Прежде всего нужно определить "классическую алгебру событий". Под этим понимается непустое множество A, состоящее из подмножеств множества , такого, что для всех a,b A:

(1)                             

(2)                             

Затем можно определить "аддитивное пространство вероятностей" (additiver Wahrscheinlichkeitsraum), имеющее место в классической алгебре событий A, путем введения вероятностной функции P, которая должна удовлетворять следующим условиям:

(3)                              P(a)>0, если a - непустое множество Ф,

(4)                              P() = 1,

(5)                              если ab=Ф, то P(ab)+P(a)+P(b).

Наконец, определяется "функция случайности" (эту функцию часто называют "случайной переменной", однако, Штегмюллер убедительно возражает против такого наименования) так, что, например, если мы обозначим "орла" монеты - 0, а "решку" - 1, и подбросим монету 3 раза, то можно сформулировать функцию случайности "числа орлов": (0,0,0)=3, (0,1,0)=2 и т.д. Таким образом, эта функция определена на множестве , а ее значениями являются действительные числа. С помощью мы можем вывести функцию распределения F , взяв вероятностную функцию P от множеств, полученных посредством функции случайности. Это можно записать следующим образом:

Таким образом, величины квантовой физики могут быть интерпретированы как функции случайности, где значение ожидания E функции распределения F выражается формулой:

для которой стандартное отклонение S представлено в виде

Теперь можно сформулировать парадокс, о котором говорит Штегмюллер, следующим образом:

Квантовая физика может быть интерпретирована как теория распределения вероятностей функций случайности. Так физические величины предстают как функции случайности. Если и являются функциями случайности, связанными с функциями распределения вероятностей  F и F, то из них выводится комбинированная функция распределения вероятностей F, выражаемая следующей формулой:

Таким образом, я думаю, что выражение "квантовая логика" ошибочно и может только запутать дело. Квантовая механика не требует, как утверждают некоторые исследователи, новой логики; она не раскрывает новые формы мышления; она не швыряет логику в бурлящий поток непрерывного прогресса эмпирических наук. Дело обстоит как раз наоборот: квантовая механика подтверждает общезначимость высказываний "эффективной логики".

В этой связи очень важно не забывать те причины, по каким было, например, предложено пропозициональное исчисление Райхенбаха, его трехзначная логика, построенная для квантовой механики. Он исходил из интерпретации квантово-механических событий копенгагенской школы Бора и Гейзенберга, в которой действует следующая теорема: если два предложения комплементарны, то по крайней мере одно из них может быть осмысленным, тогда как другое - бессмысленным.

Эта теорема выступает как физический закон, т.е. как иная формулировка принципа неопределенностей Гейзенберга, исключающего возможность одновременного измерения некоммутирующих величин. Но здесь этот закон приобретает семантический характер, поскольку он утверждает нечто о смысле высказываний; в качестве такового он относится к метаязыку квантовой механики. В этом, правда, есть что-то неестественное, вызывающее чувство неудовлетворения. Законы обычно формулируются в объектном языке. Кроме того, данная теорема относится ко всему классу высказываний, в который входят как осмысленные, так и неосмысленные предложения. Но если это закон, то в определенном смысле он утверждает, что физика должна включать в себя и бессмысленные предложения.

Мы видели, что Райхенбах построил свою так называемую трехзначную логику с единственной целью сформулировать принцип неопределенностей в объектном языке. Еще раз обратим внимание на высказывание Av~A~~B. На метаязыковом уровне оно означает: если A истинно или ложно, то B неопределенно. Но то же выражение на уровне объектного языка означает: если A или циклическое отрицание A, то циклическое двойное отрицание B.