3. Информационно-коммуникационная  революция.

3. Информационно-коммуникационная  революция.

Мир, в котором интенсивность информации и коммуникации преодолевают некую количественную границу, приобретает новое качество. Этот эффект, благодаря которому информация и коммуникация в определенном смысле приобретают самостоятельную жизнь и доминантную для социума роль, можно определить как виртуальную революцию. Ее главная особенность заключается в том, что информация и коммуникация уже не только отражают события предметного мира, но и создают эти события. В результате виртуальной революции информационно-коммуникативная реальность в известной степени подчиняет себе предметную реальность – в том смысле, в каком газету создают новости и репортажи, а не бумага и текст.

Информационно-коммуникационная революция имеет свое материальное выражение – переход к электронным носителям информации. При этом переходе совершается изменение физической основы процессов обмена информацией: происходит переход от физики конечных скоростей к физике высоких скоростей, физике микрочастиц. Именно этот переход разрушает границы, в которые заключен традиционный информационно-коммуникационный процесс. Во что это выливается? Вернемся ко времени и пространству: в виртуальных действиях и взаимодействиях, опосредованных электронными средствами коммуникации, стираются представления о времени и пространстве, свойственные для макромира: исчезают различия величины пространства (преодоление информацией сколь угодно больших пространств занимает считанные доли секунд) и последовательности времени (координируемый комплекс различных действий производится системно, одновременно, а не последовательно). Те неизоморфные отношения, которые характеризуют связь микро- и макромира (например, неприменимость категории каузальности к квантовому миру),

Вопросу о том, как стало возможным достижение изоморфности информационно-коммуникационных систем и систем микромира, следует уделить особое внимание. Информация связывается в теории информации с уровнем организации и энтропии систем.

Ситуация изменилась с информационной революцией. Когда математический характер был придан логике и языковой семантике, выяснилась возможность существования искусственных языков. Посредством числа стало возможным выражать предметные отношения, доступные прежде только для живого слова. С другой стороны, были разработаны предельно простые системы исчисления и математические модели, предназначенные для хранения  и обработки информации: булева алгебра, теория алгоритмов, матриц и т.д. Это позволило операционализировать, формализовать и моделировать сложнейшие физические процессы.

Таким образом, в основе информационной революции лежит число как основной элемент рациональности. Источник нового понятия рациональности – доступ к элементарному логическому началу числа, двоичной системе исчисления, способность аналитически разложить сложные материальные процессы и уподобить их элементарным числовым соотношениям. Благодаря числу человек становится способен с помощью электронных вычислительных машин обработать количество информации, превышающие его физические способности.

Апель сконцентрировал свое внимание на формально-процедурном измерении коммуникации, однако он считал необходимым принимать во внимание и информационное содержание процесса коммуникационного обмена. Сами формальные процедуры аргументации связаны с возможностями исчисления высказываний.  На связь между цивилизацией и обработкой информации указывал Д. Робертсон. Он доказывал, что сам тип цивилизации зависит от информационных ограничений: «Цивилизации в основном информационно ограничены… Предел производства информации был решающим фактором, препятствовавшим прогрессу, в период, предшествовавший каждому информационному взрыву».

Если слово, на которое опирались прежние типы человеческой цивилизации, есть знак предметов и понятий, материи и пространства, то число – знак соотношений и времени. Отсюда – унификация и формализация интеллектуального мира в «цивилизации числа», способность к апонятийному познанию и воспроизведению мира. В новой рациональности «предметы и состояния» растворяются перед «соотношениями и процессами», перед информацией. Пространство и время обретают в сознании большую свободу от предметности (пример – современная архитектура и искусство): рушится онтология метафизики. Культура «перебирается» из залов и музеев в пространство средств электронной информации, где естественные (предметные) звук, цвет, текст заменяются их цифровыми аналогами. Культурный продукт становится в конечном счете всего лишь цифровой информацией и инструментами ее обработки.

Названные выше понятия – информационной, коммуникационной, виртуальной революций – позволяют нам концептуально связать глобализацию с инновационными факторами, посредством которых становится возможной глобализация. Каждое из этих понятий требует более обстоятельного разъяснения