6.2. Коммуникационные знаки и их классификация

6.2. Коммуникационные знаки и их классификация

В семиотике исторически сложились два понимания сущности знака: одно — логико-философское, восходящее к Ч. Пирсу; другое — лингвистическо-коммуникационное, восходящее к Ф. де Соссюру. Согласно первому, знак представляет собой предмет (слово, изображение, сим­вол, сигнал, вещь, физическое явление и т. п.) замещаю­щий, репрезентирующий (Ч. Пирс) другой материальный или идеальный объект в процессах познания и коммуни­кации. Объект, репрезентируемый знаком, логики стали называть денотат; концептом (десигнантом) именовалось умственное представление о денотате, точнее, о всем клас­се денотатов, сложившееся у субъекта знаковой деятель­ности. Г. Фреге (1848—1925) представил отношение меж­ду  денотатом, концептом и знаком в виде треугольника (см. рис. 6.1).

Треугольник Фреге демонстрирует зависимость зна­ка как от объективно существующей действительности (денотат), так и от субъективных представлений об этой действительности (концепт).

Рис. 6.1. Логический треугольник Г. Фреге

В семиологии Соссюра знак — это единство означае­мого и означающего, иначе — «соединение понятия и аку­стического образа». Акустический образ — это имя (сло­во, название), присвоенное людьми тому или иному по­нятию или психическому образу, т. е., говоря языком логики, концепту. Соссюровское понимание знака связы­вает концепт и имя, другими словами, план содержания и план выражения знака. Причем, имя и обозначенный им предмет связаны друг с другом условно, конвенционально (Соссюр), в силу соглашения между людьми. Соссюр ссы­лался на тот очевидный факт, что слова, обозначающие одну и ту же вещь, например «стол», в разных языках зву­чат по-разному.

Лингвисты-теоретики, разрабатывая новаторские идеи Ф. де Соссюра, в 20-е годы столкнулись с проблемой зна­чения, которая стала камнем преткновения не только для лингвистов, но и для психологов и философов. В 1923 г. американские семиотики С.К. Огден и И.А. Ричардс опубликовали книгу с характерным названием: «Значе­ние значения. Исследование влияния языка на мышление и научный символизм». В этой книге предложен семан­тический треугольник (треугольник Огдена―Ричардса), который представляет собой удачную модель  взаимосвя­зи трех уже известных нам логико-лингвистических ка­тегорий:

• данный в ощущениях объект реальной действи­тельности или явление психического мира, именуемые в логике «денотат», а в лингвистике «референт»;

• возникающий в сознании людей мысленный образ (психологическое представление) о данном объекте, ко­торое в логике называется «понятие» или «концепт», а в лингвистике «значение» или «смысл»;

• принятое в человеческом обществе наименование объекта — «имя» (слово, лексема, символ). На рис. 6.2 воспроизведен знаменитый треугольник с некоторыми дополнениями. Его преимущество перед треугольником Г. Фреге в том, что он разграничивает материальную и идеальную сторону знака (план выражения и план со­держания). Фреге же отождествляет знак и имя, что не­приемлемо для естественного языка.

Введенное Ф. де Соссюром отношение «означаемое — означающее» соответствует отношению «значение (кон­цепт) — имя», или «содержание ― выражение», и именно это отношение называется семантическим. В логике, где используется треугольник Фреге, считается семантичес­ким отношение «денотат — знак». Для коммуникацион­ной семиотики предпочтительнее первое понимание, ибо социальная коммуникация — это движение смыслов, а не денотатов. Здесь уместно остановиться на различиях в понятиях «смысл» и «значение».

В разделе 1.2 мы условились понимать под смыслом те знания, умения, эмоции, стимулы, которые образуют идеальное содержание коммуникационных сообщений. Согласно рис. 6.2, получается, что содержание знаков, а всякий знак в принципе может быть сообщением, это зна­чение (понятие, концепт), а не смысл. Можно было бы по­просту отождествить смыслы, значения, концепты, поня­тия, добавив к ним психологические представления и дру­гие образы. Но такое отождествление затрудняется тем, что в отечественной психологии понятие «значение» и «смысл» жестко разграничиваются.

А. А. Леонтьев формулирует различие между ними сле­дующим образом: смыслы — это личностная, субъективная форма знания, а значение — «объективная, кодифицирован­ная форма существования общественного знания». Другой психолог, А.Ю. Агафонов, написавший монографию, посвя­щенную психологической теории смысла, приходит к вы­воду, что смысл — это «психический продукт», он принад­лежит психическому миру (существует в психическом про­странстве и времени), а значение в логико-лингвистическом понимании принадлежит внешнему относительно психики социальному миру, характеризующемуся социальным вре­менем и пространством. В результате между понятиями «смысл» и «значение» воздвигается непроходимая стена, ибо они относятся к разным мирам; получается, что смыслы не имеют значения, а значения — бессмысленны.

Рис. 6.2. Семантический треугольник

С предложенным психологами разграничением «смыс­лов» и «значений» согласиться нельзя. Мы полагаем, что смыслы — универсальная категория, которая может обнаруживаться во всех мирах, а не только в субъективной психической реальности. Социальная коммуникационная деятельность и социальная память есть движение смыс­лов, которые можно, конечно, называть «значениями», но научное познание от этого не выиграет, а скорее заплута­ется в терминологической путанице. Мы полагаем, что содержанием всех видов смысловой коммуникации — ге­нетической, психической (внутриличностной), социаль­ной есть смыслы, т. е. знания, умения, эмоции, стимулы. Значение — это смысл знака или сообщения как в субъек­тивном, так и в объективном (социальном) мире. Источ­ником значений, как и всех вообще смыслов, служит психический мир живого человека, поэтому всякое значе­ние такой же «психический продукт» (А. Ю. Агафонов), как и личностный смысл. Семантический треугольник Огде­на ―Ричардса есть дословно треугольник «смысловой», а не треугольник значений («сема» — смысл), и это оправдано.

Семантический треугольник хорошо выполняет свои иллюстративные функции, когда в качестве знака высту­пает полнозначное слово (лексема). Слово в тексте, по­мимо лексического значения (концепта), приобретает грамматическое значение (род, число, падеж существи­тельных, глагольные формы и т.п.). Грамматические зна­чения, наряду с лексическими, входят в план содержания речи и фиксируются при помощи суффиксов, окончаний (как говорят лингвисты, — морфов) в плане выражения. Грамматические отношения плохо вписываются в семан­тический треугольник, но упускать их из виду ни в коем случае нельзя.

Теперь можно дать семиотическую (логико-лингвис­тическую) дефиницию коммуникационного знака: ком­муникационный знак есть социально признанное един­ство значения и имени, т. е. содержания и выражения. Условие социального признания, или конвенциональности, обеспечивает понятность знаковых имен для реципи­ентов. Эту дефиницию нельзя распространить на знаки-образы, не обладающие конвенциональностью (Ч. Пирс называл их индексами или иконическими знаками).

Теперь обратимся к классификации знаков. Знаки, как уже отмечалось, используются в двух семиосферах: познании и смысловой коммуникации. В познании опе­рируют знаками-образами, воспроизводящими отличи­тельные признаки обозначаемого предмета или явления в силу причинно-следственной связи с ним. В социаль­ной смысловой коммуникации используют коммуникационные знаки, создаваемые специально для хранения и рас­пространения смыслов.

Знаки-образы делятся на симптомы (знаки-индексы) — наблюдаемые явления, свидетельствующие о наличии дру­гих, непосредственно не наблюдаемых явлений (дым — при­знак огня, повышенная температура — признак болезни, народные приметы и т.д.) и модели — материальные предметы или тексты (записи), воспроизводящие внешний вид или внутреннее устройство объекта с целью его познания. Модели в виде материальных предметов представляют собой копии (в том числе — фотографии), а текстовые мо­дели — описания (словесные портреты) моделируемых объектов. В моделях-описаниях используются те же зна­ки, что и в коммуникационных текстах, и таким путем познавательные знаки-образы сливаются с искусственны­ми коммуникационными знаками. Знаки-копии относят­ся к иконическим документам и могут выполнять документальные функции.

Коммуникационные знаки делятся по способу вопло­щения на две группы: поведенческие, нестабильные, пред­ставляющие собой акты действия в реальном масштабе времени, и стабильные, документальные предметы, способные сохраняться с течением времени. Устная коммуникация и исполнительское искусство пользуются поведенческими знаками, а письменная речь и изобразительное искусство — знаками документальными.

Кроме того, коммуникационные знаки делятся на:

• одиночные, единичные знаки-символы, например обособленные жесты (не пантомима или жестикуляция, а отдельный жест), вещественные символы типа амулета, обручального кольца, фирменного знака, государственной символики;

• языки — знаковые системы, в которых из кодов (букв, цифр, условных обозначений) при помощи грамматичес­ких правил строятся осмысленные лексические единицы и предложения.

Язык задается в виде кодов — членораздельных звуков (фонем) или алфавита букв (графем) и правил оперирова­ния с кодами — грамматики (синтаксиса).

Языки делятся на естественные (русский, английский и т. д.) и искусственные — химические символы, дорожные знаки, ноты, языки программирования, эсперанто и т. п. Отличие одиночного знака от языка состоит в том, что первый находится вне грамматики, а второй включа­ет в свой состав некоторую простую или сложную грам­матику.

Рис.6.3. Классификация знаков

Этнографы и культурологи давно обратили внимание на специфические отличия коммуникационных знаков, используемых в разных культурах. Для учета этих отли­чий было введено понятие язык культуры, под которым понимается совокупность всех знаковых способов вер­бальной и невербальной коммуникации, которые демон­стрируют этническую специфику культуры этноса и от­ражают ее взаимодействие с культурами других этносов. На стыке этнографии и семиотики образовалась этносемиотика, предметом которой является язык культуры. На рис. 6.3 приведена классификация знаков и языков, обоб­щающая сказанное.