Постсоветская индивидуация как общецивилизационная potentia
.Постсоветская индивидуация как общецивилизационная potentia
Современное российское общество находится в состоянии глубокой и всеохватной трансформации, усугубляемой процессами трансформации общецивилизационной. Распад традиционных социальных тканей порождает мощные стрессы, невротизм, отчуждение, смыслоутрату, глубоко травмирует сознание, вплоть до дезинтеграции личности. Обычно внутренняя, духовная компенсация интегративности трактуется и реализуется в поисках идентичности (национальной, субкультуральной и т.д.), религиозной практике (учение о карме, увещание, молитва, исповедь, раскаяние), психоанализе, логотерапии. Во всех этих случаях речь идет, фактически, о «вручении вины», об очерчивании границ самосознания Я путем разъяснения и осознания поля свободы и ответственности личности. На этой идее основана духовная, нравственная и правовая культура современного общества. Однако, особенно в условиях тотальной и интенсивной социальной трансформации, не менее важным становится другой аспект, связанный не столько с очерчиванием и фиксацией границ самосознания личности, сколько с динамикой, расширением и углублением сознания, личностного потенциала в целом, ее метафизического опыта. Выше уже отмечалось, что индивидуация — решающий ресурс расширения потенциала личности и роста ее социальной адаптивности.
И тут российский духовный опыт раскрывает неожиданный и парадоксальный потенциал. Государство, право и нравственность создают ограничения и фильтры на покушения самозванцев на свободу других. Но реализация этих ограничений замедляет и останавливает работу души. Неспроста в современных свободных и демократических обществах нередко единственным способом реализовать свою свободу личность видит в выходе из-под диктата навязываемых правил, в асоциальной девиации, а то и в экстремизме, терроре и прочем насилии. В этом плане постсоветский российский человек со всей своей лиминальностью оказывается более пластичен и открыт духовному опыту свободы, а значит — и ее утверждению. Недаром, оказываясь за рубежом соотечественники, внутренне сознавая свою особость, аутичность, тем не менее, довольно легко осваивают правила игры и добиваются успеха — и не только в научном и художественном творчестве.
Думается, что перед российским духовным опытом открываются особые перспективы по мере развития мирового экономического кризиса, трансформации нынешнего способа хозяйствования в так называемую постэкономику, определяющей задачей которой станет производство информации и культуры.
Парадоксален итог страстных и честных духовных исканий. Очевидно, итог этот предопределен «игрой с нравственной бесконечностью», «практической апофатикой», нравственным максимализмом этих исканий. Эти искания, искажения, ошибки и трагедии — суть эксперименты с предельными категориями, доведенные до своеобразного нравственно-логического и практического конца. Они носят общечеловеческий характер, выстраданы мировой общественной мыслью, общечеловеческой надеждой на лучшую, справедливую и разумную жизнь.
Тема смысла и свободы — символичная и ключевая для современной России. Проблема свободы — ключ к осмыслению исторического опыта России и главный смысл ее перспектив. Свобода — в обоих ее смыслах: как самосознание свободного ответственного духа и как гарантия этого — социальная ответственность и демократия. Трудности обретения второй — социальной — свободы обусловлены проблематичностью первой. Смыслом новой России является перспектива не только и не столько освобождение «обстоятельств», внешняя свобода, сколько освобождение собственно человека, осознание изначальной свободы и ответственности духа. А также — заполнение пространства между свободой трансцендентальной и социальной — осмысление себя, конкретная работа ума и души по плетению реальной ткани бытия.