Вторая империя

Первым шагом к восстановлению империи явился государственный переворот 2 декабря 1851г., который привел к установлению диктатуры президента республики. По примеру своего дяди Луи Наполеон придал ему вид законности посредством плебисцита. Спустя год была провозглашена наследственная власть императора, также подтвержденная плебисцитом 10 декабря 1852 г. Чтобы подчеркнуть преемственность своего правления, Луи Наполеон Бонапарт принял имя императора Наполеона III, считая своим предшественником никогда не царствовавшего Римского короля.

Переход от Второй республики ко Второй империи осуществился тем легче, что последнюю от монархии Орлеанов отделяло не так много времени. Новая власть вполне могла рассчитывать на поддержку хотя бы части дворянства, особенно послереволюционного. К ее услугам была роскошная королевская резиденция и все соответствующие службы. В Тюильрийском дворце и разместился новый двор, быстро воссозданный по образцу Первой империи. Были восстановлены строгий придворный этикет, слегка подзабытый в правление Луи Филиппа I, многочисленные придворные должности, императорская гвардия. В том же размере, что и Наполеону I, был установлен цивильный лист.

Невозможно дать однозначную оценку правлению Наполеона III, которое запомнилось французам в первую очередь бесконечными скандалами, связанными с любовными похождениями императора. Впечатляющий отчет о них составил писатель Ги Бретон в своих многотомных "Любовных историях в истории Франции".

Одной из первых забот нового императора стало продолжение династии. По закону он, как и Наполеон I, мог назначить себе наследника из членов императорской семьи. В 1852 г. династическими правами обладали только последний из братьев Наполеона I - Жером (он умер в 1860 г.) и его сын Наполеон, которому исполнилось 30 лет. Его-то Наполеон III и назначил наследником, не собираясь, однако, передавать ему корону. Как некогда Наполеона I, его мучило желание завещать трон родному сыну. О сватовстве к дочери кого-либо из царствующих монархов не могло быть и речи: в их глазах Наполеон III был таким же "узурпатором", как и его дядя, но при этом не внушал такого же трепета. Поэтому свой выбор он остановил на дочери знатного испанского дворянина графа де Монтихо - Евгении, графине Теба. С ней он без проволочек и вступил в брак 29 января 1853 г. Весьма привлекательная и элегантная, 26-летняя императрица вполне могла украсить собой двор. Но по отношению к императрице Евгении молва была весьма неблагосклонной: ее упрекали в любовной интрижке с другом детства - мексиканцем. Как полагают, это сыграло не последнюю роль в том, что Франция в 60-е гг. ввязалась в гражданскую войну в Мексике, в которой погубила немало своих солдат и подорвала международный авторитет. Даже в личную жизнь Наполеона III императрица не внесла мира и покоя: частые семейные ссоры происходили чуть ли не на глазах придворных. Впрочем, повод к ним нередко подавал сам император, открыто изменявший жене. А отсутствие политического чутья сделало императрицу Евгению крайне непопулярной во французском обществе. Как бы то ни было, в 1856 г. у императорской четы родился долгожданный наследник - принц Наполеон Эжен Луи Жан Жозеф.

В первые годы империи политическая жизнь Франции как бы замерла. Хотя институты парламентской демократии (законодательные палаты, выборы депутатов, политическая печать и др.) не были упразднены, они превратились в ширму неограниченной власти Наполеона III. Стержнем государства стал подчиненный императору аппарат исполнительной власти, начиная с кабинета министров и кончая префектами департаментов и мэрами городов и коммун. Палаты были бессильны. Поскольку не публиковались стенограммы дебатов, они не могли стать даже трибуной гласности. На выборах власти прибегали к разнообразным уловкам, чтобы повлиять на результат голосования: перекраивали избирательные округа, выдвигали официальных кандидатов, мешали предвыборной кампании оппозиции, требовали от кандидатов присяги на верность императору и т. д. Цензуры формально не было, но издание газет и журналов было чрезвычайно затруднено. Все эти и подобные им ограничения дополнялись открытым произволом полиции в отношении рядовых граждан. На основании так называемого закона общественной безопасности она получила возможность беспрепятственно преследовать всякого, кого подозревала в антиправительственном образе действий или мысли.

В таких условиях творческая энергия народа проявлялась главным образом в экономической сфере, благо для этого правительство империи создало широкие возможности. Снятие ограничений на деятельность акционерного капитала, заключение договора о свободной торговле с Англией, реконструкция Парижа, строительство Суэцкого канала, проведение в столице Франции всемирных выставок-1855 и 1867 гг. - все это и многое другое способствовало усилению деловой активности и ускорению индустриализации. Нельзя отрицать в том заслуги Наполеона III, который в большей мере, чем его" предшественники на французском троне, понимал важность экономического прогресса. Не случайно он приблизил к себе группу видных экономистов и предпринимателей, в прошлом известных сенсимонистов, таких, как Мишель Шевалье, братья Жакоб Эмиль и Исаак Перейр, Фердинанд Лессепс, которые прежде всего и способствовали экономическому подъему страны.

И все же главной опорой режима были не предпринимательские круги, а верхушка французской армии. Наполеон III вполне удовлетворил ее жажду побед, чинов и наград. Все его правление - нескончаемая череда больших и малых войн, зачастую откровенно авантюристичных. Еще на посту президента Наполеон предпринял военную интервенцию против Римской республики с целью восстановления светской власти папы. В 1854 г. он вступил в конфликт с Россией - началась Крымская война; в 1859 г. вмещался в итальянские дела, спровоцировав войну с Австрией; в 1863 г. послал экспедиционный корпус в Мексику; в 1^67 г. направил войска в Италию против Гарибальди и т. д. В итоге к концу 60-х гг. Франция оказалась в глухой внешнеполитической изоляции, между тем как на ее восточных границах возникли две новые централизованные державы, готовые в свою очередь предъявить счет Франции. Но, несмотря на политическую бессмысленность и даже вредность войн империи,. генералитет, для которого кастовые интересы значили больше национальных, стоял горой за Наполеона III.

Дорогостоящие военные авантюры не могли не вызвать внутриполитических осложнений, в частности в связи с бюджетным дефицитом. Это заставило императора в начале 60-х гг. пойти на диалог с либеральной оппозицией и на некоторые послабления в области внутренней политики - сначала незначительные, а с 1867 г. довольно существенные: восстановление свободы печати и собраний, контроль палат за деятельностью министров и т. д. В 1869 г, парламент обрел все права законодательной власти - законодательной инициативы, обсуждения и вотирова-ния законопроектов, государственного бюджета и т. д. Именно тогда впервые был провозглашен принцип ответственности министерства перед палатами.

Все эти меры означали перерастание бонапартистской диктатуры в конституционную монархию классического типа. По существу, Наполеону III удалось то, перед чем спасовали в свое время Карл Х и Луи Филипп I, - реформирование режима в соответствии с духом времени и требованиями либеральной оппозиции. Но судьба его правления тем не менее оказалась столь же плачевной. Камнем преткновения послужил глубокий политический раскол общества, часть которого решительно не хотела принять империю как режим незаконный, установленный насильственными средствами и ими же сохраняемый. Таких взглядов придерживалась леволиберальная оппозиция, в значительной мере настроенная республикански. Несмотря на свою малочисленность в парламенте, она пользовалась большим влиянием в политически активных слоях населения (интеллигенции, организованном рабочем классе) и в крупных городах. Можно допустить, что политика реформ привела бы в отдаленном будущем к преодолению распрей и заживанию ран, нанесенных обществу в 1848-1852 гг. Смутную надежду на это подавал плебисцит 8 мая 1870 г., который большинством в 7,3 млн голосов против полутора миллионов одобрил новую ориентацию правительства. Однако время Второй империи (1852-1870) истекло раньше, чем ей удалось вкусить от плодов либерализации.