Средний уровень: деятельность и практика

Средний уровень: деятельность и практика

Разграничив уровень структур в их оперировании и уровень субъектов (агентов, деятелей) в их действиях, мы должны теперь попытаться соединить их и осмыслить связь между ними. Это принципиальный шаг в разработке нашей модели. Именно здесь, в «интерфейсе»* (21; xiii) между структурами и агентами, опера­циями и действиями кроется загадка социального становления.

Многие авторы в своих исследованиях шли именно в этом направлении, подчеркивая «дуализм структур» (и его логическое завершение — «дуализм агентов»), или в более общей форме «ана­литический дуализм» социальной реальности. С точки зрения Гидденса, «дуализм структур ... выражает взаимную зависимость структуры и деятельности» (147; 69). Таким образом, «агенты и структуры не являются двумя независимыми комплексами явле­ний и не составляют онтологического дуализма, но представляют собой двойственное целое. В соответствии с «дуальным» понима­нием структуры, структурные свойства социальных систем рассматриваются одновременно и как средство, и как результат прак­тики, которую они организуют, попеременно опираясь друг на друга» (149; 25). «Двойственность (дуализм) агентов» можно рас­сматривать по принципу комплиментарности, имея в виду, что свойства агентов являются и продуктами структур, и ресурсами для их построения. Сходное предположение высказывает и Рой Бхаскар: «Если общество — это условие нашей способности дей­ствовать, то и человеческая способность действовать точно так же является условием для общества, которое эту способность вос­производит и трансформирует. Согласно такой модели, общество — одновременно всегда наличествующее условие и постоянно воспроизводимый результат человеческой деятельности. В этом заключается дуализм структуры» (44; 123).

Маргарет Арчер отвергает «двойственность (дуализм) струк­туры» и выбирает принцип «аналитического дуализма» — «по­пытку концептуально представить то, как определенные свойст­ва «частей» и определенные свойства «людей» реально смыкают­ся в интерфейс» (21; xviii). Она предлагает исследовать их во вза­имодействии, взаимовлиянием, а не сливать воедино, считая, что они «конституируют», организуют друг друга» (21; xiii), потому что «вся суть аналитического дуализма заключается в способнос­ти исследовать именно отношения между ними» (21; 141). Я не буду вступать в дискуссию по этому поводу, но, используя взгля­ды обеих сторон, хочу предложить несколько отличную концеп­цию, своего рода «третье решение».

В теории «социального становления» уровни структуры в со­стоянии операций и агентов в их действиях не будут ни аналити­чески разделяться, ни взаимно сводиться друг к другу. Вместо этого будет постулирован третий, промежуточный уровень, кото­рый отражает подлинную сущность социальной реальности, спе­цифическую социальную ткань. Возьмем любое эмпирическое со­бытие или явление в обществе, что-нибудь такое, что в действи­тельности происходит. Мы не найдем ни одного примера в обще­ственной жизни, в котором не было бы слияния структур и аген­тов, операций и действия. Покажите мне агента, который не встро­ен в какую-нибудь структуру, или структуру, которая существует отдельно от индивидов, или действие, которое не включено в социальные операции, или, наконец, социальное оперирование, которое не распадается на действия. Нет бесструктурных аген­тов, и нет безагентных структур. Но в то же время структуры не растворяются в агентах, и агенты не поглощаются структурами.

Меня всегда поражала мудрость следующей сентенции, при­писываемой Чарлзу X. Кули: «Личность и общество — близнецы- братья» (цит. по: 130; II, 486), и более раннего заявления Маркса о том, что обстоятельства создают людей в той же мере, в кото­рой люди создают обстоятельства (см.: 258; 129). Почему бы нам всерьез не задуматься над смыслом этих прозрений? А смысл со­стоит в том, что не существует ни реальности агентов, ни реаль­ности структур самих по себе. И не существует никакой приемле­мой модели действительного взаимодействия этих двух реальнос­тей — агентов и структур, рассматриваемых раздельно. Потому что в действительности они слиты вместе в единый мир — соци­альный мир человека, в его единую агентно-структурную фабри­ку*. Это не тот случай, когда раздельные агенты и структуры вза­имодействуют, производя определенный эффект. Скорее агентно-структурная реальность в ее внутреннем, внутренне прису­щим ей единстве существует в различных перестановках, разно­образных «смесях» агентных и структурных составляющих и ор­ганизует, конституирует социальные события. Исходный продукт, реальные компоненты, из которых «строится» общество, — это события, т.е. не индивидуальные действия или «социальные фак­ты», а их тесное, конкретное слияние. Следуя нашей аналогии, сходное решение можно предложить и для проблемы «тело-со­знание»: сознание и тело полностью слиты в каждой личности и в действиях, предпринимаемых человеческими индивидами. Че­ловеческая индивидуальная реальность состоит из личных собы­тий (действий), в которых заявляют о себе и различные «добав­ки» этих неразделимых ингредиентов.

Давайте поразмышляем о предложенном нами среднем, тре­тьем уровне, размещающимся между уровнями тотальностей и уровнем индивидуальностей, в терминах нашего разделения на две модели существования: потенциальной возможности и дей­ствительности. Заимствуя термин у Маркса, Грамши и Лукача, мы можем назвать действительные проявления социальной фаб­рики, текущие социальные события термином «практика». Прак­тика есть «место встречи» операций и действий; диалектический синтез того, что происходит в обществе, и того, что делают люди. В практике сливаются оперирующие структуры и действующие агенты, практика — это комбинированный продукт момента опе­рирования (на уровне тотальностей) и направления действий, предпринятых членами общества (на уровне индивидуальностей). Другими словами, практика обусловлена «сверху», т. е. Фазой функционирования, достигнутой обществом в широком смысле; и «снизу», т. е. поведением индивидов и их групп. Но она не сводима ни к тому, ни к другому; по отношению к обоим уровням (как индивидуальностей, так и всеобщностей, тотальностей), это — но­вое, возникающее качество. Таким образом, категория практики закреплена вертикально в двух основных понятиях нашей модели, относящихся к действительности: «операции» и «действия».

Теперь, оставаясь на этом промежуточном уровне, попробуем рассуждать в обратном порядке. Если практика есть действитель­ность, проявление социальной фабрики, то должно быть нечто актуализированное, или «проявившееся»; внутренне присущая потенциальная возможность для практики, или, более точно, ряд способностей, диспозиций, тенденций, внутренне присущих со­циальной фабрике и позволяющих возникнуть практике. Поня­тие деятельности предлагается как коррелят по отношению к прак­тике, размещающийся на том же уровне, что и практика, но от­носящийся к другому модусу существования, а именно «вынашиванию» потенциальных возможностей для практики. Эта фаза представлена на схеме (рис. 15.1).

«Действие», рассматриваемое таким образом, является атри­бутивным понятием; оно суммирует определенные свойства со­циальной фабрики, эту «действительно действительную дейст­вительность» социального мира. Оно представляет собой то мес­то, где сходятся структуры (способности к операциям) и агенты (способности к действию); это синтетический продукт, слияние структурных обстоятельств и способностей деятелей. В таком виде действие обусловлено двояко: «сверху» — балансом напряженностей и ограничений, а также ресурсами и возможностями, обес­печиваемыми существующими структурами; и «снизу» — умения­ми, талантами, мастерством, знаниями, субъективными отноше­ниями членов общества и организационными формами, в кото­рых они соединяются в коллективы, группы, социальные движе­ния и пр. Но действие не сводимо ни к тому, ни к другому; по отношению к обоим уровням (тотальностей и индивидуальнос­тей) оно составляет новое, возникающее качество.

До сих пор мы располагали и обосновывали категорию дея­тельности по вертикали, встраивая ее в две другие основные ка­тегории нашей модели, относящиеся к потенциальным возмож­ностям: структур и деятелей. Но деятельность должна распола­гаться и горизонтально, как категория практики; проявляющейся в социальных событиях. Эта горизонтальная связь между деятель­ностью и практикой будет обозначена термином «эвентуация» (событийность), отражающим слияние действительностей, имею-

Рис. 15.1. Измерения и уровни социальных процессов.

щих место на других уровнях: слияния, раскрытия структур и мобилизации субъектов действия. Итак, событийность обуслов­лена «сверху» и «снизу», но не сводима ни к одному из процессов и представляет вновь возникающее качество. Подобно этим со­ставляющим процессам, эвентуация тоже обусловлена; она лишь возможна, иногда вероятна, но никогда не необходима. Действие может быть в различной мере актуализировано; оно может также оставаться скрытым или «дремлющим».

Три последовательности, связывающие потенциальную воз­можность и действительность, а именно структуры-раскрывающиеся-в-оперировании, агенты-мобилизующиеся-в-действии, и синте­тический процесс «деятельности-эвентуализирующейся-в практи­ке», рассматривались как линейные, «работающие» лишь в одном направлении. Мы должны скорректировать это, вспомнив идеи «дуализма структур» и «дуализма агентов». Пиаже сосредоточил внимание на уровне тотальностей. описывая «постоянную двойст­венность, или биполярность, которая всегда одновременно и струк­турируется, и структурирует» (327; 10). Пламенац сконцентриро­вался на уровне индивидуальностей, говоря об агенте: «Он есть продукт собственной активности... то, что он сделал, в свою оче­редь влияет на него» (329; 76). Насколько я понимаю, эти форму­лировки содержат важное прозрение относительно обратных свя­зей, которые непременно должны быть включены в модель. Пер­вая формулировка касается склонности структур к самоизменению; они преобразуются в процессах собственного оперирования. Мы Можем говорить о процессе «построения структур». Вторая отно­сится к склонности агентов (деятелей) к самоизменению; они пре­образуются в ходе собственных действий. Мы можем говорить о процессе «формирования агентов». Я указывал на этот процесс

более конкретно как на «двойной морфогенез» (390; 127). Марга­рет Арчер (22) называет его «морфогенезом действия».

Применяя ту же идею, с необходимыми поправками, к опосредующему, третьему уровню деятельностно-структурной реаль­ности, мы можем сказать, что деятельность значительно преоб­разуется практикой. Мы можем говорить о «деятельности-кон­струировании». Чтобы лучше понять данное положение, я вклю­чаю в модель три обратные связи, указывая их обратными стрел­ками. Но здесь должны подразумеваться вопросы: «Как могут по­тенциальные возможности оказаться под влиянием своих собст­венных актуализаций?», «Как в реальности оперирует самогене­рирующий механизм?» Однако с ними мы должны подождать до момента, когда в модель будет введено временное измерение. Тогда вводящий в заблуждение образ причинности, «работающей» в об­ратном направлении, исчезнет.

Новые категории деятельности и практики, как и включение связующих процессов и обратных связей на всех уровнях, значи­тельно обогатили модель социального становления. Мы можем подытожить настоящую стадию разработки концепции расширен­ной диаграммой (рис. 15.2).