Ян СИКОРСКИ
ФАТАЛЬНЫЙ ХРОНОКЛАЗМ
Боб летел в машине времени, возвращаясь из средневековья. Машина шла
с ускорением. За бортом тайм-капсулы слышался гул столетий, мелькали
исторические события и исторические личности, возникали и исчезали с лица
Земли народы и государства, происходили социальные революции, не утихая,
сменяли друг друга войны. Ему даже казалось, что он физически ощущает, как
вызревают и лопаются гроздья гнева, как стремительно развиваются и
приходят в противоречие с производственными отношениями производительные
силы.
Боб позволил себе только две вылазки: в конце восемнадцатого века,
чтобы взять интервью у Джорджа Вашингтона, и в середине девятнадцатого,
чтобы посоветоваться с Авраамом Линкольном. Вынырнув из субпространства в
красных тридцатых и убедившись, что все его воздействие на Время ушло в
песок, Боб со спокойной совестью дал газ до Точки Исхода.
- Этап диктатуры предпринимателей уходит в прошлое, - покусывая
фломастер, задумчиво произнес Госсекретарь, - она свою историческую миссию
выполнила. Пора переходить к общенародному государству.
- А что скажут наши идеологические противники на Востоке? - с
сомнением заметил Президент. - Не уступка ли это коммунистам?
Госсекретарь метнул гневный взгляд в сторону Президента, и все разом
притихли, сообразив, что тот нечаянно подверг сомнению Генеральную Линию
Партии. Впрочем, как все вспыльчивые люди, Госсекретарь был отходчив. Уже
через минуту в его глазах блеснули искорки смеха. С присущим ему юмором
Госсекретарь сказал:
- Наши идеологические противники вступили в фазу окончательного
загнивания социализма, которую они называют Эпохой Застоя. Помяните мое
слово, господа, кризис мировой социалистической системы неизбежен!
- А как воспримет перемену курса народ? - озабоченно спросил
Вице-Президент.
- Надо поднять Библию, - задумчиво произнес Госсекретарь. - Да, черт
возьми, надо поднять Библию, чтобы обосновать концепцию общенародного
капиталистического государства!
Выйдя из капсулы, Боб слегка ошалел. Поперек улицы, трепыхаясь на
ветру, висело полотнище:
Ъ Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ї
і Предприниматели и фермеры, рабочие и интеллигенция! і
і Добросовестным творческим трудом воплотим в жизнь і
і исторические решения 48-го съезда і
і Республиканско-Демократической партии! і
А Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Щ
Там и сям торчали транспаранты:
Ъ Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д ДДДї
і Слава великому американскому народу! і
А Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д Д Д Щ
ЪД Д Д ДД Д Д Дї
і Слава РДПСШ! і
АД Д Д ДД Д Д ДЩ
Ъ Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ї
і Фермеры! Боритесь за коренное улучшение і
і снабжения населения, смело осваивайте і
і новые формы хозяйствования! і
А Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Щ
Ъ Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ї
і Деятели литературы и искусства! і
і Правдиво и ярко, в духе капреализма і
і освещайте модернизацию американской экономики! і
А Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Щ
Доконал его плакат:
Ъ Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ї
і Пусть крепнет солидарность і
і Республиканско-Демократической партии США і
і с братскими консервативными партиями других стран! і
А Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д ДД Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Д Щ
- Бред собачий!.. - нервно хихикнул Боб и направился сквозь толпу в
очередь за виски, которая, огибая квартал, упиралась в ближайший
супермаркет.
Вице-Президент сидел на корточках, помогая Президенту готовить
Призывы к очередной годовщине Конституции. Рядом трудился над составлением
Программы Партии секретариат во главе с Госсекретарем. Парни работали в
поте лица. Светало... Первый луч солнца упал на копию статуи Свободы.
- Славно поработали... А? Как считаешь, Дэвид Джонович? - сказал
Госсекретарь, расправляя плечи и хрустя пальцами. - За одну ночь набросали
двадцатилетний план!
Боба схватили во время несанкционированного митинга и продержали в
тюрьме шесть месяцев. Сидя на нарах, Боб размышлял: где, когда, что дало
такой неожиданный хроноклазм?
Его выпустили ранней зимой. Тихо падал и тут же таял первый снег. Боб
зажмурился, потянул носом воздух, как собака... Повсюду видны
приготовления к празднику. Полисмены дежурят около выставленных прямо на
улице портретов сильно омоложенных лидеров Республиканско-Демократической
партии. Налогоплательщики спешат в мэрию, чтобы утвердить плакаты к
демонстрации. Боб иронически ухмыльнулся и вдруг замер, поймав
внимательный взгляд полисмена, который стоял прямо перед ним и лениво
постукивал резиновой дубинкой по яловому сапогу.
- Гражданин начальник!.. - начал, оправдываясь, Боб.
Фараон удивленно выгнул бровь.
- Гражданин начальник... - заикаясь, повторил Боб.
Лицо полисмена просветлело.
- Теперь ты можешь называть меня мистер, парень. Да, теперь ты можешь
меня так называть, сынок, - сказал фараон и глаза его потеплели. - Ты уже
знаешь, что делать?
Боба прошиб пот. "Что делать?"!!! Он вдруг отчетливо вспомнил, что
именно так называлась работа Ленина, которую он в спешке забыл на столике
Джорджа Вашингтона.
- Что там, Дэвид Джонович? - поинтересовался Госсекретарь, наблюдая,
как полицейские машины с ревом несутся мимо Белого Дома.
- Какой-то малый стибрил в спецхране документ государственной
важности, - пояснил Президент, - вероятно, большевистский агент.
Боб соскочил с велосипеда и что есть силы помчался к тайм-капсуле.
Пока полицейские выскакивали из патрульной машины, он юркнул в кабину и
задраил люк.
Капсула мягко шлепнулась в Прошлое, швырнув в лица полицейских
багрянолистый ворох прошедшей осени, дохнув бабьим летом, и, напоследок,
совсем уж слабо, рявкнув раскатами июльской грозы. Стремительно набирая
ход, она мчалась по обратной стреле времени в эпоху Иоанна Грозного, в
далекую азиатскую Московию.
"Россия... Помощь может прийти только оттуда!" - думал Боб,
лихорадочно сжимая подмышкой Всеобщую Декларацию Прав Человека.