ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ. ЕДИНОБОРСТВО ГЕКТОРА И АЯКСА

ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ. ЕДИНОБОРСТВО ГЕКТОРА И АЯКСА

Так говорящий, пронесся вратами блистательный Гектор;

С ним устремился и брат Александр: и душой Приамиды

Оба пылали воинствовать снова и храбро сражаться.

Словно пловцам, долговременно жаждущим, бог посылает

Ветер попутный, когда уже, множеством весел блестящих    {5}

Поит рассекая, устали, все члены трудом изнуривши,-

Так предводители их ожидавшим троянам явились.

   Начали битву: Парис поразил Арейфоева сына,

Жителя Арны Менесфия, коего палиценосный

Царь породил Арейфой с черноокою Филомедузой.    {10}

Гектор вождя Эионея острою пикой ударил

В выю, под круг крепкомедного шлема, и крепость разрушил.

Главк, Гипполохова отрасль, ликийских мужей воевода,

Дексия, сына Ифиноя, в бурном сражении пикой

В рамо пронзил, кобылиц на него напускавшего быстрых;    {15}

В прах с колесницы он пал, и его сокрушилися члены.

   Их лишь увидела светлая взором Афина богиня,

Так истребляющих воинов Аргоса в битве жестокой,

Вдруг от Олимпа высокого, бросившись, бурно помчалась

К Трое священной; навстречу богине, узрев от Пергама,    {20}

Феб Аполлон устремился: троянам желал он победы.

В встречу спешащие боги сошлися у древнего дуба;

Первый к богине воззвал дальномечущий Феб сребролукий:

"Что ты, волнения полная, дочь всемогущего Зевса,

Сходишь с Олимпа? К чему ты стремима сим пламенным духом?    {25}

Или склонить аргивянам неверную брани победу

Хочешь? Троян погибающих ты никогда не жалеешь?

Но прийми ты совет мой, и то благотворнее будет:

Нынешний день прекратим мы войну и убийство народов;

После да ратуют снова, доколе священного града,    {30}

Трои, конца не увидят, когда уже столько приятно

Вашему сердцу, богини великие, град сей разрушить".

   Быстро воззвала к нему светлоокая дочь Эгиоха:

"Так, дальновержец, да будет с подобною думою в сердце

Я низошла от Олимпа, к сраженью троян и ахеян.    {35}

Но возвести, прекратить ратоборство их как ты намерен?"

   Снова богине ответствовал царь Аполлон сребролукий:

"Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим.

Пусть Приамид вызывает храбрейших героев данайских

Выйти один на один и сразиться решительной битвой;    {40}

Сим оскорбленные меднопоножные мужи данаи

Сами возбудят бойца одноборствовать с Гектором славным".

   Так говорил,- и склонилася дочь светлоокая Зевса.

Сын Приамов, Гелен прорицатель, почувствовал духом

Оный совет, обоим "божествам совещавшим приятный,    {45}

К Гектору брату предстал и так говорил воеводе:

"Гектор, пастырь народа, советами равный Крониду!

Будешь ли мне ты послушен, усердносоветному брату?

Дай повеление сесть и троянам, и всем аргивянам;

Сам же меж воинств на бой вызывай, да храбрейший данаец    {50}

Выйдет один на тебя и сразится решительным боем.

Ныне тебе не судьба умереть и предела достигнуть;

Слышал я голос такой небожителей вечно живущих".

   Так произнес,-и восхитился Гектор услышанной речью,

Вышел один на средину и, взявши копье посредине,    {55}

Спнул фаланги троянские; все, успокоясь, воссели.

Царь Агамемнон равно удержал меднобронных данаев.

Тою порой Афина Паллада и Феб сребролукий,

Оба возиесшися, словно как ястребы, хищные птицы,

Сели на дубе высоком отца молненосного Зевса,    {60}

Ратями вместе любуясь: ряды их сидели густые,

Грозно щиты, и шеломы, и острые копья вздымая,

Словно как Зефир порывистый по морю зыбь разливает,

Если он вдруг подымается: море чернеет под нею,-

Ратей ряды таковы и троян, и бесстрашных данаев    {65}

В поле сидели, и Гектор вещал, между ратями стоя:

"Трои сыны и ахеяне храбрые, слух преклоните;

Я вам поведаю, что мне велит благородное сердце:

Наших условий высокоцарящий Кронид не исполнил,

Но, беды совещающий, нам обоюдно готовит    {70}

Битвы, покуда иль вы кренкобашенный град наш возьмете

Или падете от нас при своих кораблях мореходных.

Здесь, о ахеяне, с вами храбрейшие ваши герои;

Тот, у которого сердце со мною сразиться пылает,

Пусть изойдет и с божественным Гекторем станет на битву.    {75}

Так говорю я, и Зевс уговора свидетель нам будет.

Если противник меня поразит сокрушительной медью,

Сняв он оружия, пусть отнесет к кораблям мореходным;

Тело же пусть возвратит, чтоб трояне меня и троянки,

Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили.    {80}

Если же я поражу и меня луконоеец прославит,-

Взявши доспехи его, внесу в Илион их священный

И повешу во храме метателя стрел Аполлона;

Тело ж назад возвращу к кораблям обоюдувесельным.

Пусть похоронят его кудреглавые мужи ахейцы    {85}

И на брегу Геллеспонта широкого холм да насыплют.

Некогда, видя его, кто-нибудь и от поздних потомков

Скажет, плывя в корабле многовеслом по черному понту:

- Вот ратоборца могила, умершего в древние веки:

В бранях его знаменитого свергнул божественный Гектор! -    {90}

Так нерожденные скажут, и слава моя не погибнет".

   Рек,-и молчанье глубокое все аргивяне хранили:

Вызов стыдились отвергнуть, равно и принять ужасались.

Вдруг восстал Менелай и вещал между сонма ахеян,

Всех упрекая жестоко и горестно сердцем стеная:    {95}

"Горе мне! о самохвалы! ахеянки вы-не ахейцы!

Срам для ахейских мужей из ужасных ужаснейший будет,

Если от них ни один не посмеет на Гектора выйти:

Но погибните все вы, рассыпьтесь водою и прахом,

Вы, сидящие здесь, как народ без души и без чести!    {100}

Я ополчуся и выйду на Гектора! знаю, что свыше

Жребий победы находится, в воле богов всемогущих".

   Так говоря, покрывался поспешно оружием пышным;

И тогда, Менелай, ты расстался бы с сладкою жизнью

В мощных руках Приамида, далеко сильнейшего мужа,    {105}

Если б тебя удержать не воздвиглись цари и герои:

Сам повелитель мужей, Агамемнон пространнодержавный,

За руку брата схватил, называл и вещал, убеждая:

"Ты исступлен, Менелай благородный! такое безумство

Вовсе тебя не достойно: смири огорченное сердце;    {110}

В ревности гордой с сильнейшим тебя не дерзай состязаться,

С Гектором, сына Приама: его и другие трепещут!

С ним и Пелид быстроногий на славных мужам ратоборствах

С страхом встречается,- воин, тебя несравненно храбрейший!

Сядь при дружине своей, успокойся, питомец Зевеса;    {115}

Мы от ахеян ему одноборца другого возбудим;

Сколь он ни будет бесстрашен и боя кровавого жаден,

С радостью, верно, колена преклонит, когда лишь безвреден

Выйдет из пламенной битвы и страшного единоборства!"

   Так говорящий герой отвратил помышление брата,    {120}

Правду ему говоря: покорился Атрид, и клевреты

Весело с плеч Менелая оружия светлые сняли.

Нестор от сонма ахеян восстал и вещал им печальный!

"Боги! великая скорбь на ахейскую землю приходит!

Истинно горько восплачет Пелей, седой конеборец,    {125}

Славный мужей мирмидонских вития и мудрый советник.

Он восхищался, когда, вопрошая меня в своем доме,

Каждого порознь ахейца разведывал род и потомство;

Ныне ж, когда он услышит, что всех ужасает их Гектор,

Верно, не раз к небожителям руки прострет, да скорее    {130}

Дух сокрушенный его погрузится в обитель Аида!

Если бы ныне, о Зевс, Аполлон и Паллада Афина!

Молод я был, как в те годы, когда у гремучего брега

Билася рать пилиян и аркадян, копейщиков славных,

Около фейских твердынь, недалеко от струй Иардана.    {135}

В воинстве их впереди Эревфалион, богу подобный,

Первый стоял, ополченный оружием Арейфооя,

Славного Арейфооя, прозванием палицеиосца,

Данным ему от мужей и от жен, опоясаньем красных:

Мощный, не луком тугим, не копьем длиннотенным сражался,    {140}

Он булавою железной ряды разрывал сопротивиых.

Оного храбрый Ликург одолел, но не силой - коварством,

В тесном проходе; не мог он себя булавой и железной

Спасть от смерти: Ликург, на дороге его упредивши,

В чрево копьем поразил, и об дол он ударился тылом.    {145}

Снял победитель оружия, дар душегубца Арея;

После и сам их носил, выходя на Ареевы споры.

Но когда обессилел герой, состаревшийся в доме,

Отдал тяжелый доспех Эревфальону, ратному другу:

Сими доспехами гордый, выкрикивал всех он храбрейших;!    {150}

Все трепетали, страшились, никто не отважился выйти.

Вспыхнуло сердце во мне, на свою уповая отвагу,

С гордым сразиться, хотя между сверстников был я и младший.

Я с ним сразился,- и мне торжество даровала Афина!

Большего всех и сильнейшего всех я убил человека!    {155}

В прахе лежал он, огромный, сюда и туда распростертый,

Если бы так я был млад и не чувствовал немощи в силах,

Скоро противника встретил бы шлемом сверкающий Гектор!

В вашем же воинстве сколько ни есть храбрейших данаев,

Сердцем никто не пылает противником Гектору выйти!"    {160}

   Так их старец стыдил,-и мгновенно воспрянули девять

Первый воздвигся Атрид, повелитель мужей Агамемнон;

После воспрянул Тидид Диомед, воеватель могучий;

Оба Аякса вожди, облеченные бурною силой;

Дерзостный Идоменей и его совоинственник грозный,    {165}

Вождь Мерион, чёловеков губителю равный, Арею;

После герой Эврипил, блистательный сын Эвемона;

Вслед Андремонид Фоас и за ним Одиссей знаменитый.

Столько восстало их, жаждущих с Гектором славным сразиться.

Слово опять обратил к ним Нестор, конник геренский:    {170}

"Жребии бросим, друзья, и которого жребий назначит,

Тот несомненно, я верю, возрадует души ахеян

И не менее радостен будет и сам, коль спасенный

Выйдет из пламенной битвы и страшного единоборства".

   Так произнес он,- и каждый, наметивши собственный жребий.    {175}

Бросил в медный шелом Агамемнона, сына Атрея.

Рати молились и длани к бессмертным горе воздевали;

Так не один говорил, на пространное небо взирая:

"Даруй, о Зевс! да падет на Аякса, или Диомеда,

Иль на царя самого многозлатой Микены, Атрида".    {180}

Так говорили,- а Нестор шелом сотрясал пред собраньем;

Вылетел жребий из шлема, данаями всеми желанный,

Жребий Аякса; и вестник, понесши кругом по собранью,

Всем, от десной стороны, показал воеводам ахейским.

Знака никто не признал, отрекался от жребия каждый.    {185}

Вестник предстал и к тому, по собранию окрест носящий,

Кто и означил, и в шлем положил; Теламонид великий

К вестнику руку простер, и вестник, приближася, подал;

Жребий увидевши, знак свой узнал и в восторге сердечном

На землю бросил его и к ахеям вскричал Теламонид:    {190}

"Жребий, ахеяне, мой! веселюся и сам я сердечно!

Так над божественным Гектором льщусь одержать я победу.

Друга, пока я в рядах боевые доспехи надену,

Вы молитеся Зевсу, могущему Кронову сыну,

Между собою, безмолвно, да вас не услышат трояне.    {195}

Или молитеся громко: мы никого не страшимся!

Кто б ни желал, против воли меня не подвигнет он с поля

Силой, ни ратным искусством; и я не невеждой, надеюсь,

Сам у отца моего в Саламине рожден и воспитан!"

   Так говорил; а данаи молили могущего Зевса.    {200}

Так не один возглашал, на пространное небо взирая:

"Зевс отец, обладающий с Иды, преславныи, великий,

Дай ты Аяксу обресть и победу, и светлую славу!

Если ж и Гектора любишь, когда и об нем промышляешь,-

Равные им обоим и могущество даруй, и славу!"    {205}

   Так говорили. Аякс покрывался блистательной медью

И, как скоро одеялся весь в боевые доспехи,

Начал вперед выступать, как Арей выступает огромный,

Если он шествует к брани народов, которых Кронион

Духом вражды сердцегложущей свел на кровавую битву:    {210}

Вышел таков Теламонид огромный, твердыня данаев,

Грозным лицом осклабляясь; и звучными сильный стопами

Шел, широко выступая, копьем длиннотенным колебля.

Все аргивяне, смотря на него, восхищалися духом;

Но троянину каждому трепет вступил во все члены;    {215}

Даже у Гектора сердце в могучей груди содрогалось;

Но ни врага избежать, ни в толпы ополчений укрыться

Не было боле возможности: сам на сражение вызвал.

Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,

Медный щит семикожный, который художник составил    {220}

Тихий, усмарь знаменитейший, в Гиле обителью живший;

Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавши

Кож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность.

Щит сей неся перед грудью, Аякс Теламонид могучий

Стал против Гектора близко и голосом грозным воскликнул:    {225}

"Гектор, теперь ты узнаешь, один на один подвизаясь,

В рати ахейской земли каковы и другие герои

Есть, без Пелида, фаланг разрывателя, с львиной душою!

Он у своих кораблей, при дружинах своих мирмидонских,

Празден лежит, на царя Агамемнона злобу питая.    {230}

Нас же, ахеян, которые выйти с тобою готовы,

Много таких! Начинай, Приамид, поединок и битву!"

   Но ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:

"Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа,

Тщетно меня ты, как будто ребенка, испытывать хочешь    {235}

Или как деву, которая дел ратоборных не знает.

Знаю довольно я брань и кровавое мужеубийство!

Щит мой умею направо, умею налево метать я,-

Жесткую тяжесть,-и с нею могу неусталый сражаться;

Пеший, умею ходить я под грозные звуки Арея;    {240}

Конный, умею, скача, с кобылиц быстроногих сражаться.

Но не хочу нападать на такого, как ты, ратоборца,

Скрытно высматривая, но открыто, когда лишь умечу".

   Рек он - и, мощно сотрясши, поверг длиннотенную пику

И поразил Теламонида в выпуклый щит семикожный,    {245}

В яркую полосу меди, что сверху восьмая лежала:

Шесть в нем полос пробежала, рассекши, бурная пика,

В коже седьмой увязла. Тогда Теламонид великий,

Мощный Аякс, размахнувши, послал длиинотенную пику

И вогнал Приамиду оружие в щит круговидный:    {250}

Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика.

Броню насквозь, украшеньем изящную, быстро пронзила

И на чреве, под ребрами, самый хитон растерзала,

Бурная: Гектор отпрянул и гибели черной избегнул.

Оба исторгнули вновь длиннотенные копья и разом    {255}

Сшиблися вновь, как свирепые львы, пожиратели крови,

Или как звери лесов, нелегко одолимые вепри.

Гектор копьем в середину щита Теламонида грянул,

Но щита не прорвал: на меди изогнулося жало.

В щит, налетевши, ударил Аякс, и насквозь совершенно    {260}

Вышло копье, напиравшего Гектора вспять отразило,

Вскользь пробежало по вые,- и черная кровь заструилась.

Боя герой не прервал, шлемоблещущий пламенный Гектор:

Но, назад он подавшися, камень рукою могучей

Сорвал, средь поля лежавший, - черный, жестокий, огромный;    {265}

Махом поверг, и Аяксов блистательный щит семикожный

Глыбой в средину ударил; взревела вся медь щитовая.

Быстро Аякс подхватил несравненно огромнейший камень;

Ринул его, размахав, и, напрягши безмерную силу,

В щит угодил и насквозь проломил его камнем жерновным,    {270}

Ранил колена врагу: на хребет опрокинулся Гектор,

Сверху натиснут щитом; но незапно воздвиг Приамида

Феб; и тогда рукопашно мечами б они изрубились,

Если б к героям глашатаи, вестники бога и смертных,

Вдруг не предстали - один от троян, а другой от ахеян,    {275}

Вестник Идей и Талфибий, мужи разумные оба.

Между героями скиптры они протянули, и рек им

Вестник троянский. Идей, исполненный мудрых советов:

"Кончите, дети любезные, кончите брань и сраженье:

Оба равно вы любезны гонителю облаков Зевсу;    {280}

Оба храбрейшие воины: в том убедилися все мы.

Но приближается дочь; покориться и ночи приятно".

   Быстро к нему обратясь, отвечал Теламоиид великий:

"Вестник, что ты произнес, повели произнесть Приамиду;

Он вызывал на сражение наших храбрейших героев;    {285}

Он и начни: покориться готов я, коль он пожелает".

   И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:

"Так, Теламонид, тебе и великость, и силу, и разум

Бог даровал; меж ахеями ты копьеборец славнейший.

Кончим на нынешний день и борьбу и сражение наше!    {290}

После сойдемся и будем сражаться, пока уже демон

Нас не разлучит, из двух одному даровавши победу.

Ныне приближилась ночь; покориться и ночи приятно.

Шествуй - и пред кораблями всех аргивян ты обрадуй,

Более ж другов любезных и ближиих, каких ты имеешь;    {295}

Я же в Приамовом граде великом обрадую, в Трое,

Сердце троян и длинные ризы влачащих троянок,

Кои молиться о мне соберутся в божественном храме.

Сын Теламонов! почтим мы друг друга дарами на память.

Некогда пусть говорят и Троады сыны и Эллады:    {300}

Бились герои, пылая враждой, пожирающей сердце;

Но разлучились они, примиренные дружбой взаимной".

   Гектор, слово окончивши, меч подает среброгвоздный

Вместе с ножнами его и красивым ремнем перевесным;

Сын Теламона вручает блистающий пурпуром пояс.    {305}

Так разлучася, герои - один к ополченьям ахейским

Шествовал, к сонмам троянским другой поспешал; и трояне

Радуясь сердцем, смотрели, что шествует здрав и безвреден

Гектор, Аяксовой силы и рук необорных избегший;

В град повели Приамида не ждавшие видеть живого.    {310}

Так и Аякса красивопоножные мужи данаи

К сыну Атрея вели, восхищенного славой победы.

   Им собравшимся в кущах владыки народов Атрида,

Ради пришедших, тельца пятилетнего царь Агамемнон

Тучного жертвой заклал всемогущему Зевсу Крониду.    {315}

Быстро его одирают, трудятся, всего рассекают,

Рубят искусно на мелкие части, пронзают рожнами,

Жарят на них осторожно и, всё уготовив, снимают.

Скоро окончился труд, и немедленно пир уготован:

Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем;    {320}

Но Аякса героя особо хребтом бесконечным

Сам Агамемнон почтил, повелитель ахеян державный.

И когда питием и пищею глад утолили,

Старец в собрании первый слагать размышления начал,

Нестор, который и прежде блистал превосходством советов;    {325}

Он, благомысленный, так говорил и советовал в сонме:

"Царь Агамемнон и вы, воеводы народов данайских!

Много уже на боях полегло кудреглавых данаев,

Коих черную кровь по брегам пышноструйного Ксанфа

Бурный Арей разлиял, и в Аид погрузились их души.    {330}

Должно с зарею, Атрид, прекратить ратоборство данаев.

Мы же, поднявшися дружно, свезем с побоища трупы

В стан на волах и на месках и все совокупно сожжем их,

Одаль судов мореходных: да кости отцовские детям

Каждый в дом понесет, возвращайся в землю родную.    {335}

После, на месте сожженья, собравшись, насыплем могилу,

Общую всем на долине, а подле построим немедля

Стену и башни высокие, нам и судам оборону.

В опых устроим ворота и крепко сплоченные створы,

Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.    {340}

Подле стены той, снаружи, ров вскопаем глубокий;

Пусть он, идущий кругом, воспящает и конных и пеших,

Чтоб когда-либо рать не нагрянула гордых пергамлян".

   Так говорил он; совет одобряя, цари восклицали.

Мужи троянские также совет, на вершине Пергама,    {345}

Смутный и шумный держали, пред домом Приама владыки.

Первый на нем Антенор совещать благомысленный начал:

"Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!

Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:

Ныне решимся: Елену Аргивскую вместе с богатством    {350}

Выдадим сильным Атридам; нарушивши клятвы святые,

Мы вероломно воюем; за то и добра никакого

Нам, я уверен, не выйдет, пока не исполним, как рек я".

   Так произнесши, воссел Антенор; и восстал между ними

Богу подобный Парис, супруг лепокудрой Елены;    {355}

Он Антенору в ответ устремляет крылатые речи:

"Ты, Антенор, говоришь неугодное мне совершенно!

Мог ты совет и другой, благотворнейший всем нам, примыслить!

Если же то, что сказал, произнес ты от чистого сердца,

Разум твой, без сомнения, боги похитили сами!    {360}

Я меж троян, укротителей коней, поведаю мысли

И скажу я им прямо: Елены не выдам, супруги!

Что до сокровищ, которые в дом я из Аргоса вывез,

Все соглашаюся выдать и собственных к оным прибавить".

   Так произнес и воссел Приамид; и восстал между ними    {365}

Древний Приам Дарданид, советник, равный бессмертным.

Он, благомыслия полный, советовал так на соборе:

"Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!

Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:

Ныне вы, дети мои, вечеряйте во граде, как прежде;    {370}

Помните стражу ночную и бодрствуйте каждый на страже.

Завтра же вестник Идей да пойдет к кораблям мореходным,

Мощным Атрея сынам, Агамемнону и Менелаю,

Думу поведать Париса, от коего распря восстала.

Он и сию им измолвит разумную речь: не хотят ли    {375}

Мало почить от погибельной брани, доколе убитых

Трупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демон

Нас не разлучит, одним иль другим даровавши победу".

   Так говорил,- и, внимательно слушая, все покорились.

Рати троянские вместе, толпа близ толпы, вечеряли.    {380}

Рано утром Идей отошел к кораблям мореходным

И обрел уж на сонме данаев, клевретов Арея,

Подле кормы корабельной царя Агамемнона. Вестник

Стал посреди воевод и вещал им голосом звучным:

"Царь Агамемнон и вы, предводители ратей ахейских!    {385}

Царь мне Приам повелел и другие сановники Трои

Думу поведать, когда то желательно вам и приятно,

Сына его Александра, от коего распря восстала:

Те из сокровищ, которые он в кораблях многоместных

В Трою из Аргоса вывез (о, лучше б он прежде погибнул!),    {390}

Хочет все возвратить и собственных к оным прибавить;

Но супругу младую Атрида царя, Менелая,

Выдать Парис отрекается, как ни склоняли трояне.

Слово еще и сие повелели сказать: не хотите ль

Вы опочить от погибельной брани, доколе убитых    {395}

Трупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демон

Нас не разлучит, одним иль другим даровавши победу".

   Рек,- и молчанье глубокое все аргивяне хранили.

Но меж них взговорил Диомед, воевателъ могучий:

"Нет, да никто между нас не приемлет сокровищ Париса,    {400}

Даже Елены! Понятно уже и тому, кто бессмыслен,

Что над градом троянским грянуть готова погибель!"

   Так произнес,- и воскликнули окрест ахейские мужи,

Все удивляясь речам Диомеда, смирителя коней.

И тогда ко Идею вещал Агамемнон державный:    {405}

"Слышишь ты сам, провозвестник троянский, речи ахеян:

Так отвечают ахеян, так я и сам помышляю.

Что до сожжения мертвых, нисколько тому не противлюсь.

Долг - ничего не щадить для окончивших дни человеков,

И умерших немедленно должно огнем успокоить.    {410}

Зевс да услышит обет мой, Геры супруг громоносный!"

   Так проязнес - и горе небожителям поднял он скипетр;

И, обратно Идей отошел к Илиону святому.

Тою порою сидели на сонме трояне, дардане,

Все совокупно: они ожидали, когда возвратится    {415}

Вестник почтенный. Идей возвратился и, став посреди их,

Весть произнес; и, поднявшись, трояне готовились быстро,

Те привозить мертвецов, а другие - древа из дубравы.

Сонмы ахеян равно от судов многовеслых спешили,-

Те привозить мертвецов, а другие - древа из дубравы.    {420}

   Солнце лучами новыми чуть поразило долины,

Вышед из тихокатящихся волн Океана глубоких

В путь свой небесный, как оба народа встретились в поле.

Трудно им было узнать на побоище каждого мужа:

Только водой омывая покрытых и кровью и прахом,    {425}

Клали тела на возы, проливая горючие слезы;

Громко рыдать Приам запрещал им: трояне безмолвно

Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,

И, предав их огню, возвратилися к Трое священной.

Так и с другой стороны меднолатные мужи ахейцы    {430}

Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,

И, предав их огню, возвращались к судам мореходным.

   Не было утро еще, но седели уж сумраки ночи,

И на труд поднялися ахеян отборные мужи.

Там, где тела сожигали, насыпали дружно могилу,    {435}

Общую всем на долине; близ оной воздвигнулк стену,

Башни высокие, воинству их и судам оборону;

В них сотворили ворота и крепко сплоченные створы,

Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.

Подле стены той, снаружи, ров ископали великий,    {440}

Всюду широкие, глубокий, в колья по нем водрузили.

Так подвизалися там кудреглавые мужи ахейцы.

   Боги меж тем, восседя у Кронида, метателя молний,

Все изумлялися, видя великое дело ахеян.

В сонме их начал вещать Посейдаон, земли колебатель:    {445}

"Зевс громовержец, какой человек на земле беспредельной

Ныне богам исповедает волю свою или помысл?

Или не видишь ты, в ночь кудреглавые мужи ахейцы

Создали стену своим кораблям и пред нею глубокий

Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы    {450}

Слава о ней распрострется, где только Денница сияет;

Но забудут об оной, которую я с Аполлоном

Около града царю Лаомедону создал, томяся!"

   Гневно вздохнув, отвечал Посейдаону Зевс тучеводец:

"Бог многомощный, землею колеблющий, что ты вещаешь!    {455}

Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных,

Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом!

Слава твоя распрострется, где только Денница сияет.

Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы

В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,    {460}

Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,

Изнова берег великий покрой ты песками морскими,

Да и след потребится огромной стены сей ахейской".

   Так взаимно бессмертные между собою вещали.

Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян.    {465}

В кущах они закапали тельцов, вечерять собирались.

Тою порой корабли, нагружённые винами Лемна,

Многие к брегу пристали: Эвней Язонид послал их,

Сын Ипсипилы, рожденный с Язоном, владыкой народа.

Двум Атрейонам, царю Агамемнону и Менелаю,    {470}

Тысячу мер, как подарок, напитка прислал Язонион.

Прочие мужи ахейские меной вино покупали:

Те за звенящую медь, за седое железо меняли,

Те за воловые кожи или за волов круторогих,

Те за своих полоненных. И пир уготовлен веселый.    {475}

Целую ночь кудреглавые мужи ахейцы по стану

Вкруг пировали, а Трои сыны и союзники - в граде.

Целую ночь им беды совещал олимпийский провидец,

Грозно гремящий,- и страх находил на пирующих бледный:

Мужи вино проливали из кубков; не смел ни единый    {480}

Пить, не возлив наперед всемогущему Кронову сыну.

Все наконец возлегли и дарами сна насладились.