, удовлетворяющее условиям бу­дущего развития, — хорошо. Последнее утверждение представляет собой разновидность сомнительного в моральном отношении за­явления «цель оправдывает средства» и может быть легко использо­вано легитимной тиранией, деспотизмом или даже тоталитаризмом.

Поппер выдвинул несколько доводов, пытаясь опровергнуть «историцизм» и подкрепить свои критические заявления. 1. Уни­версальной истории человечества не существует, есть лишь от­дельные варьируемые истории различных частей человеческого общества. 2. Существует множество случайных и разнообразных условий, в которых проявляются социальные закономерности, при этом каждое историческое событие — «результат мгновенного столкновения соперничающих сил» (332; 47). «Историцизм», по­лагал Поппер, есть «недостаток воображения, поскольку он не может представить изменение в условиях изменения» (332; 130). 3. В истории существует случайный, иррациональный и неустой­чивый личностный фактор. 4. Человеческая история — уникаль­ный, неповторимый процесс. 5. Наверное, самое важное: знание — это решающее изменение человеческого общества и его уро­вень существенно влияет на все другие изменения.

Основной вывод сводится к тому, что значимы лишь научные прогнозы, учитывающие разнообразные местные обстоятельства и специфические начальные условия, исторические же пророче­ства относительно всеобщей истории, идущей по предустанов­ленному пути, в принципе невозможны. «В этом — главная ошибка «историцизма». Его «законы развития» оказались абсолютно тен­денциозными» (332; 128).

Еще один важный вывод — невозможность универсальных за­конов эволюции и необходимость либо ограничивать социальные научные результаты, либо рассчитывать на случайные тенденции. Закона эволюции не существует, поскольку эволюция обществ есть уникальный исторический случай, не имеющий аналогов.

«Мы не можем ни проверить универсальные гипотезы, ни обнаружить естест­венные законы, приемлемые для науки, поскольку мы навсегда ограничены на­блюдением единственного процесса. По этой же причине нам не дано предви­деть его дальнейшее развитие. Самое тщательное наблюдение за развитием гусе­ницы не позволяет прогнозировать ее трансформацию в бабочку» (332; 109).

Если что-то и можно обнаружить, так это в лучшем случае исторические тенденции, которые не дают оснований для пред­сказаний будущего. «Утверждение, удостоверяющее существова­ние какой-либо тенденции в определенное время и в определен­ном месте, не является универсальным законом» (332; 115); тен­денции не могут подкреплять предсказаний.

Окончательный приговор «историцизму» Поппер вынес по следующим направлениям.

История находится под сильным влиянием роста человеческих знаний, но мы не способны — ни с помощью рациональных, ни с помощью научных методов — определить будущее развитие наших научных знаний. Это само­очевидно, поскольку сегодня мы не можем сказать, что будем знать завтра. Следовательно, мы не можем подсказывать человеческой истории направле­ние ее движения, так как не можем знать сейчас то, что будет известно (от­крыто, изобретено) в будущем.

Все эти аргументы приводят к одному-единственному выводу: научная теория исторического развития, служащая основанием для исторических предсказаний, должна быть отвергнута (332; vi—vij). Вместо «историцизма» Поппер выдвинул собственное кредо. Вот как излагает его современный комментатор.

«Будучи сторонником неопределенности, он полагает, что изменения есть ре­зультат наших попыток решить наши проблемы и что в этих попытках мы привлекаем себе на помощь, среди прочих непредсказуемых вещей, воображе­ние, выбор и удачу. Мы ответственны за выбор, и потому, выбирая направле­ние, именно мы движем историю вперед. Любые ее цели — любые значения, которые она имеет, это значения, которые мы ей придаем» (261; 97).