Пиррова победа

"Ты победил, Галилеянин!" - так приветствовал Герцен Александра II, узнав о предстоящей отмене крепостного права. Когда же реформа была проведена, друг и сподвижник А. И. Герцена Н. П. Огарев сделал печальный вывод: "Старое крепостное право заменено новым. Вообще крепостное право не отменено. Народ... обманут". В этой противоположности мнений отразились ожидания и разочарования, метания и экстремизм того времени; в ней, в этой противоположности, - и личность самого царя.

Вся его жизнь до восшествия на престол в феврале 1855 г., казалось бы, исключала либеральные склонности. Воспитанник боевого офицера капитана К. К. Мердера и поэта В. А. Жуковского, молодой Александр серьезно относился к военному делу и в то же время не был чужд сентиментальности и мягкости*. Николай I сознательно готовил сына к трону, заставлял его вникать в вопросы государственного управления, участвовать в работе Сената, Государственного совета. Комитета министров,   секретных   комитетов (включая и комитет по крестьянскому вопросу в 1846 и 1848 гг.), даже Синода, но то была среда тупой бюрократии. Именно она и привела Россию к крымскому позору. Двор, естественно, также нельзя было упрекнуть в либерализме. В таком окружении наследник не проявил себя как сторонник реформ.

Будучи наследником, Александр в сопровождении Жуковского предпринял большое путешествие по России, первым из царской семьи посетив Сибирь. Во время заграничного путешествия сам выбрал невесту - дочь великого герцога Людвига Гессен-Дармштадтского Максимилиану Вильгельмину Августу Софию Марию, принявшую в России имя Марии Александровны (свадьба состоялась в 1841 г.), от брака с которой имел шесть сыновей и двух дочерей (старшая дочь умерла в семилетнем возрасте).

В возрасте 37 лет Александр II вступил на престол.

Царствование Александра II началось с трудного, но поучительного урока. В Париже дипломатам (граф А. Ф. Орлов, барон Ф. И. Бруннов) удалось вытащить Россию из Крымской войны. Далось это ценой унижений: запретом иметь свой флот на Черном море, уничтожением оборонительных сооружений на Черноморском побережье, территориальными уступками (часть Бессарабии). Казалось, Россия разом утратила то, что было достигнуто за 100 лет победами "екатерининских орлов" и героями 1812 г., - статус великой державы, претендовавшей на европейскую гегемонию. Во многом так и случилось: самодержавной России больше не пережить триумфа 1814 г., когда русские войска вступали в Париж, не увидеть андреевский флаг на Босфоре (1833 г.). Эпоха военных побед закончилась поражением в Крымской войне. Но статус великой державы Россия сохранила - во многом благодаря усилиям Александра II.

* Подробнее см.: Захарова Л. Г. Александр II // Вопросы истории. 1992. № 6-7. С. 59-61.

После Крымской войны для него стало очевидным, что стране необходимы коренные преобразования. Только новая Россия могла занять достойное место в европейском концерте. Начинать нужно было с того, о чем думали, но на что не решились предшественники, - с освобождения крестьян.

Поражение в Крымской войне подтолкнуло императора к принятию окончательного решения, но не было единственным мотивом. Оно лишь приоткрыло завесу над бездной, в которую к середине XIX в. низвергло страну крепостничество. Экономическая отсталость, кризисное состояние финансов, постоянная угроза новой "пугачевщины" - вот далеко не полный список проблем, постоянно висевших над императором как дамоклов меч.

Александр II ясно осознал, что "лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно начнет уничтожаться само собой снизу", и пытался донести эту мысль до дворянства. Между тем в среде помещиков реформа не встретила никакого сочувствия. "Гнилое, своекорыстное, дикое, алчное противудействие закоснелых помещиков, их волчий вой - не опасен. Что они могут противупоставить, когда против них власть и свобода, образованное меньшинство и весь народ, царская воля  Император Александр II в последние годы жизни и общественное мнение?"*. Это предположение А. И. Герцена было по меньшей мере преждевременным: полстолетия назад подобный "волчий вой" похоронил планы М. М. Сперанского об освобождении крестьян и установлении конституционного строя, а теперь правительству пришлось воздействовать на дворянство, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Император с горечью признавался, что ему не с кем работать, не на кого опереться. Даже в собственной семье трудно было рассчитывать на поддержку. Только великий князь Константин Николаевич (1827-1892), родной брат императора, был убежденным сторонником освобождения крестьян. Его по праву считали лидером либеральной группировки в правительстве, он играл важную роль при подготовке крестьянской реформы, возглавляя комитеты, которые готовили проект реформы, а впоследствии участвовал в обсуждении других важнейших преобразований. Этот человек обладал в полной мере темпераментом государственного деятеля и сумел многое внести в реформационный процесс, борясь со сторонниками реакционного курса. Что же касается других великих князей, то они занимались преимущественно военными делами, а если их и привлекали к работе правительственных верхов, то они, как заметил современник, безмолвствовали и присоединялись к мнению большинства. Тем не менее великие князья, впрочем, как и подавляющее число чиновников, по мере возможности противились либеральным преобразованиям и даже называли  Константина  Николаевича "красным" и "мужикофилом".

В итоге пришлось пойти на уступки помещикам, жертвуя интересами крестьянства. Самодержавие не решилось отрубить дворянский сук, на котором оно сидело несколько веков. А завершилось это тем, что реформа, в том виде, в котором она была подготовлена к 1861 г., никого не устроила: ни помещиков, которые лишились привычных источников дохода, ни крестьян, которые справедливо считали себя ограбленными (выкупные платежи и урезывание их земельных наделов).

* Герцен А. И. Через три года // Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М" 1958. Т. 13. С. 196.

И все же великое дело освобождения крестьян свершилось. При всех своих многочисленных недостатках реформа 19 февраля 1861 г. принесла свободу 22,5 млн крепостных крестьян. Благодаря усилиям группы либеральных чиновников и общественных деятелей (Н. А. Милютин, П. П. Семенов-Тян-Шанский, Ю. Ф. Самарин, князь В. А. Черкасский) реформе был придан необратимый характер; она положила начало развитию капиталистических отношений не только в сельском хозяйстве, но и в экономике в целом.

Уничтожение крепостничества с неизбежностью ставило многочисленные вопросы: как быть с обязанностями и правами сословий, как управлять ныне свободной многомиллионной массой крестьян, как должны быть организованы суд и налогообложение, что делать с армией и т. д. В результате отмена крепостного права вызвала длительный реформационный процесс, охвативший практически все сферы жизни общества.

Новому миру, начало которому положило освобождение крестьян, должны были соответствовать политические институты, явно несовместимые с самодержавием, между тем именно оно эти институты создавало. Горсточке либеральных чиновников, буквально за несколько лет задумавших и осуществивших реформы - университетскую (1863), земскую и судебную (1864), цензуры (1865), городскую (1870), военную (1874), - приходилось постоянно сталкиваться со скрытым недовольством императора и явной оппозицией всей бюрократии. В результате самодержавный режим скрестили с буржуазными принципами в управлении, суде, народном образовании. Как отменой крепостного права были недовольны и помещики, и крестьяне, так и этот гибрид в равной степени ненавидели и бюрократия, и передовая интеллигенция.

Бюрократия объявила беспощадную борьбу новым институтам и многое из реформ сумела выхолостить. По сути дела, контрреформационный процесс шел рука об руку с реформационным. В ответ началось широкое общественное движение: либералы досаждали императору адресами с просьбами дальнейших преобразований, студенческая молодежь волновалась, организовывала тайные кружки, пыталась вести революционную агитацию. Наконец, 4 апреля 1866 г. раздался первый выстрел в императора, положивший начало целенаправленной охоте на Александра - охоте, которая завершится через 15 лет взрывом на набережной Екатерининского канала. Неудачно стрелял в императора Дмитрий Каракозов, член тайного революционного кружка Ишутина. После того как его схватили, Каракозов крикнул в толпу: "Я стрелял в него потому, что он вас всех обманул!" Таково было мироощущение целого поколения...

У Александра хватило решимости и воли начать реформы, но не хватило, чтобы довести их до конца. Он не сумел сделать второй шаг - создать новый механизм власти, оперевшись на либеральные общественные силы, которые заменили бы старую бюрократию. Все делалось келейно, так, как было удобно и привычно чиновным верхам. Мастерски владея искусством придворной интриги, зная, как подобрать выгодный момент, чтобы повлиять на царя, они постепенно убирали из правительства либералов. Единственное, что могло противопоставить им "образованное меньшинство", - требование гласности, конституции и парламента. Но император был уверен в том, что Россия может существовать только на самодержавных принципах. Когда в 1865 г. московское дворянство просило государя "довершить государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли русской, для обеспечения нужд, общих всему государству", а также "второго собрания из представителей одного дворянского сословия", Александр ответил: "Что значила вся эта выходка? Чего вы хотели? Конституционного  образа  правления?.. И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю слово... что сейчас на этом столе я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски..."

Для подобных опасений были все основания. Император, бюрократия, а равно и все дворянство ясно осознавали, что переход к реформам вызвал в стране кризис. В январе 1863 г. восстала Польша, и Михаил Муравьев, этот раскаявшийся декабрист, кровавым террором усмирил восстание, заслужив кличку Вешатель. Внутри страны стало настолько небезопасно, что состоятельные дворяне уезжали за границу, а остальные - в города. Здесь также было неспокойно. Волновались студенты, происходили таинственные поджоги, то тут, то там находили мятежные прокламации. Казалось, над страной встает призрак анархии, и благонамеренные элементы с ностальгической тоской вспоминали гробовой порядок николаевского режима. Возникло общественное мнение, явно оппозиционное традиционной власти. Политическая журналистика, восполняя отсутствие парламента, стала брать на себя роль "верховного судьи", стоящего над правительством. В этих условиях, по мнению бюрократии, эрозию власти и крушение традиционных ценностей можно было остановить, лишь затормозив реформационный процесс. После выстрела Каракозова Александр стал восприимчив к подобным советам.

Переход к реакции тут же отразился на внешней политике страны. После заключения Парижского мира русский министр иностранных дел князь А. М. Горчаков провозгласил новое внешнеполитическое кредо империи: "Россия сосредоточивается!" Это означало, что отныне главное внимание будет уделено процессу внутренних реформ, решение же внешних целей откладывается до лучших времен. Самодержавие не могло не вспомнить о традиционном для него способе решения внутренних затруднений. "Чтобы самодержавно господствовать внутри страны, - верно подметил Ф. Энгельс, - царизм... должен был уметь вознаграждать безусловную покорность своих подданных... все новыми и новыми завоеваниями" *.

С середины 60-х гг. успешное продвижение Российской империи на Восток поражало современников решительностью и скоростью. Огромные территории в Средней Азии буквально в считанные годы оказались присоединенными к России благодаря энергии молодых генералов. Они действовали на свой страх и риск, не спрашивая разрешения официального Петербурга и часто ставя его перед свершившимся фактом. "Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает, почему и для чего" ** - в этой записи министра внутренних дел П. А. Валуева очевидная растерянность правительства. Впрочем, очень скоро оно осознало, что военные успехи стабилизируют систему, поощряют  развитие  национализма в обществе, в конечном счете примиряют его с кризисным положением внутри страны. Правительство хотело в это верить, но оно просчиталось...

Удалось достичь успехов и на европейском театре. Поощряя Пруссию в ее стремлении объединить германские княжества, Александр верно предвидел ее столкновение с Австрией и Францией. Разгром последних позволил ликвидировать унизительные условия Парижского мира, но цена - появление Германской империи - оказалась слишком дорогой. Фактически Россия помогла созданию своего будущего смертельного врага, столкновение с которым окажется гибельным для династии.

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 40.

** Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел: В 2 т. Т. 2. 1865-1876 гг. М., 1961. С. 60.

Однако главное испытание ожидало империю на Балканах. Там в 1875-1877 гг. из-за восстаний в Боснии, Герцеговине, а затем в Болгарии сложилось крайне напряженное положение. Традиционно поддерживая борьбу славян с османским игом, Россия не могла безучастно смотреть на турецкие зверства, которыми сопровождалось подавление восстаний. Между тем сам Александр войны не хотел. Он отдавал себе отчет в незавершенности военных преобразований, кризисном состоянии финансов, невыгодности международной обстановки. Но общество требовало вмешательства. Его натиск был настолько силен, что война стала неизбежной.

12 (24) апреля 1877 г. император, прибыв в Кишинев, главную квартиру армии, подписал манифест об объявлении Турции войны. После молебна о ниспослании победы русскому оружию и парада прямо с плаца армия выступила в поход.

Война не парад, и церемониального марша на Константинополь не получилось. Из-за бездарного верховного командования* болгарскую землю пришлось обильно полить русской кровью. Героизм солдат и ополченцев-болгар, а также решительность генералов И. В. Гурко и М. Д. Скобелева обеспечили в конечном счете победу.

* Главнокомандующим   Дунайской   армией был назначен великий князь Николай Николаевич, неуравновешенный и бездарный в военном деле. Великий князь Владимир Александрович командовал корпусом, а наследник цесаревич Александр Александрович - Рущукским отрядом. Примеч. сост.

Окончательному разгрому турецкой армии помешали великие державы. Вмешательство Лондона и Вены, грозивших России войной, вынудило Александра остановить войска у стен столицы Османской империи и заключить мир. В Сан-Стефано, небольшой деревеньке в 12 км от Константинополя, был подписан договор, по которому Сербия, Черногория и Румыния получали полную независимость, а Болгария становилась автономным княжеством.

Усиление влияния России на Балканах встревожило европейские кабинеты. Они добились созыва конгресса в Берлине, на котором права славянских народов были значительно уменьшены. Петербург был вынужден смириться, поскольку оказался в изоляции и не мог рисковать новой войной.

Результаты Берлинского конгресса разочаровали как русское общество, так и правительство. "Берлинский трактат, - писал Горчаков Александру, - есть самая черная страница в моей служебной карьере". "И в моей также", - ответил государь **. Горечь временной неудачи помешала им осознать тот выдающийся факт, что великому делу освобождения славянских народов, ради которого Россия затратила столько усилий в течение столетия, был придан необратимый характер. Недаром для Болгарии Александр II был и остается Царем-освободителем, а памятник ему установлен на главной площади Софии.

Впрочем, в конце 70-х гг. у царя были все основания для пессимизма. Обстановка внутри страны накалилась до предела. Испытанное средство самодержавия - гасить внутреннее недовольство внешними успехами - на этот раз дало осечку. С начала 70-х гг. на арену политической борьбы вступило новое поколение, взгляды которого формировались в условиях реформационного процесса, взлета либерализма и нерешительности бюрократии. Это поколение чувствовало себя обманутым и никому не верило. Воодушевленное социалистическими идеями, оно делало ставку на революционную агитацию среди крестьян, которых считало готовыми к бунту. Начались "хождения в народ". Народники проявили и самоотверженность, и героизм, но революционная агитация не трогала души мужиков, которые видели в молодых народниках не более чем бунтарей и исправно выдавали их властям. Когда революционные мечты развеялись в столкновении с прозой деревенской жизни, молодежь обратилась к террору. Объектом стал император.

** Цит. по: Киняпина И. С. Внешняя политика России второй половины XIX в. М., 1974. С. 188.

В августе 1879 г. была создана тайная революционная организация "Народная воля", вся практическая деятельность которой свелась в основном к подготовке цареубийства. Были созданы специальные террористические группы, подпольные лаборатории для производства динамита и взрывателей. Покушение было намечено на осень, когда Александр II должен был возвращаться из Ливадии в Петербург. Народовольцы заложили заряды под железнодорожное полотно, но пострадал не царский, а так называемый свитский поезд. Тогда возникла идея покушения непосредственно в Зимнем дворце. Рабочий Степан Халтурин, поступив туда на службу, четыре месяца приносил динамит в свою комнату, расположенную прямо под царской столовой. Взрыв был намечен на обеденное время 5 февраля 1880 г., но по счастливой случайности царя не оказалось в столовой, когда Халтурин взорвал динамит. Было убито и ранено 67 солдат из караула.

Император ясно осознавал, что это покушение не последнее и что рано или поздно судьба, до сих пор благосклонная к нему, все же от него отвернется. Он был готов к смерти, но оставался один долг, который висел над ним уже больше 10 лет, - княжна Екатерина Михайловна Долгорукая. Когда началась их любовь, Александру было 47 лет, Долгорукой - всего 17. И эта девочка сумела совершенно подчинить себе самодержца, став на долгие годы его неизменной спутницей и соучастницей во всех делах. От их связи было трое детей - Георгий, Ольга и Екатерина (один мальчик умер). Положение самой Долгорукой было неопределенным и во всем зависело от Александра. Смерть его жены императрицы Марии Александровны в мае 1880 г. позволила ему разрубить этот гордиев узел. Император без колебаний заключил с Екатериной Михайловной морганатический тайный брак и присвоил ей титул светлейшей княгини Юрьевской. Их отношения перестали быть тайной, они всюду были вместе, и Александр подумывал о возможностях коронации своей новой супруги*. Но этим планам не суждено было сбыться...

Террористы не отступали и готовили очередное покушение. Правительство было в растерянности, сознавая тщетность репрессивных мер. Все чаще из среды либерально настроенных высших чиновников раздавались голоса в пользу нового шага в деле политического реформирования страны - создания представительного учреждения. Это требование вошло в программу нового министра внутренних дел графа М. Т. Лорис-Меликова, сумевшего склонить к этой уступке и императора. В феврале 1881 г. проект введения в России подобия конституции обсуждался в верхах и получил одобрение Александра. Был подготовлен проект о создании законодательного органа с представителями от земств и городских дум. Его публикацию наметили на март, но помешала трагедия - 1 марта 1881 г. Александр II был убит.

*См.: Палеолог М. Роман императора. М., 1990; Захарова Л. Г. Указ. соч. С. 70, 75-76.

К этому моменту "Народная воля" была практически разгромлена, и лишь благодаря фанатичной энергии Софьи Перовской покушение состоялось. Александр отправился на традиционный церемониал развода в Михайловский манеж. Когда он возвращался обратно, его уже ждали террористы. На набережной Екатерининского канала под колеса царской кареты был брошен сверток с бомбой, разорвало лошадей, погибли двое конвойных казаков и случайный мальчик-прохожий. Император невредимый выбрался из кареты, подбежал к раненым и в этот момент столкнулся лицом к лицу с другим террористом. Вторая бомба взорвалась прямо под ногами императора. Когда рассеялось облако снега и дыма, открылась ужасная картина: Александр лежал, опираясь руками в панель и привалившись к решетке канала, ноги были раздроблены, тело висело кусками, лицо в крови. Императора спешно доставили во дворец, но спасти его было невозможно. В 3 часа 35 минут Александра II не стало.

Со смертью Александра II в политике взяли верх консервативные силы. Планы правительственного "конституционализма" были похоронены. Утром 1 марта, за несколько часов до гибели, Александр II назначил на 4 марта заседание Совета министров для обсуждения правительственного сообщения о созыве в Петербурге временных подготовительных комиссий и общей комиссии с совещательным участием представителей земства и самоуправления наиболее значительных городов. Император был готов принять проект конституции, разработанный министром внутренних дел графом М. Т. Лорис-Меликовым. Несмотря на определенную ограниченность, осуществление проекта было бы логическим продолжением реформ, начатых отменой крепостного права, что могло способствовать мирной эволюции политической системы.

Храм Воскресения Христова "на крови", воздвигнутый на месте убийства Александра II, стал не только данью памяти покойного государя, но и символом трагической судьбы Романовых.