Философия Блаженного Августина

Философия Блаженного Августина

Аврелий Августин (354-430 гг.) родился в г. Тагасте на территории современного Алжира (римская провинция Африки). Семья была типичной для своего времени: отец - язычник, я мать - христианка (мать Августина - Моника - была впоследствии канонизи­рована католической церковью). Латынь была родным языком Августина, но в жилах его текла берберская кровь, что обусловило силу и темперамент его натуры.

В молодости несколько лет Августин находился под влиянием манихейства - дуалистического религиозно-мифологического учения, очень популярного в ту эпоху. Оно использовало христианскую терминологию, будучи, по сути, отдельной религией. Основа­тель - пророк Мани (216-277 гг.), перс по происхождению, родился в Вавилоне в знатной семье. В юности у Мани были какие-то видения, побудившие основать новую религию. Умер смертью мученика, будучи казнен по требованию ортодоксальных зороастрийцев.

Весь мир, по учению манихеев, есть результат соединения доброго и злого начал, света и мрака, которые понимаются как две вещественные субстанции. Возникновение материального мира обусловлено пленением частиц доброй световой субстанции злыми силами. В этом освобождении заключается конечная цель развития мироздания. В манихейской системе зло активно, роль же добра сводится к чисто пассивному самосохране­нию, самообороне. Добро может и должно, в конце концов, освободиться от зла. Но зло неуничтожимо, оно одинаково вечно с добром. Этическое настроение, соответствующее, такому дуализму, есть пессимизм.

Августина привлек в манихействе, во-первых, рационалистический характер системы, которая опирается не на внешний авторитет, а обращается к разуму человека, хочет объяснить существующее. Августин в то время искал научного миросозерцания. Во-вторых, мифологическая система манихейства будоражила воображение Августина и соответство­вала его темпераменту. В-третьих, душевное состояние Августина в описываемый период характеризовалось такой же раздвоенностью, о которой повествовала манихейская док­трина. Августин искал высшее начало бытия и остро ощущал неподлинность своего обы­денного существования. Эти крайности казались Августину непримиримыми.

Разочарование в манихействе определилось тем, что манихейский бог единороден человеку по своей природе, а потому не возвышает над слабостью и немощностью чело­веческой природы. От такого божества нельзя ждать спасения.

Поэтому Августин обратился к философии. На него большое впечатление произвел диалог Цицерона «Гортензий». Этот диалог относится к жанру протрептиков, т.е. побуждений к философствованию. Философия есть лекарство против заблуждений (болезней души), внушает любовь к добродетели, избавляет от страха смерти. Какое бы направление в философии ни исповедовал человек, не нужно бояться смерти. Ведь если жизнь кончается со смертью тела, то там, где нет чувства, нет и зла. Смерть может быть попята как долгожданный отдых после долгих трудов жизни. Если же душа бессмертна, то тем более нечего бояться. Смерть в этом случае - лишь краткий миг перехода к под­линному существованию.

Августин обратился к неоплатонизму и прочитал «Эннеады» Плотина. Это чтение развило умение разбираться в своем внутреннем мире, ввело Августина во внутренний храм его души. Но Августин хотел спастись от жизненной раздвоенности. Стремление к единству - жизненный нерв его философии. Задачу философии Августин видел как за­дачу практическую, религиозную, задачу спасения. Божественный мир для Августина -объективное спасающее начало. Единое же неоплатоников абстрактно. Все индивидуальное, личное в нем отрицается. Человеческая личность может прийти к его созерцанию лишь через самоуничтожение в экстатическом состоянии. Безличное Божество равнодушно и чуждо человеку. Оно его не бережет и не спасает. Предмет искания Августина есть Бог, заинтересованный в спасении человека. В Нем личный, человеческий элемент не уничто­жается, а сохраняется, получает высшее содержание и средоточие. Поэтому неоплатонизм Августина получил христианскую окраску. На место Единого становится энергия личного самосознания Бога, который вступает в диалог с человеком, отвечает человеческим иска­ниям. Чтобы спасти человека, Бог должен войти с ним в непосредственное, личное общение, вочеловечиться.

На Августина решающее влияние оказал миланский епископ Амвросий, выдающий­ся человек своего времени. Амвросий сочетал в себе церковный авторитет с научным об­разованием. Слушая Амвросия, Августин впервые убедился в возможности различного истолкования христианского учения, убедился в отсутствии противоречия между разум­ным знанием и откровением. Под влиянием Амвросия Августин научился символически толковать Священное Писание как заключающее в себе высшие тайны.

В минуту, когда страдания Августина дошли до крайнего предела, а это были стра­дания от неудовлетворенного искания истины, он услышал детский голос, запевший:

«tolle lege, tolle lege» (возьми, читай). Августин взял первую попавшуюся книгу. Это были послания апостола Павла. Обращение состоялось.

Философские достижения Августина.

1. Августина интересовала проблема человека как конкретного «я», невоспроизво­димого индивида, как личности в ее отдельности и особенности. «Я сам, - говорил Авгу­стин, - стал для меня самого ощутимой проблемой, большим вопросом (magna quaestio). Я не осознаю всего, что я есть». Эта проблема родилась у Августина в процессе внутрен­ней борьбы. Когда внутренний мир дал трещину, тогда Августин познал страдания. Он уяснил внутреннюю противоречивость его воли и желаний. Это ему удалось превозмочь лишь в результате полного отречения от собственной воли в пользу воли Бога. Именно эту волю посредством мучительных усилий Августину удалось сделать своей. Религиозная проблематика возникла в процессе осознания противоречия, несовпадения человеческой воли с Божественной, что, в конце концов, вело к открытию «Я» как личности.

Особая новизна заключена во взгляде Августина на человека внутреннего как образ и подобие Троице, где три Лица находятся в сущностном единстве. Августин находил целую серию триад в человеческой натуре: я существую, я умею существовать, я люблю свое бытие и познание. Я есть определенность бытия, то, что способно себя знать и любить. Перед лицом такой истины Августина не задевали скептические аргументы: «А если ты обманываешься?» Если обманываешь себя, то ты точно уже есть. Я существую хотя бы с того момента, когда сам себя надуваю. Если я знаю, что я есть, то я и способен к познанию самого себя. А когда я люблю бытие и самопознание, то очевиден и третий значимый элемент - любовь. В этой любви к самому себе нет обмана. В том, что я люблю, невоз­можно себя обманывать. Даже если бы обнаружилось, что то, что я люблю, фальшиво, то было бы верно, что я люблю вещи лживые и недостойные, но не то ложь, что я люблю. Таким образом, в душе отражается Бог. Не в испытании природы и мира, но в углублении в душу мы находим Бога. Сократическое самопознание для Августина означало познание себя как образ и подобие Божия. Наше мышление - это воспоминание о Боге, познание -разум Бога, рождаемая в душе любовь - это любовь Бога. Стало быть, в человеке есть нечто более глубокое, чем он сам. Этот остаток в мышлении (сокровенное разума) есть неизменная тайна Бога. Ведь Его жизнь и наша в своей глубине невыразимы.

2. Августином была поставлена проблема понимания как переход от знака к значе­нию. Августин ввел рационалистический принцип: «понимаю, объясняя». Это верно, т.к. я начинаю лучше усваивать что-то, проговаривая это. В то же время Августин добавил:

«верую, чтобы понимать». С его точки зрения, вера должна предшествовать пониманию. Ведь высший пункт познания - познание Бога. Поэтому составные элементы познания - вера, надежда, любовь. Вера полагает, что предмет, на который обращается взгляд, дей­ствительно таков, что если он будет увиден, то сделает взгляд блаженным. Надежда предрешает, что увидит непременно, если хорошо посмотрит. Любовь желает видеть и наслаждаться. Для земной жизни необходимы все три компонента, для жизни в Боге -только любовь. Бог есть, Он познается, наконец. Он дает познать остальное.

Когда Августину было 33 года, он написал трактат «Монологи». Это - внутренний диалог мыслителя: - Ты, который желаешь знать себя, знаешь ли ты, что ты существу­ешь? — Знаю. — А откуда знаешь? — Не знаю. — Простым ли ты себя чувствуешь или сложным? — Не знаю. — Знаешь ли ты, что движешься? — Не знаю. — Знаешь ли ты, что мыслишь? — Знаю. Значит, единственной достоверностью является акт мышления. Он и удостоверяет наше существование.

3. Как же человек достигает истин? Скепсис, сомнение разрушает само себя, когда стремится отвергнуть истину в ее определенности. Истина вновь утверждается: «Si fallor, sum» (Если я ошибаюсь, я существую). Существование есть предпосылка акта сомнения, мысли. Этим аргументом Августин предвосхитил картезианское «cogito, ergo sum». Хотя их цели значительно не совпадают. Познавательный процесс Августин интерпретировал так:

а) Ощущение не есть аффект, воздействие, претерпеваемое душой. Объекты действуют на чувства. Результат этого действия не ускользает от внимания души. Она тоже дейст­вует внутри самой себя, формирует представления об объекте, что и есть восприятие.

6) Восприятие - не первая ступенька познания. Душа в отношении ко всему телес­ному обладает автономией и спонтанной активностью. Все вещи изменчивы, текучи, не­совершенны. Но критерии оценки, которыми душа обладает, неизменны и совершенны. Особенно это ясно, когда мы оцениваем объекты в свете математических, эстетических и этических концепций. Например, эстетически оценивая предмет, мы обращаемся к поня­тиям единства и пропорции. Благодаря симметрии, творение искусства выступает как целостное и прекрасное. Эта симметрия требует, чтобы части отвечали целому таким образом, чтобы как в своей пропорциональной разнице, так и в равенстве, части стремились к единству. Равенство и единство, насколько они присутствуют, суть всегда мыслитель­ные пропорции. Они образуют осмысленность суждений о красоте, когда ум, посредством чувств, признает, наличие в телах того, чего нет ни в пространственном измерении, ни в капризной временности.

в) Но критерии оценки не являются и продуктом познающей души. Ведь человече­ский ум склонен к заблуждениям. Человеческий интеллект находит истину в виде объекта, выше себя. С ее помощью он судит, и сам оценивается ею. Истина - мера всех вещей. Сам интеллект измеряется и оценивается Истиной.

г) Истина - мир платоновских идей. С точки зрения Августина, ценность понятия «идея» такова, что никто не может считать себя философом, не имея представления об «идеях».

Августин понимал «идеи», во-первых, как мысли Бога. Во-вторых, он заменил понятие «анамнезис» (припоминание) понятием «иллюминация» (т.е. озарение, про­зрение), что естественно в свете его богословских взглядов. Бог через творение участвует я бытии других веществ. Так же Истина, присутствуя в душах, делает их способными к познанию. Бог как Вытие творит, как Истина все освещает, как Любовь все притягивает и умиротворяет. Познание «идей» доступно лишь для разума (mens), т.е. наиболее возвы­шенной части души Не всякая душа способна их увидеть, а лишь чистая и святая. Чистая ясность души - условие прозрения Истины, наслаждения и успокоения в ней.

4. Учение о времени изложено в XI книге «Исповеди». Ощущение неустойчивости мира породило эту проблему. Августин ввел образ времени, фиксирует движение, данное не зрению, а слуху. Таково звучание человеческого голоса. Оно длится и в то же время неуловимо. Надо найти меру времени и измерять его в самой душе. Условием возможности времени является строение нашей души: ожидание, внимание, память. Будущего еще нет, но в душе есть ожидание будущего- Прошлого уже нет, но в душе есть воспоминание о прошлом. Настоящее для нас неуловимо, но внимание нашей души останавливается на нем, посредством чего будущее переходит в прошедшее. Августин был прав в том отно­шении, что только нашему сознанию открыты одновременно настоящее прошлых пред­метов, настоящее будущих предметов. Психологическое истолкование проблемы времени стало очень важным в европейской культуре.

Бл. Августин сформулировал свой знаменитый парадокс о времени: «Так что же такое время? Если никто меня о нем не спрашивает, то я знаю - что, но как объяснить вопрошающему - не знаю. Твердо же знаю я только одно: если бы ничего не проходило, не было бы прошедшего; если бы ничего не приходило, не было бы будущего; если бы ничего не было, не было бы настоящего. Но как могут быть прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? А если бы настоящее не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность. Настоящее именно потому и время, что оно уходит в прошлое. Как же можно тогда говорить о том, что оно есть, если оно потому и есть, что его не будет? Итак, время существует лишь потому, что стремится исчезнуть» (Гл. XIV). В своем парадоксе Августин сформулировал ту истину, что наиболее привычно наименее известно нам. А знакомое не означает познанное.

5. Философия истории. Труд Бл. Августина «О Граде Божием» создавался в драма­тических условиях. В 410 г. Рим был взят и разграблен остготами Алариха. Это событие потрясло современников. Язычники считали, что Рим покинули древние боги- Христиане тоже переживали. В Риме находились могилы апостолов Петра и Павла. Рушилось един­ство империи, которое гарантировало единство веры. Встала проблема смысла истории. Августин первый из христианских мыслителей развил учение о движении истории с Вос­тока на Запад. Рим занял место Вавилона. Рим - мировая держава, посредством которой Бог объединил в единое политическое целое народы. Августин не верил в вечность Рима, но верил в его продолжение.

В истории осуществляется борьба между верой и неверием. В этой борьбе решаются судьбы человечества. Олицетворение борющихся сил - Град Божий и Град земной. К Граду Божьему принадлежат все, кто чужд гордыни, смиренен, во всем уповает на Бога. Прин­цип жизни Града Божьего - истина, а Града земного - тщеславие. В житейском плане Град Божий - существующая церковь, а Град земной - мирское государство.

Августин ввел идею линейности исторического времени. Оно имеет начало и конец (от грехопадения до Страшного Суда). Августин критиковал античную идею «вечного воз­вращения». Если историческое время циклично, то не может быть и спасения. Выдвигается моральное требование: живи каждый миг, как последний. При этом активно действуй, чтобы доказать свою причастность к Граду Божьему. Августин привел периодизацию ми­ровой истории: 1) от грехопадения до Моисея («дети гнева»), 2) от Моисея до Христа («дети благодати»), 3) от Рождества до Вознесения («племя справедливых»), 4) от Возне­сения до Страшного Суда («наследники вечности и славы»). Биологическая аналогия:

детство, юность, зрелость, старость. Эсхатологические мотивы связаны с ощущением смены исторической эпохи. Другая периодизация дается на основе толкования книги пророка Даниила: мировая история - смена четырех мировых монархий: Вавилона, Персии, греко-македонской, римской.

Справка: Летоисчисление от Рождества Христова было предложено римским диаконом Дионисием Экзегетом в 525 г. Бэда Достопочтенный (672-735 гг.) в «Церковной истории англов» (закончил в 731 г.) популяризировал эту идею. Ей последовало боль­шинство хронистов.