2.1.”Прогрессивные адаптанты”

2.1.”Прогрессивные адаптанты”

В крупном городе это самый молодой и образованный тип. Почти половина его представителей — молодежь до 30 лет, ? — до 40 лет. Большинство (62%) окончили вузы (50%) или техникумы (12%); еще 19% — в настоящее время учатся либо там, либо там. Не случайно поэтому почти каждый четвертый представитель этого типа – руководитель, а каждый третий – специалист. Причем по доле руководителей в своем составе они намного превосходят регрессивные типы: почти в 2 раза “регрессивных адаптантов” и в 8 раз “регрессивных НЕадаптантов”. По доле специалистов превышение — в 1,5 раза. Доля рабочих здесь, напротив, минимальна: неквалифицированных – почти нет, а квалифицированных – лишь 14%, что в 3,2 — 3,7 раза меньше, чем в регрессивных типах.

Другая отличительная особенность этого типа – высокая доля занятых в финансово-торговой сфере (31%). Если в других типах в финансах не занят никто, то здесь – почти каждый пятый (18%). По доле занятых в торговле (13%) он также обгоняет другие типы: в 1,6 раза “регрессивных адаптантов” и в 4,3 раза – “регрессивных НЕадаптантов”. А вот доля занятых в промышленности здесь наименьшая (12%) и уступает регрессивным типам соответственно в 2,5 и 3,4 раза.

Вообще говоря, за годы реформ у представителей данного типа случались не только взлеты в пространстве значимых возможностей, но и падения; причем среднее число взлетов лишь не намного превышает среднее число падений: 5,6 против 5,2.

Респондентам предлагался список из 17 возможностей, который был сформирован по результатам ответов на открытый вопрос: “Какие возможности Вы имеете в виду, говоря о том, что до реформ было лучше или хуже?”. Далее им предлагалось оценить, как за годы реформ изменились их возможности в каждой из этих сфер: возросли, остались прежними, ухудшились. Для тех сфер, которые респонденты находили для себя не значимыми, предусматривалась подсказка “это неважно”. Поэтому респонденты отличались не только по набору значимых возможностей, но и по их числу. Здесь и далее среднее число взлетов (и падений) рассчитывалось на основе данных о числе возросших (ухудшившихся) возможностей по всем из них из числа значимых. В результате число взлетов колебалось в интервале от 0 до 13 (при среднем по массиву в целом – 2.4), а падений – от 0 до 16 (при среднем – 8.6).

Однако в большинстве своем (75%) “прогрессивные адаптанты” либо улучшили свои позиции на материальной оси (59%), либо сохранили их (16%), что дало возможность представителям данного типа воспользоваться многими преимуществами нового времени и улучшить позиции на многих других значимых осях. Кроме того, их интерес к новым условиям и успешность в них в значительной степени связаны с тем, что большинство (60%) “прогрессивных адаптантов” в число важнейших осей индивидуальной свободы включает самостоятельность, возможность рассчитывать на свои силы и инициативу, быть хозяином своей судьбы (против 28% в регрессивных типах). И сегодня они в большинстве своем (83%) улучшили (64%) или сохранили (19%) свои позиции в этом отношении.

Кроме того, они чаще, чем представители регрессивных типов, стали работать в полную силу, улучшили возможности для реализации своих способностей (65% против 11-16%). И более активно осваивают новое профессиональное и социально-трудовое пространство: 14% основали свое дело (в других типах таких не было совсем), 15% перешли на работу в частную фирму (против 4-5% в регрессивных типах), 19% обучились другой профессии, специальности (против 5-8% в других типах), 33% повысили квалификацию (в других типах – 14-16%) и др. Причем лишь немногие (12%) стали больше трудиться на садово-огородных участках, личном подсобном хозяйстве (против 25 и 36% у регрессивных адаптантов и неадаптантов).

Их активность и ориентация на самостоятельные социальные действия вызывает повышенную заинтересованность в новых правах. Среднее число прав, которые нашли важными “прогрессивные адаптанты” равнялось 5,6 (против 3,5 прав в каждом из “регрессивных” типов). По среднему же числу недостающих прав они, напротив, уступают другим типам (4 против 6-7). Так что происшедшие за годы реформ изменения в правовом пространстве большинство “прогрессивных адаптантов” (93%) находят благоприятными для себя и ни от каких новых прав взамен возвращения старых отказываться не готовы (77%). Примечательно, что в среднем каждый представитель этого типа уже воспользовался тремя новыми правами (против 1,4 — 1,7 в регрессивных типах).

Неправовое социальное пространство “прогрессивных адаптантов” коснулось гораздо в меньшей степени: многие из них полагают, что в современных условиях их шансы на защиту важных прав даже выше, чем до реформ (41% против 3-5% в регрессивных типах). Во всяком случае, по их мнению, отстаивание своих прав, дело, хотя и хлопотное, но не безнадежное (75%). Только 16% считают, что сегодня их права нарушаются чаще, чем до реформ (против 59 и 67% у регрессивных адаптантов и НЕадаптантов).

В целом значимое социальное пространство в современных условиях они в большинстве случаев (62%) рассматривают, по крайней мере, как не более “препятствующее”, чем дореформенное: 31% считает, что современные ограничители свободы преодолевать легче (против 20 и 13% у регрессивных адаптантов и неадаптантов), для стольких же и те и другие одинаково трудно преодолимы (против 24 и 14%), и только 12% называет легче преодолимыми дореформенные ограничители (против 49 и 67% в регрессивных типах).

Так или иначе, преимущественно добровольные адаптации в данном типе, хотя и превосходят все остальные типы (15% против 2-3%), все же характерны для меньшинства. В механизмах социальной адаптации большинства (63%) есть как добровольные, так и вынужденные элементы (“и того, и другого примерно одинаково”), против 27 и 15% в регрессивных типах. Более чем каждый пятый (22%) адаптируется к новым условиям преимущественно вынужденно, только потому, что не в его силах изменить ситуацию (против 69-83% в других типах). Однако вынужденные механизмы адаптации представителей этого типа к новым условиям не мешают ей складываться в целом конструктивно и приводить к увеличению уровня индивидуальной свободы.

Такое соотношение между механизмами и результатами адаптационного процесса подкрепляется не только сиюминутными преимуществами, которые данная группа смогла извлечь из новых условий, но и оптимизмом относительно будущего. Основная часть (61%) прогрессивных адаптантов убеждена в преимуществах нового по сравнению со старым (“а трудности есть везде и всегда”). Еще 37%, хотя пока до конца не уверены в преимуществах нового, все же надеются на лучшее.

Я здесь не буду подробно описывать “прогрессивных адаптантов” в сельской местности [См. об этом: М.А. Шабанова (к)].

Укажу лишь на самые общие черты и особенности.

1. Как и городские “прогрессивные адаптанты”, сельские – самые молодые и образованные. Причем, как и в городе, возраст каждого второго представителя этого типа, не превышает 29 лет. Уровень образования, хотя и ниже, чем в городе, намного превышает все остальные сельские типы. Более 40% имеют высшее или среднее специальное образование. Так что по доле специалистов этот тип существенно превосходит все остальные (38% против 22 и 9% у регрессивных адаптантов и НЕадаптантов). Все это указывает на более высокий адаптационный потенциал к новым условиям.

2. Данный тип в селе отличает более высокая доля занятых не в финансово-торговой сфере (где на селе заняты единицы), а в отраслях нематериальной сферы, на предприятиях с государственной/муниципальной собственностью. Почти половина представителей данного типа работает на государственных/муниципальных предприятиях (организациях), главным образом — в здравоохранении, просвещении, культуре, — что в 1,5-1,6 раза больше, чем в “регрессивных типах”. Эта часть “бюджетников”, представляя “новых бедных” в больших городах, в селе — на фоне разрухи сельского хозяйства — олицетворяет относительно обеспеченную часть населения. Многомесячные задержки с выплатой заработной платы у бюджетников менее продолжительные, а ее размер более высокий, чем в сельском хозяйстве.

3. Как и в городе, в этом типе максимальна доля тех, чьи возможности улучшить материальное положение своей семьи за годы реформ возросли (их почти половина против 14-19% в других типах). Благоприятная динамика на экономической оси позволила большой части представителей данного типа в той или иной мере воспользоваться преимуществами возросшей свободы выбора потребительского поведения, досуга, чего нельзя сказать о входящих в “регрессивные” типы.

4. К тому же за годы реформ у большой части “прогрессивных адаптантов” увеличилась относительно чаще и выше ценимая ими возможность открыто отстаивать свои взгляды, убеждения (60% против 23-29% в других типах). В новых условиях характер их взаимоотношений с руководителями предприятий чаще находится в правовых рамках, чем, скажем, в сельском хозяйстве, поэтому и возможности противодействовать несправедливым действиям руководства, не опасаясь отрицательных последствий, у них расширились также больше. В итоге они относительно чаще и успешнее пользуются преимуществами новых условий как материального, так и духовного плана. И высоко ценимая ими возможность быть хозяином свой судьбы, самостоятельным у большинства (60%) возросла.

5. Основная часть сельских “прогрессивых адаптантов” осваивается с новыми условиями либо добровольно (30%), либо добровольно-вынужденно (с чем-то новым — охотно, с чем-то вынужденно: и того, и другого примерно одинаково — 35%). Все они либо убеждены в преимуществах нового по сравнению со старым (40-50%), либо, хотя и не уверены еще в преимуществах нового, но все же надеются на лучшее (60-50%). Такие же позитивные убеждения и надежды на будущее чаще всего сохраняют даже те “прогрессивные адаптанты”, которые до сих пор к новым условиям приспосабливались вынужденно (“только потому, что не в моих силах изменить ситуацию”).

6. По той значимости, которую сельские “прогрессивные адаптанты” придают новым правам (в среднем называлось 4 новых права), а также по уровню их востребованности на практике (в среднем – 1,5 прав) они ближе к городским “регрессивным адаптантам и НЕадаптантам”, чем к городским прогрессивным адаптантам. В своей адаптации к новым условиям они менее активно осваивают новое профессиональное и социальное пространство, делая основной упор на росте трудовой нагрузки по месту прежней работы и в ЛПХ.