Колониальная Малайя
.Колониальная Малайя
В отличие от Бирмы, расположенная на крайнем юге Индокитая
Малайя оказалась объектом колониальной экспансии
значительно раньше XIX в. Близкая по судьбам к
Индонезии, Малайя в XVI в. была исламизирована и
практически в то же время оказалась зоной влияния
колониальных держав — сначала Португалии, затем Голландии. Англичане начали
укрепляться в портах и на прибрежных островах Малакки
лишь в конце XVIII в., а в начале XIX в. владения
английской Ост-Индской компании здесь были превращены в особое президентство — Стрейтс-сетлментс, глава которого подчинялся
непосредственно генерал-губернатору Индии. 30 — 60-е годы XIX в. прошли под
знаком укрепления англичан в Малайе. Рассматривая
вначале свои владения здесь как важные торговые фактории на пути из Индии в
Китай, англичане вскоре изменили свои позиции, начав активно разрабатывать
рудные богатства полуострова. Для добычи олова сюда стали ввозиться китайские
переселенцы. Вскоре китайд заняли серьезные
позиции в торговле Малайи, особенно в
стратегически важных ее районах, включая Сингапур. Кое-что от расширения
торговли и добычи олова перепадало правителям султанатов, из которых состояла в
то время Малайя. Но основная часть доходов шла в карманы англичан, вывозивших
из Малайи драгоценные породы дерева, пряности, олово, даже золото, а взамен
ввозивших туда свои промышленные товары и опиум. С 70-х годов XIX в. Малайя
стала превращаться в колонию Британии. Кроме получившего колониальный статус Стрейтс-сетлментса
была создана Федерация малайских султанатов, где
власть султанов и их вассалов была лишь номинальной, тогда как реально всеми
делами на высшем и среднем уровне администрации заправляли английские 'резиденты и чиновники. Некоторые султанаты, особенно
на севере страны, сохранив формальную самостоятельность и традиционные связи с Сиамом, оказались тем не менее тоже в зависимости от
английских колониальных властей. Малайя в гораздо большей степени, чем все
другие страны Юго-Восточной Азии, уже на рубеже XIX — XX вв. оказалась
вовлеченной в мировое капиталистическое хозяйство. Добыча олова, резко
увеличенная усилиями захвативших большую часть рудников англичан, долгие годы
составляла едва ли не половину всей мировой добычи. Еще большее значение
приобрело производство каучука, в вывозе которого Малайя стала почти
монополистом. Англичане не только вкладывали
немало средств в оловянные рудники и каучуковые плантации, они также заботились
о том, чтобы снабдить свои промыслы достаточным количеством рабочей силы, для
чего в Малайю
ввозились переселенцы и законтрактованные рабочие из Китая и Индии. Результатом были не только заметные перемены
в этнической картине до того слабо заселенной Малайи. Более важным для судеб
страны последствием оказалась национально-религиозная разобщенность населения
страны, что препятствовало консолидации сил национального освобождения.
Расстановка политических сил здесь зависела от соотношения
религиозно-этнических групп населения и от той сферы деятельности, в которой
представители этих групп преобладали. В начале XX в. малайцев' в стране было уже всего около половины населения,
причем почти все они были заняты в сфере сельского хозяйства и традиционно управлялись султанами и их чиновниками в привычных рамках исламской администрации. Экономически
это была наиболее бедная часть населения страны, если не считать, разумеется,
причастных к власти султанов и их окружение. Второй важной группой населения
(33—35%) были китайцы, выходцы из Южного Китая, хорошо организованные в жесткие
социально-религиозные корпорации (тайные общества, землячества, секты, цехо-гильдии) с огромной властью руководителей этих
корпораций, заправлявших на оловянных рудниках, в ремесле и торговле. Подавляющее
большинство китайцев были рабочими, ремесленниками, торговцами и выполнявшими
случайные работы бесправными грузчиками-кули. Третьей группой были индийцы
(чуть больше 10% населения), занятые на плантациях, служившие в колониальной
армии и полиции, а также занимавшие низшие должности в колониальной
администрации. Соответственно этим трем группам формировались в Малайе и "Общественное мнение, и политические движения.
Среди мусульман- малайцев борьба за национальное освобождение проявлялась с
начала XX в. в форме просветительства, развития литературы на родном языке,
создания малайской прессы и модернизованных религиозных школ с преподаванием
английского языка и зачатков европейских наук. Стали популярны и идеи
мусульманского реформаторства в их панисламистском и иных аспектах. Как реформаторы, так
и националисты выступали с критикой колониализма и с требованием предоставления
малайцам права участвовать в управлении страной. Со временем эти требования
переросли в борьбу за независимость (вариантом этой борьбы было стремление к
объединению с Индонезией в рамках крупного единого независимого
малайско-индонезийского государства). Китайские мигранты, значительная часть
которых состояла из временных рабочих, возвращавшихся на родину и заменявшихся
новыми, ориентировались на Китай. Они поддерживали лозунги и деятельность реформаторов (Кан Ю-вэя) и
революционеров (Сунь Ят-сена), создавали отделения
революционных организаций (Тунмэн-хуэя и Гоминвдана), организовывали китайские школы с обучением на родном языке, клубы,
издавали газеты и журналы. Впрочем, со временем все более консолидировалась и
влиятельная прослойка китайцев из числа постоянных жителей Малайи, стремившихся к созданию объединенной
«самоуправляющейся малайской нации» с равными правами для представителей всех
населяющих страну народов. Что касается индийцев и цейлонцев, то идеологически
многие из них ориентировались на Всеиндийский национальный конгресс, а в
организационном плане объединялись в профсоюзы плантационных рабочих или в
Индийскую ассоциацию Малайи. Мировой кризис 1929 —1933 гг. сильно ударил по
экономике вовлеченной в капиталистический рынок Малайи. Резко упали цены на
олово и особенно на каучук. Приходили в упадок рудники и плантации, рабочие
становились безработными, крестьяне с трудом сводили концы с концами и порой
лишались земли. Вплоть до начала второй мировой войны длилось это состояние
упадка, на фоне которого резко усилилась активность профсоюзного и
забастовочного движения, в том числе и под руководством компартии,
распространявшей свое влияние в основном на китайское население страны. После
краткого экономического бума 1939 — 1940 гг.,
связанного с резким ростом в начале войны потребности в металле и каучуке, Малайя оказалась под японской оккупацией. Оккупанты
сделали ставку на национальную рознь: активизируя антианглийские настроения
индийцев (именно в Сингапуре Субхас Чандра Бос формировал отряды Индийской национальной
армии) и пытаясь нейтрализовать недовольство малайцев, особенно ограниченных в
своей традиционной власти султанов и их окружения, японцы наиболее резко
выступили против китайского населения страны. Возможно, это не в последнюю очередь объяснялось тем, что официально Япония находилась в
состоянии войны с Китаем, что не могло не
отразиться на настроениях китайской общины в Малайе
и сыграло свою роль в расстановке политических сил. Центром сопротивления
японцам стали возглавленные компартией партизанские отряды, численность которых
росла в основном за счет китайских рабочих. Капитуляция Японии привела к
возвращению в Малайю англичан, реорганизовавших
систему колониального управления страной. Был создан единый Малайский союз с
общей администрацией (Сингапур был административно отделен от Малайи) и общим
гражданство» для всех постоянных жителей страны.
Вплотную встал вопрос о реформе колониального управления, чему способствовали рост национального самосознания и возникновение ряда
новых влиятельных массовых политических организаций, преимущественно действовавших опять-таки по национальному
признаку. В июле