6

6

Чтобы  понять  психологию современного человека, необходимо отказаться от многих заблуждений, связанных с быстрым научным и техническим прогрессом последних столетий.  Все  технические  и технологические революции ни привели ни к какой революции в механизмах функционирования человеческой психики. Как революционное изменение можно рассматривать, к примеру, возникновение самосознания и индивидуального человеческого «Я» в VI – V веке до нашей эры. С этого момента функционирование человеческой психики на самом деле приобрело качественно иной характер. Возможно, что возникновение мультипликацитарного сознания, множественного «Я» – качественно особый процесс настоящего времени.  Но  говорить об этом пока трудно.

По  сути  же  и психологическое функционирование креативной личности и психологическое функционирование примитивной личности за последние столетия изменилось весьма незначительно. Поиск нового остается основой  функционирования  креативной  личности сегодня также, как и тысячу лет тому назад. Архимед использовал песок и палочку, алхимики – реторту и тигель, современные  ученые  – электронный микроскоп и компьютерный анализ – суть одна. Равным образом и примитивные личности мало изменились  в  своих психологических  характеристиках.  Хлеб и зрелища актуальны сегодня также, как и тысячу лет тому назад.

И поскольку сами по себе особенности психологического функционирования этих двух типов личности мало изменились  –  точно также  мало изменились и те психотерапевтические подходы, которые должны использоваться при возникновении  пограничных  нервно–психических расстройств.

Только  для тех, кто не считается с этими особенностями человеческой природы, процветание методов  примитивной  архаичной психотерапии  на  фоне  цивилизационных, технических достижений двадцатого  века  может показаться артефактом, досадной случайностью, увлечением и временным явлением.

Особенно  интересно наблюдать за изменением отношения к феноменам примитивной психотерапии в России за последнее  десятилетие. Россия в некотором отношении представляет уникальное государство. Поскольку в основе идеологии государства на протяжении нескольких десятилетий  лежал  диалектический  материализм, религия и все пред– и околорелигиозные явления не только не поощрялись,  но и определенно подавлялись. Однако  это не значит, что они перестали существовать. Ни гадалки, ни «бабки», ни знахари никогда не исчезали и никуда не девались. Запрещение и искусственное подавление методов примитивной психотерапии не лишило  их живучести, а лишь создало иллюзию их «отмирания». Стоило ослабить идеологический пресс и все они, как сорняки на  не пропалываемой  грядке,  взошли  буйным цветом буквально за два–три года.

Это нормальное явление,  при правильном рассмотрении ничего необычного не представляющее. Но интересно, как  «попались»  на этом  (к  науке  никакого  отношения не имеющем) явлении многие ученые. Вместо того, чтобы рассматривать доверительное, конформистское, мифологическое мировоззрение примитивной  личности  и созерцательное,  нонконформистское,  индивидуалистическое мировоззрение креативной личности как два самостоятельных  феномена со всеми вытекающими отсюда последствиями, когда Богу воздается богово,  а  Кесарю  – кесарево, они ударяются в две крайности – либо отказывают подавляющей части населения в  здравом  смысле, пытаясь  кому–то  доказать ненаучность всех этих методов, либо, напротив, пытаются каким–то образом придать всем этим  явлениям (повторюсь, к науке никакого отношения не имеющим)  наукообразный вид.

Дело в том, что научное, специфическое  мировоззрение,  как привилегия креативной личности, и ненаучное, мифологическое мировоззрение  как привилегия примитивной личности – сосуществующие феномены. Смешно рассматривать научное мировоззрение –  как передовое  и единственно верное, а мифологическое мировоззрение – как пережиток седой старины, находящийся в  процессе  естественного умирания. Но еще более смешно, когда элементы мифологического  мировоззрения,  наряженные в современные одежды, рассматриваются как завтрашний день науки, как передовой рубеж науки, как высшая наука и высшее знание.

Тенденции к подобному мезальянсу наблюдаются как с той, так и с другой стороны. Научная психология начинает вступать в  какие–то извращенные отношения с религией и так называемой парапсихологией.  Представители противного клана также небезразличны к признаниям со стороны «официальной» науки.  Любая  статья  по экстрасенсорике,  уфологии, биоэнергетике и парапсихологии обязательно начинается с перечисления тех  представителей  «официальной»  науки,  которые признают и пытаются доказать с научной точки зрения все их эзотерические миражи.

Наука прежде всего имеет дело с феноменами. Я могу  предположить,  что  существует  биополе,  сглаз и третий глаз. Я могу предположить, что я лично не обладаю  экстрасенсорными  способностями и не воспринимаю определенный пласт информации.  Я могу предположить,  что есть люди, которые обладают этими способностями. Но феномен остается феноменом. Если он  есть,  он  должен обладать минимальным набором характеристик, чтобы его  хотя  бы вычленить из окружающего фона. Допустимо, что у каждого человека есть биополе, и есть люди, способные его видеть и анализировать. Тогда в банальном эксперименте два экстрасенса  должны  у одного  и того же человека описать независимо друг от друга определенные характеристики этого биополя, и  эти  характеристики должны  хоть  в  чем–то  совпадать. На самом деле: один находит энергетический горб, а другой энергетический хвост. Один в процессе лечения вправляет горб, другой – отрубает хвост.

Самое главное, что и тот и другой тем самым достигают  психотерапевтического  эффекта,  и  эффект  этот гораздо весомее и зримее, нежели все декларации о беспредельных возможностях  человека.