Очертания проблемы и подготовка к полю

Очертания проблемы и подготовка к полю

На начальном этапе исследователь имеет дело с не­структурированным проблемным полем. При постанов­ке проблемы достаточно очертить круг исследовательс­кого интереса относительно объекта: какие характерис­тики наиболее важны; какие из них уже достаточно из­вестны, а какие входят в круг неизвестных. Последние формулируются как перечень вопросов: как? почему? ка­ким образом происходит определенная связь событий или явлений? Предварительно надо как можно больше узнать об исследуемом поле из всех доступных источни­ков информации, затем очертить временные и простран­ственные рамки анализа, исходя из имеющихся источ­ников и здравого смысла.

Предположим, перед нами стоит задача изучить вли­яние опыта военного детства в формировании отноше­ния к Германии8 (коллективный проект под руковод­ством О. М. Масловой). В нашем случае временной пе­риод, представляющий интерес, — годы Великой Оте­чественной войны. Выбор объекта определяется возрас­том людей, у которых могло быть военное детство (сколько им должно быть сейчас лет?).

8 Такова была только одна из задач в исследовании "Отношения Германии и России в социальном опыте трех поколений россиян", проведенном в методологическом проекте под руководством О. М. Мас­ловой при поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследо­ваний (РФФИ). Цель исследования — понять, как формируется образ "другой" страны на уровне обыденного сознания, как отражаются меж­дународные отношения, "большая политика" в житейском, повседнев­ном опыте простых людей, далеких от политики; чем отличаются об­разы Германии, формировавшиеся в экстремальных типах отношений (военные конфликты, напряженные ситуации) и в отношениях сотрудничества.[155].

Отбор объектов для интервьюирования предполагает поиск людей, которые в разной степени были включены в изучаемые события и зависит от непосредственных це­лей исследования. Скажем, дети, имевшие опыт пребы­вания на оккупированной территории, и дети, не имев­шие его. В каких географических точках могут быть лучше представлены одни и другие? Наверно, выходцы из Смоленской области будут больше подходить под первый тип, а выходцы из Сибири скорее всего не будут иметь такого опыта.

Далее начинается поиск наиболее адекватного места для интервьирования по поводу "отношения к Герма­нии". В данном случае это могла бы быть выставка "Берлин — Москва", посвященная искусству России и Германии довоенных лет. При этом первичная гипотеза или четкое представление о влиянии или не влиянии детского опыта на отношение к Германии не формули­руется. Мы только определяем исследовательское поле, в рамках которого возможно изучить эту проблему и быть уверенными, что нужная нам информация нахо­дится в рамках данного круга лиц. Первичные предпо­ложения и формулировка гипотез происходит уже после погружения в живой материал. На данном этапе лишь очерчиваются более конкретные области, представляю­щие исследовательский интерес:

1.             Военное детство: где, когда, с кем находился в военные годы;

2.             Отношение к фашистам среди людей, составляв­ших тогда окружение индивида;

3.             Опыт личных впечатлений от контактов с немца­ми в детстве;

4.             Теперешние воспоминания о своем военном дет­стве;

5.             Последующий жизненный опыт общения с нем­цами;

6.             Отношение к Германии сегодня;

7.             Место детских воспоминаний в формировании об­раза Германии.

Вполне вероятно, что некоторые области анализа в дальнейшем окажутся незначимыми. Также возможно, что появятся другие проблемы. Все это выяснится в поле. Предварительная подготовка сводится к формиро­ванию готовности выделить и зафиксировать, с одной стороны, — необычное, специфическое для данной проблемной области, и с другой, — типичные, обыденные, ру­тинные характеристики, известные из других источни­ков. Здесь необходим предварительный теоретический анализ научной и публицистической литературы о предмете, консультации с экспертами и знакомство со статистикой или данными предыдущих исследований.

Как правило, социолог-"качественник" редко пользуется услугами обычных интервьюеров, предпочи­тая исследователей-профессионалов или сам выходит в поле. Если же интервьюеры приглашаются, то необходи­мо, чтобы в процессе инструктажа они не просто ознако­мились с методикой, но и "почувствовали" проблему. По существу они должны совмещать функции собирателей данных и аналитиков-исследователей.

В Петербурге был случай, когда для проведения глу­бинных биографических интервью относительно репрес­сий в сталинские годы на конкурсной основе отобрали команду психологов, которые обладали высокими навы­ками доверительного контакта, умения слушать и пони­мать собеседника. Однако они абсолютно не представля­ли исторические аспекты исследовательского интереса и автоматически следовали заданной логике полуструкту­рированного глубинного интервью. В результате 15 ты­сяч страниц интервью невозможно было осмыслить, по­скольку интервьюеры упускали из поля зрения темы, интересные для исследователя, не развивая и не углуб­ляя побочные незапланированные аспекты рассказов.

Выбор конкретных лиц (объектов) для интервьюи­рования представляет собой ответ на вопрос: кто при ограниченной численности глубинных интервью может стать наилучшим "экспертом" по данной проблеме (т.е. обладает соответствующим жизненным опытом) и ка­ковы способы достижения контакта с ним. Фактически, каждый респондент может рассматриваться как эксперт каждодневного опыта своей повседневной жизни. Одна­ко все зависит от задач исследования. Различают ти­пичных представителей, маргиналов, экстремальный тип и выдающихся личностей. Как правило, социологи обращаются к простым, типичным представителям оп­ределенной общности. Но для исследования под углом зрения "нормы-отклонения" или "пересечения" разных культур необходимы другие принципы отбора.

При поиске респондентов первоначально нужно оп­ределить некоторые формальные параметры: пол, воз­раст, профессия, национальность и т. д. Затем — место, где легче всего искать таких людей: общности, органи­зации. Например, члены определенной партии или люди определенного круга имеют свои формальные или неформальные места встреч, так же, как безработные, бомжи и т. д. Личные контакты через общих знакомых являются, пожалуй, наилучшим способом вхождения в "целевую среду", даже очень закрытую, если вести поиск направленно, мобилизовав все свои связи. Отобрав воз­можные кандидатуры и заручившись их согласием, по­лезно попросить будущего информанта заполнить бланк сведений о нем, что позволяет составить предваритель­ный план интервью и вести свободную беседу, не наты­каясь на нетактичные вопросы (например, о детях, зара­нее зная, что респондент никогда не был женат). Важ­ной особенностью организации интервью, особенно глу­бинных, доверительных является выбор места: дома, на работе, в кругу общения.9 Неверный выбор места интер­вью может также привести к смещению фокуса иден­тичности респондента, например на публике респондент может войти в роль "официального" рассказчика. [27. С. 72].

9 Как показал В. Воронков, расхождение частной и публичной сфер жизни в российском обществе остается значимым; поэтому люди менее охотно раскрывают свою частную жизнь в публичных местах, и наоборот [38. С. 72].

Проблема доступа в закрытые сообщества имеет свою специфику. Здесь важно заручиться согласием на интервью хотя бы одного члена группы, который, после установления с ним контакта и проведения интервью, мог бы порекомендовать двух-трех знакомых, а они, в свою очередь, "передадут" нас дальше. Это — метод "снежного кома". Когда 20-й, 30-й человек называет имена тех, кого мы уже проинтервьюировали, можно предположить, что в основном некая совокупность пред­ставителей данного типа уже охвачена. То же самое происходит, если каждое последующее интервью не дает ничего нового, а является по сути повторением уже из­вестных нам точек зрения и круга проблем, — значит достигнут порог насыщения.

Особый интерес представляет интервью с выдающим­ся человеком, так как его опыт в концентрированном виде отражает черты, свойственные представителям не­кой социальной среды, общества определенного времен­ного периода. Однако доступ к этим людям затруднен. Прежде чем решиться на такой диалог, следует додумать, не проще ли получить информацию у "отставного лидера" (например, находящегося на пенсии: он имеет больше времени, а иногда и более объективен). Важно иметь в виду, что привыкшие давать публичные интервью, доста­точно четко различают деловую и личную тематику. От­носительно собственной жизни их разговорить намного сложнее, чем простых людей. Наилучший объект для ин-тервъирования тот, кто рассказывает о своей жизни впервые. Специфика же общения с выдающимся челове­ком состоит в том, что интервьюер должен тщательно подготовиться к диалогу и быть информированным в той области, о которой пойдет речь, дабы не выглядеть пол­ным дилетантом. Хотя, естественно, уточняющие вопросы здесь также будут уместны.

Полевой этап исследования

Тактика исследователя в поле предполагает выбор стратегии, техники интерьюирования, сбор дополнитель­ных видов информации (письма, документы, фотографии и т. д.).

Полевой этап является основным, наиболее важным, поскольку от взаимоотношений с объектом и от позиции исследователя во многом зависит конечный результат исследования. В этом — существенное отличие от стратегии количественного исследования, где решающее значе­ние принадлежит стадии разработки программы.

Позиция исследователя. Следует иметь ввиду две основные особенности позиции исследователя при каче­ственном подходе.

Первая состоит в том, что, в отличие от роли анали-тичного, беспристрастного регистратора фактов, социо­лог занимает здесь двойственную позицию — "сочув­ствующего" участника и &quдварительно надо подумать, не может ли такое вмешательство привести к ухудшению ре­альной ситуации или травмировать респондента. Даже вопросы типа: "А почему Вы молчали? Почему сразу не обратились в...?" — могут за­деть самолюбие человека, чувство собственного достоинства. После ухода исследователя человек остается наедине со своими проблемами, но те­перь уже более эмоционально переживает свой негативный опыт.

Позиция стороннего наблюдателя необходима для сохранения определенной дистанции. Только оставаясь критическим аналитиком, исследователь способен в дальнейшем описать и концептуализировать практичес­кий опыт участников событий. Необходимо поддержи­вать баланс обеих позиций, что обеспечит успех полевых работ. Излишняя "включенность", особенно на протяже­нии длительного времени может привести к потере кри­тической отстраненности в осмыслении ситуации.

Случай из практики: исследователь в течение нескольких лет возвращался к интервьюированию в одной и той же семье, все больше и больше погружаясь в детали семейной истории. Это знание настолько перешло в соучастие, что он стал как бы членом семьи, которому поверялись все тайны. В результате утрачивалась способность к отстраненному анализу, возмож­ность перевести личные переживания на язык формального анализа. И вдобавок по этическим соображениям исследо­ватель уже не мог "предать" публичному обсуждению те семейные секреты, которые ему доверяли члены семьи.

Второе условие — установление доверительных партнерских отношений "на равных". Человек пред­ставляет для исследователя интерес не просто в качестве "источника информации", но как личность с уникаль­ным жизненным опытом и со своим миром образов и переживаний. Задача состоит в том, чтобы не только представить себе его внутренний мир, но и попытаться понять этого человека, встать на его точку зрения, исполь­зовать его собственные термины и смыслы, то есть уви­деть жизнь его глазами. Исследователь демонстрирует свое намерение: "Я пришел, чтобы выслушать Ваш рас­сказ, Вы мне интересны". Для простых людей часто это редкая возможность высказаться и быть услышанным.

В крестьяноведческом исследовании под руковод­ством Т. Шанина отмечалось: отношение людей к ис­следованию было таким, что казалось все предшествую­щие годы они ждали, чтобы наконец к ним пришел кто-то, чтобы их выслушать. Социологов воспринимали как первую и единственную возможность "выговориться" [50]. Это, естественно, накладывало дополнительные эти­ческие обязательства по отношению к опрашиваемым.

Возможны разные пути установления доверитель­ных отношений. Наш опыт полуструктурированных биографических интервью показывает, что лучше всего начинать разговор с наиболее приятных для человека моментов его жизни, например, с детских воспоминаний о родительском доме. После такого введения можно бо­лее подробно концентрироваться на наиболее интересу­ющем моменте биографии или жизненном периоде. Следует уделить должное внимание уяснению предысто­рии, процесса становления какого-то явления. Поэтому, даже если исследование нацелено на изучение текущих событий, рассказ об их "предыстории" окажется потом необходимым для понимания связи, последовательности определенных событий.

.