Статья 10
.Статья 10
Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.
Комментарий к статье 10
Статья 10 выражает и закрепляет одну из важнейших основ конституционного права, признаваемую всеми демократическими правовыми государствами и впервые введенную в конституционное право нашей страны с принятием поправки к ст. 1 Конституции 1978 г. в 1992 г. Но тогда этот принцип, названный одной из "незыблемых основ конституционного строя Российской Федерации", не был последовательно проведен в Конституции. В ней сохранялись явно ему противоречащие положения, например, о том, что Съезд народных депутатов Российской Федерации является высшим органом государственной (а не только законодательной) власти и правомочен принять к своему рассмотрению любой вопрос (т.е. в том числе исполнительного или даже судебного характера), отнесенный к ведению Российской Федерации. Хотя эти положения не были "незыблемыми основами конституционного строя" и не обладали соответствующей наивысшей юридической силой, на них настаивали многие народные депутаты России и отчасти - на их правильности для того времени - настаивают и теперь некоторые оппозиционные фракции нынешней Государственной Думы.
Теория и практика разделения властей явилась результатом длительного исторического развития и напряженной политической борьбы в обществе. Ее основоположники - англичанин Дж. Локк (XVII в.) и француз Ш. Монтескье (XVIII в.) - и их многочисленные последователи убедительно показали антинародный характер неразделенной, единой государственной власти, ведущей к социальной несправедливости, диктатуре, произволу и бесправию, доказали необходимость перехода к системе разделения властей. Но поскольку общественные позиции в решающей степени зависят от интересов взаимодействующих и борющихся сил, до сих пор в странах, еще не создавших современный демократический конституционный строй и пытающихся это сделать, выдвигаются поверхностные и неубедительные аргументы в пользу единства государственной власти, против "многовластия", якобы порождаемого разделением властей, и т.д. Даже вынужденно признавая принцип разделения властей под давлением общественного мнения и демократических движений, некоторые политические деятели, лидеры государств и даже ученые высказываются за то, чтобы разделенные власти одного государства имели бы единый "корень" или "стержень" в виде возглавляющего их государственного органа, как правило - президента или парламента данной республики.
Медленно, но неуклонно уходит в прошлое практика тоталитарных и авторитарных режимов, не знавших или отвергавших разделение властей. Они исходили из необходимости концентрации всей государственной власти в руках монарха, вождя правящей партии или (и) президента республики, в руках которого в центре сосредоточивались бы без разграничения основные законодательные, исполнительные и судебные функции, осуществляемые на местах абсолютно ему подчиненными и столь же единовластными должностными лицами (губернаторами, градоначальниками, партийными лидерами и т.п.). Неизбежная путаница разнородных функций между отдельными частями государственного аппарата была принципиально несовместимой с разделением законодательных, исполнительных и судебных полномочий между собою, с их возложением на различные специализированные части государственного аппарата, со сколько-нибудь значительной степенью самостоятельности его "ветвей" и звеньев, их взаимным контролем и т.д.
Такова была и советская система, при которой на всех основных уровнях государственной структуры реальная власть принадлежала единоличному партийному лидеру соответствующего уровня. В предназначенной же для пропаганды теории и скорее теоретическом, нежели практическом законе лишь формально вся неразделенная полнота государственной власти принадлежала одному соответствующему высшему или местному органу государственной власти (Совету народных депутатов). Распределение функций между отдельными звеньями аппарата власти определялось ее реальными носителями. При этом функции, по своей природе судебные ("карательные", по решению хозяйственных споров и т.д.), нередко осуществлялись внесудебными органами либо судами, но зачастую под давлением партийно-государственных лидеров.
Теория и практика разделения властей подвергается критическим нападкам с различных сторон. Сторонники сохранения неразделенной государственной власти советского типа настаивают на сохранении в Конституции Российской Федерации принадлежности всей государственной (а не только законодательной) власти парламенту, да и сейчас стремятся ко всемерному ограничению в его пользу полномочий других властей. Своеобразный характер имела критика теории и практики разделения трех властей, состоявшая в доказывании, что к ним следует добавить четвертую - "избирательную" власть, имея в виду не власть граждан-избирателей, т.е. народовластие, составляющее основу всех разделенных властей, а... власть избирательных комиссий, самостоятельную по отношению к другим властям (Бюллетень Центральной избирательной комиссии, 1995, N 2, с. 39).
Практическим выражением этой "самостоятельности" избирательных комиссий по отношению к разделенным властям явился в апреле 1996 г. отказ Центризбиркома подчиниться решению Верховного Суда Российской Федерации, признавшего отказ в регистрации одного из кандидатов в Президенты Российской Федерации незаконным и обязавшего Центризбирком зарегистрировать этого кандидата. Такое отношение к судебной власти особенно впечатляет, если учесть рост ее значения в системе разделения властей в XX веке. Конституция США 1787 г. говорит о разделении упомянутых трех властей, ставя судебную на третье место. Но доктрина конституционного права, являющаяся в англосаксонских странах одним из источников права, вопреки Конституции все чаще выдвигает судебную власть на первое место (см., например, Lawrence Tribe. American Constitutional Law. N. Y., 1988, рр. 23-400). Это вытекает из правотворческой роли англосаксонской судебной власти, пример которой оказывает растущее влияние на роль и значение судебной власти в системе разделения властей, принятой странами европейской континентальной системы права, в том числе странами Латинской Америки, рядом стран Африки и Азии.
Разделение властей не уничтожает единства демократической государственной власти. Оно реально существует прежде всего на уровне народовластия, прямого или представительного, выражаемого также всеми разделенными властями. Кроме того, оно существует в форме взаимодействия, взаимного контроля, "сдержек и противовесов" между самостоятельными властями. Законодательная власть издает законы, на основании которых действуют исполнительная и судебная власти, осуществляет бюджетный контроль, назначает или утверждает должностных лиц исполнительной и судебной властей. Исполнительная власть - обычно глава государства - утверждает и публикует принятые парламентом законы, вносит в парламент проекты законов, назначает судей, осуществляет право помилования и т.д., участвуя в осуществлении законодательной и судебной властей. Судебная власть толкует Конституцию, может признать законы, акты правительства или их отдельные предписания не соответствующими Конституции, а иные правовые акты - законам и лишить их юридической силы, контролируя в этом смысле законодательную и исполнительную власти, а отчасти - и участвуя в их осуществлении. Судебная власть осуществляет правосудие, применяя законы, а нередко и Конституцию при решении конкретных дел.
Опыт многих десятков стран, давно установивших разделение властей - эту новую для России основу конституционного строя, свидетельствует, что ее непременным элементом является определенное равновесие полномочий между главой государства и парламентом, так или иначе контролирующим правительство. Если парламент (или его палата) имеет право выразить недоверие правительству или его части, тем самым увольняя их в отставку, то глава государства вправе распустить парламент (палату), назначив новые выборы. Если же парламент не имеет такого права, то и глава государства не вправе досрочно распустить парламент (палату). Без равновесия нет разделения властей.
Столкновением в России двух тенденций - за и против разделения властей, по-видимому, и объясняется не вполне четкий, точнее сказать, компромиссный характер формулировки ст. 10 Конституции Российской Федерации. В ней говорится, что "государственная власть в Российской Федерации осуществляется..." (таким образом, одна власть, а не три власти) на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную, т.е. на три власти. Единство власти сочетается с ее разделением на три части. Но, говорится далее, органы каждой из них действуют самостоятельно. Таким образом разделение властей все же выражено и закреплено в ст. 10.
Отчасти эта компромиссность выражена и в построении системы высших органов государственной власти Российской Федерации. Законодательная власть (без использования этого термина) явно возложена на Федеральное Собрание. Исполнительную власть, как сказано в ст. 110, исполняет Правительство Российской Федерации. Судебная власть (так озаглавлена гл. 7) осуществляется Конституционным, Верховным, Высшим Арбитражным и другими судами Российской Федерации. Таким образом, в этих частях Конституции самостоятельность каждой из трех властей и их разделение по горизонтали на федеральном уровне выражены довольно ясно, хотя, может быть, все же недостаточно единообразно и четко. Но Президент Российской Федерации, являющийся главой государства (ч. 1 ст. 89), не является одновременно, как в США, главой исполнительной власти; он, согласно ч. 2 ст. 80, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти (т.е. всех трех властей - по горизонтали и всех органов государственной власти Российской Федерации, ее субъектов, а также местных самоуправлений - по вертикали), отчасти принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности. По-видимому, это меры, находящиеся в пределах типичных функций исполнительной власти, как и функции Верховного Главнокомандующего (ч. 1 ст. 87) и др.
Однако огромные трудности переживаемого страной переходного периода порождают настоятельную необходимость в укреплении, обеспечении единства и авторитета государственной власти. Может быть, в первую очередь это относится к исполнительной власти, которая должна быть способна оперативно и энергично реагировать на возникающие проблемы в условиях огромных размеров страны, сложности ее социально-экономической и политической жизни и гигантского разнообразия региональных условий в России. Все сказанное объясняет попытку конституционно решить проблему разделения властей именно так, как это сделано в Конституции Российской Федерации.
Хотя в тексте ст. 10 не упомянуто разделение властей по вертикали, в гл. 1 (Основы конституционного строя), гл. 3 (Федеративное устройство) и в гл. 8 (Местное самоуправление) оно урегулировано с достаточной для Конституции полнотой. В них зафиксированы и основы взаимодействия между федеральными и региональными (на уровне субъектов Российской Федерации) властями и местным самоуправлением (см. комментарии к ним).