3. Место свободы среди переменных социальной стратификации

.

3. Место свободы среди переменных социальной стратификации

Свобода выступает такой стратификационной переменной, которая

обладает для индивидов (групп) наиболее сильной субъективной значимостью в данный момент времени;

позволяет учесть иерархию частных осей социальной стратификации и оценить последнюю под этим интегральным углом зрения;

дает возможность учесть воздействие латентных оснований социальной стратификации;

позволяет своевременно выявлять новые основания социальной стратификации, значимые для тех или иных общественных групп;

с большей вероятностью снижает разрыв между объективными основаниями стратификации и теми ее субъективными оценками, которые уже стали элементами социальной реальности, однако по-прежнему игнорируются исследователями;

содержит элемент не только настоящего, но и прошлого и ожидаемого будущего, и не только своего, но и значимых других.

Среди стратификационных переменных свобода не является независимой переменной. Чаще всего она представляет собой комбинацию нескольких стратификационных измерений — явных и латентных; объективных и субъективных; характеризующих уже реализуемые субъектом возможности тех или иных социальных позиций и отражащих ожидаемый потенциал этих позиций т.д. Точнее говоря, свобода выступает неким интегрированным итогом одновременного воздействия не всех, а только значимых для данных субъектов в данный момент времени стратификационных переменных, которые, кроме того, иерархизированы самими же социальными субъектами.

Отсюда и характер соотношения свободы с другими (частными) стратификационными переменными, которые наиболее часто встречаются в социологических исследованиях, а именно: с доходом и богатством, степенью власти и могущества, образованием, престижем профессий. Некоторые исследователи добавляют сюда религиозную или ритуальную чистоту, ранжирование по родственному или этническому признаку [Б.Барбер, С.235-247], перспективы социального продвижения, “обещаемые” данной позицией [А. Stewart, К. Prandy, R. Blacburn, P.172, 197; В.Ильин, С. 16], условия труда, свободное время [В. Ильин, С.16] и др. Впрочем, отсутствие согласия между исследователями по поводу состава стратификационных переменных в данном случае не имеет значения. Важно, что в реализуемом подходе все они соотносятся со свободой, как определенным образом взвешанные части — с целым.

В таком же соотношении находится свобода и с более сложными (комплексными) стратификационными переменными, которые по природе своей, так же как и свобода, отражают совокупное воздействие нескольких частных переменных. В первую очередь сюда, по-видимому, следует отнести стиль жизни, который “ складывается из таких поступков людей и таких предметов собственности, которые истолковываются ими самими и окружающими как показатели или символы положения, занимаемого в той или иной стратификационной структуре” [Краткий словарь по социологии, С.389-390]. Поскольку в стратификационных исследованиях стиль жизни чаще всего рассматривается как некий способ самовыражения индивидов, демонстрируемый с целью самоидентификации с той или иной социальной группой, то и перемены (отсутствие перемен) в нем также нуждаются в оценке в контексте свободы-несвободы.

В самом деле, переход от одного стиля жизни к другому (как и следование прежнему) для одних индивидов может быть весьма желательным, для других — менее желательным, для третьих — не желательным совсем. Изменение или сохранение того или иного стиля жизни может быть добровольным в одних отношениях и вынужденным — в других (например, потеря работы, проживание в селе или небольшом монофункциональном городке из-за невозможности переехать в крупный город и пр.). К тому же разные компоненты стиля жизни обладают разной значимостью для индивидов, и соответственно отказ от них по-разному воздействует на изменение уровня свободы этих индивидов. Ясно одно: из самой категории “стиль жизни” нельзя понять, чего больше в переходе к новому стилю (или следовании старому) — добровольного или вынужденного.

Уровень свободы социальных субъектов вообще может меняться в рамках одного и того же стиля жизни. Это может быть, в частности, связано с изменением системы жизненных целей и ценностей индивидов (что устраивало вчера, перестало устраивать сегодня, а на изменение социальной позиции нет ни сил, ни ресурсов). Или социальная среда изменилась таким образом, что на поддержание прежнего стиля жизни (в тех случаях, когда это само по себе значимо) требуется теперь больше (или меньше) усилий, чем прежде.

Свобода, повторю еще раз, как стратификационная переменная по природе своей динамична: в каждый момент времени она отражает динамику соотношения значимых для субъекта результатов его жизнедеятельности (объективных и субъективных, достигнутых и ожидаемых) с требуемыми усилиями (затраченными и предполагаемыми) на их достижение, включая значимые потери. В отличие от нее “стиль жизни” как стратификационная переменная отражает главным образом уже нечто достигнутое, уже проявляющееся в каких-то видимых типах поведения, причем проявляющееся устойчиво.

Отражая изменения в жизненно важных для тех или иных социальных субъектов отношениях, свобода охватывает перемены (происшедшие и ожидаемые) не только у них, но и у значимых других (детей, родителей, внуков, друзей, а также тех или иных сообществ, с которыми субъекты себя идентифицируют и чьи проблемы воспринимают наиболее болезненно). В определенных случаях индивиды могут фиксировать ухудшение их положения на всех традиционных (и значимых для них) осях стратификации, но в то же время осознавать (просто верить или ожидать), что происходящие в обществе изменения благоприятно скажутся на жизни их детей (внуков). И этот последний плюс может перевешивать многие значимые минусы, так что на интегральной оси свободы динамика уже не будет выглядеть столь неблагоприятной, как на частных, а может вообще сменить знак на противоположный. В этом отношении переменная “стиль жизни” (в том смысле, в каком она традиционно используется в стратификационных исследованиях) более связана с другими стратификационными осями, менее независима от них.

Свобода выбора — и прежде всего в “поворотных” жизненных точках (выбор профессии, учебного заведения, места работы, места жительства и пр.) — впоследствии играет существенную роль в формировании того или иного стиля жизни. Поэтому переменные “стиль жизни” и “свобода” не являются взаимозаменяемыми и в этом важном отношении тоже.

Пожалуй, ближе стоит к свободе “стиль жизни” в том понимании, какое в него вкладывается не в стратификационных исследованиях, а в исследованиях образа жизни. Именно в них стиль жизни акцентирует внимание на индивидуальных социально-психологических особенностях поведения социальных субъектов и трактуется как “определенный тип поведения личности или группы людей, фиксирующий устойчиво воспроизводимые черты, манеры, привычки, вкусы, склонности, ценностные предпочтения и пр. [Там же, С.389-390]. В этом смысле “стиль жизни”, как и свобода, всегда значим для индивидов. Однако все перечисленные выше различия между ними сохраняются. Добавим, что улавливая реализуемые ценностные предпочтения, реализуемые привычки и пр., стиль жизни фиксирует только часть значимого для индивидов — то, что им в той или иной мере уже удается реализовать. Однако динамика социальных препятствий и затрат (усилий) на достижение этого значимого, а также связанных с ним значимых потерь, остается вне поля зрения, как и то значимое, которое реализовать не удается (пока или уже). Таким образом, и в этом случае переменная “стиль жизни” также требует оценки в контексте свободы-несвободы.

Все сказанное выше свидетельствует о том, что переменные “свобода” и “стиль жизни” не являются взаимозаменяемыми в исследованиях стратификационной динамики. Свобода как стратификационная переменная имеет существенные отличия не только от традиционных частных, но и от традиционных комплексных переменных социальной стратификации, и следовательно, есть все основания выделить ее особо.