Статья 23

Статья 23

1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.

Комментарий к статье 23

1. Сфера личной жизни человека и те отношения, которые складываются в ней между людьми, лишь в незначительной степени регулируются нормами права (см., например: Семейный кодекс РФ). В большей же мере поведение людей в этой сфере определяется особенностями их психологии и существующими в обществе нравственными нормами. Это обусловлено не только трудностями формализации в нормах права межличностных отношений, строящихся на чувствах дружбы, любви, уважения, презрения и др., но и тем, что по самой своей природе человек, помимо публично значимой деятельности (государственная служба, участие в политической жизни и т.п.), существует как индивид, нуждающийся в определенной независимости от общества, государства, других людей.

Одной из гарантий такой независимости как раз и является право на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайну.

Неприкосновенность частной жизни означает, что человек вправе строить свою жизнь в семье, в неформальном общении с друзьями и другими лицами таким образом, как он сам того желает. Он не может быть понужден к вступлению в брак или к его расторжению, к рождению ребенка, к общению с теми или иными людьми. Действующим правовым актам неизвестны существовавшие ранее ограничения возможностей контактов с гражданами иностранных государств или запрет на производство абортов. И в то же время законом устанавливается ответственность за понуждение к вступлению в половую связь (ст. 118 УК), за принуждение женщины к вступлению в брак или воспрепятствование вступлению в брак (ст. 233 УК) и за некоторые другие формы вмешательства в личную жизнь человека.

Конституция гарантирует право на неприкосновенность частной жизни каждому, независимо от его гражданства, пола, возраста, иных свойств личности. В то же время это право может подвергаться определенным ограничениям в отношении: 1) несовершеннолетних и лиц с психическими отклонениями (см., в частности: ст. 13, 14, 59, 60 СК; ст. 37, 39 Закона от 2 июля 1992 г. "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". - ВВС РФ, 1992, N 33, ст. 1913); 2) лиц, страдающих тяжкими инфекционными заболеваниями (ВИЧ-инфекция, сифилис, туберкулез и т.д.); 3) лиц, проходящих срочную воинскую службу; 4) лиц, содержащихся под стражей, отбывающих наказание в местах лишения свободы или находящихся после освобождения из ИТУ под административным надзором (ст. 15, 16, 18 Закона от 15 июля 1995 г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений; гл. 4 ИТК; п. "д" ч. 2 ст. 12 Положения об административном надзоре органов внутренних дел за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, утвержденного Указом ПВС СССР от 26 июля 1966 г. с изменениями от 12 июня 1970 г., 5 марта 1981 г., 22 сентября 1983 г. - ВВС СССР, 1966, N 30, ст. 597; 1970, N 24, ст. 206; 1981, N 10, ст. 232; 1983, N 39, ст. 584). В отношении этих лиц могут быть установлены специальные правила, касающиеся использования ими своего свободного времени, свиданий с родственниками и другими лицами, переписки, ношения определенного вида одежды и т.д.

Некоторые ограничения в реализации права на свободу частной жизни могут быть обусловлены также необходимостью соблюдения определенных режимных правил, касающихся пребывания в стране иностранных граждан, проживания в общежитиях, жизни в условиях чрезвычайного положения.

Положения Конституции о недопустимости проникновения и вмешательства в частную жизнь человека находят свое развитие в гарантировании ею сохранности личной и семейной тайны.

Понятия личной и семейной тайны тесно связаны между собой и во многом совпадают. Различия же между ними усматриваются в одном: если личная тайна непосредственно касается интересов лишь конкретного индивидуума, то семейная тайна затрагивает интересы нескольких лиц, находящихся друг с другом в отношениях, регулируемых Семейным кодексом.

Предметом личной и семейной тайны могут быть сведения: 1) о фактах биографии лица; 2) о состоянии его здоровья; 3) об имущественном положении; 4) о роде занятий и совершенных поступках; 5) о взглядах, оценках, убеждениях; 6) об отношениях в семье или об отношениях человека с другими людьми.

Сведения о совершенных лицом правонарушениях или иная касающаяся его информация, имеющая значение для решения вопроса об ответственности, не подлежат охране как личная или семейная тайна. Однако при этом ни сам обладатель тайны, ни другие указанные в ст. 51 Конституции и в федеральных законах (см. комментарий к ст. 51) лица не могут быть понуждаемы к ее раскрытию, а необходимые для правосудия сведения должны получаться путем использования имеющихся в распоряжении правоохранительных и правоприменительных органов законных оперативно-розыскных и процессуальных возможностей.

Неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна гарантируются рядом норм Конституции и отраслевого законодательства. В первую очередь это конституционные положения о тайне переписки и иных сообщений (ч. 2 ст. 23), о недопустимости сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия (ч. 1 ст. 24), о неприкосновенности жилища (ч. 1 ст. 25), о судебной защите прав и свобод (ст. 46), которые способствуют созданию такого правового режима, при котором нарушение неприкосновенности частной жизни оказывается затруднительным или невыгодным.

Значительная же часть гарантий рассматриваемых конституционных прав содержится в отраслевом законодательстве.

В нем, во-первых, устанавливаются конкретные основания, условия и порядок получения сведений, касающихся личной и семейной тайны, чем создаются препятствия для произвольного вмешательства в частную жизнь, прежде всего со стороны государственных органов. Так, органы милиции, ФСБ, иные правоохранительные структуры вправе тем или иным образом проникать в частную жизнь граждан лишь в связи с расследованием совершенных ими (или в отношении их) преступлений либо при наличии данных о совершающемся преступлении, о несчастном случае, а также для обеспечения личной безопасности граждан и общественной безопасности (см.: п. 3 ч. 1 ст. 68 УПК; ст. 11 Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. "О милиции", ст. 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 г. "О федеральных органах налоговой полиции"; ст. 13 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. "Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации").

Во-вторых, федеральное законодательство устанавливает запрет для лиц, которым конфиденциально были доверены сведения, касающиеся частной жизни, затрагивающие личную и семейную тайну, предавать эти сведения огласке. В частности, согласно ст. 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. (ВВС РФ, 1993, N 33, ст. 1318) не допускается разглашение составляющей врачебную тайну информации о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении. Требование о необходимости хранить в тайне сведения, которые стали известны нотариусу в связи с осуществлением им его профессиональной деятельности, содержится в ст. 16 Основ законодательства Российской Федерации "О нотариате" от 11 февраля 1993 г. (ВВС РФ, 1993, N 10, ст. 537). Сходные положения, предусматривающие необходимость хранения чужой тайны, ставшей известной лицу в связи с выполнением профессиональных обязанностей, содержатся также в ст. 9 Закона Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", ст. 16 Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденного Законом РСФСР от 20 ноября 1980 г. (ВВС РСФСР, 1980, N 48, ст. 1596), в ст. 110 КоБиС, ст. 19 УК, ст. 5, 72 УПК и ряде других законов.

Правда, нужно заметить, что некоторые из вышеназванных законов все же допускают в исключительных случаях возможность предоставления другим лицам полученной в результате профессиональной деятельности информации о частной жизни граждан, если это необходимо, в частности в связи с проводимым расследованием или судебным разбирательством (ч. 4 ст. 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан).

Такого рода исключения, однако, могут иметь место лишь тогда, когда они прямо предусмотрены в законе. Если же закон не устанавливает каких-либо изъятий из правила о неразглашении доверительной информации, ее передача кому бы то ни было недопустима. Лицо, разгласившее эту информацию, может быть подвергнуто как дисциплинарной, так и уголовной ответственности (ст. 124-1, 184 УК).

С правом на неприкосновенность частной жизни тесно связано другое право человека - на защиту своей чести и доброго имени, т.е. таких элементов характеристики личности, которые, определяя право человека на почет, уважение, признание, являются основой его положения в обществе.

Из того обстоятельства, что оба вышеназванных права указаны в одной статье Конституции, не следует делать вывод, будто бы Конституция гарантирует защиту чести и доброго имени человека лишь в связи с тайной его частной жизни.

Защита чести и доброго имени предполагает недопущение: 1) распространения помимо воли человека сведений, касающихся его личной и семейной жизни, если эти сведения способны подорвать его репутацию в обществе; 2) тенденциозного освещения тех или иных черт личности, создающего о ней одностороннее представление; 3) сообщения о человеке, его личной, семейной жизни, профессиональной, политической жизни сведений, не отвечающих действительности (следует заметить, что причинять вред доброму имени могут и такие ложные сведения, которые приписывают человеку несуществующие достоинства); 4) совершения в отношении человека неуважительных, оскорбляющих его действий; 5) присвоения дел и заслуг человека и т.д.

Нарушение этих требований может влечь как применение предусмотренных гражданским законодательством способов защиты гражданских прав вплоть до компенсации морального вреда (см. ч. 1 ст. 12 ГК, ч. 2 ст. 1099 ГК), так и уголовную, административную или иную ответственность (см., в частности, ст. 130, 131, 180 УК; ст. 40-2 КоАП; ст. 51, 59 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации". - ВВС РФ, 1992, N 7, ст. 300).

2. Предусмотренное в ч. 2 комментируемой статьи право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, являясь важной гарантией права на неприкосновенность частной жизни человека, его личную и семейную тайну, не может быть, однако, сведено к ней. Требование об обеспечении тайны сообщений выходит за рамки сугубо частной жизни и в значительной мере распространяется на сферу служебных и иных общественных отношений. Такой вывод подтверждается, в частности, содержанием ст. 22 Федерального закона от 9 августа 1995 г. "О почтовой связи", которая со ссылкой на рассматриваемую конституционную норму гарантирует данное право любой категории отправителей и адресатов, предусматривая, что "информация о почтовых отправлениях, телефонных переговорах, телеграфных и иных сообщениях, а также сами эти отправления (сообщения) могут выдаваться только отправителям и адресатам или их законным представителям".

В названном Законе ничего не говорится о цензуре или ином контроле за содержанием почтовых отправлений и иных сообщений. Вместе с тем другие законодательные акты допускают возможность такого ограничения права на тайну сообщений в отношении лиц, чья жизнь или деятельность связана с определенными режимными условиями (военнослужащие срочной службы, лица, отбывающие наказание в местах лишения свободы). ИТК РСФСР (ст. 26, 28, 30), а также Правила внутреннего распорядка исправительно-трудовых учреждений, согласованные с заместителем Генерального прокурора Российской Федерации и утвержденные Приказом МВД России N 421 от 23 ноября 1992 г., в частности, предусматривают возможность ограничения переписки между лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы и не являющимися родственниками, а также проверку администрацией ИТУ содержания корреспонденции, поступающей в адрес заключенного или отправляемой им (кроме писем, адресованных в органы прокуратуры и иные правоохранительные органы).

Положения Конституции, согласно которым ограничение права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основании судебного решения, в настоящее время получили закрепление и в федеральном законодательстве. Так, согласно ч. 3 ст. 22 Закона "О почтовой связи" "задержка, осмотр и выемка почтовых отправлений и документальной корреспонденции, прослушивание телефонных переговоров и ознакомление с сообщениями электросвязи, а также иные ограничения тайны связи допускаются только на основании судебного решения".

В Федеральном законе "Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации" прямо сказано лишь о том, что осуществление контрразведывательной деятельности, затрагивающей тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений граждан, допускается только на основании судебного решения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации. Что же касается иных видов деятельности этого органа (борьба с преступностью, разведывательная деятельность), то их регулирование осуществляется на основе бланкетных предписаний, адресующих правоприменителя к нормам Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности".

Этот закон не только предусматривает, что оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие закрепленные в ст. 23 Конституции права граждан, допускаются лишь на основании судебного решения, но и устанавливает условия, когда такое судебное решение может быть принято. Эти условия связаны с наличием информации: 1) о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно; 2) о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно; 3) о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (ч. 2 ст. 8 Закона).

При наличии этих условий в случаях, не терпящих отлагательства и создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности, проведение указанных оперативно-розыскных мероприятий допускается на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (милиция, ФСБ, налоговая полиция), с обязательным уведомлением судьи в течение 24 часов (48 часов - при наличии угрозы жизни, здоровью, собственности отдельных лиц с их письменного согласия). Если в течение 48 часов по получении такого уведомления судья не примет решения о проведении соответствующего оперативно-розыскного мероприятия, его проведение должно быть прекращено.

Специальная процедура реализации положений ч. 2 ст. 23 Конституции и соответствующих норм федерального законодательства в процессуальных законах не предусмотрена. Однако Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 24 декабря 1993 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением ст. 23 и 25 Конституции Российской Федерации" (БВС, 1994, N 3, с. 12) рекомендовал всем судам принимать к своему производству материалы органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, об ограничении права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и рассматривать эти материалы незамедлительно. В постановлении же от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" Пленум Верховного Суда Российской Федерации обратил внимание судов на то, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, могут быть использованы в качестве доказательств по делам, лишь когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий и проверены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством (БВС, 1996, N 1, с. 4).