6

6

Огромный вклад в изучение индивидуальных динамических онтогенетических  основ личностного бытия внес Б. Г. Ананьев.    Он подчеркивал, что для психологии  особую  важность  имеет вопрос  о тех первичных свойствах или особенностях человеческой природы, взаимодействия которых определяют темперамент и задатки, мотивацию элементарных действий и их тонус, общее  во  всех первичных свойствах человека как индивида, заключенное в их генетической обусловленности.

Ананьев не отрицал, что жизненный путь человека  –  это история формирования и развития личности в определенном обществе. «Человек является современником определенной эпохи и сверстником определенного поколения. Фазы жизненного пути датируются историческими событиями и сменой способов воспитания, изменениями  образа  жизни и системы отношений, суммой ценностей и жизненной программой – всеми теми целями и  общим  смыслом  жизни, которыми  данная  личность владеет» – писал он в одной из своих основных работ (7).  «Но  фазы жизненного пути накладываются (а еще более накладывают) на возрастные стадии онтогенеза,  причем в  такой  степени, что некоторые возрастные стадии обозначаются как фазы жизненного пути, например, преддошкольное,  дошкольное и  школьное детство. Практически ступени общественного воспитания, образования и обучения, составляющие совокупность подготовительных фаз жизненного пути, формирования личности стали  определяющими  характеристикам периодов роста и созревания индивида» – далее продолжал Б.Г.Ананьев (7).

Возражая  против  подобной тенденции, он предлагал выделять три группы природных свойств (конституциональные,  нейродинамические и билатеральные – особенности симметрии организма),  которые  могли  бы образовать класс первичных индивидуально–типических  свойств. Для Ананьева была несомненна зависимость вторичных психических свойств от конституциональных и нейродинамических первичных свойств.

Как пишет Н. А. Логинова, «идеи Б. Г. Ананьева об онтопсихологии – науке о целостном индивидуальном  развитии  человека  как организма и личности, масштабный комплекс экспериментальных исследований, начатый им в этой области... являют собой добротное основание для дальнейшего прогресса возрастной психологии  личности» (82).

Возрастная психология сравнительно мало интересуется биологическими процессами, лежащими в  основе  социального  развития ребенка и подростка, хотя, конечно, и она не может обходить такие проблемы как пубертатный криз или физиологическая старость. 

Такой перекос с признанием только социальной обусловленности развития личности (с точки зрения марксистско–ленинской психологии даже свойства темперамента «изменчивы и воспитуемы» сетовал в свое время Мерлин (86)) привел к тому, что психология открыто  декларируя свою неразрывную связь с нейрофизиологией и физиологией, на самом деле воспользовалась и востребовала только структурную часть биологических исследований личности, касающуюся учения о темпераменте, конституции, типах  нервной  деятельности,  напрочь  отвергая обусловленность динамики «вершинных» психических процессов «глубинными»  подводными  невидимыми течениями.  Даже психоанализ Фрейда, который в целом мало задумывался над процессом онтогенетического изменения  энергетического  потенциала  человека, считая либидо чем–то раз и навсегда неизменным, вызывал у отечественных психологов дикий ужас  тем, что  пытался обусловить социальную жизнь человека какими–то динамическими биологическими процессами,  в  частности  динамикой либидо.

Ананьев является, можно сказать, единственным представителем динамического направления  в  отечественной  психологии,  а также  одним из первых, если не единственным отечественным психологом, который смело выступил против дурных теорий  бесконечного развития личности.

Однако следует отметить позицию Ананьева, который  считал, что лишь на первых этапах формирования личности нейродинамические свойства влияют на темпы и направление образования личностных  свойств  человека.  Мы же считаем необходимым подчеркнуть что не только на первых, но и на всех этапах онтогенеза личностные свойства, в том числе и их содержательные аспекты обусловлены динамикой индивидуального онтогенеза.

Ананьев  указывал, что становление свойств личности  протекает неравномерно и гетерохронно, соответственно последовательности усвоения ролей и смены позиций ребенка в обществе. Но при этом  он  считал,  что гетерохронность личностного формирования всего лишь «накладывается», а  не  обуславливается  гетерохронностью созревания индивида.

Он прямо указывал на разновременность моментов, характеризующих финал человеческой жизни. Финалом для индивида является смерть,  с которой прекращается существование человека как личности. Историческая личность и творческий  деятель,  оставившие потомкам  выдающиеся  материальные  и  духовные ценности, в какой–то степени обретают социальное бессмертие. «Но нас в  большей  мере, чем бессмертие, интересует  парадокс завершения человеческой жизни, – писал Ананьев, – Парадокс этот заключается  в том,  что  во  многих случаях те или другие формы человеческого существования прекращаются еще при жизни человека как индивида, т.е. их умирание наступает раньше, чем физическое одряхление от старости... Речь идет о, так сказать, нормальном состоянии, при котором человек сам развивается в направлении растущей социальной изоляции, постепенно отказываясь от многих функций и  ролей в  обществе,  используя  свое  право на социальное обеспечение. Постепенное «освобождение» от обязанностей и связанных  с  ними функций приводит к соразмерному сужению объема личностных свойств» (8).

Одним из первых Ананьев признал нормальную личностную инволюцию  и  нормальное «сужение объема личностных свойств». Более того, он одним из первых указал, что сам инволюционный характер личностного функционирования во второй половине жизни может лежать в основе ряда  психосоматических  заболеваний.  «Некоторые «начинающие» пенсионеры в 60–65 лет кажутся сразу одряхлевшими, страдающими от образовавшегося вакуума и чувства социальной не полноценности.  С этого возраста для них начинается драматический период умирания личности. Явления  деперсонализации  такого рода  приводят  к  функциональным нервным и сердечно–сосудистым заболеваниям – в общем, к психогенным заболеваниям» (8).