Зарождение и развитие эмпирических социальных ис­следований

Зарождение и развитие эмпирических социальных ис­следований

Становление социологии как самостоятельной науки и дисциплины подготавливалось не только в области тео­ретического мышления, в рамках социальной философии, философии истории, политической экономии, юриспру­денции и др., но и многовековыми традициями проведе­ния эмпирических социальных исследований. Социоло­гия, в отличие от других наук, дисциплина одновременно теоретическая и эмпирическая. Долгое время эмпиричес­кая и теоретическая социологии вели автономное сущест­вование. Это было обусловлено рядом причин.

Разработкой методологии и методики социальных эм­пирических исследований, начиная с XVII в. занимались в основном естествоиспытатели, математики (Дж. Граунт, Э.Галлей, Я.Бернулли, ПЛаплас, Ж.Фурье и др.) и госу­дарственные чиновники (Г.Кинг, Ч.Р.Давенант, Ж.Б.Кольбер. С.Вобан, В.Керсебум и др.), а создание и развитие теоретической социологии в XIX в. начали фи­лософы, если не по образованию, то по умонастроению (О.Конт, Э.Дюркгейм, Г.Зиммель, Ф.Тённис и др.). Также разрыв теории и эмпирии в период становления социоло­гии объясняется и тем, что если эмпирические исследова­ния были направлены на изучение злободневных проблем современного общества — бедности, преступности, положения трудящихся и т.д., то теоретическая социология ориентирована была только на прошлое, ее формирова­ние шло в основном в русле исторической социологии. Используемые социологами-теоретиками разного рода эволюционные схемы и сравнительно-исторический метод не требовали строго эмпирического подтверждения и вполне довольствовались некритическим сбором фактов для иллюстраций своих воззрений.

Первые народоисчисления, первые попытки количест­венного анализа социальных явлений и процессов начали предприниматься достаточно давно. Уже в глубокой древ­ности у большей части народов, о которых до нас дошли исторические известия, на первых порах возникновения государственных союзов перед правительством встала не­обходимость в сборе определенного рода данных о состо­янии управляемой страны.

Руководящим принципом многих государств того вре­мени были войны и грабежи, т.е. разрушение чужого имущества, а не создание своего. Это было связано с тем, что хозяйственная жизнь во многих государствах была еще не достаточно развита, поэтому войны и грабежи служили им основным способом приобретения жизнен­ных средств и пропитания. А так как государства древнего мира постоянно находились в состоянии борьбы друг с другом, то правительству необходимо было постоянно иметь сведения о количестве населения, способного к военной службе, для того чтобы знать, готовы ли они сами к наступлению и способны ли, в случае необходи­мости, защититься от соседей. Таким образом, знание числа лиц, способных к военным действиям, было необ­ходимым условием существования государства.

С другой стороны, для того чтобы иметь возможность отыскивать все новые и новые источники средств для покрытия постоянно растущих государственных расходов, а также для правильного распределения государственных налогов и повинностей среди населения, правительству необходимо было иметь сведения о производительности страны и доходах ее граждан, то есть знать, какими мате­риальными средствами оно располагает. Поэтому уже на самых ранних периодах образования государств потреб­ности практической политики обусловили необходимость знания военной и податной способности населения и начали собираться сведения, необходимые для целей уп­равления.

Дошедшие до нас исторические данные, в основном, правда, это лишь достоверные указания на их существова­ние, свидетельствуют о зачатках проведения эмпиричес­ких социальных исследований уже у древних восточных народов: египтян, китайцев, японцев, индусов, персов и евреев [см. об этом подробнее: 326. С.4-5, 65; 281. С.7-10; 196. С.5-7 и др.]. Более достоверные сведения мы встреча­ем в Библии, где неоднократно упоминается о первых многочисленных народоисчислениях у древних евреев. Так, например, перепись евреев сначала была произведе­на перед их приходом в Египет, затем перед выходом из Египта, далее народоисчисление было проведено Моисе­ем у Синая, а потом на границах Палестины и т.д.

В Древней Греции, уже во времена правления Солона (между 640 и 635 — ок. 559 до н.э.), существовала сложная система статистического учета доходов граждан. В 594 г. до н.э. им была проведена реформа, направленная на ускорение ликвидации пережитков родового строя. Глав­ная цель реформы заключалась в том, чтобы более или менее уравнять права и обязанности граждан, при этом главным критерием стало выступать не их племенное происхождение, а имущественное положение. В результа­те реформы все население было разделено на четыре разря­да, сословия в соответствии с имущественным цензом (лат. cesus, от censeo — делаю опись, перепись), представители которых стали пользоваться различными социальными пра­вами [см.: 281. С. 12; 301. С.16; 228. С.1243]. Для того чтобы знать, в какой разряд следует включать гражданина, в одних провинциях ежегодно, в других реже, все жители должны были сообщать властям сведения о своем имущественном положении [см.: 281. С. 12].

В Афинах с древнейших времен велся регулярный учет естественного движения населения, велась регистрация рожденных и умерших. После рождения все свободно­рожденные сразу вносились в официальные списки, затем юноши, достигшие 18 лет, заносились в списки способ­ных воевать, а по достижению 20 лет — в списки полноп­равных граждан полиса-государства [см.: 281. С. 13].

Очень богатый материал о практике проведения соци­альных обследований, наблюдений над общественной жизнью дает нам история Древнего Рима. Уже во времена правления Ромула, легендарного основателя и первого царя Рима (основан ок.754/753 гг. до н.э. братьями близ­нецами Ромулом и Ремом), велся учет и перепись населе­ния. Для того чтобы получить сведения о военных и финансовых силах своего государства, Ромул провел две переписи населения, первую — в начале своего царство­вания, а вторую — в конце [см.: 326. С.66; 281. С.18].

Шестой царь Древнего Рима Сервий Тулий (Servius Tullius) (правил с 578 по 534/533гг. до н.э.) провел гранди­озную реформу, способствующую упрочению государст­венности. Центуриальная реформа отменила племенные, кровнородственные признаки разделения и учета населе­ния и установила имущественные признаки. Этим было положено начало проведению периодических переписей населения Древнего Рима с указанием имеющегося иму­щества с целью определения его социального, политичес­кого, военного и податного положения в нарождающемся государстве [см.: 16. С.1198. 1013. 1067; 196. С.11-12; 281. С.18-19; 326. С.66 и др]. Падение империи привело к прекращению проведения эмпирических социальных ис­следований. И, к сожалению, богатый опыт государствен­ного сбора данных о населении, земле и имуществе рим­ского государства был утрачен,

Дошли до нас данные и о первых попытках научной обработки собранных официальных данных. Например, известная «таблица» римского юриста Ульпиана (ок. 170-228гг.), а также лежавшая в ее основе более древняя «таблица», свидетельствовали о том, что попытки устано­вить продолжительность жизни для разных возрастных групп с целью определения для каждого возраста пожиз­ненной ренты предпринимались уже в Древнем Риме [см.: 326 ,с.66; 305. С.16-17].

Как видно из вышеизложенного, переход от первобыт­ного строя к рабовладельческим отношениям, создание государств, а в связи с этим формирование политической организации общества, воинской службы, социальной и сословной структуры, появление товарно-денежных отно­шений, торговли, необходимость содержания государственного аппарата, собирания налогов и дани и т.д. — все эта требовало разнообразной и достаточно полной информации о населении, его составе и занятиях и т.п., необходимой для учета в процессе выработки политики властей, и неизбежно создало потребность в развитии эмпирических социальных исследований.

Если первые народоисчисления проводились воена­чальниками, то позже — специально для этого избранны­ми лицами (цензорами). Формы и способы проведения народоисчисления зависели от уровня развития государ­ства, они развивались и совершенствовались вместе с развитием государств. Так, например, скифский царь Ариантас, для получения сведений о численности своих воинов, приказал всем под страхом смертной казни в определенное место принести по наконечнику стрелы, а среднеазиатский государственный деятель, полководец, эмир с 1370 г. — Тамерлан (Тимур) (1336-1405), по пути из столицы своего государства Самарканда в Илийскую до­лину, совершая очередной грабительский поход, с этой же целью приказал каждому воину бросить по камню у под­ножия горы Тянь-Шань. Величина образовавшегося воз­вышения являлась своеобразным показателем численнос­ти подвластных воинов, готовых к войне. В более позднее время, а также в более развитых культурных государствах проведение народоисчисления представляло собой уже простейшие формы массовых опросов, при этом получен­ные результаты опросов письменно фиксировались в спе­циально для этого созданных списках, которые со време­нем стали представлять собой писцовые книги, и прово­дились через определенные промежутки времени [см.: 196. С.7].

Таким образом, древние века и античный мир дают нам обширный материал о первых попытках осуществле­ния эмпирических социальных исследований, проведения наблюдений, опросов и подсчета населения, существен­ного элемента общества и государственной жизни, а также их имущественного состояния [см.: 196. С.11-12]. Проведение первых периодических переписей населения с указанием имеющегося у них имущества было направле­но на определение его социального, политического, воен­ного и податного положения в нарождающемся государ­стве.

Средние века, особенно первая их половина, дают нам значительно меньше материала о практике проведения социальных исследований. Наиболее значительным па­мятником Средневековья является «Книга страшного суда» (Domesdauy Book), содержащая материалы всеобщей поземельной переписи, проведенной в 1083-1086 гг. в Англии Вильгельмом Завоевателем [см.: 301. С. 17]. До нас дошло в подлиннике описание 34 графств того времени [см.: 326. С.68-69]. Название переписи отразило отноше­ние к ней народа, от которого требовалось не утаивать ничего, как на «Страшном суде». С XIII века церковь, как указывает А.И.Чупров, начала вести списки родившихся и умерших (diptycha mortuorum) [см.: 301. С. 18].

В эпоху Возрождения, в связи с развитием и активиза­цией торговых и международных товарно-денежных отно­шений, во многих торговых городах Италии и Голландии начинают развиваться различные виды учета и регистра­ции расходов-доходов, а также имеющихся в наличии материальных ценностей и трудовых ресурсов. С увеличе­нием риска морских перевозок возникает потребность в их страховании. Изучение и анализ полученных в резуль­тате всего этого массовых данных позволяли принимать те или иные необходимые практические решения.

В области экономики в то время господствовал мер­кантилизм. Для того чтобы более выгодно направлять собственную внешнюю торговлю, необходимо было иметь соответствующие сведения о других странах. Поэтому развитие международной торговли, начиная с XV в. в Италии, а затем в Бельгии и Голландии, с неизбежностью приводит к появлению потребности в знании быта и устройства других государств.

Только в середине XVII в. благодаря тому, что во всех феодальных государствах церковными приходами осу­ществлялась регистрация основных актов гражданского состояния, стало возможным появление научного эмпи­рического изучения социальных явлений. В то время при­ходские книги выступали единственным источником ко­личественных данных, но следует отметить, что собран­ная в них информация не всегда была полной и точной.

В XVII веке начинают закладываться основы эмпири­ческой базы социологии и ее методов познания. Источни­ками современной эмпирической социологии, так же, как и ряда других современных эмпирических общественных наук — демографии, экономической географии, отчасти истории, политической экономии и, конечно же, теорети­ческой статистики и разных ее областей, выступали «Statistica» (в латинской литерации), «Staatenkude» (в немецком оригинале), «Государствоведение» (на русском языке) и «политическая арифметика».

Но если для статистики как самостоятельной научной дисциплины XVII и XVIII вв. эти источники выступали начальным этапом ее собственной истории, то для других, в том числе и эмпирической социологии, они были предысторией, так как формирование их в качестве само­стоятельных отраслей знания началось лишь в XIX в.

Существительное «statistika», образованное от прилага­тельного statisticus, впервые употребил немецкий статис­тик, профессор философии и права Готфрид Ахенваль (Gottfried Achenwall) (1719-1772). Немцы сделали государ­ствоведение предметом университетского преподавания. Первоначально появившаяся во второй половине XVII в. в Германии новая университетская дисциплина имела латинское название «Notitia rerum publicarum», что позже стало соответствовать немецкому «Staatenkunde». Первый публичный курс государствоведения открыл профессор медицины и политики Герман Конринг (Conring) (1606-1681) в 1660 г. в маленьком университете в Брауншвейге — в Гельмштедте [см. о нем подробнее: 281. С.47-57]. Новая научная дисциплина занималась описанием фак­тов, касающихся политического устройства государства и его законов, основанных как на чисто личных наблюде­ниях, так и на знаниях, почерпнутых из достоверных источников, этим она качественно отличалась от мемуаристики путешественников, купцов и дипломатов XVI-XVII вв. Она представляла собой особый вид монографи­ческого исследования, поставив при этом перед собой задачу системно преобразовать уже имеющийся опыт описаний «достопримечательств» государств, но не осу­ществляя при этом никаких числовых измерений или математических операций над ними. Основная задача го­сударствоведения заключалась в изучении настоящего, а не прошлого состояния государства.

На становление и развитие немецкой школы «государ­ствоведения», или описательной статистики, большое влияние оказали также такие ученые, как Антон Фридрих Бюшинг (Busching) (1724-1793), Август Людвиг Шлёцер (Schlozer) (1735-1809) и др. Представителями этой школы был собран огромный информационный материал, разра­ботаны основные социальные показатели, касающиеся государственного устройства, по которым должно вестись описание государства, апробированы многие широко ис­пользуемые в настоящее время методы обработки эмпи­рических социальных данных [см.: 107. С.180].

Если за полтора столетия своего существования дис­циплина прошла лишь незначительную эволюцию (отно­сительно были расширены временные рамки описания, перечень описываемых стран, тематические варианты описания — географическое, экономическое, демографи­ческое, этнографическое, историко-юридическое), то позже наметились тенденции к отделению разных вари­антов описания государства, сдерживаемых до этого обя­зательностью полного описания отдельного государства. Началась дифференциация[10] предметных областей в эмпи­рическом обществоведении. В начале XIX в. процесс спе­циализации социального знания активизировался еще больше.

«Политическая арифметика» (греч. arithmus — число и politike — искусство управлять государством) занималась фактически тем же, собирала необходимые точные сведе­ния о государстве, но уже путем анализа массовых наблю­дений, т.е. используя числовое измерение. В отличие от «государствоведов», проводящих только многократные наблюдения за отдельными фактами, представители «по­литической арифметики» стали проводить наблюдение массовых событий, совокупностей, что было качественно новым этапом в развитии знаний об обществе. Большую роль в разработке методов количественного исследования социальных процессов сыграли такие английские «поли­тические арифметики» XVII в., как Джон Граунт (1620-1674), Уильям Петти (1623-1687), Эдмунд Галлей (1656-1742), Грегори Кинг (1648-1712), Чарльз Райт Давенант (1656-1714). Основателями «политической арифметики» являются современники и близкие друзья — Дж.Граунт и У.Петти.

Официальной датой рождения «политической ариф­метики» является 1662 г., дата появления сочинения Дж.Граунта, суконного фабриканта, позднее лорд-мэра Лондона [см.: 326. С.15], а также капитана городской милиции [см.: 107. С. 176], «Естественные и политические наблюдения над записями умерших города Лондона» (Natural and political Observations upon the bills of mortality of the city of London by captain John Graund) [см.: 301. С.32-33], хотя это название новая наука получила позже.

Свое название «политическая арифметика» новая наука получила по одноименной книге «Political Arithmetic» У.Петти[11], которая писалась в течение 1671-1676 гг. и была посмертно опубликована только в 1690 г. [см.: 10. С.24].

Уильям Петти (Реtty) (1623-1687), будучи профессио­нальным врачом, внес в «политическую арифметику» эле­менты медицины (кроме этого, он был математиком, су­достроителем, изобретателем, землемером, музыкантом). Некоторый период времени он был профессором медици­ны в Оксфорде, а в 1651 г. получил должность врача при главнокомандующем английской армии в Ирландии. Позднее его профессиональные интересы изменились, и он начал заниматься экономикой и политикой. В связи с чем в истории он остался известен как родоначальник классической буржуазной политэкономии.

Многочисленные проекты и программы, разработан­ные У.Петти, как в опубликованных, так и рукописных работах, по поводу ряда социальных проблем характерных для Англии XVII в., сохраняют свое значение и для насто­ящего времени [см.: 10. С.56-57, 75-76].

Интересные программы были им предложены в облас­ти социального обеспечения и здравоохранения. У.Петти считал, что бедность, безработица и преступность это издержки неверной политики государства. Рассматривая проблему безработицы и пауперизма[12], главные надежды в ее решении он возлагал на государство. В «Трактате о налогах и сборах» (1662), небольшой по объему брошюр­ке, об успехе которой свидетельствует то, что она четыре раза издавалась при жизни автора и два раза вскоре после его смерти [см.: 10. С.19], перечисляя и описывая разные статьи государственных расходов, У.Петти писал: «Ведь разрешение кому-либо нищенствовать — это более дорогостоящий способ содержания тех людей, которым закон природы не разрешает умереть с голоду, когда возможно найти пропитание. Помимо того, несправедливо допус­кать, чтобы кто-нибудь умирал с голоду в то время, как мы считаем правильным ограничить заработную плату бедняков, так что они ничего не могут отложить на время своей инвалидности и отсутствия работы» [194. С.16].

Особой заслугой У.Петти является и то, что он первым поставил вопрос о необходимости создания государствен­ной службы по сбору, хранению и распространению ко­личественных данных, с этой целью им был разработан подробный проект организации такого рода службы — своеобразного прообраза современных статистических служб и банков данных.

Эдмунд Галлей (Halley) (1656-1742), английский астро­ном, геофизик и математик, друг Исаака Ньютона (Newton) (1643-1727), в основном известный своими откры­тиями в области астрономии, также внес существенный вклад в развитие эмпирических социальных исследова­ний, выдвинув гипотезу о стационарности населения, предполагающую неизменным порядок вымирания поко­лений и число ежегодных рождений [см.: 301. С.35]. Э.Галлеем была составлена первая таблица смертности для городов, которая позволяла устанавливать для каждой возрастной группы вероятную продолжительность жизни и среднюю предстоящую продолжительность жизни.

«Политическая арифметика», в отличие от «государствоведения», которое более ста лет существовало в качест­ве академической дисциплины, представляла собой лишь умение исследователя, в качестве которого чаще всего выступали государственные чиновники (в Англии — Г.Кинг (1648-1712) и Ч.Р.Давенант (1656-1714), в Голлан­дии — В.Керсебум (1691- 1771), во Франции — Ж.Б.Коль­бер (1619-1683). С.Вобан (1633-1707)), оперировать числа­ми при проведении исследований, происходящих в насто­ящее время и применительно к конкретному месту [см.: 107. С.186]. И сегодня, спустя почти 200 с лишним лет, умение оперировать и анализировать числовыми данными с целью выработки конкретных рекомендаций остается свой­ственным современной эмпирической социологии.

Появление и развитие «политической арифметики» положило начало перехода от простого описания общест­венных явлений к наблюдению их порядка и последовательности, а также к сбору преимущественно количествен­ной информации. Ее представители использовали состав­ленные числовые и табличные выражения общественных явлений для предвидения еще неизвестных общественных фактов (как для восполнения отсутствующей информации, так и прогнозирования будущего) [см.: 229. С.24].

В конце XVII в. известный швейцарский ученый-мате­матик Яков Бернулли (Bernoulli) (1654-1704) предложил использовать теорию вероятности при исследовании об­щественных явлений [см.: 317, Т.62. С.478]. П.Лаплас продолжил начатое Я.Бернулли. П.Лаплас был убежден в том, что в мире все подчинено строгим законам [см.: 301. С.37] и пытался убедить общественность в возможности приложения законов теории вероятности к обществен­ным наукам. Свой знаменитый труд «Философский опыт о вероятностях» «Essai philosophique sur les probabilites» (1814) он начинает следующими словами: «Все явления, которые, по-видимому, не подчинены никаким естест­венным законам, точно так же естественно необходимы, как вращение солнца вокруг оси. Только незнание связи этих явлений с тем, что происходит во вселенной, могло приписывать сходство явлений целесообразности или случайности. Случая не существует. Случай есть не более, как выражение нашего неведения. Миром явлений управ­ляет не вмешательство духа, стремящегося достигнуть из­вестных ему целей, но закон причинности. Настоящее есть всегда результат предшествующего и причина всего последующего. Если бы нашелся человеческий ум, кото­рый мог бы обозреть все предшествующие и все после­дующие явления и причины подобно тому, как астроном обнимает одним взглядом движение в бесконечных про­странства неба, мы могли бы мечтать о возможности предсказывать будущее. В области человечества наши знания все более и более будут приближаться к этой цели всякой науки, хотя никогда не достигнут ее окончательно. Но стремление одно только и дает цену человеку» [цит. по: 326. С.19]. В этой работе он широко использует тео­рию вероятности для определения вероятности смертнос­ти, средней жизни, брачности и т.д. и изучает, как влияют на эти явления здоровье населения, нравы, климат, зако­нодательство страны и т.д. [см.: 317, Т.62. С.478].

Приложение теории вероятности к исследованию яв­лений общественной жизни подготовило возможность качественно нового этапа в развитии эмпирического знания об общественных явлениях, хотя еще долго проводимые в XIX в. социальные обследования по «социальной гигие­не» и «моральной статистике» продолжали только описы­вать условия и устанавливать многофакторные связи, не обосновывались вероятностной статистикой. Постепен­ная эволюция «политической арифметики» в конечном итоге привела ее от комплексного обследования состоя­ния страны в целом к чисто демографическому обследо­ванию, связанному со страхованием жизни населения.

В конце XVIII в. слово «статистика» пришло в Англию вместе с переводами работ немецких государствоведов. С легкой руки английского экономиста Джона Синклера (Sincklair) (1754-1835), который с 1798 г. начал использо­вать этот термин применительно к данным и методам «политической арифметики», при этом сделав особый акцент на втором значении слова stato, иностранное слово, утратив оригинальность своего значения, вошло в международный оборот [см.: 83. С.35]. После длительной борьбы между учеными, последней каплей в которой было употребление А.Кетле этого термина в современном значении слова, а не «статистика-государствоведение», как ее понимал Г.Ахенваль, эта трактовка термина «ста­тистика» была принята и на его родине в Германии

Таким образом, как видно из вышеизложенного, «по­литическая арифметика» и «статистика» (государствоведение), развиваясь параллельно и совершенно самостоя­тельно, накопив большой фактический материал и мето­дический опыт, стали двумя основными источниками развития современных эмпирических общественных наук. Они обе были направлены на получение полезной (науч­но достоверной) информации для практики политическо­го управления. Основным предметом изучения выступали население, люди, а именно — их количественный состав, расселение по городам и деревням.

Большое значение имело монументальное исследова­ние Дж. Синклера, посвященное проблемам сельской жизни и сельского хозяйства, — «Статистическое описа­ние Шотландии» (21 том), для этой цели им был состав­лен опросник из 116 пунктов, 60 из которых касались населения приходов: пол, возраст, профессия, религиоз­ная принадлежность, рождения, смерти, самоубийства, количество хронических алкоголиков, безработных и т.д.,

а 40 были посвящены истории, географии и минеральным ресурсам приходов. Всего им были проанализированы полученные от шотландского духовенства данные из 881 прихода, а результаты исследования продолжали печа­таться в течение 1791-1825 гг. Это было последнее иссле­дование, в котором приход выступал в качестве единицы наблюдения [см.: 108. С.119]. Промышленная революция привела к разрушению приходов как административных единиц, поэтому при проведении последующих перепи­сей основным объектом анализа, наряду с количеством трудоспособного населения, становится отдельное домо­хозяйство. В этот исторический период именно количест­во трудоспособного населения и отдельных домохозяйств было основным показателем мощи государства, его про­изводительных сил и финансовых государственных дохо­дов [см.: 107. С.175]. Позже при проведении первых соци­альных эмпирических исследований ученых стали интере­совать в первую очередь уже не просто общее количество населения, а характеристики отдельных его групп и их отношения с обществом в целом.

Из вышеизложенного видно, что в ХVII-ХVIII вв. целью эмпириков было определение в наблюдаемых со­циальных фактах свойственного им порядка, последова­тельности и регулярности с тем, чтобы иметь возмож­ность заранее спрогнозировать дальнейшее развитие тех или иных событий.

Особенно активно эмпирические социальные иссле­дования начали развиваться в Европе в начале XIX в. Основной причиной бурного роста социальных исследо­ваний стало резкое обострение проблем в обществе, обу­словленных становлением и развитием в нем капитализ­ма, а именно — быстрый рост городов и городского населения в результате индустриализации, поляризация между бедными и богатыми, пауперизация, увеличение преступности и алкоголизма, общее усиление классовой борьбы и т.д. Все это во многом определило и проблема­тику актуальных общественно-политических учений того времени.

Если инициаторами первых социальных исследований в основном были ученые энтузиасты-одиночки, то в нача­ле XIX в. появляется и растет всеобщий интерес к обще­ственным проблемам. Усложнение и обострение социаль­ных проблем с неизбежностью заставили общественность обратить внимание на проблему увеличения количества бедных, как пишет П.Монсон, «неимущих тружеников» [173. С.32], т.к. они стали представлять собой потенциаль­ную угрозу устоям общества. В свою очередь, и прави­тельство перестала удовлетворять существующая система получения социальной информации через церковные приходы и государственные финансовые инспекции. Не­обходимость правительственных обследований была обу­словлена как практическими потребностями в области управления, так и важностью знания разных сторон об­щественной жизни. С 1801 г. после долгого перерыва правительство в Англии и Франции пытается возобновить проведение всеобщих регулярных переписей населения. В этих странах начинает формироваться система статисти­ческих служб и обществ, объединившая энтузиастов эм­пирических исследований.

Возникновение социального заказа на проведение эм­пирического изучения условий жизни и особенностей поведения различных групп населения, в первую очередь рабочих и бедных, приводит к тому, что наблюдается своеобразный бум всевозможных переписей, обследова­ний, статистических описаний, которые начали прово­дить официальные учреждения, благотворительные обще­ства, разные государственные комиссии с участием пред­ставителей общественности и частные лица (врачи, учителя, ученые-естественники, предприниматели). Част­ные обследования проводились также и разного рода фи­лантропическими организациями и оппозиционными[13] партиями. Целью данных социальных обследований были информирование и мобилизация общественности с тем, чтобы обратить внимание официальных кругов на суще­ствующие «темные» стороны социальной действительнос­ти. Сбор информации был необходим для обоснования проведения социальных реформ, которые могли сгладить обострившиеся социальные проблемы. Многие передовые люди того времени считали, что данные обследования позволят не только достоверно установить масштабы су­ществующих в обществе негативных явлений, разобраться в их причинах, но и выработать необходимые рекоменда­ции по «лечению социальных болезней» [107. С.117]. Таким образом, проведение социальных обследований в данный период времени было обусловлено как необходи­мостью сбора разного рода информации для более рационального правления, так необходимостью решения воз­никающих в обществе социальных проблем.

Появляется новое направление эмпирических обсле­дований — социальная гигиена (социальная санитария). Наиболее известными представителями данного направ­ления были в Англии — Э.Чадуик, во Франции — Л.Виллерме (1782-1863), А.Паран-Дюшатле (1790-1836), в Гер­мании — Р.Вирхов (1821-1902). «Социальная гигиена» преследовала две цели — «во-первых, восполнить недо­статки официальной информации о положении городско­го трудящегося населения, возрастающего в период инду­стриализации и урбанизации, и, во- вторых, способство­вать оздоровлению жизни неимущих слоев» [229. С.63]. Работы представителей данного направления оказали большое влияние на проведение государственных реформ в области здравоохранения. Также благодаря им в практи­ку были введены новые методы сбора информации (ин­тервью и др.).

Процесс дифференциации социальной информации привел к тому, что с середины XIX в. начинает развивать­ся еще одно направление эмпирических исследований — моральная статистика (нравственная статистика). Основ­ными представителями данного направления были: в Анг­лии — Дж. Кей-Шаттлуорт, во Франции — А.Герри (1802-1867), в Германии — А.Вагнер [см.: 229. С.331]. Главная цель проводимых представителями «моральной статисти­ки» исследований заключалась в сборе и анализе количе­ственных данных о нравственных и интеллектуальных характеристиках (преступность, образование и др.) раз­личных слоев населения (в основном беднейших слоев населения — рабочих и городской бедноты) с целью раз­работки предложений для социальной политики и соци­ального управления. Урбанизация общества, бурный рост городов в этот период времени выступили основной при­чиной возникновения данного направления. Хотя бед­ность, по их мнению, выступала основной причиной, препятствующей моральному совершенствованию инди­видов, они не выступали за реорганизацию общества, ограничивались только выдвижением требований улучше­ния условий жизни людей. С этого времени начинается повсеместный переход от интеллектуально-критической деятельности и теорий, содержащих оценочные суждения, к теориям, опирающимся на достоверные количественные данные о социальной реальности [см.: 229. С.331]. Моральная статистика стала одним из источников соци­альной инженерии.

Большое значение для будущей статистической науки сыграло возникновение в первой половине XIX в. во Франции еще одного направления — статистикo- матема­тического , основателем которого стал Ламбер Адольф Жак Кетле (Quetelet) (1796-1874).

Несмотря на то, что существовал ряд общих проблем, характерных для всех стран, в которых в это время (с начала XIX в.) шел процесс становления капитализма, на характер изучаемых проблем, методы их решения и на способы организации социальных эмпирических исследо­ваний существенное влияние оказывали национальные особенности развития стран Европы [см. об этом подроб­нее: 108. С.118-141; 301. С.49-55].

Для Англии первая половина XIX в. была периодом реформ устаревших общественных институтов: народного здравоохранения, системы образования, местного управ­ления, избирательной системы и парламента. В это время принимаются первые законы о бедных. Проводимые со­циальные исследования (чаще всего это были статисти­ческие обследования и переписи) были неотъемлемой частью этого широкого реформаторского движения в со­циальном законодательстве и политике, так как нередко полученные в результате исследования данные способст­вовали изменению законодательств в соответствующих областях.

С 1801 г. в стране начали проводиться регулярные (через каждые десять лет) переписи населения. Социаль­но-политическая и интеллектуальная обстановка первой трети XIX в. в Англии с неизбежностью подвела исследо­вателей и государственных деятелей к мысли о необходи­мости создания в стране статистической службы, и в 30-х годах во многих городах Англии создаются статистичес­кие общества. Первоначальная цель данных организаций заключалась в сборе данных, позволяющих правительству видеть ясную картину существующих насущных социаль­ных проблем, т.е. в оказании непосредственной помощи правительству.

Но следует отметить, что только Фридрих Энгельс (Engels) (1820-1895) в своем труде «Положение рабочего класса в Англии» (1844-1845) разрозненные данные статистиков, не доходившие до общественности в силу своей отрывочности, опираясь на ту же информацию, что и исследователи-реформисты, выстроил в стройную карти­ну положение основных классов в социально-экономи­ческой структуре капиталистического общества и, в про­тивоположность благим пожеланиям, которыми заканчи­вались работы предыдущих исследователей, выступил с требованием глубоких преобразований в обществе.

До 40-х годов в Англии основная масса обследований была направлена на выяснение положения рабочих и бедных слоев городского населения — проблем так назы­ваемой социальной гигиены (социальной санитарии). Наиболее значимым среди них было исследование, про­веденное основателем и активным деятелем Манчестер­ского статистического общества Джеймсом Кей-Шаттлуортом , для сбора сведений о санитарных условиях жизни трудящихся им был специально разработан опросник. Результаты исследования были опубликованы в 1832 году в книге «Моральные и физические условия жизни текс­тильных рабочих Манчестера», ставшей образцом для последующих более полных обследований.

Но с конца 40-х годов интерес к изучению социаль­ных проблем начал спадать. Первоначально это было связано с тем, что исследователи-реформаторы свои ос­новные цели достигли, в соответствии с их пожеланиями парламентом был принят ряд актов, направленных на улучшение положения рабочего класса. В 60-е годы на это отрицательно повлиял социал-дарвинизм. В связи с этим, как отмечает М.С.Ковалева, «если раньше, например, ис­следователи связывали преступление с бедностью и недо­статком образования, то теперь они искали доказательств наследственного вырождения и биологически обуслов­ленных физических и психических пороков. Бедные слои населения, преступники и неудачники рассматривались отныне как наследственно худшая часть человеческого рода, а социальная политика, направленная на улучшение их положения, — как вредная, поскольку она помогает им выжить и, следовательно, ухудшать расовую чистоту нации» [108. С.121]. И только в 80-е годах XIX в. в Англии вновь началось возрождение социальных исследований, в частности, исследований в области бедности, и связано оно было с именем английского общественного деятеля, предпринимателя-судовладельца и реформатора Чарльза Бута (1840-1916), вначале XX в. продолженное его пос­ледователями [см.: 108. С.121- 126].

Наибольшую знаменитость Ч.Буту принесло его трех­томное произведение «Жизнь и труд людей в Лондоне», вышедшее в свет в период с 1889 по 1891 гг., дальнейшая работа над этой темой привела к тому, что 3-е издание этого произведения, вышедшее в 1902-1903 гг., состояло уже из 17 томов. Данный труд получил большой резонанс в общественном мнении, но самое главное благодаря ему в начале XX в. был принят ряд законодательных актов о минимуме зарплаты, пособиях по безработице и пенсион­ном обеспечении. Методической находкой Ч.Бута было предложение создать цветные социальные карты различ­ных районов и улиц города для наглядности распростра­нения бедности и распределения разных групп населения в Лондоне. В настоящее время этот прием используется достаточно широко. Ч.Бут является одним из предшест­венников течения, изучающего экологию города.

Во Франции к началу XIX века уже имелись достаточно длительные традиции проведения статистических соци­альных исследований, связанные с именами как выдаю­щихся государственных деятелей (Ж.Кольбер (1619-1683). С.Л.П.де Вобан (1633- 1707), А.Р.Ж.Тюрго (1727-1781)), так и ученых (Ж.Д'Аламбер (1717-1783), Ж.А.Кондорсе (1743-1794), ПЛаплас (1749-1827)) [см.: 108. С.126]. Прак­тическая направленность проводимых исследований уси­лилась после Великой Французской революции. В 1801 г. министерство внутренних дел провело во Франции пер­вую всеобщую перепись-обследование для получения данных о том, какие изменения произошли с начала революции в численности и размещении населения стра­ны, в условиях их жизни, а также в сельском хозяйстве и промышленности. Вслед за этим были проведены еще две переписи населения в 1806 г. и 1810 г. С 1803 по 1806 гг. активно работало неофициальное Статистическое обще­ство.

Но правительство скоро поняло, что широкая публи­кация результатов исследований, не поддающихся кон­тролю, для него невыгодна, и поэтому прекращает дея­тельность Статистического общества, с 1810 г. запрещает публикацию результатов переписей, ас 1812 г. упраздняет Статистическое бюро, которое занималось координацией официальных и частных исследований. Сбор статистических данных стал привилегией исключительно только пра­вительства. И только в 1836 г., после создания в 1832 г. Центра всеобщей статистики, появилась возможность провести полноценную перепись населения Франции.

После Июльской революции 1830 г., положившей конец 2-й Реставрации, становятся актуальными пробле­мы ускоренной индустриализации, обостряется рабочий вопрос. Правительством были восстановлены некоторые статистические службы донаполеоновской эпохи. В этот период во Франции, так же, как и в Англии, наибольшее распространение получило социально-гигиеническое на­правление, целью которого было изучение условий жизни трудящихся. Классическим представителем этого направ­ления был бывший врач наполеоновской армии Луи-Ренэ Виллерме (Villerme) (1782-1863). В 1823 г. он стал членом Академии нравственных и политических наук по поруче­нию которой и начал заниматься исследованием положе­ния бедных классов. Объехав множество городов и про­мышленных центров, он написал ряд работ, содержащих большое количество разнообразных фактов и наблюдений из этой области. Данные работы легли в основу многих последующих работ, посвященных пауперизации, поло­жению рабочих классов и т.д. Самая известная его двух­томная работа «Сводка физического и морального состо­яния рабочих на бумажных, шерстяных и шелковых ману­фактурах», изданная в 1840 г., была посвящена рассмотрению условий труда и быта рабочих (числен­ность и демографические данные рабочих, брачность в их среде, средняя заработная плата, продолжительность ра­бочего дня, санитарные условия помещений и т.д.). Про­веденное им исследование оказало большое влияние на общественность. Например, ярко описанные в книге факты эксплуатации детского труда во Франции вызвали бурные дебаты в английском парламенте, что, в свою очередь, выступило дополнительным стимулом для при­нятия уже в 1841 г. закона, который регулировал детский труд [см.: 108. С.127; 317, Т.П. С.340-341].

Изучением проблем социальной гигиены в первой по­ловине XIX в. также занимался врач Александр Паран-Дюшатле (Alexis-Jean-Baptiste Parent-Duchatelet) (1790-1836). Он был президентом совета оздоровления Парижа. Евро­пейскую известность ему принесли его книги «Общест­венная гигиена» (1836), а также двухтомник «Проституция в Париже» (1834). Для написания последней работы он использовал данные статистики, документы полиции, ин­тервью и личные наблюдения. Путем сбора объективной информации он пытался найти пути борьбы с этим соци­альным злом, но полученные результаты констатировали неизбежность проституции, а рекомендации проведения благотворительной материальной и моральной помощи раскаявшимся проституткам совершенно беспомощными [см.: 108. С.128; 317, Т.44. С.777].

В развитие «моральной статистики», а именно уголов­ной статистики, большой вклад внес французский юрист Андрэ Мишель Герри (Guerry) (1802-1867) своими работами «Сравнительная статистика образования и числа преступ­лений в различных округах» (1829), «Очерки моральной статистики Франции» (1832) и «Моральная статистика Франции и Англии» (1860). В «Очерках моральной статис­тики Франции» А.Герри выявляет определенное постоян­ство в статистике преступлений (количество преступле­ний в одних и тех же районах страны, а для разного рода преступлений — время года совершения и неизменность распределения преступников по полу и возрасту). К сожа­лению, он только констатировал эти факты, объяснить их причины он не смог. Он первым начал статистическое изучение мотивов преступлений. Так своими исследова­ниями А.Герри, например, опроверг широко распростра­ненное мнение, что основной причиной преступлений выступает низкий уровень образования, и установил связь между уровнем промышленного развития департаментов (обследованию были подвергнуты 85 департаментов Франции) и уровнем как преступности, так и образования в них [см.: 108. С.128; 317, Т.16. С.551].

Особенно большой вклад в развитие эмпирических социальных исследований внес выдающийся франко-бельгийский ученый, естествоиспытатель (математик. астроном, географ и др.), социолог-позитивист, один из крупнейших статистиков XIX в., известный в основном как отец современной статистики — Ламбер Адольф Жак Кетле (Quetelet) (1796-1874). Его библиография по статис­тике насчитывает 65 работ [см.: 317, Т.29. С.23]. А.Кетле принимал активное участие в организации статистичес­ких обществ во Франции и Англии. Именно он выдвинул в 1851 г. идею о созыве Международного статистического конгресса, которая встретила поддержку у ученых других стран. Но из-за международного кризиса, приведшего к Крымской войне 1853-1856 гг., дата его проведения была отложена, 1 Международный статистический конгресс со­стоялся 19-22 сентября в 1853 г. в Брюсселе. На нем в общих чертах были выработаны основные правила перепи­си населения. На последующих восьми сессиях конгресса (Париж — 1855 г.; Вена — 1857 г.; Лондон — 1860 г.; Берлин — 1863 г.; Флоренция — 1867 г.; Гаага — 1869 г.; Петербург — 1872 г.; Будапешт — 1876 г.) дорабатывались отдельные детали проведения переписей населения, а также обсуж­дались теоретические и практические проблемы, с кото­рыми приходилось сталкиваться представителям новой науки [см.: 305. С.64-65; 326. С.77-78].

В работе «Письма о теории вероятности» (Lettres sur la theorie des probabilites Р.289) он приводит свои соображе­ния, которыми необходимо руководствоваться для пра­вильного составления статистической программы. Четыре методических правила формулировки анкетных вопросов, разработанные А.Кетле в данном сочинении, широко ис­пользуются исследователями и в настоящее время. Во-первых, необходимо ставить только такие вопросы, кото­рые необходимы для целей проводимого исследования и на которые можно получить ответ. Во-вторых, задаваемые вопросы не должны вызывать у опрашиваемых подозре­ния или опасения. В-третьих, вопросы должны быть четко, ясно и точно сформулированы, для того чтобы все опрашиваемые понимали их однозначно. В-четвертых, вопросы должны быть сформулированы так, чтобы был обеспечен их взаимный контроль, т.е., задавая одни во­просы, можно было бы проверить истинность ответов на другие [см: 88. С.80-85; 301. С.87-91].

Большой вклад в развитие эмпирических социальных исследований внес социолог, политический деятель, по образованию горный инженер, профессор Политехничес­кой школы в Париже — Фредерик Пьер Гийом Ле Пле (Le Play) (1806-1882) [см.: 108. С.132-135; 268. С.20-22]. Собы­тия Июльской революции произвели на него неизглади­мое впечатление, и он, чтобы понять причины возникно­вения социальных революций, решил заняться наблюде­нием за жизнью общества как естествоиспытатель. Информация собиралась с помощью личного наблюдения и свободного интервью. В качестве основного объекта наблюдения им была выбрана семья, так как она представляла собой простейшую модель, клеточку любого об­щества. Им была разработана типология семей, он разли­чал три типа семей: патриархальную, коренную и неста­бильную. Выяснив, что историческое движение в общест­ве заключается в переходе от патриархального типа семьи к нестабильному, он предлагает свою программу социаль­ного переустройства общества. Будучи государственным советником Наполеона III, сенатором, давая советы о возможных путях реорганизации общества, был более склонен к реставрации традиций, чем к созданию нового социального порядка путем революции.

Ле Пле и его школа внесли большой вклад в методоло­гию эмпирических социальных исследований, разработав монографический метод наблюдения и описания на базе всестороннего обследования семей. При объяснении со­циальных явлений ведущее значение он придавал, с одной стороны, географическим и технологическим фак­там, а с другой — морально-религиозным, поэтому в дальнейшем его работы оказали большое влияние на раз­витие таких направлений, как географический и техноло­гический детерминизм[14], католическую социологию [см.: 229.С.153-154].

Ситуация в Германии была иной. Общая отсталость и раздробленность немецких государств в первой половине XIX в., а также начало различных общественных движе­ний стали основной причиной отставания Германии от передовых стран Европы в деле разработки, развития и проведения эмпирических социальных исследований. Поэтому германские ученые-исследователи заимствовали опыт и достижения других стран в этой области.

В начале XIX в. немецкая статистика все еще пред­ставляла собой конгломерат[15] сведений по географии, де­мографии, медицине, истории, экономике и др., и только к середине века (а именно, после революции 1848 г.) начинает просматриваться дифференциация этих иссле­дований. Начинают проводиться исследования, посвя­щенные проблемам «социальной гигиены», появляется интерес к проблемам общественного здравоохранения. В этой области больше всего сделал Рудольф Вирхов (Virchow) (1821-1902), один из основателей медицинской статистики в Германии, патолог и общественный деятель.

В 60-70-е годы популярными становятся исследования «моральной статистики», демографии и положения бедных. Эрнст Энгель (Engel) (1821-1896), первоначально — горный инженер, позднее — экономист и профессиональ­ный статистик, проведя сравнительный анализ бюджетов семей, полученный в результате разных исследований, обосновал ряд закономерностей, ставших широко извест­ными как «закон Энгеля», или «бюджетный закон» Энгеля. Им было выявлено, что независимо от типа семьи и размера получаемого ею дохода расходы на жизненно важные потребности (питание, одежда и т.д.) делаются в определенном порядке. Выявил зависимость уровня дохо­да семьи и доли расходов на питание, т.е. чем беднее семья и ниже уровень ее дохода, тем выше доля расходов на питание.

Большим шагом для развития эмпирической социоло­гии в Германии было создание в 1872 г. «Общества соци­альной политики», которое, объединив всех ученых, рабо­тающих в области эмпирических социальных исследова­ний, в 80-90-е гг. становится центром организации и проведения широких социальных исследований в стране. Его членами были многие виднейшие социологи, общест­воведы, историки, экономисты Германии — Г.Шмоллер (1838-1917), М.Вебер (1864-1920), А.Вебер (1868-1958), Ф.Тённис (1855-1936) и др.

На основании вышеизложенного можно сделать сле­дующее заключение. Переход от первобытного строя к рабовладельческим отношениям, создание государств, а в связи с этим формирование политической организации общества, воинской службы, социальной и сословной структуры, появление товарно-денежных отношений, торговли, необходимость содержания государственного аппарата, собирания налогов и дани и т.д. потребовали разнообразной и достаточно полной информации о насе­лении, его составе и занятиях и т.п., необходимой для учета в процессе выработки политики властей, и неизбеж­но создали потребность в развитии эмпирических соци­альных исследований. Поэтому уже на самых ранних пе­риодах образования государств потребности практичес­кой политики обусловили необходимость знания военной и податной способности населения, и начали собираться сведения, необходимые для целей управления.

В то же время в XIX в. проведение эмпирических социальных исследований было уже обусловлено не толь­ко практическими потребностями в области управления,

но и важностью знания разных сторон общественной жизни в связи с усложнением и обострением социальных проблем. Эмпирические социальные исследования стали неотъемлемой частью широкого реформаторского движе­ния в области социальной политики и законодательства, нередко полученные в результате их проведения данные способствовали изменению законодательства в соответст­вующих областях.

Постепенный рост специализации в аморфной массе[16] конкретных исследований привел к дифференциации раз­личных типов социальной информации — в самостоя­тельные научные дисциплины выделились демография и статистика, а также были заложены основы современного понимания конкретного социологического исследования. Уже тогда под ним стало подразумеваться комплексное социальное исследование, представляющее собой синтез данных смежных наук, результатов личных полевых на­блюдений, проведенных самим исследователем, и вторич­ного анализа имеющихся в наличии демографических, экономических, политических и др. данных, полученных другими исследователями [см.: 108. С.118]. Таким обра­зом, в странах Европы статистика к 30-40-м гг. XIX столе­тия уже завершила в основных чертах свою институционализацию и, накопив разнообразный методический опыт сбора и анализа эмпирических данных, относящих­ся к различным сферам общества, оказала огромное вли­яние на возникновение новой позитивной науки об об­ществе — социологии.