Границы личности как границы свободы и ответственности

Границы личности как границы свободы и ответственности

Феноменология, экзистенциализм, философская герменевтика весьма убедительно продемонстрировали, что интерпретация, понимание и даже язык — не только коммуникативные процессы, а являются проблемами поиска человеческой позиции, проблемами человеческого бытия, иными словами — являются проблемами метафизики, трансцендентальны. Деконструкция — один из шагов в поиске Я, реализации свободы и ответственности, «безосновной основы бытия».

Такое занятие некоторой позиции вненаходимости — выход в некий контекст для самоосмысления и есть самоопределение, идентичность. Постигая бесконечный мир осмысленно, то есть неизбежно с какой-то позиции, с определенной точки зрения, человек оказывается связанным с выбором этой позиции. И каждая такая позиция является неповторимой, уникальной, а ее занятие — актом свободы. Поэтому метафизика идентичности принципиально неустранима из человеческого познания и духовного опыта в целом.

Проблема решается не теоретически и даже не религиозно, а в реальной жизни и в реальных поступках. Человек существо не теоретическое, а поступающее. Поэтому ответственность так или иначе, но находит его «явочным порядком», даже если он отказывается от знания о причинах и следствиях. Незнание закона, как известно, не освобождает от ответственности.

Конечно, все переживания — это чьи-то переживания. У нас есть свои пристрастия, привычки, установки — все то, что, выкристаллизовывая наш неповторимый опыт, составляет нашу личность. Однако, если мы пристальнее взглянем на это, то не сможем даже сказать, что это именно «мы» приобрели все эти привычки. Наше окружение, наше воспитание, наши привычки, наши традиции делают выбор за нас. Каждую секунду выбирают они то, чего мы хотим или жаждем, то, что нам нравится или не нравится — как будто жизнь проходит без нас. Так когда же во всем этом проявляется подлинное «Я»?. Ответ только один — его свобода — это свобода ответственности. Не власть, а вина — вот его удел. Можно полностью согласиться с И.П. Смирновым: «Для человека в отдельности и для культуры в целом отправной, самой ранней точкой становления служит авторефлексия, духовное открытие нашей вины. Инцестуозность здесь вторична, чтобы ни утверждал по этому поводу Фрейд.»

Единица измерения его ума, души, свободы и нравственности — ответственность. И тем человек свободней и нравственней, чем шире и глубже та сфера ответственности, которую он познал с помощью разума. И человек тем этичнее (свободнее-ответственнее), чем шире сфера его идентичности. Традиционные общества ограничивали ее своим этносом, позже ее ограничивали расой, нацией, классом. А. Швейцер распространял этическое поведение на все живое. В наши дни этическое самоопределение в смысле очерчивания предела свободы и ответственности распространяется уже практически на весь мир. Для общества и для личности в нынешних условиях научно-технического прогресса они совпадают, включая среду обитания не только одного человека, но и природу в целом.

У человека как существа, наделенного разумом, нет алиби в бытии. Он ответствен в силу самого факта своего существования. «Всяк за все и вся в ответе».Глубина же и содержание этой ответственности, т.е. мера свободы выявляются только в результате интеллектуального усилия самоопределения.

Самосознание «Я» всегда индивидуально конкретно, что и выражается в идентичности. Но тогда можно утверждать и что границы личности задаются свободой и ответственностью. Человек проделал путь от целостности мифа, сливающего человека в неразличимый синтез с природой, обществом, к этносу, роду, классу и, наконец — к личности. От безличного человека к индивидуальной личности.

Но тогда границы личности совпадают с границами свободы и ответственности и они динамичны и подвижны, завися, прежде всего, от особенностей культуры, которой принадлежит личность, и которая собственно и определяет границы личности. До позднего Средневековья к ответственности привлекались не только отдельные люди, но и общности людей. Кровная месть могла быть распространена на весь род. В ХVI в. на Руси Иван Грозный, наказывая боярина, распространял вину не только на весь его род, но и на дворню, крепостных. Вырезались и сжигались целые деревни. В истории известны преследования иноверцев и целых народов. Умалишенный мог быть обвинен в колдовстве, связях с дьяволом и подвергнут любому наказанию, вплоть до смертной казни. В таком же

положении могли оказаться и дети — даже младенческого возраста. Широко известны средневековые процессы над детьми и даже над домашними животными: котами, собаками, свиньями, печально заканчивавшиеся для «обвиняемых». Еще в 1593 г. был сечен кнутом и сослан в Сибирь церковный колокол, которым били в набат в связи с убийством царевича Димитрия в Угличе. Мировоззренческой почвой для всех этих преследований выступало одушевление природы, стремление человека во всех явлениях окружающего мира видеть действие намеренных сознательных сил — добрых или злых. Любое явление рассматривалось как «поступок». Можно сказать, что мир древнего человека, включая и космос, был миром личностным, миром поступков.

До сих пор сохранились рецидивы коллективной ответственности. Классовой к «буржуям», «кулакам», «интеллигентам». Национальной — пресловутая ответственность немецкого народа, попытки обвинить «малый» народ в бедах «большого», то есть евреев в бедах русских, попытки обвинить русских в присущей им агрессивности, косорукости и недоумочности, поиски «врагов народа» и т. п. — явления того же рода.

Однако, в настоящее время в цивилизованном обществе правовые границы личности как субъекта поступка и ответственности за него, практически совпадают с границами психофизиологической целостности индивидуальной человеческой личности, буквально — с ее кожно-волосяным покровом. Причем даже эти границы подвижны, зависят от возраста и психического здоровья личности. Несовершеннолетний (а в каждой культуре свои правовые границы совершеннолетия) или психически больной (невменяемый) человек в эти границы н попадает, т.к. не отвечает за свои действия в силу недостаточности интеллектуального и нравственного развития или в силу болезненного состояния. За этими границами человек не является личностью, так как невменяем (ребенок, маразматик, психический больной и т. п.). Однако в круг правовой ответственности до сих пор попадают и некоторые общности людей — »юридические лица» типа фирм, трудовых коллективов, общественных организаций. Определенный круг ответственности в рамках гражданского законодательства возлагается и на семью. Тем не менее, можно говорить об общеисторической тенденции «привязывания» границ поступка и ответственности за него к границам индивидуальной личности, о постепенном сужении этих границ — как правовых, так и нравственных.

Поучителен в этой связи российско-советский опыт с его негативизмом по отношению к частной собственности, когда все вокруг Божье, ничье, государственное. В условиях отсутствия собственности границы свободы и ответственности как границы личности буквально совпали с границами тела, границами кожно-волосяного покрова. В этой ситуации, когда собственность, свобода и ответственность совпали с «голой избыточностью», когда в распоряжении личности оказывается исключительно только собственное тело, проявиться личностная свобода могла только в нанесении татуировки, членовредительстве и суициде. Опыт гулаговских з/ к и не только их, но их — в наиболее чистом виде, убедительно показал это.