3. Научно-техническая революция и целостное развитие человека
.3. Научно-техническая революция и целостное развитие человека
Вся вторая половина XX века прошла под колоссальным воздействием научно-технической революции, а затем и других научно-практических революций. Воздействие это было не только на качественные, скачкообразные, революционные изменения в науке, технике, технологии. Одновременно и на социальную сферу жизни общества, на все культурные процессы.
И конечно – на человека. Ведь человек как совокупный субъект, с одной стороны, был творческим создателем целого длительного процесса научно-технических изменений, научно-технической революции. С другой стороны, именно на человека, на всех людей, особенно занятых в производстве, в материальной деятельности, в технических и технологических процессах. Это рабочие, инженеры, техники, служащие, обслуживающий персонал, члены семей этих работников. У них под воздействием научно-технической революции кардинально изменились условия и методы труда, темпы и качество работы, весь стиль трудовой и обыденной повседневной жизни.
Каковы основные линии взаимоотношения и взаимодействия НТР и человека в широком смысле слова?
Да, с одной стороны, научно-техническая революция есть продукт человеческой деятельности, дело его ума и рук, а с другой стороны, она приобретает объективный, как бы внешний по отношению к человеку характер, и в определенных, прежде всего частнособственнических социальных условиях превращается в отчужденный от человека процесс, подчиняющий его ходу научно-технического развития, еще более ограничивающий его свободу и делающий невозможным целостное развитие личности.
Мы выделяем три основных направления воздействия научно-технической революции на среду человека и его самого, на целостное и свободное развитие человека.
Во-первых, научно-техническая революция интенсифицирует, “уплотняет” производственную и общественную деятельность человека, делает ее более насыщенной, динамичной и наряженной.
Во-вторых, она существенно усложняет, многообразит производственную и всю общественную деятельность человека. Причем это усложнение происходит во всех сферах общественной жизни – экономической, социальной, политической, духовной, где человек находится перед лицом все более сложных и многообразных функций, и прежде всего в производственной сфере, которая сама становится более усложненной, многофакторной. Приспособление к этой производственной усложненности часто ведет к ограничению участия человека в других сферах общественной жизни.
В-третьих, она все более организует деятельность человека, все прочнее включает его в систему управления и контроля, и делает его деятельность подчас “заорганизованной” и в этом смысле “связанной”. Человек в таких условиях оказывается принадлежащим не самому себе, а сложившемуся и приобретшему силу объективности механизму проявления и развития научно-технической революции. Человеческая жизнь приобретает черты своего рода извне осуществляемой “закодированности”.
Возникновение в реальной жизни новых условий и новых требований к человеку характерно для всех стран, где осуществляется научно-технический прогресс, правда, в разном объеме и выражении в зависимости от социально-экономического строя. Однако в западных странах многие исследователи не могут научно отграничить те новые условия и требования, которые предъявляет сам научно-технический прогресс, от тех, которые обусловлены капиталистической социальной средой, воздействующей на научно-техническую революцию.
Прогрессивное значение научно-технической революции проявилось в том, что именно она, как более высокая ступень общественного производства, создала для человечества возможность обеспечения материального благополучия больших масс людей, избавляя их от забот о поддержании своего существования, позволила сосредоточить внимание на других, более широких проблемах жизни. Именно поэтому с 60-х годов в разных регионах мира, и в социалистических и в развитых капиталистических странах, усилилось внимание к проблемам “образа жизни” и “качества жизни” людей, к человеческому общению.
Разностороннее развитие общества – экономическое, социальное, политическое и духовное – стало оцениваться по итоговому, целостному критерию – прогрессу личности человека, его образа жизни и общения. Ведь образ жизни человека есть суммарное выражение всего того, чего достигло общество в результате своего материального и духовного развития и что оно смогло предоставить человеку. Можно сказать, что впервые в столь массовом проявлении целостное и свободное развитие человека обрело вполне реальный и конкретный критерий – способ жизнедеятельности, образ жизни со всеми его чертами.
Но в то же время научно-техническая революция, открывающая возможности для сосредоточения внимания людей на проблемах сущностного самовыявления, обеспечения достойных человека условий, образа жизни и общения, стала “мешать” людям углублять общение, обогащать, совершенствовать и индивидуализировать свой образ жизни. Ибо в их трудовую и общественную деятельность, в их быт и способ жизнедеятельности она внесла напряженность, усложнение, “заорганизованность”, своего рода “подчиненность” человека и его образа жизни “высшим требованиям” научно-технического развития.
Возникло реальное диалектическое противоречие. С одной стороны, научно-техническая революция создала материальные возможности для полнокровной жизни людей, для утверждения образа жизни, достойного человека, и тем самым для его целостного, свободного развития. С другой стороны, она создала такие условия бытия, жизнедеятельности человека, которые привели к упомянутым выше усложнениям, напряженному и динамичному ритму, “заорганизованности”. Эти условия могут в определенных социальных обстоятельствах затруднять жизнь людей, мешать раскрытию всего многообразия и возможностей и стать препятствием для целостного и свободного развития человека.
Как оценивалось в западной философско-социальной литературе это противоречивое взаимоотношение научно-технической революции и человека? И как с научных позиций следует трактовать главные направления воздействия научно-технической революции на целостное и свободное развитие человека?
При явно выраженном технократическом подходе, характерном, например, для западногерманского философа и социолога Х.Шельского, всемерно подчеркивается полная зависимость человека в век научно-технической революции от развития “технического”, его неизбежная подчиненность “имманентной логике вещей”. В работах М.Хайдеггера техническая цивилизация трактуется как выявление скрытых потенций самого бытия и утверждается, что человек обладает возможностью (которую он может и не реализовать) обнаруживать техническое содержание всего сущего [83].
Научно подходя к оценке характера воздействия научно-технической революции на сущность человека, мы можем сказать, что речь идет о двух взаимосвязанных вещах: во-первых, о сложившихся в основном и продолжающих упрочиваться качественно новых условиях самовыявления целостной и свободной сущности человека; во-вторых, о новой ступени и новом качестве самого этого самовыявления целостного и свободного человека и тем самым – об определенном изменении, обогащении самой сущности человека.
Философско-социальное понятие целостности, всесторонности человека, его жизни охватывает две взаимосвязанные стороны. Во-первых, человек есть одновременно и биологический и социальный феномен, но определяющее значение в его развитии имеет социальная сторона. Уже сама социально-биологическая природа человека делает необходимым его сбалансированное, гармоничное, а потому целостное и физическое, и социальное развитие. Во-вторых, не менее многообразен, сложен и в то же время целостен человек и в своем собственно “социальном” начале. Он производящее, общающееся, в целом деятельное существо.
Причем деятельная, деятельностная сущность человека включает: 1) производство средств к жизни, труд (как обязанность и потребность, наслаждение), творческое созидание; 2) практическо-преобразующую общественную деятельность; 3) идейную устремленность, ценностную ориентацию, жизненную позицию; 4) познание себя и окружающей действительности; 5) человеческие, межличностные отношения, общение (включая дружбу, любовь). Характер и форма проявления деятельной сушности человека зависят от его способа жизнедеятельности, образа жизни.
Важно иметь в виду, что сущность человека обращена и “вовне” и “внутрь”, на самого человека, проявляясь как его деятельно-самовыявляющаяся сущность. При этом удовлетворенность деятельностью как процессом и ее результатами оценивается человеком не столько с точки зрения самих деятельных начал, сколько прежде всего с точки зрения степени самовыявления конкретного деятельно-сущностного “Я”. Тем самым целостная сущность человека выступает в многосторонне-деятельно-самовыявляющемся виде.
Понятно, что целостный человек, рассматриваемый обобщенно, абстрактно, с точки зрения его сущностных характеристик, не всегда и не везде в столь полной форме проявляется в конкретных людях, индивидах. Отсюда возникает задача “довести” развитие каждого конкретного индивида до его целостного сущностного самовыражения. Главным здесь является формирование богатых потребностей и интересов людей и их удовлетворение. Наличие ограниченных потребностей, например только “экономического” человека и узкопотребительских радостей, делает такого индивида отнюдь не целостным, а, наоборот, однобоким, примитивным, хотя сам он может испытывать удовлетворение жизнью, что нередко бывает на практике. Наоборот, индивид с широкими потребностями и интересами, действительно стремящийся к всестороннему самовыражению, может (что часто и наблюдается в практике) испытывать неудовлетворенность от неполноты этого самораскрытия, от еще недостаточного проявления себя в разносторонних действиях.
В целом историческая тенденция выражается в том, что все большее количество людей проявляет себя в свойственном человеку целостно-сущностном виде.
Реальная философская проблема для человека заключается не в подчинении техническому идолу, “имманентной логике вещей”, как заявлял Х.Шельский, и не в проблематичном обнаружении скрытой онтологической технической сущности бытия, как уверял М.Хайдеггер. Эта проблема может и должна решаться только на путях перехода человека на качественно новую ступень выявления его целостной и свободной сущности.
Что это означает и как этого добиться, как это можно осуществить?
По нашему мнению, это означает, что в условиях научно-технической и других научно-практических революций, развивающихся в определенной социальной среде, человек получает наиболее адекватную возможность всестороннего и свободного самовыявления, но при условии, что само это выявление его целостной и свободной сущности поднимается на соответствующую изменившейся окружающей среде новую ступень, приобретает качественно новые черты. Эта новая ступень и новые черты уже находят выражение во все более интенсивном, напряженном, динамичном, усложненном, многофункциональном, организованном, управляемом и самоуправляемом выявлении целостного и свободного человека. Конечно, при условии, что эти черты проявляются в рационально-обоснованном, разумном виде (например, именно деловая и жизнедеятельная организованность, а не “заорганизованность”).
К.Маркс писал, что в обществах, предшествующих коммунистическому, “богатство принимает вещную форму, будь это вещь или отношение, опосредствованное вещью, находящейся вне индивида и являющейся случайной для него... На самом же деле, если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем же иным является богатство, как не универсальностью потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т.д. индивидов, созданной универсальным обменом? Чем иным является богатство, как не полным развитием господства человека над силами природы, т.е. как над силами так называемой “природы”, так и над силами его собственной природы? Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествовавшего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т.е. развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления” [1, т. 46, ч. 1, с. 475-476]. По словам К.Маркса, это есть “полное выявление внутренней сущности человека...” [там же, с. 476].
Новую ступень сущностного самовыявления человека следует рассматривать как новую ступень развития культуры человека, имея в виду, с одной стороны, что сама научно-техническая революция есть часть духовной жизни общества, культуры, рассматриваемой в широком смысле слова как совокупность материальной и духовной культуры (другой ее частью является литература и искусство), а с другой стороны, что научно-техническая революция как выражение определенной ступени развития производства необходимо должна дополняться и “уравновешиваться” новой ступенью революции в культуре, рассматриваемой в узком смысле слова как духовная культура, духовно-творческое развитие человека.
Речь идет, следовательно, о гармоническом воплощении в человеке XX и XXI века достижений в технической, научно-технической и культурной областях. Целостность человека на новой ступени выявления его сущности (как измененной, обогащенной сущности) необходимо должна проявляться в подъеме его на новый уровень культуры, что означает и восприятие научно-технической революции как новой научно-технической культуры и все более глубокое, повышающееся (а не ослабляющееся) освоение культуры собственно духовной, культуры как художественного творчества. Это есть объединение на новом качественном уровне культуры творческо-производственной жизни человека (материальной культуры в виде культуры научно-технической революции) и культуры духовной, культуры творческо-душевной жизни человека.
Рассматриваемая проблема соотношения научно-технической революции и человека должна решаться не путем приспособления “старого” человека к новой производственно-общественной среде (что ведет на Западе к пессимистическому фатализму или мистическому гносеологизму), а путем выявления человеком в новой производственно-общественной среде своей целостной и свободной сущности разумно организованными и научно обоснованными новыми методами, новыми способами и, следовательно, в своем новом качестве.
Возникшее противоречие между новой средой, сформированной научно-технической революцией, и “старым” человеком может быть успешно разрешено и действительно разрешается в процессе подъема человека на новый уровень целостного выявления, на новую ступень культуры и тем самым – путем обогащения, новации его человеческой сущности.
Всестороннее развитие человека начинается, несомненно, с главной стороны человеческой деятельности – с трудовой, созидательно-творческой. Именно в ней наиболее полно проявляется его внутренняя сущность. В этой связи весьма сомнительна изображаемая некоторыми футурологами перспектива такого “облегчения” труда человека в результате достижений научно-технической революции, когда человек будет только наблюдать за машинами, “нажимать на кнопки” и т.п. Труд приносит человеку радость и даже своей определенной напряженностью, так как он ставит перед человеком довольно сложные умственно-физические задачи, которые он с удовольствием решает и тем самым утверждает себя. Разве можно считать идеальной такую ситуацию, когда человек не сможет раскрывать свои возможности в главном виде деятельности – в труде, в созидательном творчестве, ибо будет фактически освобожден от них?
Думается, что в условиях научно-технического прогресса свои разносторонние умственно-физические способности люди должны проявлять прежде всего в труде, причем труде сложном и разнообразном, требующем сочетания умственного и физического напряжения, интеллектуального творчества, приносящем в результате действительное удовлетворение и радость. Таким образом, перед социальной политикой в отношении направления научно-технического прогресса и характера его воздействия на область труда стоят весьма важные задачи.