3.2. Высшая форма национального языка

3.2. Высшая форма национального языка

Литературный язык — высшая форма националь­ного языка и основа культуры речи. Он обслужива­ет различные сферы человеческой деятельности:

— политику,

— законодательство,

— культуру,

— словесное искусство,

— делопроизводство,

— межнациональное общение,

— бытовое общение.

О том, какое социальное и политическое значение придавалось литературному языку в развитых стра­нах, свидетельствуют факты:

— первые академии (во Франции, Испании) были созданы с целью изучения и совершенствования языка;

— первые звания академиков были присвоены лингвистам (XVI в.);

— первые школы были созданы для обучения ли­тературному языку, и б этом смысле историю лите­ратурного языка можно рассматривать еще как ис­торию просвещения, образованности и культуры;

— Российская Академия (С.-Петербург, 1783) была основана для изучения русского языка и словеснос­ти. Ее крупным вкладом в лексикографию было создание 6-томного «Словаря Академии Российской» (1789-1794), содержащего 43 тысячи слов.

Многие выдающиеся ученые подчеркивают зна­чимость литературного языка как для отдельного человека, так и для всего народа, нации. Вот некото­рые из их высказываний:

Высокая культура разговорной и письмен­ной речи, хорошее знание и чутье родного языка, умение пользоваться выразительными средствами, его стилистическим многообрази­ем — самая лучшая опора, самое верное под­спорье и самая надежная рекомендация для каждого человека в его общественной жизни и творческой деятельности (В. В. Виноградов).

Уменье говорить, это то смазочное мас­ло, которое необходимо для всякой культурно-государственной машины и без кото­рого она просто остановилась бы. Если для общения людей вообще необходим язык, то для культурного общения необходим как бы язык в квадрате, язык, культивируемый как особое искусство, язык нормативный (A.M. Пешковский),

Исследователь литературы и культуры Древней Руси академик Д.С. Лихачев, говоря о языковой куль­туре, подчеркивает воспитательное значение языка, его роль в формировании мышления. Богатство, точность, четкость выражения мысли, по мнению ученого, сви­детельствует о богатстве общей культуры человека, о высокой степени его профессиональной подготовки:

Но вот мысль, над которой следует заду­маться: язык не только лучший показатель общей культуры, но и лучший воспитатель человека. Четкое выражение своей мысли, богатый язык, точный подбор слов в речи формирует мышление человека и его профес­сиональные навыки во всех областях челове­ческой деятельности. Это не сразу кажется ясным, но это так. Если человек точно может назвать ошибку, допущенную им в работе, значит, он определил ее суть. Если он, не озлясь и не употребив грубого выражения, четко указал на недочеты товарища, значит, он умеет руководить работой. Точность, пра­вильность и прямота без грубостей в языке — нравственный показатель работы, товарище­ства, семейной жизни, залог успеха в учении.

Литературный язык обладает своими особеннос­тями. К ним относятся:

— устойчивость (стабильность),

— обязательность для всех носителей языка,

— обработанность,

— наличие устной и письменной формы,

— наличие функциональных стилей,

— нормированность.

A.M. Горький в статье «О том, как я учился пи­сать» указывает на один из основных признаков ли­тературного языка — его обработанность:

Уместно будет напомнить, что язык созда­ется народом! Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, «сырой» язык и обработанный мастерами. Первым, кто прекрасно понял это, был Пушкин, он же первый и показал, как следует пользоваться речевым материалом на­рода, как надобно обрабатывать его.

Необходимость создания русского литературного языка была осознана уже в XVIII в., когда прогрес­сивно настроенные круги общества старались под­нять авторитет русского языка, доказать его состоя­тельность как языка науки и искусства.

Особую роль в укреплении и распространении русского языка в этот период сыграл М.В. Ломоно­сов. В 1755 г. издается его «Российская граммати­ка» — первая грамматика русского языка, написан­ная на русском языке. В предисловии автор пишет о превосходстве русского языка перед другими, о не­заслуженно пренебрежительном отношении к рус­скому языку, о его недооценке со стороны не только иностранцев, но и самих русских:

Повелитель многих языков, язык россий­ский не токмо обширностию мест, где он господствует, но купно и собственным сво­им пространством и довольствием велик перед всеми в Европе. Невероятно сие по­кажется иностранным и некоторым природ­ным россиянам, которые больше к чужим языкам, нежели к своему трудов прилагали. Но кто, не упрежденный великими о других мнениями, прострет в него разум и с приле­жанием вникнет, со мною согласится. Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским — с друзьями, немецким — с неприятельми, италиянским — с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовоку­пил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того богатство и сильную в изображениях крат­кость греческого и латинского языка».

Прекрасно понимая роль науки, просвещения в воз­величении Отечества, его процветании, Ломоносов не только добился создания университета в Москве, но и приема в число студентов разночинцев. По его мнению, «в университете тот студент почтеннее, кто больше на­учился, а чей он сын — в том нет нужды». Мнение ученого остается актуальным и в настоящее время.

Желая поднять престиж русского языка и сде­лать лекции понятными для большинства студентов, М.В. Ломоносов доказывал, что в первом русском уни­верситете преподавать должны российские профессо­ра и на русском языке. Увы! Ученые в основном были приглашены из-за границы и лекции читали на ла­тинском или немецком языке. Русских профессоров было всего двое: Н.Н. Поповский (философия, словес­ность) и А.А. Барсов (математика, словесность).

Именно Н.Н. Поповский, ученик Ломоносова, на­чал свою первую лекцию в стенах открывшегося в 1755 г. Московского университета словами:

Прежде она (философия. — Авт.) говорила с греками; из Греции переманили ее римляне; она римский язык переняла весьма в корот­кое время и несметною красотой рассуждала по-римски, как не задолго прежде по-гречес­ки. Не можем ли и мы ожидать подобного успеха в философии, какой получили римля­не?.. Что же касается до изобилия российско­го языка, в том перед нами римляне похва­литься не могут. Нет такой мысли, кою бы по-российски изъяснить было невозможно.

...Итак, с Божиим споспешествованием, нач­нем философию не так, чтобы разумел толь­ко один из всей России, или несколько чело­век, но так, чтобы каждый, российский язык разумеющий, мог удобно ею пользоваться.

Н.Н. Поповский стал читать лекции на русском языке. Такое нововведение вызвало недовольство со стороны профессоров-иностранцев, Спор о том, мож­но ли читать лекции на русском языке, тянулся свы­ше десяти лет. Только в 1767 г. Екатерина II разре­шила специальным указом читать лекции в уни­верситете на русском языке.

В 1771 г. в Москве учреждается Вольное Россий­ское собрание. Его членами становятся профессора, студенты университета, писатели, поэты, например М.М. Херасков, В.И. Майков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Су­мароков. Основная задача общества — составление словаря русского языка. Кроме того, оно стремилось привлечь внимание к русскому языку, способство­вать его распространению и обогащению.

Пропаганде русского языка во многом помог жур­нал «Собеседник любителей Российского слова», пер­вый номер которого вышел в 1783 г. В нем печата­лись сочинения только русских авторов, переводы отсутствовали. Цель журнала — служить на пользу родной речи.

К концу XVIII в. предпочтительное использова­ние в устной и письменной речи русского языка ста­новится признаком патриотизма, уважительного от­ношения к своей нации, своей культуре. Именно это и подчеркивает публицист, участник Отечественной войны 1812 г. Ф.Н. Глинка, говоря о Суворове: «Су­воров знал прекрасно французский язык, а говорил всегда по-русски. Он был русский полководец».

Писатель, историограф Н.М. Карамзин в «Пись­мах русского путешественника» с горькой иронией замечает: «...в нашем так называемом хорошем об­ществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолюбия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе? Наш язык и для разговоров, право, не хуже других». В статье «О любви к отечеству и народной гордости» он связывает отношение к родному языку с гражданствен­ностью, уважением к своей стране, своему народу:

Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски и не думаем трудиться над обра­батыванием собственного языка; мудрено ли, что не умеем изъяснять им некоторых тонко­стей в разговоре? Один иностранный министр сказал при мне, что язык наш должен -быть весьма темен, ибо русские, говоря им, по его замечанию, не разумеют друг друга и тотчас должны прибегать к французскому. Не мы ли сами подаем повод к таким нелепым зак­лючениям? Язык важен для патриота.

Создателем современного русского литературно­го языка по праву считают А.С. Пушкина. О рефор­маторском характере творчества Пушкина писали его современники:

Н.В. Гоголь: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном по­эте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно при­надлежит ему. В нем, как будто в лексико­не, заключается все богатство, сила и гиб­кость нашего языка. Он более всех, он да­лее всех раздвинул ему границы и более показал все его пространство».

Б.Г. Белинский: «Трудно охарактеризовать общими чертами великость реформы, произ­веденной в поэзии, литературе, версифика­ции и языке русском. <...> Из русского языка Пушкин сделал чудо. <...> Он ввел в употреб­ление новые слова, старым дал новую жизнь...»

И.С. Тургенев: «Заслуги Пушкина перед Рос­сией велики и достойны народной призна­тельности. Он дал окончательную обработку нашему языку, который теперь по своему богатству, сипе, логике и красоте формы признается даже иностранными филологами едва ли не первым после древнегреческого».

А.С. Пушкин в своем поэтическом творчестве и в отношении к языку руководствовался принципом соразмерности и сообразности. Он писал: «Истин­ный вкус состоит не в безотчетном отвержении та­кого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве сораз­мерности и сообразности». Поэтому он считал, что любое слово допустимо в поэзии, если оно точно, об­разно выражает понятие, передает смысл. Особенно богата в этом отношении народная речь, Пушкин не только сам собирает, записывает народные песни, сказки, пословицы, поговорки, но и призывает писа­телей, особенно молодых, изучать устное народное творчество, чтобы увидеть, почувствовать нацио­нальные особенности языка, познать его свойства.

Знакомство с его произведениями показывает, на­сколько творчески, оригинально включал Пушкин просторечные слова в поэтическую речь, постепенно разнообразя и усложняя их функции. Никто до Пуш­кина не писал таким реалистическим языком, ник­то так смело не вводил обычную бытовую лексику в поэтический текст.

Профессор Московского университета С.П. П1е-вырев (1806-1864) писал:

Пушкин не пренебрегал ни единым сло­вом русским и умел, часто взявши самое простонародное слово из уст черни, оправ­лять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость. Б этом отношении он сходствует с Дантом, Шекспиром, с нашим Ломо­носовым и Державиным. Прочтите стихи в «Медном всаднике»:

...Нева всю ночь

Рвалася к морю против бури,

Не одолев их буйной дури,

И спорить стало ей невмочь.

Здесь слова буйная дурь и невмочь выну­ты из уст черни. Пушкин вслед за старшими мастерами указал  нам  на простонародный язык как на богатую сокровищницу.

В дальнейшем в обработке «сырого» материала, в создании и обогащении литературного языка прини­мали участие все выдающиеся русские писатели и поэты. Особенно многое сделали Крылов, Грибоедов, Гоголь, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Л. Толстой, Че­хов. Об этом хорошо сказал A.M. Горький: «Нео­споримая ценность дореволюционной литературы в том, что, начиная с Пушкина, наши классики отобра­ли из речевого хаоса наиболее точные, яркие, веские слова и создали тот «великий, прекрасный язык», служить дальнейшему развитию которого Тургенев умолял Льва Толстого».

Конечно, в обработке русского литературного язы­ка, его совершенствовании принимали участие не только писатели и поэты, но и выдающиеся ученые, общественные деятели, журналисты, а в настоящее время работники радио и телевидения.

«Всякий материал — а язык особенно, — как справедливо пишет A.M. Горький, — требует тща­тельного отбора всего лучшего, что в нем есть, — ясного, точного, красочного, звучного, и — дальней­шего, любовного развития этого лучшего».

Отличительной чертой литературного языка яв­ляется также наличие двух форм: устной и пись­менной речи. Их названия свидетельствуют о том, что первая — звучащая речь, а вторая — графичес­ки закрепленная. Это их основное различие. Если спросить, какая из форм возникла раньше, то каж­дый ответит: устная. Для появления письменной формы необходимо было создать графические знаки, которые бы передавали элементы звучащей речи. Для языков, не имеющих письменности, устная форма является единственной формой их существования.

Письменная речь обычно обращена к отсутствую­щему. Пишущий не видит своего читателя, а может только мысленно представить его себе. На письмен­ную речь не влияет реакция тех, кто ее читает. На-

против, устная речь предполагает наличие собесед­ника, слушателя. Говорящий и слушающий не толь­ко слышат, но и видят друг друга, Поэтому устная речь нередко зависит от того, как ее воспринимают. Реакция одобрения или неодобрения, реплики слу­шателей, их улыбки и смех — все это может повли­ять на характер речи, изменить ее в зависимости от этой реакции, а то и прекратить.

Говорящий создает, творит свою речь сразу. Он одновременно работает над содержанием и формой. Пишущий имеет возможность совершенствовать написанный текст, возвращаться к нему, исправлять.

Задание 28. Прочитайте высказывание литерату­роведа И.Л. Андроникова и отрывок из воспоминаний академика Б.М. Кедрова, который рассказывает о док­ладе известного минералога, одного из основополож­ников геохимии академика А.Е. Ферсмана, посвящен­ном Д.И. Менделееву. Каковы их суждения об особен­ностях устной и письменной речи?

1. Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем та же записка, посланная по почте, может ее растрогать. Если учитель читает текст своего урока по книге, авторитета у этого учителя нет. Если агитатор пользуется все время шпаргал­кой, можете заранее знать — такой никого не саги­тирует. Если человек в суде начнет давать показа­ния по бумажке, этим показаниям никто не пове­рит. Плохим лектором считается тот, кто читает, уткнувшись носом в принесенную из дому рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что пись­менная речь заменила на кафедре живую устную речь.

В чем тут дело? Дело, мне кажется, в том, что на­писанный текст является посредником между людь­ми, когда между ними невозможно живое общение, В таких случаях текст выступает как представитель автора. Но если автор здесь и может говорить сам, написанный текст становится при общении помехой (И.Л. Андроников).

2. Получив слово, Ферсман встал, поклонился, на­чал говорить, произнес первые слова об оценке Эн­гельсом научного подвига Менделеева. А потом... Потом вдруг исчезли слова. Произносившиеся фра­зы звучали, словно переложенные на музыку, слива­лись в общий аккорд, который, казалось, заполнил собою весь зал. Притихшие люди, потолок и стены, стол президиума и сам докладчик исчезли, остался только голос, рисующий одну картину за другой. Это была подлинно поэтическая импровизация. Мысли оратора, да еще так ярко преподнесенные слушате­лям, буквально рождались на их глазах. <...>

Докладчик кончил. В зале царила тишина, и все сидели, словно зачарованные, ошеломленные необыч­ностью речи, которая была похожа на стихи.

(Выступление А.Е. Ферсмана решено было опуб­ликовать. Б.М. Кедрову принесли дешифрованную стенограмму.)

Я стал ее читать. Слова были те же, но — серые, обыденные. Вот что значит — лишение слова зву­ковой формы, где все зависит от интонации, от уда­рения. На бумагу всего этого перенести нельзя, вся их музыкальность пропадает. И мне стало грустно (Б.М. Кедров).

Задание 29. О каких формах речи и их особеннос­тях пишет А.С. Пушкин?

Я не люблю писать писем. Язык и голос едва ли достаточны для наших мыслей, а перо так глупо, так медленно, — письмо не может заменить разговора.

Задание 30. О каких особенностях письменной и ус­тной речи говорится в пословицах? В чем их смысл?

Что написано пером, того не вырубишь топором. Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

Задание 31. Прочитайте отрывок из рассказа А.И. Куприна «Волшебный ковер». Скажите, о каких особен­ностях устной и письменной речи говорится в тексте? Чем вы объясните различие в характере разных форм языка одного и того же человека?

Ученые специалисты обыкновенно бывают са­мыми скучными, замкнутыми и надменными людь­ми на свете. Этот ученейший профессор оказался прекрасным и неожиданным исключением в их среде. Он говорил охотно, живо, хотя, может быть, и чересчур громко и — главное — в высшей степе­ни увлекательно. Он обладал удивительной способ­ностью заставить слушателя видеть, слышать, чуть-чуть не осязать тот предмет или лицо, о котором идет речь. Это искусство не стоило ему никаких усилий: он не искал ей метких слов, кк удачных сравнений, они сами приходили к нему в голову и бежали с языка. Любую вещь, любое явление, о ко­торых он говорил, он умел повернуть новой, неожи­данной и яркой стороной, иногда забавной, иногда трогательной, иногда ужасающей, но всегда глубо­кой и верной.

Через много лет Дюмон пробовал читать его за­мечательные книги: они оказались тяжелыми и скуч­ными даже для специалистов.

Задание 32. Прочитайте текст и скажите, какие тре­бования предъявляет Л.К. Чуковская к языку печатной продукции.

Всякий автор, кем бы он ни был, о чем бы ни писал, какие бы ни ставил перед собою специальные задачи, обязан говорить с читателем на языке пра­вильном, вразумительном, точном: иначе статья его окажется бесполезной. И мало того, что бесполез­ной — она принесет читателю вред, приучая его не­точно думать и небрежно выражать свои мысли. Короче говоря, всякая статья должна быть написана русским литературным языком.

Письменная форма литературного языка — это научная, художественная, публицистическая литера­тура. Беря в руки книгу, мы редко задумываемся: а чего стоило автору ее написать? Сколько времени он на это потратил? Вот что рассказывает Н.В. Гоголь о своем писательском труде:

Сначала нужно набросать все как придет­ся, хотя бы плохо, водянисто, но решительно все, и забыть об этой тетради. Потом, через месяц, через два, иногда более (это скажется само собою), достать написанное и перечи­тать: вы увидите, что многое не так, много лишнего, а кое-чего и недостает. Сделайте поправки и заметки на полях — и снова заб­росьте тетрадь. При новом пересмотре ее — новые  заметки   на  полях,   и   где  не  хватит места — взять отдельный клочок и прикле­ить  сбоку.   Когда  все  будет таким  образом исписано, возьмите и перепишите тетрадь соб­ственноручно. Тут сами собой явятся новые озарения, урезы, добавки, очищения слога. Между прежних вскочат слова, которые не­обходимо там должны быть, но которые по­чему-то  никак  не  являются  сразу.   И  опять положите тетрадку. Путешествуйте, развлекай­тесь, не делайте ничего или хоть пишите дру­гое. Придет час — вспомнится заброшенная тетрадь; возьмите, перечитайте, поправьте тем же способом, и когда снова она будет изма­рана,  перепишите  ее собственноручно.  Бы заметите при этом, что вместе с крепчанием слога,  с отделкой,  очисткой  фраз  как бы крепчает и ваша рука; буквы ставятся твер­же и решительнее. Так надо делать, по-мое­му, восемь раз. Для иного, может быть, нуж­но меньше, а для иного и еще больше.  Я делаю восемь раз. Только после восьмой пе­реписки, непременно собственною рукою, труд является вполне художнически законченным, достигает перла создания. Дальнейшие  по­правки и пересматриванье, пожалуй, испор­тят дело; что называется у живописцев: за­рисуешься.   Конечно,  следовать  постоянно таким правилам нельзя, трудно. Я говорю об идеале. Иное пустишь и скорее. Человек все-таки человек, а не машина.

Оказывается, недостаточно быть гениальным, надо быть еще и великим тружеником. Попробуйте, например, хотя бы три раза переписать «Ночь перед Рождеством» или... «Мертвые души», и вы убедитесь в этом.

Во времена Н.В. Гоголя не было еще пишущей машинки, которую изобрели в середине XIX в. В на­стоящее время на смену ей пришел компьютер. Воз­никает вопрос: изменилось ли соотношение между устной и письменной речью с появлением компью­тера, Интернета, сотового телефона, видеотелефона, аудиокассет? Как вы думаете? Стоит обсудить этот вопрос, обменяться мнением на уроке. Попробуйте.

Один из героев произведений Александра Грина, профессор Грантом, говорит о том, как удивительна, сложна, тонка наша нервная система. Благодаря ей мы различаем фальшивые ноты в разговоре, морщим­ся от неточного или неверного жеста; мы заражаем своим весельем или подавленным настроением ок­ружающих, угадываем мысли других и поэтому час­то слышим и говорим: «Я знал, что вы это скажете», «Это самое я подумал». Мы способны понимать с полуслова или даже при одном взгляде, чего от нас хотят. Мы чувствуем, когда глядят нам в спину, и невольно оборачиваемся. Но все это, по мнению уче­ного, жалкие и обыденные примеры могущества на­шего нервного восприятия. Человек способен на боль­шее. И Грантом спрашивает:

Не думаете ли теперь вы, что, быть мо­жет, скоро наступит время, когда в этом сплетении, в этом сливающемся скоплении нервной силы исчезнут все условные пре­грады и средства общения? Что слово ста­нет ненужным, ибо мысль будет познавать мысль молчанием, что чувства определятся в сложнейших формах?

Действительно, а что будет дальше? Будут ли ме­няться формы общения? Наступит ли время, когда не нужны будут ни устная, ни письменная речь? Ведь человек пока использует не все способности, не все возможности, данные ему природой.

У А.И. Куприна есть рассказ «Звезда Соломона». Вот что пишет он о своем герое:

С тою же чудесной способностью «двойно­го зрения», с какою Цвет мог видеть рельеф императрицы и год чеканки на золотой моне­те, зажатой в кулаке Тоффеля, или угадать любую карту из колоды, — так же легко он читал в мыслях каждого человека. Цвету нуж­но было для этого, пристально и непринуж­денно вглядевшись в него, вообразить внутри самого себя его жесты, движения, голос, сде­лать втайне свое лицо как бы его лицом, и тотчас же после какого-то мгновенного, по­чти необъяснимого душевного усилия,, похо­жего на стремление перевоплотиться, — пе­ред Цветом раскрываюсь все мысли другого человека, все его явные, потаенные и даже скрываемые от себя желания, все чувства и их оттенки. Это состояние бывало похоже на то, как будто бы Цвет проникал сквозь непро­ницаемый колпак в самую середину чрезвы­чайно сложного и тонкого механизма и мог наблюдать незаметную извне, закутанную ра­боту всех его частей: пружин, колес, шестер­ней, валиков и рычагов. Нет, даже иначе: он сам как бы делался на минуту этим механиз­мом во всех его подробностях и в то же время оставался самим собою, Цветом, хо­лодно наблюдавшим мастером.

И далее А.И. Куприн замечает, что человек мо­жет развивать у себя способности понимать без слов других людей.

Такая способность углубляться по внешним признакам, по мельчайшим, едва уловимым, изменениям лица, в недра чужих душ, пожа­луй, не имела в своей основе ничего таин­ственного. Ею обладают в большей или мень­шей степени старые судебные следователи, талантливые уголовные сыщики, опытные га­далки, психиатры, художники-портретисты и прозорливые монастырские старцы. Разница была только в том, что у них она является результатом долголетнего и тяжелого житей­ского опыта, а Цвету она далась чрезвычай­но легко.

А может быть, человек в недалеком будущем не только разовьет свои способности, но и использует технику, развитие которой идет сейчас гигантскими шагами? Изобретут миниатюрную пластинку, кото­рую стоит прикрепить к виску — к ты сразу начина­ешь понимать мысли другого. Согласны с этим? Или думаете, что будет иначе?

На рубеже двух тысячелетий мы можем только фантазировать! А пока в нашем распоряжении ос­тается лишь язык, и о нем академик Л.В. Щерба пишет:

Литературный язык, которым мы пользуем­ся, — это подлинно драгоценнейшее насле­дие, полученное нами от предшествующих поколений, драгоценнейшее, ибо оно дает нам возможность выражать свои мысли и чувства и понимать их не только у наших современни­ков, но и у великих людей минувших времен.

Литературный язык помимо письменной и уст­ной формы в акте общения представлен в виде книж­ной и разговорной речи. Чтобы понять, как они меж­ду собой соотносятся, необходимо вспомнить особен­ности форм речи. Письменная и устная формы раз­личаются по трем параметрам:

При реализации каждой из форм пишущий или говорящий отбирает для выражения своих мыслей слова, сочетания слов, составляет предложения. В зависимости от того, из какого материала строится речь, она приобретает книжный или разговорный харак­тер. Сравним для примера пословицы: Желание силь­нее принуждения и Охота пуще неволи. Мысль одна и та же, но оформлена по-разному. В первом случае использованы отглагольные существительные на -ние (желание, принуждение), придающие речи книжный характер. Во втором  — слова охота, пуще, придаю­щие оттенок разговорности. Нетрудно предположить, что в научной статье, дипломатическом диалоге бу­дет использована первая пословица, а в непринуж­денной беседе — вторая. Следовательно, сфера об­щения обусловливает отбор языкового материала, а он, в свою очередь, формирует и определяет тип речи. Книжная речь обслуживает политическую, зако­нодательную, научную сферы общения (конгрессы, симпозиумы, конференции, заседания, совещания), а разговорная речь используется на полуофициальных юбилеях, торжествах, при дружеских застольях, встре­чах, доверительных беседах начальника с подчинен­ными, в обиходно-бытовой, семейной обстановке.

Книжная речь строится по нормам литературно­го языка, их нарушение недопустимо; предложения должны быть закончены, логически связаны друг с другом. В книжной речи не допускаются резкие пе­реходы от одной мысли, которая не доведена до логи­ческого конца, к. другой. Среди слов встречаются от­влеченные, книжные слова, б том числе научная тер­минология, официально-деловая лексика.

Разговорная речь не столь строга в соблюдении норм литературного языка. В ней разрешается ис­пользовать формы, которые квалифицируются в словарях как разговорные. В тексте такой речи пре­обладает общеупотребительная лексика, разговор­ная; отдается предпочтение простым предложени­ям, избегаются причастные и деепричастные обо­роты.

Книжная и разговорная речь имеют письменную и устную формы.

Написать на e-mail Заполнить форму заказа) © 2010 Референт -fan-5.ru | Design by: www.fan-5.ru | Скачать Реферат | Библиотека        Домой |  Карта сайта |  Форма заказа аль"; months[3]="Март"; months[4]="Апрель"; months[5]="Май"; months[6]="Июнь"; months[7]="Июль"; months[8]="Август"; months[9]="Сентябрь"; months[10]="Октябрь"; months[11]="Ноябрь"; months[12]="Декабрь"; var time=new Date(); var lmonth=months[time.getMonth() + 1]; var date=time.getDate(); var year=time.getYear(); if (year < 2000) // Y2K Fix, Isaac Powell year = year + 1900; // http://onyx.idbsu.edu/~ipowell document.write("" + lmonth + " "); document.write(date + ", " + year + ""); // End --> © 2010 Референт -fan-5.ru | Design by: www.fan-5.ru | Скачать Реферат | Библиотека        Домой |  Карта сайта |  Форма заказа