ЭМПАТИЯ: РЕАКЦИЯ НА СТРАДАНИЯ ДРУГИХ

ЭМПАТИЯ: РЕАКЦИЯ НА СТРАДАНИЯ ДРУГИХ

Ведя себя агрессивно по отношению к другим людям, человек зачастую становится свидетелем боли и страданий своих жертв. Успешно реализованный акт агрессии в конце концов подразумевает нанесение вреда или увечий намеченному реципиенту. Какие чувства испытывают при этом агрессоры? Вполне возможно, что они переживают эмпатию — испытывают чувства, аналогичные испытываемым жертвой (Miller & Eisenberg, 1988). В зависимости от степени эмпатии агрессора, уровень агрессии в последующих актах может быть снижен. Иными словами, в тех случаях, когда жертвы агрессии демонстрируют признаки негативных эмоциональных реакций, уровень последующих проявлений агрессии может уменьшиться. Результаты многих экспериментов, проводившихся как с детьми, так и со взрослыми, документально подтверждают это. Будет ли измеряться эмпатия как реакция на ситуацию, порождающую эмоции, у детей, и если будет, то как — путем заполнения опросников на определение уровня эмпатии или путем регистрации мимики и жестикуляции, свидетельствующих о наличии эмпатических реакций. Полученные результаты дают один и тот же ответ — чем выше уровень эмпатии, переживаемой участниками эксперимента, тем ниже уровень агрессии в последующих актах насилия (Miller & Eisenberg, 1988).

Однако боль и страдания жертвы не всегда вызывают эмпатию. Когда агрессор очень раздражен или уверен в праведности своих действий, демонстрация боли со стороны жертвы (сигналы о боли) может доставлять ему удовольствие и вызывать скорее положительные, нежели отрицательные эмоции. Другими словами, страдания врага могут выступать в качестве своеобразной формы подкрепления. Таким образом, когда гнев силен, страдания жертвы не в состоянии предотвратить агрессию в последующих актах насилия: напротив, они могут способствовать ее проявлению. Подводя итог, можно сказать, что страдания жертвы, а также сила гнева агрессора и кажущаяся праведность совершаемых им действий могут действовать друг на друга при принятии решений по поводу открытой агрессии в том случае, когда на агрессоров влияют последствия совершенных ими поступков. Возможность подобного взаимодействия была исследована в целой серии работ с помощью прибора, известного под названием «измеритель интенсивности боли» (Baron, 1971a, b; 1979а). У этого прибора есть шкала с делениями, описывающими уровень боли, которую испытывает другой человек под воздействием неприятных раздражителей (например, ударов электрическим током). На самом же деле все показания контролируются исследователем и систематически изменяются, так чтобы создалось впечатление о контрастных уровнях боли и дискомфорта, испытываемых реципиентом.

В исследованиях с использованием этой аппаратуры испытуемые из различных групп испытывали на себе влияние очень контрастных уровней сигналов о боли (показаний на шкале прибора), нажимая на разные кнопки на «машине агрессии». Например, для испытуемых, поставленных в экспериментальные условия «сигналы о сильной боли», нажатие кнопки 5 на «машине агрессии» приводило к появлению на шкале надписи «сильная боль». Напротив, испытуемые, поставленные в условия «сигналы о слабой боли», после нажатия аналогичной кнопки могли прочесть надпись «умеренная боль».

Для того чтобы проверить гипотезу, согласно которой сильно раздраженные индивиды на сигналы о боли будут отвечать усилением агрессии, а нераздраженные — ослаблением, в нескольких экспериментах (Baron, 1974b, 1979a) помощник экспериментатора получал задание разозлить или проигнорировать испытуемых на первой стадии эксперимента, то есть до того, как им представилась бы возможность отомстить ему. В состояние сильного гнева испытуемых приводили грубые замечания по поводу выполнения ими заданий и негативные оценки их работы.

Испытуемые, которые в соответствии с целями эксперимента не должны были испытывать гнев, не слышали подобных замечаний и получали нейтральные оценки за выполнение задач. На половину испытуемых из каждой группы во время агрессивных нападок на своего обидчика воздействовали сигналами о боли (измеритель интенсивности боли показывал «сильную боль»). Другие испытуемые не попадали под влияние подобных сигналов.

Как и предполагалось, испытуемые, не подвергавшиеся раздражению, реагировали менее агрессивно, если регистрировали сигналы о боли, поступающие от своих жертв. Напротив, подвергавшиеся раздражению демонстрировали большую агрессию при наличии сигналов о боли, нежели при их отсутствии (см. рис. 9. 8). Результаты опросников, заполненных после эксперимента, наводят на мысль о том, что такое действие объясняется эмоциональной реакцией испытуемых на сигналы о боли, поступающие со стороны их жертв. Согласно самоотчетам испытуемых, спровоцированных на начальном этапе эксперимента, появление сигналов о боли улучшило их настроение (например, они чувствовали себя счастливее, комфортнее и более расслабленно при наличии сигналов о боли, нежели в их отсутствие). Однако среди испытуемых, не подвергавшихся раздражению, сигналы о боли вызывали ухудшение настроения.

Эти результаты, как и данные других исследований (Rule & Leger, 1976), показывают, что сигналы о боля и эмпатия, возникающая в результате их появления, иногда могут быть эффективным средством для снижения уровня открытой агрессии. Жертвы, плачущие от боли, умоляющие о пощаде или посылающие сигналы о своем страдании другим способом, зачастую добиваются прекращений агрессивных действий по отношению к себе. Но, по всей видимости, этот метод оправдывает себя только в тех случаях, когда агрессоры до этого не подвергались сильному раздражению. Если же агрессоры перед этим подвергались сильным провокациям, попытки уменьшить агрессию посредством прямой обратной связи со стороны жертвы могут сыграть противоположную роль и только усилить интенсивность действий, которые собирались предотвратить.