г) Изменения на рынке труда

.

г) Изменения на рынке труда

Не менее серьезной проблемой, чем нестабильность финансовых рынков, является проблема занятости. Специфика соотношения труда и капитала в процессах глобализации возникает вследствие того, что мобильность труда значительно уступает мобильности капитала, и в этом разрыве экономисты видят серьезный источник рисков. Но наибольшую обеспокоенность западных экономистов вызывает вымывание рабочих мест в страны третьего мира. Хотя эта величина все еще незначительна, она достаточна для того, чтобы спровоцировать глубокие структурные изменения на рынке труда.

Тщательное и углубленное исследование этого вопроса предпринял американский ученый Д. Родрик. Он делает вывод, что наиболее заметным следствием глобализации является тенденция возрастания «бонуса квалификации» и стремительного падения оплаты низкоквалифицированной рабочей силы в развитых странах.

Д. Родрик связывает причины этих изменений с фактором роста торговли с развивающимися странами. Решающим при этом является не непосредственный перенос рабочих мест, массовая миграция из развивающихся стран в развитые, падение спроса на рабочую силу, а изменение эластичности спроса и предложения на рынке труда в развитых странах. Спрос на производительный фактор (например,  рабочую силу) становится эластичнее, если другие факторы (например, капитал) могут легче реагировать на изменения экономической среды (например, посредством перемещения за границу). Масштаб открытости, таким образом, связан не с объемом международных торговли или инвестиций, а с легкостью, с которой может происходить перемещение капиталов (и инвестиций).

Глобализация, даже без учета реальных хозяйственных отношений между странами, кардинальным образом меняет характер спроса на всех рынках.

Феномен всеобщей чувствительности рынков представляет собою наглядный пример изменения институциональной структуры вследствие становления коммуникативного общества, в котором все обретает способность сообщаться со всем. Тем самым разрушаются традиционные каналы коммуникации, которые образуют границы институтов и устойчивые формы общества. Компенсировать утрату традиционных границ должно возведение новых институциональных границ, создаваемых в ходе ориентированных на консенсус дискурсов. Однако глобализация подрывает в какой-то степени почву социального партнерства, на которой до сих пор осуществлялись институциональные дискурсы.

Западные экономисты и политики остро реагируют на феномен возрастания образовательного бонуса: никакое, даже самое развитое общество, не может состоять из одних менеджеров и врачей.

Он делает вывод, что все прочие виды политического реагирования – снижение налогообложения, государственные инвестиции в образование и инфраструктуру, понижение пенсий, снижение расходов на социальную систему – являются сегодня лишь видами компенсации капиталу от потерь, на которые тот идет, отказываясь от перемещения заграницу. Какими бы ни были эти действия, все они имеют одну суть – возвращают капиталу его расходы на (более дорогой) труд и снимают с него социальный балласт. Концепция социального государства оказывается, таким образом, в серьезнейшем кризисе. Ситуация обостряется еще и потому, что глобализация и открытость стран, вопреки утверждениям о снижении уровня их бюрократизации, по наблюдениям Родрика, приводит к более высоким правительственным расходам и росту бюрократии. Это связано во многом с повышением внешних рисков экономик и усложнением степени управляемости в открытых системах.

Как известно, социальное государство западноевропейских стран является исторической формой пакта о социальном партнерстве, благодаря которому эти страны смогли погасить в свое время революционное пламя классового конфликта в Европе. Это была одна из первых форм, в которых консенсуально-коммуникативная рациональность проявила свою силу и эффективность при оформлении социально-институциональных оснований общества. Ослабление или даже демонтаж социального государства, к чему призывают неолибералы, влечет за собой пересмотр «социального контракта», а следовательно – возвращение на зыбкую почву под вулканом социального конфликта. Неотрегулированность рынка труда чревата такими конфликтами.

Глобализация поставила, однако, и другой вопрос. Универсализация культурно-правовых стандартов делает очевидным для стран, не входящих в первый мир, то, что им не всегда было очевидно: отсутствие такого социального контракта у них. Государство в этом случае не является требуемой принципами дискурсивной этики res publica. В лучшем случае оно основывается на «договоре элит», который, как убежден Апель, имеет большие шансы стать сговором. Этика планетарной ответственности требует изменить взгляд на социальное государство как «национальное благо». В социальном контракте нуждается все человечество, и задачей глобальной политики становится распространение и укрепление элементов социального государства там, где оно сегодня отсутствует. Исходя из очерченного в дискурсивной этики принципа международной справедливости, развитые страны должны «делиться» таким благом, как социально ориентированные государство и рынок, пусть не в форме «перераспределения» этого блага, а в форме целенаправленных усилий на создание порядка мирового гражданского порядка.

Принципы дискурсивной этики требуют изменений реальных институциональных условий, вызванных несовершенством реального коммуникативного общества. В экономике это предполагает установление честного порядка для рыночной конкуренции, в котором бы компенсировались исторические, культурные, политические и прочие конкурентные преимущества развитых стран, имеющие «позиционный» характер, т.е. обусловленные более выгодной позицией в институциональной структуре реального коммуникативного сообщества. Необходимость универсальных стандартов предполагает, на наш взгляд, гораздо более глубокие международную интеграцию и выравнивание условий, чем те, на которые готовы сегодня развитые страны.

 

*          *          *

 

Общественные дискурсы проходят по границам системных проблем. Они возникают в силу того, что решения, которые должны быть найдены, должны не просто «решать проблему», они должны удовлетворять заинтересованные стороны. Экономические проблемы, как никакие другие, свидетельствуют о необходимости дискуссии и взаимного диалога. Рассмотренные примеры наиболее острых экономических проблем, которые несет с собой глобализация, показывают, сколь актуальна сегодня задача активного осмысления и, при необходимости, вмешательства разума в естественный ход событий. Дискуссия вокруг них ясно показывает, как необходимы усилия по обретению перспективы планетарной ответственности человечества, исходя из которой становящийся новый экономический порядок должен приобретать черты справедливого миропорядка. Попытки «перетянуть канат в свою сторону» столь же безнадежны, сколь и неэффективны. В дискуссии, в которой заметно доминируют интеллектуалы первого мира, как правило, обсуждаются выгоды и потери этой стороны. И сама дискуссия нередко становится инструментом мобилизации западной общественности для дальнейшего продавливания интересов «Севера», т.е. приобретает стратегический характер. Концептуальное требование дискурсивной этики заключается в том, чтобы опознавать взаимные стратегические интересы и достигать в дискуссиях равного представительства всех сторон.

Это объясняет высокий интерес, который дискурсивная этика вызвала у интеллектуалов третьего мира. Ставя вопрос, «не является ли она только игрой, которую могут себе позволить только философы первого мира и которая остается для философов третьего мира иррелевантной, не является ли она частью господствующей Североатлантической системы власти»,

Дискурсивная этика учит отстаивать интересы, ориентируя на всеобщее согласие в рамках коммуникативного сообщества и создание наиболее гармоничной институциональной среды для существования коммуникативного сообщества. С этой точки зрения задача этики глобализации заключается в том, чтобы опознавать угрозы и не допускать такого развития событий, по которому выигрывает одна сторона и проигрывает другая.

Вместе с тем, формулируя названные императивы, дискурсивная теория демонстрирует некоторую идеалистичность и ограниченность теоретических средств для анализа множества практических аспектов, необходимых для социальной теории. Средствами трансцендентальной прагматики можно исследовать и вообще принимать во внимание лишь нормативное поле практики коммуникации в социуме. Принцип дополнительности Апеля говорит о том, что системные закономерности заявляются им – в гораздо более выраженной, чем у Хабермаса, форме, – как внешние для дискурсивной теории. Они ограничивают дискурсивный принцип, но не могут быть интегрированы в дискурсивную теорию и стать частью ее анализа. Соответственно, часть Б в иерархической архитектуре апелевской теории, в отличие от единого тела, которое дискурсивная теория получает у Хабермаса, носит эклектический характер и, по сути, адаптирует результаты, получаемые в социальной теории, к установкам дискурсивной этики.

Сказанное проявляется при анализе процессов глобализации, в частности, в том, что исходя из принципов дискурсивной теории, невозможно оценить, в какой мере объективные, материальные, ресурсные ограничения, накладываемые на коммуникативный принцип, препятствуют становлению идеального коммуникативного сообщества. Постулаты дискурсивной этики утверждают, что достижение совершенного коммуникативного общества, в котором бы был реализован применительно к планетарным масштабам сформулированный выше принцип международной справедливости, принципиально возможно, хотя и не реально. Практический анализ глобализирующейся экономики наглядно показывает, что ограничение уровня развития технологии и ресурсной базы человечества едва ли позволяет сделать подобный вывод. Тот факт, что потребление человечества распределено между странами первого и третьего мира в пропорции 80% : 20% (при том, что распределение населения обратное), говорит о существовании вопиющей несправедливости распределения ресурсов с точки зрения идеалов коммуникативного сообщества. Этот идеальный принцип формулирует одновременно требование – не более, чем в статусе регулятивной идеи, – стремления к равному распределению ресурсов. С исторической точки зрения, однако, очевидно, что эта цель полностью утопична. Экологические пределы ресурсной базы не позволяют увеличить ее до достижения паритета, если реализовывать модель Ролса, которая допускает взаимный рост с опережающим развитием «ущербной» стороны. Институциональная структура современного мирового порядка, ориентированная на стабилизацию существующего положения, исключает и возможность масштабного перераспределения ресурсов в масштабах планеты, к которому в той или иной мере склонны теории лево-радикального толка.

Глобализация, совершающаяся на основе технологических достижений Запада, естественно, преследует его интересы. Это очевидно для самих западных ученых, например, С. Хантингтона: «Запад пытается и будет в дальнейшем пытаться утвердить свою властную позицию и защищать свои интересы тем, что он определяет эти интересы как интересы «мирового сообщества»».

Человечество может все более плотно опутываться сетями коммуникации и доставлять коммуникативные возможности выражения мнения и требований всех заинтересованных. Этим, однако, еще не формируются механизмы и возможности, позволяющие удовлетворить интересы и требования всех заинтересованных. Развитие реального коммуникативного сообщества может никак не сопрягаться с возможностью развития «общества благосостояния», что, тем не менее, заложено в логике дискурсивной этики. Другими словами, расширяя способы заявления о своих интересах, развивающиеся страны не приобретают путей удовлетворения этих интересов. Данный разрыв имеет случайно-исторический характер, он может возникать лишь вследствие различного темпа развития разных элементов реального коммуникативного сообщества, исторически случайной асимметрии в его структуре и т.д. Эти асимметрии могут быть, однако, устойчивы, и воспроизводиться на институциональном уровне. Подчинение стратегически-системной рациональности началам рациональности коммуникативной в дискурсивной теории не является законом, а лишь императивом для практического (этического) разума.

Глобализация, преодолевая дефициты реального коммуникативного сообщества в одних отношениях, создает их в других. Дискурсивная этика призывает изменить складывающиеся негативные тенденции в глобальной экономике, она побуждает «периферийные страны» активно осмысливать ситуацию, заявлять и отстаивать свои интересы политическим путем.