1. Внешняя и внутренняя проекции свободы: обособление и интеграция
.1. Внешняя и внутренняя проекции свободы: обособление и интеграция
В социологическом исследовании феномена свободы в принципе можно выделить две проекции: внутреннюю и внешнюю, — каждая из которых может приводить к весьма различным решениям и перспективам анализа. В основе рассогласований между ними лежит, прежде всего, разный уровень осознания социальными субъектами характера и степени воздействия на них системы социальных связей, через посредство которых они включены в общественную жизнь и взаимодействуют с другими социальными субъектами, организациями и институтами. Не менее важную роль играет доступ к информации об окружающем мире и изменениях в нем, ошибки в восприятии и осознании перемен и другие факторы.
В рамках внутренней проекции в центре нашего внимания — социальный субъект, который сам оценивает уровень и динамику своей свободы в том или ином отношении, исходя из тех жизненных целей (ценностей) и представлений о возможностях их достижения, которые уже [ì1] сложились у него в данный момент. Именно эти представления подразделяют все изменения в социальном пространстве на актуальные и неактуальные для него. Стадия осознания (восприятия, осмысления, переживания) социальным субъектом происходящих перемен и своего места в новой социальной реальности неизбежно становится центральной. Даже если по тем или иным причинам его представления о динамике возможностей слабо отражают реальное состояние дел, эта “оторванность от реальности” сама выступает как реальность.
Как видно, определяемая таким образом “внутренняя проекция свободы” не тождественна “внутренней свободе” как таковой — понятию, традиционно обозначающему личное пространство индивида, где он может оставаться самим собой. Меня в первую очередь интересует восприятие и переживание индивидом внешних (социальных) перемен, которые в данном случае предстают пропущенными через систему личных координат разных индивидов (групп). Иными словами, говоря о внутренней проекции свободы, будем исходить из того, что у каждого субъекта в каждый момент времени имеется своя “линейка” и своя точка отсчета происходящих изменений в социальной реальности и своего места в ней, свои субъективные способности познавать изменяющуюся действительность. И все эти “внутренние” обстоятельства (которые, на самом деле, не совсем внутренние, ибо в значительной степени представляют собой продукт прошлых воздействий на индивида внешней среды) играют решающую роль в оценке индивидом динамики и ограничителей своей свободы за годы реформ, в выборе тех или иных действий по ее сохранению или повышению.
В рамках внешней проекции на первый план выдвигаются действительные изменения во взаимоотношениях социального субъекта с социальной средой (другими группами, государством и др.), независимо от того, осознает он их или нет, актуальны они для него в данный момент или нет. В этом случае будем абстрагироваться от опыта, вынесенного субъектами из своей жизни и жизни других, от социальной памяти, от неполноты информации об окружающем мире и изменениях в нем, от степени осознания перемен в социальной среде, ошибок в восприятии и др. Как отмечал В.Виндельбанд, “на вопрос о том, насколько он [человек] может быть назван свободным существом, надо ответить не только основываясь на опыте, вынесенном из его индивидуальной жизни, но и разобравшись в тех отношениях высшего порядка, которыми он связан с различными организациями” [В.Виндельбанд, С. 514]. В рамках внешней проекции, по существу, делается акцент на оценке динамики свободы социальных субъектов исходя из изменений во внешней среде, в частности, на том, какую область потенциальной свободы, в принципе, дают социальные системы разных типов или социальная система одного типа на разных этапах ее развития, насколько прочно эта свобода гарантируется, какими социальными институтами подкрепляется, какие ограничения та или иная система накладывает на индивида (независимо от того, осознает он их или нет), какова динамика шансов на преодоление этих ограничений при тех или иных изменениях социальной системы и проч.
Иными словами, в рамках внешней проекции будем исходить из того, что разные общества, в принципе, могут значительно различаться своим “способствующим потенциалом” – теми возможностями, которые в них имеются для формирования и проявления индивидуальностей, для самоактуализации членов данных обществ. Как справедливо заметил Э.Фромм, “различия между индивидами в каждом обществе кажутся значительными, но в любом обществе существует определенный предел индивидуализации, за который нормальный индивид выйти не может” [Э.Фромм, C.34]. Кроме того, важно и “социальное распределение свободы” внутри разных обществ. Правовые и культурные нормы одних обществ подавляют индивидуальность тех или иных групп в большей мере, чем это делается в других обществах, хотя “идеальных” обществ по этому основанию, разумеется, нет.
Как видно, каждая из проекций имеет свои достоинства и свои недостатки. Остаться в рамках какой-нибудь одной из них — значит заведомо обречь себя на неоправданно усеченные решения проблемы свободы в контексте социологии. Поэтому, отделяя эти проекции друг от друга, следует постоянно помнить о наличии разного рода взаимосвязей между ними и постоянно возвращаться к этим взаимосвязям. И, может быть, циркулируя от обособления проекций к их интеграции и затем к новому обособлению и новой интеграции (и т.д.), мы сможем глубже понять эти взаимосвязи.
В самом деле, если внешняя проекция свободы меняется таким образом, что область возможного выбора расширяется, то даже если этот выбор становится доступным всем членам общества, поначалу им воспользуются немногие. Однако, если этот более широкий выбор со временем превратится в устойчивый элемент новой общественной системы, станет неотъемлемым атрибутом ее социальных институтов, то постепенно все большее и большее число людей, адаптируясь к новым условиям и/или социализируясь в них, будет обращаться к новым возможностям, предлагаемым этим выбором. Здесь уместно вспомнить слова Джона Стюарта Милля, написанные во второй половине XIX века, но актуальные для осмысления взаимосвязи между изменениями во внешних и внутренних аспектах свободы в любые времена. “Способность человека понимать, судить, различать, что хорошо и что дурно, умственная деятельность и даже нравственная оценка предметов – все эти способности упражняются только тогда, когда человек делает выбор (курсив мой — М.Ш)… Ему [человеку] нужна способность наблюдать для того, чтобы видеть, — способность размышлять и судить для того, чтоб предусматривать, — способность к деятельности для того, чтобы собирать материалы для суждения, — способность различать, что хорошо и что дурно, для того, чтобы произнесть суждение, и когда он произнесет свое суждение, когда решит, что ему делать, ему нужны твердость характера и способность к наблюдению за самим собой для того, чтобы выполнить, принятое решение…”[Д.С. Милль, С.338-339].
Те немногие, кто пускаются в плавание первыми, на своем опыте показывают другим преимущества и недостатки новых моделей социальных действий, тем самым способствуя или “препятствуя” расширению числа добровольных сторонников нового в следующий момент времени: “Как полезно при теперешнем несовершенном состоянии человечества, чтобы существовали различные мнения, так полезно чтобы существовали и различные образы жизни, чтобы предоставлен был полный простор всем разнообразным характерам, под условием только не вредить другим, и чтобы достоинство всех разнообразных образов жизни было испытываемо на практике, когда оказываются люди, желающие их испытать…[…] Свобода есть единственный верный и неизменный источник всякого улучшения: там, где существует свобода, там может быть столько же независимых центров улучшения, сколько индивидуумов” [Д.С.Милль, С. 336, 350].
Так что изучая изменения во внешней проекции новой свободы (в дальнейшем я называю ее социетальной свободой, точнее, возможной социетальной свободой – востребованной и невостребованной) во взаимосвязи с внутренней проекцией, можно не только определить действительные (а не провозглашенные) изменения в ее типе, но и выявить основные препятствия на пути изменения социетальной свободы в заявленном направлении, а также оценить возможные перспективы институционализации и интернализации тех или иных изменений. Но если отделить одну проекцию от другой не составляет особого труда, то каким образом можно интегрировать их друг с другом?
Для выявления закономерностей трансформации свободы в меняющемся обществе представляется важной интеграция внешних и внутренних аспектов свободы, как минимум, на трех основах: институционально-правовой, ценностно-деятельностной и стратификационной.
Институционально-правовая ось “задает” новые правила игры – закрепленные в новых правах внешние рамки индивидуальной свободы и допускаемые способы ее увеличения (сохранения).
Ценностно-деятельностная ось “отфильтровывает” из этих изменений в социетальной свободе только актуальные для индивида (те изменения, которые в данный момент значимым образом сказываются на уровне индивидуальной свободы) и “сигнализирует” о готовности индивида действовать в этом направлении.
Наконец, стратификационная ось объединяет индивидов в группы, различающиеся реализуемыми возможностями повысить (сохранить) индивидуальную свободу (как они сами ее понимают) при данных изменениях в социетальной свободе.
Какие же исходные концептуальные положения мы должны будем принять, обособляя и объединяя таким образом внутреннюю и внешнюю проекции свободы?