6

6

Все приведенные выше  описания  «конституционально–глупых», «высшего  слабоумия»,  «салонного  слабоумия»,  «относительного слабоумия» относятся к пограничной, краевой, прилегающей и постепенно переходящей в олигофрению, области примитивных  личностей, и все эти описания исключительно верны, разве что за одним исключением – попыткой утверждать (встречающейся и у Блейлера и у Ганнушкина), что все они представляет собой «болезненную форму».

Примитивная личность не является по своей сути  болезненной формой. И описанные Ганнушкиным и Блейлером краевые, выраженные варианты  не  представляют  собой  исключения. Одним из главных разграничительных критериев между олигофренами  и  примитивными нормальными личностями является способность последних достаточно  адекватно усваивать необходимый минимальный запас общеобразовательных знаний, овладевать профессиональными навыками и, в общем  плане, достаточно адекватно без посторонней помощи адаптироваться к жизни. Они вполне трудоспособны и как писал Музиль «есть тысячи профессий, в которые люди уходят целиком; там весь их ум. Если же потребовать от них чего–то вообще  человеческого и  общего  всем,  то остаются, собственно, три вещи – глупость, деньги или, в лучшем случае, слабые  воспоминания  о  религии» (192).

Да,  такие  люди  лишены духовных запросов, они бесплодны в плане  инициативы  и творчества, они консервативны, держатся за старое, боятся всего нового, внушаемы, легковерны,  шаблонны  и банальны (все это и составляет суть примитивной личности), но с другой стороны, их знаний и навыков вполне хватает для адекватного  приспособления  к  жизни, они получают общее образование, профессию, создают  нормальную  семью  и  проживают  нормальную жизнь.

Поэтому  примитивная личность – это не только не патология, но и не какой–то суррогат личности или недоразвитая, дефектная, неполноценная, не достигшая своей полной актуализации личность. Это абсолютно нормальная, здоровая, законченная  в своей исполненности, актуализированная личность, в  основе  своей  имеющая процесс нормального завершения онтогенетического индивидуального созревания.

При этом существенное снижение  энергетического  потенциала индивида,  и,  как  следствие,  снижение адаптационных ресурсов личности, пластичности психических процессов, нельзя даже  назвать ранним. То, что подобный процесс происходит у подавляющего большинства  людей  в возрасте 20–25 лет говорит о том, что это никакое не раннее снижение, а как раз нормальное,  биологически предопределенное  снижение,  такое же нормальное и необратимое, как и весь процесс старения.

Ранним его можно называть лишь в том отношении, что в популяции мы имеем незначительную часть особей, чье личностное развитие и духовный рост продолжаются существенно дольше, нежели в массе.  Но,  сравнивая количество примитивных и креативных личностей, сравнивая особенности  их психосоциального функционирования  мы приходим к выводу, что к области «не нормы», девиации следует отнести как раз креативную личность, а не примитивную.

Если сообщество примитивных личностей вполне жизнеспособно, исходя из собственных потенций, то креативная личность по большому  счету, исходя из самой себя, существовать не может. Она в каком–то  смысле  паразитирует на социальном организме, который обеспечивает креативной  личности  возможность  так  называемой надситуативной  деятельности, то есть той деятельности, которая никоим  образом не вытекает из насущных потребностей данной ситуации. На этот счет существует удивительно  меткое  высказывание,  что  научная  деятельность – есть удовлетворение  личного любопытства за государственный счет. Тот, кто это впервые  сказал,  замечательно  точно подметил сущность креативной деятельности.