Феноменология Гегеля

Феноменология Гегеля

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) родился в Штутгарте. С 1788 по 1793 гг. он учился в Тюбингенском теологическом институте. Находился в дружбе с Ф.Гельдерлином и Ф.Шеллингом. Воспринял весь материал классической и современной ему евро­пейской образованности. Эллинизм с гармоническим развитием истинной гуманности был его духовным отечеством. Оно представлялось ему в идеальном освещении Шиллера. В греческом государстве Гегель чтил идеал эстетико-нравственного состояния общества. Большое впечатление на молодого Гегеля произвела Французская революция, задававшая в воображении интеллектуалов идеал свободы.

После окончания института Гегель несколько лет работал домашним учителем в Берне, а потом во Франкфурте-на-Майне. В это время возникли основные черты его фи­лософского учения. Гегель был по психологическому складу холодным и спокойным, не страдал самомнением, был строг к себе, публиковал свои произведения лишь тогда, когда они уже были продуманы до конца.

С 1801 г. начался академический период в жизни Гегеля. Он поселился в Йене и вместе с Шеллингом издавал «Критический журнал философии». В 1805-1807 гг. - про­фессор философии в Йене. В 1807 г. вышла «Феноменология духа» - первое и самое ве­личественное из его сочинений

Из-за войны с Наполеоном потерял место профессора. В последующие годы зараба­тывал средства сначала как редактор маленькой газеты, затем был приглашен директором гимназии в Нюрнберге. Памятником преподавательской деятельности является работа «Философская пропедевтика», которую он набросал для обучения в старших классах.

 В 1812-1816 гг. вышла 3-томная «Наука логики». Некоторое время работал в Гейдельберге. В 1818 г. перешел в Берлинский университет. Его влияние в Германии росло .Через посредство министра Альтенштейна приобрел воздействие на прусское правительство. Его учение считалось едва ли не официальной государственной философией. Кафедры в других университетах замещались его учениками. С 1827 г. издавались берлинские «Еже­годники для научной критики». Они были официальным органом гегелевской школы.

Гегель утверждал, что бывает пустая глубина и пустая ширина. Та и другая по­верхностны. Настоящая форма истины может быть только ее научной системой. Философия должна ближе подойти к форме науки, быть не просто любовью к знанию, а действи­тельным знанием. Говорят, что абсолютное следует не понимать, а чувствовать и созер­цать. Исследованием должно руководить не понятие, а чувство и созерцание, бурное вдохновение и экстаз. От этого возникает умозрение избранников, которым Бог дает муд­рость во сне. Это - эзотерическая философия. В философии нужна бесстрастно развивающаяся необходимость вопроса, хотя нужно избегать стремления к назидательности.

Форма науки и ее систематического развития включает в себя признак всеобщей понят­ности. Философия должна быть экзотерической, понятной, пригодной для препо­давания и изучения. Рассудочная форма науки есть открытый для всех и одинаково уст­роенный путь, ведущий к ней, а также с помощью рассудка к разумному знанию. Рассудок есть мышление, чистое Я вообще. Все рассудочные положения относятся к об­ласти уже известного. Они составляют общее достояние науки и вненаучного знания. Они помогают обыденному сознанию непосредственнее войти в область науки. Значит, для экзотерической философии большую ценность имеет рассудочное рефлектирующее мышление, определенность понятий, их детерминация.

Для того чтобы философия была экзотерической в лучшем смысле этого слова, ее принцип или всеобщность должны поддерживать самосознание. Именно самосоз­нание делает возможным всякое познание и познаваемость. Здесь Гегель прямо противо­поставлял себя Фр.Шеллингу с его философией тождества. В философии тождества ут­верждается, что абсолютное есть первоначальная сила, в которой все противоположности совпадают (всеединство). Для Гегеля это все равно, что утверждать: ночью все кошки серы.

Абсолютное нужно представлять как саморазличение или самодеятельность, т.е. как субъект. Нужно понимать и выражать истинное не только как субстанцию, но и как субъект. Субъект обозначает не что иное как самоосуществление понятия, т.е. его развитие. Но для развития существенно важен результат. В особенности к развитию отно­сятся слова: «По плодам их познаете вы их!» Основоположение или принцип философии, если он истинный, заключает в себе также ложь, поскольку он существует как основопо­ложение или принцип. Гегель выступал здесь против картезианского «естественного света человеческого разума», т.е. таких исходных истин, которые делают все остальное знание ясным и отчетливым. Нет и не может быть абсолютно достоверного исходного принципа философии. Истинное действительно лишь как система философии. Дух, который, раз­вившись, таким образом знает себя как дух, есть наука.

Здесь возникают сомнения, касающиеся человеческой способности познания. Спо­собна ли она по своему характеру и объему решить эту задачу? Человеческая познава­тельная способность иногда считается орудием, которое выносит предметы из тьмы на свет сознания, обрабатывает и измеряет их. Познание может считаться также средой, сквозь которую нам являются предметы. Законы этой среды модифицируют объекты. В обоих случаях мы не знаем и никогда не узнаем, каковы они. Мы знаем только то, как они нам являются или как мы вынуждены их рассматривать. Оба взгляда на знание ложны. Они основываются на дуалистическом учении. Согласно этому учению, вещи и мышление, объективное и субъективное, предметы и сознание, абсолютное и познание обособлены друг от друга. Однако дуализм разбивается о сам факт прогрессирующего знания, ведь имеет место движение от неистинного знания к истинному. Систематически понять и развить этот прогресс во всем его объеме - это задача феноменологии, направ­ленная против всякого скептицизма и дуализма.

Феноменологией Гегель называл учение о явлениях знания, о необходимых ступенях развития сознания от низшей чувственной достоверности вплоть до высшего абсолютного знания. Свое учение о формах развития или явлениях (феноменах) знания он и называл «феноменологией духа». Ступени знания как предметы философского ис­следования и объекты, подлежащие изучению, названы феноменами духа.

Гегель выступал против мнения, что наше собственное сознание и его непосредствен­ные опыты известны нам. Известное вовсе не есть познанное. Смешение этих двух понятий есть самообман, который преграждает путь к истине. Кроме того, истина не является отчеканенной монетой, которая дана готовой и может быть положена в карман. В понима­нии истины возможны два неверных подхода. Первый выражен в вопросе Пилата: «Что есть истина?» Это - пренебрежение истиной со стороны скептика. Второй неверный подход

изображен в драме Лессинга «Натан Мудрый». Гегель ссылался на такой пример: Саладин хотел узнать от Натана, которая религия истинна и требовал краткого и быстрого ответа.

Сам Гегель говорил об историчности истины. Истина как таковая существует и завершается в постепенном развитии в адекватной ей форме понятия или чистой мысли. По мнению Гегеля, учение об истине относится ко второй части системы науки. Феноме­нология имеет дело лишь с явлениями сознания. Логика или умозрительная философия изображает чистые сущности, а потому содержит в себе методологию. Истина по своей природе имеет способность пробивать себе дорогу, когда приходит ее время. Появляется она лишь тогда, когда это время пришло, и не дается слишком рано или слишком поздно. Нужно отличать общество от всех людей, которые выдают себя за его поверенных и представителей. Общество, если философское произведение им не нравится, нередко воз­лагает в этом вину на самого себя. Представители, уверенные в своей компетентности, винят во всем писателя. Влияние философского произведения на общество совершается тихо, медленно заставляет изменить направление своего внимания. Такое влияние отли­чается от первоначального успеха модных мыслителей, которые вначале развивают бур­ную деятельность, но потом у них не оказывается последователей.

Формы или феномены сознания должны быть исследованы во всей полноте и необ­ходимости их последовательного ряда. Это есть подробная история формирования самого сознания в систему науки. Цель сознания есть воля к знанию или знание.

Естественное сознание есть лишь понятие знания, но не реальное знание. Это понятие есть цель самого сознания. Оно должно испытать реальность всякого своего знания или истинность приобретенного знания. Нужно сравнить желаемую или поставленную цель с достигнутой, чтобы убедиться, что достигнут не тот результат, который имелся в виду. Сознание принуждено в себе и с собою делать опыты. Постоянное содержание всех этих опытов состоит в том, что результат совсем иной, чем цели и предположения. Из каж­дой своей ступени сознание выходит иным, чем оно было в начале этапа. Феноменология заставляет сознание пройти и перенести полный цикл таких опытов, которые Гегель на­зывал годами учения сознания.

В основе развития сознания лежит та особенность, что оно усваивает определенную истину, но понимает и ее ничтожество и отказывается от нее. Путь сознания оказывается путем сомнения и даже отчаяния, если результат результатов есть не что иное как соз­нание ничтожества всех результатов. Сама феноменология, изображающая этот путь со­мнения, есть примененный ко всему объему являющегося знания скептицизм. Это понятие не надо понимать нигилистически, будто все истины сводятся к нулю. Речь идет об определенной истине, которая переживается и изживается, додумывается до конца и изживается. В конце получается не ноль, а новая и высшая истина. Потеря всякой оп­ределенной истины есть приобретение новой, также определенной истины. Прогресс по­знания имеет отрицательный характер в смысле диалектического отрицания пре­дыдущего этапа. В отрицании совершается переход вперед. Движение вперед не может быть безрезультатным и бесцельным. Предел, за который сознание больше не может выйти есть цель, в которой оно находит покой и удовлетворение. Феномены сознания являются как бы оболочками, становящимися все более и более прозрачными. В результате должно явиться то, что лежит в основе всех этих феноменов и создает их. Это - знание как та­ковое, чистое, открытое, абсолютное знание. Здесь предмет равен понятию, и понятие равно предмету, оба они соответствуют друг другу вполне. То, что ограничивается естест­венной жизнью, само собою не может выйти за пределы твоего непосредственного бытия. Но оно изгоняется за эти пределы чем-то другим. Это изгнание есть смерть прошлого. Предмет должен соответствовать понятию как своему идеалу. Сознание же есть для само­го себя свое понятие. Значит, сознание должно вернуться в итоге к самому себе. Этот результат есть аутентичное познание сознанием самого себя, своей истинной сущности.

Стоицизм - скептицизм - «несчастное сознание». Противоречие между атараксией и докетизмом. Скептицизм оказывается не только раздвоенным в себе, но и противоре­чащим в себе сознанием. Он - расколовшееся в себе сознание, причем, в двойном смысле:

между мышлением и деятельностью (т.е. теорией и практикой) и между изменчивым и постоянным настроением. Это противоречие существует «в» скептическом сознании, но не «для» него. То, что живет и господствует в сознании, должно явиться также в свете его. Сознание должно и для себя быть тем, что оно есть в себе. Поэтому из скептицизма должна возникнуть новая форма сознания, которую Гегель называл несчастным созна­нием». Оно сознает свой раскол и внутренние противоречия как непримиренные. Несча­стное сознание есть сознание о себе как двойственном и противоречивом существе. Это двойственное и противоречивое сознание можно было бы назвать также сознанием, от­чужденным от своей сущности, раздвоенным или разорванным. Две силы, разрывающие «несчастное сознание», суть неизменное и изменчивое сознания. Первое представляется как единичная, неизменная, божественная личность. Второе как единичный, эмпирический, случайный субъект, каковым «несчастное сознание» считает самого себя. Между этими двумя существами есть состояние непреодолимого дуализма, разрушающее единство души и приносящее настоящее несчастье сознанию. Обе части души относятся друг к другу как потусторонний и посюсторонний мир. Первой темой «несчастного сознания» служит отношение к божественной личности как абсолютному потустороннему миру, с которым субъект напрасно жаждет соединиться. Стремление к недостижимой цели составляет характерную черту «несчастного сознания» и принадлежит к его сущности. Вероятно, «несчастное сознание» можно назвать утопическим в исходном смысле Слова Utopia, т.е. место, которого нет.

Недостижимое составляет вершину и предел знания «несчастного сознания». Это стремление есть его чистое сознание, но не чистое мышление. Оно лишь пытается мыслить и сводится к благоговейному настроению. Это стремление называется «чистым волением» или чувством. Искомое не может быть найдено там, где его ищут, т.к. оно должно быть потусторонним миром, т.е. таким, который не может быть найден. Если искать его как единичный предмет, то оно есть предмет непосредственной чувственной достоверности. Именно поэтому он непременно исчезнувший предмет. Поэтому сознание может получить в настоящем лишь могилу своей жизни. (В связи с этим надо иметь в виду оригинальную трактовку «несчастного сознания» С . Кьеркегора: несчастное как не укорененное в на­стоящем). Природе действительности противоречит продолжительное обладание ею, по­этому и наличность могилы есть лишь результат усилия, которое должно исчезнуть. Гегель воздерживался от исторического толкования, чтобы не смешивать феноменологию с фи­лософией истории.

К. Фишер, историк гегелевской философии, указывал на благоговейное и страстное стремление, под влиянием которого возникали крестовые походы за обладание священным гробом. Достигнув обладания гробом, это сознание должно было узнать, что оно обманы­валось. Вместо того, чтобы овладеть сущностью, оно овладело лишь несущественностью. Так человеческое сознание всегда ищет не то, что находит. Дуализм земного и потусто­роннего, по мнению К. Фишера, отличал римско-католическое сознание средневековья. Для него жизнь и дело Христа было законченным событием, потусторонним, раз и навсегда совершившимся фактом. Верующим не оставалось ничего, кроме культа, пилигримства, внешних жертв и аскетизма. Такая бедная, лишенная всякой цены деятельность, высту­пала для «несчастного сознания» как абсолютная деятельность. Понимание своей раздво­енности ведет к преодолению «несчастным сознанием» самого себя. Оно перестает быть несчастным. Вместо него воздвигается новое единство, которое и есть диалектический разум.

Гегель ввел в философию важнейшее понятие отчуждения. История человека выступает историей человеческого отчуждения. Дух стремится к самопознанию, к раскрытию своей сущности, хочет возвратиться к самому себе. Но пока этот процесс проис­ходит, дух забывает эту цель, оказывается отчужденным от самого себя, предается гор­дыни и самодовольству Понятие отчуждения базируется на разнице между сущностью и существованием. Человек в действительности представляет собой совсем не то, что он есть в возможности. Он есть не то, чем он должен стать и чем может стать. Согласно Гегелю, отчуждение - закономерный этап развития сознания.

Индивидуальность в себе самой есть деятельность, а материал для деятельности и ее цель заключается в самой деятельности. Индивидуум не может найти ничего лучшего, как, не стесняясь, идти своим путем и чувствовать себя, как рыба в воде, как животное в своей среде. Мир сознательных и удовлетворенных собой особей Гегель назвал «духовным животным царством». В «духовном животном царстве» всякая деятельность состоит в том, что индивидуум дает себя видеть и показывает себя. Он вступает в отно­шения с другими так, что делает себя и свою деятельность предметом, который воспри­нимается и стремится быть воспринятым другими. Эта его предметная деятельность есть его произведение. Таким произведением является дело. Дельный образ мыслей или «чест­ное сознание» интересуется только самим делом и осуществляет лишь его, а не заботится о своей личности, ее выгодах и интересах .Но под видом интереса к самому делу «честное сознание» заботится только о себе и своем деле. Таким образом, является игра индивиду­альностей друг с другом, в которой они обманывают самих себя и друг друга и находят себя обманутыми. Значит, дельное сознание оказывается самообманом и взаимным обма­ном. Сознание, берущееся за чистое дело, вскоре узнает на опыте, что другие поспешно присосеживаются, как мухи к только что выставленному молоку, и хотят сами принять в нем участие. В свою очередь, другие узнают, что первый индивидуум вовсе не бескорыстно был занят делом, но именно как своим делом. Лозунг «духовного животного царства», на наш взгляд, таков: «смысл жизни в самой жизни».

Сам Гегель писал: «В этом царстве нет вообще ни возвышения, ни жалобы, ни рас­каяния, т.к. подобные явления возникают из мысли о другом содержании, об ином в-себе-бытии (т.е. способе существования), чем первоначальная природа индивидуума и ее на­личное обнаружение. Каков он есть, то он и делает, то с ним и случается; он сам таков, каковы его поступки». Он может испытывать удовлетворение собою. «Духовное животное царство» - сфера легальных (в смысле Канта) поступков и ситуативной нравственности. Но это может быть также искренне заблуждающееся о самом себе сознание.

Человеческую жизнь можно сравнить с диалогом, так как с возрастом наши взгляды на людей и вещи меняются, как мнения говорящих в течение плодотворной беседы. В этом непроизвольном, но необходимом изменении наших взглядов и состоит жизненный опыт. Поэтому Гегель и называл ход развития сознания словом диалектика или диалек­тическое движение. Это диалектическое движение производится сознанием в себе самом как в своем знании, так и в предмете. Поскольку для сознания отсюда вытекает новый истинный предмет, то этот процесс и называют опытом. Ход развития сознания имеет закономерный характер и поэтому составляет предмет феноменологии. Феноменология -наука об опыте сознания. Так как сознание само себя исследует, то феноменологии остается лишь присматриваться. Но в феноменологии происходит в ясной и сознательной форме то, что совершается «как бы за спиною сознания». В ходе развития и опыта сознания возникает ряд закономерных иллюзий и самообманов, которые оно должно преодолеть и претерпеть. Наоборот, феноменология видит насквозь эти иллюзии и сама свободна от них.