3.1. Формы существования национального языка

3.1. Формы существования национального языка

Чтобы понять, что собой представляет литературный язык, необходимо ответить на вопрос: а что та кое национальный русский язык?

Известный лингвист И.А. Бодуэн де Куртенэ однажды высказал парадоксальную мысль:

«Прежде всего, язык существует только в душах человеческих. Если бы мы все, здесь присутствующие, замолкли, если бы в этом зале водворилась абсолютная тишина, пере­стал бы существовать человеческий язык вообще, а русский язык в особенности? Ему нечего было бы переставать существовать, ибо его и без того нет как реального цело­го. Но зато есть индивидуальные языки как беспрерывно существующие целые. И они-то существуют в наших душах независимо от того, говорим ли мы, или нет.

<...>...понятие так называемого собиратель­ного, племенного языка (например, языка русского, немецкого, польского, армянского и т. п.) не соответствует никакой объектив­ной реальности. Нет вовсе ни русского, ни немецкого, ни какого бы то ни было нацио­нального или племенного языка. Существу­ют только индивидуальные языки...»

Согласимся с И.А. Бодуэном де Куртенэ? Или до­кажем ошибочность его суждения? Как бы вы по­ступили? Каково ваше мнение? Подумайте, ведь есть различные лингвистические словари, отражающие словарный состав русского языка. Есть грамматики, в которых дается описание частей речи, синтакси­ческих конструкций. Разве в словарях, грамматиках не язык отражен?

Все так. Но ведь ученый только утверждает, что языка нет как реального целого, что, например, рус­ский язык не соответствует никакой объективной реальности. Он — абстракция. Он представлен только в сознании всех индивидов, пользующихся этим языком.

Представление о специфике того или иного языка мы имеем благодаря огромной работе многих линг­вистов, которые исследуют индивидуальные языки, зафиксированные в различных памятниках письмен­ности (летописи, договоры, грамоты, указы, письма, на­учные труды, художественные и публицистические произведения), изучают всевозможные записи устной речи. Данные о фонетике, лексике, морфологии, син­таксисе обобщаются, описываются в научных трудах, грамматиках, словарях. Так вырисовывается систем­ная организация структуры национального языка.

Национальный язык — явление сложное, по­скольку народ, который использует его как средство общения, в социальном отношении неоднороден. Рас­слоение общества обусловлено различными факто­рами, а именно: территорией проживания, трудовой деятельностью, родом занятий, интересами.

Каждое объединение людей (социум) по террито­риальному или профессиональному признаку, по ин­тересам имеет свой язык, который входит в нацио­нальный язык как одна из его форм. Таких форм пять: литературный язык, территориальные диа­лекты, городское просторечие, профессиональные и социально-групповые жаргоны.

Так, коренное население хуторов, сел Ростовской области общается на местном диалекте. Это нашло отражение в произведениях М.А. Шолохова.

Задание 26. Прочитайте отрывок из «Тихого Дона». Докажите, что Григорий с отцом говорят на местном диалекте.

Какие диалектные слова встречаются в авторской речи? Почему М.А. Шолохов не использовал вместо них слова литературного языка?

Какие из подчеркнутых в тексте слое имеют соот­ветствия в литературном языке, а какие нет? Чем это можно объяснить?

В мелеховском курене первый оторвался ото сна Пантелей Прокофьевич. Застегивая на ходу ворот расшитой крестиками рубахи, вышел на крыльцо, Затравевший двор выложен росным серебром. Вы­пустил на проулок скотину.

На подоконнике распахнутого окна мертвенно розовели лепестки отцветавшей в палисаднике виш­ни. Григорий спал ничком, кинув наотмашь руку.

— Гришка, рыбалить поедешь?

— Чего ты? — шепотом спросил тот и свесил с кровати ноги.

— Поедем, посидим зорю.

Григорий, посапывая, стянул с подвески будничные шаровары, вобрал их в белые шерстяные чулки и дол­го надевал чирик, выправляя подвернувшийся задник.

— А приваду маманя варила? — сипло спросил он, выходя за отцом в сенцы.

— Варила. Иди к баркасу, я зараз.

Старик ссыпал в кубышку распаренное пахучее жито, по-хозяйски смел на ладонь упавшие зерна и, припадая на левую ногу, захромал к спуску. Григо­рий, нахохлясь, сидел в баркасе.

— Куда править?

— К Черному яру. Спробуем возле энтой карши, где надысъ сидели.

Баркас, черканув кормою землю, осел в воду, ото­рвался от берега. Стремя понесло его, покачивая, норовя повернуть боком. Григорий, не огребаясь, правил веслом.

— Не будет, батя, дела... Месяц на ущербе.

— Серники захватил?

— Ага.

— Дай огню.

Старик закурил, оглядел на солнце, застрявшее по ту сторону коряги.

— Сазан, он разно берет. И на ущербе иной раз возьмется.

Для справки. Курень — квадратный казачий дом с четырехскатной крышей. Подвеска — веревка для развешивания белья. Чирик  — чувяк. Привада  — приманка для рыбы. Зараз — сейчас, скоро. Жито — зерна ржи. Kdpiua — упавшее в воду дерево, коряга Надысъ — недавно. Серники — спички.

Профессиональные жаргоны используют люди одной профессии. Особенность такого жаргона пока­зал Б. Бондаренко в рассказе «Цейтнот»:

— Как дела? — сухо спросил Алексей.

— Да вот... маракую. — Где-то проска­кивает лишняя единичка, а где — не могу сообразить. А телевизор ничего не пока­зывает.

У наладчиков свой жаргон. Телевизором они называют осциллограф, а считка у них вовсе не считка, а бандура, магнитный ба­рабан — шарабан, таратайка, шкаф с лен­топротяжными механизмами — гроб (а у некоторых еще и с музыкой), а перфоратор почему-то окрестили дромадерой. Кто назвал так впервые и почему, неизвестно — дрома­дера, и все тут. Так и пишут в сменных журналах, несмотря на приказы начальства «выражаться по-человечески».

Для справки. Перфоратор — 1. Машина для бу­рения горных пород, бурильный молоток. 2. Приспо­собление, аппарат для пробивания отверстий (на бу­маге, киноленте и т. п.).

Интересно описал один из социально-групповых жаргонов В.И. Даль:

Столичные, особенно питерские, мошен­ники, карманники и воры различного про­мысла,   известные  под  именем  мазуриков, изобрели свой язык, впрочем, весьма огра­ниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова, общие с офенским языком: клёвый — хороший, жулик — нож, лепень — платок, ширмам — карман, пропу-лить — продать, но их немного, больше сво­их: бутырь — городовой, фараон — будоч­ник, стрела — казак, канна — кабан, камы-шовка — лом, мальчишка — долото. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту,  музыкой,  говорят также  все торговцы Апраксина двора,  как надо пола­гать,  по  связям  своим  и  по  роду ремесла. Знать музыку — знать язык этот; ходить по музыке — заниматься воровским ремеслом.

Что стырил? Срубил шмель да выначил скуржаную лоханку. Стрема, каплюжник. А ты? Угнал скамейку да проначил на веснухи.

Что украл? Вытащил кошелек да сереб­ряную табакерку. Чу, полицейский. А ты? Украл лошадь да променял на часы.

Для справки. «Афеня и офеня — мелочный тор­гаш вразноску и вразвозку по малым городам, селам, деревням, с книгами, бумагой, шелком, иглами, с сыром и колбасой, с серьгами и колечками» (В. Даль Словарь живого великорусского языка).

Различие между литературным языком и воров­ским жаргоном, их обособленность показаны в про­изведении И. Болгарина, Г. Северского «Адъютант его превосходительства». Градоначальник обходит заключенных в одной из тюрем Харькова в годы гражданской войны:

— За что сидишь?

— За фармазон.

— Это что такое?

— Медное кольцо за золото продал,

— Ты за что?

— У фраера бочата из скулы принял.

— Ты что, не русский?

— Это карманщик, ваше благородие. Говорит, что часы из кармана у какого-то roc подина вытащил.

Существует еще молодежный жаргон. Это наибо­лее яркая форма из современных социально-групповых жаргонов. Он характеризует речь студентов, школьников, учащихся профессионально-техничес­ких учебных заведений.

Задание 27. Прочитайте отрывок из статьи Н. Ива­новой «Энрико и Доменико», опубликованной в «Московском комсомольце».

Сравните речь студентов-иностранцев, один из ко­торых изучал русский язык по академическим грамма­тикам, а другой — в студенческой среде. Как и почему изменился язык Энрико после первой реплики? Пере­ведите текст на литературный русский язык.

Энрико смело протянул руку Доменико и на чис­том русском языке сказал:

— Добрый день! Давай познакомимся. Меня зо­вут Энрико. Разрешите приветствовать вас от своего имени. Не ожидал вас увидеть. Какая приятная встре­ча! Как вы поживаете?

— Привет?! — полувопросительно произнес До­менико. — Ты что, зациклился? Утром в общаге лукавались...

— Понял. Я тоже по-русски секу. Пообщаемся, будь спок!

— Брось заливать, меня не колышет.

— Спикаешь, что шарик берешь.

— Маней не хватает.

— Жистяка серая, из общаги в читалку, из читал­ки в общагу — посмокать некогда.

— У тебя тоже фейс круглый и трузера обал­денные.

— Корешки у меня здесь есть. Только общаемся редко. Делов по горло.

— Пора делать ноги.

Для справки. Зациклитъся — сойти с ума (об­разно). Лукатъ — смотреть. Лукаватъся — видеть­ся. Сечь — понимать что-либо, разбираться в чем-либо. Будь спок — не волнуйся. Не колышет — не волнует. Сникать — говорить, разговаривать с кем-либо, о чем-либо. Что шарик берешь — легко. Мани — деньги. Жистяка — жизнь. Смокать — курить. Фейс — лицо. Трузера — брюки. Кореш — цруг, приятель.

Возникновение жаргонов связано со стремлени­ем отдельных социальных групп противопоставить себя обществу или другим социальным группам, отгородиться от них, используя средства языка.

Появление жаргона ремесленников было вызва­но необходимостью использовать непонятные другим слова, чтобы скрыть секреты производства.

Жаргон деклассированных элементов (воров, жу­ликов, мошенников) возникает в связи с тем, что у его носителей существует постоянная потребность в конспирации.

Все социальные жаргоны представляют собой ис­кусственные образования, в формировании которых обязательно имеется элемент сознательного творче­ства. В отличие от общенародного языка они не об­ладают особым грамматическим строем и характе­ризуются лишь спецификой словаря, который созда­ется за счет переосмысления слов общенародного языка, например: собачка — замок, смыть — ук­расть, рог — предатель, доносчик; использования за­имствований: бан — вокзал, фиш — рыба, штауб — мелкие деньги и в отдельных случаях в результате создания новых слов по законам грамматики наци­онального языка: штопорило — грабитель, штопо­рить — грабить, щипач — вор-карманник.

Все жаргонные слова представляют собой стили­стически сниженную лексику и находятся за преде­лами литературного языка.

Жаргонизмы иногда встречаются в речи людей, говорящих на литературном языке. Однако они не способствуют точности выражения мысли, не прида­ют речи образности и выразительности. Наоборот, они только портят и засоряют ее. Поэтому жаргонные слова недопустимы в литературном языке и могут использоваться лишь в стилистических целях для характеристики персонажей — представителей оп­ределенной социальной среды.