2. Естественно-научный блок знаний о власти (физика власти, география власти и геополитика, археология власти, топография власти)

2. Естественно-научный блок знаний о власти (физика власти, география власти и геополитика, археология власти, топография власти)

 Как накопленный к нашим дням опыт, так и насущные задачи на­уки о власти побуждают обратиться к проблематике, изначально ро­жденной сферой естествознания и современными новаторскими поис­ками в этой области**, а также заимствованиями полезных идей для кратологии. Названные нами физика, география, археология и дру­гие науки позволяют это сделать. Но, разумеется, обретение и прира­щение научного знания происходит здесь в русле основательной соци­ализации. Об этом говорит хотя бы предварительное упоминание о социальной физике, политической географии и тем более о геополи­тике.

* Ранкур-Лаферриер Д. Психика Сталина. С. 22—23.

** См., напр.: Кузнецов В. И., Идлис Т. М., Гутина В. Н. Естествознание. i "M.: Агар, 1996. 384 с.

Таким образом, естественные области знания, выполнив роль ис­ходного побудительного мотива назревшего научного поиска, воору­жив исследователя суммой фундаментальных научных идей, как бы от­ходят в сторону, открывая простор и поприще для общегуманитарного, в частности кратологического, знания.

Иметь дело с физикой и географией, алгеброй и геометрией и дру­гими областями науки для формирующейся кратологии в высшей сте­пени интересно и полезно. Дело в том, что здесь, уже начиная с обще­методологической точки зрения, мы имеем дело с науками точными, строгими, не терпящими неясности посылок и путей решения, неопре­деленности ответов и всегда устремленными в будущее, к инновациям и открытиям.

Мы не беремся исчерпать выдвинутую тему, а ставим перед собой задачу более скромную — привлечь внимание ученых, очертить круг возможных изысканий и наметить перспективы творчества, перекинуть мосты в завтрашний день, всегда интересующий науку.

Начнем с физики как науки о природе, рожденной в древности, вос­ходящей к одноименному труду Аристотеля, состоящему из восьми книг, получившему в греческих рукописях и у древних комментаторов название "Лекции по физике".

Физика власти (англ. physics of power, от греч. physika от physis — природа) — совокупность общих представлений (по аналогии с общей физикой) о природе власти, ее строении (элементах, полях, структурах, механизмах), о взаимодействии различных форм власти в динамике их процессов, а также о согласовании усилий и взаимодействии кратологии с другими гуманитарными и иными науками.

Дорогу к физике власти открывает не сегодняшняя кратология, а социальная физика. Следует отметить, что о физике социальной речь заходила еще в XVII веке для обозначения обществоведения, согласно существовавшим в ту пору представлениям об обществе как части при­роды. Термин "социальная физика" употреблялся Л. А. Ж. Кетле (1796—1874) — франко-бельгийским ученым-математиком, создателем математических методов обработки социальной информации. "Соци­альной физикой" первоначально называл свое учение и Огюст Конт (1788—1857), который впоследствии (в 1838 году) первым ввел в упот­ребление термин "социология". Осмыслением такого научного феноме­на, как социальная физика, занимались ученые в прошлом*; сохранил­ся к нему интерес и у современных исследователей, по крайней мере, мы встречаем его в словарях разных направлений**.

Физика власти на сегодняшний день еще не может считаться ни со­стоявшейся наукой, ни крайне актуальной областью кратологии. Ее в большей мере следует отнести к сфере поиска наиболее полного и все­стороннего познания самого явления власти и публицистического ос­мысления сути и своеобразия власти. Но можно с определенностью ут­верждать, что проблематика физики власти рано или поздно получит должное освещение.

* См.: Спекторский Е. В. Проблема социальной физики в XVII столетии. Варшава: Тип. Варшавск. учеб. окр., 1910. Т. 1. 563 с.; Типо-лит. "С. Кульженко", 1917.T2.635c.

** См.: Ковалева М. С. Физика социальная // Энциклопедический социоло­гический словарь. М., 1995. С. 833—834; Современная западная социология:

Словарь. М.: Политиздат, 1990. С. 369.

В интервью "Общей газете" в мае 1995 года Ю. М. Батурин заявил, что в случае окончания его работы как помощника Президента Российской Федерации по национальной безопасности он, видимо, вернется к своей работе.

Елена Дикуль его спросила:

— И к чему же Вы вернетесь? Батурин ответил:

— Возможно, напишу книгу "Физика власти", в которой попытаюсь осмыслить свой опыт наблюдений за политической жизнью*.

И это не единственное высказывание Ю. М. Батурина. Он и ранее упоминал в печати о своем интересе к физике власти. Конечно, нахо­дясь в недрах, а точнее, в эпицентре российской власти, трудно писать исследовательские работы, да еще с изрядной долей собственных сооб­ражений и суждений мемуарного плана. Но, по всей вероятности, придет пора, когда читатель получит еще одну книгу известного автора.

Требующие глубоких раздумий проблемы физики власти конечно же можно основательно охарактеризовать лишь с учетом знаний, сооб­щаемых Московским физико-техническим институтом, а также с опо­рой на проблематику современного права, социологии, политологии, всех гуманитарных и естественных наук, которые обращаются к сегод­няшним общественным, и в частности властным, полям, пространствам, сферам, их эволюции, их иерархии.

Весьма показательны в этом отношении различного рода социаль­ные конфликты и сформировавшаяся особая область знания — конфликтология (социальная, экономическая, политическая, идейная, ис­торическая, семейная, школьная, региональная, глобальная, юридиче­ская и т. д.). Она рано или поздно неизбежно выходит в сферу власти, в теорию и практику применения возможностей власти, ибо любая власть К в качестве одной из главных своих целей, оправдывающих ее существо­вание, признает разрешение конфликтов. Правда, есть еще власти и властители, которым нравится создавать конфликты, да к тому же та­кие, что потом они и сами не знают, как из них выпутаться.

_ О конфликтах и конфликтологии нам уже приходилось вести |речь. Приведем лишь несколько заслуживающих внимания примеров. -Повод к тому — недавно изданная книга "Основы конфликтологии" (М., 1997), обращенная по преимуществу к юридической конфликто­логии, связанной с общественными, государственными коллизиями, нуждающимися в положительном исходе через осмысление их специ­фики и динамики.

Разрешение юридических, как и иных, конфликтов происходит в жизни в разных формах: путем парламентских и иных конституцион­ных процедур; посредством рассмотрения уголовных, гражданских и других дел в суде и арбитраже; через выработку и принятие решений в административных комиссиях, налоговой инспекции, милиции, полиции и других учреждениях, которые руководствуются нормами права. При всех функциональных различиях между этими институтами, органами, учреждениями и осуществляемыми ими процедурами разрешение ими конфликтов юридическим путем имеет, по крайней мере, четыре об­щих признака:

* См.: Батурин семь лет спустя: седин больше, иллюзий меньше // Общая газета. 1995. № 19. 11—17 мая. С. 9. Впервые в печати о физике власти Ю. М. Батурин заговорил в 1993 году.

— конфликт рассматривается и разрешается конкретным органом, уполномоченным на это самим государством;

— соответствующий орган, разрешающий конфликт, действует на основе и во исполнение норм права;

—сами конфликтующие стороны наделяются в период рассмотре­ния спора определенными, предусмотренными законодательством пра­вами и обязанностями;

— решение, принятое по конфликту, обязательно для конфликтую­щих сторон и, как правило, для других организаций и граждан.

В нынешней жизни принцип разделения властей является одной из конституционных основ государства, в том числе в России. Его цель в том, чтобы избежать единовластия, диктатуры одного лица или группы лиц, построить систему "сдержек и противовесов" против возможного возвышения какой-либо одной из ветвей власти над дру­гими и тем гарантировать соблюдение демократических начал в упра­влении обществом.

Вместе с тем на деле функции трех ветвей власти порой перекрещи­ваются или даже вступают во взаимные противоречия. Возникают спо­ры о компетенции и конфликты, вплоть до самых серьезных (вспомним конфликт между президентом и парламентом осенью 1993 года). Тут уже не просто физика, а и сверхфизика и метафизика власти.

Авторы книги "Основы конфликтологии" ставят очень серьезные вопросы: как рассматриваются и разрешаются конфликты в области самой власти, в условиях разделения властей? Они указывают пять их особенностей:

"1. Конфликты между ветвями власти должны всегда разрешать­ся легитимными, конституционными средствами. Ведь именно кон­ституция описывает с достаточной полнотой компетенцию каждой из властей и тем самым представляет собой базу для разделения их функций. Нарушение конституции как раз и порождает конфликт ме­жду властями.

2. Даже если конфликт между ветвями власти разрешился некон­ституционным путем (как это и было в 1993 году), все же его заверше­ние приобретает юридическую форму. Принимается новая конститу­ция, назначаются новые парламентские выборы, сменяются президент или правительство — все это закрепляется в официальных решениях, имеющих юридическую силу.

3. Над тремя ветвями власти нет никакого более высокого арбитра, чем сам суверенный народ. Поэтому конфликт в сфере разделения вла­стей может быть рассмотрен и разрешен либо самими этими же властя­ми, либо народом — путем референдума или такого непосредственного волеизъявления, которое характерно для революционных ситуаций.

4. Затянувшийся конфликт между властями создает политический и социальный кризис в обществе и болезненно сказывается на различных сторонах жизни. Поэтому и разрешение такого конфликта предполага­ет достаточно широкое привлечение различных политических сил к участию в сложившейся ситуации.

5. Конфликты между ветвями власти надо не только своевременно разрешать, но и вовремя предупреждать. Бесконфликтная деятельность властей, несомненно, предпочтительнее, чем споры и разногласия меж­ду ними. Но для этого необходимо главное условие: четкое соблюдение каждым из органов власти своей компетенции, предусмотренной кон­ституцией и законами. Нужно своевременно обращать внимание на зарождающиеся конфликтные ситуации между властями и предотвра­щать их развитие. На высшем государственном уровне это функция президента как гаранта соблюдения конституции, на нижестоящих уровнях такую сдерживающую роль могут и должны играть главы ад­министрации, представительные и судебные органы и другие учрежде­ния"*.

 И в конфликтологии власти, и в кратологии применительно к проблематике собственно физики власти большой научный интерес представляют такие проблемы, как понятие конфликта, восприятие кон­фликта, реакция на конфликт, стадии конфликта, внутренние и внеш­ние силы, влияющие на конфликт, динамика конфликта, эскалация конфликта, механизмы его разрешения, соответствующие методы, ка­налы, контакты и подобные физические меры физических властей, воз­можности управления конфликтом, его пространственный размах, гео­метрия и алгебра его преодоления.

Не случайно П. Н. Милюков еще в 1905 году в книге "Исконные на­чала" и "требования жизни" в русском государственном строе" обращал внимание на физическое состояние самой власти, на возможность и причины ослабления власти, на разграничение собственно физической власти и нравственной власти правительства**.

Пожалуй, без ошибки можно сказать, что и о "физике власти" идет речь в известных книгах Д. А. Волкогонова о Ленине, Сталине, Троц­ком или в таких изданиях, как: А. А. Громыко "Андрей Громыко. В ла­биринтах Кремля" (М„ 1997); Ф. Д. Бобков "КГБ и власть" (М., 1995) или Ю. И. Стецовский "История советских репрессий" (в 2 т.; М., 1997).

Не только физика рождает массу идей, полезных для кратологии, это относится и к другим областям знания, из которых мы кратко ска­жем лишь о географии, археологии и топографии власти, учитывая, что к этим областям знания уже обращались исследователи разных стран и времен.

На наш взгляд, география власти (англ. geography of power) — это межотраслевая прикладная дисциплина, перспективная, формирующая­ся наука в системе кратологии, включающая комплекс знаний о геогра­фическом, административно-территориальном, федеральном устройст­ве государства и региональном распределении государственной власти, ее структур, звеньев, о размещении населения по регионам власти.

Именно география послужила формированию геополитики, успеш­но преодолевшей многочисленные критические выпады и обличения со стороны ученых-марксистов и переживающей в настоящее время свое второе рождение.

Геополитика (англ. geopolitics, от греч. ge — земля и politike— ис­кусство управления государством) — политическая концепция, возник­шая в конце XIX — начале XX века и использующая географические факторы (территория, положение, природные, климатические и другие особенности стран, государств, их блоков и т. д.) для обоснования тех или иных планов и расчетов: экономических, политических (нередко экспансионистских).

* Основы конфликтологии: Учеб. пособ. / А. В. Дмитриев, Ю. Г. Запрудский, В. П. Казимирчук, В. Н. Кудрявцев / Под ред. В. Н. Кудрявцева. М.:

Юристъ, 1997. С. 147—148.

** См.: Антология мировой политической мысли. М.: Мысль, 1997. Т. IV. С. 350.

В настоящее время геополитика переживает пору повышенного ин­тереса к ней и больших возможностей, открываемых перед нею (есте­ственно, без идей территориальных притязаний). В соответствии с рег­ламентом нынешней Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в числе ее комитетов имеется комитет по воп­росам геополитики.

Среди наиболее интересных публикаций последнего времени заслу­живают внимания книги С. Н. Бабурина, А. Г. Дугина, А. В. Митрофанова, К. С. Гаджиева*. Эти исследования содержат ответы конкретных авто­ров на запросы дня. Все они изданы во второй половине 1997 года и, хотя и разнопланово, освещают вопросы, вышедшие на первый план и в науке, и во властной деятельности. Наконец, что еще более существенно, указан­ные издания обращаются к тематике, которая, по всей видимости, станет центральной в XXI веке — кратологической тематике глобальных мас­штабов, а также роли России сегодняшнего и завтрашнего дня.

А. В. Митрофанов, например, заканчивает свою книгу приложе­нием — прогнозом "Мир, каким он может быть в XXI веке" и публи­кует политические карты мира наступающего века, какими они ему представляются в грядущие времена, с их радикальными отличиями от наших дней. Разумеется, мы можем ответить автору не банальны­ми возражениями, а пониманием его права рисовать ту картину, кото­рая кажется ему наиболее вероятной — с множеством изменений се­годняшних границ.

К. С. Гаджиев правомерно завершает свое обстоятельное и высоко­квалифицированное исследование размышлениями над проблемами на­циональных (государственных) интересов и приоритетами националь­ной (общегосударственной) безопасности России.

А. Г. Дугин, воздавая должное отцам-основателям геополитики Ф. Ратцелю, Р. Челлену и Ф. Науманну, X. Макиндеру, А. Мэхену, В. де ля Бланшу, Н. Спикмену, К. Хаусхоферу, К. Шмитту, П. Савицкому, ри­сует содержательную картину современных геополитических теорий и школ, а главное, обращается к анализу основных тенденций эволюции существующего планетарного образования — человечества. В плане кратологии и ее связей с геополитикой представляют интерес нетради­ционные аналитические размышления автора по поводу власти Суши — теллурократии, власти Моря — талассократии, власти Воздуха — аэрократии, власти Эфира—эфирократии.

А. Г. Дугин пишет:

"Традиционная атлантистская геополитика, полагая в центре своей концепции Sea Power (власть моря. — В. X.), является "геополитикой моря". Глобальная стратегия, основанная на этой геополитике, привела Запад к установлению планетарного могущества. Но развитие техники привело к освоению воздушного пространства, что сделало актуальной разработку "геополитики воздуха"...

Перенос вооружений на земную орбиту и стратегическое освоение космического пространства были последним этапом "сжатия" планеты и окончательной релятивизации пространственных различий.

* Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические про­блемы. М.: Изд-во МГУ, 1997. 480 с.; Дугин А. Г. Основы геополитики. Геопо­литическое будущее России. М.: Арктогея, 1997. 608 с.; Митрофанов А. В. Шаги новой геополитики. М., 1997. 286 с.; Гаджиев К. С. Геополитика. М.: Междунар. отношения, 1997. 384 с.

Актуальная геополитика помимо Суши и Моря вынуждена учиты­вать еще две стихии — воздух и эфир (космическое пространство). Этим стихиям на военном уровне соответствуют ядерное оружие (воз­дух) и программа "звездных войн" (космос). По аналогии с теллурократией (власть Суши) и талассократией (власть Моря) эти две новейшие модификации геополитических систем могут быть названы аэрократией (власть Воздуха) и эфирократией (власть Эфира).

Карл Шмитт дал эскизный набросок этих двух новых сфер. При этом самым важным и принципиальным его замечанием является то, что и "аэрократия", и "эфирократия" представляют собой дальнейшее развитие именно "номоса" Моря, продвинутые фазы именно "талассо­кратии", так как весь технический процесс освоения новых сфер ведет­ся в сторону "разжижения" среды, что, по Шмитту, сопровождается со­ответствующими культурными и цивилизационными процессами — прогрессивным отходом от "номоса" Суши не только в стратегическом, но и в этическом, духовном, социально-политическом смыслах"*.

С точки зрения кратологии и оценки глобальных перспектив Рос­сии власти и граждане нашей страны должны намного основательнее анализировать и прогнозировать будущее человеческого общества в целом и тенденции такого фундаментального явления, как власть в пла­нетарных масштабах.

Время выявило новаторство и правоту разработки геополитики как науки и вместе с тем заблуждения и ошибки былой неуклюжей крити­ки геополитики. На очереди дня стоят проблемы усиления внимания к появлению и проявлению феномена власти в планетарных и все чаще нетрадиционных подходах и масштабах. Следует также отметить, что в лоне геополитики все более зримо дает о себе знать геократия. Вот что такое власть, если глубоко осмысливать этот социофеномен не только с позиций прошлого и настоящего, но и с позиций будущего.

Правда, и о прошлом еще не сказано всего, что мы вправе ожидать с точки зрения кратологии. Воздадим должное поиску французского ис­следователя М. Фуко (1926—1984), обращавшегося в своих трудах к ар­хеологии власти.

Археология власти (англ. archaeology of power, от греч. archaios — древний) — совокупность знаний о власти в древности, получаемых в результате изучения общества по материальным остаткам жизни и памятникам. Археология власти возникла на стыке кратологии с ар­хеологией и оформилась в качестве самостоятельной науки в начале XX века.

Французский ученый М. Фуко в своих работах фактически распро­странил данную область знания на средневековье и современность, а центр внимания перенес на отношение к человеку в разные эпохи. Идеи археологии власти нашли отражение в таких трудах М. Фуко, как "Ар­хеология знания" (1969), "Надзирать и наказывать. История тюрьмы" (1975), "Воля к знанию" (1976) и др.

По свидетельству В. А. Подороги, в своих трудах М. Фуко требовал осознать, что теория власти как основа глобального политического анализа еще не создана и все реальные проявления власти продолжают и по сей день оставаться чем-то загадочным, неопознанным, демониче­ским. Как "познать этот предмет, — вопрошает Фуко, — столь таинственный

* Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.:

Арктогея, 1997. С. 112—113.

 одновременно видимый и невидимый, присутствующий и скры­тый, распространенный повсюду, тот предмет, который мы называем властью? Теория государства, традиционный анализ институтов госу­дарства, без сомнения, не исчерпывают область существования и функ­ционирования власти. Вот действительно великое неизвестное: кто осу­ществляет власть и где?"*.

Следует отметить, что ряд исследователей называют систему взгля­дов М. Фуко также и "генеалогией власти".

Наконец, несколько слов, касающихся постановки вопроса о власти в других областях знания.

Топография власти (от греч. topos — место, местность) —. возмож­ная совокупность знаний о власти, характеризующих размещение, рас­положение властей различного рода, их взаимосвязи. В этой сфере от­крыты возможности для разработки научного направления, которое в перспективе может стать продуктивным. Пока можно отметить лишь упоминание идеи о "топографии современной власти" авторами моно­графии "Философия власти" (1993)**.

Таким образом, еще один рассмотренный нами блок знаний о вла­сти позволяет полнее, масштабнее и в растущем объеме охватить со­вокупность кратологических знаний. Обычно физические знания идут в комплексе с математическими и именуются физико-математи­ческими. Нам же представляется, что в настоящее время, в условиях информатизации общества, возможным и устремленным в будущее может быть осмысление информационно-математического комплек­са знаний о власти.