3. Социологическое определение свободы. Понятие ограничителя свободы
.3. Социологическое определение свободы. Понятие ограничителя свободы
Названному требованию наиболее отвечало бы понимание свободы как возможности субъекта самому выбирать и беспрепятственно реализовывать жизненно важные цели и ценности. Но такому определению, разумеется, не соответствуют никакие конкретные данности, оно отражает лишь идеальное состояние. В действительности “... ни один член общества не является полностью свободным по отношению ко всем другим (за исключением, согласно идеальной гипотезе, абсолютного тирана), и никогда индивид не лишен полностью свободы, т.е. не может делать что бы то ни было, ибо ему препятствуют другие или угрожают санкциями” [Р. Арон, С.133]. Иными словами, на практике речь может идти о переходе либо от одной степени социальной несвободы к другой (количественный аспект), либо/и от одного смыслового образа несвободы к другому (качественный аспект), то есть о процессе освобождения или закрепощения.
Под “освобождением” будем понимать процесс и результат взаимодействия индивидов (групп) с социальной средой, в ходе которого либо вследствие изменения среды (системы социальных зависимостей: социальных институтов, социальных неравенств и др.), либо благодаря собственным усилиям индивидов (групп), либо тому и другому одновременно они обретают больше возможностей для выбора и реализации жизненно важных целей и ценностей. Под “закрепощением” будем понимать обратный освобождению процесс, в ходе которого вследствие изменения социальной среды и несмотря на противодействие индивидов (групп) либо из-за отсутствия по тем или иным причинам такого противодействия происходит сужение возможностей для самостоятельного выбора и реализации важных целей и ценностей.
Говоря о жизненных целях в определении свободы, я, конечно, не имею в виду, что индивид непрерывно ставит перед собой какие-то важные цели и выбирает средства их достижения. Тем более не имеется в виду и наличие у индивида какой-то долговременной жизненной программы. В данном случае за термином “жизненные цели” скрываются намерения, потребности, желания, для удовлетворения которых индивид готов действовать.
Чтобы не усложнять определение, я не стала отделять в нем желания и намерения от целей, хотя, разумеется, вслед за В. Виндельбандом признаю различие между ними. “Чем запутаннее взаимоотношения различных желаний, которые должны быть взвешены нашим выбирающим сознанием, тем больше наше обсуждение распадается на различные фазы. Наряду с вопросом, что делать, возникает вопрос, как делать; исследование целей требует непременно исследования средств, и обе линии нашего обсуждения часто скрещиваются в различных направлениях. Результатом нашего выбора может быть нерешительность, которая может иметь место и при выборе целей, и при выборе средств, и при выборе того и другого. Но результатом может быть также какое-нибудь более или менее твердое и определенное решение. Такие воления, которые остаются в нашей душе, хотя мы при обсуждении их и не могли решиться на какое-нибудь действие для их удовлетворения, — такие воления превращаются в простые, слабые желания (здесь и далее курсив мой – М.Ш.). Наоборот, те воления, которые мы решили удовлетворить определенными действиями, превращаются в цели. Цель остается простым намерением, если для ее достижения надо ждать наступления определенных внешних условий, причем этого наступления определенных условий можно ждать просто как результата простого хода вещей, или ему можно содействовать при посредстве собственных подготовительных действий” [В.Виндельбанд, С. 519-520].
Другим важным понятием в данном определении свободы-несвободы (освобождения-закрепощения) является “возможность”, то есть наличие благоприятных условий для осуществления чего-либо. В их числе не только внешние по отношения к индивиду условия, но и наличие у индивида определенных способностей, необходимых для совершения того или иного социального действия (навыков, знаний, умений и других индивидуальных особенностей, включая физические возможности человеческого организма). Кроме того, здесь имеются в виду самые разнообразные возможности: реализованные и нереализованные; актуальные в данный момент времени и невостребованные; осознанные и неосознанные. То есть именно благодаря “возможностям” “свобода” обретает статус такой универсалии, которая предполагает два различных измерения единого переживаемого мира (т.е. потенциальность и актуальность) и “охватывает в одной идее возможности, реализованные и в то же самое время замороженные (arrested) в действительности” [Г.Маркузе, С.276].
Границы возможностей задаются ограничителями свободы. В социологическом исследовании свободы это едва ли не самое важное понятие. Ибо социальный мир полон ограничений, и попытки найти
рецепт жизни в обществе и одновременной свободы от него, как известно, заранее обречены на провал. “Чтобы представить себе мир, лишенный своих обычных ограничений [разнообразия], — пишет Росс Эшби, — нам пришлось бы обратиться к волшебным сказкам или к “сумасшедшему” фильму, а ведь даже в них отсутствует лишь некоторая часть всех ограничений. Мир без ограничений [разнообразия] был бы полностью хаотическим” [Росс Эшби, С.187]. В стабильных условиях некоторые из этих ограничений мы даже не замечаем, а если и замечаем, то считаем само собой разумеющимися. Однако в периоды кардинальных общественных изменений ситуация меняется: неосознаваемые раньше ограничения становятся явными, и напротив, часть из осознаваемых ранее ограничений в новых условиях уходит на второй план, начинает восприниматься преимуществом, а не недостатком прежней жизни; в изменившихся условиях одни ограничения отмирают сами собой, другие — преодолеваются с большей легкостью, чем прежде, третьи же, напротив, предстают новыми непреодолимыми преградами и т.д. Динамика и метаморфоза ограничений свободы в значительной степени определяют динамику свободы (социетальной и индивидуальной) и закономерности адаптационного процесса к новым условиям. Именно поэтому в теориях меняющегося общества понятие “ограничение” (“ограничитель”) представляется одним из центральных.
В самых общих чертах ограничитель свободы — это то, что уменьшает уровень свободы социального субъекта относительно некоторого состояния. То есть некоторое обстоятельство “N” будем называть ограничителем свободы, если оно отражает (представляет собой) такое взаимодействие социального субъекта с окружающей средой, которое сужает пространство его актуальных возможностей абсолютно и/или относительно (во времени и/или по сравнению с другими социальными субъектами), а также вызывает рост его усилий (затрат) на достижение прежнего набора значимых целей.
Последнее обстоятельство указывает на то, что под воздействием того или иного ограничителя спектр актуальных для индивида возможностей может и не измениться, однако, чтобы этого не произошло, индивид вынужден будет затрачивать усилий больше, чем прежде. Это, в свою очередь, может привести к сокращению иных важных жизненных возможностей, а может непосредственно не сказаться на них. Характер возросших усилий здесь (пока) не имеет принципиального значения. Ограничусь замечанием о том, что это могут быть как физические усилия (овеществленные и неовеществленные), так и усилия социально-психологические, связанные, в частности, с необходимостью использовать такие способы социальных действий, которые в большей мере, чем прежние, расходятся с ценностными ориентациями индивидов (в меньшей степени интернализованы ими). В дальнейшем для простоты буду считать это обстоятельство частным случаем сужения пространства актуальных возможностей.
Не всякий социальный ограничитель выступает ограничителем свободы того или иного социального субъекта (индивида, группы). Таковым он становится, если: 1) в “отсекаемое” данным социальным ограничителем пространство выбора попадают значимые (актуальные) для субъекта возможности; 2) утрата значимых возможностей (или повышенные усилия (затраты) на их сохранение) не компенсируется появлением таких новых возможностей, которым наш субъект придает еще более высокую значимость, чем утраченным.
Один и тот же ограничитель, сужая возможности субъекта в одном отношении, в то же время может способствовать их расширению (сохранению) в другом. Например, факт проживания в сельской местности существенно ограничивает возможности индивида во многих сферах жизнедеятельности (свобода выбора места жительства и профессии, занятость, образование, досуг и др.), но в то же дает ему и некоторые преимущества, каких нет у жителей городов (свежий воздух, природа, тишина, неформальные отношения и др.). Становление рыночных институтов снижает возможности гарантированной занятости, но в то же время расширяет свободу потребительского поведения. Каждый субъект одновременно может испытывать на себе оба воздействия рынка (и “ущемпляющее”, и “компенсирующее”). Не исключено, что по мере адаптации к изменившимся условиям “компенсаторные” свойства того или иного ограничителя начинают превосходить “ущемляющие”. В этом случае ограничитель отрицает сам себя и переходит из группы ограничивающих воздействий в группу благоприятствующих факторов (факторов-возможностей).
После того, как обозначены основные определения, можно перейти к характеристике того теоретико-методологического подхода, который, на мой взгляд, в большей мере отвечает требованиям нашего проблемного и предметного полей.