3

3

Я  уже  достаточно говорил о психологических особенностях и проблемах креативной и примитивной личности,  чтобы  останавливаться на этом еще раз и поэтому хотел бы перейти  к  проблемам психотерапии примитивной личности.

Примитивные личности составляют костяк и плоть любого социального организма, представляя вместе с тем наиболее  ригидную, наиболее  сопротивляющуюся быстрым изменениям систему.  Поэтому никто так остро не ощущает своей  потерянности  в  нестабильной социальной  системе, как примитивная личность.

Поскольку примитивные личности составляют основу  общества, подавляющую  массу населения, именно с ними в первую очередь (а не с креативными личностями, которых с одной стороны не так  уж и много, а с другой стороны, они более защищены в психологическом плане) приходится сталкиваться в практической деятельности.

Проблемы, связанные с особенностями психологии примитивной личности   выходят на первый план в периоды трансформации крупных социальных систем, когда дестабилизируются старые  устойчивые социальные схемы и системы социальных отношений.

Определенные попытки  прогнозировать и предупредить  волну нервно–психических  расстройств  преимущественно невротического уровня среди населения предпринимались, но, как можно с очевидностью убедиться, не увенчались успехом. Об этом свидетельствует статистика самоубийств. Об этом можно косвенно судить по некоторым последним публикациям, в которых с удивлением отмечается явная диспропорция между тяжестью кризисной ситуации в стране и незначительным увеличением количества больных  с  невротической  симптоматикой,  обращающихся за помощью к психотерапевтам.  С другой стороны, в России не первый год наблюдается резкое увеличение количества и вариаций различного  рода  «целителей»,  экстрасенсов, биоэнергетиков, колдунов, магов, шаманов и т.п. Можно без труда заметить, что имеется определенная тенденция к все большей архаизации, «примитивизации» этого явления от наукоподобных  сеансов  врача Кашпировского до настоящих мистических обрядов, свойственных первобытному обществу. Скорее всего, подобное явление обусловлено тем, что  в  условиях  резкого слома  привычного социального стереотипа происходит растормаживание более древних архетипических защитных механизмов  личности,  что приводит к вторичному самовозрождению древних социальных институтов. Вкрапления древних защитных образований в  виде суеверий, предрассудков и архетипов мы все чаще можем встретить в клинике пограничных нервно–психических расстройств.

Следует  честно  признать, что профессиональные психотерапевты, количество которых возросло за последние годы, во многом оказались неконгруэнтны  стоящей перед ними задаче.  Профессиональный психотерапевт или медицинский психолог с высшим образованием, со специализацией по клинической психиатрии, психотерапии,  психологии во многом не способен ни помочь, ни понять тяжелейшие проблемы, стоящие перед примитивными личностями.  Многие из нас привыкли мыслить рационально и детерминистически. Мы привыкли гордиться картезианским мышлением. Мы мыслим категориями этиологии и патогенеза, мы только–только начинаем привыкать к  синдромальному подходу, а на нас накатывается волна иррационализма, мистицизма, спиритизма в самом примитивном и архаичном виде.

Та малая часть примитивных личностей с невротической  симтоматикой, которая по разным обстоятельствам случайно оказалась в поле зрения профессионального психотерапевта, выслушав исключительно  верные рассуждения об аутосуггестивном механизме возникновения невротической симптоматики, о сомнительности существования потусторонних сил, о том, что все белые и черные маги – жулики, которые хотят только нажиться на бедах людей  и  о  том, что  никакого  сглаза  медицине не известно, выходят от врача с известным чувством ненависти, которую испытывают все  примитивные личности к тем сердобольным людям, которые не без самолюбования  берут на себя заботу объяснить человеку, что он страдает исключительно по причине собственной глупости. Пора поставить вопрос: должны ли  мы  быть  просветителями или терапевтами?

Неконгруэнтность  и разномасштабность многих психотерапевтических методов, практикуемых как опытными, так и  начинающими психотерапевтами,  очевидна. При этом, если со стороны психотерапевтов старой школы наблюдается большой уклон в сторону рациональной психотерапии, меньше в  сторону  гипноза,  то  молодые врачи явно увлекаются последними достижениями западной психологии и психотерапии, смело пересаживая их на отечественную каменистую почву. Это хорошо. Но дело в том, что большинство развитых  западных стран в настоящее время находится в периоде относительной стабилизации. Хорошо известна разница между  стабильной,  сытой жизнью членов общества потребления и катастрофическим обнищанием и люмпенизацией среднего россиянина. Многие  западные  методы  психотерапии  являются элитарными, со все более усиливающимся  психоаналитическим уклоном в противовес бихевиористическим методам и направлены, как шутят сами врачи, использующие данные методики, на интеллектуальных,  интеллигентных  и богатых  пациентов. Пригодны ли они для большинства примитивных пациентов? Разумеется – нет. Большинство  пациентов–невротиков, поискав у нас гипноза, уходят из нашего поля зрения в зону нетрадиционной медицины.

Следующий вопрос, который следует поставить: эффективны ли методы  примитивной  психотерапии, используемые многочисленными представителями этой зоны, одно перечисление которых заняло  бы целую страницу? В целом, следует признаться – да. Они говорят с пациентом  на  одном  языке, они лечат подобное – подобным и не без успеха. Те единичные случаи, когда пациенты после посещения нетрадиционных лекарей все–таки приходят к нам, при объективном рассмотрении являются исключением. Большинству примитивных личностей помогает примитивная психотерапия и примитивные психотерапевты с чугунными цепями на шее,  со  всеми,  известными  нам только из сказок и учебников истории,  атрибутами колдунов, магов, волшебников и чародеев.

Как пророчески писал Кречмер еще в начале века: «Старая вера  в  демонов, возлагавшая ответственность за все добро и зло, которое ты ощущал, на духов неба и преисподней,  работала  куда лучше,  точнее и чище, и можно только надеяться, что с дальнейшим развитием психотехники мы опять к ней вернемся». Знахарь, по его словам – это первый  предшественник  врача.  «Мы видим, – пишет Кречмер, – что у врача не может быть выбора,  заниматься  психотерапией  или  нет. Врач занимает такое место, что от него все, повинуясь известному  кататимному  принуждению, должны ожидать психотерапии и получать ее. Он воздействует психотерапевтически не потому, что он этого хочет, а потому, что этого хотят его пациенты» (176).

Не  следует  думать,  что элементы примитивной психотерапии срабатывают только у крайне малограмотных, необразованных и недалеких людей. Любой заболевший человек  переходит  в  каком–то смысле  на  более  примитивный  уровень функционирования. И для нормального больного врач – это всегда не только врач, но и маг и волшебник. «Говорят, что измерение температуры у больного не есть  его лечение,  что  это  только  прием констатирования болезни. Но я протестую против этого, – пишет академик Лосев. – Никогда больной не переживает термометр как средство констатирования болезни. Я, по крайней мере, считаю, что часто это есть  самое  подлинное лечение; и, когда сам бываю болен, часто мне бывает достаточно  измерить температуру, чтобы болезнь несколько облегчилась. Как бы я не убеждал себя, что это еще не  лечение,  организм  мой все равно переживает это как лечение; и доказательством этого является – реальное облегчение или даже   выздоровление...  Больной считает, что раз доктор пришел и осмотрел больного, то лечение уже началось... Уже один  факт  прихода  врача есть начало лечения. И не могу рассуждать иначе. Не умею представить себе доктора нелечащим, хотя рассудок и долбит одно и то же,  – что не всякий доктор умеет хорошо лечить и что не всякий умеющий хорошо лечить действительно в данном  случае  приступил к  лечению. Раз – доктор, значит  –  баста!  Лечение  началось» (84).

Всегда ли мы соответствуем в своем рациональном отношении к больному его иррациональным надеждам и чаяньям?

Многие  из врачей и специалистов в области психологии поведения достаточно хорошо понимают пикантность создавшейся ситуации. Не случайно работы К.Юнга буквально за последние два года начинают издаваться большими тиражами и пользуются огромным успехом.

Не секрет, что многие  профессиональные  психотерапевты  и врачи–психиатры в России за последние годы без широкой  огласки начали использовать в своей практике отдельные методы примитивной  психотерапии, начиная от заговоров и кончая снятием сглаза и порчи.

Я знаю случай, когда одной больной сообщили, что ее  «сглазили», что болезнь начнется с зубов и она умрет. У больной, естественно, вскоре заболели зубы. Она безуспешно посещала стоматологов. Лечение эффекта не приносило. В конце концов, она случайно попала в отделение неврозов, где ее пытались лечить и медикаментозно и с помощью рациональной  психотерапии.  Одним  из лучших  специалистов  в  области психотерапии больной было буквально «на пальцах» разъяснен аутосуггестивный механизм возникновения симптоматики и беспочвенность ее  опасений,  после  чего... больная обиделась и разозлилась на психотерапевта, а боли не  прошли.  Тогда лечащий врач, которому уже ничего не оставалось делать и она не знала чем еще  помочь  пациентке,  сварила вкрутую  яйцо, проткнула его иглой, покатала по зубам пациентки и сказала: «Ну все, сглаз сняли!». Эффект был незамедлительный. Боли прошли, пациентка довольная и счастливая выписалась из от–

деления.

Вопрос,  требующий открытого профессионального обсуждения, заключается в том: имеет ли право дипломированный врач, профессиональный психотерапевт «опускаться» до психологического уровня своего пациента для установления рабочего контакта и  оказания реального, действенного психотерапевтического воздействия с использованием методов примитивной психотерапии?

До последнего времени я отрицательно решал для себя данную проблему,  но  с  другой стороны, когда мои дети расшибают себе коленку, я беру их к себе и говорю: «У вороны заболит, у собаки заболит и у кошки заболит, а у дочки не  болит...»  Дети  сразу перестают плакать. Примитивная психотерапия срабатывает.