§ 8. Язык как хранитель культуры

§ 8. Язык как хранитель культуры

Every language is a temple in which the soul

of those who speak it is enshrined.

Oliver Wendell Holmes.

Каждый язык — это храм, в котором бережно хранятся души говорящих на этом языке. Оливер Уэндел Холмс.

Язык не просто отражает мир человека и его культуру. Важнейшая фун­кция языка заключается в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную, чтобы не сказать решающую, роль в формировании личности, на­ционального характера, этнической общности, народа, нации.

В идиоматике языка, то есть в том слое, который, по определению, национально специфичен, хранится система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, к людям, к другим народам. Фразеологизмы, пословицы, поговорки наиболее наглядно иллюстрируют и образ жиз­ни, и географическое положение, и историю, и традиции той или иной общности, объединенной одной культурой.

На эту тему написано много научных трудов. Именно в силу своей явной культуроносности, национальной и стилистической окрашенно­сти идиоматика всегда привлекала повышенное внимание как ученых-лингвистов, так и изучающих иностранные языки. Интерес этот отнюдь не пропорционален той реальной роли, которую фразеологизмы игра­ют в производстве речи. Роль эта весьма ограниченна, идиомы можно уподобить специям, которые добавляют в кушанье осторожно, щепот­кой, на кончике ножа, а само кушанье, то есть речь, состоит из совсем иных, менее острых и ярких, нейтральных компонентов — слов и сло­восочетаний неидиоматического характера.

Очевидна и многократно исследована непосредственная связь (че­рез образ, метафору, лежащие в основе идиомы) между языковой еди­ницей и культурой, образом жизни, национальным характером и т. п. Так, «морские» идиомы английского языка проистекают из островного мышления, из прошлой жизни, целиком зависящей от окружающего ос­тров Великобританию морского пространства, из самой распространен­ной профессии нации мореплавателей.

Язык хранит культуру народа, хранит и передает ее последующим поколениям. Рассмотрим способность языка отражать и, главное, со­хранять реальный и культурный мир своего речевого коллектива на кон­кретной теме: монархия и отношение к ней народа. Иными словами, посмотрим на нарисованную русским и английским языками картину или, вернее, на ту ее часть, где создан образ монарха, правителя госу­дарства, и его правления.

И в России, и в Англии именно монархия в течение многих веков была главной и единственной формой правления. Особенно интересно то, что и там, и там практически монархия как способ управления госу­дарством перестала существовать. В России это произошло в 1917 году внезапно и насильственно, в Англии формально монархия еще сохра­няется, но фактически это уже только некий декоративный анахронизм, сувенир, то есть воспоминания прошлых лет, так как монарх не имеет в настоящее время никакой политической власти.

Язык, разумеется, и отразил — как зеркало — эту важнейшую сто­рону социального и культурного устройства общества, и сохранил — как копилка и сокровищница. Посмотрим, как оба языка выполнили эти функции, запечатлев все образы в словах, словосочетаниях, послови­цах и поговорках.

При изучении языкового материала, относящегося к теме (семанти­ческому полю) «монарх и монархия:; (слева царь, царица, царский, king, queen, royal), сразу бросается в глаза преобладание позитивных конно­таций, положительных оттенков у языковых единиц. Оба языка — и английский, и даже русский, несмотря на несколько десятилетий воин­ствующего антимонархизма советской России, единодушно свидетель­ствуют (отражают в зеркале слов!) прославление монархии, ее власть, неделимость царства/королевства, превознесение монарха.

Английский язык

The King can do no wrong [Король не может быть не прав].

The King's word is more than another man's oath [Слово короля больше,

чем клятва простого человека]. God save the King [Боже, храни короля]. The faith's Dеfепder [3ащитник веры (король)]. Kingdoms divided soon fall [Царства, разделенные на части, скоро падут].

Русский язык

Государь, батюшка, надежда, православный. Боже, царя храни. Без царя народ сирота. Где царь, тут и правда.

Без бога свет не стоит, без царя земля не правится. Без царя в голове. С царем в голове.

И английский, и русский язык наделяют монарха наивысшими дос­тоинствами: он самый великий, всемогущий, благородный, сильный, выгодно отличающийся от всех и всех превосходящий.

Английский язык

King Arthur did never violate the refuge of a woman [король Артур никогда не переступал порога убежища женщины].

The King of Heaven (Jesus Christ) [Царь Небесный (Иисус Христос)].

King of Kings (Jesus Christ) [Царь царей (Иисус Христос)].

King of the Jews (Jesus Christ) [Царь Иудейский (Иисус Христос)].

King of beasts (the Lion) [царь зверей (лев)].

King of birds (the eagle) [царь птиц (орел)].

King cobra (the world's largest venomous snake) [королевская кобра (са­мая большая в мире ядовитая змея)].

King prawns/crab [королевские креветки, крабы].

Oil/cotton king [нефтяной, хлопковый король].

King size [королевский размер].

Русский язык

Царь Небесный (Иисус Христос).

Царь царей (Иисус Христос).

Царь зверей (лев).

Царь птиц (орел).

Человек — царь природы.

Дуб — царь лесов.

Царь-колокол.

Царь-пушка.

Cooтветсвенно, прилагательные royal, царский также прославляют монархию, так как обозначают 'достойный царя', 'роскошный, велико­лепный'.

Английский язык

A king's ransom = a lot of money [королевский выкуп = большая сумма денег].

King's English [королевский английский язык ]. A royal pardon [амнистия (букв. королевское прощение)]. Royal eagle/leopard/stag/python [королевский (благородный) орел, ле­опард, олень, питон]. Kingly feast [царское угощение]. Royal we [Королевское Мы].

Royal visit, Royal yacht [королевский визит, королевская яхта]. Royal fish (the fish in which the crown has special rights: sturgeon, whale) [королевская рыба (рыба, особые права на которую принадлежат Короне: осетр, кит)].

Royal oak (a spring of oak worn, to commemorate the resloration of Charles II in 1660. Hence Royal Oak Day — 29 May) [королевский дуб (дубо­вая веточка, которую прикрепляют к одежде в память о провозгла­шении Чарльза II королем в 1660 году. С тех пор 29 мая — День королевского дуба]. Royal fern [королевский папоротник].

Royal flush (the five highest cards in one of the four different types) [ко­ролевский флэш (пять самых крупных карт одной или разных мас­тей)].

Royal antelope (the smallest known — «king of hares») [королевская анти­лопа (самый маленький из известных видов антилоп, «король зайцев»)].

Русский язык Царская милость. Царская роскошь. Царский подарок. Царский ужин, царский пир. Царские врата. Царское угощение. Царский глаз далеко видит. Царский гнев и милость в руке

божьей. Царская воля.

На все святая царская воля. Царский чертог. Царская водка (смесь кислот,

растворяющая золото). Принять по-царски. Наградить по-царски. (Не) царское дело. Царские кудри (красная лилия).

Все сказанное о царе и короле относится к царице и к королеве: они также превосходят всех в своих достоинствах.

Английский язык

Queen of glory/grace/paradise/woman [Королева славы, грации, рая, жен­щин (Дева Мария)].

Queen of heaven / the night / of tiders [царица неба, ночи, приливов (луна)].

Queen of all hearts/all society [букв. королева сердец, общества (поко­рительница сердец)].

Beauty queen [королева красоты, богиня красоты].

The queen of crime writers [королева писателей-криминалистов].

London is the queen of British cities [Лондон — королева английских городов].

Venice, the queen of the Adriatic [Венеция, королева Адриатики].

The Latin, queen of tongues (Ben Jonson, 1573-1637) [латынь, королева языков (Бен Джонсон, 1573-1637)].

Queen of pleasure [королева наслаждения].

Queen bee/ant/wasp [матка (букв. королева) у пчел, муравьев, ос].

Русский язык

Царица Небесная (Богоматерь).

Царица ночи.

Царица общества.

Царица моды.

Царица бала.

Царица цветов.

Царица полей (пехота).

Царица (пчелиная матка).

В отношении темы монархии особый интерес представляет русский язык, долгие годы хранивший то, что уже не «отражалось». Монархия в России была свержена, вся идеология, воспитание были резко антимо­нархическими, но над языком не властны ни режимы, ни правитель­ства, ни идеологии. Язык сохранил почтительное и уважительное отно­шение к царю и его власти. Человек без царя в голове — это человек глупый и никчемный. Одной этой поговорки вполне хватило бы, чтобы сохранить хорошее отношение к царю и царизму. А все эти царские по­дарки, угощения, милости демонстрируют щедрость и всемогущество царя. Если когда-нибудь в России реставрируется монархия, можно счи­тать, что язык уже сыграл в этом свою положительную роль.

Однако оба языка сохраняют и критическое отношение народа к монарху. Следующие контексты отмечают недостатки монарха, воз­можность его недостойного поведения, он внушает недоверие и страх:

Английский язык

King Harry robbed the church, and died a beggar [Король Гарри ограбил церковь, да умер нищим].

King loves the treason but hates the traitor [Король любит предательство, но ненавидит предателя].

Kings and bears often worry their keepers [Короли и медведи часто бес­покоят своих сторожей. (Keeper — лорд-хранитель большой пе­чати)].

Kings have long arms (hands), many ears and many eyes [У королей длин­ные руки, много ушей и глаз].

Русский язык

Где царь, там и страх.

Близ короля, близ смерти.

Царь да нищий без товарищей.

Приводимые ниже контексты также имеют отрицательные коннота­ции, показывая, что власть монарха ограничена, что он далек от народа и ничем не лучше человека из народа:

Английский язык

King can (may) make a knight, but not a gentleman [Король может сде­лать человека рыцарем, но не джентльменом].

Heaven is above all yet; there sits a judge

That no king can corrupt (Shakespeare. King Henry VIII)

[Над миром небо есть. Там судия,

Он неподкупен и для королей (У. Шекспир. Генрих VIII. Пер. Б. Тома­шевского)].

I think the king is but a man, as I am: the violet smells to him as it doth to me (Shakespeare. King Henry V) [Король такой же человек, как я. Фи­алка пахнет для него так же, как и для меня (У. Шекспир. Ген­рих V. Пер. E. Бируковой].

Now the king drinks to Hamlet [Король пьет здравье Гамлета (У. Шекс­пир. Гамлет. Пер. М. Лозинского)] — эта цитата из «Гамлета» стала крылатой для выражения лицемерия.

Русский язык

До бога высоко, до царя далеко.

Не ведает царь, что делает псарь.

Жалует царь, да не жалует псарь.

Интересные данные о сложностях, вызванных культурным фоном рус­ского слова царь привела 0. Д. Митрофанова. Исторический роман дву­язычного азербайджанского писателя Чингиза Гусейнова «Фатальный Фатали» был написан сначала на русском, а потом переведен на азер­байджанский самим автором. Но перевод не получился из-за «сопро­тивления русскоязычного текста». Сказалось то, что и герой романа — Мирза Фатали Ахундов, и сам автор — Чингиз Гусейнов сформирова­лись как бы на стыке двух культур: русской и азербайджанской.

Ч. Гусейнов вынужден был отказаться от идеи перевода. Вот как он сам объяснял это: «Мог ли я допустить, чтобы произведение азербайд­жанского народа и адресованное азербайджанскому читателю звучало как переводное с русского? Оставалось создать новый оригинал, сле­дуя тому, что уже было написано... Когда же организованный в сюжетно-композиционное и концептуальное целое первоначальный ориги­нал стал воспроизводиться по-азербайджански, и сказался диктат язы­ка: русский, на котором изначально рождался текст, естественно, не­вольно, «стихийно» включил в структуру, содержание романа русско-европейские реалии, материалы, фигуры и судьбы. При этом даже вос­точный материал в оболочке русского языка был интерпретирован и эмоционально окрашен опять-таки в русско-европейском духе и тра­дициях» 28.

В качестве примера приводится русское слово царь. Оказалось, что, когда в русском тексте «возникала интонация критико-иронического отношения к российскому царю, столь привычная и не заключающая в себе ничего противоестественного в стихии русского слова, фраза в целом оказывала сильнейшее внутреннее сопротивление, царь от­торгался текстом, иная языковая стихия противилась. Но стоило, вы­бирая окольные пути, заменить царя иным, более общим обозначением царственной особы (государь, например), язык переставал сопро­тивляться и критическое отношение естественно включалось в текст. В чем дело? Оказалось, азербайджанский язык просто-напросто не име­ет традиций негативного изображения белого царя-самодержца. Это для него непривычно, неестественно» 29. Похоже, что азербайджанский язык сохранил еще большую верность русскому царю, чем русский язык.

Ярким примером того, как в языке хранится культурная информа­ция, служат термины университетского управления. И русские, и анг­лийские названия высших должностей руководства университетом — ректор, декан — хранят память о том, что во многих европейских стра­нах образование как социальный институт зародилось в монастырях и первоначально было чисто церковным. Затем образование разделилось на духовное и светское, и последнее распространилось гораздо шире, чем первое. В советской России церковное образование почти сошло на нет, и ни преподаватели, ни студенты, ни их родители уже не помнят о том, что много столетий назад образование принадлежало исключи­тельно духовенству.

В Англии об этом напоминает архитектура. Старейшие университе­ты по-прежнему располагаются в своих старых монастырских зданиях XIII, XIV, XV и последующих веков, с их кельями для монахов и знамени­тыми галереями (cloisters) для прогулок, медитаций и молитв. И даже более поздние, «краснокирпичные» (red brick) здания университетов часто строились с элементами монастырской архитектуры.

Однако и в английском, и, особенно, в русском языке хранится куль­турный слой, раскрывающий исторические корни университетского образования:

Декан — «руководитель факультета». Вероятно, через нем. Dekan из лат. decanus, первонач. «настоятель соборного капитула», а так­же «старший над десятью монахами» (Ф.).

Dean — 1. A head, a chief, or commander of a division of ten. 1483.

3. Head of ten monks in a monastery 1643. 4. Hence, the heart of the chap­ter in a collegiate or cathedral church. ME. 5. A presbyter invested with jurisdiction or precedence (un­der the bishop or archdeacon) over a division of archdeanconry. 6. In oth­er eccl. uses 1647. 7. The officer or officers in the college of Oxford and Cambridge appointed to supervise the conduct and discipline of junior members 1577. 8. The president of a faculty or department of study in a University; in U.S. the registrar or secretary of the faculty 1524. 9. The president, chief or senior member of any body (The Shorter Oxford).

Декан — 1. Глава, начальник или командир отделения из десяти человек. 1483. 3. Глава десяти монахов в монастыре. 1643. 4. С этих пор — глава собрания капитула в университете или в кафед­ральной церкви. Ср.-англ. 5. Пресвитер, облеченный властью или пре­восходством (подчиняющийся епископу — в англиканской церкви его наместник — или архидиакону) над частью епископства. 6. В другом церковном употреблении. 1647. 7. Чиновник или чиновни­ки в Оксфордских или Кембриджских колледжах, назначенные следить за поведением младших. 1577. 8. Президент (руководитель) факультета или учебного отделения в университете; в США — архива­риус или секретарь факультета. 1524. 9. Президент, начальник, или старший любого заведения.

Ректор — впервые в 1643 г. Через польск. rektor из лат. rector «пра­витель, управитель» (Ф.).

Rector — † 1. The ruler or governor of a country, city, state, or people.

1685. † b. Applied to God as the rul­er of the world, of mankind, etc. 2. One who, or that which, exercises supreme or directive control in any sphere. Now rare. 1482. 4. In scho­lastic use: a. The permanent head or master of a university, college, school, or religious institution (esp. a Jesuit college or seminary). In Eng. use now applied only to the heads of Exeter and Lincoln Colleges, Oxford. 1464. b. In Scottish universities: the holder of one of the higher offices. 1522. c. The acting head, and president of the administrative body, in continental universities. 1548 (The Shorter Oxford).

Ректор — 1. устар. Правитель или губернатор, управляющий страной, городом, штатом или людьми. 1685. 6. устар. Употребляется по отно­шению к Богу как правителю мира, человечества и т. д. 2. Тот, кто осуществляет высший контроль в любой сфере. Сейчас неупотре­бительно. 1482. 4. В сфере образования: а. Постоянный глава университета, колледжа, школы или религиозной организации (особенно иезуитского колледжа или семинарии). В английском употреблении применяется ныне лишь к главам Эксетерского и Линкольского колледжей в Оксфорде. 1464. 6. В шотландских университе­тах: руководитель одного из самых главных офисов. 1522. в. Действующий глава, президент административной организации в континентальных университетах. 1548.

Еще один пример из русского языка — непосредственно из жизни Московского университета. Главное здание МГУ, величественное и мо­нументальное, делится на части, которые все называют зонами. Цент­ральная часть здания, где расположен ректорат и некоторые факульте­ты, — это зона А, поликлиника — в зоне E, квартиры для преподавате­лей — в зонах И, К, Л, Н, общежития — в зонах Б, В, Г и др. Все попытки заменить зону на сектор оказались безуспешными: слово зона слиш­ком прочно вошло в язык, устоялось, прижилось. За этим словом — стра­ница истории России: здание МГУ строилось в 1948-1953 годах, вскоре после победы и одновременно с послевоенной волной репрессий. Как и большинство крупных объектов того времени, университет строили заключенные, которые жили в зонах. Зона — термин из жизни концлагерей, который свидетельствует о не слишком далеком, но уже забы­том прошлом.

Таким образом, язык не только отражает культуру своего народа, его социальное устройство, менталитет, мировоззрение и многое, мно­гое другое, но и хранит накопленный им социокультурный пласт, кото­рый служит важнейшим и эффективнейшим способом формирования следующих поколений, то есть инструментом культуры.

Однако язык — это не копилка или склад, в котором хранятся вы­шедшие из употребления слова-понятия. В идиоматических выраже­ниях, действительно, сохраняются «мертвые», давно вышедшие из упот­ребления слова, вроде зги (ни зги не видно) или баклуши (бить баклу­ши), но это те самые исключения, которые подтверждают правила.

Язык — живой, непрерывно функционирующий и непрерывно из­меняющийся организм. Метафора «живые и мертвые языки» отнюдь не случайна. Все языки когда-то родились, и одни из них умерли дав­но, некоторые недавно, а некоторые умирают сейчас. Языки умирают, когда исчезает народ, говорящий на этих языках. С народом исчезает и его культура, а без культуры, без ее движения и развития язык тоже перестает жить и становится мертвым, хранящимся в письменных па­мятниках.

Интересно, что культура для жизни языка важнее, чем сам на­род, его носитель. С падением Римской империи остановилось разви­тие римской культуры и умерла латынь, хотя потомки римлян и сейчас живут в Риме. Но это уже другая культура, другой язык. То же самое с древнегреческим и с древнерусским языками: потомки народов, гово­ривших на этих языках, живы, но ни современные греки, ни современ­ные русские не могут понять мертвых прародителей своих языков — древнегреческого и древнерусского — без специального их изучения.

Далее вопросы отражения культуры в языке будут рассмотрены в динамике, а именно: каким образом язык реагирует на изменения в общественной и культурной жизни, как идет сам процесс развития куль­туры, а вместе с ней и языка как ее зеркала.