Конкурирующие теории

Конкурирующие теории

В постоянных размышлениях философов и социологов о роли личности в истории наряду с двумя противоположными пози­циями — героическим и социальным детерминизмом, неизбежно возникает и срединная, старающаяся сочетать в себе все наибо­лее ценное из обеих доктрин. Мы будем называть ее эволюцион-но-адаптивным подходом.

Концепция героического детерминизма опирается на общие положения об индивидуализме и волюнтаризме. Как считают ее сторонники, история полностью поддается влиянию индивиду­альных действий, и большая часть исторических изменений яв­ляется заслугой великих личностей.

Классическая формулировка дана в работах шотландского историка и философа Томаса Карлейля (1795—1881). «В каждой эпохе мировой истории мы обнаруживаем Великого Человека, которого можно назвать ее спасителем, той искрой, из которой разгорается пламя. История мира была биографией великих лю­дей» (74; 17).

Это — лидеры, создатели новых парадигм, моделей и в широком смысле слова творцы. Все, что реализовано в человеческом мире, есть воплощение мыслей Великих людей; душа всей мировой истории справедливо может рассматри­ваться как история Великих людей (74; 1).

Особый признак величия заключается в способности пони­мать реальность и адекватным образом действовать. Исключитель­ные личности «интуитивно видят Божественную Идею за внешни­ми обстоятельствами и проникают в суть всеобщих процессов, которая скрывается за будничным существованием» (455; 81).

Многочисленные последователи относятся к таким личнос­тям с почтением. «Мы все любим великих людей; любим, благо­говеем и склоняемся перед ними» (74; 19). Это обеспечивает наи­более сильные социальные связи. «Что есть дыхание жизни всего общества, как не источник почитания Героя, смиренное восхи­щение истинно великим? Общество основано на почитании Ге­роя» (74; 15). Карлейль проводит скрупулезный анализ нескольких категорий героев. Среди них и те, кого уподобляют богам, кого рассматривают как наместников богов (пророки и священ­ники), и поэты, писатели, правители. Таковы Магомет, Данте, Шекспир, Лютер, Кромвель, Наполеон.

Аналогичную позицию занимает один из ранних последовате­лей Карлейля историк Фредерик Адаме Вуд. Он сосредоточива­ется лишь на одной категории — монархах и доказывает их важ­ную роль в европейской истории. Изучение правления 386 суве­ренных монархов привело Вуда к заключению, что сильные, сред­ние и слабые монархи правили соответственно в сильные, сред­ние и слабые периоды истории наций примерно в 70% случаев. Такая корреляция свидетельствует о том, что «работа мира начи­налась и направлялась немногими великими людьми» (452, цит. по: 197; 1). Доктрина героического детерминизма стала каноном учебников по историографии, где в центре внимания находятся Цезарь и Александр, Наполеон и Кромвель, Робеспьер, Гитлер, Сталин и другие иконописные фигуры.

Основная задача и трудность для сторонников доктрины — ссылка на исторический контекст, социальные обстоятельства, конкретные ситуации, в которых действовали великие люди, по­скольку очевидно, что даже воля героев сталкивается с препятст­виями. Поэтому в анализ хода истории необходимо вводить по­добные сдерживающие факторы. До сих пор догматические за­щитники героического детерминизма заявляют, что условия, ко­торые ограничивают возможности героев, есть лишь наследие великих личностей, живших ранее. С этой поправкой исключи­тельная роль великих людей остается неоспоримой. Однако та­кой «генетический героический детерминизм» близок к утверж­дению бесконечного регресса и тавтологии.

Социальный детерминизм основан на противоположной идее о предопределенном курсе истории, движимой внутренними по­будительными силами и заблокированной от воздействия людей, в том числе великих героев. Сторонники этой концепции про­возглашают фатализм и рассматривают индивидов в качестве час­тиц, которых влекут за собой волны истории. В лучшем случае они являются носителями исторического процесса, воплощени­ем истории, ее закономерностей, направлений и целей.

Люди по-разному воспринимают происходящее вокруг и по-разному представляют себе будущее. Те, кто правильно оценива­ет реальные, объективные тенденции и закономерности, лучше адаптируются и действуют более эффективно. Именно эти свой­ства делают людей великими.

Подобные рассуждения выражаются в двух вариантах. Первый, идеалистический вариант представлен Гегелем, для кото­рого «мировая история есть развитие Идеи Свободы» (185; 456). Великие люди способны лучше воплощать Дух, идти в ногу с историческими событиями. Они — «мыслящие люди, проникшиеся требованиями времени» (цит. по: 197; 63).

Другой вариант — материалистический. Он представлен так называемым «историческим материализмом», который был пред­ложен Марксом, а позднее разработан ортодоксальными марк­систами (Каутский, Плеханов, Сталин). Для них, как мы показа­ли в гл. 11, «железные» закономерности исторического развития коренятся в экономике и возникновении классов с их конфликт­ными интересами. Великие личности наиболее адекватно вос­принимают и выражают классовые интересы. Они могут стать «служанками» истории, беря на себя роль лидеров в массовых движениях, воплощающих эти классовые интересы.

Основная трудность для защитников социального детерми­низма — в объяснении того факта, что некоторые великие лич-• ности, несомненно, изменили течение и скорость истории. Что случилось бы, не окажись они на исторической сцене? Как сло­жилась бы история, если бы шальная пуля попала в Наполеона на мосту в Лоди в начале его карьеры или если бы Ленин был арестован по пути из Швейцарии в Россию и не возглавил бы Октябрьскую революцию? Произошел бы коллапс коммунизма в судьбоносном 1989 г., если бы не Горбачев? Таких вопросов мно­жество, и в большинстве случаев ответ на них отрицательный. История без этих людей была бы иной.

Приверженцы социального детерминизма могут прибегнуть к защитной стратегии, суть которой заключается в том, что вели­кие личности — это продукт исторических времен, что они про­сто отвечают требованиям эпохи. Такие требования закономер­ны, обязательны, и на них непременно должен кто-то отклик­нуться. Дело не в какой-то конкретной личности, на ее месте может оказаться другая, которая в любом случае выполнит необ­ходимую историческую роль.

Этот довод высмеял Карлейль. «Время зовет? Увы, мы знали времена, которые достаточно громко звали великого человека, но никто не отозвался на призыв! Провидение его не послало. Время звало изо всех сил, но вынуждено было отступить и потер­петь крах, потому что тот, кого звали, не пришел» (74; 16).

Наиболее разумна срединная позиция, которую можно на­звать «адаптивно-эволюционной». Лучше всего этот подход раз­работан Альфредом Кребером (223) и Робертом Мертоном (289; 366—370). Они изучали роль гениев в науке, но выдвинутые ими гипотезы приложимы и к другим областям социальной жизни. Суть данной концепции в том, что она признает значение и ве­ликих людей, и социального контекста. Их доказательство осно­вывается на двух принципах. Принцип вариации утверждает слу­чайный фактор выдвижения (талант, мастерство, энергичность, гениальность), что в каждой популяции существует в определен­ной пропорции. Как отмечал Пуанкаре (1854—1912), «рождение великого человека — величайшая случайность» (цит. по: 197; 288). Даже Карлейль понимал случайность появления гения. «Наибо­лее ценный дар, который Небо может дать Земле, это «гениаль­ный» человек. Душа Человека спускается к нам с небес с посла­нием Бога» (74; 56).

Затем начинает действовать принцип отбора. Выдающиеся люди должны найти «благодатную почву» для своих идей, откры­тий. Если это им удается, то они становятся способными вести за собой других и таким образом влиять на социальные процессы, изменять курс истории. Но если их идеи не соответствуют требо­ваниям времени, не отвечают нуждам и чаяниям масс, то ника­кие уговоры или принуждение не помогут. Иными словами, ни­кто не сможет сыграть исторической роли, если социальные об­стоятельства этому не благоприятствуют. Великие исторические события в обществе обязаны счастливому совпадению социаль­ного и индивидуального факторов.

Согласившись с данным выводом, мы должны будем рассмот­реть две специфические проблемы. Во-первых, как происходит взаимодействие социального и индивидуального факторов в про­цессе становления героя, и, во-вторых, как это взаимодействие проявляется в герое и в процессе социальных изменений, на ко­торые он влияет как великая личность.