5rik.ru

                               Дуглас ЭНЕФЕР

                           ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЗАПАДНЯ




                                    1

     Я торчал в Рено и искал высокую блондинку с двадцатью пятью  тысячами
долларов в сумочке с золотой пряжкой и монограммой "LD" на  коже  с  левой
стороны.
     Супруг заявил, что она отправилась сюда разводиться с ним. На это ему
было наплевать, но на  25  тысяч  он  плевать  не  собирался!  Он,  чудак,
полагал, что наняв частного детектива он испугает дамочку  настолько,  что
она вернет деньги.
     Он и нанял меня на эту бесполезную работу. Я согласился, потому что у
меня уже целый месяц не было работы и еще потому, что я никогда не  был  в
Рено.
     Стоял прохладный вечер, и облако, похожее  на  кусок  ваты,  медленно
проплывало по небу штата Невада. Ветра не было. Солнце  садилось  во  всем
своем блеске,  сжигая  все  вокруг,  и  сама  прохлада  вечера,  казалось,
источала ночной жар. Я шел по улицам Рено, мысленно прикидывая,  насколько
мой тесный серый костюм  и  белая  рубашка  с  голубым  галстуком  кажутся
смирительной рубашкой сбежавшего из  сумасшедшего  дома  среди  всех  этих
загорелых ног, распахнутых  воротников  и  голых  грудей  самого  большого
игорного стола США.
     Я также мысленно прикидывал, в каком  из  многочисленных  притонов  я
найду миссис Лорелею Дрейк. Вокруг было много таких  забегаловок  -  выбор
хоть куда! Я решил заглянуть в Гальд-клуб - самое большое игорное болото в
мире. Но я не собирался играть - я искал миссис Дрейк и выпивку.
     Первой там не оказалось, зато второе я нашел в достаточном количестве
в баре по соседству - заведение обладало чудесной для алкоголиков рекламой
- фонтанчиком, откуда вместо воды била струя виски.
     Я  медленно  выпил  "на  один  палец",  закурил  и  пошел  по  клубу,
приглядываясь к игрокам в форменных болеро и с  повязкой  на  бедрах,  где
золотом были вытканы их имена.
     Никто не уговаривал меня  сыграть,  потому  что  здесь  это  не  было
принято и еще потому, что здесь нет "платных подстрекателей".
     Одна из девушек с черными волосами, такого же цвета глазами  и  таким
же лаком на ногтях, с повязкой "ХЕЙЗ" на бедрах показала мне клуб.
     Почти полчаса я наслаждался ее обществом, но мне не попалась на глаза
ни одна дама, которая походила бы под параметры  на  фото  миссис  Дрейке,
лежавшее в моем кармане.
     Спустя некоторое время я вышел к телефону позвонить в два-три  места,
но опять-таки безрезультатно. Итак, я прекратил  свои  наблюдения,  сел  в
нанятую машину, такую же, как и у меня в Нью-Йорке, и вернулся  обратно  в
отель, где останавливалась миссис Лорелея.
     Я думал, что она остановится  в  "Майне"  или  "Риверсайде",  но  она
предпочла более скромное заведение - всего лишь один игорный зал  и  сотня
спальных мест.
     Девушка, дежурившая за конторкой, была очень милой  и  приветливой  -
обычно  девушки  бывают  такими  в  Голливуде.  Там  они  слишком   заняты
сохранением своей фотогеничности  на  тот  случай,  если  клиент  окажется
продюсером или директором киностудии.
     Высокая  девушка  с  темно-каштановыми  волосами  и  серыми   глазами
улыбалась мне довольно великодушно.
     - Вам повезло, на этот раз, миссис Дрейк недавно вернулась.
     - Как ваше имя?
     - Шейд, Дейл Шейд из Нью-Йорка.
     Она улыбнулась еще раз и нажала на кнопку.
     - Скажите миссис Дрейк, что мой визит связан с цифрой 25 тысяч.
     - Очень хорошо, мистер Шейд.
     Она  сказала  что  то  диктофону  и  повернулась  ко  мне,   взмахнув
пятидолларовыми ресницами-махалками.
     - Она просила вас подняться, сэр. Номер 76, второй этаж.
     Цветной мальчик напомнил мне:
     - Поверните направо и полкоридора вперед и влево, сэр!
     Вскоре  я  оказался  перед  зелеными  дверьми,  ведущими  в  холл   с
вечнозелеными вьющимися растениями, искусственной подсветкой и  маленькими
журчащими фонтанчиками.
     Окна были открыты, камин включен, бежевый ковер покрывал пол,  в  нем
утопали ноги. Там же был камин  -  фальшивка,  в  котором  можно  было  бы
поджарить быка и который не топился со времен Адама.
     Была там также и миссис Лорелея  Дрейк,  блондинка  с  глазами  цвета
жженого  янтаря,  среднего   роста   и   весьма   соблазнительного   вида.
Чувствовалось, что она знает о том, что она соблазнительна, но относится к
этому как солдат к форме - есть и есть.
     Она была одета в зеленый с бежевым костюмчик, ясные твердые  глаза  и
широкий страстный рот далеко не сияли приветливой улыбкой.
     - Я не знакома с вами, верно? Не отвечайте, это не суть важно.
     - Вы хотите сказать...
     - Что вам угодно?
     - 25 тысяч долларов.
     -  Итак,  это  то,  что  вы  имели  в   виду,   называя   эту   сумму
девушке-портье?
     - Я полагаю, что это может заинтересовать вас, миссис Дрейк.
     - В самом деле? - она поднесла  руку  к  лицу,  чтобы  скрыть  зевок.
Сверкнули перстни. - Что вы хотите?
     - Отдайте деньги.
     Она рассмеялась, но глаза остались холодными и злыми.
     - Полагаю, вам лучше объясниться  прежде,  чем  вас  выкинут  отсюда,
когда я вызову прислугу.
     - Разве это так уж необходимо объяснять, миссис Дрейк?
     Она достала сигарету из  маленького  портсигара  орехового  дерева  и
стала постукивать пол нему длинным ногтем с серебристым лаком.
     - Мы говорим загадками и я не люблю такого  тона.  Все,  что  вы  тут
наговорили,  не  имеет  ко  мне  никакого   отношения,   за   исключением,
естественно, попытки шантажировать меня, но вы... не похожи на шантажиста.
     - Благодарю вас.
     - Если это не шантаж, то тогда, мистер Шейд, я решительно  ничего  не
понимаю.
     - Вы серьезно?
     - Я полагаю, что мои манеры не дали вам  повода  заподозрить  меня  в
желании повеселиться,  -  холодно  проговорила  дама.  -  Она  закурила  и
продолжала. - Есть еще и другой вариант. Вас кто-нибудь послал?
     - Барлет Альтон Дрейк, - ответил я. - Ваш супруг.
     - Все ясно. -  Она  удовлетворенно  откинулась  на  спину  и  тут  же
выпалила. - Но не совсем. Где Барлет отыскал вас?
     - В секции "D" Нью-Йоркской телефонной книги.
     - В самом деле? А кто вы такой?
     - В книге сказано, что я мистер Дейл Шейд, частный детектив.
     - Господи!
     - Вам они не нравятся, миссис Дрейк?
     - Никогда с ними не сталкивалась. Но на мой взгляд это  малопочтенное
занятие.
     - Но оно такое же почетное, как и любое другое.
     - Но я...
     - Конечно, в деле бракоразводного процесса оно малопочетное.
     Она поджала губы.
     - Вы считаете, что я оказалась в Рено только за этим? Может,  у  меня
были и другие планы?
     - Я считаю, миссис Дрейк, что вы  оказались  в  Рено  с  25  тысячами
долларов вашего мужа.
     - Вы сумасшедший! - она чуть не  заорала  на  меня,  потом  раздавила
сигарету в пепельнице и тихо сказала. - Это мой муж вас так информировал?
     Я кивнул.
     - И вы ему поверили?
     - У меня не было причин верить вам и  не  верить  вашему  супругу.  С
какой стати он послал бы меня сюда и оплатил расходы?
     Она пожала плечами.
     - Не могу в это поверить, мистер Шейд. Но в  любом  случае,  я  разве
похожа на воровку?
     - Теперь, когда я вас увидел, нет.
     Она прошлась по холлу и некоторое  время  смотрела  через  стеклянную
дверь на улицу.
     - Вы взяли деньги?
     Помолчав она обернулась.
     - Это клевета, мистер Шейд.
     - Клевета часто помогает выяснить правду. Вы украли их?
     - Нет. - Она хрипло рассмеялась. - Черт вас возьми,  я  не  собираюсь
вам отвечать.
     - Прошу прощения.
     - Не вижу причин, почему, - ответила она. - Вы собирались  докопаться
до истины, разве не та к...
     - Вы могли солгать...
     - Могла... да. И вы все равно не докопались бы до сути.
     - Но если вы не взяли деньги, все бессмысленно, и вы...
     - Не обязательно.
     - Может быть, их взял кто-то другой, а  ваш  супруг  ошибся  в  своем
предположении.
     - Да, Барлет ошибся.
     - Но ведь вы уехали в Рено?
     - Да, уехала. Но я не говорила об этом Барлету, и я не  понимаю,  как
он мог меня выследить.
     - Если вы действительно уехали, не поставив его в известность, то ваш
супруг мог с полным основанием навести  справки.  Возможно,  ему  сообщили
регистрационный номер вашего авиабилета... но это в том случае если вы  не
летели сюда под чужой фамилией.
     - Нет я поставила свою. Я не совершала ничего предосудительного, и  у
меня не было причин скрывать свое имя.
     - Я понимаю вас. Тогда, зачем вы приехали в Рено?
     - Я не обязана отвечать на вопросы, - холодно ответила она. -  Можете
думать все, что вам угодно, включая и уже названную причину.
     - Имеется в виду развод?
     - Я уже сказала, что можете думать все, что хотите... Кроме того, что
не брала денег мужа. - Она подошла ко мне вплотную. -  Думаю,  что  Барлет
надеется, что я верну деньги и что вам удастся заставить меня это сделать.
     - Он надеется на ваше благоразумие, миссис Дрейк.
     - Даже если он поступит со мной бесчестно?
     - Вы слишком часто смотрите телевизор.
     - Но вы сказали, что я не похожа на воровку!
     - Но, когда я взялся за работу, я не видел вас лично, а  только  вашу
фотографию.
     -  Предположим,  что  я  действительно  взяла  деньги  и  вернуть  их
отказалась. Что бы вы тогда делали?
     - Я могу доложить об этом вашему мужу?
     - Ну, это низкий  уровень  квалификации.  Мой  супруг,  нанимая  вас,
несомненно ждет от вас большего.
     - Несомненно.
     - Но если бы я отказалась, вы были бы в глупейшем  положении.  -  Она
опять рассмеялась. - Представьте, великий сыщик в такой  переделке!  Какая
неудача!
     - Ха-ха-ха, - поддержал я ее.
     - Мне следовало бы сказать, что деньги у меня и послать вас к  черту,
- задорно сказала она.
     - Я не попал бы туда, миссис Дрейк... Я проверил бы ваши рубашонки  и
штанишки, пока черти беседовали бы с вами.
     Ее брови чуть приподнялись.
     - В самом деле? Очень мило. Это что-то вроде вмешательства в  частную
жизнь или это как у вас называется? А потом, что  делала  бы  я,  пока  вы
занимались этим почетным бизнесом?
     - Ничего. Я, возможно, связал бы вас  и  заткнул  бы  вам  рот  вашей
комбинацией.
     - Зачем, глупый?
     Она  почти  прижалась  ко  мне,  рот  приоткрыт,   глаза   насмешливо
поблескивают, но взгляд был странным. Она смотрела  на  кого-то  сзади.  Я
вздрогнул, обернулся, но... опоздал.
     Высокий молодой тип с легким загаром и тяжелыми кулаками  ввалился  в
холл. Он принес с собой  маленький  утюжок,  настоящую  игрушку.  Я  успел
увидеть этот утюжок прежде, чем он погладил мою нижнюю челюсть.
     Он, то есть утюжок, работал продуманно и экономно. Потом  моя  голова
упала на ковер и я отключился.



                                    2

     Когда я очнулся, то плавал в море виски. Я сидел в своей  собственной
машине посреди темного бульвара и  на  моих  коленях  лежала  откупоренная
бутылка виски. Ее содержимое медленно смачивало мои  брюки.  Бутылка  была
наполовину пуста, и воняло от меня за милю.
     Они сунули меня в машину, добавили сюда виски и наверняка  влили  мне
немного в рот с таким расчетом, чтобы патруль, обнаружив меня, не  поверил
бы ни одному моему слову.
     Но пока полиции не было. Я открыл окно, выкинул  бутылку  в  кусты  и
уехал. Я чувствовал себя превосходно, ровно настолько, настолько позволяла
дикая головная боль и шишка величиной с полдоллара  на  затылке,  синяк  и
кровоподтек на скуле, и вдобавок к этому - запах виски, которого я  так  и
не отведал.
     Шоссе вело прямо в Лос-Анджелес, но они оставили мою машину  в  таком
положении, что в этом направлении можно было вернуться  в  Рено.  Чудесные
ребята, очень мило с их стороны!
     Я раздумывал почему миссис  Дрейк  и  ее  приятель  впутались  в  эту
историю, дело не стоило того. Я не представлял реальной угрозы и  со  мной
не стоило возиться. Но, может, они решили, что я им помешаю? Или это у них
такое представление о юморе в  Рено?  Единственный  выход  -  спросить  их
самих. Но сначала надо позаботиться о себе.
     Я повернул направо, проехал еще бульвар и  поставил  машину  рядом  с
моим крохотным отелем. Поднявшись к себе наверх,  я  выпил  черного  кофе,
четыре таблетки аспирина, плюхнулся на кровать и закрыл глаза.
     Спустя полчаса я поднялся, принял душ,  сменил  рубашку  и  костюм  и
выпил на "два пальца" виски.
     Я все еще был далек от совершенно нормального  мужчины,  но  уже  мог
пользоваться телефоном.
     Первое - звонок в отель.
     - Да, миссис Лорелея Дрейк только что выехала.
     Думая, что она просто  переехала  в  другой  отель,  я  обзвонил  пол
города, но тщетно.
     Возможно, она сбежала с молодым, слегка загорелым  парнем,  возможно,
она приехала в Рено, чтобы развестись, возможно, она  не  украла  двадцать
пять тысяч долларов.
     Я был совершенно уверен, что она их не трогала, но  тогда  зачем  она
вернулась в Рено?  С  другой  стороны,  мне  начинала  уже  надоедать  эта
семейка. Взяв шляпу, я вышел из отеля. При отеле был  маленький  бар,  где
единственный посетитель, безобидный пьяница, начинающий лысеть, запальчиво
кричал бармену о своем презрении е президенту Кеннеди. Слушать его мне  не
хотелось, я вышел на улицу. Там было совсем темно и толпы  народа  сновали
взад и вперед.
     Все были счастливы, кроме мистера Шейда, у них ведь не было шишек  на
затылке.
     Я бодро промаршировал три квартала и наткнулся на бар,  чья  потешная
обстановка вполне соответствовала моему настроению.
     Увидев меня,  бармен  отклонился  от  посетителя  и  двинулся  в  мою
сторону. Я слегка присвистнул, и он  сразу  дал  мне  жестянку  с  ледяным
пивом. Тут было уютно. Я не рискнул нарушить компанию и заказал пиво и для
него.
     - Спасибо, - и залпом выпил стакан. - Вы тут чужой, а?
     - Да, из Нью-Йорка.
     Он потянулся через стойку, достал оттуда сигарету,  закурил  и  снова
повернулся в мою сторону.
     - Хороший город, а?
     - Стоит посмотреть.
     - Да,  а  я  никак  не  соберусь.  Я  тут  сторожил,  но  приехал  из
Лос-Анджелеса. Надоела толкучка.
     - Стоило ли ехать так далеко?
     - Ну, мне тут... Прошу извинить.
     Он прошел в другую сторону стойки, где возникли  на  высоких  стульях
толстячок и тоненькая девочка - должно быть, его дочь... или кто-то еще.
     Бармен завертел шейкер. Отхлебнув пива, я задумался  о  семье  Дрейк,
чья прекрасная половина так любит шутки. Она - эта молодая дама  прекрасно
знает, что к чему,  но  я  по-прежнему  не  видел  причин,  для  чего  она
подстрекала своего любовника дать мне понюхать утюг. Эта  мысль  напомнила
мне о шишке и о том, что мне придется дать ему на чай  за  "утюжку",  если
представится возможность. А она, судя по всему, не представится никогда.
     У меня не появилось ни одной мысли по поводу того, кто этот парень  и
откуда. Оставаться в Рено тоже не имело смысла - миссис Дрейк испарилась в
неизвестном направлении.
     Достав из кармана ее фото, я принялся его  рассматривать.  Прекрасная
женщина, красивые ноги, но в жизни она еще очаровательнее.
     Я сидел, уставившись на  фото,  но  вдруг  почувствовал,  что  кто-то
другой тоже смотрит на нее. Медленно  повернув  голову,  я  увидел  парня,
который сидел рядом со мной на высоком табурете, слегка подавшись  вперед.
Маленький, в потертом костюме крысиного цвета, с серыми волосами, с  таким
крошечным левым ухом, словно оно перестало  расти,  когда  он  был  еще  в
ползунках.
     Заметив, что я наблюдаю за ним, он опустил локти на стойку  и  сделал
заказ. Потом достал сигарету и, закуривая ее, воткнул в  рот.  Я  все  еще
держал фото в руке.
     - Чудесная девка, а?
     - Да, верно.
     Он старался говорить безразличным тоном.
     - Вы смотрели, а?
     - Да, смотрел. Правда, случайно. Я просто глянул разок.
     - Полагаю, вы долго смотрели?
     - Просто она мне приглянулась.
     - Все верно. На девицу с хорошими ногами всякий станет пялить глаза.
     - Я уже извинился.
     - Видели ее раньше?
     - Нет, - быстро ответил тот.
     Встав со стула, он одернул  свой  длинный,  не  по  росту,  пиджак  и
подошел к выходу. За ним угрюмо наблюдал бармен.
     - Вы знаете этого мальчика?
     - Да, знаю. Он может держаться подальше от этого бара так долго,  как
только пожелает.
     - Почему? Он что, не платит?
     Бармен уже отошел от стойки, но остановился и бросил через плечо:
     - Мы тут, знаете, не любим легавых, мистер.
     Оставив пиво, я вышел на улицу за парнем.  Он  спокойно  шел  впереди
меня, словно у него ничего не было на уме. Может быть, так и было на самом
деле, но проверить стоило в любом случае.
     В  конце  улицы  находилась  мрачная  дыра  под   громким   названием
"Регал-Отель".
     Не ускоряя шага, "маленькое ухо" повернул и вошел в отель. Я поспешил
за ним.
     В холле благоухало дешевыми  сигаретами.  Под  табличкой  с  надписью
"ДИРЕКЦИЯ" сидел лысый тип в шортах и спал с открытым ртом. Вокруг него не
было ни души, и я поднялся по ступенькам на второй этаж, где не было света
и воняло кошачьей мочой.
     Вокруг по прежнему никого не было и прежде, чем стучать  в  дверь,  я
решил обследовать весь этаж.
     Но это не понадобилось.
     Я почти прошел коридор, когда услышал его голос. Похоже,  он  говорил
по телефону. Я встал за выступ стены и прислушался.
     "Маленькое ухо" верещало.
     - Да, номер 99-99. Отель "Плаза".
     Он получил номер через две секунды. Я старался не  шуметь,  хотя  мне
ужасно хотелось чихнуть.
     - "Плаза" 99-99? Девочка ушла, босс.  -  Он  возбужденно  пискнул.  -
Ушла, говорю! Да, ее нет в городе, но я могу остаться здесь, если...
     Прошло несколько минут, он молча слушал босса.
     - Да, я понимаю. Но тут есть еще  одна  штука  -  у  парня  ее  фото.
Никогда раньше не видел его, но он, похоже, с востока. Я говорил с  ним...
он видел, как я смотрел не фото... Я буду в  Нью-Йорке  с  первым  рейсом.
Если я еще раз встречусь  с  этим  парнем,  что  я  должен...  понятно!  Я
останусь в тени, если получится!
     Он  звякнул  трубкой,  повернулся  и  увидел  меня.  Парень   страшно
побледнел, но не утратил присутствие духа.
     Прежде чем я успел вымолвить хотя  бы  слово,  он  бросился  в  конец
коридора. Он успел заскочить в дверь, откуда  пожарная  лестница  вела  на
чердак, и там за дверью прежде, чем я успел подбежать  к  ней,  обрушилось
что-то тяжелое.
     Мне было слышно, как его ноги клацают по ступенькам.  Я  выскочил  из
отеля. Напрасно. Он исчез. Я мог бы сидеть в отеле, пока он  не  вернется,
но чутье подсказывало мне, что домой он не собирается.
     Я посидел еще в трех барах, а  утром  сел  в  самолет  и  вернулся  в
Нью-Йорк.



                                    3

     Ненси сидела за конторкой маленького пансионата в  пригороде,  где  я
жил вот уже пять  лет.  На  ней  была  белоснежная  кофточка  с  кружевным
воротничком, маленький бантик в темно-коричневых прядях, волосы вспыхивали
золотыми искрами, когда она поворачивалась к свету.
     Все  остальные  части  Ненси  выглядели  уютными  и  свежими,   чтобы
напомнить мне о моих тридцати шести годах и о том, что  моложе  я  никогда
уже не стану.
     Она  подняла  голову  при  моем  появлении,  и  я  поцеловал   ее   в
подставленную щечку. Это уже вошло у  меня  в  привычку  и,  возможно,  не
стоило бы этим заниматься, вдруг в один прекрасный день  я  обнаружу,  что
целую собственную жену.
     - Удачная поездка, мистер Шейд?
     Даже наш ритуальный поцелуй  не  мог  заставить  Ненси  отступить  от
строгих правил вежливости и морали. Мое имя  она  упорно  игнорировала.  Я
никак не мог понять, чего она, собственно, добивается -  места  моей  жены
или секретарши в конторе мистера Шейда. Как будто он  мог  позволить  себе
иметь секретаршу.
     - Если говорить с большой натяжкой, то поездка была превосходной!
     - Я сожалею.
     - Спасибо.
     - Значит, дело осталось незаконченным?
     - Нет, но оно чуть было не прикончило меня.
     Некоторое время она задумчиво смотрела на меня.
     - Как вас угораздило разбить подбородок?
     - В Рено едят слишком много бананов.
     Она слегка прикусила зубами остро отточенный карандаш. Все  карандаши
у Ненси были отточены очень остро.
     - Это не слишком забавно.
     - Я не требую многого. Но имейте  в  виду,  я  слишком  часто  слушаю
радио, где можно услышать более идиотские шутки.
     - Как это случилось?
     - Что?
     - Вы упали?
     - Я только что обЪяснил.
     - Я бы поверила, если бы вы не старались так убедить меня в этом.
     - Спасибо за трогательное доверие.
     - А больше вы ничего не хотите мне сказать?
     - Нет.
     - Почему?
     - Я у вас как на ладони. А мне это не слишком нравиться. Я к этому не
привык... у меня никогда не было жены.
     У нее чуть вспыхнули щеки.  Она  сразу  же  вспомнила  про  свой  вид
"деловой" женщины и застегнула пуговку воротничка.
     - У вас новый клиент? Вам утром звонила какая-то дама.
     Голос у нее стал как у могильщика.
     - Кто такая, Ненси?
     -  Некая  миссис  Дрейк.  -  Она  запнулась  и,  не  в  силах  скрыть
любопытства, выпалила: - Вам что нибудь говорит это имя?
     - Полагаю, что да, но, сказать по чести, я не думал, что мне позвонит
миссис Лорелея Дрейк.
     - Но она назвала себя по другому - миссис Фло  Дрейк.  Она  дала  мне
адрес в Западном районе. Я записала его для вас.
     Я посмотрел на бумажку. О Фло Дрейк мне ничего не  было  известно.  Я
уже собирался позвонить мистеру Дрейку и покончить с этим гнусным делом, а
тут еще эта Фло...
     - Спасибо, Ненси.
     - Я собрала вашу почту. Шесть писем. Три из них, похоже, счета...
     Но она ошиблась. Счетов оказалось  четыре.  Выписав  четыре  чека,  я
отправил конверты и стал принимать душ.  Потом,  после  душа,  я  еще  раз
прочитал адрес.  Аккуратным  почерком  Ненси  было  написано:  "Вы  должны
явиться в 11.40 или позвонить, если заняты."
     Через  полчаса  я  ставил  машину  у  Мильтон  авеню,  тихой  заводи,
запруженной коричневыми особняками с запахом  вековой  пыли  и  дедушкиных
рубашек, пересыпанных лавандой.
     Обитель миссис Дрейк - один из длинного ряда особняков  -  отличалась
от прочих особняков массивными литыми воротами, пятью большими  мраморными
ступеньками перед входом и дверной ручкой в виде головы льва.
     Лев был грустноват. Похоже, ему не терпелось после долгих лет сидения
на одном месте проветриться. Звонка не было.
     Я поднял львиную морду и стукнул по медной блестящей пластинке. Дверь
распахнулась, и в тот же миг на меня уставилась горничная.
     Глаза у нее были желтые в красных прожилках,  веки  распухшие.  Одета
она была в серое  платье,  белый  передник  и  весьма  кокетливый  чепчик,
который любовно сохраняла и, вероятно, станет сохранять до  дня  Страшного
Суда.
     У нее была сморщенная кожа, бородавка и сильный тик, но выглядела она
довольно крепко, чтобы проскрипеть еще годиков десять - пятнадцать.
     Слушаю, сэр? - голос у нее был звучный, как пила.
     - Дайн Шейд.
     - Вашу визитную карточку.
     Я достал из бумажника,  но  не  ту,  где  типографским  способом  был
отпечатан "кольт-38", а другую, скромную, серую с черным.
     Она смерила меня взглядом с ног до головы,  внимательно  изучила  мою
новую  шляпу  и  коричневые  ботинки.  К  тому  времени,  когда  ее  глаза
настойчиво обшаривали меня, до меня вдруг дошло,  что  таким  манером  она
производит сравнительный  анализ  моей  внешности.  Наконец  она  решилась
доложить обо мне своей хозяйке.
     Вернувшись, она распахнула дверь и провозгласила чуть гнусаво:
     - Хозяйка вас ждет.
     Я прошел за ней в холл. Там было все - мозаичный пол, старая  садовая
скамья, старомодная вешалка из бизоньих  рогов  -  несомненно  это  бедное
животное пало жертвой одного из первых Дрейков.
     Слон потом сделал два коротких сигнала в дверь и удалился к  себе.  Я
прошел еще через две комнаты и очутился лицом к лицу с миссис Фло Дрейк.
     Она сидела посреди огромной комнаты, подобно Будде  в  храме,  только
вместо жертвенных требников ее окружали кресла  и  шкафы.  Сдвинуть  их  с
места не представлялось возможным.
     Все было  такое  солидное,  прочное,  и  такое  же  веселенькое,  как
катафалк. Тут были старые литографии "Генерал Грант на лошади" и  "Генерал
Ли на коне", белые чехлы на креслах, стеклянные  и  фарфоровые  кошечки  и
собачки, корзиночки для печенья и щипчики для сахара, гигантский  камин  с
лопаткой для перемешивания углей, который  можно  было  шуровать  уголь  в
паровозной топке.
     Миссис Дрейк пила чай из старинной  чашки  китайского  фарфора,  окна
были забаррикадированы и  в  комнате  царила  уютная  обстановка  тропиков
Суматры.
     Миссис  Дрейк  была  укрыта  старым  пледом.  Все  -  это  были   два
подбородка, восемь бородавок с черными  волосами,  мокрая  нижняя  губа  и
огромный нос, похожий на снятый башмак.
     Левая рука держала чашечку с  чаем  -  ей  больше  бы  подошел  топор
мясника. Склонив голову на бок, она осмотрела меня и "допустила"  к  руке.
Она сразу заговорила  о  деле,  опустив  словесные  реверансы,  обычные  в
подобных случаях.
     - Я никогда раньше не встречалась с частными детективами.  Откровенно
говоря, я даже не могла себе представить ничего подобного.
     - У вас, видно, и не было необходимости.
     - Вы правы, молодой человек.
     - Я уже не молод.
     Она хихикнула. Ее вставная челюсть звякнула и она  вовремя  поставила
ее на место, слегка причмокнув.
     - Я вам гожусь в матери.
     - Хорошо, я молодой человек. Что вы хотите от молодого человека?
     Она все еще кивала головой, как китайский болванчик.
     - Все хорошо, мистер Шейд. Вы милый юноша. Но мне ничего  от  вас  не
нужно.
     Я вздрогнул.
     - Вы посылали за мной и должны  были  иметь  на  то  причины.  Обычно
просто так люди не зовут частного детектива.
     - Мне абсолютно наплевать на всех  остальных  людей.  Я  посылала  за
вами, чтобы уточнить у вас некоторые сведения.
     - Я не бюро справок.
     - Прошу вас спокойнее.
     - К чертовой матери!
     Она лишь взглянула на меня с видом оскорбленной невинности.
     - Я не позвала бы вас без дела... - Увидев, что я курю, она  прямо  -
таки покраснела от негодования. - Молодой человек, в этом  доме  не  курят
уже тридцать лет! - прохрипела она.
     Я встал.
     - В таком случае, я ухожу.
     У двери я услышал ее покорный голос.
     - Молодой человек, вернитесь и можете курить свои  вонючие  сигареты,
если вам это приятно.
     Я сел на прежнее место и приготовился слушать.
     - Мы, кажется с вами столкуемся, - она помахала в  воздухе  толстыми,
словно гирлянда сосисок, пальцами в кольцах.  -  Я  мать  Барлета  Альтона
Дрейка и мой сын нанял вас, чтобы вы вошли в контакт с его женой.
     - Итак?
     - Он признался мне в том, когда я приперла его к стенке.
     - Ну, и что дальше?
     - Мой сын, мистер Шейд, не в пример вам, побаивается меня.  Он  точно
также боится и своей жены. Честно говоря, он у меня слишком пугливый.
     - Но это не делает вам чести так отзываться о своем сыне.
     Она покачала головой.
     - Всегда лучше считаться с действительностью. Что толку притворяться?
     - Слушайте, миссис Дрейк, чего собственно вы хотите от меня?
     - Я хочу, чтобы  вы  доложили  мне  доложили  все  подробности  вашей
поездки в Рено.
     - Но это же неэтично, а? Ваш сын платит мне жалованье и вполне  может
надеяться на скромность в такого рода поручениях.
     Старый дракон опять  защелкал  вставной  челюстью,  потом  она  вдруг
встрепенулась.
     - Мой сын, - выпалил дракон, драматически взмахнув рукой, -  мой  сын
исчез!
     Я удобно устроился в кресле и обхватил голову руками.
     - Он исчез, - продолжала чадолюбивая мамаша, - и я не знаю, где он...
     Она стала кусать свои губы. Я посмотрел на эту женщину. Господи!  Как
она, должно быть порола своего парня, как пилила своего муженька!  Но  она
действительно души не чаяла в своем сыночке!
     - Вы думаете, что просто ушел и не вернулся?
     - Да.
     - И он не оставил записки и не позвонил? Ничего что давало  бы  повод
предположить, что он собирается делать?
     - Нет, ничего.
     Я закурил.
     - А что вы теперь хотите, миссис Дрейк?
     - Найдите сына.
     Она чуть не плюнула в меня этими двумя словами.
     Помолчав и послушав, как в комнате тикают часы на каминной полке,  мы
опять продолжили разговор.
     Она слегка присвистнула
     - Хорошо я оплачу все расходы. Но предупреждаю, что не стану  платить
ни цента сверх положенного вашему брату.
     Она налила две чашки чая и придвинула ко мне корзиночку с обгрызенным
печеньем.
     - Я полагаю, что исчезновение моего  сына  связано  с  поездкой  моей
невестки в Рено. Я сильно на это надеюсь.
     - Она действительно собиралась разводиться?
     - Не думаю, что она помчалась в Рено по такому ничтожному поводу.
     - Нет? Тогда зачем же ей было тужа ехать?
     - Это уже ваша задача выяснить все до конца. Или вы уже выяснили?
     Я отрицательно покачал головой и рассказал ей о событиях в  Рено.  Но
почему-то промолчал о "Маленьком ухе".
     Когда я закончил свое повествование. Она запыхтела.
     - Вы не слишком далеко продвинулись.
     - Но в начале работы срыв неизбежен. Лучше иметь  неудачу  в  начале,
чем крах в конце. И потом, я забыл спросить вас о  двадцати  пяти  тысячах
долларов, которые взяла его жена с собой в Рено. И он обеспокоен  пропажей
своих денег...
     Я не  закончил  своей  фразы,  так  как  она,  выражаясь  фигурально,
"заерзала" на стуле.
     - Молодой человек! Вы в своем уме? У моего сына никогда не было таких
денег.
     - Теперь я все понял... Вы об этом позаботились,  да?  Как  долго  он
живет отдельно от вас?
     - Два года. Почему вы спрашиваете?
     - Может он нашел дополнительные средства к своему бюджету?
     Ее рот скривился.
     - У него нет деловых качеств и у него никогда не будет денег, хотя он
постоянно пытается затевать новые предприятия.
     - У вас не высокое мнение о сыне, миссис Дрейк.
     - Я говорила, что я трезво смотрю на вещи. Ему нельзя давать  крупные
суммы. Вся его собственность принадлежит лично мне  и  все  его  состояние
также. До моей смерти он не может тронуть и цента. И пока я  не  доставляю
ему этого маленького удовольствия.
     Медленно обдумывая фразу, я сказал:
     - Он был так озлоблен, когда узнал об этой краже и о побеге жены, что
его горе не вызвало у меня никаких сомнений. Но когда я увидел эту женщину
- он вообще не беспокоился по поводу грозящего ему развода - жена уехала в
Рено, а он и в ус не дует. Но если она... и если это был не  развод  и  не
деньги, то что тогда?
     Она уперла в меня свой указательный палец.
     - Возможно, я не знаю некоторых фактов из жизни моего сына. Я в  этом
не могу поклясться на библии, так как у меня  нет  никаких  данных.  Но  я
хочу, чтобы вы нашли мне сына и быстро.
     - Было бы проще, если бы вы говорили со мной откровенно.
     - Мне нечего от вас...
     - Я не имею в виду  загадочные  отпечатки  на  заднем  дворе,  миссис
Дрейк. Все, что мне нужно, это сведения о жизни вашего сына  с  женой,  их
совместная жизнь и что у них не ладилось. Где-то  в  этих  подробностях  и
зарыта собака.
     Несколько минут она вертела толстыми пальцами и молчала.
     - Вам по душе была его женитьба?
     - Да, - коротко сказала она. - Это вас удивляет?
     - Нет, но у меня было впечатление... Но все - таки, что вы думали  по
этому поводу?
     - Я  полагала,  что,  если  уж  мой  сын  должен  удовлетворять  свои
потребности, то для него и для меня будет лучше, если он это будет  делать
у себя дома.
     - Я полагал, что для матери секс не играет роли.
     - Но Лорелея девушка с характером, сама знает, где масло на  хлеб!  Я
полагала, что она будет отличной женой для моего сына. У нее  не  было  ни
гроша, но она взяла в руки моего  мальчика.  Он  такой  бесхарактерный!  Я
устроила им дом и добавила кое - что к ежедневному содержанию...
     - Вы не считаете его деловым человеком?
     - Ни секунды. Но благодаря старым семейным связям ему  нашли  хорошее
место в меховом деле. У него много знакомых в обществе.
     - Тут большая конкуренция.
     - Я умею оценивать меха и продвинуться в  этом  деле  на  сегодняшний
день сложно.
     - Итак вы  устроили  им  гнездышко.  Что  же  было  дальше  с  вашими
птенчиками?
     - Полагаю, Лорелея не вынесла его общества. Я не стану слишком сильно
ее бранить за это.
     - Но ваш сын, наверняка, попал в беду?
     - Да, - отрезала она, - и имейте в виду, что я обращаюсь к вам лично,
а не в бюро сыска, чтобы избежать какой бы то ни  было  газетной  огласки.
Поэтому я покупаю вашу деликатность.
     - Но миссис Дрейк, возможно, ваш сын в тоске помчался в Рено за своей
чудесной женушкой?
     - В этом случае, вам легко достанется  гонорар.  Всего  хорошего.  На
днях жду вашего звонка.
     Уходя, я оглянулся и увидел сосискообразные пальцы, жеманно державшие
крохотный сэндвич.



                                    4

     В особняк Барлета  Дрейка  я  отправился  без  особых  надежд.  Я  не
рассчитывал узнать о его исчезновении больше, чем это удалось сделать  его
собственной матери.
     Сразу после того, как я нажал на  кнопку  звонка,  на  пороге  возник
слуга-пуэрториканец в белом форменном пиджаке. Мне он понравился, я ему  -
тоже. Мы должны были поладить.
     - Мне нужен Барлет Дрейк. Мое имя - Шейд.
     Его лицо передернула судорога.
     - Мистера Дрейка нет дома.
     - Где его можно найти?
     - Если бы я это знал, то не стал бы отвечать вам, - фыркнул он.
     - У меня к нему деловой разговор.
     - Да неужели?
     - Может, вы подскажете, где его найти?
     - Его нет и я не знаю, где он и когда он будет.
     - Все равно, мне хотелось бы с ним поговорить...
     - Уйди! - заорал он.
     Он попытался захлопнуть дверь, но я успел подставить  ногу.  Потом  я
вошел внутрь. Разумеется, он возмущался,  сопел  и  сверлил  меня  черными
глазами. Он поднял было руку, но я  выхватил  свой  "тридцать  восьмой"  и
ударил его по голове.
     Слуга присел, а из соседней комнаты выпорхнула  девица.  Она  открыла
рот, но я ее опередил.
     - Киска, смирно! А ты, как тебя там, Майкл или Теодор...
     Мне, собственно,  было  совершенно  все  равно,  как  его  зовут,  но
спросить надо было просто из чувства такта.
     Он облизал губы и совсем  увял.  Девушка  сунула  сигарету  в  рот  и
спросила неожиданно:
     - Черт вас принес, приятель. Машете тут своим  пугачом!  Этого  парня
зовут Карло.
     В следующую секунду она запустила в меня диванной подушкой.
     Парень уже тянулся к своей рубашке, когда  я  опять  треснул  его  по
голове, и с тихим кашлем он выключился. Я направил на девицу пистолет.
     - Руки за голову, кисочка, и к стеночке, к стеночке.
     Повернувшись, я схватил парня  за  галстук  и  приподнял  голову.  Он
давился слюной и кровью.
     Девица у стенки пропищала:
     - Пожалуйста, мистер, отпустите меня.
     - Садись в кресло.
     Она села скрестив ноги и уставилась на меня с блуждающей улыбкой.
     Я направил пистолет парню в живот.
     - Где Дрейк?
     Он смотрел на дуло и тихо икал.
     - Не знаю.
     - А почему ты раньше молчал?
     Он втянул в себя воздух и разрыдался.
     - Когда он ушел?
     - Два дня назад.
     - А ты не знаешь куда?
     - Он не сказал. Но ему звонили по телефону.
     - Кто?
     - Не знаю.
     - Он беспокоился о своей жене?
     - А вы откуда знаете?
     - Вы для него доверенное лицо?
     - Кто его знает? Может быть, он у своей подружки-норушки?
     - Но ему можно было бы взять...
     - На кой черт? Парень, он  любит  аттракцион  "разрывание  цепей"  не
меньше нашего.
     Блондинка продолжала  смотреть  на  меня  своими  глупыми  глазами  -
семечками. Я моргнул  и  увидел,  что  глаза  ее  такие  же  безгрешные  и
невинные, как ее воздушные белые штанишки.
     - Я вам еще нужна, мистер Торопыга?
     - Полагаю, что нет.
     - Я, знаете ли, ничего общего с этим семейством не имею. Я тут пришла
навестить крошку Карло, этого милого негодяйчика.
     - Полагаю, что вы получили удовольствие?
     Я вышел из холла и уже дошел до входной двери, когда вдруг решился  и
на цыпочках осторожно прокрался назад.
     Я дошел уже до последней ступеньки деградации  в  своей  профессии  -
стал подглядывать в замочную скважину. Ниже опускаться некуда.
     Но Карло никому не звонил. Он как раз усаживал девушку  на  колени  и
она радостно повизгивала от удовольствия. Потом неожиданно  потянулась  за
своей сумочкой и шутливо хлопнула его по щеке...
     Покачав головой, я вышел из подъезда и сел в машину.



                                    5

     Я съел ленч в "клубе блинчиков" и провел вечер  за  чтением  покрытых
плесенью столетий  хронологий  семьи  Дрейк.  Большинство  моих  друзей  в
Нью-Йорке - репортеры и журналисты, таким образом, материала у  меня  было
достаточно. Еще тем же вечером я проверил адресата  в  отеле  "Плаза",  по
которому звонил "Маленькое ухо".
     Дом находился на углу Второй авеню и 54-ой улицы. Я постучал в дверь.
На пороге возник высокий мужчина с легким загаром на крупной физиономии  и
назревающим брюшком там, где болтался пояс из крокодиловой кожи. Он  стоял
по стойке смирно, как боксер  на  ринге,  опустив  свои  руки  с  большими
лопатообразными ладонями.
     Его бритое мрачное  лицо  ничего  не  выражало,  кроме  единственного
желания казаться обезьяной.
     - Ну и что дальше? - прохрипел он.
     - Я Дейл Шейд. Возможно, мое имя вам ничего не говорит.
     - Возможно.
     - Я ищу Барлета Дрейка.
     - Да?
     - Я полагаю, что он сюда заходил.
     Я соврал, но это было необходимо.
     - А кто это вам сказал, что он тут был?
     - Возможно, я не совсем правильно выразился. Он мне  как-то  говорил,
что знает вас. У меня с ним сегодня свидание - деловой разговор - но он не
пришел. Вот я и подумал...
     Я врал напропалую, но этот номер в  "Плаза"  все  же  имел  какое  то
отношение к Дрейку. Он смотрел на свои брюки - такие больше подходят к Лас
Вегасу, чем к Нью-Йорку.
     - Меня зовут Мел Кулгрен. Заходите. Полагаю, что вы уже знаете меня с
его слов.
     Он  провел  меня  в  маленький  холл,  весь  заставленный   потертой,
разношерстной мебелью. В холле сидела потертая рыжеволосая шлюха в зеленом
платье из дешевой тафты.
     - Лола, этот парень - Шейд. Мистер Шейд, мисс Лола.
     - Ты хочешь, чтобы я слиняла, а?
     - Нет, погоди.
     Он засунул свою клешню  в  карман  брюк  и  опять  повернулся  в  мою
сторону.
     - Зачем он вам понадобился?
     - Я на него работаю. Он нанял меня  для  слежки  за  своей  супругой.
Просто обратился в Бюро, а я частный детектив.
     Он скривился.
     - Фу, гадость! Вы что, ангел - примиритель?
     - Нет, не совсем. Милашка помчалась в Рено, а ему это пришлось не  по
душе, вот и...
     - А дальше?
     - Дальше ничего.
     - А как в Рено?
     - Отличная погода. Но когда я вернулся, пропал мой работодатель.
     - Полагаю, вы заходили к нему домой?
     - Да, я видел там пуэрториканца. Для такого  человека  пристрастие  к
цветным поразительно. Но парень сообразил ответить, что хозяина  нет  дома
уже два дня и что он не взял с собой ни единой рубашки.
     Он бросил окурок и подошел к бару.
     - Промочим горло?
     Он налил в два стакана. Шлюха подала голос.
     - А мне забыл? Мне бурбон.
     Он нехотя смешал и третий стакан, вручил ей  и  присел  на  ручку  ее
кресла.
     - Если ты, парень, не найдешь Дрейка, то плакали твои денежки!
     - Не думаю.
     - И плохо думаешь.
     - Мне интересно иметь свои деньги, но ведь чертовски интересно,  куда
же он запропастился.
     Он оставил вопрос  без  ответа,  отпил  несколько  глотков  и  устало
щелкнул пальцами.
     - А как насчет того, чтобы поработать на меня?
     - Не знал, что такому как вы это надо!
     - Подумай. Это деловое предложение.
     - Ничего себе! Не сказать, что делать,  и  за  сколько  -  и  это  вы
называете деловым предложением!?
     Он улыбнулся. Улыбка его красила, но только если не  смотреть  в  его
неулыбающиеся глаза.
     - Ну, что ж. Будем говорить конкретно. Дело в том, что  у  меня  тоже
деловые связи с Дрейком. Мы с ним крепко держимся друг за  друга  в  нашем
маленьком бизнесе. Я тоже беспокоюсь о своих деньгах, так что мы с  тобой,
парень, поймем друг друга. У меня нет никаких сведений,  куда  бы  он  мог
деться. Ясно, конечно, что, если дело дошло до развода,  то  у  него  есть
свои причины исчезнуть денька на два. А поднимать скандал ни он, ни  я  не
хотим. А найти его надо. Я имею в виду быстренько, парень!
     - Вы что, приятель, думаете, что я его отыщу?
     - Это ваше дело. Или вы ухаживаете за грудным младенцем?
     - Это моя профессия, но я не всегда  в  ней  преуспеваю.  Но  в  этом
случае мне не верится, что мы с вами его откопаем.
     - У вас больше связей, чем у меня,  Шейд,  выискивайте,  вынюхивайте!
Парень исчез, а он тут нужен. И потом, конечно, я не  хочу  впутываться  в
это дело. Для нас обоих - меня и Дрейка - так будет  удобнее.  Найди  его,
парень, плачу две тысячи.
     - За истекший день уже двое обращались ко мне  с  подобной  просьбой.
Миссис Дрейк тоже хочет его найти.
     - Неужели? - подмигнул он мне.
     - Вы ее случайно не встречали?
     Он заморгал.
     - Черт, нет, конечно... Но она прелесть. Где она, в Рено или нет?
     Я кивнул. Имелась в виду милая старушка - слонопотам.
     Рыжая шлюшка вдруг вскочила и запустила огненно  -  красные  ногти  в
свою шевелюру, утомленно протянув:
     - У нас с тобой билеты, забыл?
     Он нетерпеливо буркнул:
     - Подожди, у нас уйма времени.
     - Мне плевать, - оживилась она, -  если  пропадет  еще  парочка  этих
Дрейков.
     - Многим наплевать на то, что тебе на это наплевать, крошка! Но  если
ты думаешь, что много потеряешь, катись одна.
     Она достала пудру и поправила штукатурку на лице  с  прямым  носиком,
длинными ресницами и массой пышных волос.
     -  Мне  не  надо  повторять  два  раза:  мотай  отсюда.   Я   еду   в
"Шоу-спорт-бар". Возьму такси!
     Кулгрен саркастически причмокнул.
     - Почему бы тебе не пройтись, крошка. Это  будет  полезно  для  твоей
фигуры.
     Она захихикала и протянула:
     - Целый вечер мне будет грустно без моего маленького поросеночка.
     - На всякий случай, не иди  с  тем,  кто  позовет,  так  как  я  могу
появиться.
     - Тогда - пока.
     Она исчезла. Я повернулся к нему.
     - Вы хотите, чтобы я выяснил местонахождение Дрейка и доложил вам?  И
это будет стоить две тысячи долларов?
     - Да.
     - Куда мне доложить?
     - Сюда, а куда же еще.
     - Хорошо. До скорого.
     Выйдя из квартиры, я сел в машину и, проехав  два  квартала,  спросил
Лолу Шеал, куда она, собственно, собралась.



                                    6

     Я  заметил  ее  не  сразу,  так  как  она  присела  среди  подушек  и
неожиданное   появление   ее   пылающей   головки   отвлекло    меня    от
безукоризненного выполнения правил уличного движения.
     - Можем  поехать  к  тебе,  если  это  недалеко,  -  сказала  крошка,
усаживаясь на сиденье. - Между прочим, сразу видно, что ты парень бывалый.
Когда я выставилась, ты даже ухом не повел.
     - Ну вот. Не настолько. - Я все-таки поднял брови и выругался.
     - Да, конечно. Но весьма изящно.
     - Я мог бы очень изрядно врезаться сейчас в автобус, мисс Шеал.
     - Правда? Прошу прощения.
     - Вы просите? Можно было просто сесть в машину и дождаться меня, а не
выскакивать, как чертик из бутылки. Или это могло вас скомпрометировать?
     - Да, спасибо. Полагала, что лучше не попадаться на глаза.
     - Вы имеете в виду, что мистеру Кулгрену это могло не понравиться?
     - Да.
     - И он мог подглядывать?
     - Полагаю, он мог посмотреть в окно или выйти на крыльцо.
     Помолчали, потом, запинаясь, она начала говорить.
     - Я хотела.. мне было важно.. мне было необходимо...
     Мы молчали довольно долго.  Я  поворачивал  то  направо,  то  налево.
Наконец, она сдалась.
     - Это деньги. Их там много и надо только уметь взять.
     - Да? Где мы начнем их брать? С какого места?
     Она хрипло рассмеялась.
     - Вы торопитесь, мистер Шейд. Прежде мы должны кое-что обсудить...  я
должна быть уверена. Где вы живете?
     - Мы туда направляемся. Но моя контора подойдет больше. Там никого не
будет, и под диваном тоже.
     - Попрошу без намеков.
     - Каких?
     - Полагаю, что вас не нужно просить заткнуться?
     - Ах, боже! Ваша невинность останется при вас.
     - Вы меня очень огорчили, - съязвила она.
     - Это оставляет мне шанс передумать.
     - Уж лучше нет. Держите руки в карманах. Как  долго  нам  ехать?  Мне
нужно быть в баре через двадцать две минуты.
     - Теперь мы уже близко.
     - У вас  там  и  дом  рядом.  Удачное  сочетание  частной  конторы  и
семейного борделя.
     - Необязательно. У всех детективов есть конторы. Некоторым просто  не
везет, вот и все.
     - А вам?
     - Где-то на мертвой точке. Вы увидите, что значит сидеть на нуле.
     Войдя в помещение, я зажег свет и повалился  в  свое  уютное  кожаное
кресло. В нем я обычно сижу, задрав ноги, в  ожидании  клиентов,  а  когда
курю, выпускаю кольца и нанизываю их друг на друга.
     Девица уселась на столе посреди бумаг и закурила.
     - Я не прочь выпить, - промурлыкала она.
     Я достал бутылку виски и  два  стакана.  Отпив,  она  поставила  свой
стакан и стиснула кулачки.
     - Дело тут в серебре.. это дело о серебре  -  серебряные  доллары.  Я
полагаю, что знаю, где они лежат. Но мне нужна помощь, чтобы добраться  до
них.
     - Вы знаете, где лежит груда серебряных монеток  и  ждете  того,  кто
знает, где они лежат?
     Она подняла голову и пристально посмотрела на меня.
     - Да, именно.
     - Знаете, в этих стенах я такого наслушался, но эта,  пожалуй,  самая
сумасшедшая из всех здешних историй.
     - Она не сумасшедшая, милый мистер. Я не пошла  бы  сюда  ради  того,
чтобы рассказывать сумасшедшие истории.
     - Какой это риск?
     - Просто риск.
     - Нет такого закона, который бы запрещал  нам  разговаривать  друг  с
другом, верно?
     - Закону в этой истории места не найдется.
     - Ну, а Мелу Кулгрену?
     У нее рот сразу же сжался.
     - Есть у него кое какие мыслишки, но я знаю, что он и не подозревает,
что мне известно.
     - И ему бы не понравилось, если бы он узнал?
     - Нет, - глухо пробормотала она. - Нет.
     - Я никогда не слышал о нем прежде в Нью-Йорке и похоже, что здесь он
не слишком часто бывает.
     - Правильно, потому что он приехал сюда из Рено.
     - Он, очевидно, любит выпендриваться и вообще смахивает  на  наемного
убийцу.  Такие  люди  любят  представляться,  но  когда  дело  доходит  до
серьезных вещей, они пусты, как шкурка от банана.
     - Во всяком случае, мне повезло в жизни куда больше, чем вам,  -  она
хрипло рассмеялась. - Ведь я его любовница.
     - Мне нравится ваша веселость, мисс! И вы  еще  предупреждаете  меня,
чтобы я держал руки в карманах?
     - Почему нет? Я не люблю всеядности. Мне достаточно одного  парня  за
раз.
     - И это Мэл?
     - Только иногда. Когда мне надоедает быть пай девочкой,  я  ищу  себе
друга по вкусу.
     - Должно быть, этот друг считает себя счастливчиком?
     - Полагаю, что он не жалуется. Потом, каждая девица отдает себе отчет
в том, на что она способна, а спать с Мелом куда лучше, чем быть певичкой.
Господи! Петь я совсем не могу. Ну, ни капельки.
     - У тебя  осталось  мало  времени.  Что  там  такое  по  поводу  этих
серебряных долларов? Похоже на бред сивой кобылы.
     - Это не бред, Шейд.
     - Ну, крошка, ты же не станешь пытаться продать мне план  заброшенной
серебряной шахты? В Неваде столько заброшенных шахт, сколько дырок в сыре.
     Она взяла стакан, поставила его на место и прищурилась.
     - Это настоящее  сокровище.  Я  почти  уверена,  что  знаю,  где  они
находятся, но мне нужна помощь, как я уже говорила. Я... Мне нужен парень,
которому я могла бы доверять. Вы, по-моему, подходите.
     - Спасибо за доверие.
     - Если дело выгорит, мы оба станем богатыми, обеспеченными людьми,  и
никто не станет совать нос в наши дела.
     - Но если это, как вы намекнули, противозаконное мероприятие...
     - Чего-чего? Я надеялась, что у вас есть хоть чуточку здравого смысла
и что вы любите иногда рисковать. Если вас убедят?
     - Хорошо, допустим. Убедите меня, мисс Лола.
     - Деньги всегда деньги. Они ничьи.
     - Деньги всегда кому-то принадлежат. Это неизбежно.
     - Но не в исключительных обстоятельствах. А это тот самый случай.
     - Откуда вы знаете?
     - Я постараюсь еще раз объяснить вам, если мы положим деньги в  мешки
и увезем их, то у нас не будет никаких неприятностей с законом, потому что
закону ничего не известно об этих деньгах.
     - А вам известно?
     - Вполне достаточно.
     - Где они?
     - Не так быстро, Шейд. Мне сначала нужно убедиться,  что  вы  станете
работать со мной в деле.
     - Вы поверите мне на слово?
     Она кивнула.
     - Я полагаю, что вы не станете жульничать.
     - А зачем меня вообще брать в дело? Деньги ведь все равно, что ваши?
     - Я ведь уже сказала, что мне нужна помощь. Это  ведь  опасное  дело.
Ну, не настолько... но опасность все таки есть.
     - Эта опасность - Кулгрен?
     - Да, но...
     - Кто еще?
     Она потянулась к  пепельнице,  чтобы  затушить  окурок  и  опрокинула
пузырек с чернилами.
     - Черт, - сказала она, рассматривая свои  длинные,  чуть  выпачканные
пальцы. Придется мыть руки.
     Я кивнул на дверь туалета.
     - Через минуту я вернусь.
     - Подумайте о деталях вашего плана, пока моете руки.
     Она пошла к двери.
     - Я уже все обдумала. Предлагаю 60%.
     - А вдруг я соглашусь?
     - Будете дураком, если откажетесь.
     - А что вы тогда будете делать?
     - Найду другого, не такого дурака. А вы, голубь, даже не узнаете, где
серебро.
     - Бедняжка Шейд, - сказал я.
     - Бедняга, это верно!
     Она пошла в туалет, и я услышал, как она открыла кран. Потом  что  то
упало.
     Кинувшись к двери, я вышиб ее ударом ноги. Окно на пожарную  лестницу
было распахнуто, а дымок от выстрела еще стоял в комнате.
     Лола Шеал  лежала  лицом  вниз,  ее  левая  нога  была  неестественно
подвернута. В спине было видно маленькое  отверстие,  как  раз  на  уровне
лопаток, глаза широко открыты. Только сейчас  я  заметил,  что  она  очень
изящна, а ресницы у нее...
     Крови почти не было. Она умерла мгновенно.



                                    7

     Капитан Луи Магулис из Центрального Бюро явился первым.  Он  выглядел
издерганным и замученным - этот большой крупный человек с серыми  волосами
и помятым лицом, но глаза его были быстрыми и внимательными. Казалось, что
он взглядом обыскивал все и вся.
     Он опустился на колени рядом с  телом,  а  я  старался  не  смотреть.
Десять минут назад это была женщина - теплая, милая и желанная. И то,  что
она собиралась сказать, умерло вместе с ней.
     Через некоторое время капитан спросил:
     - Ее звали Лола Шеал?
     - Да.
     - Она была вашей клиенткой?
     - Нет, не совсем.
     - Вы имеете в виду, что она была вашей подружкой?
     - Нет, я сегодня первый раз ее встретил. - Увидев,  как  вытягивается
его лицо, я поспешно добавил: - Я не взял ее на улице, Луи. Ничего  такого
не было.
     - А что такое было? - мягко спросил он.
     - Она сказала, что хочет мне кое-что сообщить. Мы  пришли  сюда,  она
стала говорить, но вымазала пальцы в чернилах и вышла в  туалет.  Потом  я
услышал выстрел.
     - Что вы сделали?
     - Я вскочил из-за стола, вбежал в туалет и увидел, что она лежит там,
где и теперь. Я ее не трогал. Окно было приоткрыто. Кто бы не стрелял,  он
стрелял через окно. Но когда я выглянул, там не было ни души.
     - Шагов вы не слышали?
     Я покачал головой.
     - У него могли быть туфли на резине.  Но  до  конца  лестницы  он  уж
слишком быстро спустился, так  что  можно  предположить,  что  он,  скорее
всего, влез в другое окно.
     - Вероятно, вы не проверяли?
     - Я спустился по ступенькам. Все окна были закрыты, но  одно  из  них
было только прикрыто. Я открыл его и влез внутрь, но никого не нашел.
     - Этот парень шустрый. Что дальше?
     Я пожал плечами.
     - Обежал кругом, но бесполезно, Я слышал,  как  заводили  мотор,  но,
когда я выскочил на улицу, машина уже уехала. Я пошел обратно в контору  и
вызвал вас.
     - Сколько времени это заняло?
     - Около семи минут.
     - У вас есть подозрения?
     - Я не видел никого.
     - Я ставлю вопрос по другому. Кто, по - вашему, мог это сделать?
     - Я не могу это с точностью утверждать.
     - Говорите прямо.
     - Луи, я не хочу впутывать в это дело невиновного человека... У  меня
нет никаких доказательств.
     - Я и не прошу доказательств. Просто  прошу  высказать  мысли,  может
быть, и ошибочные. Посмотрим, сгодятся ли они на что нибудь.
     Я закурил, глубоко затягиваясь, но облегчения мне это не принесло.  У
меня все еще посасывало в животе при мысли о ее длинных ресницах.
     - Вы не знаете человека по имени Мел Кулгрен?
     - Нет. Откуда?
     - Он парень что надо и живет в Рено.
     - Как будто у нас тут мало своих, еще  и  из  Рено  лезут.  А  теперь
валяйте выкладывайте эту историю сначала.
     Я мысленно свалил все, что  знал,  в  одну  кучу  и  довольно  связно
отрапортовал. На середине моего рассказа раздались сирены  и  по  лестнице
затопало множество ног.
     - Это  фотограф,  доктор  и  ребята  из  управления,  -  сказал  Луи,
поворачиваясь к двери.
     Дверь распахнулась, и на пороге возник  доктор  Шнайдер,  фотограф  и
помощник Луи-Налти. Он шел последним  -  седые  волосы,  бычий  затылок  и
твердая вера в то, что удар ручищей  в  кожаной  перчатке  прямо  в  живот
превосходит  все  новейшие  методы  полицейской  работы  по  эффективности
действий.
     В каждом полицейском участке есть такие люди, давно  уже  сошедшие  с
дистанции, так как начальство предпочитает новый тип офицеров, но  тем  не
менее остающиеся на службе - то  ли  в  силу  привычки,  то  ли  по  своим
соображениям. Мне не нравятся такие люди и я не пользуюсь их симпатией.
     - Итак, у нашего мальчика мертвая птичка в туалете, - загнусавил он.
     Он гнусавил  от  рождения,  но  на  неподготовленных  слушателей  это
производило жуткое впечатление.
     Оставив их вместе с трупом, мы с Луи отправились на Вторую авеню.  По
дороге Луи еще раз пристал ко мне со своими расспросами.
     - Я понимаю эту историю так, Шейд. Барлет Дрейк посылает тебя в  Рено
найти его жену. На развод ему наплевать, но он  обвиняет  ее  в  краже  25
тысяч долларов. Она при встрече  с  вами  отрицает  этот  факт.  Потом  вы
получили удар утюгом по черепу и оказались в машине. Пока что все верно?
     - Да.
     - Затем парень с маленьким ухом заинтересовался фото миссис Дрейк. Вы
слышите номер телефона в Нью-Йорке. Это  телефон  Кулгрена,  и  он  хочет,
чтобы вы тоже нашли Дрейка, который вдруг неожиданно исчез.
     - Кое что вы упустили, Луи. Прежде чем увидеть  Кулгрена,  я  получил
записку от матери Дрейка. Эта старая перечница живет в конце  Семидесятой.
Она заклинала меня найти ее сыночка. И только после этого я  встретился  с
Кулгреном.
     -  А  у  матери  не  было   никаких   подозрений   относительно   его
исчезновения?
     - Никаких. Но она заявила, что у сына за все время не было  на  руках
подобной суммы и что вся его наличность находится  у  нее.  Это  проливает
свет на отношение к деньгам Лорелеи Дрейк. И потом_серебряные доллары Лолы
Шеал - странная история.
     - Может, это не заброшенная шахта, а клад, который спрятан  давно.  У
нас есть только намек, который может  привести  куда  угодно,  а  может  и
никуда.
     - Возможно, но вполне вероятно, что эти деньги находятся где-нибудь в
Неваде или Рено.
     - Эти деньги вне  моей  юрисдикции,  но  убийство  совершено  в  моем
районе. Можно получить информацию из Невады. Посмотрим. -  Он  выглянул  в
окно. - Это на этой улице, да?
     - Направо и немного вперед.
     Он остановился за домом. Свет в  доме  не  горел  и  никто  не  вышел
открывать дверь. Магулис достал  отмычку,  немного  повозился  у  двери  и
поддал ее плечом.
     Дверь  распахнулась,  и  мы  вошли  в  маленький  холл,  обставленный
обшарпанной мебелью. И на кой черт мы сюда  приехали!  Ежу  ясно  -  здесь
никого нет, все давно слиняли.
     Магулис методично обследовал комнату. Он ничего не пропустил, но и не
нашел ничего. Существенного. Три  костюма  Кулгрена  висели  в  шкафу,  но
карманы их были пусты. На ярлыках стоял адрес и фамилия портного из  Рено,
но мы уже знали, откуда он свалился на нашу голову.
     - Птичка улетела. Он наверняка видел, как девушка  уехала  с  вами  в
машине.
     - Наверняка?
     - Если он убил девушку или имел отношение к убийству, то это  ясно  и
ему. Как быстро ты доехал до конторы, Дейл?
     - Не слишком быстро, мы разговаривали.  Разумеется,  он  мог  доехать
быстрее и спрятаться?
     - Он мог слышать ваш разговор в конторе и пристрелил ее  прежде,  чем
она сказала, что знала. Если бы она не пошла в туалет, он мог бы  войти  и
без лишних слов уложить вас обоих.
     - Это только предположение, Луи.
     Да, но это все, что у нас есть, и сдается мне, что так оно и было. Мы
начнем розыск Кулгрена. А что станешь делать ты?
     - Начну искать Дрейка.
     - Это твоя работа. Но помни, полиция - есть полиция. Ты не должен  от
нас ничего скрывать.
     - Каждый раз, когда наши дороги сходятся - я ничего не скрываю.
     - Да, - он слегка поднял брови, - но не всегда.
     - Я не хочу вас отвлекать по пустякам, Луи.
     - Н если когда-нибудь ты забудешь отвлечь меня по пустякам, берегись,
голубчик. Я не Налти, но тоже умею кусаться.
     - Но, Луи, что ты пугаешь старых друзей?
     - Это просто предупреждение, старина, и больше ничего.
     - Ты имеешь в виду, что сначала ты полицейский, а потом старый друг?
     - Ну, ясное дело. - Он пошел к дверям. - Кстати, твой номер и контора
тоже обыскивались.
     - Почему?
     - Просто на тот случай, если туда отправился убийца. Это не похоже на
правду, но и невероятного  тут  тоже  ничего  нет.  Кроме  того,  если  он
действительно спрятался в  твоей  комнате  и  девушка,  которая  сидит  на
коммутаторе, имела повод подняться туда...
     У меня зашевелились волосы на затылке и заурчало в животе.
     - Спасибо, Луи, - хрипло сказал я.
     Он задумчиво смотрел куда-то мимо меня.
     - Знаешь что, старина, женился бы ты на ней...



                                    8

     Я отправился на Восьмую авеню. Большой "седан" маячил следом,  блестя
своим оливковым цветом, но мои нервы уже сдали и  мне  мерещилось  невесть
что. Потом я свернул на Гринвич Виллидж и отправился  по  адресу,  данному
мне Лолой. Напротив помойки стоял облезлый дом с мансардой, рядом блестела
витрина антикварного магазина.
     Полная дама в накрахмаленной  блузке  сидела  за  маленьким  столиком
около лестницы. У нее были ямочки  на  щеках,  золотые  сережки  и  черные
волосы, свернутые в клубок.
     - Что? - она явно принадлежала ко второму  поколению  норвежской  или
шведской семьи и была все еще не в ладах с английским.
     - Мое имя дейл Шейд. Здесь, как мне сказали, сказали живет Лола Шеал?
     Она кивнула.
     - Она уже ушла часа два назад. Вы хотите оставить записку?
     Я достал свою карточку. Она была потрясена, но с таким же  успехом  я
мог показать ей оловянную звезду шерифа.
     - Что там случилось? - нервно закудахтала она.
     - Случилось кое-что.  Мне  нужно  осмотреть  ее  комнату.  Может,  вы
проводите меня?
     - Да, да, конечно.
     Она сняла ключ с доски конторки и шурша накрахмаленными юбками, пошла
вперед. Я смутно помнил, что моя бабка, кажется, тоже носила  такие  юбки,
но тогда они были чуть поменьше.
     Пройдя небольшой коридорчик на втором этаже она открыла предпоследнюю
дверь и пропустила меня вперед.
     - Я стану ждать в коридоре.
     Ее юбки зашуршали на лестнице.  Я  осмотрелся.  Это  была  аккуратная
комната - индийский ковер на деревянном полу, комод  из  красного  дерева,
два кресла, туалетный столик  со  со  множеством  флаконов  и  безделушек.
Телевизор, проигрыватель, магнитофон.
     Справа дверь в спальню: тахта, ковер,  большое  зеркало  и  китайская
ширма. Я прошел через спальню  в  крохотную  комнату,  потом,  вернувшись,
осмотрел кладовку. Ее платья, уличные  костюмы,  шляпы,  ящики  -  набитые
рубашками  и  штанишками  -  очень  милое  белье,  все  такое  славное,  с
вышивками. У шлюхи был вкус!
     На книжной полке  горкой  были  навалены  журналы.  Ого,  дневник!  В
кожаном переплете - номера телефонов: Эдди, Ларри, Джо, и  вот  оно,  Мел.
Почерк совершенно девичий,  буквы  круглые,  большие.  Запись  трехдневной
записи гласила:
     "...серебряные доллары, но Мел не знает, что  я  об  этом  пронюхала.
Должна найти..."
     Запись  обрывалась.  Я  стал   внимательно   рассматривать   дневник.
Непохоже, чтобы такая девушка вообще держала в руках перо и чернила, а тут
целый роман.
     И тяжелый, низкий голос согласился со мной.



                                    9

     Он стоял, сдвинув шляпу на затылок,  где  щетинился  серебряный  ежик
волос. Губы  его  слегка  обвисли,  глаза  потеряли  блеск.  Выпивка?  Это
началось после того, как он понял, что  его  карьере  в  полиции  приходит
конец, что он достиг потолка. Это был Мак-Налти.
     - Да, непохоже, чтобы она вела дневник. Не такая это была дамочка!
     Он еще больше продвинулся в моем направлении, сжимая кулаки.
     - Знаешь, что Шейд?
     - Пока нет.
     Он оскалился, клацнул вставными зубами.
     - Все равно узнаешь. Я следил за тобой.
     - Полагаю, что это позволит тебе поумнеть и тебя  назначат  на  место
Магулиса.
     Не могу обойтись без того, чтобы не уколоть этого быка и увидеть, как
он краснеет, точно гигантский помидор.
     - А ну, повтори, - зашипел он.
     - А зачем. Ты что, глухой?
     Он было поднял кулаки, но сдержался.
     - Вы не сообщили капитану, что отправились сюда? Не сообщили?
     - Я до последней минуты не знал, что отправлюсь сюда.
     - И скрыли от полиции, что знаете адрес убитой? Это вам будет  дорого
стоить, Шейд. Если бы это был Риф-сити, я бы с тобой разделался.
     - К сожалению, это Нью-Йорк.
     - Отдавай дневник! - он протянул свою клешню  и  сплюнул  на  пол.  -
Через неделю у нас будет новый капитан  и  тогда  твой  дружок  не  сможет
помогать тебе, - рявкнул Налти.
     Я расхохотался.
     - Послушать бы, как ты скажешь это Магулису. Вот будет дело!
     - Скажи только раз и я тебя...
     - С какой стати? И потом, ты знаешь, что Магулис  не  любит  дураков.
Просто он не марает руки, когда их допрашивает.
     Он сглотнул слюну и промолчал. Потом он обошел всю квартиру, заглянул
во все углы. Опыт у него был колоссальный,  он  ничего  не  пропустил,  но
ничего и не обнаружил, потому что и обнаружить было нечего.
     Я шел за ним и улыбался. Бросив  взгляд  на  проигрыватель,  я  вдруг
заметил, что там стоят два диска. Один был старый и тяжелый блин. Ему было
десять-двадцать лет - Янг "Серебряный доллар".
     Я включил проигрыватель и прослушал песенку до конца.
     Мурлыкая песенку, я  прослушал  наставления  Магулиса  -  докладывать
полиции обо всем. Налти сумел-таки мне нагадить. Но ребята нашли ее  адрес
уже сами, и все равно послали бы туда команду.
     Возвращаясь из полиции, я не думал о Налти. Мне вдруг пришла в голову
мысль, которой не мешало бы придти туда пораньше.


     В особняке не было света. Мильтон авеню пустынна, как всегда, но луна
-  верная  подруга  воров  и  детективов   -   бросала   яркий   свет   на
оливково-зеленую дверь и мраморного льва, который успел  вероятно  за  это
время соскучиться еще больше.
     Древняя горничная распахнула  дверь.  Ее  волосы  были  закручены,  а
фланелевая ночная рубашка и халат казались надетыми на ручку метлы - такой
тощей и плоской была ее грудь. Если она и обрадовалась моему появлению, то
великолепно сумела это скрыть.
     - Что вам угодно, - выкрикнула она мне в лицо.
     Я спокойно вошел в холл и сказал:
     - Передайте миссис Дрейк, что я здесь. Если ей это не  по  вкусу,  то
тут уж ничего не поделаешь!
     Она пожевала губами и поднялась наверх.
     Вернувшись она буркнула:
     - Идите к ней и не вздумайте курить!
     Я усмехнулся и,  войдя  в  гостиную,  плюхнулся  в  кресло.  Поболтав
некоторое время ногой, я пересел  на  ручку  другого  кресла.  Прошло  еще
добрых пять минут,  прежде  чем  из  двери  выплыла  миссис  Фло  Дрейк  в
небесно-голубом халате и шлепанцах облачного цвета.
     - Итак, - рявкнуло она, - где мой сын?
     - Я не нашел его, миссис Дрейк.
     - Что!?
     - Я уже сказал, что его нигде нет.
     Она рухнула в кресло и яростно закудахтала. Я с тоской  посмотрел  на
часы.
     - Но сейчас же второй час ночи!
     - Я сплю  в  это  время,  молодой  человек,  -  сказала  она,  словно
прихлопнув надоедливую муху.
     - Я это уже заметил.
     - Я полагала, что у вас есть известия о моем  сыне.  Другой  повод  к
нарушению моего спокойствия и отдыха...
     - Возможно, есть и другой повод, миссис Дрейк. Даже представить  себе
трудно, какой!
     - С нетерпением хочу услышать его, молодой человек.
     - Доллары, - сказал я тихо, -  серебряные  доллары.  Возможно,  очень
много серебряных долларов.
     В глазах ее что-то вспыхнуло, но она тут же отвернулась.
     Я быстро заговорил.
     - Кое что в этом деле мне не ясно. Неясно относительно отъезда вашего
сына в Рено и отъезда туда вашей невестки.
     Она стала крутить на пальце массивный перстень с ярко-желтым камнем.
     - Я наняла вас для того, чтобы вы нашли моего сына, а  не  для  того,
чтобы вы врывались среди ночи в гостиную.
     Я не моргнув глазом, спокойно выслушал это обвинение и продолжал:
     - Я не сказал ничего дурного. Но серебряными  долларами  я,  кажется,
попал не в бровь, а в глаз, а? Тут есть что-то, что может пролить свет  на
происходящее.
     Долгое время она неподвижно сидела в кресле, потом  медленно,  словно
тесто, стала подниматься. Я поддержал ее. Встав, она стала  буравить  меня
ненавидящим взглядом. Затем она, видимо, решилась.
     На стене висела  большая  картина,  написанная  маслом"  Незабываемый
закат на Темзе ". Рядом торчал портрет мужчины с синевато-черными волосами
и длинными висячими усами - рядовой тип рокового красавца. Похоже, что  он
перебирал воспоминания, так как выглядел человеком, у которого они  должны
быть.
     Не говоря ни слова, миссис Дрейк потянулась и  опустила  картину.  За
картиной находился маленький сейф, какие  бывают  во  всех  старых  домах,
обычно за поясным портретом дедушки или дядюшки Вилли.
     Она  повозилась  с  комбинацией  цифр  и  букв.  Дверца   раскрылась.
Некоторое время она шарила  внутри  сейфа  дрожащей  рукой,  потом  тяжело
вздохнула и засопела.
     В это мгновение время, казалось, остановилось. Я не знал, что она там
искала, но я понял, что "это" исчезло.
     Она глубоко вздохнула и вдруг всхлипнула. Повернувшись ко мне и дрожа
всеми своими складками, она прошептала:
     - Пропал, пропал....
     - Что?
     Она взяла себя в руки  и  прошла  к  креслу.  Скорбно  усевшись,  она
забарабанила  жирными  пальцами  по  ручке  кресла,  словно  над  чем   то
раздумывая.
     - Прошу сюда, мистер Шейд, - прошипел ее хриплый голос.
     Пройдя следом за ней, я молча смотрел ей в спину и ждал, что "корабль
начнет разгружаться..." - так писала газета вчера.
     - Полагаю, что он у Бертли. Но откуда он мог узнать? Я никогда о  нем
не говорила, я даже никогда не доставала его и не смотрела вот уже 25 лет.
     - Это очень ценная вещь?
     - Может быть да, если он крадет ее у собственной матери.
     Она  покосилась  на  полуоткрытый  сейф  и  затем  медленно  сказала,
поворачивая голову направо и налево:
     - Да, да, да, - повторяла она как автомат, - это письмо, что то вроде
письма. Оно было написано братом моего отца Джеймсом Барлетом Дрейком. Это
его портрет там под стеклом. Он умер в 1939 году. Это было  давно,  мистер
Шейд, и ему было 86 лет...
     - Да?!
     - Он был "серебряным" королем, миллионером.
     - Его звали Бонанза Джим Дрейк. Связь  его  фамилии  с  Невадой  была
давней?
     - Нет.
     - Но поиски привели меня к человеку по фамилии Мел Кулгрен.
     Она фыркнула.
     - Эта фамилия мне ничего не говорит.
     - Не думаю, чтобы она вам что то сказала, он убийца и немного вор  из
Рено.
     Это  было  здорово  сказано  и  произвело  должное  впечатление.   Ее
сосискообразные  пальцы  впились  в  ручку  кресла  и,  пискнув   что   то
непонятное, она стала послушной овечкой.
     - Также как и вы Кулгрен уговаривал меня найти Барлета, и с  ним  еще
была девушка... - Я вкратце рассказал ей эту историю и спросил  во  второй
раз: - Этот документ был очень ценным и что делает его таким?
     - Разумеется деньги!
     - Сколько?
     Она взяла в руки перстень, с которым,  по-видимому,  не  расставалась
даже в туалете.
     - Много, очень много. Не могу сказать сколько.
     - Почему?
     - Потому что просто не знаю, мистер Шейд.
     - Только не говорите мне, что в письме план давно заброшенной шахты.
     Она холодно улыбнулась, словно ставя меня в  подчинение,  где  мне  и
надлежало пребывать в полном невежестве.
     - Ваше любопытство и торопливость, а также  ваши  манеры  провинциала
как нибудь сослужат вам плохую службу, мистер Шейд.
     Она выплюнула эти слова и вновь сжала губы.
     - Девушка, которую сегодня убили, была красива.  Мне  запомнились  ее
ресницы.... И у меня есть перед ней обязательства.
     - У вас есть обязательства и передо мной,  мистер  Шейд.  Вы  взялись
найти моего сына. Эти люди, мистер  Шейд,  девушка  и  этот  Кулгрен  -  я
никогда не видела их раньше.
     - Вы знаете, что было написано на пропавшей бумаге?
     - О, да.
     - Вы  отказываете  мне  в  своем  доверии,  а  сами  требуете  полной
откровенности.
     - Вы будете со мной откровенны, вы не такой человек,  чтобы  идти  на
предательство. Хотелось бы,  чтобы  у  моего  сына  была  половина  вашего
мужества.
     - Не стоит тратить на меня свои комплименты, миссис Дрейк.
     Она пожала плечами.
     - Я хочу, чтобы вы нашли мне моего сына и забрали у  него  назад  это
письмо.
     - Если оно у него есть.
     Она вздрогнула.
     - Что это значит?
     - Это означает, что ваш сын украл письмо, а Лорелея  в  свою  очередь
украла его у Барлета.
     Ее глаза сверлили меня.
     - Да, -  сказала  она  тусклым  басом,  -  да,  конечно,  так  оно  и
получилось.
     - Это очень возможно. Ваш сын сказал мне, что его жена украла у  него
25 тысяч долларов, но это потому, что он не хотел, чтобы я знал  о  письме
Джима Бонанзы. По его личному мнению, это письмо стоит  такой  суммы.  Его
истинную цену вы мне, к сожалению, не хотите открыть.
     - Возможно, - прошептала она.
     - Откуда вы знаете, что я сам, в свою очередь, не попытаю  счастья  и
не украду письмо?
     - Я просто знаю, что вы не сделаете этого, мистер Шейд.
     Я уже вставал с кресла, как зазвонил телефон.  Это  был  аппарат  тех
далеких времен Эдисона, и было  просто  удивительно,  как  он  вообще  еще
действовал - брякание стоило ему огромных усилий.
     Я поднял трубку и уже собирался передать ее старухе, но узнал  голос.
Он звучал также томно, как и в тот день, когда отправлял меня  в  Рено  на
поиски своей милой женушки. Но теперь гнева  и  возмущения  в  нем  сильно
поубавилось. Он был напуган, сильно напуган.
     - Дейл Шейд? Где вы находитесь? Я был почти уверен, что вы находитесь
у моей матери. Я звонил вам в контору, но там никто не  ответил,  потом  в
пансион, и вот звоню сюда. Хотел, чтобы матушка вас разыскала.
     Я повернулся и быстро сказал:
     - Это ваш сын, миссис Дрейк.
     Она выхватила трубку у меня из рук и выпрямилась. Поговорив некоторое
время и посопев в трубку, она протянула ее мне. Выглядела она неважно.
     - Где вы? - спросил я.
     Он слегка заикался.
     - Я в Рено... я... должен был приехать...



                                    10

     Отель произвел на меня солидное впечатление  -  маленькая  деревянная
веранда, сумрачный холл  с  внушительным  портье  и  лифтером  -  все  мне
понравилось. Около отеля была маленькая лужайка с тщательно  подстриженной
травой и стоянка автомашин.  Их  стояло  там  две:  новенький,  сверкающий
"SAAB" и старенький "FORD".
     В холле сидел портье, а рядом с ним крашенная  блондинка  с  длинными
ногами, упакованными  в  джинсы.  Разумеется,  она  заметила  меня  -  она
замечала все длинные брюки в радиусе мили со дня окончания школы.
     Я прошел мимо нее  к  конторке.  У  портье  был  забавный  нос,  очки
держались на самом кончике.
     - Вы везучий. У нас как раз есть одна свободная комната.
     Я облокотился на конторку и медленно сказал сквозь зубы:
     - Я не хочу снимать комнату. Я  ищу  своего  друга,  мистера  Барлета
Дрейка.
     - Да? - он причмокнул.
     - Верно. Он у себя?
     - Он ваш друг, мистер? - недружелюбно спросил он.
     - А это так важно?
     - Возможно.
     - Ну, я не совсем друг. Скорее, это наш бизнес. Но я не  вижу  причин
для вашего любопытства.
     Он почесал нос желтыми от табака пальцами.
     - Может быть, в таком случае, вы соблаговолите заплатить за  него  по
счету?
     У меня вдруг похолодело все внутри.
     - Вы что-то не договариваете, приятель.
     - Я говорю, что он скрылся и не заплатил по счету.
     Вы говорите, что видели, как он ушел и больше не возвращался?
     - Нет. Точнее говоря, я не видел, как он уходил. Тут все время кто-то
приходит и уходит. Возможно, я был просто занят и не заметил его, а может,
он нарочно прошел мимо меня через заднюю  дверь,  через  кухню.  Это  ведь
ничего не значит. В любом случае, он ушел  и  не  вернулся.  Не  заплатив,
между прочим. Вот и все.
     - Возможно, он встретил своих друзей, - предположил я, хотя сам  я  в
это не верил, но хотел что-то сказать.
     Он причмокнул.
     - Он не спал две ночи,  его  кровать  не  тронута,  а  это  о  многом
говорит. Но поймите, он не похож на  бродягу,  нет,  мистер.  Он  выглядит
вполне приличным джентльменом. - Он пристально посмотрел  на  меня.  -  Вы
имеете в виду какие-то неприятности, которые...
     - Не знаю, не знаю. Но я говорил  с  ним  по  телефону  из  Нью-Йорка
только вчера вечером и он не говорил мне о том, что собирается уезжать. Он
назначил мне встречу здесь, в этом отеле...
     - Может быть, его переехала машина или  что-то  в  этом  роде?  -  Он
ехидно улыбнулся. - Он не похож на тех парней, что не платят по счетам.
     - Это не совсем так, судя по вашим словам, - сухо сказал я. - Сколько
он вам задолжал?
     Он достал с полки журнал, уткнулся в  него,  потом  достал  шариковую
ручку и поставил в графе птичку.
     - Вот.
     - Я оплачу. Мой друг очень обязательный человек и не в  его  правилах
не оплачивать счета.
     Портье поспешил рассыпаться передо мной в извинениях, спрятал  деньги
и предложил мне зайти в номер, где остались некоторые вещи моего друга.
     - Значит, он не предполагал уезжать?
     - Да нет, не думаю. Знаете, некоторые люди оставляют вещи, а потом за
ними не возвращаются. Вы не должны  обижаться  на  отель,  у  нас  с  этим
строго.
     - Я хочу подняться к нему в номер, вдруг он оставил мне записку.
     Поднявшись на третий этаж, я повернул направо и оказался перед дверью
с медной табличкой "38", рывком открыл дверь и... ничего, абсолютно ничего
не случилось.
     Обычная комната, ничего сверхъестественного. Стандартная  меблировка,
одинарная кровать, столик, два кресла и легкий слой пыли  на  зеркале.  Во
всем мире можно встретить такие комнаты. В них бывали  и  ночевали  разные
люди, хорошие и плохие, больные и здоровые, пьяные и трезвые, верные своим
женам и гуляки. Мужчины с карманной библией  и  парни  с  кобурой  кольта.
Честные женщины и шлюхи. Все они побывали тут и  не  оставили  после  себя
никаких следов.
     Я встал посередине комнаты и огляделся. На кровати  лежала  аккуратно
сложенная  пижама,  а  на  полу  стояла  пустая  бутылка  из-под  виски  и
пепельница.  Окно  было  полуоткрыто,  и  легкий  ветерок  шевелил   белую
занавеску. Где-то внизу, в вестибюле, кто-то громко кричал, но слов  я  не
разобрал.
     Я подошел к стенному шкафу и выдвинул ящики. Ничего, кроме нескольких
пакетов с рубашками, нового коричневого галстука и стопки носовых платков.
     Две кладовки находились по обеим сторонам спальни. Я открыл  одну  из
них, там на плечиках висел светло-серый костюм и  стояла  пара  туфель.  Я
закрыл дверь и подошел к  другой  кладовке.  Вдруг  мне  в  голову  пришла
ужасная мысль и я уставился на низ двери, но там не было  никаких  следов.
Хотя почему, собственно, следы крови?
     Итак, я повернул  ключ,  взялся  за  дверки  и  разом  распахнул  обе
створки. Там стоял" Маленькое ухо ", глядя на меня невидящими глазками. Он
стоял очень прямо, слегка наклонив голову из-за веревки, обернутой  вокруг
его шеи и притянутой к вешалке.  Руки  его  болтались,  словно  тряпки,  а
пальцы были так плотно стиснуты, что ногти впились в  мясо  и  на  ладонях
выступило несколько капель крови. Я  слегка  повернул  его,  чтобы  понять
причину смерти. Между  его  лопатками  торчала  рукоятка  ножа.  Удар  был
нанесен верной рукой и нож сразу  пронзил  сердце...  Он  умер  мгновенно,
вокруг не было видно следов крови или агонии.
     Делать  мне  тут  было  нечего,  оставалось  лишь  вызвать   полицию.
Возможно, полиции было наплевать, как умер этот мелкий  пакостник?  Но  их
нужно было вызвать, так как убийство совершено  в  "их  районе"  и  так  и
повиснет на них.
     Что заставило "маленькое ухо" примчаться  сюда  и  почему,  наоборот,
Барлет Дрейк отсюда умчался!? Черт их разберет, но закон есть закон.
     Я добрел до телефона и позвонил рыжему портье.
     - В чем дело? Почему вы звоните по телефону из номера?
     - Полагаю, вы обследовали эту комнату?
     - Да, правильно. Горничная видела его костюм в кладовой, и поэтому мы
знаем, что вещи он не взял.
     - Она должна была проверить обе кладовки, а не одну. Просто так,  для
полного душевного благополучия.
     - Что вы говорите? - зачмокал портье.
     - Да у вас в другой кладовке труп, кретин! - заорал я. - Но он  вовсе
не Дрейк. Так что переключите меня на полицейский участок.
     - Труп... труп... - он, видимо, совсем потерял голову. - Я... я....
     - Полицейский участок вызови, придурок.
     Я слышал, как он пыхтел и стонал, переключая кнопки. Затем я услышал:
     - Лейтенант Поспер слушает!
     Я вкратце объяснил ситуацию и попросил приехать немедленно.
     - Через несколько минут будем у вас, никуда не  выходите,  ничего  не
трогайте.
     Сев  на  кушетку,  я  страшно  захотел  выпить,  но  раздумал.  Запах
спиртного полиция никогда не  любила.  Мысли  мои  путались  и  кружились,
словно стая бабочек.
     Я не знал, какое отношение к убийству имел "маленькое ухо", но  готов
был взять на себя смелость утверждать,  что  к  этому  делу  Барлет  Дрейк
непричастен.
     Распахнулась дверь и  появился  портье  с  остановившимися  от  ужаса
глазами. Я кивнул ему на дверь кладовой.
     - Там внутри. Хотите посмотреть?
     - Нет! - пискнул он.
     - Все равно придется, когда приедет полиция. Они  захотят,  чтобы  вы
опознали труп.
     - Да... полагаю, что мне... На что это... то есть он... похож?
     - Он мертв. Кто-то сунул ему нож в спину. Под  лопатку  и  в  сердце,
если я не ошибаюсь.
     - О, Боже мой.
     Он стал бегать по комнате, ероша свою гриву и шевеля  губами.  Парень
тихо и спокойно сходил с ума от страха. Спустя четыре минуты дверь открыли
пинком ноги и на пороге появился лейтенант Поспер.
     Это был высокий,  сероглазый  мужчина,  с  волосами  мышиного  цвета,
плохой кожей и запахом изо рта. Перчатки его  воняли  еще  хуже,  как  мне
показалось - лошадиной мочой.
     - Ты Шейд, парень? - Он обладал профессиональным голосом копа и умело
этим пользовался.
     - Да.
     - - Ты немногословен, приятель.
     - Отвечаю на ваши вопросы, лейтенант.
     - Они еще будут. Где тело?
     Я кивнул на кладовку. Он  распахнул  дверку  и  с  неодобрением  стал
рассматривать содержимое шкафа. Потом повернул тело и  стал  рассматривать
нож, не прикасаясь к нему. Все это он проделал четко и молча.
     Так же молча, вытаращив глаза, за  его  действиями  наблюдал  портье.
Увидев открытую дверь кладовой, он суетливо поднялся и направился в ванную
комнату пугать унитаз.
     Лейтенант молча подошел к дверям номера, где  уже  давно  в  ожидании
томилась старшая горничная.
     - Принесите виски! - распорядился он и обратился ко  мне.  -  Вы  все
здесь оставили на месте? Ничего не трогали, как я велел?
     - Да.
     - Ничего? А то у нас будет куча работы с вашими отпечатками  пальцев.
Обычно непрофессионалы лезут куда не надо!
     - А кто вам сказал, что я не профессионал?
     - Вот как?
     Он достал из кармана дешевую  сигару  и  стал  задумчиво  ее  жевать.
Наконец это занятие ему наскучило.
     - Вы так и не объяснили, откуда вы тут?
     - Вы не спрашивали.
     - А теперь я спросил.
     - Я тут по делу. У меня лицензия  на  частную  детективную  практику,
выданная в Нью-Йорке.
     Я достал суперобложку и продемонстрировал  ее  ему,  но  он  даже  не
удостоил ее взглядом. Щеки у  него  вдруг  слегка  покраснели,  на  скулах
выступили красные пятна,
     - Это ничего не значит. Достаньте еще какую-нибудь бумагу. Я  терпеть
не могу частных детективов. - Его глаза стали  злыми.  -  Вы  на  меня  не
давите. Тут вам Рено, а  не  Нью-Йорк.  Никто  в  моем  городе  не  обязан
оказывать вам поддержку.
     - Я и не прошу о каких-то особых милостях, - спокойно ответил я. - Вы
спросили меня о моем деле и  я  ответил  вам  по  существу.  Что  касается
остального, то я прибыл сюда по просьбе Барлета Дрейка, который снял  этот
номер в отеле. Когда я обнаружил, что он исчез, не заплатив  по  счету,  я
уладил это дело попросил разрешения обследовать его номер.
     Он недоверчиво фыркнул.
     - Да, но почему? С какой стати?
     - Это было необычно и не похоже на него,  не  заплатить  по  счету  в
гостинице. У него нет таких привычек. Была  вероятность,  что  он  оставил
здесь для меня записку или что в его комнате найдется  нечто,  объясняющее
его отсутствие.
     Некоторое время лейтенант молчал.
     - Вы сказали, что ничего не трогали?
     - Но только после того, как нашел тело. До тех пор  у  меня  не  было
оснований сидеть сложа руки. Но я все равно ничего не нашел.
     - Вы трогали тело?
     - Только для того, чтобы установить причину смерти, лейтенант.
     - Это похоже на дело, - кивнул он. А что  вас  связывает  с  мистером
Дрейком?
     Я рассказал все, кроме основных фактов.
     - Да? Так вот как это  все,  -  лейтенант  зевнул.  -  Бракоразводный
процесс. Вам, частным детективам, еще надо понюхать пороху. Но вы показали
себя молодцом и вовремя обратились  ко  мне.  Вы  поступили  как  лояльный
гражданин.
     - Я всегда считал себя таковым.
     - И потом, вам лучше пока не отлучаться из города, до тех пор, пока я
не разберусь в этом деле и вы не подпишите свидетельские показания.
     - Конечно, лейтенант.
     Пока шла обычная рутина - под разными углами снимали комнату и  тело,
я написал бумагу и протянул ее лейтенанту. И вдруг,  повинуясь  внезапному
побуждению, я спросил его:
     - Он вам знаком?
     Он покосился на меня.
     - Да, я его знал.  Лон  Бервинд.  Так,  мелкая  сошка,  которой  дают
подработать большие дяди. У одного из них были с ним связи. Есть тут у нас
один плохой мальчик - Мел Кулгрен. Это вам что-нибудь говорит?
     Он не ждал моего ответа, он сам любил поговорить и, покачав  головой,
продолжал:
     - Но этот плохой мальчик куда-то пропал, а это что-то значит....
     - Возможно. Желаю вам выяснить, куда он делся, лейтенант.
     - Ну, это зависит не от меня, а от полицейского департамента.
     Он оборвался на полуслове, потому  что  в  комнате  появился  капитан
полиции - коротенький человечек с мягкими движениями  и  красивыми  карими
глазами, ну прямо как у пожилого спаниеля. Но у меня и в мыслях  не  было,
что этот человек мягок и покладист. Напротив,  он  производил  впечатление
желчного службиста. Он командовал своими парнями со  всей  строгостью,  на
меня же уставился и гипнотизировал минуты три.
     Когда,  наконец,  мне  разрешили  удалиться,  лейтенант  вышел   меня
проводить.
     - Вам я сейчас не нужен? Я намерен остановиться в  отеле  и  дам  вам
адрес, который можно проверить.
     - Это уже на твое усмотрение,  парень.  Я  беру  это  дело  под  свой
контроль. Сегодня ты нам не потребуешься.  Мы  должны  проверить  квартиру
Бервинда.
     - А у  него  есть  квартира?  -  Я  припомнил  отель,  откуда  звонил
"маленькое ухо".
     - Нет, откуда? Он жил в меблированных комнатах на Норт-Бервин  авеню.
Просто комнатушка, насколько мне известно.
     Он подмигнул мне, будто сказал что-то забавное, а  я  счел  за  благо
рассмеяться и покинуть номер.



                                    11

     Норт-Бервин  авеню  находилась  где-то  у  "черта  на  куличках",  на
окраине. Маленькая улочка, где были  комнаты  свиданий,  кабинеты  дешевых
дантистов и маленькие магазинчики по распродаже подержанных вещей, которые
прельщали покупателей яркими в прошлом красками и ярлычками "Не линяет".
     Почти  в  конце  улицы  был  самый  заправский  отель  под  роскошным
названием, с ходу определяющем суть заведения - "Проходной Двор".
     Молодой лохматый парень в грязном черном свитере и с  копной  грязных
черных волос сидел у входа, распуская  веером  колоду  грязных  засаленных
карт. Его толстые губы слюнявили окурок, который прыгал вверх и вниз.  При
моем появлении он даже не поднял голову. Мне пришлось бросить  ему  доллар
для восстановления речевой деятельности.
     - Где комната Лона Бервинда?
     Он, не замечая моего присутствия,  сплюнул  в  сторону.  Выглядел  он
совершенно усталым.  Я  бросил  ему  доллар,  чтобы  восстановить  речевую
деятельность.
     - Он тут живет, это верно, но последние два дня, пока я тут сижу,  он
мимо не пробегал.
     - Ты тут все время?
     - Нет, я отлучался, сэр. Мальчику ведь нужно изредка пойти пописать.
     - Да, это принято и в лучших домах. Но мне нужно его повидать.
     - Почему бы и нет, папаша?
     - Не помню номер комнаты, а он забыл сказать.
     - Он забыл?
     Я бросил ему, оторвав  от  сердца,  еще  один  доллар  и  он  наконец
разрядился.
     - Комната номер двадцать семь.
     Комната была рядом с мужским туалетом. Кругом пахло мочой.  Вспомнив,
что у меня нет ключа, я хотел было вернуться, но, оглядевшись, понял,  что
в этом заведении обходятся без замков, и ударил в дверь ногой.
     Тут я неожиданно услышал шум  шагов  и  легкий  крик.  Держа  в  руке
пистолет, я ворвался в комнату.
     Она отпрянула и повернулась ко мне лицом.
     - О.. хэлло!
     Я смотрел в глаза миссис Лорелеи Дрейк. Даже с ужасом, застывшем в ее
больших глазах, она была прекрасна. Черт с ней, с ее прелестью. Не  стоило
распускаться вторично, чтобы еще  раз,  как  это  уже  было,  я  снова  не
погорел.
     - Спорю, что вы не ожидали увидеть здесь  Шейда?  Ну,  нашли  вы  то,
зачем сюда приехали?
     Она стояла, прислонившись к бюро. У бедра у  нее  явно  обрисовывался
пистолет. Я шагнул, задрал платье и выхватил его прежде,  чем  она  успела
пикнуть.
     - Ты.. - она задыхалась от злости.
     -  Та-та-та-та,  моя  девочка!  Эти  слова  очень  выразительны.  Они
подходят только для толстых романов, а не для такого ротика, как ваш.
     - Что вам нужно и зачем вы взяли у меня пистолет?
     - Всегда люблю выяснять ситуацию в самом начале. Это облегчает жизнь.
     Она подошла ближе. У нее были, черт побери, очень миленькие  ножки  и
грудь.. грудь.. Сжатые кулачки, в глазах ярость и гнев.
     - Итак, нашли?
     - Что я сделала?
     - Нашли, миссис Дрейк, чтобы это не было?
     Она пристально взглянула на меня и пошла  к  двери.  Приблизившись  к
ней, я направил ей в грудь оружие. Она рассмеялась.
     - Я ухожу, мистер Шейд, и вы не сможете  меня  задержать,  разве  что
пристрелите, а этого, насколько я понимаю, вы не собираетесь делать.
     Я сунул свой пистолет в карман, разрядил ее оружие и кинул ей.
     - Ваш пистолет, мадам.
     - Это что, ваша очередная шутка?
     - Нет, не думаю, и это тоже не шутка.
     Схватив ее за правую руку привычным движением полицейского и вывернув
ее за спину, я подтолкнул даму в перед и бросил на кровать. Она шлепнулась
на спину, взметнулась шелковая юбка и комбинация. Упав на  нее,  я  прижал
обе ее руки к кровати.
     - Ваш красивый любовник очень грубо со мной поступил. А теперь, когда
парень, хозяин этой комнаты, висит мертвый в номере вашего мужа, я  нахожу
в комнате вас, миссис Дрейк. Это становится  интересно.  И  потом  у  меня
больше нет времени разыгрывать из себя джентльмена. Вы вернете мне то, что
вам удалось тут отыскать или я возьму это сам!
     Она откинулась еще больше, вытянула ноги  и  с  вызовом  смотрела  на
меня.
     - У вас есть десять секунд, - коротко  сказал  я.  -  После  этого  я
возьму это у вас, даже если мне придется залезть в ваши трусики.
     Лорелея мечтательно улыбнулась.
     - Это чудесно! Иногда я даже подумывала, как это интересно и  ново  -
быть изнасилованной!
     - Вы не можете отказаться от мысли использовать свой пол?
     - Почему бы и нет? - прошептала она. - Это всегда срабатывает.
     - Но не на этот раз, крошка.
     - На вашем месте я не стала бы так уверенно отрицать  это.  Вы  бы  с
удовольствием переспали со мной... что, угадала?
     - Вы просто ведьма!
     Она опять рассмеялась.
     - Читаю это в ваших глазах. У мужчин  всегда  все  можно  прочесть  в
глазах.
     - Черт вас возьми!
     - А теперь вас выдает голос. Что же вы остановились - разденьте меня!
     Сказав это, она на  секунду  напряглась...  я  увидел  ее  трепещущие
груди.
     - Я пересплю с тобой, - прошептала она, полузакрыв глаза.
     Я уже выпустил ее руку, потом вдруг отпустил вторую и вскочил. Я весь
дрожал, я хотел ее страстно, бешено, но я  не  взял  ее.  Даже  теперь  не
понимаю, каким образом я сумел удержаться. Может быть,  где-то  в  глубине
подсознания билась тревога.
     - Не  выйдет,  -  сказал  я  голосом,  который  удивил  меня  самого,
настолько он дрожал и был жалок.
     Она смотрела на меня, а в глазах ее прыгали чертики. Потом она  молча
достала из штанишек конверт.
     - Это все, что мне удалось найти.
     Это был конверт с адресом: Л. Бервинд, комната N 27, Рено, Невада. На
нем была марка и штемпель Нью-Йорка. Внутри записка карандашом и каракули:
"две мили на север, северо-восток и северо-запад. V.C.. Развилка  направо,
два раза "Старое Ранчо".
     Я смотрел на миссис Дрейк. Она стояла перед кроватью  и  пристегивала
чулки. Ноги, длинные белые ноги...
     - Вы знаете, что это такое?
     Она ничего не ответила.
     - Это не то, зачем вы однажды сюда прилетали. Вам нужно  было  что-то
совсем другое. Что?
     Она закусила губы, потом, словно решившись, ответила:
     - Я думала, что здесь Барлет. Я, кажется, видела, как его преследовал
Бервинд. Я не знала, кто такой Бервинд, но я это выяснила и пришла сюда...
     Она пожала плечами.
     - Вы не любите говорить, миссис Дрейк. Я полагаю, вы водите машину?
     - Конечно. Но какого черта вы меня об этом спрашиваете?
     - Мы с вами прокатимся.
     - Куда?
     - В Вирджиния Сити. Две мили на северо-восток.
     У нее открылся рот.
     - Так что вы там забыли, дорогой?
     - Не знаю, миссис Дрейк.
     - Тогда куда мы едем?
     - Я думаю, вы знаете. Но мы поищем... Вы поведете машину.
     - С пистолетом у виска?
     - Я посмотрю, чтобы вы не шалили. И потом, стрелять в даму...
     - Я не дама, Шейд.
     - Это я уже заметил, - просто ответил я.



                                    12

     Мы проехали в молчании 25 миль по Вирджинии Сити. Вокруг нас  полыхал
закат, и его причудливые краски играли на кроваво-красных горах впереди.
     Лорелея вела машину профессионально  и  быстро.  Ее  огромная  машина
марки "Шевроле" мягко покачивалась. Прошло довольно много времени,  прежде
чем она решила заговорить, и задумчиво протянула:
     - Вы забавный...
     - Потому что не переспал, пока была возможность?
     - Конечно, тем более, что вам этого очень хотелось.
     - Да, очень.
     - И почему же нет?
     - Этого мне, пожалуй, не объяснить.
     - Может быть потому, что это было бы неэтично по  отношению  к  моему
мужу, на которого вы работаете?
     - Нет, не поэтому.
     - Но почему, не понимаю,  такой  пустяк  вас  остановил?  Никогда  не
отказывайтесь от таких случаев, они могут не повториться.
     - Не говорите за всех.
     - Я имела в виду себя, Шейд. Мне  не  нравится,  когда  встают  в  то
время, когда я ложусь.
     - Прошу прощения.
     - В любом случае вы дурак!
     - Возможно. Но давайте сменим тему.
     Она  умолкла  и  стала  смотреть   на   дорогу.   Мы   подъезжали   к
городу-призраку, к городу, который умер еще до второй мировой  войны.  Его
смерть была внезапной: серебро, питавшее его жителей,  иссякло  еще  сорок
лет назад, и две тысячи оставшихся жителей развлекали друг друга историями
былого могущества.
     Кругом разваливались дома, а веселые вывески с  облупившейся  краской
приглашали посмотреть, не пропустить, увидеть!
     Даже писсуары, ручки и унитазы,  отлитые  из  чистого  серебра,  были
похожи на старикашку, притаившегося в углу и злобно ворчавшего на молодых,
здоровых и сильных, напоминавших о его былых подвигах.
     Я сказал, что хочу купить ей выпивку в "Кристалл-баре". Она направила
машину прямо на это заведение, тормоза завыли прямо перед витриной.
     - Я выпью, - буркнула она.
     Мы вошли внутрь. В баре сидело человек пятнадцать. Мы выпили и  вышли
на улицу. Около нашей машины толкался  старый  мексиканец  в  промасленном
сомбреро и грязной замшевой куртке. Его бледные глазки уставились на нас.
     - Привет, незнакомцы!
     Я тоже приветствовал его. Он поднял свое сомбреро.
     - У нас тут нечасто видишь новых людей.
     - Я  полагаю,  что  мы  единственные  посетители  за  много  дней,  -
осторожно спросил я.
     - Нет, сегодня вы уже вторые.
     Я уже садился в машину, когда услышал это. Подойдя к нему, я спросил:
     - Вы сказали, вторые? Вы их помните?
     - Он облизнулся и причмокнул.
     - Денежки не помешают, а?
     - У меня их нет уже много недель. Они мне не  помешают.  Всякий  раз,
как у меня заводится доллар, моя благоверная, - он  улыбнулся  глазами,  -
сам знаешь, сынок, что такое жена.
     Он снова кивнул на нашу машину. Свернув в  трубочку  два  доллара,  я
вложил их ему в ладонь.
     - За то, что вы хотите мне сказать.
     - Спасибо, сынок. Итак, тут был высокий парень с  седеющими  висками,
аккуратно одетый. Похож на людей из Рено или Вегаса. У  него,  знаете  ли,
глаза блестят. Останавливался он тут, спрашивал много, но я не отвечал.  -
Он сплюнул в дорожную пыль и продолжал. - Он и его приятель. Жирный  такой
парень с белой проседью в волосах.
     Я пожал плечами. Но тут было кое что, о чем он не договорил.
     - Парень с блестящими глазами, - спросил я, - он  большой,  с  легким
загаром и чуть-чуть начинает полнеть?
     - Он загорелый, да. Но тут все такие.  Я  не  заметил,  насколько  он
полный, сынок. Но был еще и третий.
     - Да?
     - Он точно спал на заднем сидении. Среднего роста, чисто одет.
     - Блондин?
     - Да, да, верно. У него такое, знаете ли лицо,  как  у  тебя,  сынок.
Видно, что издалека. Незагорелый, белый.
     - А куда они направились?
     Он показал пальцем.
     - Мы едем как раз в ту сторону.
     - У них большой серый "Меркурий"  трехлетней  давности,  -  прошептал
старик.
     - Спасибо.
     - Это тебе спасибо, сынок. - Он посмотрел на доллары.
     Я вернулся к машине. Лорелея курила.
     - В чем дело, Шейд?
     - Старик говорит, что тут проехала  машина  с  тремя  людьми.  Он  их
описал. Один из них как будто ваш супруг.
     Она бросила взгляд на дорогу.
     - А другие?
     - Я не уверен, что это так, но один похож на Кулгрена. А третий_ черт
его знает! Толстый, с белой прядью в волосах.
     Я смотрел на нее в упор, но она и бровью не повела.
     - Что, по-вашему, это значит? - спросила она.
     - Возможно, мне удастся это выяснить. Поезжайте.
     Мы поехали прямо и, оставив город позади, стали подниматься в гору.
     - Да, кстати, кто этот парень, который стукнул меня, когда вы строили
мне глазки?
     - Просто мой знакомый.
     - Его имя?
     - Это что, допрос?
     - Просто хочу знать, кто дал мне по зубам.
     - Гарри Ленсон. Хорош собой и знает об этом. Женщины охотно прыгают к
нему в постель.
     - И вы тоже?
     - Заткнись, Шейд!
     - Это было просто предположение.
     - Кстати, через два года после окончания колледжа я  вышла  замуж  за
Барлета. Я вполне приличная дама, запомни это.
     Я подумал, с какой стати она распинается мне об этом,  но  мысли  мои
были заняты совсем другим.
     Дорога все  время  поднималась  куда-то  вверх.  Неожиданно  появился
крохотный поселок. Домики казались специально выстроенной  декорацией  для
ковбойских фильмов. Каждую секунду, сверкая  белозубой  улыбкой,  вас  мог
обогнать парень-ковбой в белой  рубашке,  которая,  казалось,  никогда  не
линяла от пота.
     Но нас встретил  только  голубой  "Паккард".  Миссис  Дрейк  невольно
воскликнула:
     - Господи, если бы вы только знали, как я ненавижу таких!
     - Да? Но вы, несмотря на свою  ненависть,  не  помешали  ему  ударить
меня?
     - Тогда я не знала его как следует, и потом, я сердилась на вас. Я не
знала, можно ли доверять вам, я даже никогда раньше вас не видела.
     - А вы познакомились с ним здесь?
     - Да.  Гарри  интересуется  световой  рекламой.  Он  обычно  живет  в
Лос-Анджелесе и приехал  в  Рено,  чтобы  разойтись  с  третьей  женой.  Я
встретилась с ним в игорном  доме.  Он  играет  по  крупной.  -  Она  сухо
рассмеялась. - Плейбой!
     - Это не оригинально, миссис Дрейк.
     - Но зато передает суть дела. На второй день моего  затворничества  в
Рено я встретилась с Гарри. Он  показался  мне  подходящим  для  прогулок,
потом он мне разонравился... как только избил вас. Полагаю,  что  на  этот
раз мой опыт общения с мужчинами подвел меня.
     - Эта машина...!
     - Что с ней такое?
     Она крепко прикусила нижнюю губу.
     - Нет, нет, ничего.
     - Вы собирались что-то сказать? Чья это машина?
     Она притворилась невинной овечкой.
     - Это его, Гарри. Но кому какое дело?
     - Мне есть дело.
     - Я еду дальше.
     Я молча стиснул ей запястье.  Фыркнув  по-кошачьи,  она  затормозила,
едва не врезавшись в "паккард".
     - Спасибо, дорогая. Мне необходимо кое-что сказать Гарри.
     Она как-то странно посмотрела на меня.
     - Мне не хотелось бы встречаться с этим человеком дважды, но странно,
что он оказался тут, в пустыне.
     Она замолчала.
     - Это может иметь отношение к нашему визиту.
     - Не знаю, я...
     Я вылез из машины и поддержал дверцу, чтобы она тоже вылезла.
     Мы прошли в салун. Музыкальный автомат тихонько  наигрывал  мотив,  в
котором я узнал ту самую песенку, которую 25 лет назад  я  услышал,  когда
впервые отважился обнять девушку и  выйти  с  ней  на  паркет  танцзала  в
последнем классе школы. Я не мог  поймать  такта,  и  высокий  язвительный
парень, обладатель старого "кадиллака", хихикал за моей  спиной.  Тогда  я
бросил даму и налег на "хайболл" и яблочный пирог. Там еще была  красотка,
за которой я приударил, Мегги Довер:  роскошные  каштановые  кудри,  серые
глазки, мордашка лукавой киски. Что с ней теперь? Наверняка  замужем  и  у
нее четверо детей, как, в принципе, должно было быть и у меня.
     Место  было  оборудовано  ну  прямо  как  на  открытке  "САЛУН - ЛУПИ
ВЗАШЕЙ!!!". Бармен стоял, высоко подняв шейкер, а единственный посетитель,
Гарри Ленсон,  обнимался  с  музыкальным  автоматом.  Нас  он  сначала  не
заметил.
     Затем он вдруг очнулся и широко улыбнулся:
     - Ба, да это же сыщик! Привет, старик! - и он пошел в  нашу  сторону,
нарочито прямо, словно человек, чувствующий, что  выпил  лишку.  Затем  он
увидел стоявшую за моей спиной Лорелею.
     - Тут и моя душечка-пампушечка, - зачирикал он. - Какое  трогательное
свидание старых друзей!
     - Ты пьян! - скривилась она.
     - Нет, душечка, нет! - он погрозил ей пальцем.  -  Выпил,  каюсь,  но
напиться не успел.
     Механическая рука  автомата  переменила  пластинку.  Мелодия  лилась,
умиротворяя и журча, как ветерок.
     Ленсон склонил голову на бок.
     - Очень поэтично. Это...  как  песенка,  душечка.  Одинок,  опечален,
грущу один в тиши, а ты ушла от меня... Я очень извиняюсь, что был скотом,
моя пампушечка.
     Я смотрел на Гарри. Я сюда зашел, чтобы сравнить наш счет и дать  ему
посмотреть, "как растут маргаритки", но он был навеселе, и  вообще  лупить
его мне расхотелось.
     - Куда ты направляешься, Гарри? - холодно спросила Лорелея.
     Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.
     - Нет, я никуда не  направляюсь,  -  рассмеялся  он.  -  У  меня  тут
свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.
     - Ты мне лжешь, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен...
     - Он  отшатнулся.  Она  не  унималась  и  осыпала  его  упреками.  Он
покраснел, глаза вспыхнули зловещем огоньком.
     - Это зависит от тебя, душечка!
     Он прошел мимо нее и встретился носом к носу. Кулак попал ему в скулу
и он упал головой вперед, расквасив себе нос.
     Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать
его грязным полотенцем, что-то насвистывая.
     Лорелея смотрела на Гарри. Он спокойно лежал на полу.
     - Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски.
     Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку  ему  в
карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.
     - Зачем вам это?
     - Мне захотелось почувствовать себя воровкой.
     - Странно. Что вы ищите?
     - Я... я не знаю. Странно, что он тут оказался. Я задумалась и вот...
- Она мягко улыбнулась мне. - Ну,  конечно,  какая  я  глупая!  Он  просто
выехал на прогулку...
     - Не думаю.
     Я взял бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с ней. Он  открыл
глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже,  чтобы  засунуть  бумажник
ему в карман.
     - Ты, подонок, здорово дерешься, - прошептал Гарри.
     - Мне по штату положено.
     - Я не жалуюсь.
     Он говорил тихо и я, нагнувшись к его уху, стал шептать. Она была уже
у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:
     - Он это заслужил, по крайней мере, из-за меня.
     Она взяла меня под руку и слегка прижалась к ней грудью.
     Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.



                                    13

     Теперь вокруг нас была пустыня,  уходящая  в  необъятное  великолепие
ночи. Ветер, врывающийся в  открытое  окно  машины,  нес  в  себе  дыхание
ледяных озер в горах.
     Она остановила машину на развилке и выключила фары.
     - Что дальше... Лорелея?
     Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро и ощутил дыхание  на
своей коже.
     - Еще четверть мили или немногим больше... Ты первый раз назвал  меня
по имени, Дейл.
     - Ты знаешь, зачем мы сюда приехали?
     - Я... я не уверена. За Бертли, нет?
     Я смотрел вперед, стараясь  хоть  что-нибудь  различить  в  кромешной
тьме.
     Она рассмеялась.
     - Слишком темно.
     Она достала зажигалку и два раза безуспешно чиркнула.
     - Работает. Думала сначала, что кончился бензин.
     - Что станем делать? Пойдем пешком?
     - Если не хотим выдать себя, то пойдем.
     - Даже тогда это будет небезопасно.
     - Придется  рискнуть,  -  сказала  она  и,  откинувшись  на  сиденье,
чиркнула зажигалкой.
     - Вы были там раньше?
     - Конечно, нет.
     - Я думаю... - она прервала меня на полуслове.
     - Не думай, поцелуй меня.
     - Я полагал, что второго шанса у меня не будет.
     - Женщина имеет право передумать.
     - Возможно, но я не передумал.
     Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои и, наконец нашли.
     - В чем дело! - требовательно выкрикнула она, оторвавшись.  -  Ты  не
хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко,  дорогой  и  положи  мне
руку на грудь, можно...
     Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня... и я  слишком  поздно
среагировал.
     Что-то твердое уперлось мне в спину и знакомый голос проворчал:
     - Ну, вылезай, малышка!
     Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Кулгрен.
     Она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как
можно позже.
     Сжав зубы, она подняла руку с длинными  ногтями  и  ударила  меня  по
щеке. Кольца были с камнями и я почувствовал, как по щеке побежала  кровь.
Неплохой удар для женщины.
     - Ты слышал, подонок, что тебе сказали? Выскакивай  из  машины  и  не
шуми! - зашипела Лорелея.
     Я вылез, чувствуя, как пистолет Кулгрена пересчитывает мне позвонки.
     - Я думала, что ты насторожишься когда я  стану  щелкать  зажигалкой.
Для частного детектива ты не слишком умен.
     Я то насторожился, но не рассчитывал, что она кинется мне  на  грудь.
Но с ее стороны тоже было нетактично использовать свою "проницательность".
     Он улыбнулся мне одним ртом, а глаза его поблескивали. Я покосился на
его  пистолет.  "Полиспейшел-38".  Когда-то,  должно   быть,   его   носил
полицейский - молодой парень вышедший на  первое  задание.  Парень  жил  с
женой в маленьком городке и получал в неделю ровно столько, сколько тратил
Кулгрен на выпивку для своих дружков. Теперь  парнишка  мертв,  а  Кулгрен
стреляет из его 38-го. Или это был старый коп, слегка  циничный,  опытный,
проживший в участке полжизни за низкую плату и  ежедневный  шанс  получить
пулю в спину. Но без него и без таких молодых  парнишек  нам  пришлось  бы
только полагаться на милосердие друг друга.
     - Этот пистолет полицейского? Если ты убил полицейского,  тебе  будет
плохо, Кулгрен.
     Он сглотнул и поднял пистолет повыше, но Лорелея  промурлыкала  своим
музыкальным голосом:
     - Нет, не теперь... Мел.
     - Ты или твой приятель убили Лолу Шеал, потому что она знала  слишком
много. За это я до тебя доберусь, Кулгрен.
     - Ты не успеешь, милый, - ответила  миссис  Дрейк.  -  Иди  вперед  и
помни, если начнешь дурить, то у меня есть пистолет.
     Мы  обошли  развилку  и  поднялись  немного  вверх.  "Старое   ранчо"
светилось между деревьями, рядом плескалась теплая вода бассейна.
     Подойдя к домику, Кулгрен сказал:
     - Теперь зажги свет, Джонс.
     В одной из комнат дома засветили окна и мы  вошли  внутрь.  Это  была
огромная гостиная, когда-то сверкавшая позолотой, как и все в этом пустом,
обветшавшем доме. Мебели почти не было - кресло, обтянутое  шкурой,  стол,
покрытый пылью и грязью, на четырех витых ножках, драная тряпка, отдаленно
напоминающая ковер, другое кресло с отломанным подлокотником,  придвинутое
к закопченному камину.
     Барлет Альтон Дрейк был привязан к этому креслу. Рот был заткнут  его
же собственной белой рубашкой. Она была обернута вокруг  головы  и  влажно
блестела от слюны там, где был его рот.  Ноги  его  были  босы  и  покрыты
следами от ожогов. Небольшой, но жаркий  огонь  вился  в  камине,  где  на
пламенеющих углях  лежала  вишневая  от  жара  кочерга.  В  воздухе  стоял
удушливый запах горелого мяса.
     Лорелея окинула спокойным  взглядом  это  чучело  в  кресле.  В  этом
взгляде не было ни жалости, ни ненависти. Ее лицо было спокойно и красиво.
Она сорвала блестящую полоску с новой  пачки  сигарет  и  достала  одну  с
золотым ободком.
     - Он еще не заговорил, Джино?
     Толстый парень с белой прядью в темных волосах весело оскалился.
     - Пока нет.
     - Когда ты захочешь что-то сказать, Барлет, кивни, пожалуйста,  и  мы
снимем повязку. Это все, что от тебя требуется.
     Он все смотрел на нее с каким-то ужасом. Но там, в его глазах, было и
что-то такое, чего она никогда прежде не видела. Возможно, он даже сам  не
мог об этом знать... упрямство.
     Она глубоко затянулась и потом воткнула  вспыхнувший  конец  сигареты
ему в лицо. Он заерзал в кресле.
     На его лице капельками выступил пот. Он молчал.
     - У нас впереди вся ночь, - спокойно сказала она.  -  И  есть  еще  и
другой способ. Никакой человек долго  не  выдержит.  -  Она  взглянула  на
Кулгрена и добавила: - Выпьем?