§2. Советский федерализм

§2. Советский федерализм

После Великой октябрьской социалистической революции Советская Россия, а затем Советский Союз были объявлены федеративным государством.

Принципиально важным в этой связи было принятие резолюции Третьим Всероссийским съездом Советов в январе 1918 г. "О федеральных учреждени­ях Российской Республики", в пункте первом которой, в частности, говори­лось: "Российская Социалистическая Советская республика учреждается на основе добровольного союза народов России, как Федерация советских рес­публик этих народов". В пункте 5-ом и 6-ом речь шла о разграничении сферы деятельности федеральных и местных органов власти, и отмечалось, что "все местные дела решаются исключительно местными Советами" и далее "Цен­тральная Советская власть обязана следить за соблюдением основ федерации, и представляет Российскую Федерацию Советов в ее целом. На центральную власть возлагается также проведение мероприятий, осуществимых лишь в об­щегосударственном масштабе, причем, однако, не должны быть нарушаемы права отдельных, вступивших в федерацию, областей".

Создание федерации рассматривалось, прежде всего, как средство разре­шения национального вопроса в многонациональной стране. Исторически пер­вой была создана Российская Федерация (ее образование закрепила Конститу­ция РСФСР 1918 года). Ее главная особенность заключалась в том, что она была основана на автономии. Второй исторически возникшей формой была Закавказская Федерация. Она просуществовала с 1922 по 1936 год, и затем входившие в нее республики вошли непосредственно в состав СССР.

В отличие от РСФСР Закавказская Федерация основывалась на договоре. Советский Союз как новая форма федерации был основан на суверените­те своих субъектов и объединил как унитарные, так и федеративное (РСФСР) государства. Основными принципами построения советской федерации были провозглашены принцип добровольности объединения субъектов, их равно­правность, демократический централизм. Но главным был национальный принцип построения федерации.

В составе Советского Союза насчитывалось 15 союзных республик, 20 автономных республик, 8 автономных областей и 10 автономных округов. Эта громоздкая и сложная система практически управлялась строго централизо­ванно на основе единой для всех Конституции СССР и советского законода­тельства. Главным, связывающим в единое целое звеном была коммунистиче­ская партия, проводимая ею политика. Большой знаток советской истории, известный английский ученый Эдвард Карр, характеризуя эту тенденцию, в частности отмечал: "растущее сосредоточение власти, выраженное в следо­вавших одна за другой конституциях РСФСР и СССР, тенденция к замене фе­деральных форм реальностью унитарного государства и неэффективность кон­ституционного контроля были в определенном смысле уступкой затянувшему­ся чрезвычайному положению в стране. Борьба за существование, исход кото­рой всегда под вопросом, никогда не создает атмосферы, благоприятной для децентрализации власти или для смягчения ее суровости".

В последней Конституции СССР 1977 года в статье 70 - ой было дано концентрированное понимание советского федеративного государства: "Союз Советских Социалистических республик - единое многонациональное госу­дарство, образованное на основе принципа социалистического федерализма, в результате свободного самоопределения наций и добровольного объединения Советских Социалистических республик". Однако ни в Конституции, ни в других законодательных актах не было дано определение самого понятия "со­циалистический федерализм". В научной литературе он трактовался тоже весьма общо. Неясно было, чем отличается "социалистический федерализм" от несоциалистического и как он согласуется с положением о "едином союзном государстве". Неясно также как соотносился суверенитет Союза с суверените­том союзных республик. К тому же уже в 70-« годы стало ясно, что сложив­шаяся чрезмерная централизация по существу лишала союзные республики реальной самостоятельности.

На пороге 80—х годов приобрела особую актуальность дилемма дельнейшего развития советской Федерации: либо повышение самостоятельности со­юзных республик де-факто, либо признание Союза унитарным государством де - юре. Однако ни того, ни другого не произошло.

Ситуация в субъектах советской федерации со временем складывалась таким образом, что сосредоточение власти в центре вошло в противоречие с необходимостью ее децентрализации и передачи больших полномочий на мес­та. Необходимость радикальных изменений в этом направлении, хотя и осоз­навалась определенной частью партийного руководства, вовремя не была осу­ществлена, что вызывало все более недовольство национальных элит, возглав­ляющих союзные республики.

Нельзя утверждать, что вообще не было попытки реформировать совет­ский федерализм. В годы так называемой перестройки вопросы реорганизации Советского союзного государства были предметом острых дискуссий в науч­ной среде и в средствах массовой информации. В это время (коней 80-ых го­дов) были выдвинуты идеи организации республиканского хозрасчета, само­достаточности республиканских территориальных общностей, создания отно­сительно обособленных экономических организмов в пределах народнохозяйственного комплекса СССР, обеспечения республиканского экономическою суверенитета. Особенно интенсивно эти вопросы обсуждались в связи с так называемым "прибалтийским вариантом перестройки", в основе которого ле­жала концепция экономического суверенитета. "Реализация идеи экономиче­ского суверенитета, - отмечал С.В. Четко, - весьма вероятно, повлечет за со­бой серьезные изменения в существующем государственном устройстве СССР. Умеренный, условно говоря, вариант может способствовать регенера­ции федеративных связей, разрушенных в период сталинизма и не восстанов­ленных доныне, А предельно радикальный вариант, включающий установле­ние республиканских таможенных границ и введение собственной валюты и подкрепленный провозглашением республиканского гражданства, антимигра­ционной политикой, формированием собственных военных контингентов и тому подобными мерами, выдвигаемыми некоторыми прибалтийскими интел­лектуалами, может привести к установлению даже не федеративных, а конфе­деративных межреспубликанских связей, предельно облегчит превращение права республик на выход из Союза из чисто теоретического в реальную пер­спективу. Вероятность этой перспективы, - если она вообще, когда-либо про­явится, - будет зависеть от происходящих в стране сложных общественно - политических процессов, от расстановки политических сил. Однако представ­ляется достаточно очевидным, что осуществление всего комплекса политиче­ских мер создаст минимально необходимые экономические и политические предпосылки для обретения союзными республиками полной самостоятельно­сти независимых государств".

Последовавшие вскоре события полностью подтвердили правоту этих выводов и сделанного автором прогноза.

Небезынтересно отметить, что в это же время серьезному анализу сло­жившаяся в стране ситуация была подвергнута зарубежными учеными. В ча­стности издаваемый в Гааге (Нидерланды) ежеквартальный журнал "Плюрали­стические общества" ("Plural Societies") опубликовал в 1989 году ряд статей, посвященных проблемам настоящего и будущего Советского Союза. Этой же проблеме была посвящена книга "Последняя империя. Национальности и бу­дущее Советов" (под редакцией Роберта Конквеста). Некоторые авторы этой коллективной монографии предсказывали распад "советской империи". Так, в статье Терезы Раковской - Гармстоун "Национальные меньшинства сегодня: обзор" содержится вывод, что марксизм - ленинизм не является главной поме­хой для роста национализма меньшинств. Более того, она утверждала, что за последние 20 лет в Кремле не существовало консенсуса по национальному вопросу, что советским властям понадобилось более двух десятков лет, чтобы пересмотреть "псевдофедеральную конституцию". В завершении статьи она приходит к выводу, что в настоящее время все готово для межэтнического взрыва: "им нужна только искра, чтобы вспыхнуло пламя".

Столь же мрачный прогноз содержался и в статье известного французско­го политолога Александра Беннигсона "Национализм советских меньшинств в исторической перспективе".

Близкие к данным выводы были сделаны автором другой книги: "Поли­тика, общество и национальный вопрос в России Горбачева". Один из ее авто­ров - адъюнкт - профессор Колумбийского университета Александр Мотыль обратил, в частности, внимание на то, что "децентрализация побуждает мест­ные элиты преследовать свои собственные интересы. Экономическая децен­трализация в рамках централизованно управляемой социалистической федера­тивной системы объективно поощряет национализм, даже в среде ненациона­листов или антинационалистов". И чтобы сохраниться и выжить децентрали­зации должен быть положен конец. А. Мотыль выделяет три пути выхода из дилеммы "децентрализация - обратная централизация": нынешнюю федера­цию республик должна заменить жесткая унитарная система, в рамках которой будут разведены "территория" и "этнические группы"; Советская Федерация превратится в "подлинную" федерацию, в которой не будет русской гегемонии; в советскую систему должны быть внесены элементы рынка, предотвра­щавшие сверх централизацию, а, следовательно, и возникновение указанной дилеммы. Однако он отмечал, что шансов на проведение в жизнь какого-либо их этих трех сценариев нет и "финляндизация" советской империи окажется лишь вопросом времени.

Сопоставив точки зрения отечественных и зарубежных ученых, можно сделать вывод, что и те и другие видели серьезные недостатки в структуре и способах функционирования государственной власти, но этого упорно не ви­дели (или не хотели видеть) власть предержащие, что и привело, в конечном итоге, к развалу советской системы федеративных отношений и образованию новых независимых государств.