§4. Факторы управления социально-экологической ситуацией

§4. Факторы управления социально-экологической ситуацией

Реальная социально-экологическая ситуация в стране (регионе), форми­руется в результате целенаправленной деятельности большого числа социаль­ных субъектов: отдельных социальных общностей, институтов власти, произ­водственных коллективов, СМИ, системы образования, политических партий и общественных движений (в том числе специфически экологических) и др.

Каждый из данных субъектов обладает своими социальными интересами и функциями, которые он отстаивает и реализует в условиях реального уровня развития природоохранительных и производственных технологий; объектив­ной ограниченности ресурсов, выделяемых па охрану природы и здравоохра­нение; конкретной обшей социально-экономической и социально-политической обстановки в стране; определенных социально-экономических и социально-политических механизмов функционирования общества; реальной международной ситуации.

Включенность таких социальных субъектов в процесс возрастания соци­ально-экологической напряженности или социально-экологический конфликт обуславливает формирование у них системы взглядов на желательное развитие социально-экологической ситуации и ее отдельных составляющих, а, в конеч­ном счете, - системы соответствующих целей, четкость или размытость кото­рой определяется остротой заинтересованности субъектов в состоянии каких-либо элементов социально-экологической ситуации. Надо отметить, что в дан­ную систему могут входить не только цели, отражающие специфические инте­ресы отдельных социальных групп, слоев и т.п., но и цели объединяющие, консолидирующие основную массу населения.

В свою очередь, наличие целей неизбежно предопределяет стремление к управлению социально-экологической ситуацией в интересах их достижения, то есть более - менее целенаправленному использованию факторов различного характера, которые, во-первых, доступны воздействию конкретной социальной общности, института и т.д., и, во-вторых, действительно могут изменить неко­торые существенные элементы социально-экологической ситуации.

Изучение состояния и динамики изменения данных факторов в процессе социально-экологического исследования исключительно важно, т.к. позволяет определить перспективы развития социально-экологической ситуации, рас­сматриваемой в пределах конкретной территории (от страны в целом до насе­ленного пункта).

К числу основных факторов управления социально-экологической ситуа­ции, по нашему мнению, принадлежат:

факторы, снижающие абсолютную величину экологического воздействия антропогенного характера на биосферу и здоровье людей, т.е. ограничение объема экологически неблагоприятного производства или использования при­родных ресурсов; природоохранная деятельность и т.д.;

компенсирующие факторы, т.е. создание новых рабочих мест, как непо­средственно связанных с технологическим процессом на предприятии, порож­дающем экологические факторы антропогенного характера, так и в инфра­структуре населенных пунктов (торговля, сервис, транспорт и т.д.); развитие инфраструктуры населенных пунктов вследствие размещения непосредствен­но в них или поблизости новых предприятий (совершенствование доступной населению транспортной сети; системы связи; культурно-зрелищных учреж­дений и т.п.); бюджетное субсидирование улучшения системы здравоохране­ния и социальной защиты в связи с наличием негативных экологических фак­торов; значительные компенсационные выплаты в бюджеты различных уров­ней за нанесение ущерба окружающей среде, последствия и источник которого очевидны для населения;

развитие правовой основы природоохраны (экологического про-ва);

факторы влияния на общественное мнение, т.е., в первую очередь, дея­тельность СМИ;

деятельность системы экологического образования;

общественное мнение как таковое, рассматриваемое в качестве регулято­ра социального поведения;

деятельность органов государственной власти по осуществлению эколо­гической и промышленной политики;

деятельность партий и движений, в том числе экологической направлен­ности.

Ниже приводится краткая характеристика перечисленных факторов.

Ограничение объема экологически неблагоприятного производства или использования природных ресурсов приводит к непосредственному измене­нию характеристик материально-энергетического воздействия на биосферу. Проявление данного фактора связано:

во-первых, с появлением новых рентабельных технологий, вытесняющих в силу экономической эффективности старые экологически опасные, т.н. "грязные" технологии. (Однако, надо иметь в виду, что новая технология может принести и ранее неизвестные экологические проблемы взамен прежних. В частности, заметное беспокойство специалистов вызывают потенциально опасные последствия развития генной инженерии. Еще в 1995 г. датскими исследователями был отмечен факт передачи генной устойчивости к гербициду от рапса к сурепке);

во-вторых, с совершенствованием применяемых технологий с учетом их экологического воздействия (например, для современного сельского хозяйства отказ от применения синтетических химических средств борьбы с вредителями - пестицидов - просто не реален. Однако, по данным ООН, 99% используемых пестицидов вследствие несовершенства технологий их применения не дают полезного эффекта, а просто являются чрезвычайно опасным для всех живых организмов загрязнителем. В последние годы разработаны технологии, в частности, аэрозольная, созданная в Сибирском отделении РАН, позволяю­щие в десятки раз увеличить эффективность целевого использования ядохимикатов и, вследствие этого, резко снизить их вредное воздействие на окружающую среду).

Мнение о перспективности использования названных путей повышения экологической чистоты производства разделяется многими специалистами: так, ежегодные опросы экспертов, проведенные в 1992-1999 гг., показывают, что примерно треть опрошенных считает наиболее приемлемым в нынешних условиях путем улучшения экологической ситуации внедрение новых техно­логий,

во-третьих, с принудительным или добровольным ограничением объема экологически вредных производств (например, действующий международный запрет китобойного промысла с целью восстановления популяции китов, кво­ты на рыболовство и т.п. В таких случаях необходимо избегать неверной ин­терпретации. Так, например, хотя квотирование добычи странами-членами Организации экспортеров нефти имеет положительный экологический эффект и действительно связано с ограничением вредных воздействий на биосферу, но причина этих ограничений носит чисто экономический характер - она заключается в стремлении поддержать приемлемый для нефтедобывающих стран уровень цен на сырую нефть, а не в экологических соображениях).

Природоохранная деятельность получила значительное распространение в последние десятилетия. Она предполагает широкое применение природо­охранного оборудования, то есть специальных агрегатов, установок, техниче­ских систем либо предупреждающих вредные выбросы в биосферу путем дожигания газообразных отходов, очистки сточных вод и т.п., либо уничтожаю­щие их в местах загрязнений.

Распространение данного способа можно охарактеризовать следующими данными: уже в 1992 г. в США природоохранного оборудования было произ­ведено на 80 млрд. долл. США и экспортировано на 8, в Японии - произведено на 30 млрд., экспортировано - на 5 млрд., в ФРГ - произведено на 27 млрд., экспортировано - на 11. В 2000 г. из федерального бюджета на нужды Агентства по защите окружающей среды США выделяется 7,2 млрд. долларов, в том числе на создание станций аэрации сточных вод - 1,625 млрд., на строи­тельство сооружений по защите территории США от проникновения сточных вод из Мексики - 100 млн. долларов и т.д.

С точки зрения современных общественных реалий это кроме прочего означает, что охрана природы превратилась в "большой бизнес" со всеми при­сущими ему негативными моментами: лоббированием конкретного оборудо­вания и технических решений, нечестная конкуренция в борьбе за заказы и т.п. По нашему мнению, в России уже можно наблюдать данные явления. Не учи­тывая этих обстоятельств, исследователь может неверно интерпретировать многие конкретные ситуации.

В нынешних условиях экономического кризиса в России широкомас­штабное развитие производства и применения современного природоохранно­го оборудования представляется маловероятным.

Кроме того, необходимо отметить, что даже в условиях достаточно здо­ровой экономики экспоненциальный рост расходов, связанных с снижением загрязнения, становится фактором, снижающим конкурентноспособность про­дукции. Очистка районов конечной локализации загрязнений сама по себе также не решает проблему. Опыт западных стран в этом отношении, несмотря на ряд эффектных достижений, в целом неутешителен: им " по над обилось 15-20 лет, триллионы долларов и смена управленческих структур, чтобы несколь­ко улучшить положение".

Компенсирующие факторы носят социальный характер, они не влияют на состояние биосферы, но их действие выражается в получении социальными общностями, затронутыми экологической проблемой, такою выигрыша, кото­рый побуждает их примириться с существованием последней.

Часть данных факторов носит "автоматический" характер. Это, прежде всего, создание рабочих мест, непосредственно связанных с технологическим процессом, реализуемым на производственном объекте. Уже как следствие платежеспособного спроса работников субъекта, возникают новые рабочие места в инфраструктуре населенных пунктов (торговля, сервис, транспорт и т.д.), развиваются культурно-зрелищные учреждения, система образования и т.п. Деятельность (не говоря уже о строительстве) крупных предприятий неиз­бежно нуждается и в совершенствовании транспортной сети, системы связи и т.п., т.е. приводит, в конечном счете, к развитию инфраструктуры населенных пунктов вследствие размещения непосредственно в них или поблизости субъ­екта формирования экологического фактора. Перечисленные моменты по сути дела, характеризуют проявления роли экономического объекта как градообра­зующего фактора определенного масштаба, а их экономический смысл заклю­чается в основном r т.н. эффекте мультипликатора.

Улучшение системы здравоохранения и социальной защиты, в связи с на­личием негативных экологических факторов относится уже к числу целена­правленных факторов и его реализация существенно зависит как от правовой системы страны, так и от многих других причин. Значительную негативную роль при этом играет, отсутствие объективных общепризнанных (а, главное, официально признанных) достоверных результатов изучения взаимосвязей многих экологических воздействий и состояния здоровья населения. Вполне естественно, что субъект формирования экологического фактора антропоген­ного характера в вопросе выделения им собственных средств на улучшение здравоохранения и социальной защиты "стоит до конца", требуя наличия объ­ективных доказательств ущерба здоровью людей. Последнее обстоятельство способствует росту социально-экологической напряженности.

Нельзя не отметить, что современные процедуры социально-гигиенического мониторинга действительно часто не позволяют определить фактический источник опасности для здоровья населения.

Так, например, по данным РЭФИЛ, с одной стороны, определенной связи между деятельностью космодрома "Плесецк" и состоянием здоровья населе­ния г. Мирный до настоящего времени не выявлено, с другой - заболеваемость детского населения за последние годы имеет тенденцию к росту н системати­чески превышает среднеобластные показатели в части болезней органов дыха­ния (в основном аллергозы), органов пищеварения, кожи и подкожной клет­чатки (в основном аллергодерматиты), постоянно ухудшается индекс здоровья беременных женщин, состояние здоровья новорожденных, снижается количе­ство нормальных родов, а какие-либо объективные причины этих явлений не определены. Подобные ситуации несомненно способствуют состоянию посто­янной "настороженности" населения к деятельности объектов, подозрения в экологической вредности которых (возможно и небеспочвенные) объективно ни подтверждаются, ни опровергаются.

Компенсационные выплаты в бюджеты различных уровней за нанесение ущерба окружающей среде, воздействие и источник которого очевидны для населения, производятся на основе действующего в стране экологического законодательства. Условием их возникновения является, разумеется не только мнение населения, но и наличие официальных объективных заключений. Срыв в производстве таких выплатив особенности предназначенных конкретным людям, резко увеличивает социально-экологическую напряженность в опреде­ленных общностях, подталкивает их к конфликтным действиям. Так, неудов­летворительная организация предоставления социальных льгот участникам ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС привела в октябре 1996 г. к голо­довке членов Ростовской областной организации союза "Чернобыль".

Завершая краткое рассмотрение вопросов, связанных с компенсирующи­ми факторами, необходимо подчеркнуть, что их возникновение связано с взаимодействием многих социальных субъектов и представляет собой слож­ный и противоречивый процесс. Ряд компенсирующих факторов может про­явиться только в определенной социально-экологической ситуации, так как прямо направлен на разрешение конкретных социальных проблем, возникших под воздействием экологического фактора антропогенного происхождения, например, ускоренное развитие системы рекреационных учреждений при ут­рате традиционных форм отдыха, мероприятия по охране здоровья и т.п. Кро­ме того, остается открытым вопрос о реакции российского населения на ре­альное развертывание системы компенсирующих факторов. Во всяком случае, по данным исследования, проведенного в 1994 г. в восьми крупных индустри­альных центрах России, считают неприемлемым "обмен" каких- либо льгот на продолжение функционирования экологически грязных производств 93,5% опрошенных инженерно-технических работника, 91,4 - управленческих, 86,5 -рабочих и 76,2% - предпринимателей. Однако, при этом проявляются значи­тельные различия между регионами - так в "сырьевом" г. Сыктывкаре доля респондентов, согласных на такой "обмен" достигает 28,6% по сравнению с 9% в г. Екатеринбурге.

Деятельность СМИ обладает значительным влиянием на управление со­циально-экологической ситуацией. В настоящее время СМИ являются:

во-первых, важнейшим фактором формирования общественного мнения (как путем убеждения, так и путем внушения);

во-вторых, одним из главных источников экологических знании (резуль­таты массовых опросов, проведенных специалистами ИСПИ РАН в 1991-1999 г. показывают, что СМИ играют эту роль для 30-45% респондентов), соприка­саясь в этом качестве с системой экологического образования;

в - третьих, достаточно эффективным инструментом влияния на деятель­ность органов власти и т.д.

Более того, в период достаточно спокойной социально-экологической си­туации СМИ зачастую играют роль некоего диффузного лидера общественно­го мнения.

В идеале основной функцией СМИ, с точки зрения социальной экологии, является своевременное распространение объективной информации, способст­вующей снижению социально-экологической напряженности и разрешению конфликтов, распространение экологических знаний и поддержание необхо­димого уровня информированности населения о экологической ситуации.

Большие возможности предоставлены в этом отношении СМИ россий­ским законодательством.

Обобщенная объективная оценка внимания СМИ к экологическим про­блемам в целом представлена результатами ежегодных экспертных опросов руководителей природоохранных служб Российской Федерации. Данные оп­роса 128 экспертов в 1997 г. приведены в таблице 7.4. Каких-либо существен­ных отклонений от приведенных числовых показателей с 1992 по 1999 г. не отмечалось.

Таблица 7.4

Экспертная оценка внимания СМИ к экологической проблематике.

Распределение ответов на вопрос: "Достаточно ли, на Ваш взгляд, внимание, уделяемое СМИ экологическим проблемам?"

Как видно из табл.7.4, 58% экспертов считают освещение экологической тематики центральными СМИ коньюктурно-эпизодическим, а 45% придержи­ваются такого же мнения относительно местных СМИ.

Необходимо отметить, что возможно временной, но явно проявляющейся в настоящее время особенностью формирования общественного мнения по проблемам экологии, является ориентация большинства СМИ на сенсационно-недоброжелательную подачу соответствующей информации. Так, в конце 1993 г. российское отделение организации "Гринпис" распространило доклад "Рос­сия: свалка для западных отходов", вызвавший поток почти панических пуб­ликаций в отечественных СМИ. Пресс-служба Минприроды России была вы­нуждена выступить с аргументированным опровержением подобных публика­ций, которому самими СМИ было уделено гораздо меньшее внимание, чем докладу "Гринпис".

Тем не менее, в современных условиях СМИ обладают значительным по­зитивным потенциалом для улучшения экологической ситуации. По данным экспертных опросов, для примерно 50% респондентов широкое освещение в СМИ экологической остановки представляется необходимым условием ее оз­доровления.

В отличие от выше рассмотренных факторов деятельность системы эко­логического образования не способна оперативно влиять на социально-экологическую ситуацию, однако от ее результатов прямо зависит компетент­ность общественного мнения по экологическим проблемам.

Законом Российской Федерации "Об охране окружающей природной сре­ды" предусмотрено формирование в стране системы непрерывного экологиче­ского образования (СНЭО).

Большая подготовительная работа по созданию научно-методических и нормативных основ СЭПО была выполнена в рамках Государственной про­граммы "Экологическая безопасность России".

Так, например, Экоцентром МГУ им. М.В.Ломоносова разработана про­грамма по основному курсу общего экологического воспитания и образования школьников, рассчитанная на 34 часа преподавания в год. В обеспечение про­граммы созданы необходимые методические материалы для учителей. Кроме включения в школьную программу нового предмета предполагается и прове­дение "экологизации" традиционных дисциплин.

В высших и средних специальных учебных заведениях экологическое об­разование предполагается развивать по трем основным направлениям:

включение элементов экологического образования в весь комплекс учеб­ных дисциплин; профессиональная подготовка в области окружающей среды и рационального природопользования; вовлечение студентов в научно-исследовательскую и общественную природоохранную деятельность на базе факультативно изучаемых курсов экологического профиля.

Во всех высших учебных заведениях осуществляется внедрение новой интегрированной дисциплины "Безопасная жизнедеятельность", одной из главных задач которой является обучение проектированию новой техники и технологических процессов в соответствии с современными экологическими требованиями.

Начиная с 1993 г., подготовку специалистов для системы экологического образования ведут специализированные кафедры 10 высших учебных заведе­ний. В 100 педагогических институтах и университетах экологическое образо­вание рассматривается как один из приоритетных курсов.

Значительное внимание уделяется и развитию системы переподготовки специалистов в области охраны окружающей среды и рационального приро­допользования.

Тем не менее, как показывают результаты социологических исследова­ний, эффективность существующих элементов СНЭО остается низкой. Основ­ные причины этого заключаются в:

недостаточной обеспеченности учебных заведений нормативными и на­учно-методическими материалами (одновременно приходится вновь разраба­тывать огромный объем необходимого обеспечения: от государственных стандартов на подготовку специалистов до учебных пособий);

нехватке специалистов;

неудовлетворительном финансировании соответствующих государственных программ.

В результате главным источником экологических знаний для основной массы населения продолжают оставаться СМИ.

В то же время, по данным Госкомэкологии России, в настоящее время Российская Федерация располагает огромной сетью учебных заведений, объе­диняющей свыше 160 тыс. образовательных учреждений.

Свыше 21 млн. учащихся посещают общеобразовательные, почти 4 млн, человек обучается в средних профессиональных заведениях, 2,5 млн. являются студентами. Более чем в 1000 отраслевых, межотраслевых и региональных институтах на факультетах и курсах повышения квалификации свыше 2 млн. человек ежегодно проходят переподготовку.

Тем не менее лишь каждый третий гражданин России сегодня охвачен формами обучения, которые могут реально обеспечить достаточный уровень экологических знаний.

Необходимо отметить, что в последние годы научное сообщество и государственные органы все более и более приходят к пониманию необходимости смены акцентов с "экологического образования" на "экологизацию образования", под которой понимается не насыщение учебных планов специализированными экологическими дисциплинами, а перестройка всей системы образования в целях формирования нового экологического сознания личности, соответствующего требованиям достижения экологически безопасного и устойчивого развития страны.

Экологизация образования должна привести, в первую очередь, к преодо­лению рецидивов антропоцентризма в представлениях молодежи о взаимодействии человека и природы, к пониманию ею сущности социально-экологических процессов в обществе и неизбежности их проявления в процессе экономического и технологического развития, к превращению принципа коэволюции в основу оценки и выбора конкретных технических решений. Ее результатом должно стать достижение органического единства естественнона­учных, прикладных и, в особенности, социальных дисциплин в выполнении главной задачи - формировании экологически ориентированного мировоззре­ния населения.

Важная роль в решении социально-экологических проблем принадлежит экологическим партиям и движениям, при этом их деятельность в целом определяется социальными интересами конкретных общностей и ее направление достаточно легко прогнозируемо.

Общее количество российских неправительственных экологических орга­низаций различных форм и направленности составляло более 500 в 1992 г. и около 1000 в 1995.

К 1999 г. в Минюсте России было зарегистрировано 72 международных, всероссийских, межрегиональных и крупнейших региональных экологических объединений (без учета их территориальных отделений).

Как покалывает опыт развития экологических партий и движений РФ за последнее десятилетие, практически все они в своем развитии проходили ряд стадий (фаз), к числу которых можно отнести:

а) стадию инициативной группы. На данной стадии в связи с возникнове­нием социально-экологической напряженности возникают стихийные эколо­гические инициативные группы, ставящие своими целями, как правило: раз­решение конкретно сформулированной (реальной или имеющейся, по их мне­нию) экологической проблемы; представительство интересов населения перед органами власти; инициирование кампаний в СМИ;

б) стадию локального диффузного экологического движения. На этой стадии влияние инициативной группы на население переживает качественный скачок и становится достаточным для; проведения митингов; пикетирования органов власти, производственных объектов и т.п.; массового сбора подписей под различными петициями или обращениями.

На этой стадии вокруг инициативной группы складывается актив.

Деятельность движения на второй стадии характеризуется: преимущест­венно эмоциональным характером агитации и проводимых мероприятий; от­сутствием устойчивых организационных форм; ростом внимания к движению со стороны СМИ; наличием конкретной объединяющей цели (закрытие вред­ного производства; отказ от строительства объекта повышенного экологиче­ского риска; запрещение применения определенных материалов или химика­тов и т.п.).

Реализовавшее конкретные цели и не распавшееся после их утраты вследствие межличностных противоречий движение может перейти на третью стадию развития:

в) стадию локально-регионального движения. На этой стадии экологиче­ское движение характеризуется: расширением "пространства целей" до общего улучшения экологической обстановки на региональном уровне; стабилизацией актива; приобретением достаточно устойчивой организационной структуры; установлением постоянных контактов с органами власти; выпуском собствен­ных информационных материалов; активным содействием экологическому образованию населения и т.п.

Переход движения на высшую, четвертую стадию - стадию массового движения или партии федерального значения к настоящему времени в России имел место в единичных случаях.

Наиболее заметных успехов на федеральном уровне к настоящему време­ни добилась Экологическая партия России (КЕДР), опирающаяся в своей дея­тельности на Конструктивно-экологическое движение КЕДР (Председатель партии - А.А. Панфилов). На выборах в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации в декабре 1995 г. партии удалось собрать около 1,5 млн. голосов избирателей.

Результаты проведенных исследований позволили сформулировать ос­новные причины, препятствующие, по нашему мнению, приобретению "зеле­ным" движением заметного влияния на население, социально-экологическую и социально-политическую ситуацию в стране. В первую очередь к ним отно­сятся:

"кадровый голод" - большинство активистов экологических движений не имеют ни опыта, ни способностей к каждодневной организационной работе; представители среднего и низшего звена партийно-советского аппарата, при­шедшие в экологические организации, как правило, вынуждены сосредоточить всю организационную работу в своих руках; активисты движений, проявив­шие себя в ходе получивших общественный резонанс эффектных акций пред­почитают интегрироваться в существующую систему политических и эконо­мических сил (один из наиболее ярких примеров - бывший Первый замести­тель Председателя Правительства Российской Федерации Б.Немцов) и т.д.

в результате в повседневной деятельности экологические организации вынуждены постоянно аппелировать к авторитету узкого крута лиц, обладаю­щих известностью в стране; отсутствие опыта реализации значительных про­грамм позитивной направленности - до сих пор "зеленые движения" добива­лись успеха только как движения "против": АЭС, химических предприятий и подобных конкретных объектов, мелиоративного строительства, реконструк­ции дорог и т.п., то есть в ситуациях, когда общественное мнение подготовле­но к "материализации" своего лидера в пред конфликтной обстановке; отсутст­вие ясных представлений о потенциальной социальной базе движений; тради­ционные попытки опоры на интеллигенцию и т.п. постоянство безнадежных попыток конкурировать с мощными политическими силами в сфере;

экономических лозунгов, вне области своей компетентности; отсутствие в общественном сознании традиций неформальных движений и т.д.

Завершая рассмотрение вопросов, связанных с нынешним этапом разви­тия российских экологических партий и движений, следует констатировать, что в условиях стабильной социально-экологической обстановки их влияние на население резко падает по сравнению с периодом социально-экологической напряженности. Им пока не удалось стать неотъемлемой существенной частью отечественной социально-политической жизни в отличии от "зеленого движе­ния" во многих западных странах. Так, среди участников ежегодных эксперт­ных опросов доля респондентов, считающих "зеленые движения" заметной социально-политической силой регионального уровня, никогда не превышала 21%, а число лиц, придерживающихся прямо противоположной точки зрения не падала ниже 70%.

Интересные выводы можно извлечь из анализа результатов экспертного опроса, проведенного на Всероссийском Форуме экологических движений (г. Москва 8 июня 1999 г.) и характеризующего мнение активистов "зеленого" движения по актуальным вопросам его развития.

Так, около 30% респондентов отметило наличие значительного морально­го авторитета "зеленого" движения у населения страны.

На повестке дня явно стоит вопрос о его выходе за привычные рамки борьбы за чистоту окружающей среды. Па это указывает, в частности, тот факт, что по мнению подавляющего большинства участников Форума (86%), сегодня перед экологическим движением стоит задача не только охраны при­роды, но и сохранения чистоты культуры, нравственности, политики.

При этом состояние отдельных характеристик, определяющих потенциал экологических движении как серьезной общественно-политической силы, су­щественно различно. В частности, по мнению опрошенных, на сегодняшний день "зеленое" движение располагает:

единой стратегией действий (по мнению лишь 4% экспертов);

авторитетными признанными лидерами (по мнению 11%);

поддержкой со стороны высшего руководства страны (по мнению 6%);

поддержкой в регионах со стороны населения (по мнению 27%);

международной поддержкой (по мнению 39%);

авторитетом и влиянием среди населения (по мнению 21%);

собственным конструктивным опытом решения экологических проблем (по мнению 33%);

конструктивной программой действий по решению других социально значимых и волнующих население проблем (по мнению 17%);

достаточной финансовой поддержкой (по мнению 4%;;

поддержкой со стороны ведущих общественно-политических блоков и партий (по мнению 16%).

Состояние общественного мнения по экологическим проблемам за пери­од реформ принципиально не изменилось.

Основными характеристиками общественного мнения по экологическим проблемам были и остаются:

глубокая обеспокоенность экологической ситуацией;

априорно негативное отношение к новым объектам - потенциальным за­грязнителям окружающей среды;

низкая компетентность;

определенная мифологизированность;

влияние групповых социальных интересов и т.д.

После кратковременного "провала", имевшего место в 1992 г. и связанно­го с первой волной "шокового" воздействия социально-экономических ре­форм, практически во всех регионах страны состояние окружающей среды является третьей по значимости причиной обеспокоенности населения. При этом доля респондентов, оценивающих экологическую ситуацию в стране как неблагополучную и крайне неблагополучную обычно близка к 80%. Типичная относительная приоритетность основных причин обеспокоенности имеет вид: преступность - экономическая ситуация - экологическая ситуация. В ряде случаев, в частности по данным опроса москвичей, выполненного специалистами ИСПИ РАН весной 1997 г., озабоченность проблемами экологии выходит и на второе место: ранжированный ряд причин обеспокоенности имеет вид:

преступность (по мнению 69,3% респондентов);

экологическая ситуация (55,0%);

безработица ( 43,5%);

жилищная проблема (42,3%).

Несомненное отнесение общественным мнением экологических проблем к сфере жизненных интересов населения отражается и в заинтересованности в углублении экологических знаний. Так, например, по достаточно типичным результатам репрезентативного анкетного опроса москвичей, проведенного в 1994 г. , 62,5 % респондентов хотели тогда расширить свои знания в области экологии ( противоположного мнения придерживались 12,5% опрошенных), а более 60%- считали необходимым увеличить объем преподавания экологиче­ских ДИСЦИПЛИН,

Приведенные данные характеризуют и уже отмеченную выше недоста­точную эффективность системы непрерывного экологического образования. Главным источником экологических знаний и информации об экологической ситуации для примерно 80% населения были и пока остаются СМИ.

Недостаток экологических знаний определяет легкость мифологизации общественного мнения. Так, кстати под влиянием публикаций СМИ, некри­тично транслирующих зарубежные источники, у заметной доли россиян (от опроса к опросу данный показатель колеблется на уровне 20-30% респонден­тов) сложилось мнение об особой ответственности России за мировое загряз­нение окружающей среды. На самом же деле, объективная ситуация, в частно­сти, по выпадениям окисленной серы, одного из самых распространенных и опасных загрязнений, такова: на Европейской части страны лишь 49% выпаде­ний являются "заслугой" отечественных источников загрязнения, а 50% - зано­сится их других европейских стран. Общий баланс трансграничного обмена окисленной серой сложился в пропорции 1:10 не в пользу России (с Украиной - 1:17; с Польшей 1:32; с Германией 1:146; с Эстонией 1:20; с Финляндией 1:1,7; с Норвегией 1;7 и т.д.). Таким образом, экологическая ситуация в Рос­сии в значительной степени определяется влиянием мощной европейской про­мышленности, а не исключительно устарелостью отечественных технологий.

В целом же за годы реформ недоверие населения к качеству защиты ок­ружающей среды в стране, сформировавшееся под влиянием многолетнего пренебрежения природоохранной деятельностью, сохранилось.

Для оценки степени этого недоверия можно сопоставить данные двух со­циологических исследований, выполненных ИСПИ РАН.

Первое проведено в начале 1998 г. в зоне расположения пунктов захоро­нения радиоактивных отходов и вероятного ввода в эксплуатацию промышленного объекта по утилизации высокотоксичного жидкого ракетного горюче­го - гептила.

Согласно его результатам, деятельность данных объектов окажет замет­ное положительное влияние лишь на два социальных показателя: создание новых рабочих мест (по мнению 55,2% опрошенных) и рост доходов населе­ния (17, 2%). При этом ухудшения экологической ситуации ожидает 71,3%, а здоровья - 66,7% опрошенных.

Второе проведено в Москве весной 1997 г. Согласно его результатам не­сравненно более простой для оценки населением объект - реконструкция Мос­ковской кольцевой автодороги - вызывает негативную оценку экологических последствий у 23,3% респондентов. При этом высока доля опрошенных, соз­нающих выгоды реконструкции с точки зрения создания новых рабочих мест (по мнению 49,3% респондентов), снижения аварийности автотранспорта (57,3%), развития социальной инфраструктуры (47,8%) и т.д., а сам опрос про­водился на фоне интенсивной пропаганды СМИ достоинств, в том числе и экологических, проекта.

Весьма тревожным является и то обстоятельство, что население не видит реальных путей выхода из экологического кризиса. Так, например, в 1997 г. москвичи оценили концепцию устойчивого развития, являющуюся основой современной государственной экологической политики, следующим образом:

реальный выход из экологического кризиса - 14,3%;

политическая кампания - 17,5%

фантазия - 10,0%

не знаком - 57,0%

Основную же ответственность за охрану окружающей среды население России согласно результатам социологических исследований, выполненных силами ИСПИ РАН в 1991-1997 гг., возлагает на (ряд ранжирован): местные власти (по мнению 50-60% респондентов); центральные власти (30-40%); ру­ководители объектов-загрязнителей (25-35%); само население (25-30%). В те­чение длительного периода приведенные численные показатели остаются дос­таточно стабильными. Единственным заметным изменением был обмен рангов внутри ряда между центральными (до 1993-1994 г. на первом месте) и мест­ными властями. Этот факт объясняется влиянием качественных изменений в распределении полномочий между федеральным центром и регионами, про­исшедших именно в это время.

Особое значение государственной экологической политики для управле­ния социально-экологической ситуацией делает целесообразным ее рассмот­рение в рамках самостоятельного раздела.