1. Декларированная свобода и изменение “ролевой карты” общества
.1. Декларированная свобода и изменение “ролевой карты” общества
Переход к новой общественной системе осуществляется через изменение базовых социальных институтов (экономических, политических, культурных и др.) и на практике сопряжен со становлением в обществе новой системы прав и норм поведения, новой системы общественных отношений. Поскольку реформы инициировались “верхами”, были неожиданными для больших групп населения и слабо поддерживались ими, то на первых порах они в большей мере коснулись той части социальных норм и отношений, которая декларируется государством и охраняется его силой — то есть системы права. Новая система правовых установлений призвана была повысить уровень свободы социальных субъектов в разных сферах их жизнедеятельности, расширить диапазон выбора жизненных целей и средств их достижения. При этом, по-видимому, предполагалось, что в случае необходимости остальные нормативные системы “подтянутся” к новым правовым нормам, что обеспечит если не массовую их интернализацию, то хотя бы более или менее успешную адаптацию и терпимость к ним большинства общественных групп.
Под институционально-правовой свободой будем понимать определяемые свойствами нормативно-правовой системы общества возможности (формальные и реальные, востребованные и невостребованные, актуальные и неактуальные, и др.) в выборе и реализации важных для социальных субъектов целей и ценностей.
Изменения в типе социетальной свободы выразились прежде всего в провозглашении новых прав и свобод, или в изменении характера свободы декларированной. Декларированная (или формальная) свобода — это закрепленные в системе правовых норм формальные возможности социальных субъектов в выборе и достижении жизненных целей, интересов. Она закреплена в Конституции, законах и постановлениях высших законодательных и исполнительных органов, а также местных органов власти. Однако в действительности декларированная свобода включает самые разные, с точки зрения осуществимости, права.
Сюда входят, во-первых, права, абсолютное претворение в жизнь которых в данных условиях в принципе невозможно (напр., право каждого на благоприятную окружающую среду, в определенной мере — право на жизнь, личную неприкосновенность, на свободный труд, выбор профессии и др.). Это не отличительная особенность правовой системы современного российского общества. Такие права — назовем их правами-идеалами, — никогда не могут быть реализованы стопроцентно, но тем не менее играют колоссальную конструктивную роль уже тогда, когда в обществе появляется стремление следовать им. Они были у нас и раньше, и в принципе свойственны самым разным общественным системам.
Во-вторых, декларированную свободу образуют права, которые хотя в принципе и могли бы быть осуществлены, но априори провозглашались “не для практического применения”, а в чисто политических целях. Конституции, содержащие такие права, Й.Элстер назвал “простыми клочками бумаги”, приведя в качестве примера советскую Конституцию 1936 г. Примером из недавнего прошлого могла бы служить и Конституция 1977 г. с ее свободами слова, печати, собраний, демонстраций и др.
Так или иначе, не всё из того, что декларируется, в принципе возможно или уже имеется в реальности. В результате декларированная свобода может восприниматься (и в действительности быть) пустым звуком, весьма отдаленным от реального жизненного пространства социальных субъектов. Многие могут о ней либо вообще ничего не знать, либо иметь очень смутное представление. Немало и тех, кто узнав о декларированных свободах и поверив в них, тщетно пытаются обнаружить (или отстоять) их в повседневной жизни. В целом же объективная и субъективная реальность многих индивидов и групп порой мало соприкасается с теми или иными декларированными свободами. И это отнюдь не свойство лишь нашего “незрелого гражданского общества” со слабыми демократическими традициями. Несколько лет назад в одном из больших городов США представителям разных слоев населения предлагалось ознакомиться и высказать свое мнение об основных положениях американской Декларации независимости. Более 90% респондентов возмутились и заявили, что их пытаются обработать в ...коммунистическом духе [Федерация, №45, 1993,С.8].
Наконец, третья составляющая декларированной свободы, которая будет нас интересовать в первую очередь, включает такие права, которые не только могут быть осуществлены, но и на деле в той или иной мере уже реализуются в действительности. В частности, в центре внимания будут прежде всего новые, провозглашенные в ходе нынешних реформ права и свободы, ибо именно они на практике могли изменить (увеличить или уменьшить) возможности социальных субъектов достигать значимые для них цели и ценности и тем самым воздействовать на изменение уровня их свободы в ходе реформ.
В настоящее время к их числу можно отнести, например, возможность создать свое дело и вести его на свой страх и риск; право частной собственности на землю и другие средства производства; право самому решать, работать или не работать; право работать в нескольких местах без разрешения с места основной работы; право производителей самим определять объемы производства, цены на продукцию, размеры заработной платы; возможность приватизировать квартиру, приобрести и иметь в личной собственности жилье; право на забастовки, митинги, акции протеста; право свободного вступления в разные партии, объединения, движения, союзы; свобода выбора места жительства и перемещений по территории страны; возможность уехать из страны и беспрепятственно вернуться; свобода выражать свои взгляды, отстаивать убеждения; и многое другое.
Уже простое перечисление новых прав, многие из которых уже стали эмпирическими фактами, указывает на то, что они должны были существенным образом изменить систему общественных отношений, а вместе с ними и “ролевую карту” российского общества (термин “ролевая карта” взят у S.F. Nadel). Стержневым аспектом этого изменения призвано было стать увеличение уровня независимости и самостоятельности социальных субъектов – этих необходимых условий и сущностных признаков свободы в ее западной интерпретации. И действительно, на практике этому способствовали вполне конкретные изменения в ролевой системе общества. Основные из них следующие.
1. В новых условиях возросло многообразие социальных ролей: появились новые экономические (роль акционера, собственника, рантье и др.) и профессиональные роли. Расширяется диапазон ролевого выбора; одна и та же жизненная цель может достигаться б`ольшим числом способов — через выполнение нескольких социальных ролей, взаимозаменяющих или взаимодополняющих друг друга. Иными словами, расширяется выбор ролевых ожиданий, которым может следовать субъект, появляется альтернатива, что само по себе — необходимый элемент какой бы то ни было свободы и важное условие расширения адаптивных возможностей общества к новой социальной среде.
2. Уменьшается степень регламентации выполнения прежних социальных ролей, зависимость их содержания от одного или нескольких правителей; возрастает степень самостоятельных, инициативных действий в выполнении ряда социальных ролей (экономико-производственных и “непроизводственных”), то есть расширяются “ролевые рамки” для проявления индивидуальности и свободы. Например, сегодня учитель вправе не следовать слепо тем или иным инструкциям “сверху”, как это было прежде, а может выбирать между несколькими программами; он может разработать и защитить свою программу, создать частную школу, не говоря уже о том, что его деятельность стала менее политизированной. Гораздо меньше регламентируется (или не всегда регламентируется) деятельность работников СМИ; и др.
3. Изменяется “порядок допуска” к тем или иным социальным ролям, уменьшается число формальных ограничителей при их получении. Например, народными депутатами любого уровня или руководителями предприятий (организаций, фирм) могут теперь стать (и становятся) более молодые люди, независимо от членства в КПСС и разного рода “общественных нагрузок”. Уменьшается зависимость числа ролей и ролевых характеристик от властей разного уровня: в частности, можно одновременно выполнять несколько профессиональных ролей безо всякого разрешения с места основной работы и не прибегая к разного рода уловкам (вторые трудовые книжки, услуги “подставных лиц”, личные договоренности с начальством на дополнительных местах работы и др.). Появляется возможность сопротивления принудительному выполнению несовместимых ролей (напр., призывника в солдаты из числа глубоко верующих в связи со становлением института альтернативной службы). Расширяется территориальное пространство реализации определенных ролей (с меньшим числом формальностей можно выехать или съездить за рубеж, разрешительный характер прописки меняется на регистрационный, и др.).
4. Стало больше формальных (законных) возможностей для протестных действий в случае нарушения ролевых обязательств руководителями разных уровней по отношению к рядовым работникам или согражданам (забастовки, митинги, акции протеста, возможность выбора депутата из нескольких претендентов).
5. Меняется, если можно так выразиться, “дух” ролевой системы: все большее место в ней занимают достижительные элементы по сравнению с предписанными.
Разумеется, в настоящее время многие из этих аспектов характеризуют скорее идеальное, чем реальное состояние новой ролевой системы, “намерения, а не достижения”. В реальности некоторые из этих ролевых изменений пока еще только зарождаются, другие слегка проявляются в реальной жизни (так что типичное для этих ролей поведение пока еще окончательно не оформилось), третьи же уже стали полноправным элементом новой системы ролей.
Однако при характеристике изменений в декларированной свободе в контексте свободы индивидуальной важнее, пожалуй, два других момента. Первый — не только реальная, но и формальная составляющая декларированной свободы оказывает существенное воздействие на динамику индивидуальной свободы. Однажды провозглашенные права и свободы — независимо от того имеются или не имеются на практике возможности для реализации соответствующих социальных ролей, — меняют “область значимого” и “область ожидаемого” у тех или иных социальных субъектов и сказываются на самооценке динамики их свободы, даже если до провозглашения этих прав они и не мечтали (не задумывались) о них.
Второй — провозглашенные и на практике реализуемые права и свободы, меняя систему общественных отношений, могут по-разному сказаться на динамике индивидуальной свободы разных социальных субъектов, на их возможностях выбора целей и способов их достижения. Новые права могут увеличить значимые возможности одних групп и уменьшить — других; они могут расширить возможности в одних отношениях и сузить — в других. Иными словами, тем или иным образом они вторгаются в жизненное пространство больших групп индивидов и регулируют различные сферы их жизнедеятельности. Однако здесь уже декларированная свобода перестает быть формальной и перетекает на другие уровни — становится желаемой (нежелаемой), возможной или даже реализуемой институционально-правовой свободой. Какие же функции выполняют новые декларированные свободы сегодня?