ЛОГИКА СОСТРАДАНИЯ

ЛОГИКА СОСТРАДАНИЯ

Все мы чувствуем и знаем что-то о благах сострадания. Но особенная сила буддийского учения состоит в том, что оно ясно показывает вам "логику" сострадания. Эта логика, как только вы ее усвоили, тут же делает вашу практику сострадания более быстрой и всеохватной, и более стабильной и обоснованной, потому что она основана на ясности рассуждения, истинность которого становится все более очевидной по мере того, как вы испытываете его на практике.

Мы можем говорить, и даже наполовину верить, что сострадание – изумительно, но на практике наши действия часто глубоко несострадательны и приносят нам и другим в основном неудачи и расстройства, а не счастье, к которому мы все стремимся.

Ну разве же не абсурдно, что все мы стремимся к счастью, но почти все наши действия и чувства прямо уводят нас от этого счастья? Не является ли это ясным указанием на ошибочность нашего взгляда на то, что такое настоящее счастье, и как его добиться?

Что, как нам кажется, принесет счастье? Хитрый, направленный лишь на себя, изворотливый эгоизм, себялюбивая защита эго, способные, как все мы знаем, порой делать нас крайне жестокими. Но на самом деле истинно как раз противоположное: цепляние за себя самого и любовь к себе, если их рассмотреть по-настоящему, наносят ущерб не только другим, но и нам самим.*

* Меня часто спрашивали: "Это значит, что неправильно заботиться о себе самом и своих потребностях?" Невозможно слишком часто повторять, что та любовь к себе, что уничтожается состраданием, это цепляние за ложную собственную личность и любовь к ней, как мы рассматривали в главе VIII. Утверждение, что любовь к себе является корнем всех зол, никогда не следует понимать как означающее, что эгоистично или неправильно быть добрым к себе, или что если мы будем думать о других, то наши собственные проблемы сами по себе исчезнут. Как я объяснял в главе V, в учениях центральным и глубоко присущим им положением является то, что нужно быть щедрым к самому себе, быть своим собственным другом и открыть в себе самом свою доброту и уверенность. Мы обнаруживаем наше собственное Доброе Сердце, нашу основополагающую доброту, и это тот наш аспект, с которым мы отождествляем себя и который поощряем. Далее в этой главе, в описании практики "Тонглен", мы увидим, как важно начать с работы с собой, укрепляя свою любовь и сострадание, прежде чем помогать другим. В противном случае наша "помощь" может в конечном счете исходить из тонко эгоистичных побуждений; она может стать лишь отягощением для других; она даже может привести к их зависимости от нас, лишив их возможности принять па себя ответственность за самих себя и препятствуя их развитию.

Психотерапевты также говорят, что одной из основных задач их пациентов является развитие самоуважения и "положительного отношения к себе", что исцеляет у них чувство ущербности и внутреннего обеднения, и позволяет им испытывать чувство благополучия, которое представляет собой существенно важную часть нашего развития как человека.

Каждое дурное дело, о каком мы когда-либо думали, или какое мы когда-либо совершали, в конечном счете происходило от нашего цепляния за ложное "я", и от того, что мы дорожили этим ложным "я", делая его самым дорогим и важным элементом своей жизни. Все отрицательные мысли, эмоции, желания и действия, что являются причиной отрицательной кармы, порождаются цеплянием за себя и любовью к себе. Этот тот темный и мощный магнит, что притягивает к нам, в течение одной жизни за другой, каждое препятствие, каждое несчастие, каждую тревогу, каждую катастрофу. Это – корневая причина всех страданий сансары.

Когда же мы действительно поймем закон кармы во всей его чистой силе и его сложных переплетениях во многих жизнях; когда увидим, как именно наше собственное цепляние за себя и любовь к себе, в течение одной жизни за другой, вновь и вновь оплетали нас сетью невежества, словно, только все более и более туго запутывавшей нас; когда мы действительно поймем опасную и обреченную природу этого занятия ума – цепляния за себя; когда мы действительно выявим его действия в их наиболее укромных укрытиях; когда мы действительно поймем, как именно весь наш обычный ум и действия определяются, ограничиваются и затемняются этим, что делает почти невозможным для нас открыть сердце безоговорочной любви, и как оно блокировало в нас все источники настоящей любви и настоящего сострадания, то тогда наступает момент, когда мы с крайней и острой ясностью понимаем то, что сказал Шантидева:

Если все зло,

Все страхи и страдания мира,

Происходят из цепляния за себя,

То на что мне нужен такой огромный злой дух?

И в нас рождается решимость уничтожить этого злого духа, нашего величайшего врага. Со смертью этого злого духа исчезнет причина наших страданий, и засияет наша истинная природа во всей своей обширности и динамической щедрости.

В войне против этого вашего величайшего врага, вашего собственного цепляния за себя и любви к себе, у вас не может быть более великого союзника, чем практика сострадания. Именно сострадание, посвящение себя другим, борьба с их страданиями вместо услаждения себя самого, именно это, рука об руку с мудростью отсутствия эго, наиболее эффективно и полно уничтожает ту древнюю привязанность к ложному "я", что явилась причиной нашего бесконечного блуждания в сансаре. Вот почему в нашей традиции мы рассматриваем сострадание как источник и сущность просветления, как сердце просветленной деятельности. Как говорит Шантидева:

Нужно ли говорить больше?

Те, кто как дети, трудятся для собственного блага;

Будды трудятся для блага других.

Ты только посмотри, какая между ними разница.

Если я не отдам мое счастье

Ради страдания других,

Я не достигну состояния будды,

И даже в сансаре у меня не будет настоящей радости.

Осознать то, что я называю мудростью сострадания, – значит с полной ясностью увидеть не только его блага, но и весь вред, который нам принесла его противоположность. Нам нужно провести очень отчетливое различие между тем, что является личными интересами нашего эго, а что – нашим высшим интересом; именно из того, что мы одно принимаем за другое, и происходит все наше страдание. Мы продолжаем упрямо верить, что любовь к себе – это лучшая защита в жизни, но на деле истинно как раз противоположное. Цепляние за себя вызывает любовь к себе, которая в свою очередь создает глубокое стремление избегать вреда и страдания. Однако вред и страдание не имеют объективного существования; то, что дает им их существование и их силу – это только наше отталкивание от них. Когда вы понимаете это, вы, таким образом, понимаете, что фактически именно наше отталкивание притягивает к нам все препятствия и все отрицательное, что только может случиться с нами, и наполняет наши жизни невротической тревожностью, предчувствиями и страхами. Истребите это отталкивание, стирая цепляющийся за себя ум и его привязанность к несуществующему "я", и вы уничтожите любую власть над вами любого препятствия и всего отрицательного. Ведь как можно нападать на что-то или на кого-то, чего просто здесь нет?

Итак, сострадание является наилучшей защитой; оно также, как всегда знали великие матера прошлого, является источником всего исцеления. Предположим, у вас такая болезнь как рак или СПИД. Беря на себя вдобавок к вашей собственной боли болезнь тех, кто страдает так же, как вы, с умом, преисполненным сострадания, вы – совершенно несомненно – очистите прошлую отрицательную карму, которая является причиной продолжения ваших страданий, действенной сейчас и в будущем.

Я помню, что в Тибете часто слышал о многих необычных случаях, когда люди, узнав, что умирают от неизлечимой болезни, раздавали все свое имущество и уходили на кладбище умирать. Там они погружались в практику принятия на себя страданий других; поразительно, но часто вместо того, чтобы умереть, они возвращались домой полностью исцеленными.

Как я вновь и вновь убеждался на опыте, работа с умирающими дает всем непосредственную возможность практиковать действенное сострадание, причем в такой ситуации, где оно, наверное, наиболее глубоко необходимо.

Ваше сострадание может принести, наверное, три существенно важных блага умирающему: во-первых, поскольку оно открывает ваше сердце, вам будет легче показать умирающему ту доброту безоговорочной любви, о которой я говорил и в которой он так нуждается. На более глубоком, духовном уровне, я часто видел, что, если вы стараетесь воплощать сострадание и действовать от сердца сострадания, то создаете атмосферу, в которой другой человек может вдохновиться представить себе духовное измерение или даже заняться духовной практикой. На самом же глубинном уровне, если вы постоянно практикуете сострадание к умирающему и вдохновляете его в свою очередь делать то же, то можете этим исцелить его не только духовно, но даже и физически. И вы откроете для себя, как знают все духовные мастера, что сила сострадания безгранична.

Асанга был одним из самых знаменитых индийских буддийских святых и жил в четвертом веке. Он удалился в горное уединение, сконцентрировав свою практику медитации на Будде Майтрейе в пылкой надежде быть благословенным видением Будды и получить учение от него.

Шесть лет медитировал Асанга, терпя крайние лишения, но не имел даже ни одного благоприятного сна. Он пал духом и подумал, что никогда не достигнет успеха в своем стремлении встретиться с Буддой Майтрейей, и покинул свое отшельническое убежище. Пройдя немного он увидел у дороги человека, трущего громадный брусок железа полоской шелка. Асанга подошел к нему и спросил, что он делает. "У меня нет иголки, – ответил этот человек, – так что я сделаю ее из этого куска железа". Асанга в изумлении уставился на него: даже если этому человеку удастся это сделать через сто лет, подумал он, то зачем? И он сказал себе: "Посмотри, как стараются люди из-за чего-то, что совершенно бессмысленно. А ты делаешь нечто действительно ценное, духовную практику – и вовсе не так сильно посвящаешь себя ей". И он вернулся в свое уединение.

Прошло еще три года, по-прежнему без малейшего знака от Будды Майтрейи. "Теперь я точно знаю, – подумал он, – мне никогда не добиться успеха". Поэтому он опять ушел, и скоро подошел к повороту дороги, где стояла скала, высокая настолько, что, казалось, доставала до неба. У подножия этой скалы какой-то человек усердно тер ее мокрым перышком. "Что ты делаешь?" – спросил Асанга.

"Эта скала так высока, что загораживает мой дом от солнца, поэтому я стараюсь от нее избавиться", – ответил человек. Асанга был поражен его неустанной энергией и устыжен своей собственной ненастойчивостью. Он вернулся в свое отшельническое убежище.

Прошло еще три года, и у него все еще не было даже ни одного хорошего сна. Он вновь окончательно решил, что это безнадежно, и навсегда покинул свое уединение. Он шел и шел и к середине дня набрел на собаку, лежащую у дороги. У нее были целы только передние лапы, а задняя часть тела гнила и была покрыта червями. Но несмотря на свое ужасное состояние, эта собака рычала на прохожих и пыталась хватать их зубами, переползая по земле на двух здоровых лапах.

Асанга был ошеломлен острым и невыносимым чувством сострадания. Он отрезал кусок собственной плоти и скормил его псу. Потом он склонился, чтобы снять с тела собаки пожиравших его червей. Но вдруг он подумал, что, если он попытается собирать их пальцами, то может причинить им боль, и понял, что единственный способ – собирать их языком. Асанга преклонил колени, и, поглядев на жуткую гниющую массу, закрыл глаза. Он наклонился ниже и высунул язык... Следующее, что он ощутил – что его язык касается земли. Он открыл глаза и огляделся: собака исчезла. Вместо нее перед ним был Будда Майтрейя, окруженный сияющим светом.

"Наконец-то, – сказал Асанга, – почему ты никогда не являлся мне раньше?"

Майтрейя мягко сказал: "Неверно, что я никогда раньше не являлся тебе. Я все время был с тобой, но твоя отрицательная карма и затемнения не давали тебе меня видеть. Твои двенадцать лет практики немножко их растворили, так, что ты наконец-то смог увидеть эту собаку. Затем, благодаря твоему искреннему и сердечному состраданию, все эти затемнения были полностью уничтожены, и ты можешь видеть меня своими собственными глазами. Если ты не веришь, что произошло именно это, посади меня себе на плечо и попробуй, проверь, увидит ли меня кто-либо другой".

Асанга взял Майтрейю на свое правое плечо и пошел на рыночную площадь. Там он стал спрашивать всех встречных: "Что у меня на плече?" Большинство людей отвечало – "Ничего" и спешило дальше. Однако одна старуха, чья карма была слегка очищена, ответила: "Ты несешь на плече гниющий труп старой собаки, больше ничего". Наконец Асанга понял безграничную силу сострадания, что очистила и преобразила его карму, и тем превратила его в сосуд, годный принять видение и учение Майтрейи. Затем Будда Майтрейя, чье имя означает "любящая доброта", взял Асангу в небесную обитель и там передал ему много высших учений, которые вошли в число наиболее важных во всем буддизме.