ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ. ПАТРОКЛИЯ

.

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ. ПАТРОКЛИЯ

Так непреклонно они за корабль крепкоснастный сражались.

Тою порою Патрокл предстал Ахиллесу герою,

Слезы горячие льющий, как горный поток черноводный

Мрачные воды свои проливает с утеса крутого.

Смотря на друга, исполнился жалости пастырь народа    {5}

И к нему возгласил, устремляя крылатые речи:

"Что ты расплакался, друг Менетид? как дева-младенец,

Если, за матерью бегая, на руки просится с плачем,

Ловит одежду ее, уходящую за полу держит,

Плачет и в очи глядит, чтобы на руки подняла матерь,-    {10}

Ты, как она, Менетид, проливаешь обильные слезы.

Может быть, что мирмидонцам иль мне объявить ты имеешь?

Может быть, весть о домашних из Фтии один ты прослышал?

Здравствует, сказуют, Акторов сын, отец твой Менетий;

Здравствует также и мой, Пелей Эакид в мирмидонах.    {15}

О, плачевна была б нам того иль другого кончина! -

Может быть, ты об ахеянах тужишь, что так злополучно

Подле своих кораблей за неправду свою погибают?

Молви, в душе не скрывай ничего, чтобы оба мы знали".

   Тяжко вздохнувши, ответствовал ты, Менетид конеборец:    {20}

"О Пелейон, браноносец храбрейший ахейский, прости мне

Слезы мои! Величайшее горе постигло ахеян!

Все между ими, которые в рати храбрейшими слыли,

В стане лежат, иль в стрельбе, или в битве пронзенные медью.

Ранен стрелою Тидид Диомед, воеватель могучий;    {25}

Врукопашь ранен копьем герой Одиссей, Агамемнон,

Ранен пернатой в бедро и блистательный сын Эвемонов.

Наши врачи, богатейшие злаками, вкруг их трудятся,

Раны врачуя. Но ты, Ахиллес, один непреклонен!

О, да не знаю я гнева такого, как ты сохраняешь,    {30}

Храбрый на бедствие! Кто же в тебе обретет заступленье,

Если не хочешь ахеян спасти от напасти позорной?

Немилосердый! Родитель твой был не Пелей благодушный,

Мать не Фетида; но синее море, угрюмые скалы

Миру тебя породили, сурового сердцем, как сами!    {35}

Если тебя устрашает какой-либо грозный оракул,

Если тебе от Кронида поведала что-либо матерь,

В бой отпусти ты меня и вверь мне своих мирмидонян:

Может быть, с помощью их для данаев светом я буду.

Дай рамена облачить мне твоим оружием славным:    {40}

Может быть, в брани меня за тебя принимая, трояне

Бой прекратят; а данайские воины в поле отдохнут,

Боем уже изнуренные; отдых в сражениях краток.

Мы, ополчение свежее, рать, истомленную боем,

К граду легко отразим от судов и от сеней ахейских".    {45}

   Так он просил, неразумный! Увы, не предвидел, что будет

Сам для себя он выпрашивать страшную смерть и погибель!

Мрачно вздохнув, провещает к нему Ахиллес быстроногий:

"Сын благородный Менетия, что мне, Патрокл, говоришь ты?

Мало меня беспокоит оракул, который я слышал;    {50}

Мне ничего не внушала почтенная матерь от Зевса.

Но жестокий мне гнев наполняет и сердце и душу,

Если я вижу, что равного равный хочет ограбить,

Хочет награды лишить, потому лишь, что властью он выше!

Гнев мой жесток: после бедствий, какие в боях претерпел я,    {55}

Деву, которую мне в награжденье избрали ахейцы,

Ту, что копьем приобрел я, разрушивши град крепкостенный,

Деву ту снова из рук у меня самовластно исторгнул

Царь Агамемнон, как будто бы был я скиталец бесчестный!

Но, что случилось, оставим! И было бы мне неприлично    {60}

Гнев бесконечный в сердце питать; но давно объявил я:

Гнев мой не прежде смягчу, как уже перед собственным станом,

Здесь, пред судами моими раздастся тревога и битва.

Ты, соглашаюсь, моим облекися оружием славным,

Будь воеводой моих мирмидонян, пылающих боем:    {65}

Вижу, кругом уже черная туча троян обложила

Стан корабельный, ужасная; вижу, прибитые к морю

Держатся только на бреге, на узком, последнем пространстве

Рати ахеян; на них же обрушилась целая Троя,

Дерзкая: в поле не видят чела Ахиллесова шлема,    {70}

В очи светящего! Скоро б они полевые овраги

В бегстве наполнили трупами, если б ко мне Агамемнон

Был справедлив; но теперь, дерзновенные, стан осаждают!

Ибо уже не свирепствует в мощной руке Диомеда

Бурная пика его, чтобы смерть отражать от данаев;    {75}

Боле не слышится голос из уст ненавистных Атрида

В ратях данайских; но голос лишь Гектора людоубийцы

Звучный гремит между воинств троянских, и криком трояне

Всю наполняют долину, в бою побеждая данаев!

Так да не будет, Патрокл! Отрази от судов истребленье;    {80}

Храбро ударь, да огнем не сожгут у нас сопостаты

Наших судов и желанного нас не лишат возвращенья.

Но повинуйся, тебе я завет полагаю на сердце,

Чтобы меня ты и славой, и честью великой возвысил

В сонме данаев. И так, чтоб данаи прекрасную деву    {85}

Отдали сами и множество пышных даров предложили,

Брань от судов отрази и назад, Менетид, возвратися!

Даже когда бы и славы добыть даровал громовержец,

Ты без меня, Менетид, не дерзай поражать совершенно

Храбрых троян, да и более чести моей не унизишь.    {90}

Радуясь мужеством духа и славой победного боя,

Трои сынов истребляй, но полков не веди к Илиону,

Чтоб от Олимпа противу тебя кто-нибудь из бессмертных

В брань за троян не предстал; Аполлон беспредельно их любит.

Вспять возвратися ко мне, кораблям даровавши спасенье;    {95}

Рати ж ахеян оставь на полях боевых истребляться.

Если б, о вечный Зевес, Аполлон и Афина Паллада,

Если б и Трои сыны и ахеяне, сколько ни есть их,

Все истребили друг друга, а мы лишь, избывшие смерти,

Мы бы одни разметали троянские гордые башни! "    {100}

   Так меж собой говорили они. Между тем нападенья

Боле Аякс не выдержал: стрелы его удручали.

Зевсова мощь побеждала героя и храбрость дарданцев,

Быстро разивших; ужасный, кругом головы его светлый

Шлем, поражаемый, звон издавал; поражали всечасно    {105}

В шлемные выпуки медные; шуйца Аякса замлела,

Крепко дотоле державшая щит переметный; но с места

Мощного сбить не могли, принуждавшие тучею копий.

Часто и сильно дышал Теламонион; пот беспрерывный

Лился ручьями по всем его членам; не мог ни на миг он    {110}

Вольно вздохнуть: отовсюду беда за бедой восставала.

Ныне поведайте, Музы, живущие в сенях Олимпа,

Как на суда аргивян упал истребительный пламень.

Гектор, нагрянувши, изблизи ясенный дрот у Аякса

Тяжким ударил мечом, и у медяной трубки копейной    {115}

Ратовье махом рассек; бесполезно Аякс Теламонид

Взнес, потрясая, обрубленный дрот: далеко от Аякса

Острая медь отлетела и о землю звукнула, павши.

Сын Теламонов познал по невольному трепету сердца

Дело богов, и, познав, что его все замыслы в брани    {120}

Зевс громоносный ничтожит, даруя троянам победу,

Он отступил; и троянцы немедленно бросили шумный

Огнь на корабль: с быстротой разлилося свирепое пламя.

Так запылала корма корабля. Ахиллес то увидел,

В гневе по бедрам ударил себя и вскричал к Менетиду:    {125}

"О, поспеши, Патрокл, поспеши, конеборец мой храбрый!

Зрю я, уже на судах истребительный пламень бушует!

Если возьмут корабли, не останется нам и ухода.

Друг, воружайся быстрее, а я соберу ополченья! "

Так произнес,- и Патрокл воружался блистающей медью.    {130}

И сперва положил он на быстрые ноги поножи

Пышные, кои серебряной плотно смыкались наглезной;

После поспешно броню надевал на широкие перси,

Звездчатый, вкруг испещренный доспех Эакида героя;

Сверху набросил на рамо ремень и меч среброгвоздный,    {135}

С медяным клинком; и щит перекинул огромный и крепкий;

Шлем на главу удалую сияющий пышно надвинул,

С конскою гривою; гребень ужасный над ним развевался.

Взял два крепкие дрота, какие споручнее были.

Не взял копья одного Ахиллеса героя; тяжел был    {140}

Крепкий, огромный сей ясень; его никто из ахеян

Двигать не мог, и один Ахиллес легко потрясал им,

Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон

Ссек с высоты Пелиона, на гибель враждебным героям.

Коней же быстро впрягать Автомедону дал повеленье,    {145}

Чтимому им наиболее после Пелида героя,

Верному более всех, чтоб выдерживать бранные грозы.

Сей Автомедон подвел под ярмо Ахиллесовых коней,

Ксанфа и Балия, быстрых, летающих с ветрами вместе.

Гарпия оных Подарга родила от Зефира ветра,    {150}

Им посещенная в пастве, при бурных струях Океана.

В припряжь завел он коня, знаменитого бегом Педаса,

Коего добыл Пелид, разгромивши град Этиона:

Смертный, с конями бессмертными он быстротою равнялся.

   Тою порой Ахиллес, обходя мирмидонов по кущам,    {155}

Всех воружал их оружием к бою. Подобно как волки,

Хищные звери, у коих в сердцах беспредельная дерзость,

Кои еленя рогатого, в дебри нагорной повергнув,

Зверски терзают; у всех обагровлены кровию пасти;

После, стаею целой, к источнику черному рыщут;    {160}

Там языками их гибкими мутную воду потока

Лочут, рыгая кровь поглощенную; в персях их бьется

Неукротимое сердце, у всех их раздуты утробы,-

В брань таковы мирмидонян вожди и строители ратей

Реяли окрест Патрокла, слуги Эакида героя,    {165}

Боем пылая; в среде их стоял Ахиллес бранолюбец,

Криком кругом возбуждая коней и мужей щитоносцев.

   В брань пятьдесят кораблей Эакид Ахиллес быстроногий,

Зевсов любимец, привел к Илиону; на каждом из оных

Ратных мужей пятьдесят человек при уключинах было.    {170}

Пять воевод он над ними поставил, которым и вверил

В войсках начальство, но сам он господствовал с властью державной

Первым строем начальствовал пестродоспешный Менесфий,

Сперхия сын, реки пресловутой, от Зевса ниспадшей:

Тайно его Полидора, прекрасная дочерь Пелея,    {175}

С Сперхием бурным родила, жена, сочетавшаясь с богом;

Но, по молве, с Периеридом Бором, который и браком

С нею сопрягся торжественно, выдав несметное вено.

Строй второй предводил ратоводец воинственный Эвдор,

Девой рожденный; его Полимела, прелестная в плясках    {180}

Филаса дочь, родила: пленился веселою девой

Гермес бессмертный, увидевший в хоре ее сладкогласном

Пляшущей в праздник Фебеи, богини ловитв златострелой;

В терем с нею взошел и таинственно с девой сопрягся

Гермес незлобный; и дева родила отличного сына,    {185}

Эвдора, быстрого в беге и воина храброго в битвах.

Вскоре, едва Илифия, помощная мукам родящих,

Сына на свет извела, и узрел он сияние солнца,

Актора мощного сын, Эхеклес благородный, супругой

В дом свой поял Полимелу, несметное выдавши вено;    {190}

Эвдора ж Филас в чертогах своих, благодетельный старец,

Сам воспитал и взрастил, полюбивши сердечно, как сына.

Третьему строю предшествовал храбрый Пизандр воевода,

Мемалов сын; ни один мирмидонец, как он, не искусен

Биться на копьях, кроме Ахиллесова друга Патрокла.    {195}

Строем четвертым начальствовал конник испытанный Феникс;

Пятым - герой Алкимедон, Лаеркеев сын непорочный.

Всех их, вместе с вождями, Пелид быстроногий поставя

И красиво построя, вещал им владычнее слово:

"Каждый из вас, мирмидонцы, теперь да воспомнит угрозы,    {200}

Коими в стане, во дни моего справедливого гнева,

Вы угрожали врагам; и меня вы тогда оскорбляли:

   - Лютый Пелид, говорили, от матери желчью ты вскормлен!

Бесчеловечный, друзей пред судами насильственно держишь!

Лучше назад с кораблями своими в дома возвратимся,    {205}

Ежели злоба тебе злополучная в сердце запала! -

Так вы мне часто, сходясь, говорили. Теперь вам предстало

Дело великое брани, которой вы столько жадали!

Каждый теперь, в ком отважное сердце, сражайся с врагами!"

   Рек - и разжег еще более душу и мужество в каждом;    {210}

Крепче ряды их сгустилися, выслушав царские речи.

Словно как стену строитель из плотно слагаемых камней

В строимом доме смыкает, в отпору насильственных ветров,-

Так шишаки и щиты меднобляшные сомкнуты были;

Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком    {215}

Плотно сходился; касалися светлыми бляхами шлемы,

Зыблясь на воинах,- так мирмидоняне густо сомкнулись.

Всех впереди, под оружием, два браноносца стояли,

Храбрый Патрокл и герой Автомедон, горящие оба

В битву лететь впереди мирмидонян. Пелид же могучий    {220}

Входит под кущу и там отпирает ковчег велелепный,

Дар драгоценный, который герою в корабль мореходный

Матерь Фетида на путь положила, наполнив хитонов,

Мягких, косматых ковров и хлен, отражающих ветер.

Был в нем и кубок прекрасный: никто из мужей у Пелида    {225}

Черного не пил вина из него; никому из богов им

Он не творил возлияний, кроме молненосного Зевса.

Вынув сей кубок заветный, Пелид быстроногий сначала

Серой очистил, потом омывал светлоструйной водою;

Руки омыл и себе и, вином наполнивши кубок,    {230}

Стал посредине двора и молился, вино возливая,

На небо смотря; и не был невидим метателю грома:

"Зевс Пелазгийский, Додонский, далеко живущий владыка

Хладной Додоны, где селлы, пророки твои, обитают,

Кои не моют ног и спят на земле обнаженной!    {235}

Прежде уже ты, о Зевс, на мою преклонился молитву;

Много почтивши меня, покарал ты ужасно данаев.

Ныне еще, громовержец, сие мне исполни желанье!

Я остаюся до времени в стане моем корабельном;

Друга ж, любезного сердцу, и многих моих мирмидонян    {240}

В бой посылаю: победу ему ниспошли, о провидец!

Храброе сердце его укрепи, да узнает и Гектор,

Может ли с ним, и один, подвизаться служитель наш храбрый,

Или его необорные руки свирепствуют в брани

Только тогда, как и я выхожу на кровавые споры.    {245}

После, когда от судов отразит он пожар и убийство,

Дай, да из битв невредимый ко мне на суда возвратится,

С целым оружием нашим и храбрыми всеми друзьями!"

   Так говорил он, молясь; и внимал промыслитель Кронион.

Дал Пелейону одно, а другое владыка отринул:    {250}

Другу его от судов отразить и пожар и убийство

Дал; но мольбу, да из битв невредим возвратится, отринул.

Он же, когда возлиял и моление Зевсу окончил,

В кущу вошел и, в ковчег положивши кубок заветный,

Вышел и стал перед кущею, движимый сердца желаньем    {255}

Видеть еще и троян и ахеян жестокую битву.

   Тою порою, с Патроклом героем, готовые к битве,

Воины шли, чтоб на рать троянскую гордо ударить.

Быстро они высыпались вперед, как свирепые осы,

Подле дороги живущие, коих сердить приобыкли    {260}

Дети, вседневно тревожа в жилищах их придорожных;

Юность безумная общее зло навлекает на многих;

Ежели их человек, путешественник, мимо идущий,

Тронет нечаянно, быстро крылатые с сердцем бесстрашным

Все высыпаются вдруг на защиту детей и домов их,-    {265}

С сердцем и духом таким от своих кораблей мирмидонцы

Реяли в поле; воинственный крик их кругом раздавался.

Вождь, их еще ободряя, Патрокл вопиял громозвучно:

"Ныне, бойцы, мирмидонцы, друзья Ахиллеса героя,

Будьте мужами, любезные, вспомним кипящую храбрость!    {270}

Ныне прославим Пелида, который по доблести бранной

Первый в ахейских мужах, и храбрейшие вы его слуги!

Пусть и властитель могучий, Атрид Агамемнон, познает,

Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив! "

   Так говоря, возбудил он и более мужество ратных.    {275}

Ринулись разом противу троян, и весь стан корабельный

С громом ужасным отгрянул воинственный клик мирмидонян.

Трои сыны лишь узрели Менетия сильного сына,

Вместе с клевретом его, под сияющим пышно доспехом,

Дрогнуло сердце у всех; всколебались густые фаланги,    {280}

Мысля, что праздный дотоле герой Ахиллес быстроногий

Гнев от сердца отринул и вновь преклонился на дружбу;

Каждый стал озираться на бегство от гибели грозной.

   Сын же Менетиев первый ударил с сверкающей пикой

Прямо в средину враждебных, где гуще ряды их толпились,    {285}

Ратуя вкруг корабля благодушного Протесилая;

Там поразил он Пирехма, который отважных пеонов

Вывел из стран Амидона, где катится Аксий широкий:

В рамо его поразил; и Пирехм, опрокинувшись, оземь

Грянулся, жалостно стонущий; окрест его побежали    {290}

Други пеоняне: ужасом всех поразил Менетид их,

Свергнувши войск предводителя, мужа храбрейшего в битвах.

Сих он прогнав от судов, угасил распыхавшийся пламень.

Брошен врагами корабль полсожженный; ударились в бегство

С страшным смятеньем трояне; данаи ж рассыпались быстро    {295}

Между передних судов,- и кругом закипела тревога.

Словно когда от вершины горы огромно-высокой

Облак густой отодвинет перунов носитель Кронион,

Все кругом открывается: холмы, высокие скалы,

Долы, небесный эфир разверзается весь беспредельный,-    {300}

Так, отразив от судов пожирающий огнь, отдыхали

Рати ахеян; но бранная буря еще не стихала:

Ибо трояне еще, перед храброю ратью ахеян

Вспять обратясь, не бежали от черных судов мореходных,

Бодро стояли еще, от судов отступивши по нужде.    {305}

   Тут человек поражал человека в рассыпанной битве;

Каждый поверг воеводу; и первый Патрокл предводитель

Вдруг обратившегось в бег Ареилика пикою острой

Сзади в бедро поразил и насквозь смертоносную выгнал;

Кость раздробило копье, и лицом Ареилик на землю    {310}

Пал. Менелай между тем, ратоводца Фоаса ударив

В грудь обнаженную, мимо щита, сокрушил ему члены.

Мегес Амфикла, как тот на него устремлялся, приметя,

Вдруг упредил, поразил в бедро, где нога человека

Мышцей тучнейшей одета: копейное бурное жало    {315}

Жилы рассекло, и тьма пораженному очи покрыла.

Нестора старца сыны: Антилох улучил Атимния

Пикою острой; во внутренность медное жало погрузло;

Пал он у стоп победителя. Марис, копьем потрясая,

Прянул на внука Нелеева, вспыхнувший гневом за брата;    {320}

Стал перед телом; но быстро его Фразимед упреждает:

Прежде чем он поразил, Фразимед устремляет и верно

Ранит в плечо: острие копья у него оторвало

Руку от мышиц и самую кость совершенно разбило;

С громом он грянулся в прах, и взор его мраком покрылся.    {325}

Так злополучные братья, от братьев сраженные, оба

В мрачный Эреб низошли, Сарпедоновы храбрые други,

Дети стрельца Амизодара, мужа, который Химеру

Выкормил неукротимую, многим на пагубу смертным.

   Сын Оилеев Аякс, налетев, Клеобула живого,    {330}

Толпищем сбитого с ног, захватил и на месте троянцу

Жизнь сокрушил, погрузя в него меч с рукояткой огромной;

В жаркой крови разогрелся весь меч, и упавшему там же

Очи смежили багровая Смерть и могучая Участь.

   Тут Пенелей и Ликон на сраженье сбежалися: копья    {335}

Им обойм изменили, напрасно послали их оба;

Снова герои сошлись на мечах; и Ликон упреждает,

В шлем коневласый у бляхи разит, и при черепе медный

Меч, сокрушась, разлетелся; ахеец ударил под ухом,

В выю весь меч погрузил, и, оставшись на коже единой,    {340}

Набок повисла глава, и разрушилась крепость Ликона.

   Вождь Мерион, Акамаса преследуя, быстрый настигнул

И, в колесницу входящего, в рамо десное ударил;

Он с колесницы слетел, и в очах его тьма разлилася.

   Идоменей Эримаса жестокою медью уметил    {345}

Прямо в уста, и в противную сторону близко под мозгом

Вырвалась бурная медь: просадила в потылице череп,

Вышибла зубы ему; и у падшего, выпучась страшно,

Кровью глаза налились; из ноздрей и из уст растворенных

Кровь изрыгал он, пока не покрылся облаком смерти.    {350}

Так воеводы ахейские гордых врагов низлагали.

Словно свирепые волки на коз нападают иль агнцев,

Их вырывая из стад, которым неопытный пастырь

Дал по горам рассеяться; волки, едва их завидят,

Быстро напав, раздирают бессильных и трепетных тварей,-    {355}

Так на троян нападали ахейцы; но те лишь о бегстве

Думали шумном, а доблесть кипящую вовсе забыли.

   Но Теламонид великий пылал непрестанно уметить

Гектора меднооружного; тот же, испытанный в битвах,

Турьим огромным щитом закрывая широкие плечи,    {360}

Вкруг наблюдал и свистание стрел и жужжание копий;

И хотя уже видел, что им изменяет победа,

Но еще оставался, к защите сподвижников верных.

   Словно когда от Олимпа подъемлется на небо туча

Воздухом ясным, как бурную грозу Кронион готовит,-    {365}

Так от судов поднялось и смятенье и шумное бегство:

Вспять, не в устройстве, чрез ров отступали. Но Гектора быстро

Вынесли кони с оружием; бросил троян он, которых

Сзади насильно задерживал ров пред судами глубокий.

Многие в пагубном рве колесничные быстрые кони,    {370}

Дышла сломивши, оставили в нем колесницы владык их.

Но Патрокл настигал, горячо возбуждая данаев,

Горе врагам замышляя; трояне и воплем и бегством

Все наполняли пути; от рассеянных войск их - до облак

Прах крутился столпом; расстилалися по полю кони,    {375}

К Трое обратно бежа от судов и от кущей ахейских.

Он же, герой, где смятения более видел бегущих,

С криком туда налетал; упадали стремглав под колеса

Мужи с своих колесниц, и валясь, колесницы гремели.

Прямо меж тем через ров перепрянули бурные кони,    {380}

Кони бессмертные, дар знаменитый бессмертных Пелею,

Пламенно мчася вперед; повелитель их Гектора ищет,

Свергнуть его он пылает; но Гектора кони умчали.

   Словно земля, отягченная бурями, черная стонет

В мрачную осень, как быстрые воды с небес проливает    {385}

Зевс раздраженный, когда на преступных людей негодует,

Кои на сонмах насильственно суд совершают неправый,

Правду гонят и божией кары отнюдь не страшатся:

Все на земле сих людей наводняются быстрые реки,

Многие нависи скал отторгают разливные воды,    {390}

Даже до моря пурпурного с шумом ужасным несутся,

Прядая с гор, и кругом разоряют дела человека,-

С шумом и стоном подобным бежали троянские кони.

Сын же Менетиев быстрый, отрезав фаланги передних,

Снова обратно погнал и к судам их данайским притиснул;    {395}

Не дал пылающим в город войти; но в полях заключенных

Между судами, рекой и стеною ахейской высокой,

Быстро гонял, убивал и взыскал возмездие с многих.

Первого тут Пронооя копьем в обнаженные перси,

Мимо щита, поразил и кипящую силу разрушил;    {400}

С громом он пал; победитель на Фестора, Энопа сына,

Там же напал; в колеснице блистательной Фестор несчастный

Сжавшись сидел: оковал его ужас, из трепетных дланей

Вырвались вожжи; ему, налетевший, он медную пику

В правую челюсть вонзил и пробил Энопиду сквозь зубы;    {405}

Пикой его через край колесничный повлек он, как рыбарь,

Сидя на камне, нависнувшем в море, великую рыбу

Быстро из волн извлекает и нитью и медью блестящей,-

Так Энопида зиявшего влек он сверкающей пикой:

Сбросил на землю лицом, и от падшего жизнь отлетела.    {410}

Вслед Эриала, противу летящего, камнем с размаху

Грянул в средину главы, и она пополам раскололась

В крепком шеломе; об землю челом Эриал пораженный

Пал, и мгновенно над ним душегубная смерть распростерлась.

Тут же могучий Амфотера он, Эримаса, Эпальта,    {415}

Пира, Эхия, Дамастора сына, вождя Тлиполема,

Воя Эвиппа, Ифея и Аргея ветвь, Полимела,

Всех, одного за другим, положил на всеплодную землю.

   Царь Сарпедон лишь увидел своих беспояснодоспешных

Многих друзей, Менетида Патрокла рукою попранных,    {420}

Громко воззвал, укоряя возвышенных духом ликиян:

"Стыд, о ликийцы! бежите? теперь вы отважными будьте!

С сим браноносцем хочу я сойтися, хочу я увидеть,

Кто сей могучий? Уже он беды нам многие сделал.

Многим и храбрым троянам сломил уже крепкие ноги!"    {425}

   Рек - и с своей колесницы с оружием прянул на землю.

Против него и Патрокл, лишь узрел, полетел с колесницы.

Словно два коршуна, с клевом покляпым, с кривыми когтями,

В бой, на утесе высоком, слетаются с криком ужасным,-

С криком подобным они устремилися друг против друга.    {430}

   Видящий их, возболезновал сын хитроумного Крона

И провещал, обращаяся к Гере, сестре и супруге:

"Горе! Я зрю, Сарпедону, дражайшему мне между смертных,

Днесь суждено под рукою Патрокловой пасть побвжденным!

Сердце мое между двух помышлений волнуется в персях:    {435}

Я не решился еще, живого ль из брани плачевной

Сына восхитив, поставлю в земле плодоносной ликийской

Или уже под рукою Патрокла смирю Сарпедона".

   Быстро вещала в ответ волоокая Гера богиня:

"Мрачный Кронион! какие слова ты, могучий, вещаешь?    {440}

Смертного мужа, издревле уже обреченного року,

Ты свободить совершенно от смерти печальной желаешь?

Волю твори, но не все олимпийцы ее мы одобрим!

Слово иное реку я, и в сердце его сохрани ты.

Ежели сам невредимого в дом ты пошлешь Сарпедона,    {445}

Помни, быть может, бессмертный, как ты, и другой возжелает

Сына любезного в дом удалить от погибельной брани.

Многие ратуют здесь, пред великим Приамовым градом,

Чада бессмертных, которых ты ропот жестокий возбудишь.

Сколько ты сына ни любишь и в сердце его ни жалеешь,    {450}

Ныне ему попусти на побоище брани великой

Пасть под руками героя, вождя мирмидонян Патрокла.

После, когда Сарпедона оставит душа, повели ты

Смерти и кроткому Сну бездыханное тело героя

С чуждой земли перенесть в плодоносную Ликии землю.    {455}

Там и братья и други его погребут и воздвигнут

В память могилу и столп, с подобающей честью умершим".

   Так говорила, и внял ей отец и бессмертных и смертных:

Росу кровавую с неба послал на троянскую землю,

Чествуя сына героя, которого в Трое холмистой    {460}

Должен Патрокл умертвить, далеко от отчизны любезной.

   Оба героя сошлись, наступая один на другого.

Первый ударил Патрокл и копьем поразил Фразимела,

Мужа, который отважнейший был Сарпедонов служитель:

В нижнее чрево его поразил он и крепость разрушил.    {465}

Царь Сарпедон нападает второй; но сверкающий дротик

Мимо летит и коня у Патрокла пронзает Педаса

В правое рамо; конь захрипел, испуская дыханье,

Грянулся с ревом во прах, и могучая жизнь отлетела:

Два остальных расскочились, ярем затрещал, и бразды их    {470}

Спутались вместе, когда пристяжной повалился на землю.

Горю сему Автомедон пособие быстро находит:

Меч свой при тучном бедре из ножен долголезвенный вырвав,

Бросился он и отсек припряжного, нимало не медля;

Кони другие спрямились и стали под ровные вожжи.    {475}

   Снова герои вступили в решительный спор смертоносный,

И опять Сарпедон промахнулся блистательной пикой;

Низко, над левым плечом острие пронеслось у Патрокла,

Но не коснулось его; и ударил оружием медным

Сильный Патрокл, и не праздно копье из руки излетело:    {480}

В грудь угодил, где лежит оболочка вкруг твердого сердца.

Пал воевода ликийский, как падает дуб или тополь,

Или огромная сосна, которую с гор древосеки

Острыми вкруг топорами ссекут, корабельное древо,-

Так Сарпедон пред своею колесницей лежал распростертый,    {485}

С скрипом зубов раздирая перстами кровавую землю.

Словно поверженный львом, на стадо незапно нашедшим,

Пламенный бык, меж волов тяжконогих величеством гордый,

Гибнет, свирепо ревя, под зубами могучего зверя,-

Так Менетидом воинственным, царь щитоносных ликиян,    {490}

Попранный, гордо стенал и вопил к знаменитому другу:

"Главк любезный, могучий из воинов! Ныне ты должен

Быть копьеборцем отважным и воином неустрашимым,

Должен пылать лишь свирепою бранию, ежели храбр ты!

Друг! поспеши и мужей предводителей смелых ликиян    {495}

Всех обойдя, возбуди за царя Сарпедона сражаться;

Стань за меня ты и сам и с ахейцами медью сражайся!

Или тебе, Гипполохиду, я поношеньем и срамом

Буду всегда и пред поздним потомством, когда аргивяне

Латы похитят с меня, пораженного пред кораблями!    {500}

Действуй сильно и все возбуди ополчения наши!"

   Так произнесшему, смерти рука Сарпедону сомкнула

Очи и ноздри; Патрокл, наступивши пятою на перси,

Вырвал копье,- и за ним повлеклась оболочка от сердца:

Вместе и жизнь и копье из него победитель исторгнул.    {505}

Там же ахейцы и коней его изловили храпящих,

Прянувших в бег, как осталася праздной царей колесница.

   Главка, при голосе друга, объяла жестокая горесть;

Сердце терзалось его, что помочь он нисколько не может;

Стиснул рукою он левую мышцу: ее удручала

Свежая рана, какую нанес воеводе стрелою

Тевкр со стены корабельной, беду от друзей отражая.

В скорби взмолился герой, обращаясь к царю Аполлону:

"Царь сребролукий, услышь! в плодоносном ли царстве ликийском    {515}

Или в Троаде присутствуешь, можешь везде ты услышать

Скорбного мужа, который, как я, удручается скорбью!

Стражду я раной жестокой; рука у меня повсеместно

Болью ужасной пронзается; кровь из нее беспрерывно

Хлещет, не могши уняться; рука до плеча цепенеет!

Твердо в бою не могу я ни дрота держать, ни сражаться,    {520}

Противоставши враждебным; а воин храбрейший погибнул,

Зевсов сын, Сарпедон! не помог громовержец и сыну!

Ты ж помоги мне, о царь! уврачуй жестокую рану;

Боль утоли и могущество даруй, да силою слова

Храбрых ликийских мужей возбужу я на крепкую битву    {525}

И за друга сраженного сам достойно сражуся!"

   Так он молился; услышал его Аполлон дальновержец:

Быстро жестокую боль утолил, из мучительной раны

Черную кровь удержал и мужеством душу наполнил.

Сердцем почувствовал Главк и восхитился духом, что скоро    {530}

К гласу его моления бог преклонился великий.

Бросился вдаль, и вначале мужей ратоводцев ликийских

Всех обходя, возбуждал за царя Сарпедона сражаться;

После к дружинам троян устремился, широко шагая.

Там воеводе Агенору, Полидамасу являлся;    {535}

К сыну Анхиза и к меднодоспешному сыну Приама,

К Гектору он представал, устремляя крылатые речи:

"Гектор, оставил ты вовсе троянских союзников славных!

Храбрые ради тебя, далеко от друзей, от отчизны,

Души в бою полагают; а ты защищать их не хочешь!    {540}

Пал Сарпедон, щитоносных ликийских мужей предводитель,

Строивший землю ликийскую правдой и доблестью духа.

Медный Арей Сарпедона смирил копием Менетида.

Станьте, о храбрые други! наполнимся пламенной мести

И не позволим оружий совлечь и над мертвым ругаться    {545}

Сим мирмидонцам, на нас разъяренным за гибель данаев,

Коих у черных судов истребили мы копьями многих! "

   Рек,- и троян до единого тяжкая грусть поразила,

Грусть безотрадная: Трои оплотом, хотя иноземец,

Был Сарпедон; многочисленных он на помогу троянам    {550}

Воинов вывел, и сам между них отличался геройством.

Яростно Трои сыны на данаев ударили; вел их

Гектор, за смерть Сарпедонову гневный; но дух у данаев

Воспламеняло Патроклово мужества полное сердце;

Первых бодрил он Аяксов, пылавших и собственным духом:    {555}

"Вам, о Аяксы, встретить врагов сих да будет приятно!

Будьте героями прежними, или храбрее и прежних!

Пал браноносец, из первых взлетевший на стену данаев,

Пал Сарпедон! О когда б нам увлечь и над ним поругаться,

С персей доспехи сорвать и какого-нибудь из клевретов,    {560}

Тело его защищающих, свергнуть убийственной медью".

   Так возбуждал, но Аяксы и сами сразиться пылали;

И, когда лишь фаланги с обеих сторон укрепили,

Трои сыны и ликийцы, ахеяне и мирмидонцы,

Все, соступившися, около мертвого с яростным воплем    {565}

Подняли бой, и кругом зазвучали оружия ратных.

Зевс ужасную ночь распростер над долиной убийства,

Брань за любезного сына сугубо ужасна да будет.

   Первые Трои сыны быстрооких данаев отбили;

Пал пораженный от них не ничтожный в мужах мирмидонских,    {570}

Сын Агаклея почтенного, вождь Эпигей благородный.

Некогда властвовал он в многолюдном Будеоне граде;

Но, знаменитого сродника жизни лишивши убийством,

Странник, прибегнул к покрову Пелея царя и Фетиды;

Ими он вместе с Пелидом, фаланг разрывателем, послан    {575}

В Трою, конями богатую, ратовать царство Приама.

Он было тело схватил, но его шлемоблещущий Гектор

Грянул в голову камнем; она пополам раскололась

В крепком шеломе; лицом Эпигей на бездушное тело

Пал, и мгновенно над ним душегубная смерть распростерлась.    {580}

Гнев Менетида объял за убийство храброго друга;

Он сквозь ряды передние бросился прямо, как ястреб

Быстрый, который преследует робких скворцов или галок,-

Так на троян и ликиян ты, о Патрокл конеборец,

Прямо ударил, пылающий гневом за гибель клеврета!    {585}

Там Сфенелая сразил, Ифеменова храброго сына,

Камнем ударивши в выю и жилы расторгнувши обе.

Вспять отступили передних ряды и блистательный Гектор

Так далеко, как поверженный дротик большой пролетает,

Если его человек, испытующий силу на играх    {590}

Или в сражении, бросит на гордых врагов душегубцев,-

Так далеко отступили трояне: отбили данаи.

Главк между тем, воевода ликиян воинственных, первый

Вспять обратяся, убил Вафиклея, высокого духом,

Сына Халконова: домом живущий в цветущей Гелладе,    {595}

Счастием он и богатством блистал средь мужей мирмидонских;

Дротом его среди персей, не ждавшего, Главк поражает,

Вдруг обратясь, как его самого настигал он, гоняся.

С шумом он пал,- и печаль поразила данаев, узревших

Сильного мужа паденье; пергамлян же радость объяла;    {600}

Падшего тело они оступили толпой; но данаи

Доблести не забывали, вперед на врагов устремлялись.

Тут Мерион поразил Лаогона, доспешного мужа,

Сына Онетора, мужа, который жрецом в Илионе

Зевса Идейского был и как бог почитался народом:    {605}

Свергнул его, поразивши под челюсть и ухо; мгновенно

Кости оставила жизнь, и ужасная тьма окружила.

Сильный Эней на убийцу послал медножальную пику,

Чая уметить его, над щитом выступавшего круглым;

Тот, издалека увидев, от меди убийственной спасся,    {610}

Быстро вперед наклонясь; за хребтом длиннотенная пика

В твердую землю вонзилась и верхним концом трепетала

Долго, пока не смирилася ярость стремительной меди.

Так Анхизидова медноогромная пика, сотрясшись,

В землю вошла, излетев бесполезно из длани могучей.    {615}

Гордый Эней, негодуя душою, вскричал к Мериону:

"Скоро б тебя, Мерион, несмотря, что плясатель ты быстрый,

Скоро б мой дрот укротил совершенно, когда б я уметил!"

   Быстро ему возразил Мерион, знаменитый копейщик:

"Трудно тебе, Анхиаид, и отлично могучему в битвах,    {620}

Дух укротить воевателя каждого, кто бы ни вышел

Силу измерить с тобою; и ты, как и прочие, смертен.

Если б и я угодил тебя в грудь изощренною медью,

Скоро б и ты, несмотря что могуч и на руки надежен,

Славу мне даровал, а властителю Тартара душу! "    {625}

   Так говорил; но его порицал Менетид благородный:

"Что, Мерион, воинственный муж, расточаешь ты речи?

Верь, от речей оскорбительных гордые воины Трои

Тела не бросят, покуда кого-либо прах не покроет.

Руки решат кровавые битвы, а речи советы.    {630}

Ныне ахеянам должно не речи плодить, а сражаться!"

   Рек - и вперед полетел; и за ним Мерион копьеборец.

Словно толпа древосеков секирами стук подымает

В горных лесах, на пространство далекое он раздается,-

Стук между воинств такой по земле раздавался пространной    {635}

Меди гремучей и кож неразрывных щитов волокожных,

Часто разимых мечами и копьями яростных воев.

Тут ни усерднейший друг - Сарпедона, подобного богу,

Боле не мог бы узнать: и стрелами, и кровью, и прахом

Весь от главы и до ног совершенно был он заметан.    {640}

Битва при нем беспрестанно кипела. Подобно как мухи,

Роем под кровлей жужжа, вкруг подойников полных толпятся

Вешней порой, как млеко изобильно струится в сосуды,-

Так ратоборцы вкруг тела толпилися. Зевс громодержец

С поля пылающей битвы очей не сводил светозарных;    {645}

Он непрестанно взирал на мужей, и в душе промыслитель

Много о смерти Патрокловой мыслил, волнуясь сомненьем:

Или уже и его в настоящем убийственном споре,

Тут, на костях Сарпедона великого, Гектор могучий

Медью смирит и оружия славные с персей похитит?    {650}

Или еще да продлит он подвиг, погибельный многим?

В сих волновавшемусь мыслях, угоднее Зевсу явилась

Дума, да храбрый служитель Пелеева славного сына

Воинство Трои и меднодоспешного их воеводу,

Гектора, к граду погонит и души у многих исторгнет.    {655}

Гектору первому Зевс послал малодушие в перси;

Он, в колесницу вскочив, побежал, повелев и троянам

К граду бежать: уступил он священным весам Олимпийца.

Тут ни ликийцы в бою не осталися храбрые: в бегство

Все обратились, увидев царя их, пронзенного в сердце,    {660}

Грудою тел окруженного: много их вкруг Сарпедона

Пало с тех пор, как бой сей ужасный воздвиг Олимпиец.

Быстро с рамен Сарпедона данаи сорвали доспехи

Медные, пышноблестящие, кои к судам мирмидонским

Другам нести повелел Патрокл, конеборец могучий.    {665}

   В оное время воззвал к Аполлону Кронид тучеводец:

"Ныне гряди, Аполлон, и, восхитив от стрел Сарпедона,

Тело от черной крови, от бранного праха очисти;

Вдаль перенесши к потоку, водою омой светлоструйной,

Миром его умасти и одень одеждой бессмертной.    {670}

Так совершив, повели ты послам и безмолвным и быстрым,

Смерти и Сну близнецам, да поспешно они Сарпедона

В край отнесут плодоносный, в пространное Ликии царство.

Тамо братия, други его погребут и воздвигнут

В память могилу и столп, с подобающей честью усопшим".    {675}

   Рек громовержец,- и не был отцу Аполлон непокорен:

Быстро с Идейских вершин низлетел на ратное поле.

Там из-под стрел Сарпедона, подобного богу, похитил;

Вдаль перенесши к потоку, водою омыл светлоструйной,

Миром его умастил, одеял одеждой бессмертной,    {680}

И нести повелел он послам и безмолвным и быстрым,

Смерти и Сну близнецам, и они Сарпедона мгновенно

В край пренесли плодоносный, в пространное Ликии царство.

   Тою порою Патрокл, возбуждая возницу и коней,

Гнал и троян и ликиян, и к собственной гибели мчался,    {685}

Муж неразумный! Когда б соблюдал Ахиллесово слово,

То избежал бы от участи горестной черныя смерти.

Но Кронида совет человеческих крепче советов:

Он устрашает и храброго, он и победу от мужа

Вспять похищает, которого сам же подвигнет ко брани;    {690}

Он и Патрокловы перси неистовым духом наполнил.

   Кто же был первый и кто был последний, которых сразил ты,

Храбрый Патрокл, как тебя уже боги на смерть призывали?

Первого свергнул Адраста, за ним Автоноя, Эхекла,

Вслед Меланиппа, Эпистора, Мегаса отрасль, Перима,    {695}

Элаза, Мулия, врукопашь всех, и героя Пиларта.

Сих он сразил, а другие спасения в бегстве искали.

Взяли б в сей день аргивяне высокую башнями Трою

С сыном Менетия, - так впереди он свирепствовал пикой, -

Если бы Феб Аполлон не стоял на возвышенной башне,    {700}

Гибель ему замышляя и Трои сынам поборая.

Трижды Менетиев сын взбегал на высокую стену,

Дерзко-отважный, и трижды его отражал стреловержец,

Дланью своею бессмертной в блистательный щит ударяя;

Но когда он, как демон, в четвертый раз устремился,-    {705}

Голосом грознопретительным Феб стреловержец воскликнул:

"Храбрый Патрокл, отступи! Не тебе предназначено свыше

Град крепкодушных троян копием разорить; ни Пелиду,

Сыну богини, который тебя несравненно сильнейший!"

   Рек,- и далеко назад Менетид отступил, избегая    {710}

Гнева могущего бога, стрелами разящего Феба.

   Гектор же в Скейских воротах удерживал пышущих коней:

Думал, сражаться ль ему, устремившися к воинствам снова,

Или своим ратоборцам в стенах повелеть собираться?

В сих колебавшемусь думах предстал Аполлон Приамиду,    {715}

Образ цветущий приявши младого, могучего мужа,

Храброго Азия, Гектора, коней смирителя, дяди,

Брата родного Гекубы, отважного сына Димаса,

Жившего в тучной фригийской земле, при водах Сангария;

Образ приявши его, провещал Аполлон дальновержец:    {720}

"Битву оставил ты, Гектор? Поступок тебя не достоин!

Если б, сколь слаб пред тобою, столько могуществен был я,

Скоро б раскаялся ты, что кровавую битву оставил!

Вспять обратись, напусти на Патрокла коней быстролетных;

Может быть, славу победы тебе Аполлон уготовал!"    {725}

   Рек - и вновь обратился бессмертный к борьбе человеков.

И немедленно Гектор велел Кебриону вознице

Коней бичом на сражение гнать. Аполлон же отшедший

В множестве ратных сокрылся,- и там меж ахеян воздвигнул

Страшную смуту, троянам и Гектору славу даруя.    {730}

Гектор ахеян других оставлял, никого не сражая;

Он на Патрокла летел, устремляя коней звуконогих.

Встречу ему и Патрокл соскочил с колесницы на землю;

Шуйцей держал он копье, а десницею камень подхитил,

Мармор лоснистый, зубристый, всю мощную руку занявший;    {735}

Бросил его, упершись,- и летел он не долго до мужа;

Послан не тщетно из рук: поразил Кебриона возницу,

Сына Приама побочного, дерзко гонящего бурных

Гектора коней: в чело поразил его камень жестокий;

Брови сорвала громада; ни крепкий не снес ее череп;    {740}

Кость раздробила; кровавые очи на пыльную землю

Пали к его же ногам; и стремглав, водолазу подобно,

Сам он упал с колесницы, и жизнь оставила кости.

   Горько над ним издеваясь, воскликнул Патрокл конеборец:

"Как человек сей легок! Удивительно быстро ныряет!    {745}

Если бы он находился и на море, рыбой обильном,

Многих бы мог удовольствовать, устриц ища, для которых

Прядал бы он с корабля, не смотря, что и море сердито.

Как он, будучи на поле, быстро нырнул с колесницы!

Есть, как я вижу теперь, и меж храбрых троян водолазы! "    {750}

   Так издеваясь, на тело напал Кебриона героя,

Бурен, как лев разъяренный, который, загон истребляя,

В грудь прободен и бесстрашием собственным сам себя губит,-

Так на убитого ты, мирмидонянин, пламенный прянул.

Гектор навстречу ему соскочил с колесницы на землю;    {755}

Оба они за возницу, как сильные львы, состязались,

Кои на горном хребте, за единую мертвую серну,

Оба, гладом яримые, с гордым сражаются гневом,-

Так за труп Кебриона искусные два браноносца,

Храбрый Патрокл Менетид и блистательный Гектор, сражаясь,    {760}

Жаждут единый другого пронзить беспощадною медью.

Гектор, схватив за главу, из рук не пускал, безотбойный;

Сын же Менетиев за ногу влек; и кругом их другие,

Трои сыны и данаи, смесилися в страшную сечу.

   Словно два ветра, восточный и южный, свирепые спорят,    {765}

В горной долине сшибаясь, и борют густую дубраву;

Крепкие буки, высокие ясени, дерен користый

Зыблются, древо об древо широкими ветвями бьются

С шумом ужасным; кругом от крушащихся треск раздается,-

Так аргивяне, трояне, свирепо друг с другом сшибаясь,    {770}

Падали в битве; никто о презрительном бегстве не думал.

Множество вкруг Кебриона метаемых копий великих,

Множество стрел окрыленных, слетавших с тетив, водружалось;

Множество камней огромных щиты разбивали у воев

Окрест его; но величествен он, на пространстве великом,    {775}

В вихре праха лежал, позабывший искусство возницы.

   Долго, доколе светило средину небес протекало,

Стрелы летали с обеих сторон и народ поражали.

Но лишь достигнуло солнце годины распряжки воловой,

Храбрость ахеян, судьбе вопреки, одолела противных:    {780}