Следует ли наблюдателю вмешиваться в изучаемый процесс?

Следует ли наблюдателю вмешиваться в изучаемый процесс?

Ответ на этот вопрос зависит от цели исследования. Если основная цель — диагностика ситуации (как в случае изучения собрания в качестве одного из каналов выражения общественного мнения), вмешательство со­циолога в ход событий исказит реальную картину, а в итоге будут получены ненадежные данные. Если же цель исследования познавательно-аналитическая, или практически прикладная, и состоит главным образом в принятии управленческих и организационных решений, активное вмешательство не только возможно, но и полезно. Именно этим целям служит стимулирующее включенное наблюдение, или, как назвал его А. Н. Алек­сеев, наблюдающее участие.

Здесь наблюдатель — участник изучаемых собы­тий — провоцирует нестандартные ситуации и исследу­ет реакции объекта наблюдения на свои действия или стимулируемые им действия других [2, 3]. Например, он может, исследуя отношение рабочих к нововведениям, предлагать разные способы решения производственных задач: инициативные, "запрашивающие" действия дру­гих лиц, методы "сигнализации" руководству, обращение за помощью к другим лицам и организациям и т.п. Таким образом, во-первых, регистрируется отношение к нововведениям вообще и к разным способам их реали­зации в особенности, во-вторых.

Наблюдающее участие, по Алексееву, целенаправленно создает моделирующие действия ситуации и провоцирует наблюдаемых не столько приспосабливаться к данным обстоятельствам, сколько приспосабливать среду деятель­ности, преобразовывать ее в своих интересах [2, 3].

Принципиально иная стратегия наблюдения исполь­зуется в исследовании обыденной, повседневной жизни людей, их "рутинных практик". Объекты социального наблюдения — люди, реагирующие на поведение наблюда­теля. Чтобы свести к минимуму ошибки, проистекающие от "возмущения" объекта со стороны наблюдателя, ис­пользуют два способа. Первый — добиться, чтобы наблю­даемые либо не ведали о том, что за ними наблюдают, либо забыли об этом. Второй — создать у людей ложное представление о цели наблюдения.

Наблюдение со стороны (простое наблюдение) предусматривает постепенное вхождение в изучаемый объект так, чтобы люди привыкли к наблюдателю, пере­стали его замечать или же, зная о нем, не испытывали недоверия.

Нередко достичь этого нетрудно, если в обще­ственном мнении престиж социолога достаточно высок и ему нет надобности маскировать свою принадлеж­ность к научной организации или учебному заведению. Достаточно быть тактичным, дружественным и есте­ственным. И тогда блокнот и карандаш, даже диктофон, никого не смутят.

Но возможны, разумеется, и случаи, когда приходит­ся маскироваться под нейтральную фигуру. Например, в заводских условиях наблюдение можно проводить "в маске" стажера, который проходит пассивную практи­ку. Наблюдатель может скрыться в укромном месте и регистрировать события, оставаясь физически неза­метным. Он может имитировать новичка в населенном пункте, где все знают друг друга и его появление не ос­танется незамеченным. Но цели своего пребывания ис­следователь не открывает, подбирая любой подходящий предлог. Либо наблюдатель принимает все меры к тому, чтобы снять недоверие и подозрительность, не скрывая цели исследования.

В лабораторных условиях остаться незамеченным невозможно. Поэтому исследователь направляет внима­ние испытуемых в ложную сторону, отвлекает от целе­вой установки эксперимента.

Типичный пример отвлекающего маневра — тесты на отбор группового, лидера. Простой опыт позволяет установить степень инициативы и готовность принять на себя ответственность. Нескольким лицам предлага­ют в максимально короткий срок рассортировать по цвету и по форме картонные фишки (треугольники, кру­ги и квадраты, окрашенные в три цвета). Цель, объявля­емая группе: идет проверка на быстроту реакций и внимательность. В действительности наблюдатель регистрирует, кто из испытуемых примет на себя опера­тивное руководство этой совместной работой. Вначале каждый член группы пытается тасовать фишки сам за себя, потом кто-то предлагает разделить функции (одни тасуют по цвету, другие — по форме). Этот последний и проходит испытание на лидерство. Понятно, что, объя­вив заранее подлинную цель эксперимента, мы провали­ли бы его, не успев даже начать.

При соучаствующем наблюдении единственный способ снять помехи от вмешательства исследовате­ля — полное вхождение в изучаемую среду, завоевание ее доверия и симпатии. Классический пример исполь­зования включенного наблюдения для сбора основной информации — работа Уильяма Уайта (1936—1939 гг.), который и ввел этот метод наблюдения в научную практику [376].

Будучи сотрудником Гарвардского университета, Уайт по­селился в трущобах одного из американских городов, чтобы изучить образ жизни итальянских эмигрантов, населяющих этот район (он дал ему название Корневиль). Уайта интересо­вали обычаи эмигрантов, оказавшихся в условиях чужой культуры, их ориентации, взаимоотношения. Район Корневиля был известен как опасное для чужака итальянское гетто, пол­ное подозрительных банд.

Уайт вошел в местную общину, сказавшись студентом-ис­ториком, который намерен описать возникновение Корневиля. Исследователь изучил тот особый жаргон итальянского языка, которым пользовались в общине. Три года он провел бок о бок с этими людьми, подружился с руководителями двух соперничавших групп рэкетиров, научился местным обычаям, играм в карты и катанию шаров. 18 месяцев он прожил в од­ной эмигрантской семье, так что был окончательно принят как свой человек. Вначале он вел регистрацию впечатлений тайком, но по мере завоевания доверия не стеснялся делать за­писи в самой, казалось бы, не подходящей для этого обстанов­ке; все привыкли видеть его с блокнотом в руках.

В нашей стране одним из первых, кто использовал метод включенного наблюдения, был В. Б. Ольшанский, в то время сотрудник Института философии АН СССР. Изучая ценност­ные ориентации и идеалы рабочих, он поступил ни завод и проработал там несколько месяцев. За это время он достаточ­но сблизился с рабочими, чтобы составить программу последу­ющего формализованного обследования путем интервью [192, см, также 229], опросов и групповых дискуссий.

В 90-е гг. сотрудники исследовательского проекта Т. Ша­нина предприняли включенное изучение крестьянских хо­зяйств. Они подолгу (до года) жили среди крестьян, записыва­ли их рассказы о своих судьбах [50], анализировали семейные бюджеты и т.д. Один из исследователей (В.Виноградский), доктор наук, привез в кубанскую станицу жену (также научно­го сотрудника) и детей, убедившись, что иным путем не смо­жет преодолеть недоверия жителей станицы. Будучи теперь открытым для всех, участвуя в хозяйственных делах и помо­гай соседям чем мог (например, впервые в своей жизни Вале­рий Виноградский обмывал покойника — одинокого стари­ка), он, наконец, был принят сельчанами в их круг. Его стали приглашать в гости и без опаски позволяли записывать на пленку жизненные повествования.

В современной социологии используется также метод ак­тивного воздействия на наблюдаемые процессы ("активное ис­следование"), который ввел в практику французский социо­лог А. Турен [373] в период так называемых студенческих ре­волюций 70-х гг., а позже стали использовать социологи латиноамериканских стран и другие. Активное исследование (Action research) предполагает изучение объекта, активное вме­шательство путем организованных действий, провоцируемых исследователем, дальнейшее изучение и далее повторные воздействия. Такой тип исследований применяется также в системах реконструкции организаций управления.

Преимущества включенных наблюдений очевидны: они дают наиболее яркие, непосредственные впечатле­ния о среде, помогают лучше понять поступки людей и действия социальных общностей. Но с этим же связаны и основные недостатки такого способа. Исследователь может потерять способность объективно оценивать си­туацию, как бы внутренне переходя на позиции тех, кого он изучает, слишком "вживается" в свою роль соучастника событий. На эти недостатки обращали внимание и Уайт, и польский социолог К. Доктур, и другие ав­торы. Итогом включенного наблюдения нередко яв­ляется эссе, а не строго научный трактат.

Имеется и нравственная проблема включенного наблюдения: насколько вообще этично, маскируясь под рядового участника какой-то общности людей, в действительности исследовать их?

Нравственный долг социолога, как и врача,— "не вредить" своими действиями, но, напротив, активно помогать обществу решать возникающие проблемы. Если так и только так понимает он свою позицию, он всегда найдет нужную форму осуществления наблюдения и займет правильную нравственную по­зицию, будь то в качестве "стороннего" или в качестве включенного в гущу событий наблюдателя.

.