ГЕРМЕНЕВТИКА Ф. ШЛЕЙЕРМАХЕРА

ГЕРМЕНЕВТИКА Ф. ШЛЕЙЕРМАХЕРА

Фридрих Даниель Шлейермахер (1769-1834) родился в Бреслау. Его отец и оба деда были пасторами. Семья принадлежала к протестантской общине гернгутеров (разновидность пиетизма). Характерная черта религиозности гернгутеров состояла в том, что религия не была в их жизни обособленным началом, а определяла всю их семейную и общинную жизнь, условия быта и деятельности. На 15-ом году Шлейермахер поступил в гернгутерскую гимна­зию, а потом перевелся в богословскую семинарию. После тяжелого религиозного кризиса несмотря на увещевания и уговоры отца Шлейермахер перешел в галльский университет.

На мировоззрение Шлейермахера оказала влияние сначала философия немецкого Просвещения. Ее представителем в Галле был яростный противник Канта Эбергард, а затем и философия самого Канта, которая навсегда осталась частью мировоззрения Шлейермахера. Мировоззрение Спинозы во многих отношениях привлекало Шлейермахера, но он не мог удовлетвориться лишь рационалистическим пантеизмом, поскольку всю жизнь был по-своему очень религиозен. Наряду с изучением новой философии он само­стоятельно обратился к исследованию философии Аристотеля и, в особенности, Платона, к которому мыслитель испытывал тяготение с юношеской поры. Шлейермахер постепенно разочаровался в рационалистических идеях Канта о морали и религии. Его интерес со­средоточился на самой моральной и религиозной жизни. Этот интерес претворился в по­ложительное духовное переживание - в сознание самобытности нравственности и рели­гии как особых жизненных начал, в потребность уяснить эти начала из их собственных глубочайших корней.

Шлейермахер принадлежал к духовному типу людей, чей интерес направлен на внутреннюю жизнь личности, на свое внутреннее развитие и самовоспитание. По своим природным задаткам и по характеру своего творчества он был гением жизни (С.Л. Франк). Такому человеку нужны не книги и идеи, а общение с живыми людьми, причем такое, которое затронуло бы самые корни собственного «я». Такое общение Шлейермахер нашел в берлинском кружке романтиков, когда стал пастором одной из берлинской больниц. Через 6 лет, в 1802 г., дружеский кружок распался.

Последние три десятилетия своей жизни Шлейермахер посвятил работе в качестве ученого, проповедника, общественного и церковного деятеля. Плодом его научной дея­тельности был перевод Платона, задуманный еще с Фр.Шлегелем, но выполненный одним Шлейермахером. Он участвовал в основании берлинского университета и был одним из влиятельных вождей нового общественного мнения. В старости был профессором богословия и секретарем академии наук. Герменевтические изыскания Шлейермахера как раз прихо­дятся на первые три десятилетия XIX в. Он начал заниматься герменевтикой в Галле (1805), продолжил затем в Берлине, где читал соответствующие курсы. Но систематического труда по герменевтике философ не оставил. В этот период обострился интерес к герме­невтике как среди философов, так и теологов. Наблюдалось значительное развитие гума­нитарных наук. Обнаруживалась тенденция к их обособлению от философии как в смысле разделения научного труда, так и в смысле методологической автономии. Возникала ост­рая необходимость методологического обоснования гуманитарного знания. Свою основу в качестве наук, опирающихся на факты, гуманитарные исследования видели в критике исторических источников, опирающейся на определенные правила их истолкования.

Фундаментальная проблем герменевтики - как правильно понимать какой-нибудь текст - превратилась в центральную проблему методологии исторических и филологических наук. Но в то же время гуманитарии опирались на основную теоретическую посылку немецкого классического идеализма. Вся человеческая культура, история и язык рас­сматривались как объективации развивающегося во времени человеческого духа. Исходя из этого герменевтике придавался и философский статус. В герменевтике видели метод получения высшего философского знания. Теория герменевтики Шлейермахеря характе­ризуется исследователями как поворотный пункт в истории герменевтики. Шлейермахер исходил из того, что само собой в жизни происходит только непонимание. Универсальной целью герменевтики становилось желание и поиск понимания. Возникла задача овладения техникой понимания. Шлейермахер проводил различие между «искусственным» пониманием, т.е. осуществляемым по определенным правилам, и «безыскусственным». Речь идет не только о том, что первое связано с чужим языком и письменной речью, а второе - с родным языком и устной речью. Различие в большей степени объясняется тем, что одно хотят понять точно, а другое - нет. Точное понимание есть понимание в соответствии с опре­деленное техникой. Такому пониманию нужно учиться, как учатся ремеслу. Понимание необходимое условие и составная часть образования человека. Оно лежит в самой основе образования, т.к. неразрывно связано с говорением, с овладением человеком языком, речью. Учиться говорить значит одновременно учиться понимать.

Шлейермахер утверждал, что понимание всегда проблематично. Проблема понима­ния постоянно присутствует в общественно-исторической жизни человека. Проблематич­ность понимания и универсализация герменевтики - вот тот поворот, который совершил Шлейермахер. Шлейермахер в качестве главной задачи называл обоснование и разработку герменевтики как общей теории понимания.

Филологи Вольф и  Аст рассматривали герменевтику как вспомогательную филологиче­скую дисциплину. Предметом ее было истолкование античных литературных текстов. Теологи также указывали на специальный, историко-грамматический, характер богословской герменев­тики, имевшей своим предметом тексты Ветхого и Нового Заветов. В обеих герменевтиках речь шла о применении специальных правил лишь для понимания особо трудных мест. К герменевтике прибегали лишь тогда, когда оказывалось необходимым в качестве временной меры использовать определенные правила для устранения непонимания. Правила дешифровки «трудных мест» возникали из опыта многолетней работы с текстом. Поэтому Шлейер­махер называл специальную герменевтику герменевтикой наблюдений (обсерваций).

Герменевтическую проблему заключают в себе не только классические литературные и священные тексты, по и вообще все тексты, написанные на родном и чужих языках, а, главное, речь, разговор, беседа. Именно диалогу, речевому взаимодействию как универ­сальному объекту понимания Шлейермахер уделял особое внимание. Активное понимание - такова новая герменевтическая установка Шлейермахера. Пассивность понимания в тра­диционной герменевтике состояла в том, что его рассматривали в отрыве от практики речевого общения, от реальной сферы социальных отношений и взаимодействий. Источник превращался в самодовлеющее изолированное целое. В этом виде он соотносился с другими источниками в плоскости данного языка. Источник переставал конкретно на «что-то от­вечать», на запросы тех кругов, на которые он ориентировался. Герменевт сопоставлял контексты употребления одного и того же слова, выделял в них момент тождественности, придавал слову определенность вне контекста, т.е. превращал слово в  словарное.

Но в речевом общении, т.е. в активном понимании, упор делался на осмыслении языковой формы в конкретном социально-историческом контексте, те. на понимании ее новизны. Активное понимание сливается с активной позицией по отношению к высказы­ванию. Установка на активное понимание нашла выражение в принципе реконструкции воспринимаемой речи, т.е. в активном внедрении в нее. Реконструирование - важный структурный момент понимания. Оно включает в себя историческое и пророческое, объективное и субъективное реконструирование данной речи. Объективно историческое реконструирование означает понимание речи в целостности языка, заключенное же в ней знание - как продукт языка. Объективное пророческое реконструирование означает по­нимание того, как сама речь становится местом развития языка, т.е. его индивидуальной конкретизации. Субъективно исторически означает знать, каким образом речь дана в душе. Субъективно пророчески означает предчувствовать, как содержащиеся в ней мысли будут дальше развиваться и воздействовать на говорящего.

Пассивное понимание базировалось на концепции языка как системе нормативно стабильных форм. Она восходит к «универсальной грамматике» Лейбница как предпосылки рационалистического мировоззрения. Система языка соотносилась с системой ма­тематических знаков. Математический знак выступал как идеал языкового знака. На языковой знак переносилась самотождественность математического знака.

Активное понимание основывается на концепции языка В.Гумбольдта. Язык здесь понимается как творческая деятельность, непрерывный процесс созидания, осуществляемый индивидуальными речевыми актами. Законы языкового творчества виделись как индиви­дуально-психологические, т.к. источником языка выступает индивидуальная психика че­ловека. Понять языковое явление означает увидеть в нем индивидуально-творческий акт. Значит, интерес герменевтики смещался в сторону исследования процесса творчества. Активное понимание требует реконструирования именно творческого процесса создания высказываний. Любой акт понимания есть перевернутый акт речи, благодаря которому осознается, какая именно речь лежит в ее основе.

«Перевернуть речь» - значит реконструировать ее, реконструировать речь - значит осуществить творческий процесс ее созидания. При этом реконструируется акт творчества конкретного автора высказывания. Нужно понять речь, исходя из индивидуальных осо­бенностей ее инициатора.

Три составляющих части понимания: реконструирование, творчество, индивидуальность. Здесь Шлейермахер выступил как романтический мыслитель. Романтическое понимание речевого акта состояло в том, что речь рассматривалась как творческий акт художника. Речевое высказывание приобретало художественную форму. Оно становилось художественным произведением, т.е. единым целым организмом. Пони­мание речи равнозначно ее эстетическому истолкованию.  Понять произведение, значит, понять сокровенный авторский замысел, который романтики определяли как идею целого (т.е. высказывания, художественного произведения). По словам Фр. Шлегеля, произведение представляет собой выражение внутренне-сокровенного в развернутой ху­дожественной форме. Понимание, с точки зрения Шлегеля, есть реконструирование мыш­ления другого вплоть до мельчайших оттенков своеобразия его целого. Какое-то произве­дение, какой-то дух понят, если могут быть реконструированы его развитие и его структура («Мысли и мнения Лессинга», 1804). Именно Шлегель в период 1797-1802 побу­дил Шлейермахера заняться филологией. Поэтому к 1805 г. у Шлейермахера сложился эскиз теории понимания в ее романтической интерпретации.

Герменевтика должна включать в себя грамматическое истолкование (техническое) и психологическое (с его направленностью на понимание художественной формы произведения).

Для Шлейермахера:

1. Понимание есть социально значимый процесс. Понимание ин­теллектуальных продуктов или мышления индивида, самопонимание возможны и необхо­димы для установления взаимодействия в рамках общества.

2. Понимание реализуется в мыслительной деятельности и ее продуктах.

3. Мыслительная деятельность осуществляется лишь через язык и речь, существует в них и через них.

4. Понимание есть составная часть процесса познания. Этим регулируется отноше­ние между герменевтикой и диалектикой.

Согласно Шлейермахеру, можно выделить две разновидности понимания:

• образование понятий о чувственно воспринимаемых феноменах, т.е. о том, что не яв­ляется само по себе понятием;

• понимание и усвоение понятий, созданных другими индивидами. Эти индивиды нахо­дятся в собственном, частично замкнутом интеллектуальном пространстве.

Данный вид понимания и образует основной предмет общей герменевтики. Первый же вид входит в предмет диалектики как теории познания. Проникновение в чужое соз­нание есть основной творческий процесс или дивинация. Тот, кто хочет понять, как бы превращается в другое, чтобы понять индивидуальное. Вначале того, кого хотят понять, представляют как нечто всеобщее, затем находят в нем своеобразное, сравнивая его с другими понятиями как то же самое всеобщее. То есть дивинация отличается от эмпатии. Процесс понимания - это неограниченное раскручивание актов понимания. Отсюда вытекает, что герменевтика может понять автора лучше, чем тот сам себя в момент на­писания текста. Возникает возможность множества интерпретаций одного и того же текста.

Дело понимания и истолкования является постоянно развивающимся целым. В протекании понимания мы все больше поддерживаем друг друга, т.к. каждый дает ос­тальным материал для сравнения и аналогии, которые в каждом пункте начинаются тем же самым предчувствующим способом. Таково постепенное самонахождение думающего духа. Такой процесс подобен движению в сумерках к достижению полной ясности и ос­вещенности, но реализуется через многократное возвращение к исходному пункту.