Г.Г. Дилигенский. ДВИЖЕНИЯ КАК СУБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ*

.

Г.Г. Дилигенский. ДВИЖЕНИЯ КАК СУБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ*

Попытаемся дать краткую характеристику социально-психологи-ческих параметров массовых движений.

<...> Один из наиболее известных исследователей социальных дви-жений французский социолог А. Турен считает их действующими ли-цами («актерами») процесса самопроизводства общества. Смысл этой идеи заключается в том, что движение есть такая форма коллектив-ной деятельности, посредством которой социальные общности уста-навливают, по выражению Турена, «контроль над историчностью», т.е. вмешиваются в ход истории. Это вмешательство становится воз-можным потому, что социальные движения носят конфликтный и наступательный характер: они оспаривают те или иные параметры существующих общественных отношений и культурных моделей и тем самым выступают как факторы изменений.

Социальные движения являются массовым групповым субъектом, хотя они и не подходят под определение группы как имеющей опре-деленные границы и относительно устойчивой общности людей. Об-щность, охватываемая движением, обычно чрезвычайно подвижна: состав^ его участников постоянно меняется, то расширяясь, то сужа-ясь; форма его существования — более или менее спорадические ак-ции, которые могут многократно возникать и прекращаться в течение более или менее длительного времени, но могут быстро и необратимо пойти на убыль, затухнуть вместе с самим движением. Эти черты дви-жения объясняются их массовым характером: масса не в состоянии вся сразу и в течение длительного времени отдаваться общественной или политической деятельности.

Вместе с тем именно эти особенности движений позволяют им выступать в роли подлинного массового субъекта и фактора социаль-но-политических изменений. Движение — это действие, а действие, в котором непосредственно участвует масса, способно оказать гораздо более сильное и быстрое влияние на ситуацию, чем пассивные, ин-ституциональные формы вовлеченности масс в общественно-полити-ческую жизнь (как, например, голосование на выборах). Движение выражается в таких действиях, как забастовки, демонстрации, ми-тинги, и если масса их участников достигает некой критической точ-ки, в стране, городе или регионе возникает принципиально новая психологическая атмосфера, которая становится самостоятельным фактором политических решений.

Мы не можем здесь обстоятельно рассматривать социально-психо-логические механизмы динамики общественно-политических движений, их мотивационные, когнитивные, аффективные и другие аспекты*. Со-циология и социальная психология общественных движений — весьма широкое направление научных исследований, в его рамках сформиро-валось немало школ и концепций. Стоит отметить, что попытки обо-сновать некую общую теорию движений или их типологию наталкива-ются на трудности, связанные с чрезвычайным многообразием этого феномена. История знает как движения, ориентированные на достаточ-но определенные программные цели, так и таких целей не имеющие, выражающие лишь протест против тех или иных институтов, социальных явлений; движения «против» и движения «за», хорошо организованные и стихийные. С точки зрения рассматриваемого здесь вопроса о группо-вых субъектах социально-политической психологии, важно прежде все-го понять, чем движение психологически отличается от других видов массовых общностей и как оно соотносится с другими ее субъектами. В отличие от социально-экономических, культурных, региональ-ных, этнических, профессиональных групп, движение представляет собой общность, объединенную общим действием. Такое действие означает сближение людей, интенсификацию социально-психологичес-ких связей общения между ними, причем связей, не «заданных» обсто-ятельствами, не навязанных общей судьбой, но конструируемых ими самими. В движениях проявляются не только те конкретные потребнос-ти и интересы, которые приводят к их возникновению, но и глубинная социально-интегративная потребность, присущая человеку. Мы видели ее проявление у активистов движения, но и основная масса их участни-ков испытывает то же ощущение слитности с большей общностью лю-дей, способной «действовать вместе», активно вмешиваться в ход собы-тий. В движении личность на какое-то время преодолевает свою изоля-цию, отчуждение от других, незнакомых людей и в то же время возрастает ее чувство социального достоинства — человек ощущает себя частью коллективной силы. С этим связан тот повышенный эмо-циональный тонус, который обычно характеризует массовые акции. Массовое движение может возникать как принципиально новая общность, черпающая своих участников из различных социальных групп, и может быть связана генетически с интересами какой-то оп-ределенной социальной или этнической группы. Примером движений первого типа могут служить экологические движения, второго — мас-совое рабочее движение. По отношению к нему рабочий класс являет-ся субъектообразующей группой. Другие субъекты социально-полити-ческой психологии — партии, группы активистов могут быть зачин-щиками и организаторами движений, а в других ситуациях создаются самим движением, представляют собой его продукты. Например, мно-гие социал-демократические и коммунистические партии возникли из рабочего движения, были его частью, и лишь затем отделились от него, превратились в самостоятельные политические институты.

<...> В науке идут споры, совместима ли деятельность движений с их институционализацией. Многие исследователи утверждают, что дви-жения и социальные и политические институты — взаимоисключаю-щие феномены, превращение движения в институт убивает его, так как лишает его главной сущностной характеристики — способности воплощать свободную, никем не контролируемую и не регулируемую творческую самодеятельность масс.

В действительности отношение между институтами или организа-циями и движениями, очевидно, определяется конкретной ситуаци-ей. Отделение движений от институтов — прежде всего от политичес-ких партий — явление, типичное для стран со сложившейся и отно-сительно устойчивой социальной и партийной структурой, где партии имеют налаженные связи с субъектообразующими группами, что по-зволяет им представлять различные социальные интересы. В этих ситу-ациях движения как бы сигнализируют о проблемах и потребностях, ощущаемых массами, но недостаточно осознанных политической эли-той, и выступают мотором изменения: их напор заставляет вносить коррективы в институциональную политику, а подчас приводит и к существенным изменениям в партийной структуре и в составе поли-тическоц. элиты. В случае превращения движений в институты это «раз-деление труда» нарушается и массы теряют возможность непосред-ственного вмешательства в политику. В этой связи весьма характерны те мучительные сомнения и противоречия, которые испытывали в ряде стран движения «зеленых», когда перед ними возникла перспек-тива превращения в обычные парламентские партии.

Иная ситуация складывается в тех странах, где в связи с процес-сом ускоренной модернизации или перехода от государственной к рыночной экономике происходит бурная ломка старых структур и далеко еще не завершившееся формирование новых. В этой ситуации еще нет условий для функционирования партий, обладающих устой-чивыми социальными связями, и воздействие массовых слоев на по-литику может осуществляться в основном в форме социально-поли-тических движений. Если существующие в этих странах партии не свя-заны с такими движениями, они превращаются в не имеющие сколько-нибудь устойчивой социальной базы группки политиканов, занятых борьбой за власть и неспособных к проведению устойчивого политического курса. Чтобы выжить и приобрести статус реальной политической силы, партии, действующие в подобной ситуации, не-редко стремятся подвести «под себя» массовые движения, мобилиза-ция путем организации массовых акций потенциальных сторонников заменяет им организованную систему связей с обществом. В посттота-литарной России такие попытки — в основном не особенно успеш-ные — инициирования массового движения особенно характерны для национал-патриотических и коммунистических группировок.

В ряде стран третьего мира феномен «партии—движения» стал ти-пичной чертой политической жизни; характерно, что многие ученые из этих стран решительно отрицают дуалистический тезис «или дви-жение, или институт», отстаиваемый западными социологами.

Российский опыт, с одной стороны, демонстрирует громадную роль массовых социальных и политических движений в обществе переходно-го периода, а с другой — крайнюю нестабильность, которую вносит в общественное развитие «волнообразная», по схеме «подъем—спад» ди-намика этих движений. Кризис и спад демократического движения пос-ле августа 1991 г. явился одним из решающих факторов неустойчивости политической ситуации и курса, проводимого руководством страны. «Организовать» массовое движение сверху, разумеется, невозможно, но демократические политические организации и властные структуры могут создавать «благоприятную среду» для их нового подъема, поддер-живать те инициативы снизу, которые идут в этом направлении. В пос-леднем случае политическая элита, и том числе ее группы, в свое время вышедшие из демократического движения, занимали противопо-ложные позиции. Один из примеров — игнорирование этими группа-ми и властными структурами в целом нового рабочего движения и его профсоюзных организаций, предпочтение, оказываемое ими «офи-циальной» профсоюзной федерации — институту, унаследованному от тоталитаризма и имеющему мало общего с массовым движением. Массовый субъект общественно-политической жизни — движе-ния, несомненно, во многих отношениях неудобен для любой власти и связанных с ней политических институтов, воспринимается ими как дестабилизирующий фактор. Однако, если стратегические цели этих институтов и движений совпадают, противодействие движениям, отказ от диалога с ними (при всех его сложностях) равносилен запрету на непосредственное участие масс в выработке и осуществлении политического курса. Такое противодействие может способствовать частичной и конъюнктурной стабилизации социально-полити-ческой ситуации, но является фактором углубления ее структурной, долгосрочной нестабильности. Ибо она делает политический курс страны игрушкой в руках отчужденных от общества соперничающих политических «команд» и клик.