4. Индивидуальная свобода в контексте социологии: вклад смежных направлений
.4. Индивидуальная свобода в контексте социологии: вклад смежных направлений
Конкретные социологические исследования индивидуальной свободы в современном российском обществе носят пока единичный и фрагментарный характер. В последние годы в ряде опросов общественного мнения респондентов спрашивали, чувствуют ли они себя сегодня свободными или несвободными, стали ли они за годы реформ более свободными или менее свободными. Накопление подобного рода информации само по себе необычайно ценно. Однако при проведении подобного рода обследований невыясненным остается вопрос, какое содержание разные общественные группы вкладывают в термин “свобода”, какие элементы преобладают в современных образах индивидуальной свободы: социально-экономические, политические, правовые или какие-то еще? У каких групп преобладают одни элементы, а у каких — другие? С какими жизненными аспектами они связывают расширение или сужение степени своей свободы? С теми, свободу в которых “даруют” инициаторы реформ или с какими-то другими? Какие ограничения свободы пытаются преодолевать разные социальные группы в новых условиях? Стало их больше или меньше по сравнению с тем, что было прежде? Легче или труднее их преодолевать? Кому легче, а кому труднее?
Такое положение дел в области исследования индивидуальной свободы, думается, прежде всего, связано с несколько упрощенным представлением об индивидуальной свободе: подобно тому, как социетальная свобода нередко отождествляется с западной институционально-правовой свободой ( рынком и демократией), так и индивидуальная свобода сводится к возможности реализации именно либеральных ценностей, которые считаются универсальными: ценностей независимости, самостоятельности и права. Другая причина отставания этого направления науки — в отсутствии “социального заказа” на исследования подобного рода: реформаторы, хотя и взяли курс на формирование свободного и процветающего общества, выбирая ту или иную стратегию социально-экономического реформирования, по существу, не принимают во внимание ее воздействие на динамику индивидуальных свобод рядовых социальных групп.
Однако, несмотря на определенные “пробелы”, которые в настоящее время имеются в системе социологического знания об индивидуальной свободе, социология все же располагает полезными наработками и в этой области.
Прежде всего, хотелось бы назвать исследование потребностей и ценностей, в том числе и в реформируемом обществе, выявление в них места свободы выбора и независимости [А.Г. Здравомыслов, Н.И. Лапин, Б.Г. Капустин, И.М. Клямкин, В.А. Ядов, S.R. Maddi, A. Maslow, M. Rokeach и др.]. Само по себе знание потребностей и ценностей, разумеется, еще не указывает на динамику индивидуальной свободы, потому что вне поля зрения находятся вопросы о динамике препятствий при их реализации. Однако, как составная часть исследования индивидуальной свободы, знание ценностей в меняющемся обществе и их динамики представляется необходимым. Кроме того, исследования места либеральных ценностей в сознании россиян имеют особое значение, позволяя получить более углубленное представление (и выдвинуть полезные гипотезы) о возможных взаимосвязях между социетальной и индивидуальной свободами в трансформирующемся обществе. В целом, как видно по авторам (особенно зарубежным), эта ветвь социологии тесно переплетается с социальной психологией и психологией, базируясь на их достижениях в области изучения ценностей и мотивации.
Другое направление связано с исследованием социальной структуры, социальной стратификации и социальной мобильности [М. Вебер, П. Сорокин (а); Т.И. Заславская (б); Т.Ю. Богомолова, В.С.Тапилина (а), (б); В.С. Тапилина; В. Ильин; В.В. Радаев, О.И. Шкаратан; З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, Н.Е.Тихонова; Б. Барбер, R.K. Merton (а), (б), S.F. Nadel, A. Stewart, K. Prandy, R. Blacburn и др.]. Результаты этих исследований, будучи “переопределенными” в контексте свободы, дают знание о динамике возможностей и социальных ограничителей в ходе реформ. Разумеется, в контексте нашего проблемного поля это знание первоначально будет иметь только “гипотетический статус”, ибо не все социальные ограничители на практике являются ограничителями индивидуальной свободы, и не все анализируемые исследователями оси социальной стратификации для разных индивидов (групп) обладают одинаковой значимостью и присутствуют в актуальных полях индивидуальной свободы. Однако после того, как мы определим область пересечения социальной стратификации и свободы, прошедшие “сквозь сито” индивидуальной свободы оси могут быть “воссоединены” с уже накопленным в социологии знанием о них и смогут внести важный вклад в осмысление ограничителей свободы в меняющемся обществе.
Теоретической основой стратификационной “проекции”, как следует из нашего проблемного и предметного поля, будет, прежде всего, веберианство. И в первую очередь три следующих момента теории М.Вебера и его последователей: а) существует множество относительно самостоятельных иерархий, каждая социальная группа одновременно занимает несколько позиций, определяемых престижем образования и профессии, ценностями и нормами поведения, стилем жизни и др.; экономическая проекция — одна среди многих; б) в центре внимания — не уже сформировавшиеся структуры, а структуры формирующиеся, системы социального действия, что, думается, более характеризует состояние дел в современном российском обществе; в) учет не только текущего положения индивида (группы) на разных позициях, но и “потенциала” этих позиций — перспектив социального продвижения, которые они “обещают”; классы как траектория социального движения [А.Стюарт, К.Прэнди, Р.Блэкберн].
Третье направление связано с реализацией доступных разным группам или предпочтительных для них стратегий социальной адаптации [Е.С. Балабанова, Л. А. Гордон, В.А. Ядов, R.K. Merton (а), П. Штомпка и др.]. Важность этого направления связана с тем, что именно в ходе социальных адаптаций формируются новые нормы и “правила игры” и осуществляется обратное воздействие индивидуальной свободы на свободу социетальную. В кардинально меняющемся обществе особый интерес для анализа механизмов и результатов социальной адаптации в контексте свободы-несвободы представляет диспозиционная теория саморегуляции социального поведения личности В.А.Ядова, а также типы индивидуальной адаптации к структурной аномии Р. Мертона [R.K. Merton (а)] и институционализация отклонений [П. Штомпка, С. 312-320]. Важные перспективы для исследований внутренних аспектов свободы в процессе социальной адаптации к новым условиям открывает феноменологическая социология “повседневного знания”. Ибо феномен свободы включает элемент восприятия индивидами окружающего мира, а феноменологическая социология (в той ее разновидности, которая ориентирована на изучение не специализированного, а “повседневного знания”) как раз и исследует реальность жизненного мира, вопросы о том, как в повседневной жизни индивиды создают социальную реальность и как эта реальность создает индивидов [П.Бергер,Т.Лукман].
* * *
Предлагая реализовать социологическую перспективу изучения феномена свободы, я, разумеется, далека от мысли, что она решит извечный вопрос о свободе. У нее свои возможности и свои ограничения. Обрисовав круг проблем, которые могла бы решить социология свободы, опираясь на свой задел и достижения других наук, я только полагаю, что она могла бы серьезно обогатить знание об этом феномене, накопленное другими науками. И судя по спектру задач, которые ставит перед собой социология в области изучения закономерностей изменения свободы на разных уровнях социальной реальности, она имеет все основания занять достойное место среди других наук, изучающих этот феномен (философии, экономической теории, психологии, права и др.). Серьезное же продвижение в познании феномена свободы, думается, возможно при условии объединения усилий представителей самых разных наук.