Алан Дин ФОСТЕР
ВНУТРИ СЕБЯ
1
Это не Бог, в тысячный раз говорил себе Мартин Ористано, приближаясь
к машине, это только инструмент, орудие, предназначенное служить человеку.
Никогда еще он не был так тесно связан с машиной за последние сорок
лет жизни. Являясь старшим программистом и оператором уже целое
десятилетие, Мартин все еще не мог подавлять в себе трепет и страх, входя
в офис. Обманчиво простая клавиатура ждала его прикосновений, команд.
Двойные видеодатчики поймали стереооптическое изображение Ористано. В
инфракрасном излучении он воспринимался как тепловой поток. В комплексе
имелось множество входных устройств, но только через одно можно было
связаться напрямую с логическим центром. Только несколько человек знали
код и имели доступ к новейшей клавиатуре. Очень немногие считались
благонадежными и имели разрешение на вход в это помещение, что являлось
большой привилегией. Главным образом поэтому Мартин Ористано, стал
известен широким кругам. Его опасались больше, чем Президентов, Премьеров
и Верховных руководителей, правивших народами.
Конечно, Президенты и Премьеры мало что могли сделать и служили лишь
шахматными фигурами для правительств, как это происходило в течение многих
сотен лет с королями и королевами Англии. Талант администратора такого
рода больше не требовался.
Коллигатар очень внимательно относился к таким деталям. Очень добрый,
совершенно безразличный к политическим страстям, неподкупный, но в то же
время, сочувствующий, способный на сострадание, он мог выносить основные
административные решения, свободные от пагубного влияния ненависти и
старых обид. Он не руководил, а только предлагал. Его предложения не имели
силы закона. Не должны были носить.
Общество больше не жило в страхе перед своими вождями. С того
момента, когда оно стало совершенным, Коллигатар освободил его строителей
от этого и от многих других страхов. Однако, было вполне естественным, что
некоторые боялись силы, заключенной в машине, и тех, кто следил за ее
функционированием.
Таким образом Мартин Ористано знал почему его боялись. Это беспокоило
его время от времени, поскольку он являлся одним из самых мягких и умных
людей.
Мартин должен был быть таким. Никто другой не мог занять пост
старшего программиста, какими бы огромными техническими способностями он
не обладал. Перед назначением в течение одиннадцати лет Мартин подвергался
психологическим тестам, которые были в сотни раз труднее, чем любые уже
сданные им технические экзамены. Власти не имели возможности повлиять на
занявшего один из самых важных гражданских постов, хотя и сам Коллигатар
был сконструирован с защитой от ошибок и от вмешательства человека,
движимого злыми или чисто личными побуждениями.
Поэтому Мартин ловил на себе косые взгляды во время каждого своего
появления на публике. Они приходили с ближайшей территории. Пусть люди
лучше боятся его, простого человека, чем машину.
Река Реус охлаждала Коллигатар и его поддерживающие устройства.
Водный поток из озера Люцерн обеспечивал питание. К югу от сооружения
вздымались в небо громадный массив ослепительно блестящих Альп и
высочайший горный кряж под названием Тоди. На Юго-Западе Бернес Оберланд
гнездился в Юнгфрау на четырехстах метрах над уровнем моря.
Основная часть Коллигатара находилась глубоко внизу под мощным
гранитным склоном горы Юриростока, скромной, но производящей глубокое
впечатление вершиной.
Стоя в носовой кабине катера и глядя на поверхность озера, Мартин
поежился, но от чего-то более прозаичного, чем благоговейный страх.
Был ранний октябрь. Скоро большая часть Швейцарии покроется
альпийским снегом. А Мартин будет вынужден переехать из большого,
комфортабельного дома в Люцерне на зимние квартиры, расположенные глубоко
в горе.
Несколько пассажиров бросили быстрые взгляды на массивную фигуру,
застывшую около иллюминатора. Многие знали, кем был этот человек.
Семидесятилетний, угловатый как в юности, с седыми волосами, зачесанными
назад больше для удобства, чем ради моды, он оставался узнаваемым и в
профиль и в фас.
Угловатость досталась ему по наследству. Все, даже жена Марта,
утверждали, что он слишком мало ел, чтобы помочь своему телу справиться с
ежедневными стрессами. Мартин не мог обмануть их объяснениями, что давно
адаптировался к этим стрессам и что считает еду в лучшем случае монотонным
действием. Такая адаптация являлась одной из причин его назначения старшим
программистом.
На самом деле этот титул назывался не совсем правильно. Мартин почти
не занимался программированием. Больше подошло бы название "старшая
сиделка", подумал он, сняв пальто и пиджак и повесив их на древнюю вешалку
из дуба, стоящую за дверью.
Мое отношение к этому офису, решил Мартин, такое же, как к
предыдущему, но нужно нечто большее. Для прессы, по крайней мере.
Коллигатар и обслуживающие его люди всегда беспокоились о реакции средств
массовой информации. Это продолжалось даже теперь, когда основной страх
перед возможностями машины рассеялся.
Определенно, офис не производил особого впечатления. Здесь было много
растений - забота Анны. Секретарша Мартина имела в этом большие
способности и могла бы вырастить тропическую орхидею в снегу. Потом здесь
было огромное количество сов - большая керамическая с желтыми глазами,
каменная, бумажная, которую внучка Мартина сделала в школе. Несколько сов
было взято также из коллекции его жены. Ористано не мог отказаться от
подарков любимой женщины. Репортеры, которым посчастливилось проникнуть в
этот кабинет, принимали птиц за символы жизненной позиции Мартина. Они
очень расстроились бы, узнав, что на самом деле старший программист больше
любил аистов.
Офис должен быть чем-то большим, чем-нибудь представляющим
электронное чудо, которое гудело глубоко в порах. Возможно, длинный
тоннель с иллюминаторами высотой в несколько дюжин метров и с бесконечными
рядами ярких, мигающих огней. Это произвело бы впечатление на зрителей.
Но ничего похожего здесь не было. Только мягкий ковер под ногами,
приглушенный свет и станция с рядами видеоэкранов и клавиатурой.
Комплекс состоял из множества одинаково обставленных комнат и мало
чем отличавшихся от кабинета Мартина. На двери висела табличка, а в
коридоре дежурили незаметные охранники. Для большого количества охраны
необходимости не было. Труднопроходимые пояса безопасности находились
снаружи горы.
Мартин сказал: "Гутен таг", нажав на кнопку и начиная утреннюю
работу. Голосовой датчик проверил образец его голоса и мгновенно опознал
хозяина. Это была часть маленького модуля, который тем не менее
периферийно соединялся с самим Коллигатаром, как каждая, даже самая
крошечная деталь внутри горы. Такие связи создавали интересные контрасты:
Коллигатар с поразительной точностью мог предсказать подземные толчки в
Китае и число метеоритов, которые должны были вспыхнуть над Карпатами на
следующей неделе.
И еще он мог сварить чашку хорошего кофе.
- Что хотели бы вы сегодня на завтрак, сэр? - Низкий голос модуля был
не таким ровным, как искусственный голос логического центра Коллигатара.
Однако, это говорила часть машины.
- Баварский кофе, - ответил Ористано, присаживаясь. Он уже
позавтракал дома.
Машина могла великолепно обеспечить его едой. Некоторые техники
остались бы жить внутри комплекса на весь год, наслаждаясь тем, как
Коллигатар выполняет любое их пожелание, но существовали законы,
запрещающие такое, хотя и добровольное заключение.
Люди нуждались в реальном мире, хотели они жить в нем или нет.
Мартин вздохнул, откинулся в кресле и прислушался к звуку струйки
кофе, стекающей в кружку в нише справа. Он расслабился и стал с
удовольствием смотреть на огромный голографический экран. Из-за него
помещение казалось загроможденным оборудованием, но Ористано настоял на
том, чтобы экран установили.
Ощущение глубины воспроизводилось прекрасно, когда изображение
медленно перемещалось слева направо. За полчаса произошел поворот на 360
градусов, и движение началось сначала. Ористано никогда не уставал от
этого зрелища, и никогда не менял изображение, хотя из своего офиса имел
доступ к тысячам разных сцен.
На голографическом экране был пляж Парижа, берег бухты Полинезийского
острова Хуахине. Пальмовые деревья, голубое небо, полуразрушенные кратеры
вулканов, белый песок и прозрачная вода, сверкающая, резко контрастирующая
с предзимним пейзажем на берегу. Иногда появлялись медленно плывущие скат
или акула.
Мартин неохотно повернулся посмотреть на список, появившийся на
центральном мониторе. Советское правительство запрашивало параметры
выращивания ржи для района нового Узбекистана. В деле было задействовано
несколько гибридов семян и специалисты, как обычно, спорили до хрипоты,
какой из них лучше.
Решение данного вопроса требовало детального сравнения последних
анализов почвы района, разновидностей насекомых и возможности наводнений;
предсказаний погоды на ближайшие полгода; информации о психологическом
состоянии как каждого колхозника, так и каждого частного фермера; сведений
о состоянии техники и запасных частей; плюс несколько тысяч факторов,
включая огромное множество тех, которые на первый взгляд не имели никакого
отношения к делу.
Ористано принял запрос с привычным одобрением. Коллигатару
требовалось меньше пяти минут, чтобы провести анализ задачи. Конечно, он
не мог приказать Советскому правительству твердо придерживаться этого
решения. Это было просто предложение.
Прозвучало длинное обращение Департамента Безопасности Соединенных
Штатов. Несколько озабоченных генералов представили новую статистику,
показывающую увеличение ядерного вооружения Советов. Коллигатар спокойно
проверил данные и выдал тысячу графиков, опровергающих обвинение. Он
внимательно следил за арсеналом пяти супердержав. Подозрения генералов
США, Советского Союза, Латино-Американского Союза и Великого
Восточно-Азиатского содружества обеспечивали военных работой. Люди все еще
чувствовали необходимость содержать армии, чтобы следить друг за другом.
Коллигатар ухитрялся справляться с этими приступами паранойи.
Кофе для Мартина был готов, великолепный, как всегда. Микропроцессор
отлично знал его вкусы. Мартин начал медленно пить, одновременно
просматривая строчки информации.
ЮАР и Восточно-Африканская Федерация опять повздорили. На этот раз
из-за новых границ, которые разделяли то, что когда-то было португальской
колонией Мозамбик. В последние десятилетия такие споры могли решаться
Мировым Судом. Теперь же все вопросы от посевов ржи до положения белых
медведей на Аляске решал Коллигатар. Ему требовалось принять решение,
которое удовлетворило бы обе стороны... по крайней мере на этой неделе.
Затем появится новое требование или вызов, и Коллигатар будет
вынужден рассматривать каждую деталь ситуации, начиная с завоеваний
зулусов, и выносить совершенно новое решение, настолько часто и вежливо,
насколько требует проблема. Такая игра держала многих политиков при деле.
Пришло также сообщение от жены Мартина, которая напоминала ему, что
они собирались пообедать с той милой молодой парой из Турина на следующей
неделе. Ористано сдвинул брови, пытаясь представить лицо нового
итальянского посла в Европейском экономическом сообществе. Оно, как-будто
ускользало из его памяти, но он запомнил жену посла, которая была одета
более соблазнительно, чем подобало женщине ее положения.
Ористано обрадовался предстоящей прогулке. Образ сердитого, вечно
бормочущего техника, жертвующего своей человеческой природой ради машины,
не для него. Он любил беседу, вкусную еду и вино. Мартин не устыдился и с
восхищением взглянуть на молоденькую жену дипломата, в то время как Марта
наблюдала за ним и посмеивалась над его самонадеянностью.
Самой популярной шуткой в комплексе недавно стал факт, что за первые
шесть недель работы новый итальянский посол засвидетельствовал свое
почтение не одному, а двум папам - одному в Риме, другому в Люцерне. Разве
не принимал Ористано слово прямо от электронного божества?
Неправда, терпеливо поправлял шутников Мартин. Бог приказывал, а
Коллигатар только предлагал.
Он закончил просмотр информации на мониторе и не увидел больше
ничего, заслуживающего внимания. О, опять это дело о правах на рыбную
ловлю в Эгейском море. Эти сумасшедшие албанцы! Мартин представил, есть ли
где-нибудь люди, которым ничего не нужно от Коллигатара?
Не было сомнения, что аргумент албанцев будет отвергнут снова, но его
присутствие в файле раздражало Ористано. Кто-то должен был перехватить
этот запрос на нижнем уровне. Мартин переправил его Бургессу.
Он стряхнул пыль со своей рубашки. На ней были четыре кармана и еще
шесть на брюках. И все они оказались заполненными. Ористано делал записи.
Заметки на бумаге являлись анахронизмом в электронном мире, но Мартин
лелеял свои капризы.
Он также был "вооружен" парой часов - по одному на каждом запястье.
Правда, часы на левой руке являлись не часами, а дистанционным терминалом,
связывающим его с офисом, а оттуда с логическим центром. Мудрость
поколений на левом запястье, размышлял Мартин, показывала, что ремень из
акульей кожи требовал замены.
Разве не смешно, думал он, если бы ремень порвался во время заплыва
через озеро, утонул, и какая-нибудь хищная рыба проглотила бы мудрость
поколений.
В течение следующих сорока пяти минут жизнь и мир продолжали бы
существовать по-прежнему. Затем все начало бы сходить с ума.
Слабое жужжание привлекло внимание Мартина. Над клавиатурой замигал
красный огонек. Ористано стоял очень близко к голографическому экрану,
блаженствуя в тепле и наслаждаясь южным тихоокеанским солнцем.
Продолжая бормотать, он вернулся к своему креслу и нажал кнопку.
Сложная клавиатура служила в основном чтобы принимать строчки и цифры,
трудные для ввода с помощью микропроцессора или устной команды.
А теперь Мартин использует синтезатор. Он всегда получал удовольствие
разговаривая с Коллигатаром. Ористано сам запрограммировал голос, перебрав
миллионы вариантов, пока не получился мягкий мужской тенор. Он имел легкий
акцент. В нем слышались потоки невероятно приятного спокойствия. Гость из
Франции, который имел какое-то отношение к кино, однажды сказал Ористано,
что этот голос напоминает ему голос давно умершего английского актера
Рональда Колмана. Странно, но Ористано достал один из фильмов с этим
актером, и посмотрел его в своем офисе.
Да, босс Колмана действительно напоминал голос Коллигатара, за
исключением некоторой холодности из-за механического воспроизведения.
- Добрый день, Коллигатар.
- Доброе утро, Мартин, - ответила машина.
- Я увидел огонек на пульте и услышал твой вызов. Обычно ты не
обращаешься ко мне. Что-нибудь не так?
- Да, Мартин. Мне следовало бы подать сигнал тревоги сразу как ты
пришел, но я подумал, что ты будешь более спокойным, если сначала
займешься утренними делами, выполнишь рутинную работу перед тем, как
приступить к чему-то необычному.
Как похоже на машину, подумал Ористано, отложить все касающееся ее,
чтобы человек успел насладиться утренним кофе.
- Значит, случилось что-то необычное?
- Да. Садись, Мартин, если хочешь.
Ористано не хотел садиться.
Если было возможным, чтобы проблема оказалась не серьезной, он с
удовольствием встал бы перед успокаивающим голографическим экраном. Но
сообщение машины встревожило его. Мартин сел в кресло и в ожидании
уставился на двойные видеодатчики.
- Опасность, - сказал ему Коллигатар. Ористано одновременно смутился
и задумался. Ведь мир был полон опасностей. Землетрясения в Китае,
извержения вулканов в высоко активном Северо-Американском районе Тихого
океана, авиакатастрофы в Бразилии и эта гибель маленького парома около
Хоккайдо. Теперь катастрофы происходят почти ежедневно, хотя их стало
меньше с тех пор, как появился Коллигатар. Например, нет больше голода и
количество автодорожных происшествий на дорогах мира значительно
снизилось. Но сейчас все выглядит по-другому.
- Опасность, - сказал Коллигатар, - касается меня.
После этой фразы Ористано сел очень прямо.
В интонации механического голоса не произошло никаких изменений;
ничто не подчеркивало отвагу в этих нескольких словах. Никакого
повышенного тона не требовалось. Ористано и так сильно встревожился.
Это не являлось первым случаем, конечно. Были прецеденты. Финаклионы,
религиозные фанатики, стремящиеся заменить своими суевериями знания. Но
никто не подходил к комплексу Коллигатара ближе, чем вершина горы, даже
африканские безумцы с украденной плутониевой бомбой. Этот случай был ничем
иным, как иронией судьбы. Каким-то образом преодолев дюжины защитных
поясов и датчиков, все они попали в снежную лавину. Сейчас опасность была
особенной, раз Коллигатар прервал свою работу и обратился к старшему
программисту.
Ористано стал внимательно слушать:
- Опасность грозит не только мне, но и будущему всего человечества.
Хорошая способность все преуменьшать, подумал Ористано. Как он
спокоен. Точно так же, как я. Но внутренности ему тоже так же
выворачивает?
- Детали, - произнес Ористано. - Откуда исходит опасность?
- Не знаю, - ответила машина.
Первое заявление расстроило Ористано. Теперь же он был более чем
расстроен, он был потрясен. За сорок лет работы с Коллигатаром из простого
лаборанта превратившись в старшего программиста, Мартин не мог вспомнить
ни одного случая, когда на простейший вопрос машина отвечала ему: "не
знаю".
Он подумал, не вызвать ли свидетеля, чтобы убедиться, что слух ему не
изменил. Могла ли проникнуть в программу какая-нибудь уклончивость? Если
это была шутка одного из подчиненных...
Машина не могла читать мысли, но была способна сопоставлять такие
факторы, как визуальный образ, кровяное давление, расширение зрачков и
другие детали.
- На самом деле это не шутка, Мартин. Угроза, о которой я говорю,
реальна.
- Я понимаю. Хорошо, если ты не знаешь откуда она исходит, скажи,
какова ее природа?
- Не знаю.
Ористано начал отчаиваться, но продолжил выяснение.
- Как угроза проявит себя?
- Я не знаю, Мартин. - В синтезированном голосе послышались нотки
грусти.
Ористано начал подниматься из кресла.
- Думаю, пора вызывать главный штат.
- Нет, Мартин. Еще не время.
Ористано заколебался, не решаясь встать из кресла. Благодаря
регулярным тренировкам, ежедневным заплывам, погружениям в холодную воду
озера Люцерн и хорошим генам, он был в прекрасной форме. Мартин очень
редко вспоминал о своем возрасте. Сейчас это случилось. Он заставил себя
снова опуститься в кресло. - Ты сказал мне, что чувствуешь угрозу себе и
всему человечеству.
- Да, - ответил Коллигатар.
- Но ты не знаешь природы этой угрозы, ее источника, или как она себя
проявит.
- Правильно.
- И ты все-таки считаешь, что созывать главный штат еще рано?
- Тоже правильно. Потерпи, Мартин.
- Ты должен иметь какие-то данные об этой угрозе, иначе ты не смог бы
определить, что это является угрозой.
- Очень жаль, Мартин, но у меня нет твердых данных, чтобы сообщить
тебе. Однако я должен попросить тебя принять мою оценку. Я интуитивно
чувствую угрозу.
"Я интуитивно чувствую". Ористано сел и стал обдумывать слова машины.
Не существовало вопросов о том, что Коллигатар обладал сознанием, хотя его
отношение к человеческому сознанию оставалось темой дебатов среди
теологов, философов, физиков и кибернетиков. Когда ее спрашивали, машина
реагировала на вопрос двусмысленно, не в состоянии высказать что-нибудь
более глубокое, чем "я интуитивно чувствую, значит я существую". Хоть и
хитроумное, но это заявление не могло быть принятым всерьез.
Конечно, Ористано, хорошо знакомый с километрами логических цепей,
знал лучше всех, на что была способна машина. Но Мартин не очень
беспокоился об этом. Его гораздо больше интересовала мораль Коллигатара. В
этом он был уверен.
Ористано сидел молча, пока последствия удара, нанесенного первыми
словами машины, не прошли, и его сердце стало стучать ровнее.
- Я был бы прав, решив, что опасность неминуема?
- Да. Она близка, но у нас еще достаточно времени, чтобы защититься.
- Как? Как, по-твоему, я смогу бороться с опасностью, когда ты не
можешь определить ее природу, источник и противников?
- Вы, люди, одержимы временем. Запомни, что, когда я говорю о
времени, мое представление о нем значительно отличается от вашего.
- Не читай мне лекций.
- Я не мог бы осмелиться на это. Просто напоминаю тебе, что когда я
говорю, что у нас достаточно времени для защиты, этого достаточно, чтобы
переубедить тебя.
Да, подумал Ористано, если прекратится цепь этих "я не знаю".
- Пожалуйста, еще чашку кофе, - попросил он.
- Баварского? - спросил модуль.
- Нет, турецкий. Самый крепкий, какой только ты можешь сделать.
- Да, сэр.
- Угроза, - сказал Коллигатар, - невероятно извилиста и чрезвычайно
хитроумна. Я не уверен, что преступники сами не сознают, насколько они
умны. Это может быть умышленным, попыткой смутить нас.
- Значит, их больше, чем один.
- Гораздо больше, нужно сказать. Эта-то сложность и страшна. Их
замысел настолько тонок, что, вероятно, до конца не ясен самим создателям.
В нем слишком изысканная логика. Если они сами не могут предсказать, как
их угроза проявит себя, этого не могу ни я, ни любая защищающая меня
служба.
- Мне кажется, что если бы ты мог принять на себя это очень трудное
дело, то разобрался бы в делах.
- Я хотел бы, чтобы простой дедукции было достаточно, чтобы сорвать
маску с лица угрозы, Мартин, но сейчас не тот случай.
Ористано провел пальцем по своим губам. Его мозг работал с предельной
нагрузкой. Если природа угрозы слишком сложная или неясная для
Коллигатара, не было никакого смысла бороться с ней.
Он почувствовал полную беспомощность. Недостаток информации всегда
вызывал у него такие ощущения. Мартин удивился бы, если бы Коллигатар
чувствовал себя сейчас так же. В нем были запрограммированы эмоции, чтобы
он лучше понимал людей, но Ористано не мог вспомнить, находилась ли среди
них тревога.
- Что мне делать?
- Проявлять терпение, которым ты прославился среди коллег, Мартин.
Будь терпеливым и жди. У нас есть и другая работа. Люди зависимы от нас
каждый день, в смысле получения пищи, здоровья и мира. Мы должны не только
делать вид, что все в порядке. Мы должны сделать так, чтобы все было в
порядке.
- Вот почему ты не хочешь, чтобы я собирал штат?
- Одна из причин. Они являются блестящей группой, один или двое, в
некотором смысле даже превосходят тебя, правда, без твоих административных
способностей.
Мартин кивнул, представляя, кто из штата мог превосходить его. Мак
Реди? Нет, конечно, не он. Навотски? Возможно.
Его мысли мелькали в беспорядке, и это было неприятно.
- Ты должен понять, что мне будет трудно продолжать работать, словно
все идет по-прежнему. Особенно после твоего заявления.
- Я знаю, но мы должны. Будь уверен, Мартин, я буду держать тебя в
курсе дела по мере его развития.
- Очень хорошо. Нужно ли принять какие-нибудь дополнительные меры
безопасности?
- Никаких. Насколько я могу предположить, штурм будет направлен не на
меня... Лично.
Коллигатар имел в своей программе элементарное чувство юмора.
- Значит, никакой дополнительной охраны?
- Никакой. Это может насторожить наших противников. Они закамуфлируют
свои намерения. Это может стать смертельно опасным.
- Я понимаю. Мне будет очень тяжело работать, зная то, о чем ты
рассказал мне.
- Уже близко зима, - сказала машина. - Я могу предсказать несколько
ранних бурь в Центральной Европе. Это послужит мне причиной переехать на
зимние квартиры пораньше, по крайней мере до тех пор, пока угроза не
минует.
Ористано не смог скрыть слабой улыбки.
- Но ты уже предсказал теплую зиму для этой части континента.
- Верно. Правда удается мне лучше, чем уклончивость. Такова специфика
человека. Ложь обеспечит тебе необходимый предлог.
- Я подумаю, - Марта расстроится, если он отменит обед с итальянским
послом. Неудобно! Впрочем, вечер с симпатичной женой дипломата подождет.
- Я посмотрю. Учитывая серьезность угрозы, я согласен, что мне лучше
находиться все время рядом с тобой.
- Это было бы удобно, - произнесла машина, хотя было трудно понять,
сказала она это, чтобы польстить или успокоить Ористано. Ежедневно
практикуясь в международной дипломатии, Коллигатар стал искусным льстецом.
- Мы подождем и разберемся в проблеме. Мы не подадим вида, что
происходит что-то необычное, пока не придет время действовать.
- Надеюсь, ты не будешь откладывать это до последней минуты?
- Не планирую, Мартин. Самосохранение во мне запрограммировано. Я
здесь, чтобы служить человечеству, и выполняю эту работу со всей
серьезностью. Уверяю тебя, я приму все необходимые меры, чтобы сохранить
себя для выполнения задачи. Это цель моей жизни.
Ористано улыбнулся и кивнул.
- Я замечаю твою настойчивость, Мартин. Это отличает тебя от других:
твоя способность работать со мной все время в согласии. Однако я должен
сказать тебе, Мартин, что не могу обещать последнего, поскольку опасность
не похожа на те, с которыми мне уже приходилось встречаться.
Ористано сидел молча, пока механический повар не объявил, что кофе
готов. Взяв чашку, Мартин напугался. Его пальцы тряслись. Это было
невероятным. Нервы старшего программиста всегда отличались прочностью, как
у хирургов, футбольных вратарей и тибетских лам.
Коллигатар ничего не заметил, и Ористано унял дрожь в пальцах.
Но только в пальцах.
2
Эрик Эббот разглядывал свой гамбургер и раздумывал, как много в нем
элементов с Юпитера. С тех пор, как власти Мирового Космоса начали
разработку органических соединений на Титане, чтобы восполнить недостаток
земных протеинов, постоянно ходили слухи, будто настоящие органические
продукты накачивались искусственными веществами, производными метана.
Некоторые остряки стали называть получаемые результаты воздушными
бургерами или безвоздушными бургерами.
Действительно, только компетентный химик мог с уверенностью сказать,
сколько в густой сочной лепешке, покоившейся между двумя булочками, было
мяса, сколько соевых протеинов, сколько планктона, сколько метана и
титановой органики. Это приводило людей в замешательство.
Эрик сидел с Чарли, Адриенной и Габриэллой. Они на пять минут раньше
улизнули с работы. Габриэлла наловчилась использовать зеркальные
компакт-пудреницы, чтобы одурачивать лазерный глазок на циферблате часов.
Когда она отражала лазерный луч к источнику, тот начинал передавать ложные
сигналы головному компьютеру, который ускорял ход. Требовалось, чтобы
работники, покидали офисы строго по расписанию. Габриэлла никому не
рассказывала о своем трюке. Если все девочки в офисе начнут делать то же
самое, очень скоро вся компания станет уходить с работы на пять минут
раньше. Внутренней охране не потребуется много времени, чтобы выяснить
причину такою явления.
Поэтому Габриэлла пользовалась своим трюком только изредка. Он
позволял им занять хороший столик в Эль-Палаццо. На противоположной стене
у бара висел огромный экран. Кто-то превратил его в канал местных
новостей. Диктор Мариан Маршалл с улыбочкой перечисляла случившиеся за
день катастрофы. Никто не обращал на нее особого внимания, и канал вскоре
переключили. Приближалось время начала футбольной трансляции.
Эрик лениво потянулся к своему пиву, и поспешно отдернул пальцы. Он
случайно прикоснулся к переохлажденному металлическому бокалу, затем
поднял его специальной ручкой и отхлебнул.
Друзья Эрика оживленно обсуждали ситуацию в Восточной Африке. Хотя он
и находил их разговор интересным, но тема не захватывала его. Тем не менее
он не был замкнутым человеком. Просто ему не удавалось подбирать слова без
какой-либо цели.
Они сидели за лучшим в Эль-Палаццо столиком, и Эрик взглянул в
широкое, искусно изогнутое окно. На западе солнце погружалось в
Калифорнию, поджаривая отдаленные серебристые вершины Колорадских тр.
Ресторан находился на сто четвертом этаже Селверн-Билдинг, вид из него
открывался потрясающий. Если только вы не являлись ненавистником пустыни,
ибо в этом случае картина показалась бы вам просто однообразной.
Эрику вид нравился свое безлюдностью. В Финиксе не осталось пустоты.
По мере тот, как верхние этажи небоскреба медленно вращались, западные
горы уступали место ярким огням Каса Гранде. У Южного вокзала огни города
сливались с огнями муниципальною района Таксон.
Всходила луна, сегодня почти полная, струящая свой свет на Долину
Солнца. За исключением центрального делового района, Финикс оставался на
равнине во время своего расширения. Прекрасное место для жизни. Можно
любоваться видом, как сегодня, и не чувствовать себя похороненным, выходя
на улицы. Зданий в сто этажей и выше было немного. Здесь человек не
чувствовал себя как в Нью-Йорке, Чикаго или Атланте.
По крайней мере так Эрику говорили. За исключением пары отпусков в
Колумбии и деловых поездок на Восток, он никогда не бывал восточнее
Альбукерка.
- ...и говорю вам, - Адриенна старалась говорить авторитетно, так,
чтобы ее высокий, дрожащий голосок звучал убедительно, - они никогда не
решат этот вопрос, пока федерация не откажется от своих притязаний на все
территории к югу от Замбези.
- Ой, перестань, - возразила Габриэлла. - Ты же знаешь, что югафам
плевать на все это. Там же ничего не осталось, кроме нескольких старых
алмазных шахт.
- Знаю, но дело в принципе, - упорствовала Адриенна.
- Вы обе понимаете, - по-мужски твердо заявил Чарли, - что дело не в
том, чего хочет та или иная сторона. Если будет указание из Швейцарии, обе
группы заткнутся.
- Не знаю, - Габриэлла поиграла своим бокалом. - Федерация в
последнее время становится чертовски воинственной. Если решение будет не в
их пользу, я не удивлюсь, когда они выступят и захватят спорную землю.
Адриенна казалась шокированной. Ее было легко потрясти.
- Я слышала, как многие ораторы от Федерации посылали Коллигатара к
черту публично, - продолжала смуглая девушка. - Это меня вовсе не
удивляет.
- Зато меня это очень удивляет, - Чарли затушил окурок. - Они никогда
не допустят этого. Вот увидите.
- А как электронный мозг это предотвратит, умник? - Спросила
Габриэлла. - У него нет ни армии, ни оружия.
- Все зависит от того, что считать оружием, - тихо проговорил Эрик.
- Что? - переспросила Габриэлла. Она на какой-то момент совсем забила
об Эбботе.
- Информация - тоже оружие. Не нужно никаких угроз. Ты никогда не
слышишь об угрозах, исходящих от Швейцарии. Мозг просто перестанет
отвечать на вопросы Федерации. И это быстро их отрезвит. Они не смогут
соперничать с соседями, которые будут продолжать получать ответы. Ни в
рыболовстве, ни в добыче ископаемых, ни в производстве, ни в чем.
- Эрик прав, - быстро согласился Чарли, чтобы не упустить случая
присоединиться к победителю. - Как Федерация будет продавать свой кофе,
например, если не будет иметь информации о спросе и предложении, или даже
просто прогнозы?
Габриэлла сдала свои позиции, но не окончательно.
- Я все же думаю, это возможно. Все зависит от того, как сильно они
хотят получить эту территорию.
Чарли выглядел чрезвычайно довольным собой.
- Никоим образом, леди, ни этот кусок земли, ни закон не стоят
хорошей капли ГПН. Увидишь, Федерация будет пыхтеть и фыркать, пытаясь
получить от каффоеров все, что можно, но не рискнет пренебречь
инструкциями Машины.
- Посмотрим, - воинственно проговорила Габриэлла.
Гул в зале усилился. Игра началась. Сегодня "Скорчеры" играли с
с"Филадельфией", и Френк Олуэй, телекомментатор, никак не мог наладить
микрофон. Шумовой фон связан с резонированием аппаратуры с
аэрокондиционной системой стадиона Каса Гранде. Не смотря на взошедшую
луну, снаружи в раскаленном солнцем бассейне Соноран-Десерт было больше
ста градусов.
Эрик и Чарли развернулись на своих стульях, а девушки начали
шептаться между собой. Все они являлись страстными болельщиками. Их столик
находился на помосте, возвышавшемся так, что с него открывался прекрасный
вид не только из окна, но и на один из четырех огромных экранов, свисавших
с потолка в центре зала.
Мимо проплыла официантка, и Эрик рассеянно заказал еще один гамбургер
и жаркое, наблюдая сзади за Габриэллой. Девушка была, несомненно,
привлекательна и, если верить Чарли, серьезно им интересовалась. Немного
агрессивна, правда.
Габриэлла проследила взглядом за официанткой и оглянулась.
- Право, Эрик, не понимаю, как в тебя столько влезает, кто бы столько
же ел и не толстел.
Утешительно ли это? - подумал он. Казалось, Эрик ел гораздо больше,
чем кто-либо из его друзей, но в весе никогда не прибавлял, хотя и не
утруждал себя физическими упражнениями. Это преимущество хорошего обмена
веществ, думал он. Именно так ему и сказал доктор, когда Эрик спросил его
во время ежегодного осмотра, который каждый в "Селверне" проходил в
обязательном порядке. Просто его тело сжигало калории быстрее, чем у
других. Время от времени он чувствовал себя виноватым, особенно когда
позволял себе дорогостоящие блюда или роскошные десерты к ужасу своих
сидящих на диете друзей.
Однажды Эббот выиграл для Чарли пари, умяв у Оскара Тейлора восемь
кусков торта с шоколадным кремом. И это после плотного обеда. Удивлен был
не только проигравший пари. Поразились все работники ресторана. Вдобавок
Эрик отличался великолепным общим здоровьем, никогда не знал, что такое
простуда или весенний грипп. Он не понимал, как это при умеренной заботе о
себе можно получить простуду в таком жарком месте как Финикс.
[По Фаренгейту]
- Я слежу за собой, Чарли, - заявил Эббот однажды своему ближайшему
другу. - Быть здоровым не сложно.
- Да, но есть ведь и посторонние факторы. Надо избегать сопливых
ребятишек, возвращающихся из школы домой, домохозяек, идущих с рынка,
вышедших на прогулку стариков: у всех могут оказаться бациллы. В чем же
твой секрет? Большие дозы витамина С?
Эрик покачал головой.
- Нет, просто забочусь, слежу за собой.
- Держу пари, стоишь часами перед зеркалом. - Оба засмеялись.
Когда составы команд на экране сменились картиной поля, к голосу
комментатора присоединились крики людей, сидящих в нижних рядах. Кастиль
только что ввел мяч и побежал обратно к отметке сорок. Хорошее начало.
Зрители выпивали и смотрели матч в хорошем настроении. Всех охватил
гладиаторский пыл, когда в незанятом углу ресторана произошла вспышка.
Сначала никто не обратил на нее внимания, но когда свет усилился,
разговоры быстро стихли. Тишина распространялась по залу, как волна
тревоги, пока не остались только звуки ретрансляции, а голоса самых рьяных
болельщиков не зазвучали вдруг визгливо и истерично, полные фальшивого
энтузиазма. Взгляды хозяев и служащих одновременно переметнулись с экрана
на необычное явление.
Те, кто сидел поближе и подумали об отступлении, отказались от него и
остались на месте. Еда лежала на тарелках нетронутой, а лед таял в высоких
бокалах и толстых кружках.
То, что появилось в ресторане, начало плавно и гибко двигаться по
полу. Оно перемещалось с текучей грацией ароматного масла, ползущего по
стеклу. Высокая, стройная фигура, высотой семь с половиной футов, прочная
и устойчивая, несмотря на явное отсутствие скелета. Существо окружало
колышущееся сияние, в котором курился дымок, что напомнило Эрику свет
автомобильных фар, пробивающихся сквозь потоки дождя.
Тело было желтым, белея к краям. Кружащийся сияющий кокон закрывал
более мелкие детали ниже головы. Последняя выглядела яйцевидной и гладкой,
за исключением тонкого разреза рта и широких плоских глаз на туго
натянутой коже. Ни ушей, ни волос, ничего, чтобы хоть как-то
охарактеризовать эту чужеземную расу. Длинные руки элегантно свисали к еще
более длинным ногам, и в равной степени удлиненные пальцы находились там,
где должны были быть колени. Последние, однако, отсутствовали.
Существо двигалось текучей походкой, очень подходящей сверкающему
существу с кожей, похожей на резину. Никто не знал, какова эта кожа на
ощупь, поскольку трудно было решиться проникнуть за электрические щиты,
чтобы пощупать ее.
В бело-желтых глазах, молчаливо осматривающих зал, виднелись
маленькие черные зрачки. Они могли действовать не зависимо от тела, как у
хамелеона, но не могли, как потом утверждала одна истеричная домохозяйка,
вылезать из орбит и отважно двигаться по комнате, словно съемные
телекамеры.
Эрик сразу понял, кто перед ним. И остальные в затихшем теперь
ресторане тоже тут же узнали существо. Как и все, Эббот был зачарован. Он
тоже впервые оказался рядом с сайраксом.
Гость остановился и уставился на экран, следя за футбольным матчем с
вниманием старого болельщика. Первое потрясение после его появления
улеглось, и в ресторане постепенно опять зазвучали разговоры. Однако
неистовых криков, которые обычно сопровождали каждую игру, не было.
Разговор звучал приглушенно, а репортаж на экране, казалось, громыхал в
зале, не заглушаемый пьяными голосами.
Пища тщательно разжевывалась, а спиртное медленно потягивали вместо
того, чтобы выпивать залпом. Внимание переходило от игры к пришельцу и
обратно. Хозяева разглядывали сайракса со смесью страха, неуверенности и
напряженного любопытства.
Хотя пришельцы и редко материализовывались вне Отведенной Зоны, но
такие случаи встречались, и потому не было особых причин для панического
страха. Люди знали сайраксов более ста лет. За все время нигде не
зарегистрировали ни одного случая, чтобы кто-нибудь из них причинил
человеку вред.
Они общались только с профессиональными ксенологами и политическими
лидерами, да и то довольно редко. То, что сайраксы интересовались
человечеством, было очевидным, но чужеземцы умалчивали о том, в чем
заключался их интерес, и люди истолковывали это как отчужденность, снобизм
или скрытность. Те, кому приходилось иметь с ними дело, воспринимали
сайраксов с вежливым недоверием. С другой стороны, пришельцы если и не
делились информацией, то вели себя вежливо. Сайраксы никогда не
высказывали своих намерений, так же как и то, откуда они взялись, хотя
было известно, что их родина находится весьма далеко.
Чужеземцы прилетели в странном корабле после путешествия неизвестной
длительности, припарковываясь на орбитах Земли, Луны, Марса, Европы или
Титана на неопределенные периоды времени, прежде чем исчезнуть так же
тихо, как и появились. Возвращались ли они домой или просто продолжали
полет, никто не знал. Сайраксы не разговаривали, а проследить их курс
следования было очень трудно.
Ученые утверждали, что пришельцы либо жили очень долго, либо же им
удалось обойти некоторые фундаментальные законы физики, поскольку, как
известно, скорость света все езде являлась непреодолимым барьером для
путешествия на большие расстояния. Но сайраксы не имели внешних признаков
возраста, и вынести серьезное суждение по этому вопросу не представлялось
возможным.
Бульварные газеты однажды запустили "утку", будто главное
правительство намеревалось похитить сайракса для исследования, но Эрик не
принимал этот слух всерьез. Ни одно правительство не решилось бы на такой
риск. Несомненно, пришельцы обладали технологией намного более развитой,
чем у человечества, но отсутствие у них враждебности граничило с полным
безразличием с момента первого контакта с людьми. Сомнительно, чтобы они
остались такими же миролюбивыми, если бы одного из них похитили и
поместили в камеру, хотя ни в чем нельзя быть уверенным, когда имеешь дело
с такой загадочной и непостижимой расой.
Наконец сайракс оторвал взгляд от экрана и двинулся между столиками.
Когда он приближался к одному из них, разговор за ним смолкал. Зал
наполнился гулом приглушенных голосов и мимолетными взглядами, поскольку
каждый старался рассмотреть гостя, делая при этом вид, что не обращает на
него никакого внимания. Эрик не сомневался, что пришелец чувствовал
всеобщее внимание, но никак на него не реагировал.
К удивлению всех, он остановился у одного из столиков и, ничего не
спросив, взял один из бокалов. Тот был высоким и тонким. Сайракс
проигнорировал специальную ручку и схватил переохлажденный бокал, как
видно, совершенно не чувствуя холода. Четыре длинных гибких пальца (их
легко можно было бы назвать щупальцами подумал Эрик) дважды обвили
прозрачный цилиндр.
Чужеземец деликатно отхлебнул половину содержимого. Никакой видимой
реакции на сладкий алкоголь не последовало. Сайракс сделал паузу, словно
раздумывая, затем осторожно поставил бокал обратно на стол и двинулся
дальше.
Женщина, чей напиток попробовал пришелец, уставилась на свой бокал.
Выражение ее лица подсказало Эрику, что она не станет его допивать.
Испугаться сайракса было трудно. Он имел только гладкие, грациозные
очертания тела, ни клыков, ни когтей, ни даже просто зубов, - ничего
угрожающего, кроме, разве что размеров. Несмотря на последние, сайракс
напоминал детскую игрушку, однако скрытая напряженность в ресторане
оставалась. Эрик тоже это чувствовал, хотя и не так сильно, как очевидные
ксенофилы.
Габриэлла наклонилась и прошептала Адриенне:
- Надеюсь, к нам он не подойдет!
- Я тоже.
Чарли сделал притворную воинственную стойку:
- Черт, а какая разница? Они никогда никого не трогали. Не понимаю,
чего все так всполошились? Мне кажется, наоборот, это интересно. Знаете, а
нам повезло. Здесь ведь нет репортера. Если мы поспешим, то сможем
заработать бабки. Ты взял с собой камеру, Эрик?
Тот покачал головой, наблюдая за движениями пришельца.
- А с чего мне ее с собой брать, Чарли? Я же не в отпуске.
- Верно, - поддержала его Габриэлла. - С чего бы кто-то потащил сюда
камеру?
По отсутствию активности было ясно, что камеры ни у кого в ресторане
нет.
- Ну, хорошо бы оно убралось, - проговорила Адриенна. - А то мешает
смотреть игру и портит мне вечер.
- Ой, не надо, - возразил Чарли, слегка повысив голос. - Продолжай
смотреть! Чем он тебе мешает? Экран загораживает?
Сайракс, казалось, прореагировал на эти слова, хотя сказать точно
было трудно. Слишком плавно он двигался! Ни одного резкого жеста,
выдающего эту реакцию, ни одного резкого поворота головы. Но чужеземец
изменил курс, и, повернувшись по плавной дуге, направился прямо к их
столику.
- Черт бы тебя побрал, Чарли, - пробормотала Адриенна, пытаясь не
замечать приближающегося пришельца.
- Да чего ты волнуешься?
Но когда высокое, сияющее существо стало приближаться, голос Чарли
начал слабеть, словно порыв ветра, что прошелестел в ветвях и унесся
дальше. К тому времени, когда сайракс оказался на расстоянии вытянутой
руки от него, бравада покинула молодого человека окончательно. Он опустил
глаза и тыкал и свою тарелку обожженной бамбуковой палочкой.
Взгляд гиганта остановился на Чарли, затем небрежно прошелся по
остальной компании. Эрик храбро встретил его, размышляя, какие еще функции
выполняет маленький рот этого существа. Странная для такого момента мысль,
хотя и логичная.
Сайраксы телепортировались только на короткие расстояния,
следовательно, данный чужеземец должен был быть переправлен с космопорта
близ Бакки. Этим космопортом пользовались лишь очень немногие корабли,
большинство же следовало в Мохейв или еще восточнее в Метроплекс, но
очевидно недавно произошло какое-то изменение. Где же напарник этого
сайракса, подумал Эрик. Они никогда не покидали своих кораблей поодиночке.
Несколько лет назад поговаривали о том, чтобы установить ограничения
на передвижение пришельцев Отведенными Зонами вокруг космопортов. Как
правило, в таких разговорах не учитывался простой факт, что подобные
ограничения просто нереальны. Нельзя же помешать движению существа,
способного к телепортации. Да к тому же не имеющие никакого расписания
визиты чужеземцев были нечасты и безвредны.
Один сайракс - исследователь - даже снял с дерева котенка маленькой
девочки, как только ему торопливо объяснили смысл отношений между
человеческим детенышем и пушистым четвероногим. Такой жест должен был бы
породить некоторую симпатию к гостям, но не породил. Эрик и Чарли
проболтали об этом много времени, как и их более изощренные знакомые. Было
печально сознавать, что человечество так и не избавилось от примитивных
страхов. К сожалению, молчаливые сайраксы, окутанные тайной, не сделали
ничего, чтобы ее развеять. И есть ведь типы, которые могут вынести все,
кроме того, что их игнорируют.
Сайракс завершил осмотр их столика, повернулся и пошел - поплыл к
бару в центре зала.
- Боже мой, - прошептала Адриенна. - Как вы думаете, не собирается ли
он что-то заказать? Никогда не слышала, чтобы они говорили.
- Голос, как голос, - сказала Габриэлла. - Я слышала их на пленке.
Просто голос, и только.
- Нельзя ли здесь за что-нибудь зацепиться? - Чарли занимался
рекламой, и мысли о коммерции вечно крутились у него в голове. Представьте
себе космическое объявление: "Бар, который поставляет внеземные напитки".
У меня есть клиенты, готовые совершить убийство ради такой возможности.
Он мысленно уже потирал руки.
- Полцарства за камеру!
Сайракс молчал. Во всяком случае, он не делал никаких заказов, просто
продолжал глазеть на экран, пока по нему носились футболисты размерами
более чем в натуральную величину.
- Дружеский поединок, - пробормотал Эрик. - Любопытно, что он об этом
думает?
- Удивлюсь, если этот тип вообще понимает, что происходит, - добавил
Чарли.
- Трудно сказать. Хотелось бы мне посидеть и поговорить с одним из
них, чтобы это выяснить. Много выяснить.
- Насколько я понимаю, они не очень-то склонны к беседам, - сухо
заметил Чарли.
Сайракс отвернулся от экрана и подошел к еще одному столику. Две пары
с обычной тихой тревогой наблюдали за его приближением. Одна из женщин за
столиком была особенно привлекательна и вовсе не стеснялась
демонстрировать свои прелести. Кто-то у стойки бара отпустил сальную
шутку, и в гуле голосов прозвучало несколько нервных смешков.
Внезапно сайракс исчез. Вспышка, "крак-крак" в воздухе, забавный
запах горелого, и нет пришельца. Две женщины за столиком вскрикнули -
никакого ужаса, просто выражение удивления. Происшествие закончилось.
Визит длился менее пяти минут, но казалось, прошло несколько часов.
Прежде парализованные люди тут же начали двигаться, ерзать на
стульях, поправлять одежду. Некоторые направились в туалет, а другие
торопливо заказывали выпивку.
"Филадельфия" завершила тридцатипятиярдовый прорыв и кто-то громко
вскрикнул. Жизнь в ресторане вернулась в нормальное русло. Все завершилось
суетой, возбуждением, смешанным с облегчением. Метрдотель схватил телефон,
несомненно, связываясь с местной телекомпанией. Вскоре один или несколько
репортеров появятся здесь и будут, как сумасшедшие, расспрашивать
присутствующих.
"И какова же была ваша реакция на появление пришельца, мисс?..
Смотрите, пожалуйста, в камеру".
Одни будут лгать, другие скажут правду. Наиболее фотогеничные получат
шанс появиться на экране. Эрик высоко оценил шансы женщины за последним
столиком. Для телетрансляции это среднее событие, и каналы новостей
"пожуют" его пару дней, а затем все будет забыто.
Многое забылось уже во время игры. К перерыву между таймами Финикс
выигрывал. Эрик прикончил второй гамбургер и жаркое. Теперь вся компания
была занята мороженым. И тут разговоры в зале смолкли во второй раз. На
экране появился Эулио Ортега. В ресторане воцарилось напряженное ожидание.
Каждую неделю во время перерыва в главной игре национальными студиями
проводилась особая презентация имен тех счастливчиков, которых
квалифицировали для Ворот. Это вызывало даже больший интерес, чем сама
игра.
- Интересно, кто же на этот раз заполучит Ворота? - спросил Чарли.
- Да уж не ты и не я, - проговорила Габриэлла, крепко затягиваясь
сигаретой. - Не понимаю, почему это вообще всех так волнует?
Но она так же, как и все остальные в зале, прилипла к экрану.
- Никогда не узнаешь, - возразил Чарли. - Они все время отбирают
обыкновенных граждан. Кто-то же должен убирать мусор в колониях.
- Действительно так и есть, - вставила Адриенна, - но у них нет
недостатка в рекламных агентах.
- Они основываются не только на профессии, - заспорил Чарли. - Иногда
достаточно определенного психологического описания.
Габриэлла одернула его:
- Тише, они объявляют.
Но этот раз Ворота достались троим, о чем Ортега и доложил
слушателям. Счастливчиками оказались Шейла Онлуйо из Найроби Кения, майор
Онапура из Коломбо, Шри Ланка, и Атали Матайа из Тихоокеанской
Конфедерации, Тонгалезу.
Раздалось несколько стонов притворного разочарования. Вероятность
оказаться среди счастливчиков была ничтожно мала, хотя Чарли не ошибался,
говоря, что выбрать могли каждого. Это напоминало самую обычную лотерею с
традиционным концом-вознаграждением - поездкой в рай. Или точнее на Эдем и
Гарден.
Сегодня все прошло мимо их региона. Ни одного североамериканца. Все,
кроме последнего, представители Старого Света.
Ортега продолжал, сообщая краткие биографические данные трех
счастливцев. Двое мужчин и одна женщина: первый - агротехник, второй -
программист, третья инженер-биоихтиолог.
- Как раз твои средние граждане, - заметила Габриэлла. - Первые
попавшиеся. Так они всегда и делают.
Чарли пытался восстановить свою главенствующую роль в разговоре.
- Послушай, только не говори, что ты не помнишь, как шесть месяцев
назад они подобрали ту задницу с улиц Чикаго?
- Какую задницу?
- Я помню, - весело проговорила Адриенна. - Он был просто лодырь и
ханурик.
- Без работы? - подозрительно спросила Габриэлла.
- Нет, я тоже помню этот случай, - отозвался Эрик. - У него не было
никакой профессии. Испаноязычный, неженатый, без близких родственников.
Они отослали его с двумя транспортными работниками. Никаких дипломов или
отличий в той группе.
- Вот видишь? - просиял Чарли и с триумфом посмотрел на Габриэллу. -
Любого могут выбрать.
- Возможно, - неохотно согласилась она, - но это чертовски
маловероятно. Может, они делают это только для того, чтобы поддерживать у
всех надежду?
- Не лишено смысла, - заметил Эрик.
- Чушь. Просто они придерживаются определенных стандартов, -
настаивал Чарли. - Слишком уж велика ставка.
- Это тоже отнюдь не малая ставка - поддерживать во всех нас, рядовых
гражданах, уверенность, будто мы имеем такие же шансы урвать от небесного
пирога, как и те, кто имеет три докторских степени.
- Ну... возможно. Только у меня дыхание не перехватило.
- Однако разве это не удивительно, - задумчиво проговорила Габриэлла,
наклонившись вперед и испугав Эрика тем, что потерлась своим коленом об
его. - Гарден и Эдем, райские миры, где фермеры собирают три урожая в год,
где пейзажи захватывающей дух красоты, где круглогодично прекрасная
погода. Никаких опасных животных, никаких источников загрязнения, о
которых стоило бы беспокоиться, все удобства современного общества
регулярно поставляются через Ворота... бесплатно. Я бы не колебалась ни
минуты, если бы у меня появился шанс.
Она вдруг посмотрела Эрику прямо в глаза.
- А как ты, Эрик? Поехал бы?
- Не знаю, - неловко ответил он, остро ощущая трение колена под
столом. - Думаю, да. Каждый согласился бы.
Это было правдой. Правительству не требовалось никого уговаривать.
Едва ли кто отказался бы от Ворот. За сто пятьдесят лет работы Ворот
произошло всего лишь два или три случая, когда выбранный отказался от
предоставленной возможности. Чудаки. Все остальные поехали. Кто же
откажется от бесплатной поездки на Эдем, если ему предложат?
Об этом каждый может только мечтать. Самые низкие из низких
надеялись, что по каким-то невероятным психологическим причинам они
окажутся избранными. У бедняка такие же шансы, как и у миллионера.
"Конечно же, я воспользовался бы такой возможностью", - сказал себе
Эрик. Как бы то ни было, сейчас, судя по глазам Габриэллы и действиям ее
ноги, имелись гораздо более реальные возможности. Казалось, он сможет
получить кое-что помимо Ворот.
Церемонии в перерыве закончились, и игра возобновилась. Призрачные
шансы попасть в Ворота были смыты возгласами болельщиков и голосом
комментатора.
Вечер тянулся, и Эрик с интересом, если не с излишним энтузиазмом,
отвечал на заигрывания Габриэллы. Она была достаточно привлекательна и,
как утверждал Чарли, действительно интересовалась им, хотя все еще
казалась ему чуточку агрессивной. Время покажет.
Игра подходила к концу. Ко всеобщему удовлетворению Финикс на
последней минуте вырвал победу.
Публика начала расходиться, и в ресторане остались только любители
выпить. Местный Коллигатар передал сводку погоды. Затем последовали
новости бизнеса. Эрик убрал свою ногу от ноги Габриэллы и встал.
- У меня завтра хлопотный и напряженный день.
- Да, да мы знаем, - проговорил Чарли, тоже вставая и отодвигая свой
стул. - Мы видим заголовки. "Блестящий конспиратор "Селверна" работает
целый день".
Компания рассмеялась.
- Да нет, я серьезно, - запротестовал Эрик. - На следующей неделе мне
надо лететь в Гонконг.
- В Гонконг? - переспросила Габриэлла. - Восхитительно.
- Возможно, но не тогда, когда бывал там уже столько раз.
- Ты никогда не говорил мне, что компания посылает тебя за моря.
- Вы же знаете Эрика. Так он вам и скажет, - подмигнув Габриэлле,
прокомментировал Чарли. - Он считает, что все, что он говорит о себе,
звучит как бахвальство.
- Думаю, это не бахвальство. Просто бизнес, - возразил Эрик. - У
"Селверна" там большой завод, готовящийся к выпуску новых кольцевых
экранов. Они, как предполагается, начнут производиться в следующем году, и
поскольку я проектировал дублирующий контур, мне нужно принять участие в
его монтаже.
- Ну, - заявила Адриенна, - наверное, не далек тот день, когда ты
перестанешь ходить сюда обедать с нами, рядовыми работниками. Сдается мне,
тебя скоро повысят.
- Скоро? Как бы не так! - гордо заявил Чарли. - Практически все
решено. Заместитель Главного Конструктора.
- Это не значит, что ты покинешь Финикс? - поинтересовалась
Габриэлла.
- Нет, - ответил Чарли, раньше, чем Эрик успел открыть рот. - Просто
переедет несколькими этажами выше. Вскоре ты сможешь ходить обедать по
лестнице.
- Дай мне передышку, хорошо, Чарли?
- О чем ты хочешь подумать? Если серьезно, я считаю, что все это
отлично. Хотелось бы мне поехать вместе с тобой. Никогда не был в
Гонконге.
- Да, но ты должен поехать в Каракас. Я тебя туда запродам.
- С удовольствием, если справлюсь.
Габриэлла поднялась.
- Нам тоже пора. Я не собираюсь торчать здесь и слушать, как вы оба
хвалитесь своими полными разнообразия жизнями.
- Можешь путешествовать вместе с нами, - тут же проговорил Чарли,
используя любую возникающую возможность перехватить инициативу.
- Чарли... - предупреждающе произнес Эрик. Он заметил, что идея
пришлась Габриэлле по вкусу. Его тревожила мысль, что девушка пытается
завязать с ним длительные отношения, то есть как раз то, что ему вовсе не
улыбалось.
- Может, соберемся завтра снова? - предложила Адриенна.
- Я - за, - отозвался Чарли, кивая на своего друга. - То есть, если
талантливейший конструктор "Селверна" сможет оторваться от своей работы.
Они расплатились и прошли через зеркальный холл к лифтам.
- Право же, в этом что-то было, - заявила Адриенна. - Я хочу сказать,
что прямо настоящий сайракс перед нами. Я его могла рукой потрогать.
- Он, вероятно, этого не позволил бы, - возразила Габриэлла,
уставившись в стенку. - Я слышала, им не нравится, когда их трогают.
Возможно, это связано с полем, которое они носят.
- Это не какое-нибудь защитное устройство? - спросила Адриенна.
- Нет, - ответил ей Эрик. - Я где-то читал, что это нечто вроде
излучающего костюма, необходимого для поддержания нужного давления и
атмосферы. По крайней мере, так утверждал автор статьи.
- Кажется вполне правдоподобным, - поддакнул Чарли, который всегда
признавал разумные доводы, даже если его профессия этого не требовала.
Они расстались в холле, находившемся на уровне улицы. Габриэлла
украдкой поцеловала Эрика, пока Чарли ощупывал Адриенну. Она пыталась
изобразить возбуждение. Мужчины окидывали девушек взглядами.
- Очень мило, - высказал свое мнение Чарли. - Может, как-нибудь на
уик-энд покатаемся на лыжах?
- Да я даже понятия не имею о лыжах, Чарли.
- Я тебя научу. Тебе следует выезжать почаще. Ты в лучшей форме, чем
я, и уж если я могу кататься, то ты и подавно.
- Мне бы твою уверенность.
- А мне бы твои мозги. Говоря о твоей хорошей форме, я не знаю, кто в
компании управляет делами с кольцевым экраном. Что касается повышения,
то...
- Сделаю, что могу, Чарли. Ты же знаешь. Хотя почему они
прислушиваются к конструктору, понять не могу.
Эрик и Чарли выбрались на улицу. Час-пик прошел, пока они
наслаждались ужином и футболом, но улицы все еще оставались полны людей,
которые возвращались домой с работы.
Башни из стали и стекла были залиты светом. Доминируя над более
низкими шпилями, возвышались маяк аэропредупреждения и лазерная радуга,
которая венчала здание "Ассошиейтед Дайнемико". Небоскребы были разумно
расположены около центрального коридора, позволяя луне светить между ними.
Они размещались по плану. То, что горожане могли ходить по улицам, не
чувствуя себя подавленными окружающей обстановкой, приносило пользу их
духовному здоровью.
На небольшом здании луч лазера носился по дисплею высотой в несколько
этажей. Старомодные неоновые рекламные вывески висели на домах по обеим
сторонам улицы.
Люди торопились в увеселительные заведения. Пары шли, держась за
руки, одиночки искали, с кем бы встретиться глазами. Несколько кришнаитов
задели Эрика и Чарли, проходя мимо. Они были одеты в одинаковые серые
деловые тройки и шафранные накидки, завязанные сзади узлом. Харары на углу
улицы приставали к прохожим и вручали свои листовки всем, кто соглашался
их взять. Их истерия утихла, поскольку продолжалась уже около девяноста
лет.
Взглянув на запад, молодые люди могли увидеть линию машин, медленно
ползущих к шоссе Черного Каньона, продвигаясь по дюйму к Вэн Бьюрену.
Владельцы сезонных билетов направлялись по домам в Флагстаф, Пейсон, Юму,
Хавасу-Сити и Кингмен, а футбольные болельщики возвращались в Вегас и
дальше на север. Нигде на было видно нищих. В толпе часто слышался смех.
Рестораны на первых этажах источали пряные и острые ароматы
мексиканской кухни. Книжные магазины и художественные галереи обещали пищу
для ума и глаз. Картина сильно отличалась от того, что было здесь
пятьдесят лет назад.
Очень многое объяснялось деятельностью Коллигатара. Машина многое
очистила и создала возможность большему количеству жителей наслаждаться
прелестями жизни. Осталось несколько очень богатых семей, но потрясающая
нищета прошлого была в основном искоренена. Жизнь на планете Земля
являлась довольно приятной. Конечно, не сравнимая с двумя райскими мирами
на планетах-колониях, но о таких высотах мечтали лишь немногие смертные.
Большинство было удовлетворено своей жизнью.
И, как утверждал Чарли, всегда существовал шанс, что в какой-то день
Власти выберут рядовых джо и джейн для восхитительного путешествия. Эрик
никогда об этом не думал. Он не был мечтателем.
Станция Вэн Бьюрен находилась всего в нескольких кварталах. Молодые
люди не обращали внимания на запрограммированные приветствия робокэбов и
свернули по бульвару на восток. Когда целый день сидишь за конторкой и
весь вечер за обеденным столом, лучше немного пройтись, чем втискиваться в
трубокар.
Они пересекли Вторую улицу, когда перед ними появилась мощная машина
с беззвучным электромотором. Сквозь лобовое стекло виднелись несколько
пассажиров несмотря на то, что оно было затемненным. Все, кроме шофера,
смотрели на экран. Яркие огни близлежащего отеля проникли сквозь стекло и
осветили салон машины.
Вот тогда-то Эрик и увидел эту девушку. Все произошло очень быстро, а
когда незнакомка повернулась к нему лицом, ему показалось, что смотрит
сквозь него. Крошечное личико эльфа; огромные, преследующие глаза
неопределенного цвета; маленький рот и волосы, откинутые назад свободной
волной, ласкающие шею, словно золотисто-каштановое одеяло.
Потом машина свернула за угол. Эрик какое-то время показавшееся ему
половиной вечности, стоял, открыв рот.
Затем он побежал.
3
Чарли старался не отставать, но тем не менее оставался все дальше и
дальше позади. Испуганные прохожие разбегались в стороны от Эрика.
Некоторые посылали ему вдогонку проклятия. Он их не слышал, так же как не
слышал яростных криков своего друга.
Эббот завернул за угол и остановился. Машина исчезла в неизвестном
направлении. Эрик разочарованно поискал ее глазами, но с ближайшего
перекрестка она могла уехать в трех различных направлениях. Все что ему
оставалось делать, это стоять и пытаться разглядеть машину поверх толпы.
Некоторые прохожие посматривали на него подозрительно. Чарли тоже. Он
тяжело дышал, догнав наконец своего друга.
- Что все это значит, черт побери? Тебе что, оса в штаны попала?
Эрик сперва даже не услышал его. Затем он оглянулся и тихо
проговорил:
- Нет. Нет, я увидел кое-кого.
- Правда? Может быть, ты мне скажешь, кого именно? Друга, убийцу,
мисс Вселенную? - Эббот продолжал молчать, и тогда Чарли саркастически
добавил: - Ну намекни хотя бы: зверь, овощ или минерал?
- Гм, - глаза Эрика были прикованы к перекрестку в ожидании, не
появится ли там еще раз та самая машина. - Это была девушка.
- Какая-то девушка! Она что, тебя пальцем поманила?
- Нет. Вовсе нет, - ответил, Эббот и добавил задумчиво: - Я думаю,
что она на меня посмотрела, но не совсем уверен.
- Извини, я ее не разглядел. А ты никогда не хотел попробовать себя в
качестве полузащитника у "Скорчеров"? Ты бы им подошел.
- Как жаль, если я кого-нибудь сшиб, - пробормотал Эрик, вспомнив о
тех прохожих, которых он так грубо распихивал во время своей безумной
погони.
- Да ну, брось, - Чарли положил руку на плечо другу. - Я уверен, они
уже все забыли, - он оглянулся. - По крайней мере, должны были забыть. Но
я не хочу торчать здесь и дальше, чтобы узнать это наверняка, - и Чарли
потащил Эрика к метро. Тот шел медленно.
- Ну же, приди в себя, Эрик. Ты видел девушку. Прекрасно. Она
исчезла. Забудь о ней.
- Я не могу забыть о ней, Чарли, - следующие слова он произнес
вопреки своему рассудку. Он просто материализовал их, как сайракс.
- Кажется, я влюбился.
Молодой рекламный администратор остановился. Некоторое время он
изучал тротуар, затем пристальным взглядом посмотрел на своего давнего
друга. На его лице застыло искреннее удивление. Наконец, прищурив один
глаз, Чарли произнес:
- Забавно, забавно. Ты меня разыгрываешь, да?
- Нет. Вовсе нет. Я серьезно, Чарли.
- Ну конечно.
- Я тебя уверяю.
Чарли нахмурился, криво усмехнулся.
- Нет, будь я проклят! Такие красавицы, как Габриэлла, прямо-таки
вешаются на тебя, а ты можешь мечтать о каком-то там воображаемом лице,
промелькнувшем в ночи. - Он поднял руку и сблизил большой и указательный
пальцы так, что между ними осталось не более полутора миллиметров. - Вот
сколько у тебя шансов увидеть это лицо когда-нибудь еще. Или, может быть,
тебе тиснуть объявление в газету? - "Разыскивается девушка, которая в
последней раз была замечена проезжающей через перекресток Вэн Бьюрен и
Второй улицы в семь тридцать вечера восемнадцатого сентября". Несомненно,
она окажется страстной любительницей подобного рода объявлений. Она
прочтет твое и немедленно тебе позвонит. Затем ты женишься, и вы заживете
счастливо.
- Эх, Чарли, нет в твоей душе романтики.
- Как же нет, черт возьми! - ответил он. - Спроси Адриенну.
- Я же сказал, романтики, а не похоти.
- Слушай, - не унимался Чарли, - это не важно. То есть все было
интересно и необычно. Из этого выйдет классная история, которую завтра
можно будет рассказать в офисе, но только тебе нужно готовиться к поездке
в Гонконг, а мне проектировать оформление вкладыша. В общем, я имею ввиду,
что все надо воспринимать в перспективе. Как насчет того, чтобы пропустить
стаканчик, прежде чем спускаться в подземку?
- Нет, Чарли, нет. Зачем ты будешь задерживаться из-за меня. Поезжай
один.
- Какого черта? У тебя все еще чудаковатый вид. Я доставлю тебя
домой. Я так и вижу репортаж в часовой программе новостей: "Выдающийся
молодой конструктор "Селверн Инкорпорейтид" был обнаружен в четыре часа
утра блуждающим по улицам Финикса в невменяемом состоянии. Последующее
расследование показало, что он влюбился в лицо, замеченное им в толпе на
улице. Письма и соболезнования направлять в санаторий Чэндлера", - Чарли
подождал немного и затем заговорил снова, причем сарказм в его голосе
пропал. - Что, она действительно была так хороша?
- Я никогда ничего подобного не видел, Чарли, - голос Эббота
прозвучал с необыкновенной энергией. - Это не была красота кинозвезды. Это
нечто иное. Что-то мечтательное и неземное, как будто с картин Пэрриш.
- Быть может, во сне она явится к тебе снова, Эрик. Но этого не
произойдет, если мы сейчас же не уберемся отсюда, - Чарли посмотрел на
часы. - А ты знаешь, что происходит в будни после восьми? Поезда в
подземке начинают ходить с получасовым интервалом вместо десятиминутного.
Я не собираюсь так долго торчать на станции. Я хочу добраться домой.
Эрик глубоко вздохнул и улыбнулся.
- Я тоже, - затем добавил извиняющимся тоном: - Ты прав во всем. Это
было интересно, но увы...
- Я же говорю, из этого выйдет отличная история. Но я не буду ее
рассказывать, если ты этого не пожелаешь.
- Какая мне разница? Давай, повесели ребят, - Эрик потянул друга за
руку. Они пошли вверх по Вэн Бьюрен.
- Ведь это не будет иметь значения, даже если ты все-таки ее найдешь,
- сказал Чарли в полной тишине. - Я тоже видел машину.
- Но ты не видел людей внутри.
- Нет не видел, но это была "Кадота", и управлял ею шофер вместо
программы. Такая штука по карману только богатым людям. Ты, конечно,
великолепный конструктор, и все такое. Но это имеет значение для таких
девчонок, как Габриэлла. А та таинственная девушка принадлежит, наверняка,
не нашему классу. Ведь будет только хуже, если ты все же разыщешь ее
каким-нибудь чудом, а она просто не обратит на тебя никакого внимания.
- Вероятно, это так, но кто тебе сказал, что любовь поддается логике?
- Значит, ты все еще влюблен в нее без памяти.
Эрик кивнул, слегка пожимая плечами.
- Потрясающе, - пробормотал Чарли. - Прекрасно. Габриэлла, того и
гляди, прыгнет к тебе в постель, а ты вместо этого думаешь о женщине,
которая мелькнула перед тобой долю секунды и даже тебя не видела. Разве
после этого ты не похож на кандидата в сумасшедший дом?
- Подожди минутку, Чарли. В чем тогда прелесть жизни, если в ней нет
таких вот отклонений от нормы? Что такое жизнь без исключительных
исключений?
- Чувственная, удобная и приятная, - немедленно ответил Чарли. -
По-другому я не могу на нее взглянуть.
- Ну и черт с ней, - неожиданно сказал Эрик, хлопая друга по плечу, и
в свою очередь глядя на часы. - Мы все еще можем успеть на семь пятьдесят,
если поторопимся, - и он ускорил шаг.
Чарли надеялся, что ему удалось спасти друга от этого необъяснимого,
внезапного помешательства, но хотя Эрик больше не упоминал о случившемся,
говорить с уверенностью было рано. Эббот обладал способностью хранить
практически забытые вещи где-то на задворках своей памяти, а затем
выуживать их оттуда на всеобщее обозрение в самый неожиданный момент.
Действительно ли его покинуло это вечернее безумие, или, может быть, все
это было частью хорошо продуманной шутки? Но об этом Чарли хотелось думать
меньше всего.
Действительно, сложилось впечатление, будто Эрик обо всем забыл, пока
они возвращались домой. Молодые люди говорили о бизнесе, о погоде, об
играх в то время, как вагон на большой скорости скользил по магнетическому
туннелю, проложенному под улицами, под автострадой Черного Каньона, строго
на север к арке над каналом Аризона.
- Чарли?
- Что? - он ждал вопроса. В ванне кроме них находились еще восемь
припозднившихся пассажиров, и было много свободных мест.
- Я знаю, что ты сканер.
- Ну и что из этого? - беззаботно ответил Чарли. Этим словом было
принято называть тех, кто обладал почти идеальной памятью. Это была одна
из причин, по которой он так быстро поднялся до рекламного департамента в
"Селверн". Чарли мог воспроизводить цифры и чертежи с легкостью,
недоступной его коллегам.
- Эта "Кадота". Быть может, ты запомнил ее идентификационный номер?
- Нет, с какой стати? - в ответе прозвучала легкая нотка
неуверенности. - Почему ты решил, что я должен сканировать все проходящие
машины?
- Потому что ты по другому не можешь. Ты это делаешь все время,
помимо своей воли. Ведь ты запомнил модель.
- Ну и что? Просто на наших улицах не так часто можно встретить
"Кадоту". Они почти также редки, как и "Роллсы".
Эрик внезапно повернулся и схватил друга за плечо. Выражение его лица
было угрожающим.
- Я бы сам его заметил, но я смотрел на девушку. Я ни на что больше
не мог смотреть после того, как увидел ее лицо.
Чарли поправил свой рукав.
- Возможно, я видел номер мельком. Часть его, во всяком случае.
- Ну давай же, не заставляй меня вытягивать его из тебя.
Видя, что Чарли продолжает сопротивляться, Эрик сел глубже на своем
сидении и поднял руку.
- Обещаю, я не буду сходить с ума.
- До сих пор ты убеждаешь меня в обратном. Что, черт возьми, ты
будешь делать с этим номером? Ты не полицейский, и полиция, разумеется, не
станет снабжать тебя какой-либо информацией.
- Ну, дай мне этот номер... дружище.
- О'кей. Аризона, ЛЕФ 46672. Может быть, ты еще ожидал, что на этой
"Кадоте" будет нацарапан торговый номер?
- Спасибо, Чарли. Тысячу раз спасибо.
Пальцы Эббота забегали по передатчику на его правом запястье. Далекий
компьютер послушно провел информацию через общую цепь в его домашний
терминал. Только тогда, когда все было сделано, он позволил себе снова
отдохнуть.
Больной, подумал Чарли, очень плох. Он мысленно пожал плечами. Не мое
дело. Возможно парень придет в себя после хорошего, крепкого сна. Эрик был
слишком благоразумным, чтобы бегать за какими-то призраками. Кроме того,
на следующей неделе он уже будет в Гонконге. Пусть позабавится пару дней.
Какой вред в том, что он хочет притворяться героем какого-нибудь сериала?
У него столько же шансов найти свою ночную леди, сколько у них всех стать
завтра вице-президентами компании.
Это было безобидное помешательство. Эрик мог неуклонно добиваться
того, чего хотел, но не сходил с ума по этому поводу. Чарли хорошо это
знал. Эббот был хорошим другом. У него всегда имелось наготове интересное
замечание. Он всегда был рад посмеяться чужой шутке, не угрожал, никогда
не пытался доминировать на вечеринке или в разговоре. И если ему оказывали
предпочтение, то Чарли не обижался. Он не страдал от непомерных амбиций.
Таинственные красавицы не для него. Чарли был вполне доволен,
ограничившись канцелярской заводью "Селверн".
Вагон замедлил свой ход по тоннелю, и в динамике наверху прозвучал
мелодичный женский голос:
- Мы приближаемся к станции "Нью Ривер-один".
Несколькими минутами позже они миновали "Нью Ривер-два", затем "Нью
Ривер-три".
- Повторяю, это последняя остановка на "Нью Ривер". Следующая станция
"Кэмп Верде".
Эрик и Чарли вышли. На крытой стоянке было припарковано несколько
разнообразных вездеходных скутеров. Чарли кинул кейс на заднее сидение
своего собственного транспортного средства, надел шлем и защитные очки,
сам сел на переднее сидение и включил электромотор.
- Увидимся утром, приятель.
- Как обычно, - заверил его Эббот, подмигивая и проверяя исправность
своего скутера.
Они разъехались в противоположных направлениях. Эрик наверх к своему
маленькому дому на холме, Чарли вниз к кодо-комплексу для холостяков,
который растянулся вдоль пересохшего русла реки.
Под монотонное гудение мотора Эрик размышлял о своем друге. Чарли мог
быть нахальным, иногда бесцеремонным, но очень редко несносным. И несмотря
на его напускную грубость, он явно встревожился. Трудно было винить его за
это.
Я просто должен все скрывать, думал Эрик. Нельзя заставлять Чарли
волноваться за меня. Как Эббот мог осознать, что лицо, мимолетно виденное
им этой ночью, так поразило его и отодвинуло далеко на второй план все
остальные заботы? Башни, рестораны, переходы, потенциальные грабители,
дороги, дела и приглашения Габриэллы, все это теперь превратилось в
отдаленное воспоминание. Единственным близким и реальным осталось лишь
бледное, волшебное лицо, промелькнувшее за покрытым копотью защитным
стеклом. Большое и светлое, как луна в пустыне, оно все еще стояло перед
его глазами.
По подъездному пути Эрик подъехал к дверям своего компактного
сборно-разборного жилища. Внизу блестели огни Нью Ривер, редея в западном
направлении.
Зайдя внутрь, он вылез из своего костюма, и осторожно повесил его в
шкаф для чистки. Тот немедленно заработал, электростатически удаляя пыль и
грязь. Эрик не включил экран и не взял книгу, как обычно делал раньше.
Вместо этого он прошел на заднюю веранду и сел там со стаканом
ледяной воды в руке, глядя в ночь на залитый лунным светом Тейбл Меза.
Из кодо-комплекса донесся смех. Маленькие кубические строения были
выкрашены в тот же оттенок красного цвета, что и песчаник, на котором они
были построены. Эббот было подумал о том, чтобы спуститься и вместе с
Чарли принять участие в этой полуночной болтовне, или, может быть,
окунуться пару раз в искусственном водоеме в надежде забыть о том забавном
положении, в котором он оказался.
Но ведь это была настоящая любовь, а как любовь может быть забавной?
Странная мысль заставила его улыбнуться. Эрик отхлебнул холодную воду из
стакана. Лицо незнакомки не покидало его ни на секунду. Мысленно он видел
ее все так же отчетливо. Она взывала к нему, настойчиво тянулась,
проникала в сознание. Призрак, привидение, сон, помешательство - неважно,
как называть эту красоту.
Очевидно, Эрик должен был что-то предпринять.
В эту ночь он спал скверно. Лицо не исчезало. Снотворное помогало
лишь на короткое время, и Эббот боялся, что ему придется попробовать
что-нибудь более сильное. Он беспокойно ворочался на холодном водяном
матрасе и в конце концов сел на кровати за час до звонка будильника,
чувствуя себя так, будто не спал вовсе.
Разговоры Чарли о помешательстве, и его личные наблюдения позволяли
заключить, что некоторые сумасшествия обладали способностью возвращаться
снова и снова, не давая ни минуты покоя своей жертве. Здравомыслие друга
не могло помешать ему постоянно думать об одном и том же. Его сознание
просто не оставляло ему другого выхода. Резкий звонок вывел Эрика из
оцепенения. Сидя на кровати в безмолвной темноте, он забыл выключить
будильник.
Измученный, Эббот протер глаза, прислушиваясь к шуму кофеварки,
которая начала готовить ему утренний кофе. И программу он забыл изменить.
Но самым неприятным был не кофе. Скоро Эрик должен был одеться. Его
ждали схемы, которые требовалось испробовать, образцы для утверждения,
презентация, которую нужно было подготовить. Поездка в Гонконг обещала
стать важной ступенью в карьере.
В ванной он ополоснул водой лицо и отметил, что глаза покраснели.
Внезапно Эрику показалось, будто перед ним чье-то незнакомое лицо.
Вроде бы это был Эрик Эббот, возраст тридцать один год, ведущий
молодой конструктор "Селверн Инкорпорейтид". Это должен быть он.
Вот мой дом, думал Эрик. Мой лучший друг живет у подножия холма, и
его зовут Чарльз Симмс. А на работе у нас есть девушка, очень симпатичная
девушка, которая, кажется, собирается лечь со мной в постель. Ее зовут
Габриэлла Маркуэс. Во мне шесть футов и один дюйм росту и 185 фунтов весу,
и это скорее благодаря хорошей наследственности, чем регулярным физическим
упражнениям.
Я не помешан. Ведь это болезнь. Я всегда был здоров и телом и духом,
и не собираюсь ничего менять.
Но как же тогда насчет этого незнакомца в зеркале? Мог ли он
измениться неожиданно и не в лучшую сторону? Мог ли он стать чем-то чуждым
прежнему Эрику Эбботу?
Чем больше Эрик смотрел, тем больше перемен находил в своем лице.
Глаза расширились, ресницы удлинились. Черные волосы сделались более
длинными и волнистыми, а шея какой-то змеевидной. Черты лица становились
все более мягкими, и растекались, как пластик, до тех пор, пока в зеркале
стало отражаться уже не лицо. Это была бесформенная, пульсирующая масса
плоти, сплошное мясо и никакой души.
Эббот яростно отвернулся от зеркала и швырнул на пол флакон с
лосьоном после бритья. Тот подпрыгнул на виниле, отскочил от шкафа и затих
в углу. Зеленая жидкость заплескалась внутри. То же самое, похоже
творилось, с кишками Эрика.
Он облокотился на раковину, внезапно ощутив, что нуждается в
поддержке. Первый раз в жизни, сколько Эббот себя помнил, его тошнило.
Сумасшествие, это сумасшествие, думал он в исступлении. Наверно,
Чарли прав. Это не может быть ни любовью, ни даже романтическим
увлечением. Это вполне здоровые чувства, а я себя чувствую не слишком-то
хорошо. Пора повзрослеть, пора выкинуть всю чепуху из головы и начать жить
реальной жизнью.
Эрик добрался до полуоткрытого платяною шкафа и потянулся за
галстуком. Его рука повисла над маленькой коробкой для украшений, но он
отдернул ее, обернувшись, схватился за телефон и прижал трубку к уху.
Некоторое время Эббот стоял без движения, затем энергично набрал номер
восемьдесят четвертого этажа "Селверн Тауэр".
В ответ он услышал голос, и на экране появилось лицо. Эрик подумал о
том, что хорошо бы отключить видеосопровождение. И не из-за того, что он
не хотел, чтобы компьютер, принимавший звонки, видел от лицо. На этом
этаже работали сотни людей.
Но зачем скрываться, подумал Эрик? Мне не от чего чувствовать себя
виноватым.
Эббот имел больше прав взять наконец больничный, чем кто-либо другой
в департаменте.
- Я вас слушаю, - обратился к нему приятный голос.
- Это Эрик Эббот, Проектный отдел, идентификационный номер 589433-Д.
Я себя неважно чувствую сегодня, - он представил себе удивленные лица
своих коллег. Старина Эрик тоже человек, скажут они наверняка, затем
начнут рассуждать о том, что все-таки его свалило. Насморк будет наиболее
приемлемым предположением. В это время года в Долине Солнца часто
простужались.
- Я не смогу прийти сегодня на работу, - поспешил сказать Эрик, пока
не передумал. - Я ощущаю легкое недомогание, и температура у меня
несколько повышена. Вероятно, простуда.
- Хорошо, мистер Эббот, - вежливо сказал компьютер. - Может быть, вы
желаете, чтобы вашу работу вам прислали на дом?
- Да. Да, пожалуйста, - он не должен был притворяться, будто болен
серьезно, а не то они стали бы настаивать на посещении доктора компании.
- Назовите, пожалуйста, код.
Эрик набрал свой рабочий код на панели телефона. Затем заработал
терминал, встроенный в стену спальни, сообщая о поступлении информации.
Вся операция заняла пару минут.
- Спасибо, - сказал он компьютеру.
- Прошу прощения, мистер Эббот, но известна ли вам хотя бы
предполагаемая дата вашего выхода на работу?
- Пока нет. Я позвоню и сообщу во второй половине дня. К этому
времени постараюсь установить диагноз и соответствующие ему предписания.
- Очень хорошо. Надеюсь, завтра вы будете чувствовать себя лучше.
- Благодарю вас, - сказал Эрик и вздохнул с облегчением, когда линия
отключилась.
Ну вот, я сделал это. Я действительно решился и сделал. Удивительно,
как это легко все получилось. Разумеется они не будут ничего проверять.
Эббот для этого был слишком безукоризненным работником. Несколько дней
прогула останутся незамеченными.
Включенный терминал продолжал мигать, привлекая к себе внимание. Эрик
проигнорировал его, так как не собирался сидеть весь день за работой. Его
голова была занята другими вещами. Он просто не мог сосредоточиться на
работе, или на чем-либо другом, не избавившись от этого...
Ну же, будь честен сам с собой, дружище.
...помешательства!
Это не должно занять слишком много времени. Чарли уже говорил, что
найти девушку нет никаких шансов. Эрик прошел в спальню и в раздумье
опустился на край кровати. Он был достаточно умным и сообразительным
человеком, но единственный случай, когда ему пришлось столкнуться с
подобной проблемой, произошел тогда, когда они с приятелем обсуждали
дальнейшее развитие сюжета телесериала.
Все, что имелось в его распоряжении, это идентификационный номер
машины, в которой ехала девушка. Значит, в первую очередь необходимо было
выследить машину и узнать, кто ее владелец. Но лимузин могли взять
напрокат.
Местное Транспортное бюро должно быть в курсе. Полиция, конечно,
могла все разузнать, но не стала бы давать информацию постороннему.
Вероятнее всего, она принесет ему больше огорчений, чем сведений.
А как в таком случае поступают в фантастических романах или
телесериалах? Эрик сел за стол перед терминалом. Сначала он убедился, что
переведенная к нему работа занесена в память, а потом связался с областной
информационной службой Финикса.
Последовал длинный список частных бюро расследований. Но как выбрать
приличную фирму? Вряд ли полиция даст какие-либо рекомендации.
Все, что имело приписку Инк. или Лтд., должно было представлять из
себя большие концерны со множеством служащих. Их Эрик отбросил сразу. Ему
хотелось внимательного отношения. Существовали также опасения, что его не
примут всерьез.
Далее в списке следовало объявление, гласившее: "Частная,
старательная, надежная служба, лицензия имеется, двадцать лет в Долине
Солнца".
И имя Поликартос, и номер телефона. Эббот ввел их в память. Желтые
страницы исчезли, а номер и имя остались зафиксированными в глубине
экрана. Поколебавшись некоторое время, он все-таки набрал номер.
Вот я уже всерьез занимаюсь этим делом. Удивительно. Поскорей бы они
там ответили, поскорей бы с этим покончить.
- Поликартос слушает, - раздался голос на том конце линии. Сам
отвечает на звонки, подумал Эрик. Это может оказаться как хорошим, так и
плохим признаком. Внезапно его заинтересовало, что такое Поликартос, имя
или фамилия? Но дело заключалось не в этом. Как он заметил,
видеосопровождение отсутствовало.
- Меня зовут Эрик Эббот, мистер Поликартос. Я думаю, что нуждаюсь в
услугах вашей службы.
- Вы думаете? - видео внезапно включилось, и Эрик увидел перед собой
пожилого человека, сидящего за узким столом. Человек был смуглым,
аккуратно и чисто выбритым. Позади него находился маленький, не попадавший
в фокус, кабинет. Но все равно можно было заметить, что помещение
содержалось в полном порядке.
- Ну, так в чем же состоит ваше дело, мистер Эббот? Вы хотите нанять
меня, или будете продолжать думать?
- Прошу прощения, - зная, что сыщик изучает его, Эрик старался
казаться более уверенным, чем был на самом деле. - Я действительно хочу
нанять вас. М-м, каковы расценки?
- Зависит от того, для чего я вам понадобился.
Идиот, сказал сам себе Эрик.
- Мне нужно, чтобы вы кое-кого для меня разыскали.
Человек кивнул со скучающим видом.
- Хорошо. Есть ли у вас какая-либо информация?
- Только лишь марка автомобиля - "Кадота" - и лицензионный номер.
- Это все? - Эрик кивнул. - Не могу обещать вам многого при таких
данных. Даже компьютер не в состоянии работать на пустом месте.
- Знаю. Но я просто надеюсь, что вы сделаете все возможное.
- Я всегда делаю все возможное, - ни тени улыбки. - Кто в машине... Я
полагаю, что тот, кто находился в машине... что его вы и хотите найти?
- Это женщина. Молодая женщина. Думаю, возраст ее может быть между
восемнадцатью и двадцатью восемью годами.
- Это значительный промежуток.
- Я видел ее лишь мельком.
- Находился ли в машине кто-нибудь, кроме нее?
- Несколько человек. Возможно, шофер.
- Угу. Вы уверены, что эго была "Кадота"?
- Да. Ее трудно с чем-нибудь спутать, - Эрик сообщил время,
идентификационный номер и другую информацию, которую мог вспомнить.
Сыщик занес все в свой терминал.
- Можете ли вы описать эту женщину?
Эрик выполнил просьбу с точностью, которая удивила его самого. Но об
ее спутниках он не мог вспомнить ничего.
- Ну что ж, мистер Эббот. Я допускаю расчет по обычным кредитным
карточкам. За час работы беру пятьдесят долларов плюс все необходимые
издержки.
- Необходимые издержки, - пробормотал Эрик.
- У меня нет времени торговаться с вами, мистер Эббот. Могу только
сообщить, если это как-то улучшит ваше настроение, что расследование не
будет очень долгим. Либо я смогу довольно быстро разыскать вашу женщину,
либо вовсе не смогу этого сделать.
- Довольно быстро, - Эрик безуспешно попытался скрыть нотки волнения
в своем голосе. - А довольно быстро, это как?
- Когда я что-нибудь узнаю, тогда и будет довольно быстро. Какую
кредитную карточку вы используете? - Эрик сообщил сыщику свой личный
номер. - О'кей. Мне нужен ваш домашний телефон. Я полагаю, вы не хотите,
чтобы я звонил вам на работу.
- Нет, лучше домой. Так значит, никаких проблем?
Поликартос так ни разу и не улыбнулся.
- До свидания, мистер Эббот. Буду держать с вами связь.
Экран погас.
Не слишком разговорчивый тип, подумал Эрик. Он продолжал сидеть перед
терминалом, будто тот снова мог потребовать от внимания в любую минуту. В
конце концов Эббот поднялся. Ничего больше не оставалось, кроме как ждать.
Он сам подивился тому, в каком напряжении находился.
Можно было бы заняться работой в конце концов. Но его болезнь,
несомненно, вызвала живое участие в офисе, и он вполне мог устроить себе
выходной.
Зная, что розыски уже ведутся, Эрик сумел несколько обуздать свое
помешательство. Он решил было позвонить и рассказать обо всем Чарли, но
потом передумал. Тот являлся его ближайшим другом, но все же среди его не
самых лучших качеств было неумение хранить какие-либо секреты. Пусть он
лучше думает, что Эрик приболел.
Затем Эббот все-таки взялся за работу. Она пошла на удивление
успешно. Хотя, конечно, имелись вещи, которые Эрик мог сделать только в
офисе, имея для этого соответствующие приспособления. Поздно вечером
раздался звонок. Он уже лег в постель, подумав, что Поликартос позвонит
завтра, но ответил.
Появилось видеоизображение, но разглядеть что-либо не представлялось
возможным. На том конце было слишком слабое освещение. Эббот все же сумел
различить очертания сыщика.
- Не ожидал, что вы свяжетесь со мной так быстро, - сонно пробормотал
он, - или так поздно. Что вам удалось выяснить?
Поликартос выглядел как-то странно. Он казался нервным,
взволнованным, и явно чем-то обеспокоенным. Таинственный вид словно
уменьшал его размеры. Когда сыщик ответил, его голос прозвучал резко. Не
угрожающе, но так, будто Поликартос внезапно сам испугался своих слов.
- Забудьте об этом деле, мистер Эббот.
Эрик прогнал навалившуюся сонливость и попытался сосредоточиться.
- Что? Что вы говорите? В чем дело?
- Ни в чем, - твердо ответил Поликартос. - Просто забудьте об этом.
Вы показались мне симпатичным молодым человеком. Послушайте меня, забудьте
об этой женщине, забудьте о машине, которую вы видели, забудьте обо всем
этом, о'кей? Ведь вы ее больше не видели. Только один раз тогда, верно?
- Точно. И именно поэтому я нанял вас.
- О'кей, вы меня наняли. А я даю вам совет вместо информации. Иногда
и то, и другое бывает равноценно. Вы никогда не видели "Кадоту", о'кей? Вы
никогда не видели лицензионного номера, вы никогда не видели никакой
молодой леди, и тогда вы будете вполне счастливым молодым человеком.
- Подождите-ка минутку. Я заплатил за...
- Ваши деньги будут вам полностью возвращены. Я знаю ваш счет. Мне
они не нужны, мистер Эббот, и меня не интересует ваше дело.
Звук и видео отключились.
Пораженный, Эрик сел на край кровати, глядя на замолкнувший телефон в
своей ладони. Сквозняк, гулявший по комнате, обдувал его обнаженное тело.
Первой мыслью было связаться с другим сыщиком, более надежным. Только
Поликартос тоже показался ему надежным. Он рассматривал просьбу Эрика, как
рутинное дело. Но произошло, очевидно, что-то такое, что заставило его
изменить свое мнение, что-то необычное. Напрашивался неизбежный вывод.
Сыщик что-то выяснил.
Эрик набрал номер, но на этот раз попал на автоответчик:
- Поликартоса нет, - объявил тот. - Если вы оставите свое имя и номер
телефона, то он свяжется с вами, как только вернется.
Эббот перезвонил, и повторял эту операцию несколько раз, но все время
с одинаковым результатом.
Тогда он подошел к терминалу и запросил главное управление Финикса. В
списке Поликартос не значился. Но это могло быть его имя, а не фамилия. В
конце концов это мог быть его псевдоним. Но Эрик не имел возможности это
выяснить.
На следующее утро ему не оставалось ничего другого, как выйти снова
на работу. С Поликартосом связи не было. Все утро он размышлял, что ему
делать дальше. Но идеи большим разнообразием не отличались. Эббот знал
телефон Поликартоса. Также ему был известен адрес его офиса.
Ничего не поделаешь, Чарли придется есть свой ланч в одиночестве.
4
Офис Поликартоса находился на пятнадцатом этаже старинного,
неопределенного вида строения, относящегося, вероятно, к середине
двадцатого века, на Тридцать третьей улице. Эббот приказал робокэбу ждать
своего возвращения. Машина просигналила о своей готовности, счетчик
остановился. Эрик поспешил внутрь здания.
Он поднялся наверх на единственном лифте, без особых трудов нашел
интересующий его офис и очень удивился, когда дверь, выслушав его имя,
сообщила:
- Поликартос здесь, - и распахнулась, приглашая войти.
В первой комнате находились два кресла, кушетка, стопка журналов
полугодовой давности и несколько пыльных искусственных растений.
Пятнадцать минут, двадцать, полчаса прошли в ожидании, забрав без остатка
тот час, что был отведен Эрику на ланч. Он встал и подошел к внутренней
двери. Одностороннее стекло, скорее всего. Эббот подергал ручку. Заперто.
- Поликартос, вы знаете, что я здесь, а я знаю, что вы здесь. Ваша
дверь меня впустила.
Может быть, у него в кабинете есть черный ход? Нет, вряд ли.
- Я хочу поговорить с вами. Всего одну минуту, Поликартос. Вы мне
многое должны. Я не знаю, существует ли в вашей профессии кодекс чести, но
думаю, что в добавок к выплате вы должны мне кое-что разъяснить.
Дверь оставалась запертой.
- Прекрасно. Сейчас я иду в полицию, а затем в Бюро Улучшенного
Бизнеса. Я уверен, вы им подходите. - Он повернулся к двери спиной и
направился к выходу.
Эрик не собирался разыгрывать из себя дурака перед полицией, но
ожидаемого эффекта он добился.
Лицо Поликартоса появилось за приотворенной дверью. Эрик с удивлением
обнаружил, что этот человек был всего лишь около пяти футов ростом, но
зато отлично сложен.
- О'кей, Эббот, только говорите потише. На этом этаже кроме меня
работает множество людей, и я дорожу своей репутацией в их глазах. Если вы
и дальше собираетесь мне надоедать...
- А я могу быть очень настойчивым.
- ...тогда лучше входите.
Внутренний офис Поликартоса был неожиданно аккуратен и чист. В углу
стоял архивный стеллаж, кроме него в кабинете имелись два раздельных
компьютерных терминала, пластиковый стол, который Эрик видел по телефону,
и все та же вездесущая искусственная растительность. Окно выходило на
двухэтажный магазин скобяных изделий и на склад пиломатериалов. Жалобный
визг пил постоянно слышался сквозь шум движения.
Поликартос шлепнулся в кресло и умоляюще протянул руки.
- Чего вы от меня хотите, Эббот? - уважительное "мистер" было
опущено.
- Информацию, за которую я вам заплатил, - твердо сказал Эрик. - Или
вы будете утверждать, что ничего не выяснили? Это с вашим-то
двадцатилетним опытом вы не смогли выследить машину по данному вам
лицензионному номеру?
Глаза Поликартоса остановились на уровне живота Эрика, затем
поднялись вверх.
- Слышали ли вы то, что я сказал вам прошлой ночью, Эббот? Я
посоветовал вам бросить заниматься этим делом.
- Вы были похожи на героя плохой пьесы, Поликартос. А я не поклонник
плохих пьес.
- Это не пьеса, плохая или хорошая, Эббот. Это реальная жизнь. - Он
вздохнул. - Наивный романтик!
- Я не нуждаюсь в вашей опеке, Поликартос.
- О'кей, мудрый мальчик. Тогда я прочту вам лекцию. - Он встал и
оперся руками о стол. Сыщик пытался выглядеть зловещим, но ею нервозность
уничтожала весь эффект.
- Забудьте об этом, умоляю вас. Вам нечего делать рядом с этой
женщиной.
Эрик ощутил волнение.
- Значит, вы что-то раскопали! Скажите мне. Я заплачу вам. Я заплачу
вам вдвойне.
Поликартос медленно сел и покачал головой.
- Ну почему вы, молодые, так глупы и упрямы!
- Да я упрям, но не глуп, - ответил Эрик.
- Вы убеждаете меня в обратном, - сыщик помедлил секунду, прежде чем
повернуться к левому терминалу.
- О'кей, дайте мне вашу кредитную карточку. - Эрик немедленно
протянул ему то, что он просил. Поликартос вставил ее в принимающее
отверстие и включил экран, позаботившись о том, чтобы цифры, появившиеся
на экране, были достаточно крупны и Эрик мог их различить. Сумма заставила
Эббота побледнеть, но он ничего не сказал.
После того как операция с деньгами была закончена, Поликартос
подождал еще некоторое время, затем опять покачал головой и вернул
карточку своему клиенту.
- А для чего вам все-таки надо это знать, молодой человек?
- Это мое личное дело. Вы ведь рекламируете себя как "частного"
сыщика.
- Да. Только не умничайте здесь, пожалуйста. Вы уже и так достаточно
меня разозлили.
Он повернулся на вращающемся кресле и включил другой терминал. На
этот раз экран был скрыт от глаз Эрика, хотя он очень хотел посмотреть на
него. Тем не менее Эббот оставался на своем месте, поскольку не
сомневался, что сейчас любое резкое, неожиданное движение может побудить
Поликартоса снова все забыть. Он сдерживал свое любопытство и ждал.
Поликартос заговорил, не глядя на него, сосредоточившись на экране.
- Знаете, что я думаю? Я думаю, что, быть может, вы слишком глупы или
слишком наивны, чтобы пострадать от этого. Поэтому сообщу вам добытые
сведения. Вы, значит, хотите что-нибудь разузнать о женщине в той машине?
- Он кивнул вместо ответа на этот риторический вопрос. - Я знаю, кто она.
Она не отсюда.
- А откуда? - настаивал Эрик.
- Упрямец, - пробормотал Поликартос. - Упрямец и глупец. Нуэво-Йорк,
дальний Восток.
- Это не так уж необычно.
- Конечно. Необычность тут ни к чему. Кроме того, вы заплатили мне за
обычную информацию.
Эрик пропустил колкость мимо ушей.
- Кто она, чем занимается... Она замужем?
- Ее зовут Лайза Тембор. Она модель, или же была ею. Тут я не очень
уверен. Но не это является ее занятием сейчас.
- Но тогда что же? Чем она занимается?
Поликартос ухмыльнулся.
- У ее занятия множество названий, мой недалекий друг. Некоторые
назвали бы ее профессиональным компаньоном, некоторые партнершей,
некоторые частной собственностью некоего частного лица или лиц, которые
заботятся о невмешательстве в свои дела и не позволяют совать туда нос
всяким чужакам.
А кому или чему точно она принадлежит, я узнать не смог. У меня
сложилось впечатление, что копать дальше небезопасно. Может быть, это
правительство, может, промышленность, может, мафия. Нити часто обрываются.
- Я думаю, их трудно перепутать.
Поликартос разочарованно покачал головой.
- Вы, действительно, так наивны?
- Просветите меня в таком случае.
- Не в этот раз.
- Я заплатил вам достаточно.
- От чего я, кажется, должен был отказаться. Деньги - это моя слабая
сторона. Я не должен был даже пускать вас в этот офис, я не должен был
говорить вам того, что я уже сказал. И я вам больше ничего не скажу.
Больше мне просто нечего сказать. Идите и зовите полицию, если чувствуете
себя обманутым.
- Не понимаю, - уныло пробормотал Эрик. - Моя просьба не кажется мне
слишком сложной. Я думаю, что вы сделали минимум требуемого, успокоили
свою совесть и теперь выгоняете меня.
- Если уж на то пошло, то я сделал гораздо больше, чем требовалось,
Эббот. Но я вижу, мне не удастся вас переубедить.
Сыщик замолк, в раздумье глядя на черный терминал. Когда он заговорил
снова, в его голосе послышалась мягкость и даже какая-то отеческая
теплота.
- Послушайте меня, молодой человек. Я собираюсь преподать вам урок
жизни. У этой жизни есть такая сторона, о которой вы даже не подозреваете.
И лучше бы вам, наверное, оставаться в неведении. Я был в этом бизнесе
долгое время. Люди живут по определенным правилам. Большая часть общества
живет по написанным правилам. Но некоторые все же предпочитают неписанные.
Есть те дела, которые люди могут делать, и те, которые не могут, есть
вопросы, которые вы можете задать, и есть вопросы, которые лучше держать
при себе.
- Когда многим, ранее весьма полезным людям задаешь один и тот же
вопрос и все они либо советуют тебе попробовать сделать что-либо
биологически невозможное, либо смотрят на тебя как на идиота, либо
предлагают тебе заткнуться, либо не отвечают на телефонные звонки, то все
эти обстоятельства убеждают тебя, что лучше принять данные советы и
передать их своему клиенту. Именно этим я сейчас и занимаюсь.
Поликартос откинулся на спинку кресла, и оно заскрипело.
- Идите домой, мистер Эббот. Забудьте об этом деле, идите домой.
Эрик обдумал слова, сказанные ему сейчас сыщиком. Все это было не
важно. Он уже давно начал действовать не слишком логичным образом. Он не
мог даже думать ни о чем другом, кроме как о погоне за ускользающим от
него лицом, глядевшим из-за непробиваемого стекла "Кадоты".
Кстати о хороших советах: один раз не обратив на них внимания, вы
оставляете в стороне логику и здравый смысл, и уже ничто не может удержать
вас от преследования своей цели.
Эббот постарался скрыть свое разочарование.
- Знаете что, ведь так или иначе я все равно доберусь до этой
женщины.
Поликартос помедлил с ответом.
- Я требую, чтобы вы ушли отсюда, мистер Эббот, - тихо произнес он
наконец. - Если вы не уйдете, то на этот раз полицию придется вызвать мне.
Эрик уперся руками в стол и наклонился вперед.
- Все, что мне нужно, это поговорить с ней. Один раз. Я не буду
упоминать вашего имени ни при каких обстоятельствах.
- Я не собираюсь играть с огнем.
- Но я вас к этому и не призываю.
Сыщик вздохнул и в упор взглянул на своего бывшего клиента.
- Никогда не видел я людей, столь стойких в своих заблуждениях и
столь глупеющих от любви. Тем больше мне жаль вас. Поверьте знающему
человеку, это пройдет.
- А я не хочу, чтобы это проходило. - Эрик почти закричал. - Я хочу с
ней встретиться! - Он залез в карман и вытащил свой бумажник. Поликартос
ничего не сказал, но глаза от заблестели при виде этого бумажника,
сделанного из прекрасно имитированной кожи. Эббот извлек оттуда еще одну
кредитную карточку и кинул ее на стол.
- Взгляните сюда. Вы знаете мои возможности. Они значительны. Я
хорошо зарабатываю, и делаю это уже на протяжении многих лет. Но до сих
пор я тратил очень мало. Вы получите столько, сколько захотите.
- У вас нет той суммы, которую я могу захотеть, мистер Эббот.
Мозг Эрика отчаянно работал.
- У меня есть другие доходы - муниципальные облигации, акции. Они
могут быть переданы без юридического заверения. Вам стоит только сказать,
и я переведу их на ваше имя. - Он указал на карточку. - Это только начало.
Поликартос даже вспотел. Он долго молчал, затем схватил карточку
конвульсивным движением, сунул ее в правый терминал, внимательно глядя на
экран, в то время как Эрик стал составлять черновик их соглашения. Затем
сыщик вернул карточку ее владельцу.
- Вы слишком доверяете человеку, который может и не оправдать вашего
доверия. Почему вы так уверены, что, забрав ваши деньги, я не решу
оставить вас с носом и ничего вам не расскажу, мистер Эббот?
- Так же, как и вы, я занимаюсь своим делом довольно долгое время.
Благодаря этому я могу распознать профессионала как в своей области, так и
в остальных.
Поликартос коротко кивнул.
- Итак, вы сумасшедший молодой человек, Эббот. Сумасшедший. И,
возможно, я тоже слегка сошел с ума.
Эрик улыбнулся.
- Именно поэтому мы и поладили, не так ли?
Сыщик поглядел на соглашение.
- Большие деньги, мистер Эббот. Предупреждаю вас, это может стоить
вам почти столько, сколько вы думаете.
- Плевать. Только достаньте мне ее адрес. Это все, что мне от вас
надо. Всего лишь один адрес.
- Всего лишь. - Поликартос все еще боролся с собой, все еще
колебался.
- Вы ведь уже приняли мою карточку, - сказал Эрик, стараясь прошлый
раз? Чем вы занимаетесь? Инженер-конструктор? Делаете начинку для
компьютеров?
- Что-то в этом роде.
- Возможно, вам следовало бы лучше продавать их, вместо того, чтобы
конструировать. Вы хорошо торгуетесь, мистер Эббот.
- Ну так значит, вы позвоните мне? - Эрик торопился покинуть офис
прежде, чем неуверенный сыщик успеет передумать снова.
- Да, я позвоню вам. Если сумею выяснить то, что вам надо. Очень
трудно было добыть то малое, о чем я вам рассказал.
- Вы ведь знаете ее имя. Знаете, на кого или на что она работает. - В
мозгу Эрика не укладывалось сообщение Поликартоса, что девушка является
чьей-то собственностью. Прекрасное лицо не может кому-то принадлежать.
- Послушать вас, так все кажется так просто, мистер Эббот. Но это не
так. Возвращайтесь к своему конструированию. Я посмотрю, что смогу
сделать.
- Это все, о чем я вас прошу. У вас есть мой телефон. У меня также
есть свободно принимающий терминал. Не думайте, будто вы должны общаться
со мной только лишь с глазу на глаз.
- Я не думаю. И вообще я не знаю, почему я вас слушаю.
- Из-за денег, разумеется.
- По крайней мере, вы не законченный романтик.
- Я просто не столь далек от реального мира, как вам кажется.
- В таком случае, вы, возможно, еще не безнадежны. До свидания,
мистер Эббот.
Эрик быстро вышел, не говоря больше ни слова.
Он хотел снова позвонить на работу и сказаться больным на следующий
день, но мысль просидеть весь день перед терминалом, ожидая связи с
Поликартосом, выглядела абсурдной. Как и мысль сидеть и пытаться
сконцентрироваться на работе. Он пошел в офис, там поболтал с Чарли за
ланчем и обсудил с ним какие-то пустяки по дороге домой.
Войдя к себе, Эрик упорно сопротивлялся желанию помчаться скорей в
спальню и проверить терминал. Когда же в конце концов он сдался, то
обнаружил дневной файл пустым, за исключением пришедшего счета за
электричество. Быстрая проверка показала, что никто больше не пытался
связаться с ним в этот день.
На следующее утро Эббот позвонил в офис Поликартоса и нарвался на
вежливого и совершенно непроницаемого электронного секретаря. Он звонил
все утро с работы, не заботясь о том, что подумают коллеги насчет личных
звонков, постоянно занимающих линию компании. Эрик имел довольно высокое
положение, чтобы не обращать на это внимания. По крайней мере, он так
думал.
- Что с тобой происходит? - спросил его Чарли, когда они сели
завтракать на втором уровне кафетерия. - Она тебя отшила?
- Что? - сказал Эрик, внезапно смутившись. - Кто меня отшил?
- Эй, полегче, старина. - Чарли сделал защитное движение руками. -
Умерь свой пыл.
Пыл, подумал Эрик? Разве я говорил пылко? Вовсе нет. Но лучше будет
подыграть ему. Он изобразил притворное страдание, замахав руками.
- Она похищена у меня принцем Руритании. Сейчас я собираю команду
наемников-головорезов, чтобы найти и вернуть ее!
Такой ответ удивил Чарли больше, чем любые горячие отрицания. Он
неуверенно засмеялся.
- Рад это слышать. А то я уже было начал волноваться за тебя, старик.
Я действительно думал, что собираешься наделать кучу глупостей.
Эрик отхлебнул ледяного чая.
- Я думал о ней пару раз с тех пор; но, конечно, не так серьезно,
чтобы начать что-нибудь предпринимать. Тут уж ничего не поделаешь, верно?
Увы, она превратилась в смутное воспоминание.
Как просто, оказывается, врать. Как на компьютере. "1" это "да", "0"
это "нет". Правда - "1", неправда - "0". Если бы все было на самом деле
так просто.
Чарли легко поверил другу.
- Ну и отлично. Кстати, я видел тут эту девчонку из бассейна. Как ее
звали?
- Габриэлла, - напомнил ему Эрик.
- Да, Габриэлла. Я встретил ее в лифте. Она спрашивала о тебе.
- Интересно.
Чарли нахмурился.
- Ты действительно уверен, что не сохнешь больше по той незнакомке?
Ты ведь явно чем-то обеспокоен.
- Поездкой моей, - поспешил уверить его Эрик. - Она будет очень
многообещающей. Может, после я даже стану главным конструктором.
- Да, знаю. Разве это не удивительно, в твои-то годы? Поэтому я и не
хочу, чтобы ты забивал себе голову всякими сумасшедшими идеями.
- Я вовсе ее не забиваю, - сказал Эрик с преувеличенным достоинством
в голосе. - Мне кажется, помешался-то именно ты. Ведь именно ты заводишь
все эти разговоры.
Чарли неожиданно пришлось перейти к обороне.
- Я всего лишь проявляю дружескую заботу. Ладно, забудь об этом. Ведь
ты уже забыл?
- Не совсем. - Не следовало быть слишком категоричным. - Иногда я все
еще вижу ее лицо.
Иногда, подумал Эббот. Да я не могу избавиться от него ни на минуту.
Даже во сне.
Но вслух он сказал совсем другое.
- О нем приятно вспоминать. Знаешь, когда посмотришь, скажем, пьесу,
части ее остаются с тобой еще на некоторое время. Но это не
помешательство, а скорее задумчивость.
Чарли кивнул и посмотрел на часы.
- Ну, я закончил. Осталось еще пятнадцать минут. Как ты насчет
сыграть в "Космическую Зону" или в "Гонки"?
Эрик покачал головой.
- Мне еще рано играть в игры.
- Как хочешь. Может, мне тоже взять десерт?
- Почему бы нет, - сказал Эрик, благодарный своему другу за то, что
тот, похоже, забыл о таинственной женщине.
Разговор за куском пирога перешел на новости дня. Чарли не упоминал
больше о девушке в автомобиле. Хорошо бы он не делал этого и в дальнейшем.
Эрику было достаточно предыдущих бесед с другом о ней.
Миновал полдень, а периодические проверки домашнего терминала так и
не давали признаков связи с Поликартосом. Мысли Эрика все больше
отвлекались от работы.
Я рехнулся, сказал он сам себе. То же самое сказали бы ему любые
психиатры. Однако это нездоровое состояние, помешательство или сдвиг пока
никак не отразились на его работе. Но если так будет продолжаться и
дальше, то это, несомненно, скажется. Сейчас все же было пока не время
начинать сомневаться в своей компетентности. Приближалась презентация в
Гонконге.
Сегодня четверг. Что если и завтра Поликартос не даст о себе знать?
Интересно, работают ли частные сыщики по выходным?
Эрик решил, что времени упускать не следует и покинул офис. Что
касалось их с Чарли обычных совместных возвращений домой, то он
предоставил ему самостоятельно придумать причину отсутствия друга.
Через некоторое время Эббот уже сидел в робокэбе, слушая собственный,
но какой-то незнакомый голос, отдававший машине команды.
Напротив большого супермаркета Бойбуотер им пришлось задержаться
из-за уличных работ. Эрик заметил, что проклинает машину. Она, конечно же,
не обратила на это внимания, вежливая, как всегда. Когда робокэб наконец
высадил его около старого офисного здания, он обнаружил, что бежал бегом
весь короткий путь до конторы сыщика.
Нет, я все-таки ненормальный, сказал себе Эрик. Может, Поликартоса
здесь нет, а если у него и появилось что-то для меня, то он передал это
прямо мне домой. Сыщик, наверно, будет недоволен, что я ворвался к нему
без предупреждения. Чего доброго, еще решит, будто его клиент опасен для
общества. Чарли наверняка подумал бы именно так, если бы мог сейчас видеть
Эрика.
Но он ничего не мог с собой поделать. Он не мог замедлить свой
бешеный бег и прогнать преследующий его образ. Ему было наплевать, что
подумает Чарли, или его начальник, или доктора компании. Эббота не
интересовал никто, кроме девушки, чье лицо стояло у него перед глазами.
Наконец-то он оказался на нужном этаже и побежал к офису Поликартоса.
Когда Эрик позвонил в дверь, дыхание у нею ухе восстановилось.
- Мистера Поликартоса нет, - ответил ему мягкий механический голос. -
Если вы хотите ему что-нибудь передать, скажите это, пожалуйста, в
принимающее устройство.
Так и есть, сказал себе Эрик. Зря потратил время. Теперь ему придется
давать какие-то объяснения в своем офисе, а все ради чего? Он уже было
повернулся, чтобы уйти, но что-то заставило его задержаться и проверить
все еще раз.
Эббот заглянул в глазок, вделанный в толстую дверь. Благодаря
оптическому эффекту все внутри казалось размытым пятном, но это было
освещенное пятно. В приемной горел свет. Экономный сыщик вряд ли имел
привычку оставлять его, покидая помещение.
Нахмурившись, Эрик попытался позвонить еще раз, но выслушал в ответ
все то же синтезированное сообщение. Он знал, что большего от этой двери
не добьется, и тщательно обдумал ситуацию. Ручки у двери, разумеется, не
было. Поликартос не отличался старомодностью.
Как работает эта дверь? Эббот осмотрел плоское запирающее устройство.
Оно не было похоже на то, которое охраняло его собственную дверь. Хороший
инженер всегда имеет с собой кое-какие инструменты, необходимые в его
ремесле. Эрик не являлся исключением.
Из миниатюрного кейса, который Эббот всегда носил в кармане рубашки,
он извлек цилиндр с насечкой и тонким гибким металлическим наконечником.
Последний как раз вошел в щель между дверью и косяком. Эрик опустил его
ниже к замку и коснулся устройства. Последовала короткая вспышка голубого
света и легкое сотрясение. В результате короткого замыкания замок щелкнул,
и дверь открылась.
Эббот глубоко вздохнул и вошел в первую комнату. Если Поликартос все
еще находился здесь, он вполне мог теперь вызвать полицию и избавиться от
своего настойчивого и явно неуравновешенного молодого клиента, Эрик еще
раз дотронулся до замка своим инструментом. Еще одна вспышка, и дверь
затворилась снова. Нельзя было допустить, чтобы какой-нибудь случайный
уборщик обнаружил взлом, проходя мимо.
В офисе Поликартоса все так же горел свет. И неудивительно, ведь было
уже довольно поздно. Сверху донеслось гудение, и крошечный видеомонитор
над второй дверью повернулся, изучая гостя. Эрик не обратил на него
никакого внимания и постучал.
- Поликартос? Это я, Эрик Эббот. Вы здесь?
Ответа не последовало. Он помедлил одно мгновение, затем снова пустил
в ход свой инструмент. Взлом все равно уже был совершен, и одним замком
больше, одним меньше, уже не имело никакого значения. Снова произошло
замыкание, и дверь кабинета отворилась. Заглянув внутрь, Эрик увидел
макушку головы Поликартоса над спинкой кресла. Сыщик сидел к нему спиной.
Эббот ощутил приступ гнева. Он не мог выносить пренебрежения к себе.
- Интересно узнать, почему вы не впустили меня? Вы что же,
собираетесь брать мои деньги и ничего не делать? - Сыщик ничего не
ответил. - Ну же, Поликартос, вы должны объясниться. Или вы думаете, что я
вот так позволю над собой издеваться?
Эрик крутанул кресло к себе. Поликартос не сопротивлялся и не пытался
его остановить. Он уже больше не мог этого сделать.
Маленькая дырочка в затылке была почти незаметна, замаскированная
волосами, зато отверстие во лбу хорошо различалось прямо над правой
бровью. Тонкая струйка засохшей крови спускалась в глаз. Картина была
волнующей.
Полиция, мелькнула первая мысль Эрика. Она может оказаться здесь в
любую минуту. Но снизу не доносилось никакого шума. Ни рева моторов
полицейских машин, ни воя сирен. Все было нормально, за исключением
маленькой дырочки в голове Поликартоса.
Кто-то разбил оба терминала, и одна из клавиатур валялась на полу,
словно капризный ребенок хотел сломать непонятную ему игрушку. Кому это
было нужно, и зачем? Несомненно, кто-то залезал в банк данных, в архив
терминалов. Но что он там искал? Какая информация ему требовалась?
Очевидно, что Поликартос не помогал ему в поисках. В результате пострадали
и он, и машина.
Эрик произвел быстрый профессиональный осмотр терминалов. Оба теперь
были мало пригодны для работы. Рассматривая их, он пытался осмыслить
ситуацию.
Все вполне объяснимо. И очень легко объяснимо. Граждане, с которыми
работал Поликартос, без сомнения, имели весьма сомнительную репутацию. То,
что человек подобной профессии умер насильственной смертью, не было
особенно удивительным.
Главная забота Эббота сейчас заключалась в том, чтобы покинуть место
преступления, прежде чем он окажется во все это вовлеченным. Ничего не
нужно трогать. Нельзя оставлять никаких следов своего присутствия здесь.
Пусть тело найдет кто-нибудь другой. Эрик с удовольствием уступит ему свои
права.
Он прикасался к терминалам и к креслу Поликартоса. Отпечатки пальцев.
Эббот протер все влажной тряпкой, позаимствованной в туалете. Проделав эту
операцию, Эрик подошел к терминалу с разбитой клавиатурой. Возможно, здесь
хранилась информация, которую искали налетчики, или же кто-то просто
случайно выместил свой гнев именно на этой машине? Может, Поликартос был
должен кому-то? Тогда где нибудь должен находиться файл, помеченный
"Поликартос. Закрыто"...
Хватит предположений. Пора уходить. Тут Эрик вспомнил о причине
своего визита. Он так и не получил того, за чем приходил. Он вспомнил, с
какой неохотой Поликартос согласился взяться за его дело. Вспомнился ему
также и явный страх сыщика. Ведь что-то должно было породить этот страх.
Видимо, Поликартос выяснил что-то и решил скрыть от Эрика.
Эббот остановился в нерешительности, колеблясь между здравым смыслом
и желанием разгадать эти загадки. Терминалы притягивали его. Не в силах
сопротивляться, он вернулся и принялся изучать кабельную связь. Она
казалась неповрежденной. Обойдя вокруг стола, Эрик оттолкнул кресло
Поликартоса в сторону. Тут же ему пришла в голову мысль обернуть концы
пальцев туалетной бумагой.
Нетронутая клавиатура быстро отозвалась на его прикосновение, и
терминал осветился. Изображения на нем, конечно же, не было. Эрик извлек
из одного кармана крошечный кабель, подключил его к терминалу на своем
запястье. Несколько стандартных активизирующих кодов вызвало кайму вокруг
фосфоресцирующего экрана. Теперь задача состояла в том, чтобы подобрать
личный код. Если посетители Поликартоса тоже приходили за информацией, то
их попытки обойти защиту, поставленную сыщиком, вряд ли увенчались
успехом.
Решение проблемы заняло у него полчаса. Код оказался удивительно
запутанным. Кто бы мог подумать, что кому-то вроде Поликартоса понадобится
столь хитроумная разработка, более того, что он разорится на ее
приобретение.
Даже самые опытные информационные воры вряд ли смогли бы проникнуть в
этот код. Но Эрик был не просто знаком с подобными вещами, он потратил
большую половину своей жизни, разрабатывая такие штуки. Для него это было
скорее упражнение, чем испытание.
Изображения на крохотном экране пошли в нужной последовательности.
Найти то, что нужно при помощи ключа было делом двух секунд.
ФАЙЛ ЭББОТ, ЭРИК.
Далее шла простая статистика: его кредитоспособность, личная
информация, он уже забыл, что давал ее Поликартосу; затем "Лайза Тембор,
агентство "Магдалена", Нуэво-Йорк"; адрес; номер, который мог быть
телефонным. Эрик перевел всю информацию к себе домой.
Кроме этих данных он не нашел ничего нового. Либо Поликартос больше
ничего не узнал, либо предпочел не помещать новую информацию в файл.
Конечно же, в той информации, которую Эрик получил, не было ничего
устрашающего. Может, сыщик все время ломал перед ним комедию?
Неважно. Эрик узнал то, что хотел: адрес, и даже более того,
телефонный номер, хотя и не имел никаких подтверждений, что они
принадлежат Лайзе Тембор.
Удивительно, но он уже искал предлоги, для тот, чтобы отказаться от
поездки в Гонконг на следующей неделе. Жуткая нелепость. Возможно, после
этого ему больше никогда не представится такого блестящего случая. Может,
добраться до Нуэво-Йорка, встретиться с девушкой, обуздать свое
помешательство, вернуться в Финикс и все же поспеть в понедельник рано
утром на суборбитальный?
Этого будет вполне достаточно, сказал себе Эрик. Просто встретиться с
девушкой. Это должно разрешить его проблему. Значит, у меня есть проблема?
Да, отрицать факт становилось все труднее и труднее. Хорошо еще, что он
был способен осознать, что сходит с ума. Чарли описал бы его состояние в
более красочных выражениях.
Эрик сбросил свой файл, восстановил защитный код и лишний раз
убедился, что не оставил отпечатков пальцев на клавишах. Содержимое
другого терминала его не интересовало. Несомненно, тот хранил в себе все
виды информации, за которую можно убить: флиртующие мужья, растраты,
криминальные сведения. Все это было грязно и низко. Где-то в файлах
второго терминала находилась информация, стоившая Поликартосу жизни.
Ну что ж, это его не касалось. Может, это слишком жестокосердно; но
Эббот ничего не чувствовал по отношению к несчастному детективу. Он
никогда не питал особой любви к Поликартосу и ощущал ответную неприязнь.
Конечно же ему было жаль, что тот умер. Ему вообще было жаль, когда
кто-нибудь умирал. Смерть сыщика являлась не более чем неприятной
новостью.
Еще раз оглянувшись вокруг, Эрик убедился, что оставляет офис в том
же виде в котором его нашел. Даже Поликартос сидел под таким же углом к
окну. Затем Эббот осторожно вышел, убедившись, что и внутренняя, и внешняя
двери остались по-прежнему запертыми.
Он уже было вздохнул с облегчением, направляясь к лифту, как вдруг на
его пути появился человек. Незнакомец вышел ему навстречу из-за угла.
5
Человек не улыбался и не хмурился. Выражение его лица казалось пустым
и холодным. Он был выше и тяжелее Эрика. Эббот привык к тому, что всегда
оказывался на пару дюймов выше, чем его друзья.
- Прошу прощения, - сказал незнакомец очень вежливо и сдержанно, - но
я просто не мог не заметить, что вы только что вышли из офиса мистера
Поликартоса.
- Мистера Поликартоса? - пробормотал Эрик. Значит, "Поликартос" была
все же фамилия. Интересно. - Я этого не знал.
Незнакомец проигнорировал это замечание и спросил вежливо:
- Что вы там делали?
- У меня было к нему дело, - Эрик нахмурился. - И я не думаю, что оно
вас касается. Вы должны знать, что Поликартос частный сыщик. Частный.
- Какое дело у вас было к нему?
- Послушайте, я же сказал вам, - повторил Эрик, отступая на шаг
назад. - Это вас не касается.
Он натолкнулся на что-то спиной и оглянулся.
Человек, который загораживал ему путь к отступлению, был больше и
внушительнее на вид, чем тот, который задавал вопросы. Выражение его лица
выглядело столь же безразличным. Оба человека были опрятно, даже вызывающе
опрятно одеты, будто приличием и обыденностью своей одежды хотели смягчить
устрашающее впечатление от своего присутствия.
- Как ваше имя? - опять последовал вопрос первого. Незнакомец позади
Эббота хранил зловещее молчание.
- Слушайте, - огрызнулся Эрик, - мне это уже начинает надоедать.
Голос первого человека прозвучал с оттенком скуки.
- Не усложняйте дело, о'кей? У моего друга и у меня выдался тяжелый
день. Не нужно заставлять нас делать его еще тяжелее.
- Я не пытаюсь делать его тяжелее, - честно ответил Эрик, стараясь на
придавать значения унижению.
- Хорошо. Тогда будь хорошим мальчиком и расскажи нам, что ты делал в
кабинете Поликартоса. - Человек заглянул в холл. - Я полагаю, замок еще
работает. Ты нам должен также рассказать, как ты попал в его офис.
Вероятно, тебе позарез что-то было нужно. Взламывать двери не очень
хорошая привычка.
Эрик неуверенно поглядел на него.
- Вы оба полицейские?
- Возможно.
- Прекрасно, тогда покажите мне ваши удостоверения, и я отвечу на
ваши вопросы.
- Боюсь, мы не станем тратить на это время. Нам придется выйти за
границы наших полномочий.
Первый кивнул едва заметно, и человек стоявший позади ловко и сильно
скрутил Эрику руки за спиной. Незнакомец, задававший вопросы, внимательно
оглядел коридор, и был явно обрадован, что тот оставался по-прежнему
пустым.
- Слушай, слизень, у меня нет времени стоять здесь с тобой и спорить.
Сейчас ты нам скажешь, что ты делал в этом офисе, как попал туда и зачем.
Может быть, для нас это окажется интересным, а может, и наоборот. Я нахожу
твой чрезмерный интерес к сыщику интригующим, и у меня есть инструкции.
Эрик оставался спокойным.
- Имеете привычку расспрашивать всех, кто приходит в офис
Поликартоса?
- Нет. Только тех, кто заходит внутрь. Как видишь, ты нам вполне
подходишь. Но сперва скажи свое имя, - и он добавил ласковым тоном. -
Имя-то по крайней мере ты можешь назвать.
- Я вам ничего не скажу. Во всяком случае до тех пор, пока не узнаю,
кто вы такие. Если ваш друг меня не отпустит, то я позову на помощь.
Голос его собеседника понизился.
- Возможно ты и закричишь, но это будет продолжаться не долго. Мне
нужны ответы, и я не хочу этого делать, поверь. Во всяком случае,
послушайся моего совета, не кричи, - он внимательно посмотрел в лицо
Эрику. - Джоан.
Одна рука, держащая Эббота, разжалась и принялась ощупывать его
карманы в поисках бумажника. Какой вред будет, если я им все расскажу,
тревожно подумал Эрик? Скажу им все, что от меня требуют, и имя тоже. Но
другая его половина сказала: нет, пусть догадываются обо всем сами. Однако
он не хотел неприятностей, а у него их было уже две, и обе выше головы.
Джоан тем временем извлек бумажник Эрика, просмотрел его содержимое,
не заинтересовавшись однако ни деньгами, ни кредитными карточками.
Закончив осмотр, он закрыл его, аккуратно положил назад в карман, и
заговорил в первый раз.
- Это он.
Задававший вопросы казался слегка удивленным.
- Забавно. Я никогда бы не подумал.
- О чем вы? Что все это значит? Что вы имеете в виду? Почему я это
"он"?
- Мы тебе расскажем об этом... позже. А теперь я думаю, тебе надо
пойти с нами.
- Куда? В полицейское отделение? Но вы до сих пор не предъявили своих
удостоверений.
- Не создавай проблем. И не пытайся кричать.
- Слушайте, ведь вы не полицейские, не так ли?
- Разговорчивый, - покачал головой задававший вопросы. - Присмотри за
ним, Джоан.
- Хорошо. Пошли, слизень.
Великан повел Эрика по коридору, сжимая одну его руку за спиной, и
давя на нее с такой силой, чтобы дать ему понять, что он может сделать,
если захочет.
- Мне не по вкусу разговорчивые, - сказал задававший вопросы, шагая
впереди.
- Это неважно, - сказал Джоан. - Все они все равно кончают одинаково.
Эрик внезапно становился. Давление на руку опасно усилилось, но он
выдержал.
- Я не пойду с вами, ребята, пока вы не объясните мне, что все это
значит.
Странно. Эббот не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испугался до
такой степени.
- Объяснения не по моей части, - последовал ответ. - Моя работа -
добывать и доставлять.
- Как у собаки?
- Да, совсем как у собаки, - незнакомец не рассердился. - Обычно мой
хозяин хлопает меня по загривку и кидает мне заслуженное угощение.
Отличное угощение. Так что давай вперед тихо и без шума, о'кей?
Но куда, лихорадочно подумал Эрик? Кто эти люди и чего они от меня
хотят? Только что в офисе он видел труп. Быть может, убийство на их
совести? Похоже. И если он что-нибудь очень быстро не предпримет, то в
новостях завтра появится еще одно сообщение.
"Тело инженера компании "Селверн" найдено в канале Аризона... По
предварительной версии, самоубийство".
- Я вам сказал, что не пойду с вами, пока не узнаю, что происходит.
- Я слышал, - ответил ему задававший вопросы. - Заткни его, Джоан, и
пошли скорей.
Давление на руку Эрика еще усилилось. Теперь стало действительно
больно. Вторая рука противника зажала ему рот.
Я не должен идти с ними, отчаянно думал он. Я закончу, как
Поликартос. Я должен что-то сделать!
Его тело, казалось, забежало вперед. Рука, зажимавшая его рот, мешала
дышать. Своей свободной правой рукой Эббот схватил запястье Джоана и
яростно дернул. Хватка ослабла. Но он не отпустил руку, а дернул еще раз,
в результате чего человек, называемый Джоаном, взлетел в воздух.
Шокированный Эрик отпустил его руку. Великан, ударившись о дальнюю стену,
сбил несколько пластиковых украшений и в полной прострации сполз на пол.
Он пробормотал что-то и заморгал.
Тот, который задавал вопросы, находился к ним спиной и не видел этой
сцены. Когда же он обернулся, то увидел стоявшего перед ним Эрика. Его
напарник лежал у стены в неудобной позе. Незнакомец в недоумении посмотрел
на Эббота.
- Что произошло, черт возьми? - пробормотал он, переводя взгляд с
Эрика на своего помощника и обратно.
- Я поскользнулся, - прорычал Джоан, поднялся на ноги и прищурился. В
этот момент он был похож на маленького льва. - Я, наверное, поскользнулся,
и парень опрокинул меня. Карате, дзюдо или что-то вроде этого.
- Ты, я вижу, все-таки хочешь неприятностей, а парень?
Эрик тяжело дышал. Он чувствовал, что его голова была удивительно
светлой. Мысли текли независимо от тела. Такого с ним раньше не случалось.
Эббот чувствовал, что с любопытством наблюдает за собственным телом, как
будто оно принадлежит вовсе не ему, а какому-то герою телесериалов. Оно не
вышло полностью из-под контроля, но теперь почему-то действовало более
самостоятельно, чем обычно. Эрик стал отступать вниз по коридору.
- Эй, вы оба, не подходите ко мне.
- Вперед, Джоан, - сказал задававший вопросы. - У меня нет времени на
игры.
- Какие уж тут игры, - громко рявкнул Джоан. - Ты сам напросился,
слизень.
Вытянув руки, он бросился на Эрика.
Поведя обманный прием левой рукой, великан сделал резкий выпад,
правой рукой целясь Эрику в солнечное сплетение. Не зная, что делать
дальше, тот инстинктивно выставил вперед левую руку, стараясь отвести
удар. Произошло столкновение. Джоан вскрикнул, отдернул свою руку и прижал
ее к груди. В глазах его заметалась боль. Эрик в восхищении глянул на свою
ладонь.
- Я же говорил вам, парни, что не хочу никаких неприятностей, - он
указал в направлении холла. - Вам в ту сторону, а мне в другую. И
разойдемся по-хорошему.
Задававший вопросы не слушал его и уже достаточно насмотрелся на
схватку. Рука незнакомца исчезла в кармане куртки и через секунду
появилась вновь, держа что-то маленькое и блестящее.
Парализующий пистолет, или еще хуже, пинган. Дырка в голове
Поликартоса внезапно возникла перед глазами Эббота, похожая на темный
тоннель.
- Нет, не надо! - закричал он и кинулся на противника.
Эрик засунул его руку, державшую пистолет, обратно в карман и
старался удержать ее там, безосновательно полагая, что может быть тогда
выстрел не причинит ему вреда. Раздался странный хруст. Противник
закричал, потому что Эббот сломал ему в локте руку. Он отпрянул к стене,
стараясь не упасть, а Эрик по инерции ринулся вперед и вскоре обнаружил,
что валит пострадавшего на пол. Кончилось это тем, что Эббот оказался
сидящим на груди задававшего ему вопросы человека.
- Черт, о, черт! - кричал тот, ворочаясь и извиваясь под Эриком. -
Джоан, сними его с меня. Он сломал мне руку, черт!
Напарник незнакомца навалился на Эббота сверху. Одна рука схватила
его за подбородок, а другая надавила на затылок. Эрик ощутил, как кровь
зашумела у него в ушах. Он попытался встать, с силой толкнул навалившегося
противника, затем развернулся и швырнул его так, что тот врезался в
потолок. Но вместо того, чтобы упасть вниз, он пробил нижний слой
стекловолокна, пластик, дерево и металлические подпорки и застрял там,
вонзившись в крышу. Ноги несчастного болтались, как оборванные провода.
Эрик слез с того, кто задавал ему вопросы, и тот начал кататься по
полу, сжимая сломанную руку. Захваченный болью, он не заметил того, что
произошло с его напарником.
- Я... я извиняюсь, - пробормотал Эрик. - Я не понимаю, что
произошло.
- Уберите его от меня! - кричал противник. - Джоан, убери его от
меня!
Эрик побежал по коридору.
- Пожалуйста... я не понимаю, что случилось... я...
Он понесся изо всех сил. Холодный пот выступил у него на лбу. Эббот
добежал до лифта и помчался вниз по лестнице, перемахивая через несколько
ступенек. Один раз он упал и прокатился кубарем целый пролет, прежде чем
смог снова встать на ноги. Его куртка была порвана, и кровь сочилась из
царапины, оставленной одним из ногтей Джоана в тот момент, когда Эрик
катапультировал великана в направлении потолка.
Наконец Эббот вырвался из дома на улицу и жадно вдохнул в легкие
свежий воздух. Некоторые прохожие остановились, глядя на него. Заметив,
что он привлек к себе всеобщее внимание, Эрик пошел прочь, поправляя
куртку и изо всех сил стараясь скрыть прорехи на ней.
Хорошо еще, что не было толкучки. По мере удаления от коммерческого
центра города прохожих и робокэбов становилось все меньше. Большинство
людей ездило на личных транспортных средствах.
Я безумен, у меня был бред, подумал Эрик. Чарли оказался прав.
Эббот не находил событиям последних нескольких минут лучшего
объяснения. Он даже не мог их до конца осознать. Он не был особенно
сильным человеком, по крайней мере, никогда себя таковым не считал,
никогда не старался есть здоровую пищу, выдерживать всяческие диеты и
никогда не принимал участия в спортивных соревнованиях. Физическим
упражнениям он предпочитал чтение. Конечно, несмотря на это, он всегда
находился в хорошей форме, но вряд ли мог бы потягаться со штангистом.
- Эй, сэр, вы в порядке? - спросил его какой-то подросток. В одном
ухе у парня торчал наушник. До Эрика донеслись слабые звуки электронной
музыки.
Он споткнулся и изменил курс.
- Да, я в порядке, спасибо. Я просто упал только что. Но ничего
серьезного.
- Вы уверены?
- Да, да. Уверен.
Эббот ускорил шаги, стараясь не спотыкаться и чувствуя взгляд
подростка на спиной. Парень пожал плечами и снова погрузился в музыку.
Прекрати привлекать внимание посторонних, зло сказал себе Эрик. Он
заметил, что остановился рядом с забегаловкой быстрого обслуживания, и
зашел внутрь.
- Что желаете, сэр? - спросила его молодая женщина за стойкой.
Ресторан был почти пустым. Для вечерней сутолоки время еще не
наступило. Это очень подходило Эрику.
Он побежал глазами меню.
- Запеканка "Лорена", пожалуй, звучит неплохо. И салат, пожалуйста.
- Чем вам заправить салат, сэр?
- Не знаю... ну, беконом.
- Одну минуту, сэр.
Эббот подождал заказ, занял дальний столик и попытался вести себя как
обыкновенный посетитель.
Схватив вилку, он приступил к запеканке. Она была тонкая и
безвкусная, но это не имело значения. Вряд ли Эрик даже осознавал, что он
ест. Он не чувствовал усталости и, казалось, вовсе не пострадал. Того же
нельзя было сказать о тех двоих, которые пытались его задержать.
Что это? Похищение? Ребята не были полицейскими, и хотели увести его
с собой силой. Конечно, похищение. А он, значит, сломал руку тому, кто его
допрашивал, переломил ее в локте, как спичку. А тем, что был покрупнее,
пробил потолок. Да, точно, так все и было.
Эббот приложил руку ко лбу и ощутил на нем капли пота. Он поглядел на
запеканку так, будто ответ мог лежать в ней между грибами или кусочками
бекона в салате. Но ничего подобного там не оказалось. Сплошной "Чедер".
Нет, это уже не смешно, сказал себе Эрик. Как он это сделал? Ведь он
это сделал, и сомнения в этом быть не могло. Пробил человеком потолок, а
ведь Джоан весил побольше пушинки. Эббот не помнил, как у него все
получилось, он помнил лишь результат.
Взглянув на свою левую руку, Эрик пошевелил пальцами и сжал их в
кулак. Никаких признаков супермускулов он не обнаружил. Вообще ничего, что
привлекло бы внимание футбольного вербовщика. Был ли он когда-нибудь
атлетом? Нет, Эббот не мог такого припомнить. Не играл ли он в футбол в
высшей школе? Эрик с изумлением осознал, что не может вспомнить.
Фактически, он даже не мог вспомнить, посещал ли когда-либо вообще высшую
школу. Кажется, он не мог вспомнить ничего из того что происходило за
последние десять лет.
Эббот задрожал. Постепенно память вернулась. Мгновенная амнезия,
усиленная шоком.
Что со мной происходит?
Эрик заметил, что две пожилые женщины, сидящие за столиком на другом
конце зала, смотрят на него. Как только он обратил на них внимание, они
тут же отвернулись.
Пытаясь скрыть выражение своего лица, Эрик уставился на стол. Чарли
был прав, гораздо более прав, чем думал сам. С его другом случилось что-то
неладное и серьезное. Следующей мыслью Эббота было желание обратиться к
врачу. Но к какому именно? Как доктор воспримет его историю? Как отнесется
к Эрику, когда он расскажет ему, что закинул на потолок стокилограммового
противника.
Ведь должно же быть этому какое-то объяснение. Не может не быть.
Существует множество историй о том, как матери поднимали автомобили с
задавленных детей, и всякие слабаки весом в девяносто фунтов разбрасывали
огромные камни, высвобождая заваленных товарищей. Обыкновенные люди
показывали экстраординарную силу. Адреналин может творить чудеса.
Разумеется, с Эриком произошло то же самое.
Внезапно он почувствовал себя намного лучше, и обнаружил что может
уже различать вкус пищи. Эббот захватил целую вилку салата. Конечно, это
единственное возможное объяснение. Неожиданный прилив адреналина. У него
появилась та исключительная сила, которая появляется у людей в момент
стресса.
Найдя разумное объяснение происшедшему, он смог отложить его на время
и подумать о том, о чем совершенно забыл. Что этим двоим было от него
нужно? Что-то, настолько необходимое, что они хотели увезти его силой. Что
они могли найти в файлах Поликартоса, чтобы убить его?
Затем в памяти возникли слова Джоана. "Это он". Они давали основание
предполагать, что парни ждали именно его, Эрика Эббота. Но зачем? Как это
связано со смертью Поликартоса? А в том, что связь была, сомнений не
возникало.
Информация. Кому-то требовалась информация. Смертельно опасная
информация. Поликартос предупреждал его, чтобы он держался подальше от той
женщины, Лайза Тембор. Не волнуйся насчет этого, сказал Эрик сам себе.
Выкинь из головы.
Придут ли они за ним снова? Эббот с беспокойством оглянулся на улицу
и осмотрел ресторан. Он сидел почти один, если не считать тех двух леди и
человека в электрокостюме, который ел за самым дальним от него столиком.
Значит Джоан и тот, второй, приходили одни. Но что будет, когда они
доложат своему начальству, что их планы оказались сорванными? И еще как.
Что они будут делать дальше? Единственной приятной для него мыслью во всех
этих догадках была мысль о том, как двое нападавших на него будут
объяснять побег своей жертвы.
Жертва. Странно говорить так о себе. Это слово использовалось в
дешевых романах. Он не должен думать о себе подобным образом. Он, Эрик
Эббот, инженер-конструктор "Селверн Инкорпорэйтид", и вовсе никакая не
жертва. К своему удивлению, он обнаружил, что больше ничего не боится.
Все, что Эрик сейчас ощущал, это непомерное любопытство.
Кто-то оказывал большое покровительство Лайзе Тембор. Хотя Эрик видел
ее только однажды и мельком, он смог это понять. Но покровительствовать до
такой степени? Бессмысленно. Какая-то загадка. Эрику всегда нравились
загадки. Это была одна из причин, по которой он стал замечательным
конструктором. Эббот разбирался как в практических аспектах инженерного
дела, так и в теоретических.
Нападение на него, смерть Поликартоса, таинственная девушка, ее
неизвестный защитник: он не мог оставить эту загадку неразрешенной. Но
отныне Эрик собирался стать более внимательным, более осмотрительным. Он
потревожил чье-то спокойствие невинными расспросами, и ему ответили
кузнечным молотом. Да, с этих пор ему придется быть гораздо осторожнее.
Что ж, ведь Эббот мог быть умным. Когда страх и смущение стали
проходить, к нему в некоторой степени возвратилось его первоначальное
возбуждение. Если бы он не мог перехитрить кучу обыкновенных разбойников,
то не заслуживал бы своего звания разрешителя проблем.
А что касается Гонконга, "Селверну" просто придется обойтись без
него. Присутствие Эббота на конференции имело большее значение для его
собственного будущего, чем для будущего компании. Его отсутствие вызовет
неприятные вопросы, но с этим он мог справиться.
Ему бросили вызов, а Эрик являлся не таким человеком, чтобы не
принять его. Пусть они подсылают к нему других вроде Джоана и того, кто
задавал ему вопросы. Они его не найдут. Ни дома, ни на работе. Он будет
держаться на один шаг впереди них, пока все не выяснит, пока не найдет
девушку, которой так основательно увлекся. Потом он, вероятно, исчезнет.
Когда уже нечего будет остерегаться, противники, пожалуй, оставят его в
покое.
Эрик принялся за ранний ужин с новым энтузиазмом.
6
Фройлих барабанил пальцами по подлокотнику дивана и пытался не
смотреть на постоянно меняющийся морской пейзаж, занимавший
противоположную стену. Как обычно, офис Ористано был островом мира и
спокойствия в Коллигатар-комплексе, зеркальным отражением самого Старшего
Программиста. Несмотря на то, что им говорили, он не замечал видимого
отличия Ористано, не мог разглядеть никаких изменений в его наружности
доброго дедушки.
Дюрапати сидела на стуле. Ее белый деловой костюм был безупречен. В
рассеянном свете искрился ее небольшой рубин. Она выглядела такой же
смущенной, как чувствовал себя Фройлих. Ему было приятно сознавать, что он
не одинок в своем эмоциональном состоянии.
- Мне хотелось бы знать некоторые детали, - проворчал он.
Ористано тихо рассмеялся. Первое, о чем всегда спрашивал Третий
Программист, это об информации.
- Мне бы самому хотелось, Эмиль. Как и машине.
- Чего я не понимаю, - сказала Дюрапати Поннани своим тоненьким, но
твердым голосом, - так это почему он отказался принимать экстраординарные
защитные меры, если считает, что существует экстраординарная угроза.
- Я пробовал объяснить, - терпеливо ответил Ористано. - Столько
неопределенности в самой природе угрозы, когда и где она себя проявит, что
он думает, как бы необычные меры не оказались больше губительными, чем
защитными. Он не хочет спугнуть того, кто за этим стоит.
Фройлих пожал плечами. Плоть на его пухлых руках заколыхалась. Он был
любителем жареной пищи и темного пива и обходился без физических
упражнений. Его мускулы перешли в мозг.
- Я не собираюсь спорить с машиной, но ты должен понять наши чувства,
Мартин. С одной стороны у нас эта мелодраматическая угроза, а с другой
отказ предпринимать что-либо по этому поводу.
- Не что-либо, - Ористано показал на пачки листов, которые каждый из
них получил. - Вот некоторые примеры...
Фройлих беспокойно заворочался и даже не взглянул на бумаги. Он уже
запомнил их содержание.
- Этого едва ли достаточно.
- Знаю. Я сомневался, пока мне не надоело. А Коллигатар рекомендует
нам именно это. - Заметив, что беспокойство собеседников не утихло, Мартин
Ористано добавил: - Я не хочу сказать, что это дело пугает и смущает меня
так же, как вас обоих.
- Смущает, да, - отозвалась Дюрапати. - Я не убеждена, что нам есть
чего бояться. Пока.
Ористано прижал палец к губам.
- Ты предполагаешь, что Коллигатар заблуждается? Что нет никакой
угрозы?
- Это не приходило тебе в голову? - она пристально посмотрела на
него.
- Я рассматривал такую возможность, - признался Мартин. - Но
отказался от нее после проверки, к своему удовлетворению. Могу показать
вам записи. Коллигатар может проявлять многие эмоции. Паранойи среди них
нет.
- Откуда мы знаем? - спросила Дюрапати. - Раньше никогда не
существовало машины подобной Коллигатару. Мы все подлежим регулярным
проверкам на устойчивость. Кто проверяет машину? Сто лет изменений и
модификаций, двести лет непрерывных операций в попытках решить все
ежедневные проблемы человечества: кто скажет, что это не повод для
ментального срыва?
- Техники, осмотры и программы стабильности, ответил Ористано, - и
все показывают, что все в порядке, все правильно, ничто даже не намекает
на такие неполадки в логическом устройстве. Раз нет никаких следов срывов,
следовательно, предполагаемая угроза существует.
- Мне просто хотелось бы получить больше информации, - сказал
Фройлих.
- Если бы информация являлась доступной, то необязательно было бы
устраивать наше маленькое совещание, Эмиль. Как и те меры, которые ты
определил в своих заявлениях. Тебе это известно.
- Известно, - Фройлих подавил отрыжку. - Но ко всему этому трудно
привыкнуть, Мартин. Очень трудно привыкнуть к мысли, что Коллигатар может
испугаться. Мы привыкли считать его... wartig... всемогущим.
- Он первым стал бы отрицать это. И он не испуган. Озабочен, да.
Страх больше подходит тем из нас, у кого менее линейный образ мышления.
- Конечно, мы сделаем так, как предлагает машина. - Фройлих поднялся
с дивана. - Мы всегда поступаем, как она нам предлагает, и это всегда
оказывается лучшим вариантом.
- Для этого Коллигатар и предназначен. Чтобы все сводилось к лучшему.
- Он иногда спрашивает нас, - Фройлих скомкал свои бумаги. -
Заявляет, будто существует какая-то апокалиптическая угроза, а потом
говорит, чтобы мы занимались делами, как обычно. Мы просто люди.
- Коллигатар всегда принимает это к сведению, Эмиль. Ты знаешь.
- Иногда мне хочется, чтобы у искусственных мозгов были свои
искусственные люди, - сказала Дюрапати. - Тогда многое бы упростилось.
- До этого мы пока еще не дошли. Когда-нибудь, Дюра.
- Всегда это "когда-нибудь". Есть так много возможностей, - она
взглянула на стену, думая о том, наблюдает ли сейчас за ними машина, даже
если Мартин задействовал все секретные циклы. - Мы еще очень многого не
знаем о нашем собственном создании. Оно слишком большое, чтобы его понять.
В нем могли бы происходить такие вещи, о которых нам ничего не известно.
- И все-таки оно никогда нас не подводило. Ему еще предстоит принять
неправильное или вредное решение.
- С инструкциями нет никаких проблем, - сказал Фройлих. Ему не
нравились философские наблюдения. В его каталоге антипатии они стояли
сразу после вареной капусты. - Если машина не хочет поднимать тревогу, она
позаботится и о том, чтобы не сделали этого мы. Ты уверен, что она не
недооценивает угрозу?
- Да, - ответил Ористано. - Уверяю тебя, Коллигатар относится к ней
самым серьезным образом, учитывая классификацию твоих инструкций.
- И большой приоритет ограниченным действиям, - заметила Дюрапати. -
Это выглядит противоречиво.
- Я уверен, машина знает, в чем дело. Как всегда, - напомнил ей
Ористано.
- Знаю. Иначе это могло бы очень раздражать.
- Ты думаешь, она утаивает информацию?
- Конечно, нет. Это было бы совсем бессмысленно.
- Хорошо бы разобраться с этим, - сказал Фройлих. - У меня полно
других дел.
- У меня тоже. Ты будешь держать нас в курсе происходящего, Мартин?
Он кивнул, провожая их до двери.
- Как только я что-нибудь выясню, тут же сообщу вам. - На прощание
Ористано добавил специально для психомониторов: - В любое время можете на
меня рассчитывать.
Никто не отозвался. Они об этом уже знали. Система проверок и
балансов давала гарантию, что никто, даже Старший Программист, не мог
использовать систему для личных целей. Сама машина этого не позволила бы.
Она могла распознать отсутствие равновесия в тех, кто ее обслуживает, так
же быстро, как и в собственных схемах. Сконструированный, чтобы обеспечить
благоденствие человечества, Коллигатар не позволит себя использовать не по
назначению. Он сразу же прекратил бы работу.
Потребовалась сотня лет, чтобы довести охранную систему до такого
совершенства. Она постоянно изменялась, а проверялась ежедневно.
Инсценированные попытки вредительства предпринимались через неравные
промежутки времени. Машина всегда их распознавала, предупреждала об
опасности и отказывалась сотрудничать со злоумышленниками.
И все-таки слова коллег не давали Мартину покоя. Ористано уважал
Фройлиха, и Поннани. Могла она быть права? Могли оказаться в машине
неразличимые неполадки? Мог Коллигатар видеть угрозу там, где ее не
существовало? Как заметила Поннани, машина была громадной и постоянно
изменялась. Не страдала ли она какой-нибудь манией? Не настоящей
паранойей, разумеется, а чем-то менее серьезным?
Для такого богатого информацией устройства отсутствие подробностей
было тревожным фактом. Ключевой вопрос заключался в том, объяснялась ли
эта неопределенность искренним незнанием или чересчур осторожной
неуверенностью? Если Коллигатар боялся допустить это, то в таких
обстоятельствах могли возникнуть проблемы самого разного рода.
Если произошла какая-то серьезная поломка в самом Коллигатаре, если
угроза исходила изнутри, а не из таинственных внешних источников, тогда
перед людьми стояла проблема, гораздо более серьезная, чем та, на которую
намекала машина.
Теперь от Ористано зависело выяснение причин и их устранение.
А что если так и есть? Как будет реагировать Коллигатар на известие,
что проблема находится в нем самом?
Машина говорила об "угрозе" очень осторожно, осмотрительно. Ористано
собирался быть не менее осмотрительным. Трудно играть в шахматы, когда не
видишь фигур противника.
Где лежала _н_а_с_т_о_я_щ_а_я_ опасность? В Коллигатаре или вне его?
Оба варианта несли различные проблемы. Ни один из них не даст Мартину
уснуть спокойно. Но для этого он и находился здесь.
Пренебрегая устным контролем, Ористано обратился к клавиатуре.
Несмотря на высокую ступень совершенства, которой достигли инженеры в
распознавании и реакции на голос, иногда встречались трудности с
двусмысленностями фраз, с разницами в интонациях. Когда его пальцы бегали
по клавишам, неясность и недопонимание между машиной и человеком были
невозможны. Работа Мартина была такой же точной, как у Фройлиха, такой же
обширной, как у Поннани.
Он подумал о том, как прошел обед с итальянским послом, о вечеринке
по случаю дня рождения своей внучки. Однако сейчас было не время для таких
приятных, домашних тем. Так или иначе, где-то таилась опасность.
Как станет реагировать машина на постоянные пробы и запросы? Она
могла задействовать определенные защитные механизмы, чтобы защитить себя.
Использует ли Коллигатар когда-нибудь их против человеческого существа?
Против него, например?
Выяснение этого также являлось работой Ористано. Он оставит своим
коллегам необходимые подсказки вдоль всего электронного следа, по которому
так деликатно двигался.
Фройлиху хотелось подробностей. Дюрапати хотелось Нирваны. Мартин
Ористано хотел спасения.
Но не для себя.
7
Эрику показалось, что он слишком долго ждет поезда. Эббот не привык
ездить в подземке, когда не было часа пик. В конце концов один состав
прибыл на станцию, и Эрик смог немного расслабиться. Его единственными
спутницами были две пенсионерки с покупками из Черного Каньона. Они сели в
передней части вагона, стали болтать, не замолкая ни на минуту и не
обращая на своего спутника никакого внимания.
Порыв перегретого воздуха встретил Эрика на выходе у Нью Ривер.
Полуденная жара тоже была тем, к чему он не привык. Короткая приятная
поездка на ожидающем АТС привела его домой. Знакомая обстановка помогла
ему расслабиться еще больше.
Эббот долго просто сидел, уставясь на пустой экран на стене в
спальне, и размышлял. Наконец он встал и снял с себя изорванный,
замызганный костюм. Эрик оставался в глубокой задумчивости, пока его тело
наслаждалось гидромассажем в ванне. Ничего не болело и не ныло, синяков не
было видно. Странно. _Д_о_л_ж_н_ы_ быть синяки и боль. Не болела даже
левая рука, которую так жестоко заломили за спину.
Просто повезло, сказал себе Эрик. В следующий раз может не повезти.
Он накинул халат и налил себе полный стакан мятного чая со льдом из
холодильника, размышляя о том, что делать дальше.
Часом позже Эббот уселся у своего терминала и подключил телефон.
Сначала послышался какой-то машинный разговор, потом экран расчистился, и
на нем появилась миловидная женщина в очках.
- Почему вы просите об отпуске, мистер Эббот?
- По личным обстоятельствам. В последнее время я плохо себя чувствую,
- как будто вспомнив, он добавил: - Семейные неприятности.
- Понимаю, - женщина набрала что-то на клавиатуре вне поля зрения
Эрика и снова с любопытством посмотрела на него. - Вы должны уехать из
Финикса в следующий понедельник на конференцию и семинар, посвященный
новой микроэлектронной схеме LEG 6744К и кольцевому оптическому
применению.
- Я знаю, - Эрик осторожно подбирал слова. - Боюсь, что в моем
теперешнем состоянии от меня не будет пользы. Шираз может поехать вместо
меня, или Гонсалес.
Ни Шираз, ни Гонсалес не были бы так же эффективны, как он, но они не
смогут и навредить.
- Смерть в семье? - спросила женщина на экране.
Эрик ничего не сказал, потупив глаза. Она отметила что-то себе.
- Здесь говорится, сэр, что за все время работы в "Селверне" вы ни
разу не брали отпуска по болезни до недавнего времени.
- Это правда, - он почувствовал внезапную благодарность своему
здоровью и самоотверженности. Много раз у него было искушение взять
отпуск, чтобы уехать за город или поиграть в мяч. Теперь он радовался, что
всегда отказывался от приглашений.
Отношение контролера резко изменилось.
- В данных обстоятельствах, даже не зная о природе ваших затруднений,
я думаю, мы можем позволить вам взять отпуск, сэр. Сколько дней вам нужно?
- одна рука повисла в воздухе, чтобы отметить его ответ.
- Я не уверен, - Эббот не мог сказать: "неопределенный срок", но не
хотел быть и слишком точным. - Не очень долго.
- Неделя? - спросил контролер. - Две недели?
- Право, я не могу сказать. Вы знаете, насколько могут затянуться
семейные дела...
Женщина сочувственно кивнула.
- Я отмечу неопределенный срок, сэр, и когда вам станет известно,
пожалуйста, известите офис.
- Благодарю вас, - с признательностью произнес Эрик. - Безусловно, я
так и сделаю.
Он хотел вернуться на работу.
- Мы закончили, сэр. С этой минуты вы в официальном отпуске. Надеюсь,
вы решите свои личные проблемы с минимальными неудобствами.
- Я тоже, - честно сказал Эббот.
Изображение исчезло с экрана. Эрик повернулся на стуле. Он был
свободен. Он поступил наилучшим образом. Если бы Эрик обратился с просьбой
прямо с работы, могли бы возникнуть лишние вопросы. Разумеется, Чарли
начал бы изводить его расспросами о причинах, а сейчас ему не хотелось
давать никаких объяснений. Нет, так лучше. Пусть они догадываются, что у
него на уме. Чарли мог догадаться. Габриэлла могла надуть губы, но он не
будет слушать ни того, ни другую.
А что касается задержки его карьеры, об этом он позаботится позже.
Несомненно, его до настоящего времени незапятнанная репутация поможет ему.
Эрик не собирался беспокоиться. Сейчас все было неважно, кроме Лайзы
Тембор.
Ее лицо стояло у него перед глазами: ожерелье стробоскопических
воспоминаний. Никому не нужны проволочки, и лучше было бы не откладывать.
Поехать в Нуэво-Йорк и как-то отыскать ее. Если бы он поспешил, то мог бы
даже вернуться вовремя, чтобы успеть на завершение конференции в Гонконге.
Ничто не могло его остановить.
Только... один человек был мертв, а двое пытались похитить Эрика, и
он до сих пор не знал, зачем. Не будут ли они его ждать? Эббот сомневался
в этом. Если они следили за ним, то могут ждать его завтра у
Селверн-Тауэр. Эрик ухмыльнулся. Им придется подождать.
Мнение Чарли не давало ему покоя. Любой нормальный человек,
поразмыслив о сегодняшних событиях, стал бы держаться подальше от Лайзы
Тембор. Если это означало, что он ненормальный, ему нравилось такое
ощущение. Сумасшествие, подобное любви положительно его веселило. Жизнь
была обычной. Только изредка она устраивала подлинные сюрпризы, а ему
достался самый замечательный. У Эрика имелось твердое намерение довести
все до конца, к чему бы это не привело. Даже если был риск кончить, как
Поликартос.
Как можно так влюбиться, лишь мельком увидев лицо? Разве этого
достаточно, чтобы человек забросил всю свою прежнюю жизнь? Конечно, если
ему удастся встретиться с ней, она, возможно, позовет полицию. По меньшей
мере, это положит конец наваждению.
Мир был полон знаменитостей, личностей, которые очень отличались в
личных отношениях от того, какими казались с расстояния. Косметика и
хирургия могли творить чудеса. Девушка могла не понравиться Эрику. Если
ему повезет, он сможет смыться, назад к своему земному существованию, не
вызвав гнева ее друзей.
Жизнь обещала перемены, если не что-то большее. Эббот насвистывал,
собирая сумку и нагружая чистый костюм потенциально полезными
устройствами. Все равно, сколько его не будет здесь, день, неделю или
месяц. Ему всегда нравилось путешествовать налегке и с хорошим
настроением.
Эрик стал набирать номер службы путешествий и заколебался. Если за
ним наблюдали, и его действия оказывались на экране, это могло насторожить
кое-кого. Лучше доехать на подземке до аэропорта и там купить билет. С
деньгами не будет затруднений. У Поликартоса не оказалось времени закрыть
счета.
Эббот закрыл терминал и запер дом. Он подумал, не сообщить ли соседям
о своем отъезде, но решил этого не делать. Незачем впутывать их в это
дело. Пусть его посетители только догадываются, что происходит.
Оставив АТС, чтобы еще больше смутить любопытных, он направился к
станции. Скоро Эрик уже сидел в пустом вагоне, который со свистом несся к
Аэропорту Небесной Гавани. Подземка мчала его сквозь дремоту. Теперь он
был просто наблюдателем, а не участником. Чувство отстраненности снизило
его хорошее настроение.
Внезапная мысль заставила Эббота выйти из подземки, прежде чем он
добрался до аэропорта. Сделав крюк на такси, Эрик приехал в небольшую
торговую фирму, специализирующуюся на электронике. Владелец не помнил его,
но по предъявлении удостоверения, позволил ему воспользоваться своим
помещением и услугами.
Там Эббот принялся за работу с совершенно легальным оборудованием,
совершая нечто в высшей степени нелегальное. Только эксперт мог подделать
такое личное и защитное, как кредитная карточка. Требовалась значительная
ловкость, чтобы напечатать другое имя и номер счета на карточке, не
изменив определенных молекулярных структур так, чтобы пользователь все так
же мог снимать деньги с первоначального счета.
От пяти до десяти лет тюрьмы, вне зависимости от того, насколько
искусно выполнена работа, даже если это была его собственная карточка. В
некотором смысле в этом заключалась часть приключения, и Эрик всегда мог
вернуть карточке первоначальный вид, когда закончит. Дилетанта не стоило и
подпускать к такой работе, но Эрик не был дилетантом.
А теперь пусть противники попытаются отыскать его! Они обнаружат,
что, судя по отелям и ресторанам, Эрик Эббот исчез. Может, он
перестраховался, но у него не было никакого желания встречаться второй раз
с двумя людьми, которые выследили его у офиса Поликартоса. Адреналин не
мог остановить дротик с транквилизатором.
В аэропорту не возникло никаких трудностей, и когда сверхзвуковой
транспорт поднялся в воздух, Эрик совершенно расслабился. Место у окна
давало возможность изучать новые зеленые квадраты и круги с высоты в сотню
тысяч футов.
Его первый взгляд на Нуэво-Йорк стал чем-то вроде реакции. Дело было
в экране. Он принес такие виды в каждый дом. В реальности не было
таинственности.
Сам аэропорт, однако, оказался потрясающим. В сравнении с Терминалом
Джерси Флэтс Небесная Гавань в Финиксе выглядела весьма провинциально.
Здесь не оказалось сидящих в засаде громадных фигур, который
набросились бы на Эббота, когда он спустился с трапа с сумкой в руке.
Никто не побеспокоил его, когда Эрик вместе с толпой шел по направлению к
транспортной станции. Выражаясь театрально, по-видимому, ему удалось
совершить бегство, не оставив следов.
Ведь он мог бы пойти прямо к Лайзе Тембор и пригласить ее на обед, и
никто не вмешался бы! Бедный Поликартос не был достаточно осторожен, вот и
все. В действительности, у Эрика все еще не имелось доказательств того,
что смерть Поликартоса находилась в какой-то связи с Лайзой Тембор и теми
двумя типами.
Его первой мыслью было пойти в агентство моделей, чей адрес он нашел
в папке следователя. Но, кажется, не было оснований действовать так
решительно. Лучше сначала привыкнуть к чужому городу.
Подземка быстро доставила Эббота в деловой район. Агентство
находилось на Северной 133-ей улице, Гарлем-тауэр, Комплекс Восемь. Он
выбрал скромную гостиницу, довольно далеко от места своего назначения, в
верхней части города рядом с Центральным Парком. Цены ужасали.
В номере были чистая кровать, вездесущий телеэкран, приличная ванная
и полное отсутствие вида из окна. Это Эрика не беспокоило. Он был не на
отдыхе. Остаток дня Эббот провел, разъезжая на такси по улицам, слушая
ровный синтезированный голос, рассказывающий ему о местных
достопримечательностях, и даже не остановился около Восьмого Комплекса.
Он великолепно пообедал, поел соленого печенья в Центральном Парке,
провел половину следующего дня в Музее Естественной Истории. Прошло три
милых, безмятежных дня. Потом Эрик почистил костюм и приготовился.
В этот раз он отпустил такси около Гарлема-Восемь.
Восьмидесятиэтажный шестиугольник являлся частью комплекса из восьми
одинаковых башен, стоящих на площадке, похожей на парк. Это был дорогой,
престижный, коммерческий район.
Агентство "Магдалена" занимало весь семидесятый этаж. Даже вестибюль
свидетельствовал о хороших средствах. Кафель блестел позолотой, все
сверкало обилием стекла, а двери, ведущие в приемную, были выгравированы
репродукциями работ Муча и Эрте.
Эрик чувствовал себя не в своей тарелке. Офисы "Селверна" были
комфортабельными, но предназначались, чтобы производить другое
впечатление. Он привык к рациональной, деловой обстановке, а не к
показному великолепию ради самого великолепия.
Кожа у девушки в приемной была такого же цвета, как стол из орехового
дерева. Она выглядела стройной и красивой, но, мысленно высказал догадку
Эрик, не достаточно стройной и красивой. Разумеется, девушка и рядом не
стояла с тем волшебным образом, который он видел в Кадоте и лелеял в
памяти.
- Чем я могу вам помочь, сэр? - она оглядела лучший костюм Эрика.
Или, может быть, она оценивала его. Эббот не был похож на тех, с кем ей
приходилось иметь дело каждый день: недостаточно красивый, чтобы искать
представительства, недостаточно нелепый, чтобы работать агентом. В любой
момент, подумал он, девушка могла спросить, не посыльный ли перед ней.
Не выйдет, сердито сказал себе Эрик. Действуй так, как будто ты
знаешь, что делаешь, даже если не знаешь.
- Я здесь, чтобы узнать, нельзя ли занять одну из ваших моделей. Для
серии телевизионных рекламных роликов, - он улыбнулся ей лучшей улыбкой,
какую смог изобразить.
Его оценка в ее глазах поднялась на несколько пунктов.
- Понимаю.
Эббот не был уверен, что девушка поверила ему, но не сомневался, что
она не собирается ошибаться.
- Могу я спросить ваше имя и какую компанию вы представляете?
- Джон Фразьер, - сказал он без колебания. - Я от "Селверна".
Еще на один пункт выше.
- Одну минуточку, пожалуйста, мистер Фразьер, - она показала рукой в
сторону золотистого диванчика конца девятнадцатого века.
Эрик принял приглашение присесть и стал листать журналы, лежавшие на
столике. Они не заставляли думать, в них было больше снимков, чем слов.
Фотографии при ярком солнечном свете, фотографии при свечах, фотографии
при звездах. Его изумляло, каким разным бывает человеческое тело и как оно
может застывать во времени при сотрудничестве глаза и машины.
Эббот приятно проводил время, когда появилась женщина и приветствовала
его. Ее волосы были серебряными с белокурыми прядями, и он не мог сказать,
какие натуральные, а какие крашеные. То же самое можно было сказать о
выражении лица. Женщина выглядела очень милой, утонченной. Эльф,
выкованный из нержавеющей стали. Эрик сразу же насторожился, когда она
пожала его руку.
- Мистер Фразьер? Меня зовут Джоан Кэндлвейф. Пройдемся со мной,
пожалуйста.
Он отложил журналы и последовал за ней.
Окна ее кабинета выходили на парк внизу и на третью башню Гарлема.
Женщина непринужденно села за рабочий стол. Скорее даже не села в него,
так как вход за ней закрылся, а оказалась в пластиковом пончике с плоским
верхом.
- Чего-нибудь выпьете, мистер Фразьер? Фруктовый сок, кофе, чай,
цикорий, минеральная вода, безалкогольные напитки, вино?
- Спасибо, нет.
- Хелейн сказала, что вы представитель "Селверна".
- Да, это так.
- В Нуэво-Йорке их представляют Теркел и Брайтон.
- Я с побережья. Так сказать, из дома, - Эрик заговорил
конспираторским тоном. Он был благодарен общению с Чарли за свои познания
в рекламе, и он продумал свою речь во время идиллической поездки вокруг
Манхэттена.
- Мы ищем кого-то с особенной внешностью, с исключительной
внешностью, для серии реклам новой партии потребительской электронной
продукции на мультиканале. Предварительные обсуждения уже начались и в
Гонконге, и в Финиксе. Нам нужен кто-то с воздушной, далекой красотой,
очень футуристичной.
Эббот продолжал раскрывать долгий список других воображаемых
требований к воображаемому открытию. Тем временем Кэндлвейф внимательно
слушала.
Упомянув "Селверна", он пошел на риск, но ему нужно было представлять
что-нибудь. Что ж, лучше, чем его родная компания? Эрик знал ее и,
благодаря Чарли, кое-что о работе агентств. Если дама захочет проверить
его, она обнаружит, что Джон Фразьер действительно работает на Селверн
Финикс. Фразьер был начальником Чарли. Пока женщина не требовала
фотографий, Эрик должен был постараться обмануть ее, по крайней мере, в
течение нескольких дней.
Его хорошо отрепетированная речь, очевидно, подействовала на нее.
Перед ней сидел человек, который знал, чего хочет он и его компания.
- Все ищут исключительного, кого-то с особенной "внешностью", мистер
Фразьер. Мне не нужно этого вам говорить. Находить такие лица - вот что
делает наш бизнес таким интересным. У нас есть несколько леди, которые
могут подойти под ваше описание, - она дотронулась до скрытых
выключателей.
На противоположной стене открылся видео-экран, а из стола появился
компактный проектор. Женщина стала просматривать голограммы в коробке.
- Это необязательно, - сказал Эрик. У него не было намерения провести
остаток дня в этом кабинете, рассматривая изображения прекрасных женщин,
которые для него ничего не значили. - Мы уже провели тщательные поиски и
остановились на одной многообещающей модели. Я знаю, что ее представляет
"Магдалена". Извините меня. Вероятно, я должен был упомянуть об этом
раньше.
- Ничего, - Кэндлвейф удалось хорошо скрыть свое удивление. - Это
делает мою работу гораздо проще, не правда ли? Я рада, что вы выбрали нашу
модель. Конечно, пока мы не обсудим детали ее найма, я не могу
гарантировать, что она будет с вами работать. О ком вы подумали? О
Веронике? Сента Кросс?
- Лайза Тембор. - Эрик сделал вид, что сверяется с записной книжкой.
Женщина нахмурилась.
- Тембор? Я не... ах, да, конечно, я помню ее. Она работала с нами,
но очень недолго. Сожалею. Она была очень популярна, но у меня сложилось
такое впечатление, что девушка без души относилась к работе, рассматривала
ее как развлечение, что-то вроде отдыха. Странная. Жаль, она могла бы
стать одной из лучших.
- Больше она с вами не работает?
- Уже долгое время, я боюсь.
- Очень жаль.
- Мне так же. Я не знаю, почему она уволилась. Мы делали все
возможное, чтобы убедить ее, что у нее большое будущее у "Магдалены".
Странное дело, но девушка не хотела работать моделью. Мы думали, наши
конкуренты сделали ей более выгодное предложение, но, по-видимому, это не
так.
- Вы уверены?
- Вполне, мистер Фразьер. В нашем темном мирке все становится
известным из сплетен, понимаете? Как только кто-нибудь меняет агентство,
новость сразу же становится общественным достоянием. Нет, мисс Лайза
Тембор не перешла в другое агентство ни здесь, ни за границей, иначе мне
стало бы об этом известно. Она действительно ушла из бизнеса, - Кэндлвейф
холодно улыбнулась. - Нашла себе какого-нибудь престарелого поклонника или
кого-то еще, чтобы он о ней позаботился. Думаю, для некоторых это самая
легкая карьера.
Эрик ничего не ответил на то, что подразумевала женщина. Это могло
быть правдой. Он вспомнил слова Поликартоса.
- Минутку, - проговорила Кэндлвейф, просматривая папки, нашла, что
искала, и вставила в проектор.
Крошечный аппарат загудел, и в комнате потемнело. Красивые лица и
тела заполнили экран на стене, нечеткие из-за большой скорости перемотки.
Постепенно она замедлилась, и фигуры стали видны в полный рост, в трех
измерениях.
Пальцы Эрика вцепились в стул. Это она. У него не было ни тени
сомнения с самого первого ее расплывчатого появления. Это была она.
- Да, я помню Лайзу, - проворковала Кэндлвейф. - Очень тихая девушка,
в чем-то почти дитя, а в чем-то вполне взрослая. Казалось, она точно
знала, чего хочет и как этот добиться. Получив от "Магдалены" все, она
потребовала и получила освобождение.
Я не шучу, когда говорю, что мы делали все возможное, чтобы удержать
ее с нами. Мы делали ей предложения, которые получают очень, очень
немногие начинающие модели, они даже не мечтают о них. Девушка была
равнодушна к деньгам так же, как и к профессии. Странная леди. В ней
действительно было что-то. Ваши люди не прошли мимо этого, как и наши. Все
прекрасно видно на ее голограммах.
Все прекрасно видно на улице, в проезжающей машине, с волнением
подумал Эрик.
- Великолепные модели индивидуальны, - продолжала женщина. - Тембор
не отточила свой талант, но в ней была уникальность. Как я уже сказала,
она могла стать одной из лучших.
Раздался тихий щелчок. Видение на стене пропало, проектор затих.
- Я не буду спорить с вашей оценкой, - наконец произнес Эрик.
- Мне хотелось бы заинтересовать вас другими нашими моделями.
Например, юная леди из Западной Африки, Сара Ноба, которая замечательна и
обладает в большой степени похожим телосложением... хотя она не та
девушка, конечно. У нас есть и другие известные модели, например...
- Ничего не имею против других ваших сотрудниц, - торопливо сказал
Эрик, - но прежде, чем мы пересмотрим список заново, мне хотелось бы
попытаться убедить Лайзу Тембор поработать с нами. Селверн - одна из самых
больших корпораций в Северной Америке. Может быть, обещание такой
известности...
- Тембор интересовалась известностью еще меньше, чем деньгами, -
сказала Кэндлвейф.
- Мы можем предложить ей хорошую сделку. Если мне удастся убедить ее,
разве не стоит это затраченного труда? Она вернется в отчий дом, подобно
блудному сыну.
- Конечно, это было бы замечательно. К сожалению, ничего не могу для
вас сделать, мистер Фразьер, и не могу дать вам адреса Лайзы Тембор. Здесь
мы очень серьезно относимся к личной жизни наших моделей. Я уверена, вы по
своему собственному опыту знаете, что мир полон эксцентричных и
неуравновешенных людей. Я не говорю о вас, естественно, но не должна
нарушать правила. Самые привлекательные мужчины и женщины часто становятся
мишенями для невероятных оскорблений.
Эббот хотел было ответить, но женщина еще не закончила.
- Если бы вы были председателем правления "Селверна", или Сони, или
Дженерал Электрик, или Рено, я все рано не могла бы дать вам адрес Лайзы
Тембор. Я могу сама установить с ней контакт и рассказать о любом
предложении, которое вы хотите ей сделать, но, откровенно говоря, думаю,
мы оба зря потеряем время. Сомневаюсь, что вы можете предложить ей
что-нибудь, чего мы уже не предлагали.
- По крайней мере, вы могли бы сообщить ей о том, что Селверн проявил
к ней интерес, - неубедительно произнес Эрик. Насвистывать было опасно. -
Если бы это ее заинтересовало мы бы обсудили детали. Я буду в Нуэво-Йорке
еще пару дней.
Он сказал это только ради формальностей. Лайза Тембор явно навсегда
бросила работу модели. Но нужно было дойти до конца.
- Прекрасно. Если она выразит желание обсудить дальнейшие детали, мы
могли бы обсудить встречу. Как вас найти?
- Никак. Я в постоянных разъездах, но пока здесь. Сегодня друзья
завтра, родственники. Понимаете? Что если я загляну к вам, скажем, в
следующий вторник?
- Очень хорошо. К тому времени у меня уже будет ответ. Я посоветовала
бы вам связаться с вашими людьми на западе и сообщить им об этом
разговоре. Тогда мы смогли бы заняться настоящим делом.
Женщина поднялась и перегнулась через стол, чтобы пожать его руку. В
это время Эббот с испугом и удивлением заметил в ее глазах что-то еще. Ее
рукопожатие было не совсем деловым.
- А если вы сегодня вечером не заняты, мы могли бы вместе пообедать?
Я знаю чудесный перуанский ресторан, в котором подают замечательный
huachinango asado.
- Мне очень жаль, - поспешно сказал Эрик - но я уже обещал.
- Понимаю, - она была явно разочарована. - Может быть, как-нибудь на
следующей неделе? Тем временем я посмотрю, нельзя ли связаться с мисс
Тембор.
- Это все, что я могу просить. И обещаю, если "Селверну" с ней не
повезет, мы еще раз просмотрим ваш список.
- Довольно честно. Надеюсь, вы хорошо проведете время в Нуэво-Йорке,
мистер Фразьер.
- Спасибо. Я так и сделаю.
Мозг Эрика неистово работал, когда робокэб ехал обратно в гостиницу.
У Эббота было много времени на раздумья, поскольку машина сделала
намеренный крюк.
Совершенно очевидно, что он не получит адреса Лайзы Тембор ни от
Джоан Кэндлвейф, ни от кого другого в агентстве. Эрик мог бы подкупить
нерадивую сотрудницу. Например, девушка в приемной должна была иметь
доступ к необходимым документам, но она также могла оказаться честной
работницей и ценить свою службу в таком престижном концерне. Эббот
опасался нарваться на полицию и потому не должен был так рисковать. Не
тогда, когда выдавал себя за другого и подделывал кредитные карточки. Во
время своего визита он искал следы сигнализации, ничего не заметил, но не
сомневался, что она существовала. Еще он не сомневался, что мог бы с ней
справиться, как и в случае с Поликартосом. Эрик не собирался вламываться к
Уинстону или Константину.
Самым трудным было проскользнуть мимо охранников, находящихся в
вестибюле здания. Около полуночи он вошел в подъезд и направился к лифтам.
Работник службы безопасности косо посмотрел на него и отвернулся, когда
посетитель, как и ожидалось, нажал кнопку третьего этажа. Там помещался
ночной Сычуаньский ресторан.
Двери лифта откроются прямо в ресторан. У Эрика не было намерения
столкнуться нос к носу с улыбчивым метрдотелем. Он остановил кабину между
вторым и третьим этажом и быстро изменил программу лифта. Подъем
продолжился мгновение спустя, и в самом деле кабина остановилась на
третьем этаже. Но открылись не передние двери, а задние, выпустив Эббота в
длинный служебный коридор.
Система безопасности покажет, что лифт действительно остановился на
третьем этаже, но не сообщит, какие двери открылись. Вскоре кабина уже
спускалась вниз, отвозя поздних посетителей в вестибюль или на подземные
стоянки.
Эрик повернул и пошел по пустому, слабо освещенному коридору. Здесь
не было наблюдательных камер. Короткий проход привел его к пожарной
лестнице, и он стал подниматься на семидесятый этаж. Эрик не мог
воспользоваться лифтами. Служебные могли так же тщательно просматриваться,
как и лифты для публики.
В коридоре на семидесятом этаже тоже не оказалось камер. По-видимому,
обитатели здания были вполне уверены в охране на первом этаже и
индивидуальных предупреждающих устройствах. Немногие нарушители имели опыт
Эрика в электронике. Матовые двери агентства ни на минуту его не
одурачили, хотя система, которая вполне могла быть выпущена на одной из
дочерних компаний "Селверна", являлась элегантной и хитроумной. Прекрасные
стеклянные панели функционировали, как огромные, плоские фиброоптические
системы. Непрерывный сигнал направлялся через обе двери от крыши к полу.
Любое несанкционированное вмешательство тут же вызвало бы тревогу.
Эббот не имел намерения взламывать двери. Ему понадобилось несколько
минут, чтобы определить местоположение замочной скважины, спрятанной в
притолоке с левой стороны. С полным карманом миниатюрных
специализированных приспособлений он не боялся никаких трудностей, чтобы
обойти открывающую схему.
От одного прикосновения двери легко разошлись в стороны, и Эрик
позаботился о том, чтобы закрыть их за собой. Электрический фонарик помог
ему добраться до кабинета Кэндлвейф. Он не удивился, когда обнаружил, что
тот заперт, хотя и защищен гораздо более простым устройством, чем
фиброоптическая система, охранявшая вход.
Быстро отыскав нужную папку, Эббот вернул к жизни экран терминала,
просмотрел активных клиентов, нашел резервную папку и вскоре увидел имя
Лайзы Тембор. Там был ее манхэттенский адрес, который он ввел в свой
ручной терминал на запястье. Потом Эрик закончил работу, закрыл терминал
Кэндлвейф и встал, чтобы уйти. На все ушло меньше получаса, считая с того
момента, когда он вошел в вестибюль здания. Человеку нужны план действий,
несколько скромных навыков и немного удачи.
Поэтому ужасным потрясением для него оказалось появление двоих в
униформе, спокойно ожидающий Эббота в приемной. Один свободно держал в
правой руке пистолет, пока другая отдыхала на том самом стуле, возле
которого Эрик недавно проглядывал глянцевые журналы.
- Судя по звукам, вы ничего не поломали, - сказала женщина, сидевшая
на стуле, - так что мы решили подождать вас.
- Послушайте, я все объясню...
- Все взломщики начинают объясняться, - мужчина взмахнул пистолетом.
- Давай-ка спустимся. Неохота зря тратить время.
Ошарашенный Эрик стоял без движения, пока женщина быстро и
профессионально обыскивала его. Она на мгновение заколебалась, с
восхищением глядя на необычные инструменты, но оставила их в его плаще,
поскольку хотела сохранить доказательства.
Когда они вышли, Эббот постарался проникнуть в секрет дверей,
удивляясь, что же он мог проглядеть. Эрик был уверен, что отключил
сигнализацию.
Женщина сзади заметила его взгляд и тонко улыбнулась.
- О, вы прекрасно справились с дверями. Ловкая работа. Но вы
пропустили ковер.
Эрик оглянулся через плечо, однако не заметил под лохматым ковром
никаких выпуклостей.
- Он чувствителен к давлению, - продолжала она, - вот почему я не
боюсь упоминать о нем. Вы не можете миновать его, даже если будете знать,
что он там. Стоит только сделать шаг и тут же поднимется тревога. Чтобы
обойти ковер, вам понадобилось бы совсем убрать его, так как проволока
проходит не под ним. Она в него вплетена.
Бросив последний взгляд, Эрик увидел редкие серебряные нити среди
зеленых и синих.
- Ковер подключается к стенам, - объяснила охранница, очевидно
наслаждаясь его смущением. - Во всех Гарлемских Башнях используют такие
ковры. Чет я не могу понять так это, что вы хотели там украсть?
- Не огорчайся, - сказал ее напарник. - Пусть с этим разберутся
психокопы.
Теперь, когда прошел первый шок после ареста, Эрик почувствовал, как
в нем начинает зарождаться паника. Повод для взлома и проникновения не
смягчит приговор судьи. Обнаружения поддельной кредитной карточки хватит,
чтобы погубить его карьеру и обеспечить заключение на долгий срок.
Они направились к лифтам. Над центральным ярко горела световая
решетка. Остальные застыли в темноте. Чтобы спасти себя, у Эрика было лишь
несколько секунд, и он действовал скорее инстинктивно, чем обдуманно.
Его ход захватил врасплох переднего охранника. Эрик не выглядел
слишком угрожающе, и испуганная поза была достаточно искренней. Пистолет
отлетел. Женщина от толчка упала на спину и стала доставать собственное
оружие, чтобы выстрелить.
Но Эббот уже был в кабине лифта и неистово нажимал на кнопки. Ответа
не последовало.
Женщина устало обратилась к нему.
- Зря теряешь время, парень. Ты что, думал, что мы оставим для тебя
лифт? Ты можешь спуститься только с нами.
Эрик яростно нажал кнопку, чтобы закрыть двери. Панели сразу же
сдвинулись. Он держал выключатель, тем временем тыча пальцем в дюжины
номеров этажей.
Снаружи раздавался настойчивый стук, кулаки колотили по металлу. В
кабину доносились приглушенные голоса. Они уже были злыми, а не
раздраженными.
- Открывай, парень! Ты только зря тратишь наше, да и свое время.
Эббот нажал номер 80 и был награжден гудением мотора, когда лифт стал
подниматься. Заблокированы были только нижние этажи. А почему бы и нет? В
другом направлении нельзя убежать.
Эрик слышал голоса преследователей, затихающие внизу, под кабиной.
- Спускайся, парень! Будет хуже!
Он проигнорировал их. Он мог выйти на любом этаже между семьдесят
первым и восьмидесятым, но не спуститься вниз. Несомненно, они поставят
людей на каждой лестнице теперь, когда стало известно, что нарушитель
свободно передвигается по зданию. То же касалось и каждого лифта, включая
служебные.
Двери разъехались в стороны, чтобы выпустить Эрика на верхний этаж,
потом закрылись. Лифт загудел. Его вызвали вниз. Скоро на этаже будет
полно работников безопасности. Тревога покатилась по всему комплексу.
У Эрика все еще были с собой инструменты. Он мог бы войти в другой
офис, где, вероятно, нет ковра, чувствительного к давлению, но это только
оттянет момент его пленения. Быстрый осмотр открыл пожарную и служебную
лестницу. Эрик стал подниматься, вместо того, чтобы спускаться. На вершине
сдвоенных лестничных пролетов был очень простой замок.
В ночном воздухе ощущался ужасный холод. На юге виднелись башни
Хобокена, на востоке - темная полоска Лонг Айленд Саунд. Сзади
пульсировало обогревательное и охладительное оборудование. Рядом темнел
шпиль Шестой Гарлемской Башни, а немного дальше - Второй. Эббот стоял,
переводя дух и собираясь с мыслями, пока не услышал внизу голоса.
- Он должен быть где-то здесь... мы обыскали весь проклятый этаж...
никого нет...
Сейчас их насчитывалось уже больше двух. Этого и следовало ожидать.
- Нельзя дать ему убежать... может оказаться неустойчивым
психически... будьте осторожнее...
На этот раз они возьмут его. Эрик стал осматриваться не зная, что еще
сделать, чтобы отсрочить неизбежный конец. Конец всего. Его карьеры,
будущего, шансов на то, чтобы встретиться с Лайзой Тембор. Всего.
Слабый голос закричал:
- Вот он!
Треск, укол в правое плечо, и Эббот побежал вокруг внешнего
служебного хода.
Внезапно перед ним из темноты возникли две фигуры. Обе стояли на
коленях, поднимая руки и пистолеты.
- Стойте на месте, мистер. Игра окончена.
Эрик бросился между двумя массивными холодильными агрегатами. Звуки
шагов и голоса раздавались с дальней стороны, приближаясь. Скоро путь к
отступлению будет отрезан. Он кинулся в сторону между механизмами. Ровный
гул отдавался у него в голове.
Эббот не мог позволить им захватить его. Не сейчас, когда он
находился так близко к своей цели. Лицо Лайзы Тембор стояло у него перед
глазами, не мелькнувшее видение, а сотня разных видов, образ, углубленный
и умноженный голограммами Кэндлвейф, которые он увидел в ее кабинете. Эрик
встретится с ней, с Тембор, встретится, и никто и ничего его не остановит.
- Он побежал туда! - два парализующих луча прогудели сзади, не попав
в цель. Потом удивленный голос крикнул: - Не делай этого!
Барьер, окружающий крышу башни, был меньше шести футов в высоту.
Разбежавшись быстро, как только мог, Эббот прыгнул. Его правая нога попала
на барьер, и мускулы сократились в толчке. Несколько неотчетливых криков и
изумленных громких вздохов донеслось до него.
Пространство. Он несся по пространству, молотя руками и ногами в
воздухе. Восемьдесят этажей. В тысяче футов внизу был сад, окружавший
Гарлемский Комплекс.
Эрик падал и падал на землю, выгнув тело дугой, пока не увидел
деревья и огни далеко внизу.
8
Казалось, он ударился гораздо раньше, чем должен был. Мгновение
оцепенения, а потом Эрик стал тяжело переваливаться через барьер. Тот был
точно так же, как первый, через который Эббот только что перебрался, но с
одним значительным отличием: он окружал крышу Гарлема Шесть.
Скоро Эрик стоял рядом с другим холодильным оборудованием,
прислушиваясь к такому же рокоту и вглядываясь в темноту и в дюжину
изумленных лиц, казавшихся маленькими из-за большого расстояния. Он сделал
это. Он не знал, как, но сделал это. Только его ловкий трюк имел сейчас
значение.
Эббот посмотрел на решетчатую ограду. От высоты у него закружилась
голова. Он отвернулся и, спотыкаясь, направился к тому месту, где должна
была располагаться дверь на лестницу, сбил замок и бросился вниз, не
решившись воспользоваться лифтом.
Остолбенение, которое нашло на Эрика Эббота после того, как он
перелетел через бездну, оставило его, но продолжало сковывать его
преследователей. Никто не двинулся с места, чтобы связаться с центральной
охраной. Все глаза завороженно смотрели на противоположную крышу. Пропасть
между башнями простиралась почти на девяносто футов. Никто не мог сделать
такой прыжок, и все же беглец только что проделал это, проделал без зеркал
или каких-нибудь других приспособлений.
Минуту назад преследователи загнали его в ловушку и уверенно
наступали на свою жертву. Теперь их уверенность пропала. Эрик надул их.
Несмотря на неудачу никто не выразил желания продолжать погоню.
Прошло несколько драгоценных минут, прежде чем один из них догадался
связаться с коллегами внизу. Еще больше времени ушло на то, чтобы
объяснить им, что произошло. К тому времени Эрик Эббот, перепрыгивая разом
через четыре-пять ступеней, спустился до третьего этажа Гарлема Шесть.
Он попытался вспомнить планировку Восьмой Башни. В конце каждого
коридора находились окна. Шестая башня была такой же. Эббот добрался до
одного из них, справился еще с одним замком и выдавил толстое стекло.
В сорока футах внизу старый платан протягивал к ночному небу тяжелые
сучья, густо покрытые листвой. Были хорошо видны несколько прохожих далеко
справа, наслаждающихся плеском фонтанов и запахом ночных цветов. Эрик
глубоко вдохнул и прыгнул.
Несколько веток обломилось под его весом, одна ударила по щеке, но
крови не было. Он зацепился, начал карабкаться вниз, задержался на крупном
суку внизу, заглянув в вестибюль. В нем двигались силуэты, но нельзя было
определить, кто это: посетители или встревоженный персонал.
Эббот спрыгнул на землю и отряхнулся. Это был второй костюм,
испорченный в поисках Лайзы Тембор. Теперь ему следовало купить подходящую
одежду.
Его хорошее настроение продержалось недолго. Он был напуган, жутко
напуган. Не своим арестом, а своим спасением.
В Финиксе он списал побег от двух типов, которые стремились допросить
его, на внезапное повышение адреналина в крови. Такое поверхностное
объяснение не могло сойти в случае с его прыжком с крыши Гарлема Восемь.
Ничто не объяснит этот. Факт оставался фактом. Еще более ужасало Эрика то,
что он был доведен до того, чтобы попытаться совершить это. Эббот
перепрыгнул через бездну, имея возможность поступить по-другому.
И все-таки было похоже, что его тело, если не мозг, все время знало,
что он может совершить такой прыжок. Эрик заставил себя идти спокойно и не
быстро по направлению к 135-ой улице, критически размышляя о себе. Руки,
ноги, все тело выглядело нормальным, выглядело, как обычно.
Что со мной происходит? Что, черт возьми, случилось?
Он чувствовал тот же беспорядочный ужас в Финиксе, когда пробил
прочный потолок гораздо более крупным противником. Теперь было еще хуже.
Прошло десять минут, когда рядом с ним остановился пустой робокэб.
- Подвезти, сэр? - заискивающе произнес механических голос.
- Да. Да, спасибо, - Эббот бросился к открытой дверце, тяжело
плюхнулся на сиденье, рассеянно назвал гостиницу, как во сне вытащил из
кармана бумажник и проверил его содержимое.
Все было там, все, что определяло личность Эрика Эббота.
Идентификационная карточка, поддельная кредитная карточка, водительские
права, медицинская страховка, множество официальных и полуофициальных
документов. Кем он был... но не чем.
"_Ч_т_о_ я _т_а_к_о_е_?_" - настойчиво кричал голос в мозгу.
Они проехали квартал, и Эрик не увидел огней, которые превратили ночь
в день около Гарлемского комплекса. Не увидел небольшой армии охранного
персонала, вышедшую из всех восьми башен, чтобы обыскать дорожки и
укромные места, где мог укрыться раненый беглец.
Безрезультатная охота продолжалась до самого утра. Преследователи не
нашли ни Эрика Эббота, ни Джона Фразьера, ни того человека, который
совершил невероятный бросок с одной башни на другую. Они не нашли их,
потому что все трое сидели в маленьком гостиничном номере в центре
Манхэттена, пытаясь разобраться в себе.
Эрик долго простоял под горячим душем, под каскадом водяных струй. Он
не был ранен. Замечательный прыжок не переутомил ни один мускул. Вода
смыла пот и грязь, но не воспоминания.
Может быть, мне лучше убраться домой, подумал Эббот. Убраться, пока
не сошел с ума, пока не случилось еще чего-нибудь похлеще. Чего-нибудь
еще? Чего, например? Ни в чем не было смысла.
Зря только уходит время на такие мысли. Он не уедет домой сейчас, в
опасности его психическое здоровье или нет. К чему беспокоиться о каком-то
незначительном непостижимом происшествии, когда у тебя есть адрес Лайзы
Тембор.
Ее не предупредят. По полу кабинета Кэндлвейф не были разбросаны
документы, ничто не указывало на цель вторжения Эрика. Компьютерная
картотека будет выглядеть нетронутой. Проверка покажет, что ничего не
пропало.
Несомненно, что люди, которые гнались за ним, все еще пытаются
объяснить себе побег незнакомца. Он даст местной службе безопасности
больше, чем достаточно, пищи для размышлений, и без выяснения его личности
или мотивов. Охранники скажут, что никакое человеческое существо не может
совершить такой прыжок. Никто, кроме машины, кроме робота. Эббот принялся
хихикать.
Выйдя из душа, он вытерся и прошел в спальню. В верхнем ящике
единственного шкафчика лежали его бумажник, школьное кольцо, ключи и
инструменты. Один из последних был довольно острым. Эрик раскрыл его и
обдуманно провел им по бедру. Это причинило боль, и кровь, выступившая на
месте пореза, была красной и настоящей.
Я не механизм, подумал он. Спасибо небесам за небольшие одолжения. Но
это не изменило того обстоятельства, что его тело было полно сюрпризов.
Впереди еще хватит времени, чтобы со всем этим разобраться.
Достали ли они его фотографию? Если да, то она к полудню будет во
всех полицейских участках. Двигайся быстрее, держись подальше от
расследований и предположений. Двигайся быстрее и избавься от этого
наваждения прежде, чем оно убьет тебя.
Встречи с Лайзой Тембор будет достаточно. Если бы Эрик смог увидеть
ее, они бы приятно поболтали. Безусловно, на этом все и кончилось бы.
Разве не так кончались все наваждения, сталкиваясь лицом к лицу с
реальностью? Эббот не думал, что то обстоятельство, что он влюбился в
девушку, очень ее поразит, и если они в конце концов встретятся, тревожное
чувство может покинуть его. На самом деле у нее могут оказаться фальшивые
зубы, или она вообще покажет себя невыносимым человеком. От нее может
пахнуть. Она просто может быть неприятной. Многого не понадобится, чтобы
исчезла иллюзия, в которую Эрик ее облачил.
Он проверил свой ручной терминал и те сведения, которые достались ему
так недавно и с таким большим трудом. Там был адрес Лайзы Тембор. Волнение
и предчувствия начали прогонять его страх. События выглядели сумасшедшими,
но над сумасшествием витала романтическая аура.
Была середина утра, когда робокэб высадил Эббота в престижном районе
Ист Ривер. Поблизости в небо устремились 220 этажей Башни Виллиса, дома,
где жили дипломаты и представители шоу-бизнеса квартала. Тембор пребывала
в более скромном здании.
Эрик хорошо позавтракал, отоспался и оделся в свежий костюм. Войдя в
вестибюль, он вздохнул с облегчением. Вместо людей-охранников там работала
электронная система безопасности. Люди-охранники были не в моде в жилых
зданиях, их слишком легко подкупить. Нельзя подкупить и машину, но
специалист мог запутать ее по-другому.
Селверн продавал подобные защитные системы, и хотя Эрик не участвовал
в их разработке, основы были ему знакомы. Две видеокамеры в десяти футах
над полом наклонились и уставились на него.
- Цель вашего визита, пожалуйста.
- Я из агентства моделей "Магдалена". Хочу поговорить с его бывшим
работником, мисс Лайзой Тембор.
- Мисс Тембор живет по Ист Риверсайд Двенадцать, - сообщил бос. -
Если вы представите свое удостоверение, сэр, я объявлю вас.
- Спасибо, - Эрик говорил со спокойствием, которого не чувствовал.
Достав карточку, тщательно подготовленную предыдущей ночью, он
опустил ее в приготовленное отверстие. Она была пустая, но не для машины.
Машина проглотила ее.
На ней не значилось агентство "Магдалена". Эббот не знал, как ввести
его. Карточка содержала данные, которые должны были одурачить систему. Он
стоял, потел и ждал. Казалось, машине понадобилось ужасно много времени.
Наконец карточка снова появилась.
- Спасибо, мистер Лоусон. Я объявлю вас.
- Не нужно. Мисс Тембор все равно меня не узнает.
Естественно, нет, раз он не был ее коллегой. Посмотрев на него, она
сможет свериться с агентством, а это положит конец всему. Скрывая телом
свое движение, Эббот сунул в отверстие вторую карточку.
- Очень хорошо, сэр. Можете подняться.
Карточка осталась в машине. Замысловатая медно-стальная скульптура,
которая загораживала вестибюль так же эффективно, как любая решетка, с
гулом растворилась, чтобы впустить его. Сердце Эрика колотилось, когда он
нажимал кнопку с номером 12 внутри обшитого деревом лифта.
Эббот вошел в круглое помещение, прекрасно меблированное, с обоями из
ткани. Из приемной вели четыре двери. Он подошел к четвертому номеру и
нажал кнопку звонка. Из-за двери послышался перезвон, за которым
последовал еле слышный голос:
- Минуту.
Раздался щелчок. Расцепились магнитные замки. Дверь раскрылась
примерно на фут, и из-за нее выглянуло лицо такой красоты, что сердце
Эрика чуть не остановилось. Кожа была цвета кофе с молоком.
- Что вам угодно?
- Меня пропустила система безопасности при входе, - промямлил Эббот,
ища дополнительного предлога своего присутствия. - Меня зовут Джеймс
Лоусон. Я из агентства.
- Из агентства? - девушка изысканно нахмурила брови. На ее лице
играла симфония неуловимых движений.
- Из агентства "Магдалена". Вы когда-то работали с ними.
- Ах, да. Это было так недолго. Я не понимаю, - у Эрика хватило ума
ничего не сказать. Дверь отодвинулась еще немного. - Вы лучше бы вошли,
мистер...
- Лоусон. Благодарю вас, - никогда еще два слова не значили больше в
его жизни.
Пол и потолок были изогнуты, образуя вместе со стенами большой овал.
Далеко внизу за окном лежала Ист Ривер, и башни возвышались над водой.
Комната не имела прямых углов. Вся она целиком была уставлена безопасной
мебелью с мягкими закруглениями и покрашена белой эмалью. Круглые
скульптуры украшали пол. На стенах висели удивительно разноцветные картины
в круглых рамах. Изобилие хрусталя...
В бело-хрустальной комнате темнокожая Тембор казалась бирманским
рубином в ожерелье алмазов. Может, эффект был намеренным, может, ей просто
нравится белый цвет, но результат ошеломлял. Девушка едва ли в нем
нуждалась. Она смело могла бы позволить себе и комнату в китайском стиле.
Тембор показала на ближайший диван.
- Присаживайтесь, пожалуйста.
Эрик сел, стараясь не смотреть на нее слишком долго, разглядывая
мебель, ковер или собственные ноги. Прежние надежды на то, что при встрече
наваждение рассеется, исчезли под наплывом эмоций. Теперь она ничего не
могла сделать, чтобы умерить его любовь к ней. Девушка оказалась именно
такой, какой он ее воображал себе, и даже еще красивее.
- "Du bistwie eine Blume, so hold und schoen und gein".
- Простите? - она подошла к хрустальному бару.
- Старинная поэзия, - пробормотал Эббот. - Это означает: "Твоя
красота, как цветок, прекрасна и чиста".
Лайза остановилась, налила в стакан минеральной воды и смущенно
взглянула на гостя. Выражение ее лица было очаровательным.
- Очень мило с вашей стороны, но не кажется ли вам, что вы несколько
забегаете вперед? Непрофессионально.
- Меня зовут не Лоусон, - беспомощно выпалил он. - Я вообще не знаю,
как меня зовут. Теперь я ни в чем не уверен.
Не так, все не так! Ты испугаешь ее. И все-таки, она, казалось, не
нервничала, когда глотнула из стакана и снова посмотрела на Эрика.
- Какие интересные вещи вы говорите. Вы, похоже, интересный человек,
мистер Кто-бы-вы-ни-были.
- Эббот. Эрик Эббот. По крайней мере, им я был последние две недели.
Теперь уж я не так уверен. Не уверен но всем, кроме, - он удивился, как
легко это выговорилось, - того, что люблю вас.
Эрик не мог вообразить себе, как Лайза отреагирует на такое
заявление. Шок, удивление, смущение из-за любвеобильного притворщика,
который каким-то образом сумел пробраться к ней в дом. Он не ожидал ее
реакции. Она положила в стакан пару кубиков льда, достав их из
кинетической скульптуры. Эрик задумался, можно ли вообще удивить эту
девушку.
- С этим вам не повезло, мистер Эббот.
В ее голосе звучало настоящее сочувствие. Глаза Лайзы - были
печальными и загадочными. Она стояла у бара. Ее тело виднелось сквозь
прозрачный хрусталь. Девушка продолжала наблюдать за Эбботом, оставаясь
совершенно спокойной и, по-видимому, не напуганной его присутствием.
Эрик внезапно подумал о том, что ей постоянно приходится иметь дело с
вторжениями подобного рода. Даже сейчас могла уже работать бесшумная
сигнализация, вызывая телохранителей или работников безопасности снизу.
- Я говорю серьезно, - он поднялся. - Я люблю вас каждым атомом моего
существа, Лайза.
- Не хотите чего-нибудь выпить?
- Нет, черт возьми, - Эббот шагнул к ней. - Я знаю, что выгляжу
сумасшедшим. Я и сам так думаю. Я видел вас один раз, в машине, в Финиксе.
- В Финиксе, - прошептала она, и это выглядело приглашением. - Да, я
была там совсем недавно.
- В машине, - повторил Эрик. - С той минуты, с того взгляда я полюбил
вас.
- Конечно, вы полюбили, - в интонации девушки не было насмешки. - Вы
ничего не могли с собой поделать.
- Нет, не мог, - он колебался. - Я не первый мужчина, который
заявляет вам такое, правда?
Лайза смотрела на него печально и почти извиняясь.
- Нет, их было очень много, мистер Эббот.
- Пожалуйста, зовите меня Эриком.
- Если вам нравится. Не имеет значения. Совсем не имеет значения.
- Вы думаете, для меня все это игрушки? Никогда за всю свою жизнь я
не был более искренним. Я никогда не говорил Этого другой женщине.
Она посмотрела на него с большим интересом.
- Это делает вас необычным. Вы не выглядите отшельником. Вы хотите
сказать, что никогда не любили другую женщину?
- Не так, как сейчас. Нет, никогда.
- Я удивлена. Вы привлекательный мужчина.
- Сказав, что я ничего не мог с собой поделать, вы казались очень
уверенной в себе.
- Эрик, время многому меня научило. Я знаю, вы не могли
контролировать свои чувства. Если бы вам это удалось, вас бы не было
здесь. Вы не первый, и не будете последним. Я всегда живу с этой печалью,
окруженная людьми с грустными лицами.
Эббот не хотел ее слушать. Он жаждал обхватить ее руками и прижать к
себе крепче, чем кого-либо в своей жизни. Еще рано. Время едва ли было
подходящим. Хотя Лайза казалась абсолютно сдержанной, Эрик не хотел
встревожить ее, чтобы заставить позвать на помощь, которая, он был уверен,
находилась под рукой... если уже не в пути.
- Я не против того, что я не первый. Встретив вас теперь, я понял,
как это невероятно. Но я хотел бы быть последним.
- Это невозможно.
- Вы могли бы любить меня. Вы могли бы.
Потом Эббот действительно взял девушку на руки, плавно поднимая ее от
пола с силой, которой в себе не подозревал. Он двигался очень быстро.
Она была удивлена, если не потрясена.
- Пожалуйста, опустите меня.
- Простите, - Эрик отпустил ее и отвернулся. - Я не хотел напугать
вас. Я очень старался не напугать вас с той самой минуты, когда вы меня
впустили.
- Я не испугалась, - сказала Лайза, потом прелестно улыбнулась. -
Нет, это неправда. Я испугалась. Вы не выглядите таким сильным. Даже если
я и не тяжеловес.
- Я сам себя удивляю с недавних пор, - пробормотал он, поднял глаза и
встретился с ней взглядом. - Я проехал через всю страну, чтобы встретиться
с вами, Лайза.
- Приходили люди с других планет, чтобы повидать меня, - по ее
интонации он понял, что девушка не гордилась подобным достижением. - Меня
удивляет то, что вам удалось встретиться со мной в моем собственном доме,
а не на улице или в офисе.
Она склонила голову, пытаясь взглядом проникнуть под оболочку
человека, стоявшего перед ней. Лайза была похожа на темного маленького
воробья, подумал Эрик, когда стояла там, споря сама с собой.
- Вы особенный человек, мистер Эбб... Эрик. Интригующий. Это
необычно. Большинство мужчин, которых я свела с ума, пытались интриговать.
Но их поведение было очень легко предсказать. Они не удивляют меня. А вы
меня удивляете.
Легко предсказать, подумал Эрик. В течение прошлой недели он этим
совсем не отличался. Он был каким угодно, только не предсказуемым.
- Вы хотите услышать что-то необычное, - произнесла Лайза после
короткого молчания. Каждое слово обрушивалось на Эббота, как топор. -
Нелепо, конечно, но я думаю, что могла бы полюбить вас. Это было бы более,
чем удивительно. Это было бы поистине замечательно.
Она отвернулась от него и подошла к сводчатому окну с видом на реку.
День был пасмурный. Для среднеатлантического региона прогноз погоды
Коллигатара предсказывал мелкий дождик.
Эрик последовал за девушкой и осторожно положил руки ей на плечи. Она
не сопротивлялась. Не прислонилась к нему, не вздохнула, но и не
сопротивлялась. Он с трудом сдерживал себя.
- Если вы думаете, что это возможно, почему не позволить этому
случиться?
- Я не сказала, что это возможно, - ее голос был смущенным и
огорченным. - Я только сказала, что это могло бы случиться, но на самом
деле невозможно. Мне нельзя любить. Запрещено.
Девушка повернулась, подняла глаза на Эрика, и в первый раз ее
хрупкая уверенность дала трещину. В первый раз настоящая Лайза Тембор
взглянула на него ясными, умоляющими глазами.
- Я хочу, чтобы вы поняли кое-что, Эрик. Любовь для меня запрещена. Я
могла бы лечь с вами в постель. Думаю, что мне даже хотелось бы этого.
Быстрая, механическая и непрочная любовь. Но ту любовь, о которой вы
говорите, я не могу испытать.
- Он сказал, что думает, будто вы можете принадлежать кому-то, -
неожиданно для себя пробормотал Эрик.
- Что? Кто сказал?
- М-м... Знакомый. Теперь все равно. Вы принадлежите кому-то? Вы
замужем?
Девушка покачала головой.
- Нет. Это еще одна вещь, которая мне не разрешена.
- Вы хотите сказать, что вас держит человек, который вас не любит?
- Никто не держит меня, Эрик. Мужчины, с которыми я развлекаюсь,
выбираются для меня. Мой голос ничего не значит, - она криво улыбнулась. -
Такова моя работа.
Нет, сказал себе Эрик. Он не считал себя наивным, но это невозможно.
Она слишком свежа, слишком чиста, чтобы быть частью этого бизнеса.
- Вы же не любовница богача?
- Нет.
- Что-то вроде девушки по вызову? - ему было все равно, так это или
не так, но он должен был знать.
Ее ответ удивил его.
- Нет. Это не похоже на то, что вы думаете.
- А как еще думать, когда третий человек подбирает вам любовников?
- Дело не в деньгах, Эрик. Я делаю это для... Я не могу рассказать
вам.
- Вы говорите, это ваша работа? - он не хотел, чтобы его слова
прозвучали так резко, и поспешил смягчить тон. - Простите меня. Я просто
пытаюсь понять.
- Я не обиделась. Я сама сказала так, а не вы. Тут нечего стыдиться.
Моя работа важна. Но она исключает возможность длительных отношений с
каким бы то ни было мужчиной. Вы должны это понять.
- Я хочу понять только вас, женщину, которую я глубоко люблю.
- Не говорите так, - произнесла Лайза сердито, выскальзывая у Эббота
из рук. - Не говорите мне этого! Это невозможно, вы что, не слышите? Для
вас и для меня.
- Вы сказали, что у вас важная работа, - проговорил он тихо, пробуя
иную тактику. - Не понимаю. Важная для кого? Для мужчины или мужчин,
которые принуждают вас к связям? Это я мог бы понять.
- Меня не то, чтобы принуждают. Это...
- Знаю, ваша работа. Вы ее сами выбрали, такую работу?
Девушка избегала его взгляда.
- Некоторым образом.
- Вам бы не хотелось бросить ее?
- Не знаю. Я никогда об этом не думала.
Что-то очень странное и злое имело власть над этой девушкой, решил
Эрик. Ему все труднее становилось держать себя в руках.
- Ну-ка, подождите минуту. Мы живем в свободном обществе. А вы
говорите, как какая-то рабыня.
- Это двусмысленный термин.
- Правда? Я всегда считал его довольно точным. Вы сказали, что
думаете, что могли бы полюбить меня.
- Я не знаю! Не знаю! - вдруг закричала Лайза. - Зачем вы сюда
пришли? Почему вы запутываете меня? - она была на грани срыва, но Эббот
решил не отступать.
- Мне кажется, кто-то должен поговорить с вами. Мне кажется, вас
обманули и долгое время играли вами, как игрушкой.
Она снова взяла себя в руки.
- Вы нравитесь мне, Эрик Эббот. Вы мне очень нравитесь. Не знаю,
почему, но это так. Я сошла с ума, позволив себе такое. Помогите же мне.
Не причиняйте мне боль.
- Я причиняю вам боль? Чем?
- Тем, что вы здесь. Тем, что говорите все это. Это довольно
мучительно. Если бы я позволила себе влюбиться в вас, было бы в сто раз
мучительнее. Почему вы не верите мне, когда я говорю, что мне нельзя иметь
продолжительные отношения с любым человеком? Пожалуйста, уходите...
сейчас. Вам опасно здесь оставаться.
Эрик проигнорировал угрозу. Пройдя через все, зайдя так далеко, он не
собирался легко отступить под влиянием одних только слов. С открытой
ненавистью или неприязнью Эббот мог бы совладать. В самом деле, он
готовился принять это. Но странная противоречивость девушки, ощущение, что
ее против воли однажды заключили в клетку и продолжали удерживать,
озадачили его и разозлили. Вдруг Эрик захотел помочь ей, захотел подарить
ей свою помощь больше, чем любовь.
- Это неправильно, - сказал он твердо. - Неправильно, что кто-то
другой заправляет вами, какова бы ни была причина. Так жить нельзя.
- А я так живу, - просто ответила Лайза, показывая на комнату. - Не
такая уж плохая жизнь.
Эббот гневно махнул рукой.
- Это ничто. Личная свобода - все! Скажите, как я могу вам помочь?
Скажите, как я могу освободить вас из этой тюрьмы? Потому что это тюрьма,
вне зависимости от того, сколько удовольствия вы получаете, находясь в ее
стенах. Любовь не стоила бы ни гроша, если бы я не попытался освободить
вас.
- Уходите, просто уходите.
- Если вы не девушка по вызову, значит, у вас нет сутенера. Почему вы
не можете любить меня, Лайза? Скажите, почему? Кто управляет вашей жизнью,
кто распоряжается вашими чувствами?
- Вы не понимаете.
- Вы продолжаете так говорить. Конечно, я не понимаю. Помогите мне
понять, Лайза! Я хочу понять.
- Это не так просто. Есть некоторые вещи, которые вы не примете, как
бы я ни старалась вам объяснить. Запутанные обстоятельства выше вашего
понимания. Есть кое-что, чего я сама не понимаю. А среди всего, я совсем
не понимаю, почему меня так влечет к вам. Это должно быть невозможным.
- Почему? Вы сказали, что на меня не противно смотреть.
- Это совсем не то. Предполагается, что я вообще н_е _с_п_о_с_о_б_н_а
любить мужчину... так. Предполагается, что это не в моей природе. Это...
все усложняет.
Эрик громко рассмеялся не в состоянии справиться с собою.
- Пожалуйста, не смотрите так на меня. Я не упрекаю вас. Значит, вас
ко мне влечет. Если вы пытаетесь прогнать меня, то вы неправильно взялись
за дело.
- Опять двусмысленность. Я думала, что легко отделалась от них.
Пропадите вы пропадом, Эрик Эббот! Кто вы такой, и почему вы устраиваете
черт знает что из моей жизни?
Он вздохнул.
- Иногда сложности ведут к пониманию, - Эббот подошел к дивану и сел,
погружаясь в мягкую белизну. - Я младший инженер корпорации Селверн. Скоро
буду старшим. Я работаю в области микроэлектроники, практического и
теоретического конструирования и применения. Вы могли бы называть меня
проектным контролером. Я обладаю способностью схватывать кажущиеся
несвязанными аспекты конструкции и соединять их вместе, могу и
сконструировать части головоломки, и объяснить, как они собираются.
Мне тридцать один год. Я никогда не был женат или помолвлен, хотя и
не являюсь девственником. Мои родители умерли, когда я был еще маленьким.
- Сочувствую вам, - сказала девушка.
- Спасибо. Я никогда не знал их. Я посещал Аризонский Университет и
Колумбийский Международный Технологический Институт. У меня три ученых
степени и очень хороший оклад, - он обвел рукой щедро украшенную комнату.
- Недостаточный, чтобы позволить себе такое, но более, чем достаточный,
чтобы обеспечить семью.
Мне говорили, что я приятный собеседник с нормальным чувством юмора и
не плох в постели. Я прилежный в работе, отзывчивый с друзьями и
милостивый с врагами. Я не Президент Всемирного Совета, не старший
программист, не телезвезда, но думаю, что мог бы стать хорошим мужем для
вас. Вот, кто я такой.
Лайза медленно, печально качала головой.
- Эрик, бедный, милый, странный Эрик. Ты еще и хороший коммивояжер, и
довольно скромный. Но ничего не изменилось бы, если бы ты был телезвездой
или Президентом Мирового Совета. Я все равно не смогла бы выйти за тебя
замуж.
- Но ты могла бы полюбить меня. Ты уже это сказала.
Ее руки сжались в маленькие кулаки.
- Не знаю. Я не предназначена для любви. Она будет помехой в моей
работе. Я всю жизнь потратила на то, чтобы научиться не любить.
- Опять осложнения? - Эббот поднялся с дивана. - Послушай, Лайза. Ты
говоришь, что полюбишь меня. Скажи мне это, и все изменится. Я обо всем
позабочусь. И больше не будет мужчин, которых ты не любишь, не будет
приказов, которым ты не хочешь повиноваться. Поверь мне.
- Почему я должна тебе верить? Кто ты такой, как ты думаешь? Ты не
сказал одной вещи, которая заставила бы меня поверить, что ты можешь
что-нибудь сделать, - Лайза внезапно посмотрела мимо него на входную
дверь. - Пожалуйста, уходи. Ты говоришь, что любишь меня. Если это правда,
то ты уйдешь.
- Почему так всегда говорят? - проговорил Эрик с удивлением. - Во
всех пьесах, романах, телесериалах. Почему всегда говорят именно так? Я не
уйду, если ты не согласишься встретиться со мной еще раз, - он пристально
смотрел на нее с болью в душе. Девушка стояла у окна, и рассеянный свет
очерчивал ее силуэт. Совершенство и блаженство, мечта всей жизни, ставшая
реальностью. - Скажи мне, что я могу прийти вечером, и я немедленно уйду.
- Тебе не следует. Ты не должен. Это уже доставляет мне мучения. А
кончится тем, что ты будешь мучиться еще больше.
- Пусть. Это мои проблемы. А что касается того, что я причиняю тебе
боль, то ты сама виновата. Я не удивляюсь после всего того, что ты
рассказала мне о своей жизни. Мы можем поговорить об этом вечером, -
внезапная неприятная мысль промелькнула в его в голове. - Ты ждешь
кого-то? Тебе нужно "работать"?
- Нет, - сказала она с неожиданным сильным желанием разубедить Эрика.
- Нет, тебе не нужно об этом беспокоиться. Не сейчас, не сегодня.
Он вздохнул с облегчением, и темное облако исчезло у него из головы.
Было бы мучительно не получить подтверждения.
- Хорошо.
Лайза проводила его до дверей.
- Я хотела бы, чтобы ты не возвращался, - в ее словах не было стали,
той силы, которая чувствовалась в ней раньше.
- Мы обо всем поговорим вечером, - сказал Эббот, - и не волнуйся,
Лайза. Все будет в порядке, вот увидишь. Это я тебе обещаю.
- По твоим словам все выходит легко и просто. Жизнь не такая простая,
как ты думаешь, Эрик. Она бесконечно сложнее, чем ты можешь вообразить.
- Признаюсь в своем невежестве вместе с любовью, - сказал он с
улыбкой. - Вечером ты сможешь меня просветить.
- Ты невозможен. Ты ничего не слышишь, и у тебя совершенно нет
здравого смысла.
- Похоже на влюбленного мужчину, не так ли? Если тебе это поможет,
Лайза, то я тоже не понимаю, почему ты на меня так действуешь. Но разве не
в этом заключается любовь?
- Не знаю, - прошептала она. - Я никогда по-настоящему никого не
любила.
- До сегодняшнего дня, - сказал Эрик, порывисто обнимая ее.
Поцелуй тянулся дольше, чем ожидал он, и, разумеется, дольше, чем
ожидала Лайза. Когда они наконец оторвались друг от друга, в ее глазах
мелькнуло что-то новое и чудесное. Все еще оставались неуверенность,
старые запреты и правила, но теперь они смешались со слабой надеждой,
желанием верить Эрику, как никогда раньше она еще никому не верила. Эббот
ясно это увидел и понял, что не сможет ее отпустить. Нет, никогда.
9
Всю дорогу назад к отелю Эрик прошел пешком, пренебрегая робокэбами и
общественным транспортом, наслаждаясь мелким дождиком. Он не чувствовал
его. Он не чувствовал ничего, кроме радости и восторга перед жизнью.
Лайза нашла его привлекательным, сказала так много. Призналась, что
могла бы полюбить его. В самых смелых мечтах Эббот не воображал, что их
встреча приведет к такому результату. Там, где он был готов найти
безразличие или недоверие, оказались теплота и любовь. Если тот короткий
взгляд в Финиксе взял Эрика в плен, то присутствие девушки навсегда
заключило его в тюрьму.
Больше Лайза не была блекнущим, далеким видением. Теперь она стала
настоящим человеком, со своими страхами и волнениями. Они только усугубили
его чувства. Перед ним был человек, который не только нуждался в любви,
которую он таил в душе всю свою жизнь, но и в его помощи и защите.
Девушкой управляли, в этом не было сомнения. Но кто? Этого Эрик не знал.
Это не имело значения. Имело значение только то, что он не был ей
безразличен. Он уцепится за этот интерес и подождет, когда придет любовь.
Обязательно придет.
Время шло мучительно медленно, но Эббот заставил себя следовать
расписанию, которое составил. Чем они займутся сегодня вечером, кроме
разговоров? Может быть, он смог бы вытащить ее из этой бело-хрустальной
кельи? Ужин? Несомненно, она уже ужинала в самых элитарных ресторанах
Нуэво-Йорка.
А что девушка скажет о нижних уровнях Сорок Второй улицы?
Когда-нибудь она бывала там? Покупала когда-нибудь хот-дог на холодной
улице? Или румаки в корзинке? Вечером Эрик попытается выяснить.
Он был полон разных планов и едва мог удержаться от того, чтобы не
побежать, когда вошел в гостиницу. Несмотря на голод, Эббот прошел мимо
кафетерия. Прежде чем предпринять что-нибудь еще, он собирался достать
новый костюм, который приобрел, чтобы заменить им погибший во время его
необъяснимого побега из Гарлемской Башни.
Костюм ждал, опрятный и чистый, на своей вешалке. Эрик достал его из
шкафа, положил на кровать, повернулся, чтобы пойти в ванную, но
заколебался. Что-то было не так с брюками. Он внимательно осмотрел их, но
ничего не обнаружил. Только когда Эббот провел пальцами по штанине и
сложил ее, ею эйфория испарилась, а возбуждение сменилось мрачными
предчувствиями.
Работу делал специалист. Она была очень хитроумна, почти неразличима
для глаза. Первоначальный лазерный шов был открыт. Проверив вторую
штанину, Эрик увидел, что с ней обошлись так же. Нити удалены и поспешно
скреплены снова. Ткань была негибкой. Через полчаса все следы
вмешательства пропали бы.
Проверка пиджака открыла то же самое. Не имелось никаких внешних
повреждений или следов, только ощущение жесткости в материале, где он
должен был быть мягким и гибким.
Зачем кому-то обыскивать швы его одежды? Эббот стоял и таращился на
костюм, который неожиданно запах чужим присутствием, потом принялся за
тщательную инспекцию комнаты. Его туалетные принадлежности, по-видимому,
остались нетронутыми, за исключением бритвы. Он дважды брился после того,
как в последний раз ее чистил. Там должны быть волосы. Но их не было.
Кто-то сделал еще одну ошибку.
Эрик внимательно осмотрел всю ванную, но больше ничего не нашел,
потом направился в спальню. Где всего логичнее искать?
Он начал с кровати, ничего не заметил, и переключил внимание на
маленький столик и стулья. Они были чистыми, как и экран, и задник
единственной картины, висевшей на стене.
Эрик нашел то, что искал, в оконной раме. Крохотное, меньше ногтя, и
толщиной примерно с десятицентовик. Четыре дюйма почти невидимой проволоки
отходили от приспособления и крепились к внешней стороне алюминиевой рамы.
Это была чудесная миниатюрная вещица, и Эббот задумался о том, какая
компания ее производит. Разве не смешно будет, если под микроскопом он
обнаружит где-нибудь на устройстве марку "Селверна"? Да уж, смешно! Эрик,
возможно, даже участвовал в разработке каких-нибудь его схем. Но сознание
того, что ты приложил руку к созданию этого жучка, не утешало.
Еще один был прикреплен к осветительному прибору, свисавшему с
потолка. Крошечные антенны взбирались вдоль светового элемента и
заворачивались вокруг трубки. Но самый главный сюрприз ожидал Эббота,
когда он во второй раз проверил стол. Эрик проглядел его во время первого
осмотра, потому что искал что-то другое.
К гостиничному бювару были прикреплены две ручки. Это выглядело
довольно экстравагантным для такого скромного учреждения. Обе были
одинакового синего оттенка, но на одной виднелось название гостиницы, а на
другой - нет. Они абсолютно подходили друг к другу, только у ручки без
печати не было пера. После внимательного осмотра обнаруживались крошечные
пластиковые линзы. Эрик взял в руки миникамеру и подумал о том, не смотрит
ли за ним кто-то на другом конце. Если так, то не поднимет ли тревогу
внезапное движение подсматривающего устройства?
Он положил ручку, чувствуя сильное побуждение броситься вон из
номера, вон из города.
Да, убираться отсюда, рычал громкий голос у него в голове. Теперь
вниз, не обращая внимания на лифты, которые могут быть полны хозяев жучков
в комнате. Раскрыв его, вероятно, они хотели бы встретиться с ним лично.
Но кто они такие? Кто-то прилагал огромные усилия, чтобы совершенно
оградить от постороннего вмешательства личную жизнь запутавшейся и, Эббот
был уверен, очень несчастной молодой женщины. Кто-то, имеющий доступ к
сложным технологиям и большие деньги.
Он снова подумал о преступном обществе. Они так же быстро осваивали
современные технологии слежения, как правительство и частная
промышленность. Но обычно их методы не были такими же утонченными.
Конечно, что Эрик знал о настоящем дне? Он был младшим конструктором,
законопослушным гражданином, вся информация доходила до него с телеэкрана.
Как же они проследили его до самого номера? Если они наблюдали за ним
все время, то должны были знать, когда Эрик уехал из Финикса, могли
проследить за ним до Нуэво-Йорка. Но идти по его следу здесь - это
казалось невозможным, с тех пор, как Эббот начал пользоваться поддельной
кредитной карточкой. То, что они нашли его так быстро, означало, что им
доступны общегородские поисковые возможности и у них огромные ресурсы. А
почему бы не встретиться напрямую? К чему это мошенничество с жучками в
его номере?
Впрочем, теперь неважно. Эрик выбежал на улицу и стал пробираться
сквозь полуденные толпы. Пешеходы не обращали на него внимания. Люди в
Нуэво-Йорке всегда торопились.
Не видя никаких намеков на преследование, Эббот в конце концов
перешел на шаг. Может, они следили за ним посменно? Он заметил, что стал
пристально разглядывать всех, кто слишком долго смотрел на витрины
магазинов или на что-то другое на улице. Да, разные мужчины и женщины,
чтобы наблюдать за ним через каждые три-четыре квартала, целые отряды,
чтобы контролировать его местонахождение.
Но зачем? К чему такое пристальное внимание? В нем не было смысла,
совершенно никакого смысла. Лайза Тембор действительно оказалась красивой,
да, уникальной, даже больше, чем он ожидал, но вряд ли ей требовалась
такая защита.
Не возбудил ли Эрик ревность какого-нибудь невообразимо
состоятельного промышленника, который хотел оставить девушку для себя? И
все-таки Лайза намекнула, что у нее были связи со многими мужчинами. Даже
если так, какой вред могла бы принести пара встреч с неким невинным
влюбленным инженером с Юго-Запада?
Что-то не складывалось. Несколько деталей не укладывались, как надо.
Обычно такие загадки были простыми для Эрика, который удивлял друзей на
вечеринках своей сверхъестественной способностью в считанные минуты
разгадывать самые сложные новые игры или головоломки. Причудливый талант,
годный только на то, чтобы развлекать приятелей и делать жизнь немного
легче. Теперь он подвел Эббота. У него не было никакого понятия о том, что
происходит.
Так вот как чувствуют себя те, за кем охотятся?
Он повернул за угол и проскользнул в ресторан под прикрытием толпы,
так как было обеденное время. Охотятся... это слово было как будто из
дешевого сериала. Что бы там ни было, Эрик больше чувствовал себя
запутавшимся, чем преследуемым. Разберись во всем по порядку, сказал он
себе.
Если преследователи нашли его гостиницу, то, похоже, они знали о его
визите к Лайзе. Девушка оставалась в неведении, он был уверен, иначе она
хоть словом намекнула бы ему. А не это ли Лайза пыталась сделать каждый
раз, когда просила его уйти? Эрик сомневался.
Он расслабился немного, устроившись на стуле за угловым столом. Что
она чувствовала к нему? Эббот решил верить тому, что увидел в ее глазах,
когда они расставались, а не словам. Любовь была возможна. До тех пор,
пока он цеплялся за эту надежду, никто и ничто не выгонит его из города.
Кто-то стоял перед столиком. Эрик сразу не понял, что это не
официант.
Приземистый, смуглый, неопределенного возраста человек. Ему могло
быть тридцать пять... или пятьдесят пять. Его черные волосы курчавились и
были зачесаны назад со лба и висков, бакенбарды коротко острижены и
посеребрены сединой, как и тонкие, сильно напомаженные усы. Пухлые щеки и
нос картошкой придавали ему схожесть с Санта Клаусом в посленовогоднее
утро.
Он говорил с сильным, похожим на средневосточный, акцентом. Каждое
слово было похоже на своего хозяина. Его одежда выглядела аккуратной и
непримечательной.
- Как поживаете, мистер Эббот? Меня зовут Кемаль Тархун, - мужчина
кивнул на пустой стул напротив Эрика. - Вы разрешите мне присесть?
Посетители и официанты кружились позади незваного гостя. Эрик не мог
определить, кто из них и сколько были настоящими, а кто находится в штате
незнакомца. Очевидно, человек заметил его взгляд.
- Не беспокойтесь, мистер Эббот. Я один. Вы можете уйти, если
желаете, но помните, что я нашел вас здесь. Было бы затруднительно, но не
невозможно найти вас где-нибудь еще.
Эрик неискренне ему улыбнулся и подумал о том, что лучше бы ему иметь
в таких делах побольше опыта.
- Должно быть, вы ошибаетесь. Меня зовут Джон Фразьер.
- Должно быть, я действительно ошибся. Я думал, вас зовут Джеймс
Лоусон. Или и Джеймс Фразьер, и Джон Лоусон? Слишком много вымышленных
имен могут стать обузой и привлечь внимание, вместо того, чтобы отвести
его.
Эрик держал в поле зрения дверь.
- Простите. Я новичок в этих делах.
- Тогда примите мои поздравления. Для новичка вы отлично
справляетесь, - Тархун во второй раз кивнул в сторону стула. Эббот
рассеянно махнул рукой.
- Да, садитесь, - сказал он с отвращением. - Как вы меня нашли?
- Вы можете подделывать многие вещи, мистер Эббот. Ваше имя, вашу
кредитную карточку... - Эрик начал подниматься, и Тархун поднял руку. -
Успокойтесь, пожалуйста. У меня нет намерения пересказывать ваши шалости
властям Нуэво-Йорка или другим заинтересованным лицам.
Эббот нахмурился.
- Значит, вы не из полиции?
- Нет, - человек попытался льстиво улыбнуться, но его лицо не было к
этому приспособлено.. - Единственная вещь, которую вы не можете изменить,
или, вернее, не изменили, это ваше лицо.
- Мне оно нравится. Оно, может, и не самое лучшее, но хорошо
гармонирует со всем остальным.
Тархун кивнул понимающе, словно прослушивая пленку разговора,
слышанную уже много раз.
- Вы доставляете нам трудности. Не потому, что у вас это хорошо
получается, а потому, что вы двигаетесь быстро, очень быстро. Что нас
заставило приглядеться к вам в первый раз, так это два весьма поврежденных
джентльмена, которые неудачно попробовали помериться с вами силой еще в
Финиксе. Должен сказать, вы не выглядите специалистом по самообороне.
- Я не специалист. Мне повезло.
- Принимаю. По правде говоря, меня не очень интересует, что
случилось. Неуклюжая парочка. Как только они достаточно оправятся, я их
уволю.
- Те двое работают на вас? - быстро спросил Эрик.
- Нет, не совсем.
- В каком смысле "не совсем", черт возьми? Или они работают, или нет.
- Не совсем, - повторил человек с приводящей в бешенство
уверенностью.
Эрик пропустил фразу мимо ушей.
- Если вы не коп, так на кого же вы работаете? И чего хотите от меня?
- Я ничего от вас не хочу, мистер Эббот. То есть, я хочу самого
малого. Скажите мне, однако, почему вас интересует Лайза Тембор?
Эрик надеялся, что этот вопрос не возникнет, отчаянно желал, чтобы
Тархун интересовался им по какой-нибудь другой причине. Дело было плохо.
Логика все равно вас настигала, как бы вы ее не избегали. Незнакомец
говорил медленно, но был таким же непроницаемым, как вакуум.
Эрик рассмотрел несколько вариантов ответа, но отбросил их все. Зачем
впутываться в крупные неприятности? Раз он не смог одурачить этого
человека своими вымышленными именами, зачем еще пытаться обмануть его
более сложной ложью? Можно просто сказать ему правду.
- Я влюбился в нее.
Тархун сел и посмотрел на него задумчиво.
- Это самое интересное. Я подозревал, знаете ли, но вам не следовало
делать этого.
- Простите. Тогда бы жизнь для всех была гораздо проще.
- Согласен. Разве вы ничего не хотите заказать? - он подтолкнул меню
через стол. - Я плачу.
- Спасибо. Кажется, я потерял аппетит.
- Жалко. Тут неплохое местечко, если вы остановитесь на закусках и
будете избегать основных блюд. Хотя баклава у них дрянная.
- Тархун - смешное имя.
- Моя семья была неравнодушна к специям. У меня есть сестра, которую
зовут Корица. Мне и братьям повезло больше. Вы не можете любить Лайзу
Тембор.
- Забавно. Она сказала мне то же самое.
- Она сказала вам правду. Я симпатизирую вам, мистер Эббот. Сейчас я
должен попросить вас упаковать вещи и возвратиться в Финикс, позабыв обо
всем.
Все, что сказала Лайза, повторил незнакомец, подумал Эрик. По крайней
мере, он не упомянул о взломе и чудесном побеге из Гарлемских Башен.
Возможно, они еще не связали его с этим. Но могут. У двоих работников
безопасности было время хорошенько разглядеть его прежде, чем он сбежал.
Вероятно, те ребята сумели бы его опознать.
Все говорило о том, что Тархун не соврал насчет того, что он не
полицейский. Ни одного слова об аресте. Действительно, он не проявил к
этому интереса. Иначе были бы не угрозы, а ультиматум.
- Вы уверены, что рассказали мне все, мистер Эббот? Вы проделали весь
путь от Финикса до Нуэво-Йорка, потому что с первого взгляда влюбились в
Лайзу Тембор? Это серьезный простой случай пост-подростковой щенячьей
любви.
- А вы не думаете, что это для меня тоже серьезно? - Эрик почти
закричал в полуправедном гневе. - Вся моя жизнь перевернулась с ног на
голову.
- Если вам будет от этого легче, то знайте, что вам удалось
перевернуть с ног на голову и несколько других жизней заодно со своей.
Важных жизней.
- Отлично. Послушайте, я все еще не понимаю, что здесь происходит.
Что такого важного в том, что я влюбился в Лайзу Тембор? Что в этом такого
невозможного?
- Это заблуждение, мистер Эббот.
- Не с моей точки зрения.
- Ваша точка зрения в этом деле не имеет никакого значения.
- Ах, правда? А чья?
- Об этом вам не нужно беспокоиться. У вас хорошая работа в "Селверн
Корпорейшн".
- Ну и что? - огрызнулся Эрик.
- Большие корпорации не любят аберрации. Я знаю. Мне постоянно
приходится иметь с ними дело. Почему бы вам не вернуться в Финикс, мистер
Эббот? Возвращайтесь к своим друзьям, к своей работе, пока она у вас есть.
Наконец прямая угроза. Вопреки логике, она принесла облегчение Эрику.
Этот человек почти стал ему нравиться. Питать к нему неприязнь было
гораздо легче.
- Вы погубите мою карьеру безо всяких объяснений, только потому, что
я влюбился в Лайзу Тембор?
Тархун торжественно кивнул.
- Боюсь, мне придется, мистер Эббот. Без колебаний.
- Понимаю, - Эрик, казалось, размышлял. - Я поражен. Поражен вашей
уверенностью в том, что вы можете это сделать. Такое дело потребует
значительных связей и на высоком уровне. Компания уважает мою работу.
- Уверен, что так и есть, - Тархун старался, чтобы в его тоне не
звучало покровительственных нот. - Но не так, как уважает мнения, которые
есть у меня в запасе.
- Я верю вам. Я вам скажу кое-что. Я вернусь домой.
Тархун не пытался скрыть своего облегчения.
- Это будет гораздо лучше для вас и для всех, кто с этим связан,
мистер Эббот,
- Если, - добавил Эрик, - Лайза Тембор скажет мне в лицо, что никогда
в жизни она больше не захочет меня видеть.
Радость Тархуна исчезла.
- На одну только минуту я подумал, что собираетесь стать
благоразумным, мистер Эббот. Вам нельзя встретиться с ней еще раз.
- Почему нельзя?
- Потому что судьба Лайзы Тембор уже предрешена, и в нее не включены
дополнительные встречи с младшим конструктором с Юго-Запада. Она должна
выполнять свою работу.
- Тут мне не все ясно. Что за работу она выполняет?
- Это еще одна вещь, которой не нужно себя обременять. Послушайте,
мистер Эббот. Я искренне сожалею о том, что приходится держать вас в
неведении, но это необходимо. Так же необходимо, чтобы вы ничего не знали
и возвращаясь домой.
Эрик покачал головой.
- Мне никогда не нравилось оставаться в неведении. Для меня очень
важно знать, что происходит вокруг.
- Только не в этом случае, мистер Эббот. Для вас гораздо лучше ничего
не знать.
- Кто планирует судьбу Лайзы?
- Законный вопрос, но на него я тоже не могу ответить. Хотелось бы
дать вам больше информации...
Но вы даете информацию, холодно подумал Эрик. Он мог бы подумать о
возвращении домой, мог бы, если бы не одна штука. Слова Тархуна намекали
на угрозу, которая нависла не только над ним самим, но и над Лайзой.
Пропади он пропадом, если оставит девушку с такими типами, как Тархун, или
те, кто подкрались к нему в Финиксе.
- Мы понимаем ваше смущение и огорчение, мистер Эббот. Я могу
сообщить вам, что мы готовы заплатить за ваш билет до Финикса. Мы даже
можем объяснить ваше отсутствие вашим работодателям таким образом, что вы
нисколько от этого не пострадаете. Так будет лучше, чем если вы сами
вернетесь. Мне передали, что вы отменили очень важную деловую поездку,
чтобы приехать сюда. Мы можем все это уладить для вас.
Власть, деньги, информация: эти люди имели доступ ко всему, нервно
подумал Эрик. С кем же он связался?
- Для чего вам все это? Потому что вы такие славные ребята?
Тархун не обратил внимания на сарказм в голосе собеседника.
- В сущности, мы можем быть чрезвычайно славными ребятами. Все, чего
мы хотим, это избежать любых трудностей.
Читай, "гласности", сказал про себя Эрик. Наконец, прямой ответ.
Преступники ненавидят гласность. Это единственное оружие, против которого
у них нет защиты. Незаконная деятельность объяснила бы многие вещи: смерть
Поликартоса, грубое обращение с Эриком в Финиксе, способность подкупить
должностные лица или программистов "Селверна". Он подумал о том, что этот
человек, возможно, готов затолкнуть его в машину, ожидающую у ресторана, и
отвезти в укромное местечко, где можно использовать менее вежливые способы
убеждения.
Лайза может быть против воли любовницей какого-нибудь важного
негодяя, или даже хуже. Эббот высказал это предположение Тархуну.
Он не ожидал веселого ответа. Если Тархун лгал, то у него это
выходило очень убедительно.
- Ваши выводы забавны, мистер Эббот, хотя услышать запутанный порядок
ваших предположений, исходя из которых, вы действуете, думаю, мне не
следовало бы так удивляться. Вы должны извинить меня.
- Вы должны извинить меня тоже, - вдруг сказал Эрик гневно. Казалось,
у его оппонента в руках все карты, а он устал быть джокером.. - Я никуда
не еду. Меня не интересуют ваши билеты в один конец, ваши угрозы или ваше
подразумеваемое всемогущество. Давайте, устройте мне увольнение. Это всего
лишь работа. С моей квалификацией я смогу устроиться и в другом месте.
- Вы так считаете? Куда бы вы не обратились, везде найдете наши
отзывы в персональных картотеках.
- На это вы меня не поймаете. Простите мне мою гордость, но я не
думаю, что у вас столько связей. Я слишком хорошо делаю свою работу, а она
представляет собой довольно большую ценность. Вы не можете подкупить или
запугать всех производителей усовершенствованной электроники в мире Кроме
того, есть еще социалистические демократии и внеземные независимые колонии
на Марсе, Луне или Титане. Знаете еще что? Даже если бы вы могли причинить
мне неприятности, я все равно не уехал бы назад. Я не люблю, когда на меня
давят, мистер Тархун.
- Двое в Финиксе в этом убедились. Есть и другие способы давления,
мистер Эббот.
- Не на меня. Вы не заставите меня убраться из Нуэво-Йорка и не
заставите разлучиться нас с Лайзой.
- Вас с Лайзой, я не ослышался? Вы действительно думаете, что любите
эту женщину, не так ли?
- Мне не нужно об этом думать.
- Может вы и правы. Может, это настоящая любовь. Не мне решать...
Он замолчал на мгновение, а когда заговорил снова, его манера вести
себя претерпела коренные изменения. Вместо требовательной и угрожающей,
она стала почти умоляющей.
- Мистер Эббот, вы производите на меня впечатление славного малого.
Luften... Пожалуйста, продолжайте устраивать свое замечательное будущее.
На этой планете пять миллиардов людей. Два с половиной миллиарда из них -
женщины. Несомненно, среди них вы сможете найти другую, в которую
влюбитесь, как в Лайзу Тембор. Вы привлекательны, умны, прилично
зарабатываете. Хотелось бы мне так жить в вашем возрасте. К тому же, вы
мне нравитесь.
- Это уж точно.
- Нет, проклятье, вы мне _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ нравитесь. Ваше
упорство делает вам честь, вы проявили искренность и храбрость. Мне не
хотелось бы видеть, что такие качества пропадут напрасно. Все равно,
любите вы Лайзу Тембор, или она каким-то образом полюбит вас. Имеет
значение только то, что это не все равно для других. Не все равно людям, с
чьими желаниями надо считаться. Людям, которые не захотят понять вас, как
это делаю сейчас я.
Возвращайтесь-ка домой, мистер Эббот. Забудьте про Лайзу Тембор.
Оставьте при себе ваши воспоминания и продолжайте жить. Прежде, чем я
встретил свою теперешнюю жену, я был серьезно влюблен несколько раз.
Каждый раз я с уверенностью считал, что погибну, если разлучусь с
женщиной, которую любил в тот день, в ту неделю, в тот месяц. Жизнь совсем
не такая, мистер Эббот. У вас есть выбор. Сделайте его правильно.
- Не учите меня жить, Тархун.
- Почему бы нет? Я успел повидать в жизни гораздо больше вас, Эрик
Эббот. Вы могли бы найти менее понимающих наставников. Приняв то, что вы
можете быть влюблены в Тембор, почему нельзя принять, что вы можете ее
разлюбить? Немного усилий с вашей стороны, немного мучений, и все будет
забыто, - он серьезно посмотрел на молодого инженера. - Мы могли бы
сделать больше, чем просто оплатить ваш билет до дома. Мы могли бы
предоставить вам значительную финансовую компенсацию за ваше, - Тархун
лишь слегка улыбнулся, - эмоциональное расстройство.
- Вы не можете силой прогнать меня, поэтому пытаетесь сделать это
деньгами.
Тархун откинулся на спинку стула, покачивая головой.
- Вы так и не позволите мне помочь вам, верно, мистер Эббот? Вы
намерены продолжать свое путешествие в неизведанное, даже если это значит
переступить через границу.
- Даже так, - согласился Эрик, медленно кивая.
- Я вас не понимаю. Вы занимаетесь делом, в котором каждый рабочий
день нужны логика и здравый смысл. А в личных делах вы поступаете
наоборот.
- Я люблю Лайзу Тембор, - сказал он просто.
- Послушайте, мы только что... - Тархун сам себя оборвал. - Что бы я
не говорил, вы не передумаете, верно?
- Я все думал, когда до вас это дойдет.
- У меня была надежда, - пробормотал он. - Упрямец, какой упрямец!
- Полезное качество. Другие конструкторы взбесились бы от своей
неспособности решить определенную проблему. Со мной никогда такого не
случалось, - Эрик тонко улыбнулся. - Видите, я поступаю в соответствии с
качеством, которое помогло мне достичь успеха.
- С меня хватит, - Тархун встал, и Эрик напрягся. - Приятного
аппетита, мистер Эббот. Я сказал вам, я не полицейский.
Он говорил раздраженно, из-за себя или из-за Эрика, определить было
трудно. Может на обоих. Тархун обращался к себе в не меньшей степени, чем
к Эрику.
- Я старался. Я сделал все, что мог. Они будут разочарованы, но я
бессилен. Теперь это не в моих руках. Не могу сказать, что мы мило с вами
побеседовали, мистер Эббот, но разговор, разумеется, получился
увлекательным. Больше я ничем не в состоянии вам помочь.
- Мне не нужна ваша помощь. Не так ли вы помогли Поликартосу?
- Кому? - Тархун нахмурился, потом вспомнил. - Ах, да. Я думаю, во
всем виноват он. Мне сыщик не нравился. Мне нравитесь вы.
- Вы приказали его убить?
- Мне пора, мистер Эббот. Вы уверены, что я не могу купить вам билет
до Финикса? Первым классом?
- Не сейчас, - сказал Эрик с поддельной непринужденностью. -
Приходите через пару недель. Может, вы сможете купить мне два билета.
- Самое печальное в том, что вы действительно верите, будто у вас
есть какие-то надежды. Вы сошли с ума, если любите Лайзу Тембор. Как бы вы
не любили ее, она не может полюбить вас.
- Поживем-увидим. Сегодня утром она была в моих объятиях, и все
казалось возможным. Я не жду, что вы поймете это, Тархун, поскольку
несмотря на вашу внешнюю общительность, старательно выработанную, вы
гораздо хладнокровнее меня.
- Прощайте, мистер Эббот. Приятного аппетита, - он повернулся и
направился сквозь толпу на улицу.
Эрик долго сидел за столом. Никто не подошел к нему, чтобы наполнить
стакан или прогнать с места. Ресторан не имел черного хода, и в любом
случае будет безопаснее выйти на оживленную улицу, чем убраться на
какую-нибудь темную аллею, где его могли похитить без помех и свидетелей.
Он провел остаток дня, бродя по Музею Науки и Промышленности,
сталкиваясь с группами шумных школьников, слушая вполуха
покровительственные разглагольствования экскурсоводов, когда те пытались
объяснить строение крылышек насекомых или костей динозавров своим
зачарованным подопечным.
Ближе к вечеру Эббот вышел из старого каменного комплекса, не решаясь
дождаться темноты. Он не думал, что за ним следят, но из предосторожности
несколько раз пересаживался в подземке и менял кэбы.
Теперь в каждом лице ему чудилась враждебность. Эрик с подозрением
смотрел на каждого, кто случайно глядел в его сторону. Наблюдали ли за ним
до сих пор? Вряд ли они решат оставить его в покое, но Тархун говорил так
двусмысленно, что Эббот не мог быть ни в чем уверен. Может, он ждал, решив
дать Эрику последний шанс передумать? Или Эббот принимал желаемое за
действительное?
Он мог быть уверен только в одном. Его свобода ограничена, и часы
сочтены. Тогда лучше не застревать на параноидальных мыслях.
10
Никто не проявил к нему враждебности, когда он вышел из подземки и
зашагал через последний квартал к дому Лайзы. Никто не пристал к нему и в
вестибюле. Еще раз Эрик почувствовал благодарность электронному
привратнику, чья память распространялась только на жильцов и постоянных
посетителей. Он не чувствовал страха, приближаясь к плоской светящейся
стене со стереоскопическими глазами.
- Чем могу помочь вам, сэр? - голос был таким же приятным и вежливым,
как и в прошлый раз.
Эббот с усилием скрыл свою нервозность.
- Мне нужна Лайза Тембор.
- Как вас объявить?
- Эрик Эббот.
Машина обработала его данные, так как в ее памяти, несомненно, не
было этого имени.
- Подождите минуту, сэр, пожалуйста.
Эрик повернулся и уставился на стеклянный вход в здание. Он ждал, что
в любую секунду ворвется Тархун в сопровождении мускулистых, до зубов
вооруженных, с бесстрастными лицами людей, чтобы препроводить его в
аэропорт. Волнение было усилено паузой. Казалось, машине понадобилось
гораздо больше времени, чем необходимо, хотя эта проволочка, возможно,
только у него в голове. С тех пор, как он ушел из музея, мир замедлил свой
ход. Каждый шаг приходилось делать, как в жидком бетоне, каждое слово
говорилось в два раза медленнее.
Откуда-то издалека донесся голос электронного привратника.
- Простите, сэр. Мисс Тембор не желает, чтобы ее беспокоили.
- Она это сказала? - спросил Эрик тупо. Все мысли о дипломатии
вылетели из головы. Все равно с машиной это было бесполезно.
- Да, сэр, она сказала.
- Попытайтесь еще раз, пожалуйста. Лайза Там-бор, - он добавил
кодовый номер.
Короткая пауза, потом:
- Простите, сэр, она не желает, чтобы ее беспокоили.
- Скажите ей, что я не уйду, пока не увижу ее.
- Как вам угодно, сэр, - еще одно долгое ожидание, и ответ: - она
просит вас уйти, сэр. Я не оборудован, чтобы принудить вас, но должен
добавить, что она просит об этом ради вашей собственной безопасности и
благополучия.
- Скажите ей, что меня заботит ее безопасность, а не моя. Я не уйду,
пока не увижу ее.
Интересно, личности, слоняющиеся у главного входа, тайно наблюдают за
ним, или это просто прохожие, остановившиеся под навесом, чтобы спрятаться
от мелкого дождика, который начал моросить? Эрик не сводил глаз с дверей.
- Она просит меня еще раз предложить вам уйти, сэр.
- Я не уйду.
- Тогда мне дана инструкция пропустить вас.
- Ну так пропустите.
- Хорошо, сэр. Лифты...
- Я знаю, где они.
Декоративная решетка раздвинулась, чтобы впустить его. Ожидая лифта,
Эббот не спускал глаз со входа. Однако в кабину он вошел, не заметив
преследования.
Я зашел очень далеко, сказал себе Эрик. Так далеко. Дайте мне увидеть
ее еще раз, снова прикоснуться к ней, и ничто, ничто не разлучит нас!
Что за странные мысли для трезвого, спокойного инженера-конструктора.
Он хотел подтолкнуть лифт, чтобы он двигался быстрее, и обнаружил, что
опирается на дверь, когда кабина остановилась. Эббот осторожно заглянул в
круглое фойе и увидел, что там никого нет. Никто его не ждал.
Двери стали закрываться. Он выскочил из лифта, быстро прошел по
толстому ковру, чтобы нажать кнопку звонка у двери Лайзы. Снова мгновения
потянулись бесконечно. Опять Эрик стал бояться, что зашел так далеко,
только чтобы в последний момент получить отказ.
Ему не стоило беспокоиться. Замок щелкнул и дверь отодвинулась. Эббот
быстро шагнул через порог со страхом, что даже в этот момент протянется
рука, схватит его за воротник и вытолкнет вон. Дверь тихо закрылась за
ним.
Он сразу увидел доказательство глубокой внутренней борьбы на
утонченном лице Лайзы. Она выглядела измученной, усталой, но не сердитой.
Очевидно, его присутствие было для нее тяжелым испытанием. Девушка очень
хотела прогнать Эрика.
- Тебе не следовало возвращаться, - сказала она, подтверждая его
мысли. - Эрик, тебе не следовало возвращаться.
Эрик, повторил он про себя с удовольствием. Все еще Эрик, а не мистер
Эббот. Мистер Эббот - больше никогда.
Он прошел вслед за Лайзой в гостиную. В широком окне сверкал дальний
берег Ист Ривер.
- Я не мог не вернуться, Лайза, - Эрик потянулся, чтобы привлечь
девушку к себе. Она отпрянула, взволнованная, встревоженная. Он с усилием
заставил себя сдержаться.
Эббот был совершенно не подготовлен к такому приему с ее стороны.
- Все неправильно! Ты _н_е _м_о_ж_е_ш_ь_ любить меня!
- Мы уже обсуждали это, - спокойно сказал он. - Я люблю тебя. И
думаю, что ты тоже меня любишь.
- Нет! Я не люблю тебя! Не люблю. Это невозможно. Это запрещено.
- Это _в_о_з_м_о_ж_н_о_! - выкрикнул в ответ Эрик. - Что значит
запрещено? Ерунда, бред. Теперь нет рабов. Или ты говоришь - произнес он с
внезапной догадкой, - о каком-то формальном контракте?
- Что-то вроде этого, - пробормотала Лайза, понижая голос и не глядя
на Эббота.
- Ну что ж, если это все, что тебя беспокоит, я возмещу неустойку.
Какова бы ни была сумма, не беспокойся. У меня готовый кредит и
превосходное положение. Мне плевать, сколько нужно заплатить. Мы вместе
сожжем этот контракт и развеем пепел по воздуху.
Она печально покачала головой.
- У тебя нет таких денег.
- Ты удивишься, когда узнаешь о моих средствах.
- Нет, Эрик, у тебя нет таких денег. Ни у кого нет столько денег.
Ее спокойная покорность выбила Эббота из колеи.
- Должны же быть другие способы. Контракт можно разорвать по суду.
Особенно, если есть возможность показать, что он был подписан по
принуждению.
- Но меня не принуждали.
- Может и нет, - сказал Эрик неохотно, - но ты, несомненно, живешь
сейчас под принуждением. Разве не так?
- Пожалуйста, не расспрашивай меня, Эрик, - Лайза безвольно
опустилась на диван. - Я так устала. Все это тяжело для меня. Я
запуталась. Я больше не знаю, что думать. Ни в чем не вижу смысла.
- Отлично! - он сел рядом с ней, взял ее руки в свои. На этот раз она
не пыталась высвободить их. - Ты устала, запуталась, не знаешь, что
делать. Скажи-ка, на что это похоже?
- На что?
- На то, что кто-то полюбил.
- Ты невозможен. Ты ничего не слушаешь. Я пытаюсь спасти тебя, а ты
не слушаешь. Я предполагаю, что ты не можешь ничего с собой поделать. Но
другие всегда прислушивались к голосу разума. Иногда на кого-то
приходилось тратить времени больше, чем на остальных, но не столько.
Эрик проигнорировал скрытый смысл слов девушки.
- Я не хочу ничего с собой делать. Лайза, не знаю, насколько хорошо
тебя прикрывают, изолируют, защищают или что бы там ни было, но мне
примерно ясно, что здесь происходит. Тобой управляют, тебя запугивают. Ты
имеешь право жить собственной жизнью, и никакой бумажный листок не может
отнять его у тебя. Ты можешь делать все, какого бы черта тебе не
захотелось. Значит, и влюбиться тоже. Никакой контракт не должен этому
мешать.
- Ты не знаешь, - сказала Лайза с величайшей серьезностью. - Ты не
можешь понять, что это невозможно. У тебя нет всех относящихся к делу
фактов, Эрик.
- Тогда дай мне их. С фактами я спокойно могу иметь дело.
- Интересно, - прошептала она. Впервые со времени своего прихода, ему
показалось, что он различил подобие улыбки. - Если бы ты мог, тебя бы
здесь не было.
- Любовь неблагоразумна, Лайза. Скажи мне одну вещь и забудь про все
остальное. Ты любишь меня?
- Я... не могу, - она не смотрела на него. - Это запрещено.
- К черту все запреты! - Эббот сжал ее запястье. - Ты... любишь...
меня? - когда девушка не ответила, он поставил вопрос по-другому: - Скажи
мне, что ты не можешь любить меня.
- Эрик, _я _н_е _м_о_г_у_. Не могу! Но я думаю... думаю, что должна,
- ее голос срывался, полный удивления от нечаянного признания. - Я думаю,
что люблю.
Он пересел немного ближе к ней.
- Это все, что имеет значение, Лайза. Это все, что я хотел знать.
Забудь о своем прошлом, о настоящем. Мне все равно, что ты делала, или где
ты была, или под чем ты подписалась. Если ты любишь меня, все уладится как
нельзя лучше.
- Нет, Эрик, - прошептала девушка. - Этого недостаточно, - она была
явно испугана, и не только за него. Теперь Лайза, казалось, боялась и за
себя.
- Этого достаточно. Поверь мне. Поверь в меня, в нас.
Эббот привлек ее к себе. Когда их губы соприкоснулись, она слилась с
ним. Больше не было замкнутости, недоверия, сдержанности. Лайза положилась
на Эрика.
- До чего трогательно.
Влюбленные резко обернулись. В сводчатом дверном проеме стоял Тархун.
- Трогательно и глупо, - сначала он прислонился к косяку, но теперь
выпрямился.
Эрик не очень удивился, увидев его здесь. Тархун вошел в гостиную. За
ним в комнату протиснулись несколько крупных мужчин. Двое встали у главной
двери, а остальные поспешили загородить вход на балкон. Они уверенно
заняли позиции и ждали дополнительных указаний от своего босса.
- Так значит, это все вы, - сказал Эрик. - Значит, это вы держите...
Тархун покачал головой.
- Нет, я только наемный работник, мистер Эббот. Как и мисс Тембор. Я
не думал, что до этого дойдет, но вы настойчиво продолжали совать свой нос
в дело, которое вас не касается. В дело, до которого лично вам нет
никакого дела. Не знаю, как с вами поступить. Что бы вы предложили?
Он поспешно поднял руку, когда Эрик, казалось, был готов ответить.
- Нет, - его глаза сузились, взглянув на женщину, которая прижалась к
Эрику. - Идите в спальню, мисс Тембор.
Она встала и кротко ответила:
- Да, сэр.
Разинув рот, Эрик попытался ее удержать.
- Нет, Лайза, ты не должна.
Выражение ее лица было таким же скорбным, как у раненого ламантина.
- Я должна, Эрик. Я пыталась объяснить тебе. О, как я пыталась! - в
голосе слышалась боль за них обоих. - Но ты не слушал меня.
- Лайза! - крикнул Эббот.
Она не оглянулась, но поспешила в спальню и захлопнула за собой
дверь. Внутренняя гидравлика поглощала шум.
Все в комнате смотрели, как она уходила. Теперь они обратили менее
восхищенные взгляды к Эрику. Он остолбенело сидел на диване, уставившись
на закрытую дверь.. Не существовало слов, чтобы описать его душевные муки.
Разве Лайза только что не призналась в своей любви к нему? Ну, почти,
так или иначе. Разве только что он не держал ее в объятиях? Девушка
отвечала ему, физически и эмоционально. Это _б_ы_л_о_ возможно!
Какую власть имел над ней Тархун и те, на кого она работала. Боль
Эббота превратилась в гнев. Наркотики? Может, они держали ее на каком-то
сильнодействующем наркотике, и она боялась потерять единственный надежный
источник его поставки. Или может, это какой-то хитроумный гипноз.
Существовали способы контролировать человеческое существо, о которых не
рассуждали на телевидении.
Эрик встал, его пальцы сжимались и разжимались.
- Как вам это удается? - процедил он сквозь зубы. - Как вам удается
заставлять ее повиноваться? Что ваши люди с ней сделали.
Тархун не обратил внимание ни на один вопрос. Он уже не был так
любезен, как в ресторане.
- Вы вполне удовлетворены, мистер Эббот? Вы побывали на маленьком
рандеву? Вам оно понравилось? Надеюсь, что так. Вы за него заплатите.
Сколько и каким образом, мне неизвестно. Не я принимаю решения. Но что-то
должно быть сделано, чтобы уничтожить тот вред, который вы причинили.
- Послушайте, если дело в деньгах...
Тархун невесело усмехнулся.
- Деньги. Почему средний гражданин всегда думает о деньгах? Peductio
ad absurdum. Это не вопрос денег. И никогда им не был? Нет, вы устроили
неприятности людям, которые предпочитают, чтобы дела шли гладко. Самое
худшее - это то, что вам удалось запутать и огорчить молодую женщину, - он
махнул рукой в сторону закрытой двери спальни. - Это доставит проблемы
многим людям. Хотелось бы знать, как вам удалось. Они захотят узнать.
- Вы же наблюдали, - спокойно сказал Эрик. - Вы следили с тех пор,
как я сюда вошел.
- Да, я следил. Вы думаете, я плохо справляюсь со своей работой?
- И вам понравилось? - злобно спросил Эббот.
- Ничуть. Но не могу сказать, что мне это и не понравилось. Такова
моя работа. Я хотел бы, чтобы вы это поняли. Мне платят не за то, чтобы я
делал оценки, мистер Эббот. Я просто выполнял указания. Как и мои
подчиненные.
Четверо мужчин, которые проследовали за ним в гостиную, слегка
пошевелились, подтверждая его слова.
- Это не пара невежественных бандитов, мистер Эббот, как те, с
которыми вы столкнулись в Финиксе.. Не думаю, что вы представляете для них
проблему. Ради вашего здоровья, я не советовал бы вам с ними связываться.
Эрик слушал, но не слышал. Он не мог оставить Лайзу в обществе этих
людей, не попытавшись освободить ее, каким бы отчаянным, каким бы
безнадежным не было положение. Эббот подумал о том, чтобы броситься к
двери в спальню. Впустит ли его Лайза? Поможет ли она ему? Учитывая ее
поведение и то, как девушка реагировала на приказание Тархуна, он
сомневался в этом.
Она сказала, что Эрик запутал ее. Тархун только что заявил то же
самое. Любит она его или нет? Или, может, Лайза просто произнесла эти
слова ради Тархуна? Триумф, который Эббот испытал минутой раньше, был
равнодушно затоптан ногами. Он почти надеялся на предстоящую бессмысленную
драку. Он с удовольствием примет боль, которая может заглушить хотя бы
немного ту, что чувствовалась сейчас.
- Вы интересный человек, Эрик Эббот, - проговорил Тархун, - но
недостаточно интересный, чтобы занимать меня и дальше. У меня есть другие
дела, о которых нужно позаботиться. Я должен был раньше догадаться, что вы
фанатик, и взять вас прямо в ресторане.
- Вы бы этого не сделали, - отозвался Эрик. - Слишком много
свидетелей.
- Возможно. Вы быстро учитесь, мистер Эббот. Но это не принесет вам
пользы. Я предлагал вам безопасный выход, практически умолял вас уехать. А
вы не послушались.
- И что теперь? - спросил Эрик. - Я кончу, как Поликартос?
- Не знаю. Надеюсь, что нет. Сначала будет множество вопросов.
После... Я не знаю. С этого момента ситуация не в моих руках. Я не несу за
нее ответственности. Вы отвечаете за все, что бы ни случилось. У вас было
несколько шансов выбраться из той ямы, которую вы сами себе выкопали, а вы
настаивали на том, чтобы копать еще глубже. Могилу или просто метафору,
мне неизвестно.
- Лайза, - позвал Эрик. - Лайза, выйди.
- Вы профессионал, - пробормотал Тархун. - Вы понимаете мое
положение.
- Лайза, ну, выходи же!
Внезапно Эбботу пришло в голову, что в спальне могут находиться
другие люди. Они могли заткнуть ей рот кляпом, могли не пускать ее.
Определить это не представлялось возможным. Существовала только закрытая
дверь, и люди Тархуна двигавшиеся в его сторону, намереваясь взять жертву
с четырех сторон. Эрик шагнул на диван, пытаясь охватить взглядом сразу их
всех.
Тархун выглядел разочарованным; его подчиненные беззаботными. Эрик
вдруг решил, что сейчас произойдет одно из двух: или он каким-то образом
сумеет спастись и дойдет до самой кульминации происходящего, или эти
четверо выбьют из него душу.
- Ну, давайте, - сказал он ободрительно, дразняще, делая одной рукой
непристойный жест.
- Сейчас начнем, - сказал один из наступавших невыразительным,
неприятным голосом.
- Вы пойдете с нами тихо и послушно, мистер Эббот? - спросил другой.
- Это ваша последняя возможность. Мы не хотим причинять вам вреда.
- Но я хочу причинить себе вред, - осклабившись, ответил ему Эрик. -
Ну-ка, попытайтесь напасть на меня. Может я сумею достать одного или двоих
из вас прежде, чем вы меня увезете.
- Я так не думаю, мистер Эббот, - говорящий посмотрел на Тархуна. -
Этот парень рехнулся, вы видите?
- Думаю нет, Жером, но, как я уже сказал ему, анализ не в нашей
компетенции. Постарайтесь сохранить его в целости, насколько это возможно,
ладно?
- Как скажите, сэр.
Тот, кого называли Жеромом, сейчас был ближе всего к Эрику. Он быстро
шагнул вперед и дотянулся до его правой ноги. Другие двинулись мгновением
позже, хорошо тренированная команда, быстро сужающая кольцо вокруг жертвы.
- Не доставляйте себе лишних неприятностей, мистер Эббот, -
посоветовал Жером, дотрагиваясь до ноги Эрика.
Тот резко опустил кулак, намереваясь сбросить руку, схватившую его.
Раздался приглушенный хруст, отвратительный для такого слабого звука. К
чести Жерома следует сказать, что он не закричал. Его лицо исказилось, и
бедняга схватился за разбитое правое запястье. В то же время остальная
троица прыгнула на своего противника.
Эрик попятился по дивану. Две крепкие руки замкнулись на его шее. Тем
временем другая пара рук пыталась удержать его руки и ноги.
Он слепо ударил. Один из мужчин отлетел, хлопнувшись о потолок, и
повис, как орел, с распростертыми руками, погруженный в волокнистый
изоляционный материал, как муха в янтарь, тупо таращась на пол. Или
потолки здесь были тоньше, чем в старых зданиях в Финиксе, или удар
получился сильнее. Эрик не знал. Он не знал ничего, кроме того, что должен
убираться отсюда и от этих людей, чтобы спасти Лайзу.
Голова Эббота дернулась назад, когда человек, который схватил его за
горло, сильно рванулся. Эрик судорожно попытался устоять против давления.
Голова наклонилась вперед, и человек, пытавшийся перекрыть ему дыхание,
перелетел через него, через диван, вертясь, как тряпичная кукла. Раздался
ужасный грохот, когда тело пробило стеклянные балконные двери. Повсюду
разлетелись осколки, и несколько секунд комната была наполнена летающими
алмазами, перемешанными с кровью. У Эрика создалось ощущение, будто он
двигается внутри калейдоскопа, полного яркого, цветного разрушения. Люди
вокруг кричали. Наступило время карнавала, и рядом с ним были Чарли и
Габриэлла.
Они катались на аттракционе, который назывался "Луны Сатурна", в
маленькой пластиковой машине, имитирующей отсутствие гравитации, могли
выглядывать в прозрачное акриловое окно и видеть огни пышной ярмарки.
Механизмы, дети, уличные торговцы и гуляющие наполняли пространство с
беспорядочным звоном колокольцев, таким же резким, как яркая белизна
вдалеке, бросавшаяся в глаза.
Человек, пробивший балконные двери, исчез. Должно быть, он вскрикнул,
когда падал с восьмидесятого этажа к Ист Ривер.
Один из оставшихся бандитов отчаянно висел на Эрике в то время, как
Жером поднял свою здоровую руку. Его кулак просвистел в сторону носа
Эрика, намереваясь, видимо, разбить кость и вдавить ее осколки в мозг.
Где-то в далекой белизне Эрик подумал, что слышит голос Тархуна:
- Не убивайте его!
Но Жером больше не слушал своего босса. Насмешливая вежливость и
черный юмор пропали, разрушенные до основания, как стеклянные двери и двое
других человек.
Рука дотянулась до него. Она, несомненно, должна была убить Эрика.
Вместо этого он почувствовал лишь незначительное неудобство где-то в
центре лица. Его переносица не сломалась, даже не погнулась.
Жером отпрянул, потеряв дар речи. Эрика стало тошнить от кровавой
бойни, развернувшейся вокруг. Кровь капала на белый ковер из человека, все
еще висящего на потолке. Эббот потянулся, стащил последнего противника со
своей спины и бросил его в отступающего Жерома. Столкнувшись, оба налетели
на хрустальный бар. Бокалы посыпались с полок, бутылки опрокинулись,
разбрызгивая золотистую жидкость. Автомат с вином переключился на позицию
"Открыто", и на пол стал литься ровной струйкой кларет, менее порочный,
чем кровь, с которой он перемешивался.
Что-то ужалило Эббота в левую ягодицу. Он резко обернулся, чтобы
увидеть сильно изменившегося Тархуна, стоявшего сзади. Эрик выдернул шприц
для подкожных впрыскиваний, который работал от давления. В нем не было
иглы. Он был похож на игрушку. Эббот сдавил его пальцами, шприц сломался в
руках. Это было забавно, потому что он был сделан из пластика с повышенной
прочностью, Эрик автоматически подумал о том, что в эти дни нельзя
доверять ни одному производителю.
Тархун наблюдал за ним, не отводя глаз. Эббот продолжал стоять на
диване и улыбаться. Выражение неуверенности на лице Тархуна сменилось
выражением ужаса. Его самообладание исчезло.
- Теперь я уйду, - спокойно сказал ему Эрик. - Я не беру с собой
Лайзу, потому что запутался, не знаю, что делать, и не хочу, чтобы ей
причинили боль. Но вы не сможете разлучить нас. Не сможете.
- Ты должен лежать на полу, - бормотал Тархун. - Ты должен лежать
полумертвым, без сознания. В этом шприце было достаточно TLC, чтобы
свалить сотню человек. Почему, черт возьми, ты не потерял сознания? - он
говорил, как будто обвиняя. Эрик чувствовал себя почти извиняющимся. Его
полусонное состояние продолжалось, когда он сошел с диванных подушек.
Действительность была каким-то добрым воспоминанием.
- Теперь я уйду, - заявил Эббот. Дверь была заперта снаружи. - Ловкий
трюк, - сказал он Тархуну, который уставился на него широко раскрытыми
глазами. - Как вы это сделали?
Тонкая струйка слюны стекала из угла рта Тархуна. В этот момент он
уже не выглядел уверенным и искушенным в житейских делах.
- Ты должен быть без сознания, - опять повторил Тархун.
Эрик не мог найти ответа на этот повторяющийся вопрос. Он положил
ладонь на ручку и рванул дверь. Внутри что-то застонало. Ручка была
приварена, как и петли. Наконец, громко щелкнув, подался замок..
Удивленные проклятия послышались из вестибюля, когда он вырвался из
двери и рикошетом отлетел от противоположной стены. Теперь дверь откроется
нормально, подумал Эрик и вышел.
Там ждали еще три человека. Они с удивлением увидели, что его не
сопровождают. Из-за спины Эрика Тархун внезапно стал кричать:
- Без рук! Не пытайтесь дотронуться до него! Пристрелите, пристрелите
его!
При этих словах люди настороженно отпрянули и вытащили небольшие
пистолеты. Эрик жизнерадостно прошел мимо них и нажал кнопку вызова лифта,
ничуть не беспокоясь о том, что происходит. Ничего не могло случиться,
иначе это уже давно бы случилось, не так ли? Он захихикал, но поспешил
подавить смех. Позади трое человек смущенно смотрели, как Эббот ждал
лифта.
Крохотные булавки вонзились в его спину и ноги. Мускулы шеи
дернулись. Входя в лифт, он не обратил на это внимания. Сзади опять
раздались проклятия. Эрик повернулся в кабине и в последний момент успел
увидеть три испуганных лица. Двери с гулом закрылись, и кабина начала
спускаться.
Он потратил некоторое время на то, чтобы вытащить подкожные дротики
из спины, размышляя о том, что мельчайшие дырочки могут быть даже не видны
на его новом костюме. Эрик поднес один из шприцев к свету, увидел остатки
голубой жидкости и праздно подумал о том, что бы это могло быть. Такой же
нарколептик, который всадил в него Тархун? Какая разница? Все равно он не
оказал на него никакого действия.
Наверху Лайза Тембор неподвижно лежала на своей кровати. Пока до нее
доносился грохот драки, она прятала лицо в ладонях и плакала.
Потом случилось неожиданное: наступила тишина. Еще более неожиданный
спокойный голос Эрика: "Теперь я уйду". Вот когда слезы перестали литься,
чтобы смениться первым смущением, а потом отчаянной, поднимающейся
надеждой.
Может быть, в этот момент она поняла, что действительно любит его,
каким бы невозможным это ни казалось. Эта мысль противоречила всему, что
знала, всему, чем была девушка. Но она существовала.
- Я люблю тебя, Эрик, - сказала Лайза, потому что хотела услышать,
как сама говорит это, и потому что понимала с такой же уверенностью, что
больше никогда не увидит Эрика Эббота.
Ей могли приказать уйти в свою комнату и оставаться там, но они не
могли заставить ее не думать и не чувствовать. По крайней мере, Лайза
сохранила в себе это удивительное чувство, эту запрещенную, невозможную
любовь. Будет приятно жить с ней, даже если она не сможет остаться с
Эриком.
Это было невозможно, как она говорила ему.
Потом девушка услышала, как кричит и вопит Тархун. Он был встревожен,
и это доставило ей удовольствие. Лайзе никогда особенно не нравился
Тархун, хотя тот всегда вел себя с ней любезно и уважительно. Ей не
нравился никто из тех, на кого она работала, даже если это считалось
глупым и вредным, как говорили психологи. На самом деле, это скорее было
равнодушие, чем активная неприязнь. Девушка не имела оснований для
ненависти. Совсем никаких оснований.
В вестибюле остались только двое. Тархун должен был в конце концов
собраться с мыслями, чтобы позвонить вниз.
Забавно, что они посчитали это необходимым, рассудил Эрик. Три линии
обороны, просто на всякий случай. Тархун не оставлял противнику ни одного
шанса.
Декоративная решетка, отделявшая лифты от внешнего вестибюля, была
закрыта, запирая Эббота внутри здания. Он не знал, мужчины или женщины те
двое, с которыми ему пришлось встретиться лицом к лицу, потому что не мог
разглядеть их. Все костюмы для охранников общественного порядка были
снаряжены шлемами с односторонним стеклом.
Люди медленно повернулись к Эрику. Да, их проинформировали о его
побеге. Костюмы были серебристыми с красными полосками. С завываниями они
покатились к нему, крошечные серводвигатели в броне и ножные соединения,
мгновенно реагирующие на мускульные движения тел, находящихся внутри.
Металлические пальцы потянулись к жертве.
Эрик смотрел новости и видел подобные костюмы в действии. Один
человек в таком облачении мог разогнать или вывести из строя целую толпу.
Оператор внутри костюма был защищен от оружия как новейшего, так и
примитивного, а серводвигатели давали ему силу, достаточную, чтобы
управляться не только с людьми, но и с машинами.
Когда Эрик бросился мимо первого, второй протянул руки, чтобы
обхватить его за талию. Стальной трос появился из-под правой руки, чтобы
несколько раз обернуться вокруг беглеца.
Отпрянув назад, Эббот потянул за него. В его полусонном состоянии это
потребовало значительных усилий. Костюм для охраны общественного порядка
вместе со своим оператором поднялся в воздух. Было так просто использовать
его в качестве цепа, молотя по другому противнику. Из-под
звуконепроницаемого костюма не доносилось никаких криков, так что Эрик
дубасил им, пока не разошлось несколько швов и не смялся металл.
Он уронил костюм на землю, и тот стал протягивать металлические
пальцы к его лицу. Эббот схватил их свободной рукой и стал гнуть.
Серводвигатели заскрипели, и горючее стало бить струей на безупречно
чистый мраморный пол вестибюля. Потом они взорвались. Эрик отпустил
костюм. Тот безвольно упал, истекая смазочными материалами.
Другая рука теперь вцепилась в плечо Эрику. Моторы жужжали от
перегрузок. Его кости должны были переломиться. Но вместо этого он
чувствовал лишь небольшое давление. Эрик лениво стал колотить по костюму
голой рукой, пока тот не упал.
Подняв оператора с костюмом за трос, он раскрутил его над головой.
Несчастный набирал скорость, словно булыжник на веревке, пока вестибюль не
наполнился ревом, как от вертолетного пропеллера. Эббот намеревался
бросить костюм в запертую решетку. Вдруг улица перед главным входом
наполнилась голубыми вспышками и красными огнями, и он увидел, как
дополнительные полицейские отряды по борьбе с нарушителями общественного
порядка спешат к зданию. Некоторые были облачены в такие же костюмы,
которые Эрик только что вывел из строя, а тем временем другие несли
тяжелое вооружение.
Вместо того, чтобы кинуть костюм в решетку, он немного повернулся и
бросил его в сторону стеклянной стены высотой в два этажа, которая
ограничивала дальний конец лифтового отсека. Пролетев с ужасающей
скоростью, тяжелый груз сорвался с троса и врезался в толстое стекло.
Панели с оглушительным грохотом обрушились на прочный пол.
Теперь Эрик услышал крики и вопли позади себя, когда бросился к
отверстию. В его сторону направились пистолеты и раздались выстрелы.
Что-то ужалило правый бок сначала один раз, потом второй. Эббот не обратил
на это внимания и прыгнул.
Он не мог сказать, как далеко унес его прыжок. На двадцать футов,
тридцать, сто или еще больше; он не мог ничего определить, паря в темноте,
молотя по воздуху руками и ногами... Эрик описал длинную дугу и обнаружил,
что кто-то украл землю. Вместо травы, декоративных камней или гравия были
только еще несколько секунд падения.
Потом он пробил слой волнистого черного льда.
Прохлада Ист Ривер подействовала возбуждающе на его организм. Страх и
удивление уступили место решительности. Эббот неистово рванулся вверх и,
пробив лед, глубоко вздохнул.
На другом берегу возвышающиеся стены света безразлично смотрели на
него. Сделав на воде медленный круг, он мельком увидел то здание, из
которого убежал. Эрик приводнился на порядочном расстоянии от берега.
Отклонив голову назад, он увидел, что огни зажглись, может быть в половине
квартир. Где-то там, наверху, Лайза. В следующий раз ему придется
планировать их свидание с гораздо большей осторожностью, продумывать все
более тщательно. Придется подумать о многом.
Голоса на берегу, громкие и расстроенные, привлекли его внимание.
Дрейфуя и размышляя, Эббот решил, что так можно причинить вред своему
здоровью. Преследователи последовали за ним через дыру, проделанную им в
стеклянной стене, и теперь обыскивали сады, через которые он перепрыгнул.
Мощные прожекторы прощупывали подрезанные кусты и деревья, ползли по стене
здания. Никто не обнаружил силуэта на воде. Но это скоро произойдет.
Глубоко вдыхая и выгибая спину, как дельфин, Эрик нырнул и поплыл
вверх по реке. Вода, обтекавшая его тело, была чистой и прохладной,
успокаивающей и неугрожающей. Он всегда считался хорошим пловцом и сейчас
двигался вперед, пока его легкие не оказались в опасности.
Когда Эббот в следующий раз высунул голову в ночной воздух,
откашливаясь и выплевывая воду, то не увидел погони. Фактически, сама
башня осталась вне поля его зрения. Он проплыл под водой гораздо большее
расстояние, чем рассчитывал.
Эрик повторил погружение и миновал еще какое-то расстояние, пока не
убедился, что находится далеко от центра города в верхней его части, а
потом направился к берегу. Там не было ни доков, ни промышленных зданий.
Манхэттен весь состоял из жилых кварталов и офисов. Никто не видел, как
Эрик карабкался на выложенный камнями берег.
Он сидел, деля место с любопытными крабами, и восстанавливал дыхание.
Другой, настоящий холод сменил речную прохладу. Было жизненно необходимо
побыстрее избавиться от мокрой одежды.
В Парке, граничащем с рекой, в основном росли аккуратные клены и
вязы. Эббот догадался, что находится недалеко от 102-ой улицы. Держась за
руки, мимо него прогуливались парочки, и он нырнул в кусты. Однажды мимо
тихо проскользнула полицейская машина, дребезжа электрическим двигателем.
Полицейские не выглядели ни мрачными, ни встревоженными. Не слышно было и
сирены. Чем больше Эрик об этом думал, тем меньше ему это казалось
невероятным.
От кого бы ни получал Тархун приказы, он не хотел гласности. Нижние
полицейские чины, может, даже не будут поставлены в известность о вечерних
событиях.
Потом Эббот заметил пьяного, распростертого на траве под парковой
скамейкой. Пьяница не был ни бездельником, ни мошенником, просто
гражданином, злоупотребившим спиртным вдалеке от домашнего очага. Он
оказался немного выше Эрика. Когда Эббот приблизился, человек промямлил
что-то о своем проклятом шефе. Из среднего звена управления, подумал Эрик,
"Селверн" был полон таких серых личностей.
Эббот колебался. Мысль о том, что ему следовало сделать, волновала
его гораздо больше, чем тот переполох, который он устроил в башне. Человек
не сделал ему ничего плохого. Но Тархун и полиция не оставили ему большого
выбора.
Так что Эрик подошел к пьяному и мягко сказал:
- Прошу прощения, но я должен это сделать.
Человек вытаращился на мокрое приведение и разинул рот. Вероятно, он
думал, что видит собутыльника. Определенно, Эрик не был похож на
грабителя.
Человек не сказал ничего, когда Эббот положил указательный палец ему
на горло и осторожно надавил. Бедняга стал отбиваться. Встав позади него,
Эрик увеличил давление, одновременно удерживая пьяного в неподвижности еще
одну минуту. Это все, что понадобилось, чтобы тот тяжело плюхнулся на руки
Эбботу.
Положив его на траву, Эрик начал с плаща, затем снял брюки и белье.
Личные вещи он аккуратно положил подле хозяина. Эббот хотел было так же
поступить и с его бумажником, но передумал, достал наличные и засунул их в
свой собственный, еще сырой бумажник. Чем больше действия будут похожи на
обычное ограбление, тем меньше вероятность того, что кто-нибудь свяжет их
с личностью беглеца. Кредитные карточки он оставил. Они были бесполезны
для обыкновенного вора.
Костюм оказался великоват и свободно висел на долговязом Эрике, но не
настолько, чтобы привлекать внимание посторонних. Эббот подвернул рукава и
подтянул манжеты. Так наряд выглядел лучше. Ночью разница не должна быть
слишком заметной.
Как только откроются магазины, он подыщет себе новый комплект одежды,
который подойдет ему. У него все еще была с собой кредитная карточка, хотя
Эрик не знал, безопасно ли ее теперь использовать. Тархун уже показал свое
умение получать информацию.
В одном Эббот был уверен: он не мог возвращаться в гостиницу. Теперь
за ней будут так же старательно следить, как и за квартирой Лайзы.
Эрик связал свою старую одежду в узел; оставив своего невольного
благодетеля храпеть голым на траве. Через полквартала находилась
общественная ночлежка. Несколько юнцов скакали вокруг фонтана в
скандальных одеяниях: мальчишки в платьях, девчонки в костюмах, каждое
лицо покрыто бесполым гримом. Они выкрикнули несколько юношеских
непристойностей, но, в общем, не обратили на Эббота внимания. Фонтан был
ярко освещен, а они находились не в том настроении, чтобы задевать
прохожих. Эрик был благодарен им за невнимание. Ему не требовались лишние
проблемы.
Он засунул старую одежду в мусоропровод и нажал выключатель. Раздался
приглушенный плеск и шум, когда труба внизу всосала изобличающие улики,
отправляя их в дополнение к нескольким миллионам тонн отходов к мощным
заводам-сжигателям.
Отныне ему придется стать чрезвычайно осмотрительным в своих
передвижениях. В следующий раз, когда их пути пересекутся, Тархун не будет
любезничать. Если Эрик не попытается еще раз увидеться с Лайзой Тембор,
ему, может, удастся ускользнуть из города и вернуться к своей прежней
жизни. Прежней жизни. Его будущее было решено. Он должен вернуться за
Лайзой, и Тархун, вероятно, знал это не хуже, чем сам Эббот.
Сколько еще желание Тархуна избегать гласности будет удерживать его
от того, чтобы поставить в известность национальные власти? Эрик мог бы
составить лучший план действий, если бы знал это. Конечно, теперь его
посчитают убийцей. Или нет? Все, что он сделал, он сделал для самообороны
(или сопротивляясь аресту?). Прошедший час был путаницей криков, быстрых
движений и беспорядочных мыслей. Может, он никого не убил. Но, разумеется,
покалечил многих.
Эрик вышел из парка, ориентируясь на маяки светофоров на оживленной
Первой Авеню.
Посмотрев вниз на свои руки, он медленно повернул правую ладонь вниз
и взглянул на костяшки пальцев. На них не было ни единой царапины. Даже
ногти не обломались. Эббот сжал пальцы, потом медленно разжал. Несомненно,
обыкновенная рука. Его рука, гладкая и без мозолей. Та же, с которой он
вырос.
Внезапно у Эрика закружилась голова. Рядом находился фонтанчик с
питьевой водой. Края были гладкие, из зеленого пластика, медный кран
золотился в свете вечерней улицы.
Ради эксперимента он взял кран и сильно потянул. Ничего не произошло.
Тот не сдвинулся с места. Нахмурясь, Эббот глубоко вздохнул и потянул его
обеими руками. Ничего.
Угрозы не было, решил он. Ничто не заставляло адреналин спешить к его
мускулам (хотя Эрик больше не отрицал, что в этом должно участвовать нечто
значительно более мощное, чем адреналин).
Погоня. Они гнались за ним! Ему нужно обороняться, нужно спасти себя
и Лайзу. Они собираются схватить его, увезти, сделать с ним что-то
ужасное, а с ней поступить еще хуже!
Эббот потянул кран опять. Цемент с хрустом потрескался, и кран вышел
из своего гнезда, таща за собой медную трубу. Та прорезала тонкий цемент и
пластик, как фортепианная струна могла бы прорезать плоть. Вода начала
просачиваться, а потом бить фонтаном из деформированных участков трубы.
Эрик бросил кран и поплелся по улице.
"Что со мной происходит? - подумал он. - Что со мной происходит?
Сумасшедший дом. Невозможно быть способным делать такие вещи". Он вызвал в
памяти сцену, когда размахивал тяжелым костюмом для подавления
общественных беспорядков вместе с его оператором над головой, как ковбой
вертит лассо. Невозможно, невозможно! Неужели все это действительно
произошло, или все ему приснилось?
Эббот методично попытался реконструировать последний час своей
расшатавшейся жизни. Он пошел, чтобы увидеться с Лайзой. Тархун помешал
им. Он сбежал, вырываясь от всех, кто хотел удержать его. Ни один человек
не мог оказаться способным устроить такое.
Эрику захотелось позвать на помощь, опуститься на колени прямо на
улице и взывать к небесам о помощи, но он не посмел так рисковать и
привлекать к себе внимание. Вместо этого он продолжал идти, подняв голову
и направляя шаг, чтобы слиться с ночной толпой, переходя на пешеходную
дорожку вдоль Первой Авеню.
Это невозможно. Следовательно, этого не было. Довольно просто. Эрик
постарался не думать о недавних событиях. Он был уверен в своем
психическом здоровье. Он не сошел с ума. Просто влюбился. Новый
гостиничный номер, новая одежда, немного еды, и самочувствие станет
гораздо лучше. Эббот поплотнее завернулся в плащ.
Вряд ли полезно заострять внимание на неправдоподобном, не говоря уже
о невозможном. На мгновение, следовательно, он допустит, что невероятные
события не происходили. Эрик сразу почувствовал, как замедлился пульс.
Попробуй ненадолго сконцентрироваться на главном: еда, убежище, одежда. А
потом Лайза.
Никто не оглядывался на фигуру в висящей одежде, бредущую но авеню.
Это был Нуэво-Йорк, и каждый вечер по его улицам ходили гораздо хуже
одетые горожане. Может быть, некоторые заметили странную улыбку этого
человека, но подобный взгляд, удивленный и отстраненный, был таким же
обычным для города. По крайней мере, человек не слонялся бесцельно, а
направлялся куда-то.
Полицейский патруль тоже не обратил на него внимания. А почему бы
нет? Ничто не указывало на то, что они не заметили самого опасного
человека в городе.
Эрик Эббот, конечно, не считал себя опасным. Нет, он любил, и это
было прекрасно. В любви нет ничего опасного.
11
В том, что это центр управления и сомнений возникнуть не могло. Но
занимались здесь не управлением кораблями и станциями, запускаемыми в
глубины космоса. Тут имели дело исключительно с информацией, с байтами,
снующими туда-сюда из глубин дюрайростока во всемирную сеть и обратно.
Облепившие вершину горы спутниковые антенны соединяли центр управления со
спутниками связи Коллигатара во множестве висящими над головой. Все
функционировало гладко и говорило о могуществе электроники и человека.
Каждое рабочее место было обустроено согласно вкусам и прихотям
оператора, работавшего на нем. На одном красовалась высокая
цельнодеревянная ручная поделка из Центральноафриканской Федерации. На
другом стояла композиция из сухих цветов родом из Тихоокеанского Союза. На
третьем - цепочка с колокольчиками ручной работы из республики Инюит.
Рабочие места свидетельствовали не только о вкусах, но и о происхождении
каждого из операторов.
Поднимаясь на помост, Ористано ощутил приглушенную, спокойную
гордость за то, как функционирует самая совершенная в мире компьютерная
станция. Все шло как положено. Дежурный персонал сидел на своих местах.
Одни спали, другие просматривали тексты. Авральной работы на их долю
практически не выпадало - настолько эффективно стала со временем работать
система.
Все шло как положено, или все-таки не все.
- Господин старший?
Ористано обернулся направо.
- Что такое, Фронтенак?
Сотрудник сунул под нос Старшему Программисту ворох распечаток.
- Да снова австралийцы, сэр.
- Так, так, - тот пробежал глазами распечатки, но мысли его были
далеко.
- Так что там?
- Жалуются. Мол обделили их площадями при ловле планктона.
Ористано вздохнул. "Не пора ли, - подумал он, - учреждать переходящую
ленту самому склочному народу".
- На мой взгляд нормальные цифры. А чем они недовольны?
- Да вот говорят, что выделенные им для сбора урожая площади не
учитывают прогнозов о крайне суровой грядущей зиме в южном полушарии.
- Черт бы их побрал! - тихо выругался Ористано. Сотруднику же он
сказал: - Передайте представителю Австралии, что погоду мы только
предсказываем. Мы ей не управляем. Пока, по крайней мере. Скажите ему, что
для крилеуборочного флота действуют одни и те же ограничения и что площади
и предполагаемый улов рассчитываются согласно тысячам переменных, из
которых погода лишь одна.
- Им это не понравится, - упрямо сказал помощник. - Опять, скажут,
обижают южное полушарие, не желают считаться с проблемами Океании.
- Они так всегда говорят, - устало ответил Ористано. - Не успокоятся,
пока мы им не соберем вещи и не переведем Центр Управления Коллигатаром в
их Крайстчерч.
- Мне им так и передать, сэр?
- Нет, конечно же нет, Фронтенак, - раздраженно сказал Ористано, - но
увидев, что задел подчиненного, тут же поспешил смягчить тон. - То есть, я
хочу сказать, чтобы вы придумали какой-нибудь разумный ответ. Проявите
дипломатический подход, как всегда. Проинформируйте их, что Коллигатар еще
раз вернется к изучению этого вопроса. А дальнейшее будет зависеть от
выводов, к которым он придет в результате дополнительных расчетов.
- Но сэр, ведь это успокоит их только временно.
Ористано сделал рукой умиротворяющий жест.
- А больше и не надо. Я за это время столько всяких других дел успею
утрясти. Просто сделайте так, чтобы они месячишко еще мне в глотку не
вцеплялись, ладно?
- Силь ву пле. Да, сэр. - И забрав распечатки, служащий оставил
Ористано в покое.
"Будто других дел у меня мало", - сердито думал Мартин, возвращаясь в
свой кабинет. Над его столом безмолвно мигала красная лампочка. "Вот, вот,
- подумал он, - то Коллигатар, то жена. Вечно им чего-то надо. Требуют.
Ладно, у этого хоть мозги есть".
Ористано явно был несправедлив к своей супруге Марте. Он уселся в
кресло.
- Порядок. Я здесь, можешь выключать. - Лампочка неожиданно погасла.
- Ну что там? Опять какие-нибудь опасности?
Сарказму Коллигатар был не подвержен. По крайней мере, делал такой
вид. Он вежливо сказал.
- Нет, Мартин, это та же самая опасность, которая беспокоила нас все
это время.
- Все это время, хорошо. Это ведь уже много недель продолжается, -
Ористано пытался скрыть нетерпение. - Одно дело оповестить о каком-то
готовящемся ужасном злодеянии и поставить всех на ноги, чтобы дать ему
достойный отпор. Другое дело требовать, чтобы все поддерживали себя в
состоянии готовности, в то время как день за днем ничего не происходит.
- Мне удалось узнать кое-что новое с тех пор, как мы последний раз
говорили на эту тому.
- Очень хорошо. И что это за "кое-что новое"?
- Ничего конкретного.
- Ясное дело, - вздохнул Ористано. - Не хватало еще, чтобы ты что-то
конкретное разузнал.
- Намеки, предположения, обертона, взаимосвязи также бывают
достаточно значимы, Мартин.
- Я вовсе не собираюсь принизить значение твоей работы. Выдай мне всю
новую информацию в файл для изучения. Я просмотрю ее, когда будет время.
- День тяжелый? - спросила машина с искренней озабоченностью.
- Как обычно.
- Что, снова австралийцы беспокоят?
- Ты подслушал? Да с этим я уже разобрался.
- Ведь данный случай гораздо важнее, чем рыболовецкие споры.
- Ты что, хочешь сказать, якобы я недостаточно серьезно воспринимаю
опасность, о которой ты говоришь? - Ористано внутренне собрался. Дело в
том, что машина подвергала обработке интонации и выражения лица Мартина и
делала из этого определенные выводы. - Я очень, очень встревожен этим. И
не я один. Но ты должен понять, нам всем очень трудно. Мы здесь трудимся в
поте лица над самыми насущными проблемами, поэтому не можем быть, подобно
тебе, озабоченными чем-то одним. Тем более, что до настоящею момента
никаких признаков явной угрозы системе не появлялось.
- В таком случае, Мартин, тебе должно быть приятно слышать, что я
наконец обнаружил очаги, от которых исходит угроза и на которые следует
обратить внимание.
Ористано выпрямился в кресле.
- Самое время.
Интересно, что испытал он скорее облегчение, чем тревогу.
- Тебе следует уведомить международную наблюдательную сеть, чтобы они
проследили, не имеют ли место проникновения или попытки проникновения со
стороны не уполномоченных на это сотрудников в терминалы вспомогательной
службы Коллигатара в следующих городах: Бомбей, Киото, Сингапур, Брисбен,
- а то австралийцы шумят, а все без дела - Антофагаста, Богота,
Нуэво-Йорк, Метроплекс, Мадрид, Милан и Киев.
Машинально занося названия городов в текущий файл, Ористано
нахмурился.
- Тебя что-то в этом тревожит Мартин?
- Ничего себе список. Я думаю, какие расходы понадобятся, чтобы
установить особое наблюдение в стольких пунктах. Ты считаешь, опасность
существует во всех этих городах?
- Во всех и ни в одном. Я по-прежнему нахожусь в процессе вычисления
того, где в действительности произойдет серьезное нападение.
- Нападение? Следовательно, ты накопил уже столько мелких признаков,
что вырисовывается возможность акта физического насилия против системы.
- Это уже перешло из области возможного в область вероятного. Что же
касается расходов, то я уже исключил из списка ряд мест, где вероятность
вторжения существует, но низка. Очень сожалею, но более точным я быть не
могу.
"А я и подавно, - подумал Ористано. - И тем не менее, какое
облегчение иметь дело с чем-то реальным, а не со сплошными
кибернетическими галлюцинациями. Это поможет поддержать моральный дух
личного состава. Одно дело сказать, что угроза существует, и все, а другое
дело поднять на ноги службу безопасности в Мадриде. Пришло-таки время
чего-то реального, а не одних предположений".
- Интересно, а почему ты исключил Центр?
- Угроза сюда не направлена, по крайней мере, пока.
- Следовательно, это все, что ты считаешь нужным.
- Пока да, Мартин. Если я почувствую, что требуются дополнительные
шаги, я тебя тут же уведомлю.
- И то хорошо, - у Ористано вдруг возникло внезапное, не характерное
для него желание, поскорее вернуться в общество людей.
Он разыскал миниатюрную программистку из Бихара.
- Опять неприятности с этой непонятной угрозой? - спросила Дюрапати.
При тусклом освещении в коридоре шлифованный рубин у нее в носу,
казался почти черным.
- Боюсь, что да. Придется теперь ставить на ноги терминалы
вспомогательной службы по всему миру.
Она покачала головой, и волосы зашелестели по тонкому шелку рабочего
сари.
- Но не может же это вечно продолжаться. Мартин, скажи, неужели ты
еще веришь в серьезность этой так называемой угрозы.
- А с чего бы тогда машина подняла тревогу?
- Потому что она чувствует, что ты сомневаешься, я сомневаюсь, все
сомневаются, а ей очень хочется оправдаться за весь этот переполох,
который подняла. Коллигатар объявляет тревогу, вероятно, с единственной
целью - укрепить себя в заблуждении, за которое слепо цепляется.
Ористано одобрительно посмотрел на женщину. Они находились в рабочем
коридоре, украшенном так, чтобы сделать его похожим на тоннель на острове
Кауаи из группы Гавайских островов. С папоротников и эпифитов капала вода,
и трудно было поверить, что на самом деле они не в этом тропическом раю.
Однако над головой у них лежало несколько тысяч метров гранитной толщи, а
над ней холодные просторы Альп.
- Так ты все-таки продолжаешь настаивать, что с центральной
логической системой Коллигатара что-то не в порядке?
- Ну, настаивать на чем-то я не могу. Пока. Но по-моему пора бы тебе
приказать провести независимое исследование. Особенно следует
позаботиться, чтобы машина ничего не заподозрила. Расследование должно
быть замаскировано под обычные профилактические работы. По-моему это
просто необходимо сделать - Она замолчала и посмотрела на него. - И очень
многие сотрудники со мной согласны, Мартин.
- Очень хорошо. Честно сознаюсь, я и сам об этом подумывал. Тебе и
карты в руки - организуй независимое исследование, а я все улажу по сети.
Мысли Ористано направились в другое русло.
- Понимаешь, Коллигатар настолько молод, что мы, несмотря на все годы
работы с ним, еще не знаем его по-настоящему. Он постоянно развивается и
электронно, и умственно. И проверки следует производить на регулярной
основе. Действия его становятся все более изощренными, а это требует,
соответственно, все большего искусства от операторов.
- Нам необходимо следить за каждым шагом, Мартин. Я понимаю, что вряд
ли мы чем-нибудь встревожим его. Но каждый шаг следует делать с
максимальной осторожностью.
- И поэтому, Дюра, я поручаю тебе разработать программу проверок,
которая будет отличаться именно этим.
- Обязательно сделаю, Мартин. - Она протянула крошечную ручку и взяла
его за локоть. - Я знаю, Мартин, как тяжело далось тебе это решение. Ведь
вся ответственность за то, чтобы самый важный для человечества инструмент
функционировал гладко, лежит целиком и полностью на твоих плечах.
Чего-чего, а такой ответственности я не хотела бы.
Марта находилась далеко, а ладонь, сжимавшая его локоть, была такая
теплая, нежная, и Ористано так долго уже проторчал безвылазно внутри этой
горы. Даже просто кивнуть было тяжело.
- Спасибо за заботу, Дюра. Как хорошо, что хоть кто-то тебя понимает.
Кроме этой проклятой машины, конечно.
- Мы все все понимаем, - сказала женщина. Не дождавшись отклика, она
убрала руку. - Если что потребуется, ну скажем, поговорить еще разок, то
рассчитывай на меня.
- Спасибо, очень ценю. Только я пока что держусь.
- Понимаю, - сказала Дюрапати, одарив Мартина своей редкостной
улыбкой.
Она напомнила ему некоторые из тропических цветов, которые
распускаются лишь раз или два в год. И цветок ушел, изящный и хрупкий,
завернутый в тонкое сари.
Вернуться в мыслях к делам стоило неимоверных усилий. Значимость
того, что они решили сделать с машиной, тяжело давила на Ористано.
Беспокойство носило чисто субъективный характер. Но, с другой стороны, за
все время управления Коллигатаром не случалось ничего подобного. И всю
обратную дорогу до кабинета Мартина грызли сомнения.
"Как отреагирует машина на такую проверку? Ведь она озабочена
угрозами извне. Не расценит ли она копание в собственных внутренностях как
внешнюю опасность?"
"Чепуха! - твердо сказал он сам себе. - Просто ты слишком много
телеужасов насмотрелся. Не может быть, чтобы Коллигатар воспринял свое
изучение, как угрозу". Все-таки Ористано понимал, что сказал Дюрапати
истинную правду. Слишком много всего происходило в миллиардах и миллиардах
логических элементов, из которых состоял Коллигатар. И понимали они далеко
не все.
С каждым годом возникало все больше и больше задач, связанных с
машиной, и расширение ее элементной базы едва поспевало за запросами. "Так
неужели они все-таки не успели? Неужто возможно такое, что под немыслимым
грузом всех проблем человечества у машины произошел умственный срыв?"
Дюрапати имела право высказать вслух такое предположение. Он же, как
главный управляющий программным обеспечением, такого права не имел.
Этот страх ему придется держать при себе, по крайней мере в ближайшем
будущем. Причин для паники нет. Он по-прежнему уверен в своих людях и
собственно в Коллигатаре. И если корень проблемы действительно кроется
внутри машины, то ее обнаружат и исправят. Можно подумать, Коллигатару
плохо будет от постановки диагноза. Да ведь дело в самой машине. Это
объяснит загадочную природу угрозы. Но на себя Мартин всего этого взять не
может. Если рассматривать электронный мозг как сложную клетку, то он -
всего лишь часть структуры эндоплазмы, проводник между ядром, коим
является Коллигатар, и бурлящей протоплазмой Человечества.
Чудо, что он еще не надорвался под таким напряжением. А как
собственно иначе? Поэтому он и главный управляющий программным
обеспечением. Уж кто-кто, а сотрудники это знают. Ористано подозревал, что
машина тоже знает. И он не был намерен кого-нибудь разочаровывать. У
Коллигатара могут быть проблемы, но своих главный программист никому не
выдаст.
Тело все еще жгло от прикосновения Дюрапати. Мартин заставил себя
думать о другом. Пищи для размышлений было предостаточно.
Расположившись в подвальном баре, Эрик почувствовал себя гораздо
лучше. Бар был достаточно большой, чтобы незнакомец мог в нем затеряться,
и достаточно глубокий, чтобы скрыть большинство звуков, доносящихся с
улицы. Бармен обслуживал с полным безразличием. В точности как продавец
отдела одежды в большом универмаге, торгующем в кредит. Был правда
неприятный момент, когда кассовый аппарат как будто задумался, принимать
кредитную карточку Эббота или нет, но достаточно скоро выплюнул ее, как ни
в чем не бывало. Властям потребуется еще какое-то время, чтобы вычислить и
заблокировать новую карточку.
И вот он сидит в совершенно новом костюме, приличествующем где
угодно. Во внутренних нагрудных карманах у него пакеты с инструментами, а
кошелек раздувается от наличных, которых Эрик умышленно поменял побольше.
Так оно и лучше.
Остальные пожитки нужно было бы оставить в Финиксе, поскольку отель в
Нуэво-Йорке теперь для него недостижим. Ясное дело, что люди Тархуна не
намерены сидеть сложа руки и ждать, пока он появится перед ними
собственной персоной.
Над баром вовсю грохотала телекомедия. Люди больше, чем в натуральную
величину, спотыкались друг о друга, падали. Все это сопровождалось смехом
громче натурального. Сюжета сериала Эббот не знал. Комедии он не жаловал.
На досуге любил смотреть спорт, документальные фильмы, изредка концерты.
Что думали о происходящем другие выпивающие, понять было трудно. Некоторые
просто тупо смотрели на экран. Если показываемые хохмы их и веселили, то
внешне они этого никак показывали. Изредка на усталых лицах появлялась
неуверенная улыбка, будто очередная шутка или кульбит вызвали отклик в
центральной нервной системе лишь спустя пару минут после того, как канули
в историю.
Парочки, устроившиеся за столиками или в кабинках выглядели поживее.
Затянувшемуся фильму они предпочитали разговор. Слова перемежались
брошенными украдкой взглядами и прикосновениями.
Эрик завидовал им. Завидовал их безопасности, тому как они умели
смиряться со своим местом в жизни и порядком вещей. Они знали кто они,
откуда и где будут следующим утром. Когда-то и он жил с подобным ощущением
собственной безопасности и уверенности в завтрашнем дне, но теперь,
похоже, мало в чем был уверен.
Коньяк начинал согревать, и Эрик попытался воссоздать события
последней недели. Он проделал ряд невероятных поступков, после чего
ухитрился проделать и ряд невозможных. И теперь был уверен лишь в одном:
что по-прежнему любит Лайзу Тембор.
О том, как прошлой ночью ему удалось смыться, Эббот вообще, к своему
удивлению плохо помнил. Только пока все это происходило, тень пролегла
между его глазами и разумом. Не сомневался Эрик лишь в одном: при любом
разумном объяснении хода событий он должен был погибнуть уже несколько
раз.
Но этого не произошло. Более того, паника покинула его. Эббот был уже
по ту сторону паники. "Я не сумасшедший, - раз за разом повторял он себе.
- Я мыслю и воспринимаю окружающее разумно. Но я и не супермен. Если я не
сумасшедший и не супермен, то кто тогда? Во всяком случае, не робот". В
этом Эрик был определенно уверен.
В качестве эксперимента он попробовал приподнять столик, на котором
стоял его стакан. Столик был привинчен болтами к полу и даже не
шелохнулся. Это лишний раз доказало то, что Эббот уже доказал себе при
помощи фонтанчика. Выдающиеся способности и невероятная сила проявляются в
нем исключительно в моменты крайнего стресса; Какая-то внутренняя причина
наделяет его тело в случае угрозы дополнительной мощью.
Каким образом свалилась на него эта замечательная способность,
оставалось полной тайной. Поскольку Эрик был не из тех, кто морочит себе
голову неразрешимыми проблемами, он решил отложить эту загадку до лучших
времен.
Определенно можно было сказать только одно: в чем бы эта
замечательная способность не заключалась, он ею обладал. Ему довелось
воспользоваться ею три раза в двух городах. Так можно ли рассчитывать на
нее, если снова возникнет кризис? Он не знал. Каждый раз как будто снова
бросаешь кости, а ставка две жизни. "Как так случилось?", - подумал Эрик.
Но это тоже вопрос на будущее. А в данный момент он был полон
переживаниями настоящего. Настоящее заключалось в Лайзе, в том, каково
ощущать ее в своих объятиях, как при каждой их встрече душа его словно
перетекает в нее. На данный момент это само по себе было достаточным
побуждением. Все остальное подождет, пока Эрик не убедится, что девушка в
безопасности.
Экран над стойкой погас. Раздалось несколько недовольных возгласов
среди тех, кто был всецело поглощен комедией. Экран замерцал и на нем
возникло лицо популярного местного "новостюка". В верхнем левом углу
появилось еще одно изображение. Эрик узнал человека, и ему сразу стало
холодно. Это была его старая фотография, сделанная для удостоверения
компании. Он, конечно, с тех пор порядком изменился, но фотография,
несомненно, его.
"Добрый вечер, последние новости тридцать третьего канала. Перед вами
фотография Эрика Эббота, жителя Нью Ривер, Аризона, Северная Атлантика,
который, как полагают, в настоящее время находится в нашем городе и
разыскивается властями по обвинению в совершении нескольких серьезных
преступлений. Эббота считают виновным в недавних беспорядках в шикарном
кодо-комплексе в Истсайде. Он предположительно вооружен и очень опасен.
Тех, кто видел этого человека или знает о его местонахождении,
настоятельно просим немедленно сообщить в городскую полицию".
"Другие новости на сегодня. Японский император объявил об удвоении
экспорта риса из сферы процветания..."
Эрик дальше не слушал. Медленно, стараясь не привлекать к себе
внимания, он повернулся на вращающемся стуле так, чтобы оказаться спиной к
центру зала. Похоже, мало кто из посетителей обратил внимание на
объявление.
Достаточно ли устарела фотография, чтобы ему можно было продолжать
разгуливать по общественным местам? Да, морщин теперь у нет прибавилось. В
былые дни он носил бороду, хотя проку от этот мало. Полицейский компьютер
ее успешно устранил, и на экране его показывали без бороды.
Эббот заставил себя прикончить бренди, после чего вышел, не говоря ни
слова. На улице снова уже моросило, а у нет не было по-прежнему ни зонта,
ни плаща. А зонт бы не помешал, под ним хорошо скрывать лицо.
Найти низкопробный отель оказалось делом нетрудным. Эрик выбрал не в
самом центре и подальше от рек. Расплатившись наличными, он поднялся в
номер и сразу же запер дверь на два замка, после чего несколько часов
провел в кропотливом труде, под яркой лампой снова изменяя свою кредитную
карточку. Лишь после того, как документ был готов и надежно убран, Эббот
позволил себе лечь.
Спалось ему гораздо лучше, чем он ожидал. Усталость победила тревогу.
Что бы там ни помогло ему спастись из обиталища Лайзы, это же самое не
позволяло ему пренебрегать запросами собственного организма.
Когда Эрик проснулся, день был уже в самом разгаре. Воспользовавшись
встроенным каталогом оптофона, он выяснил, где расположен ближайший нужный
ему магазин. Оказалось - недалеко, тем более по нуэво-йоркским меркам.
Увертываясь от наезжающих такси, он прошел эти полмили пешком.
Хозяин был сама обходительность. И вскоре Эрик вернулся к себе в
номер. Никто не обратил на него внимания, но он знал, что нужно что-то
предпринимать. На безразличие граждан вечно полагаться нельзя. Рано или
поздно благодаря постоянно публикуемым портретам какой-нибудь придурок его
узнает и укажет полиции.
Работа с гримом оказалась штукой тяжелой, и Эббот впервые пожалел,
что практически не принимал участия в любительских спектаклях компании.
Наконец усы были прилажены на место, после этого он долго травил волосы,
пока наконец не стал настоящим нордическим блондином. При помощи
накладного грима лицо можно было изменить полностью, но Эрик решил не
рисковать. Никакого опыта работы с подобным материалом у него не имелось,
а плохо выполненный фальшивый нос привлечет больше внимания, чем
настоящий.
Зайдя в парикмахерскую, он коротко остриг свои белые теперь волосы, а
когда наконец посмотрел на себя в зеркало, там по прежнему отражалось лицо
Эрика Эббота, но только если присмотреться. Он остался доволен.
Весь остаток дня он размышлял о том, как снова вступить в связь с
Лайзой, причем просто увидеться с ней недостаточно. Ему каким-то образом
нужно было вызволить ее из этой позолоченной тюрьмы.
Богатые улицы города подсунули ему под нос лавку для
астрономов-любителей. Полки там были завалены всем, начиная от миниатюрных
радиотелескопов для любителей поглазеть на Орион, кончая толстыми томами
таблиц, классифицирующих метеориты по ударной силе.
- Хотите что-то купить? - с надеждой спросил человек за прилавком.
- Мне нужен телескоп.
- Понимаю. Какого типа, сэр?
- Небольшой, складной.
Продавец кивнул, будто с такими заказами ему приходилось сталкиваться
ежедневно. "А может, так оно и есть, - подумал Эрик. - Только намерения у
покупателей другие".
- Такой, чтобы в карман пальто помещался?
- Ну, это вообще здорово, - сказал Эрик, надеясь, что непроизвольно
проступившая на его лице гримаса сойдет за мирную улыбку.
- На небесные тела хотите посмотреть? - подмигнул продавец.
Эрик замялся не зная, что ответить. Но в тоне продавца звучало скорее
понимание, нежели обвинение.
- Да, что-то вроде того.
- Понимаю, понимаю. Дело, конечно, ваше, но согласно городскому
закону, я должен проинформировать вас, что если вас застанут в пределах
города смотрящим в этот телескоп под углом меньше, чем шестьдесят
градусов, это будет являться административным правонарушением.
- Мысль понял.
- Ну и хорошо.
Продавец отвернулся, открыл шкаф магнитным ключом и принялся рыться
на полках. Наконец он достал небольшую трубу из темного сплава, диаметром
не больше дюйма.
- Вот сэр, пожалуйста. Как раз то, что нужно. Очень легкий, бликов не
дает. Оптика складная. Увеличение около двадцати восьми. Проверено
электроникой.
- На слух как раз то, что нужно, - и Эрик принялся рассматривать
подзорную трубу будто понимал в них толк.
- Ну, а если вы собираетесь предпринять настоящее серьезное
наблюдение, - сказал продавец, доставая трубу гораздо больших размеров,
спаренную с цилиндром, - то у этого Квелмара разрешающая способность в
десять раз выше. Кроме того, у него есть встроенный ультрафиолетовый
лазерный видоискатель. При обычном использовании лазер, естественно,
засечь невозможно. Кроме того, - добавил он заговорщическим тоном, - через
адаптер его можно подключить к обыкновенной камере.
- Очень хорошо, - заверил его Эрик. - Но я все-таки предпочел бы
маленькую модель.
- Как пожелаете, - продавец с трудом подавил разочарование, что не
удалось продать дорогой прибор. - Это обойдется вам в двадцать девять
девяносто пять плюс налоги.
Эрик расплатился наличными и вышел, спрятав телескоп размером в
палец, в карман пальто.
Воспользовавшись вновь измененной кредитной карточкой, он,
расслабившись, позволил себе пообедать. Это была его лучшая трапеза с тех
пор, как он покинул Финикс. Эббот сидел в кинотеатре и смотрел голофильм,
пока ему не стало невыносимо. От ожидания, а не от фильма. Тогда он вышел
и стал бродить по улицам до самой полуночи.
Час колдовства, подумалось ему. А почему бы и нет? Эрик нисколько не
удивился бы, если бы во мгновение ока обратился в тыкву.
Оказавшись по соседству с Лайзой, он стал передвигаться осторожнее,
стараясь держаться в тени и избегая редких ночных прохожих, дабы не
привлекать внимания к себе.
Снова пошел дождь, и приобретенный им зонт на самом деле помогал
скрывать лицо.
Никакого особого скопления полицейских машин поблизости от кодо на
Ист Ривер не наблюдалось. Это представлялось разумным. С какой стати им
было спугивать его, если бы у него хватило глупости вернуться? Проникать в
башню Лайзы в намерения Эббота не входило. Может быть, он и глупо себя
ведет, но все-таки не как последний дурак.
Если бы ее кодо выходило прямо на реку, ничего бы не вышло. К счастью
оно было расположено так, чтобы помимо реки открывался и вид на город. На
входе в башню-кодо в полуквартале ниже по течению был поставлен такой же
электронный консьерж, как и в доме Лайзы. Единственно, что голос был
женский, а скульптурная решетка в прихожей более современного дизайна. В
этот раз Эрик прибегнул к другой уловке, чтобы обмануть голос и попасть к
лифтам.
Поднимаясь наверх, он рассматривал и попытался сосчитать в изобилии
расположившиеся вокруг башни Лайзы расплывчатые фигуры. Там были садовники
и рабочие, электрики и прогуливавшиеся влюбленные, не обращавшие, похоже,
ни малейшего внимания друг на друга. Эрик был уверен, что все они только и
дожидаются, чтобы появился он собственной персоной.
В его намерения входило их полностью разочаровать.
Наконец, лифт остановился. Эта башня была на несколько этажей выше,
чем башня Лайзы. Потайной замок наверху служебной лестницы без труда
поддался на его уговоры, и, заставляя себя не срываться на бег, Эрик вышел
в ночную прохладу.
12
Над ним, тихонько урча, громоздились еще три этажа систем отопления и
воздушного кондиционирования. Вся эта серая масса, казалось, жила
собственной жизнью. Щелкали реле панелей обслуживания, мигали лампочки
индикаторов, все функционировало как положено, и не было никаких признаков
того, что где-то здесь прохаживался какой-нибудь техник-смотритель.
Эббот старался избегать малейшего риска и по самым затемненным местам
тихо проскользнул к краю крыши. Добравшись до защитного ограждения, он
улегся на живот. Кто знает, вдруг какой-нибудь наблюдатель там, внизу
просто со скуки решит направить свой лучеискатель на крыши соседних
небоскребов.
Вынув из кармана складной телескоп, Эрик раздвинул его на полную
длину и высунул за проволочную сетку ограждения. На высоту девяноста
этажей звуки города доносились приглушенно и слабо. Место расположения
кодо Лайзы, казалось, навсегда впечаталось в мозг Эббота, и отыскал он его
без труда.
Продавец не соврал - телескоп был хорош. Эрик прекрасно видел лоджию
и высокие прозрачные окна позади. Он восхитился, как быстро успели
заменить стекло. К несчастью занавески были задернуты. Эббот выругал себя
за то, что совершенно забыл о такой возможности.
Сквозь занавеси пробивался свет. Пару раз ему даже показалось, что он
видит силуэт, проскальзывающий там, внутри, нечеткий, неясный. Эрик
наблюдал больше часа. Свет не выключали. Так что не он один не может
уснуть этой ночью.
От реки поднимался туман, Эрику стало холодно.
Итак, все в порядке, Лайза там. Ключевой вопрос теперь: одна она там
или нет? Если не одна, то насколько пристально за ней следят? Если у нее
есть хотя бы свобода перемещения из комнаты в комнату, то у него
появляется возможность связаться с ней ровно настолько, насколько нужно.
Сложив телескоп, Эббот убрал его обратно в карман и встал, чтобы как
следует осмотреться. Вскоре он нашел то, что искал - техническую бытовку.
И опять замок недолго сопротивлялся его инструментам. В бытовке Эрик
обнаружил ремонтное оборудование, мотки световодов, батареи для
поддержания работы техники в случае временного отключения энергии и
стеллажи с десятками инструментов. Несколько наиболее полезных для него он
прихватил, пока искал телефон.
Сняв трубку, Эббот с облегчением услышал гудок. В таких местах всегда
есть опасность, что аппарат напрямую подключен к какой-то линии связи, но
этот телефон был городской. Набрав полные легкие воздуха Эрик затаил
дыхание и набрал номер Лайзы, мысленно благодаря себя, что у него в первый
же приход хватило ума заметить и запомнить ее номер телефона.
С тревогой ожидая, он сквозь тьму смотрел на дом. После нескольких
гудков раздался знакомый голос, нерешительный и мягкий.
- Алло.
- Лайза. Ты можешь говорить?
- Это ты? - Ей достало сообразительности не называть его по имени.
- Да.
- Ты где?
- В надежном месте. Пока.
- Но где? Где именно? Скажи мне, и я приду. Я бы и той ночью за тобой
пошла, но меня не пустили.
- Так я и подумал. А где Тархун?
- Он в другой комнате со своими людьми. А я в спальне. Они сюда ко
мне не заходят. - После паузы она добавила: - Ты очень многих переполошил.
- Но ведь это не входило в мои намерения, Лайза. Я стараюсь,
насколько возможно, никого не трогать. Они сами делают это невозможным для
меня.
- Мне надо с тобой увидеться. Нам нужно поговорить. Скажи, где ты, и
я к тебе приду. Я ведь могу улизнуть ненадолго. Ненадолго они меня
выпустят.
Тревожно. Что-то насторожило Эрика в ее голосе. Он вспомнил тепло ее
тела, когда она прижималась к нему, но даже тогда девушка была не уверена,
смущена, сомневалась в собственных чувствах. А теперь вдруг такая
решительность. Конечно, у нее было время на то, чтобы разобраться с
собственными мыслями. Но за последние несколько дней в Эбботе вдруг
проявились такие инстинкты, о которых он раньше даже и не подозревал.
Вместе с телефоном Эрик вышел из бытовки в легкий ночной туман, посмотрел
через край крыши.
- Знаешь, в парке у реки большой платан, вот на нем я и укрылся. И
теперь сижу и разговариваю с тобой по радиотелефону.
- Вот и чудесно. Я им скажу, что мне нужно немного подышать. На
несколько минут они меня отпустят. Ты дождешься меня?
- Конечно, я тебя дождусь. Неужели не помнишь, что я сказал тебе, как
раз перед тем, как Тархун со своими парнями накинулись на меня у тебя в
гостиной.
- Конечно, помню. - В трубке раздались короткие гудки.
Эрик достал телескоп и принялся наблюдать за парком внизу. Там
зашевелились чересчур даже быстро, сразу после его звонка. Темные силуэты
рассыпались веером и сразу же окружили дерево, которое он назвал, а
прогулочный катерок, одиноко плывший по реке, неожиданно изменил курс и
направился прямо к берегу. Следом за ним устремились отдельные моторки.
Прошла пара минут, и все дружно ринулись брать дерево приступом. По
ветвям, подобно светлякам, забегали лучи фонариков.
Компьютерная имитация голоса была хороша. Лучше Эбботу слышать еще не
приходилось. Он клюнул бы на удочку, и не вина операторов, что этого не
произошло. Компьютер способен был в совершенстве сымитировать лишь голос
Лайзы, но никак не ее эмоции. Кроме того, девушка обладала совершенно
особенной манерой делать паузу, прежде чем сообщить что-то важное, и это
также оказалась не соблюдено.
Окончательный же прокол случился, когда Эрик попросил ее вспомнить, о
чем он ей сказал вчера, когда его настигли парни Тархуна, прежде чем
загнать ее в спальню. Ни о чем особенном Эббот ей не говорил.
Но ведь если у нее нет возможности говорить по телефону, то вполне
вероятно, что и в кодо ее больше нет. Тархун со своими наемниками хочет
разлучить их. Совершенно очевидно, что они стремятся разлучить их. Но куда
же ее переместили?
Эрик быстро вернулся в бытовку и повесил трубку, после этого
направился к лестнице. Отдаленный шум заставил его насторожиться.
Шаги людей, гулко отдающиеся на металлической лестнице,
перешептывания. Он бросился назад и отступил на дальний край крыши. Вскоре
они потоком хлынули с лестницы и стали веером растекаться. Тут были
городская полиция, люди в аккуратной гражданской форме и еще какие-то в
полувоенной форме с тяжелым оружием. Вчерашнее бегство Эббота явно
произвело впечатление на преследователей, на тех, конечно, кто выжил.
Он продолжал отступать по крыше, пока крыша внезапно не кончилась.
Ему было слышно, как они переговариваются, видно как зажегся свет в
технической бытовке, раздалось несколько резких хлопающих звуков.
Двое вошли в бытовку, и когда они попали в полосу света, Эрик увидел,
что лица у них как у насекомых. Противогазы. Следовательно у них есть
усыпляющий газ, а то и еще что покруче. Выйдя из бытовки, двое покачали
головами.
Эрик подумал, не взобраться ли на крышу технических сооружений
высотой в несколько этажей. Вдоль металлических бортов шло много
вертикальных трапов, но в любую минуту по ним же сможет взобраться и
полиция, если они еще не там... Он понадеялся, что обманет их, неверно
указав, где находится, но противники его, однако, были не дети. И в то
время как одни окружали и обыскивали платан, другие отслеживали откуда
поступил звонок.
От металлической сетки ограждения спине было холодно. Преследователи
приближались. Скоро кто-нибудь из них увидит, как он стоит здесь, в
тумане.
Эббот склонился через ограждение и исследовал стену здания. Она была
облицована каким-то декоративным пластиком под мрамор. "Интересно, -
подумал он, - что со мной сделают, если поймают?" Не то, чтобы его очень
волновало, отправят ли его обратно в Финикс, примутся ли исследовать его
мозги или просто разрежут, чтобы посмотреть, что у него внутри и из-за
чего он так завелся. Поскольку Эрик обладал научным складом ума, последнее
и ему самому было интересно. Правда, не до такой степени, чтобы
возглавлять собственное вскрытие. Тем более, что он почему то подозревал,
что ему самому посмотреть-то и не дадут.
Наконец окончательно отбросив всякие мысли, Эббот перепрыгнул через
ограждение и оказался висящим на высоте девяноста этажей над
Ист-Ривер-парком, вцепившись пальцами в металлическую сетку ограждения.
Туфли его были очень хорошо приспособлены для хождения по мостовой и
больше ни для чего. Сцепление из-за тумана у них было отвратительное.
Придется полагаться лишь на собственные руки. И вдруг оказалось, что
пальцы у него будто сделаны из стали. Эрик как муха пополз вниз по стене
небоскреба. Пальцы с легкостью удерживались за малейший выступ.
В одном месте ему попался кусок стены, где пластик износился и стал
совершенно гладким. Он со злостью ударил по стене согнутыми пальцами и
увидел, как они вошли в покрытие по второй сустав. В дальнейшем, если ему
не за что было уцепиться, Эрик делал в точности то же самое.
Он сомневался, что полиция станет обследовать отвесные стены здания,
но тем не менее спустился вниз на десять этажей, прежде чем решил, что
находится в достаточной безопасности, и боком подполз к окну. В этой башне
лоджий не было. Эббот постучал в стекло, а когда никто не откликнулся,
выдавил его и проник внутрь.
Кодо было темным и пустым. В течение нескольких минут он позволил
себе перевести дыхание, пренебрегая опасностью того, что могут вернуться
хозяева и обнаружить его.
Стараясь оставить все как было, Эрик воспользовался ванной и привел в
порядок лицо, умылся, вытерся. После этого он съел первое, что
подвернулось под руку в холодильнике, вышел и запер дверь снаружи.
В холле было пусто, никакой пышной обстановки, создающей домашний уют
и подобной той, в доме Лайзы. Пустой лифт доставил его на четвертый этаж.
Не будучи уверенным, что они не следят за главным входом, Эббот не стал
рисковать и через техническое окно снова вылез на боковую стену здания.
Отсюда до земли было уже совсем близко. Какое-то время он понаблюдал
за улицей, укрывшись в зарослях пирокактуса. Там во множестве стояли
служебные машины, а также машины без опознавательных знаков. Средних
размеров толпа зевак предусмотрительно мешала полицейским патрулям. С этой
самой толпой ему и удалось без труда смешаться.
Предосторожность его была излишней. Полиция и не думала смотреть за
происходящим на улице. Все их внимание было нацелено исключительно на
кровлю, находящуюся высоко высоко вверху, где, как они полагали,
происходят настоящие события.
Эрик углубился в парк, заставляя себя идти помедленнее. Он был уже на
полпути к первой авеню, когда раздался голос.
- Эй, там!
Эббот замешкался, не зная, то ли броситься бежать, то ли обернуться и
нападать. Один этот оклик мог навлечь на него целую орду преследователей.
К нему приблизился полицейский в форме и раздраженно произнес.
- Здесь проход запрещен, гражданин. Вы что разметку не видите?
- Извините, - осторожно вымолвил Эрик. - Я задумался и, видимо,
случайно...
- Ну ничего, - полицейский теребил наушник от рации, вставленный в
ухо - ясно было, что он ему мешает - он электрической дубинкой показал в
сторону улицы. - Проходите, не задерживайтесь.
- Спасибо. Извините, - Эрик развернулся и пошел.
Может быть, этот коп не следил за событиями, связанными с Эриком
Эбботом. Может, у него здесь свое особое задание. А может, он просто
сейчас о своей подружке думает. Неважно. Какое Эрику дело до нет? Главное
не тронул.
Выходя по пешеходной дорожке из парка он заметил тонкий шнур, которым
парк был огорожен. Полиции, однако, здесь не было, лишь таблички и канаты
ограждения. Перешагнув через шнур, Эббот слегка ускорил шаг, пока наконец
не оказался в окружении людей, вышедших прогуляться и подышать свежим
речным воздухом.
Несколько часов после этого он бесцельно шлялся по городу, то и дело
останавливаясь, чтобы удовлетворить внезапно разгулявшийся аппетит. И
пытался решить, что делать дальше.
Узнать, куда Тархун дел Лайзу, было невозможно. Она, с равным успехом
могла находиться в другом кодо в том же самом здании или в соседней жилой
башне. Но с таким же успехом ее могли вообще вывезти из Нуэво-Йорка.
Выяснить это можно было только столкнувшись непосредственно с Тархуном, о
чем, естественно, не стоило и думать.
В отчаянии Эрик топнул ногой по тротуару и даже не очень удивился,
когда увидел, что по нему пошли тонкие трещины. Быстро оглядевшись, он
убедился, что никто за ним в этот момент не наблюдал. Придется научиться
сдерживать чувства. Их всплеск по-прежнему пробуждал в нем что-то
загадочное и устрашающее. А уж привлекать к себе внимание ему сейчас
хотелось меньше всего.
За помощью обратиться было не к кому, некому было довериться, не у
кого было узнать ответы на вопросы, которые так отчаянно мучили его.
Но есть ведь и другие способы получения информации. Нет никакой
необходимости лично встречаться с вероятными друзьями и открытыми врагами.
Эббот зашел в бар и направился к телефону. Как только он опустил монету,
зажегся справочный экранчик. Несколько быстрых нажатий на клавиатуру и
появился нужный ему адрес.
И вот Эрик снова на улице, и уже не слоняется бесцельно. Теперь он
твердо знает, куда идти. С мыслями о Лайзе он принялся проталкиваться
сквозь толпу.
Станция была расположена в центре города, в подвале Административного
здания округа, неподалеку от Бэттери. Надземные этажи закрылись на ночь,
но подземные лифты по-прежнему работали, перевозили людей.
Он спустился на десять этажей вниз, сквозь толщу гранита и вышел из
лифта в длинный коридор. Народа там было немного. Было уже очень поздно,
или еще очень рано, смотря по тому, как строить свой день. Жажда знаний не
иссякает в любое время суток. Некоторые посетители были совсем сонные,
другие напротив очень бодрые и выспавшиеся.
Эббот встал в одну из самых коротких очередей, и вскоре его
пропустили в другой коридор поуже. Мягкий ковер скрадывал шаги. По обе
стороны прохода стояли длинные ряды застекленных будок. Он пошел вдоль
левого ряда, пока не нашел будку, стекловолокно которой светилось
ярко-зеленым. Войдя внутрь, плотно прикрыл за собой дверь. Стекло сразу же
окрасилось в пурпур.
Устроившись в удобном, регулируемом кресле, Эрик первым делом нажал
кнопку отключения звука. Не то, чтобы он очень боялся, что кто-нибудь
станет подслушивать, но ему было спокойнее иметь дело только с визуальным
отображением информации на дисплее, который можно было загородить от
любопытных глаз туловищем.
Экран отозвался на первое же прикосновение к клавиатуре.
"Добро пожаловать на местный терминал вспомогательной службы
Коллигатара. Благодаря современным чудесам науки и связи, вы - простой
гражданин - обладаете равными со всеми жителями планеты правами и можете
воспользоваться обширными хранилищами знания, на которых основывается
власть Коллигатара. Ваши запросы будут обработаны нуэво-йоркским
вспомогательным центром".
"Пожалуйста, вставьте вашу личную кредитную карточку в прорезь,
которая расположена слева от вас, и не вынимайте до окончания сеанса
связи. Оплата с вашего счета будет взиматься в зависимости от сложности
задаваемых вами вопросов и времени, которое понадобится на их обработку.
Терминал нуэво-йоркского вспомогательного центра Коллигатара к вашим
услугам". Точка в конце последнего предложения замигала зеленым.
К собственному удивлению Эрик обнаружил, что его охватила тоска по
дому. Терминал совершенно не отличался от того, что стоял у нет в спальне
в Нью Ривер. Правда этот был поставлен менее удобно, и дизайн у него был
более практичный: клавиатура и экран были выполнены из более грубых
материалов, но в целом - в точности такой же. А то, что материалы более
грубые... Так ему приходится выдерживать сотни рук простых граждан,
столько пролито газировки и растаявшего шоколада от оставленных без
присмотра детей.
Совершенно определенно его измененную карточку уже каким-то образом
отлавливают, а если так, то власти могут узнать о его присутствии здесь.
Конечно все это может не иметь ни малейшего значения, если у него хватит
времени для тот, чтобы извлечь то, что ему нужно из банков данных машины.
Лучшим вариантом было бы получение ответа без использования имен Эрик
Эббот и Лайза Тембор. Нужно сделать так, чтобы вопрос выглядел как можно
обыденнее и безличнее.
"Мне нужно узнать, где находится мой друг", - ввел он запрос.
"Воспользуйтесь общей справочной", - немедленно выдала машина. -
"Если имени вашего друга нет в списке, то я также не имею права выдать вам
информацию".
"Вопрос не в том, есть ли имя моего друга в списке, - продолжил Эрик.
- У меня имеются причины считать, что этот человек может находиться за
пределами города. Она была вынуждена срочно уехать и не смогла оставить
адрес".
"В таком случае, я едва ли способен помочь, гражданин, - вспыхнули на
экране аккуратные буквы. - Если ваша подруга не проинформировала вас о
месте назначения, то маловероятно, что я смогу это сделать".
"У вас может быть больше информации, касающейся ее передвижения", -
ввел Эрик и задумался. Бессмысленно дальше ходить вокруг да около. Он
быстро ввел имя Лайзы, ее адрес и номер телефона.
"Мне нужна любая информация относительно местоположении этой женщины
и/или ее передвижениях, которые вам известны, - добавил он. - За
подробностями может иметь смысл обратиться к файлам нуэво-йоркского
департамента полиции".
"Если вопрос имеет отношение к файлам полиции, я ничем не могу вам
помочь, - ответила машина. - Однако я сделаю все необходимые запросы".
Эрик нервно ждал.
Интересно, в скольких местах заданный им наобум вопрос включит сигнал
тревоги? И если это произойдет, сколько времени у него остается, чтобы
ускользнуть из этого подземного сооружения, прежде чем сюда прибудут люди
Тархуна.
На экране светилось: "Вопрос изучается". Когда ожидание затянулось
уже на пять минут, он окончательно разнервничался и поймал себя на том,
что то и дело смотрит вдоль длинного коридора. При появлении двух
полицейских у него внутри все упало. Но они вошли в кабинку, расположенную
несколькими секциями раньше его, и извлекли оттуда пьяного, который, судя
по всему, решил проспаться в тепле и уединении терминала Коллигатара.
Вероятно, пьяный воспользовался известной уловкой и задал машине
неразрешимую задачу. Тем временем проверяющие программы обнаружили, что
кто-то занимает кабинку безо всякого дела, и обратили на это внимание
службы безопасности. Собственно, поэтому кабинки и были сделаны из
прозрачного материала. Законному посетителю скрывать нечего.
Эббот подождал еще пару минут и набрал.
"Может быть, запрос вызвал какие-то сложности?"
Машина немедленно ответила:
"Вы предоставили очень мало информации, следовательно, требуется
большой объем дополнительных исследований".
Эрик решил было еще копнуть, потом передумал.
Больше полицейские не появлялись. Тут до него дошло, что несмотря на
то, что он уже очень долго бодрствует, спать ему совершенно не хочется.
Видимо, внутреннее напряжение поддерживает тонус организма.
Тут на экране замигали буквы, и Эрик снова обратился к нему. Надежда,
однако, быстро перешла в смятение. Он знал, конечно, что машина снова
может расписаться в собственном бессилии, но был шанс, что она выдаст
какую-нибудь полезную информацию. А случилось ни то и ни другое. Горящее
на экране предложение гласило:
"Пройдите на шестой уровень в кабинку Б".
Эббот на мгновение задумался потом спросил.
"А что относительно местонахождения Лайзы Тембор? Или мне иначе
сформулировать вопрос?"
В ответ засветилось то же самое сообщение.
"Пройдите на шестой уровень в кабинку Б".
Неужели он все таки запустил какой-то сигнал тревоги. Не пытаются ли
они выманить его из этого оживленного коридора, чтобы потом схватить вдали
от глаз невольных свидетелей.
А как еще это понимать? Ясное дело, не скажет же машина в наглую:
"Пройдите на шестой уровень в кабинку Б, где на вас поставлен капкан, и
где мы сможем тихо и мирно вас арестовать". Но ведь ответ и так сводится к
этому. Иначе получается полная бессмыслица.
"Была не была", - решил он и набрал.
"Это имеет отношение к моему запросу о месте нахождения Лайзы
Тембор?"
Машина ответила с завидной краткостью.
"Да".
Эрик встал и извлек кредитку. А вдруг они и не заподозрили, что он в
очередной раз изменил ее? Он вышел из кабинки. На пути к лифтам за ним
никто не следил. Входя в первый подъехавший лифт, Эрик все еще не знал,
что предпримет. Можно было нажать верхнюю кнопку и снова раствориться в
суете раннего манхэттенского утра, а можно было последовать на первый
взгляд невинному указанию машины. Рука его зависла над пультом и почти
импульсивно нажала на кнопку шестого уровня.
Кабинка начала подниматься, а Эббот все не мог решить, не передумать
ли в последний момент и не отправиться ли наверх. Когда двери раздвинулись
он почувствовал такое же напряжение, как во все критические моменты этой
ночи. Но там его не поджидало никаких отрядов вооруженной полиции. Вместо
этого он оказался в круглые сутки спешащем по своим делам служебном этаже.
На какое-то мгновение ему показалось, будто он у себя в Финиксе выходит на
одном из похожих как две капли воды этажей "Селверн-Тауэр".
Перед ним простирался широкий коридор с ковровой дорожкой. Просторное
помещение было разбито на кубические модули при помощи подвижных
перегородок метра два высотой. За каждой из них за беззвучной техникой
трудились люди. Поскольку на его появление никто не обратил внимания, Эрик
пошел по коридору. В одном из больших отсеков он увидел группу людей,
работающих за большим экраном, размером примерно полтора на полтора метра.
Экран был вмонтирован в пол. Работники водили по нему карандашами и тихо
спорили о каких-то соотношениях. В некоторых отсеках стояли терминалы,
сходные с тем, каким Эббот только что пользовался четырьмя этажами ниже.
Пока он стоял и озирался, чья-то бабушка подошла и положила ему руку
на плечо. У нее были красивые зеленые глаза и голос, исполненный сознания
собственной значимости.
- Могу я вам помочь, молодой человек?
Эрик попытался изобразить на лице подобие улыбки.
- Извините пожалуйста, у меня была тяжелая ночь.
- Похоже, - она пристально посмотрела на него. - А где ваше место?
По-моему, вы не из моего подразделения.
- Я вообще ни из чьего подразделения. Я гражданский. - А с чего это
он взял, что этой женщине можно верить? И мысленно махнув рукой, Эрик
продолжил: - Я только что поднялся сюда с десятого уровня.
- Понятно, гражданин. Но это никак не объясняет, почему вы здесь
оказались. У нас на этом уровне никаких общественных служб нет.
- Я сделал запрос из общественной кабинки, а машина мне сказала
отправляться сюда, на шестой уровень в кабинку Б.
Женщина нахмурила брови.
- В кабинку Б, вы уверены?
- Да, мэм.
На протяжении этой вежливой беседы Эрик готов был в любой момент
сорваться и убежать.
- Ну это нам недолго проверить.
Она провела его по коридору через несколько боковых проходов. В
отличие от кубических модулей вокруг, кабинка Б имела потолок. Кроме нее
Эббот заметил еще только две целиком замкнутых будки. Одна из них
оказалась занята. Стены у будки были толстые и непрозрачные, крошечный
терминал был встроен в массивную дверь.
- Введите запрос, в ответ на который получили последнее указание, -
приказала ему женщина.
Эрик воспользовался терминалом. На миниатюрном экране вспыхнуло
единственное слово: "Допуск". Старушка пожала плечами и странно посмотрела
на него.
- Значит не зря вы здесь. Что же это у вас за вопрос такой? - Она
была слишком благовоспитанна, чтобы подглядывать. - Должно быть, очень
важный вопрос. Сюда только с самыми важными вопросами посылают, - женщина
еще раз пожала плечами. А Эрика так и подмывало спросить ее, с какой
начинкой она печет пироги. - Не мое, конечно, дело, - она сделала рукой
приглашающий жест. - Если потребуется какая-либо помощь, здесь к вашим
услугам самые квалифицированные техники.
- Спасибо, я управлюсь.
Эббот благодарно улыбнулся, вошел в кабинку и услышал, как дверь за
ним автоматически защелкнулась. Клавиатура и дисплей были совершенно
идентичны тем, которыми он пользовался внизу. Более современные по
дизайну, может, чуть более изысканные, чуть менее простые. Усевшись
поудобнее, Эрик ввел те же самые вопросы, что и раньше, только сослался
дополнительно на номер кабинки на десятом уровне, из которой посылал
вопрос.
- Здравствуйте, - сказал ровный голос. Эрик даже подпрыгнул и
уставился на терминал, у которою только что отключил звук. Или ему
показалось, что отключил. - Да, я знаю, что вы выключили аудио, - сказал
голос. - Не тревожьтесь, пожалуйста. В этой кабинке есть независимые аудио
и видео устройства. Я предпочитаю не тратить время на утомительный процесс
набора вопросов на клавиатуре и считывания их.
- Кто это? С кем я говорю?
- Ну, могли бы и догадаться. Я-то знаю, кто вы. Вы Эрик Эббот.
- Минуточку. Вы ошибаетесь. Вы же считывали мое имя с кредитной
карточки. Меня зовут Марк Куртис.
- Пожалуйста, не тратьте время на мелочные препирательства, -
спокойно сказал голос.
"Если это голос машины, - яростно подумал Эрик, - то как же он
чудесно обработан".
- Вы прекрасный техник, но даже вы работаете не идеально. У вас
недостаточный опыт в незаконных модификациях.
"Что это? Намек на юмор?"
- Кто это? Служба безопасности? Городские власти?
- На самом деле, нет. Это голос центрального Коллигатара.
- Что? Из Швейцарии.
- Да. Я беседую с вами по спутниковой связи.
Эрик весь обмяк. Будучи инженером и разработчиком, он испытывал к
власти Коллигатара даже большее уважение, чем рядовой гражданин, и
обнаружив, что разговаривает с самым сердцем пронизывающей всю планеты
сети, был настолько ошеломлен и подавлен, что даже на какое-то время забыл
о несчастьях, приведших его сюда.
- Я не понимаю, почему вы так заинтересовались моим вопросом. Я ведь
просто пытаюсь разыскать женщину.
- А я заинтересовался по собственным причинам.
- У вас всегда есть собственные причины?
- Вы обладаете чувством юмора. Это хорошо, - и тут словно гром среди
ясного неба. - Где вы родились?
- Прошу прощения?
Что это? Какая-то изощренная жестокая шутка? Неужели это власти над
ним так издеваются? Тут Эббот хотел позвать на помощь, но передумал. Он
решил продолжить игру в надежде узнать что-нибудь интересное.
- Место вашего рождения?
- Если это действительно Центральный Коллигатар, то доступ к такого
рода информации вам получить очень легко.
- Проверка никогда не повредит.
- Хорошо. Финикс, точнее Чандлер. Это пригород. Все свою жизнь я
прожил в большом Финиксе.
- Скажите, как звали ваших родителей.
Эрик забарабанил пальцами по бесполезной клавиатуре.
- Послушайте, но ведь это бессмысленно. Я пытаюсь отыскать женщину,
которую люблю. Ряд людей не хочет, чтобы я ее отыскал. - Интересно, сказал
ли он что-то новое для Коллигатара?
Как и большинство граждан, Эббот был уверен, что машина знает все,
что хочет знать. Но она ведь даже не упоминает о событиях последней
недели, в вместо этого она задает ему вопросы о совершенно обыденных
вещах, о фактах его жизни, которые и так уже занесены в десятки банков
данных, разбросанных по всей Североамериканской федерации.
Эрик ответил на вопрос и в награду получил следующий.
- Где вы работаете?
Покачав головой, Эрик устроился в кресле и продолжил ответы на самые
банальные вопросы. Рост и вес, цвет волос и глаз, имена друзей, любимые
фильмы. Часто ли ходит на симфонические концерты? Какие болезни перенес в
детстве? Отношение к политике, религии, экономике, своей работе и еще
десятки таких же. И наконец.
- А что вы чувствуете в настоящий момент?
- Я плохо уловил суть вопроса.
- Прямо сейчас, сидя в кабинке Б, как вы оцениваете в целом ваше
состояние?
- Я утомлен, растерян, встревожен, а в остальном нормален и здоров.
- А физическое состояние?
- Примерно то же самое. Кое-где ушиблен и поцарапан. У меня выдались
два тяжелых денька, но обошлось без переломов и разрывов мышц.
Последовала долгая пауза. За ней:
- Значит вы - Эрик Эббот.
- Это что, шутка такая? Да вы и так все знаете из пятидесяти
независимых источников.
- Проверка никогда не...
- Не помешает, вы говорили. Да.
- Так вы хотите узнать про Лайзу Тембор?
"Нет, решил Эрик, это не Центральный Коллигатар. Не говоря уже о том,
что тот вряд ли стал бы беспокоиться из-за проблем единственного человека,
озабоченного поисками своей возлюбленной. Не стал бы Центральный
Коллигатар тратить дорогостоящее время аж из самой Европы, чтобы просто
убедиться, восемьдесят или девяносто килограммов весит он сейчас".
Просто кто-то загнал его в угол и теперь разыгрывает, хотя это вряд
ли люди Тархуна. Те бы уже не удержались и просто набросились бы на него.
- Где она? - спросил Эббот. Полезного ответа он услышать не ожидал.
Какая-то часть его вдруг добавила: - Я люблю ее.
- Это не имеет отношения к делу. Эрик Эббот, вам рекомендуется
вернуться домой, в Финикс, заняться своей работой и забыть о Лайзе Тембор.
- Странно, но мне это уже говорили.
А может быть, это все-таки Тархун? Может, он все еще надеется на то,
что приказ, исходящий от машины, позволит скинуть со своего загривка
инженера, понаделавшего столько хлопот.
- Я в курсе, что такую инструкцию вы уже получали. Вы должны
вернуться домой, Эрик Эббот. Этот приказ не таит в себе злого умысла.
"Приказ, - подумал Эрик, - это вам не совет".
- Лайза Тембор служит выполнению задачи, а ваше присутствие этому
препятствует. Если вы сейчас направитесь домой, против вас не будет
предпринято никаких мер.
- В самом деле? А как насчет бесплатного билета?
- Об этом я ничего не знаю.
- Ну, давайте же, - он устал от игры. - Ведь ваш агент службы
безопасности по имени Кемаль Тархун обещал отвезти меня домой за
бесплатно, если я оставлю Лайзу в покое.
- В таком случае, я предлагаю вам связаться с этим человеком и
узнать, остается ли в силе его предложение. Это может быть ваш последний
шанс. Сеанс окончен.
Эрик рванулся вперед.
- Стойте, вы что же направили меня сюда только для того, чтобы
повторить... - он осекся.
Экран погас. Мигали только лампочки, показывающие, что устройство
по-прежнему под напряжением. Тут уж, что ни предпринимай, ответа от нет не
добьешься.
- Будь я проклят, - выругался Эббот.
Он вышел из кабинки, даже забыв на некоторое время, что снаружи его
может ждать полиция, но там оказалась только та пожилая служащая, которая
привела его сюда. Было ясно, что она решила его дождаться. Теперь женщина
с интересом смотрела на него:
- Знаете ли, это такая привилегия. Я вам завидую.
- Завидуете в чем? - с отсутствующем видом спросил он.
- Как!? Такая привилегия. Поговорить с Центральным Коллигатаром, -
выражение лица у нее было извиняющееся. - О чем именно вы с ним говорили,
это конечно же, ваше личное дело. Но зачем скрывать, с кем здесь выходят
на связь, когда это и так все знают.
- А, стало быть и вы с ними заодно.
- С кем, с ними? - женщина, казалось, смутилась.
- Ладно, я сам выход найду.
- Конечно, найдете. Если я еще чем-то могу быть вам полезна...
- Спасибо. Вы и так уже достаточно сделали.
Направляясь в сторону лифта он спиной ощущал ее взгляд.
"Ну и что теперь? Что еще предпринять?" То они грозят убыть, то вдруг
начинают повторять старые предупреждения. Логика подсказывает, что теперь
его снова попытаются убить.
Ничего Эрик не узнал, кроме того, что Тархун ухитрился наложить лапы
даже на нуэво-йоркский терминал вспомогательной службы Коллигатара.
Невзирая на слова старушки, Эббот по-прежнему отказывался верить, что
говорил с Центральным Коллигатаром.
В лифт он входить не стал, вместо этого принялся слоняться по
просторному помещению и читать таблички на отсеках, в которых работали
люди. В конце концов Эрик оказался у капитальной стены, прочел надпись на
переборке модуля и заглянул в отсек.
- Извините, я из "Новостей" восьмидесятого канала по поводу
журналистской сети.
Служащий, сидящий внутри отсека безразлично оторвал голову от работы.
- А что такое?
- Мне нужна кое-какая информация. Я специализируюсь на новостях об
убийствах.
- Ну и что? У вас что-то не так с терминалом в офисе?
- Ну, вы же знаете, как сети работают, - сказал Эрик уверенным тоном,
прекрасно понимая, что этот человек малейшего понятия не имеет о том, как
работают сети. - Сплошные перехваты. Другие журналисты крадут информацию,
узнают источники. Есть у вас тут кто-нибудь, кто работает с источниками
информации полиции.
- Конечно.
Если бы тот человек был более подозрительным, то безусловно встретил
бы этот вопрос с настороженностью, а не с желанием помочь. А может, он
просто устал. Ведь теперь раннее утро и конец ночной смены. Трудно быть
подозрительным, когда думаешь лишь об одном - как бы лечь поспать.
Он даже документов никаких не спросил, просто решив, что раз Эрик
здесь, то право на это у нет есть.
- Вам нужен Энджело Варгес из отсека восемнадцать шестьдесят пять.
- Спасибо. Премного благодарен.
Отсек восемнадцать шестьдесят пять был расположен в другом конце
помещения по соседству с несколькими пустующими, ожидающими прибытия
дневной смены. Эрик походил вокруг, пытаясь решить, получится ли то, что
он задумал. Стоит или не стоит рисковать - это был для него вопрос
решенный. Все другие идеи у него иссякли, и это посещение он рассматривал
как свой последний шанс.
Войдя в отсек, Эббот прикрыл за собой дверь и увидел средних лет
человека, который устало поднял на него взгляд.
- Чем могу быть полезен, гражданин?
- Вы Энджело Варгес?
Служащий кивнул, и лысый череп его блеснул под светом лампы.
- Вы работаете с полицейским руководством Нуэво-Йорка?
- Случается. Хотя, впрочем, я с ними тесно не сотрудничаю, просто у
меня есть допуск. Если вам нужен действительно сотрудник полиции, то лучше
зайдите в соседнюю секцию.
- Нет, спасибо. Мне хватит того, что у вас есть допуск. Я из
"Новостей" восьмидесятого канала. Мне нужна кое-какая информация по
недавним исчезновениям, о без вести пропавших. Вы можете мне помочь?
- Вероятно, - Варгес многозначительно посмотрел на свои пальцы и
обнаружилось, что не мешало бы их как следует помыть.
- Пятьдесят баксов. Идет?
Варгес кивнул и многозначительно улыбнулся.
- Видеоряд нужен?
- Нет, мне хватит сведений. Я отнюдь не хочу компрометировать свои
источники.
- Очень мило. Предъявите ваш пропуск на станцию, и сразу же
приступим.
Эрик был готов к такому удару. Он запустил руку в карман пальто.
- А это у вас такой код для вызова?
- Где? - Варгес повернулся в сторону экрана.
В этот самый момент Эрик выхватил длинный тонкий металлический
инструмент и приставил его сзади к шее сотрудника. Кожа у того казалась
нежной. Слишком сильно нажимать было опасно.
- Эта длинная игла действует совершенно бесшумно. Если вы пикнете или
тронете хоть что-то отдаленно напоминающее сигнализацию, даже если вы
просто будете чинить мне какие-то препятствия, то живым из этого отсека не
выйдете. Я достаточно ясно выразился.
- Очень ясно, гражданин. Только спокойнее. У меня трое детей и добрая
жена. Не совершайте сумасшедших поступков, пожалуйста. Хорошо?
- Я не Поколоко, дружище. Но если ты хоть чуть-чуть подействуешь мне
на нервы, я тебя проткну. Понял?
- Хорошо, хорошо, только успокойтесь, пожалуйста. - Варгес был близок
к истерике.
- Я тебя убью, - повторил Эрик, сам поражаясь, какой у него
получается ледяной тон. - И добуду интересующую меня информацию где-нибудь
еще.
- Господи, я же сказал, что сделаю все, что все могу, - тихо
простонал Варгес. - Но поймите, я не главный. Главный в соседнем
помещении.
- Я знаю. Но ты ворочаешь информацией, уймой информации.
- Да, это так. Что вы хотите знать? Вы мне только скажите, и я
сделаю.
Этому человеку хотелось только одного - дать Эрику необходимую
информацию и избавиться от него. И для Эрика это было хорошо. Ему хотелось
уйти отсюда так же, как Варгесу хотелось от него избавиться.
Эрик произнес последнюю угрозу.
- И без штучек. В кодах я разбираюсь. Если ты наберешь сигнал
тревоги, и я замечу, это будет для тебя концом. Больше предупреждать я не
стану.
- О'кей, о'кей, - Варгес плохо соображал. Казалось, он вот-вот
расплачется. - Не собираюсь я погибать из-за каких-то глупых данных.
Говорите скорее, что вы хотите узнать.
Эббот убедился, что служащий сделает все, что может. А что ему,
собственно, нужно? Как только Эрик уйдет, он может включить хоть полдюжины
тревог, предотвратить всякий урон, который мог бы нанести его гость при
помощи похищенной информации. Только вот в намерения Эрика не входило,
чтобы его упреждали.
- Женщина по имени Лайза Тембор, проживавшая по адресу, - и он,
задумавшись на секунду, припомнил ее адрес и телефон.
- Ну, и что мне с этим делать? - нервно спросил служащий.
- Она либо покинула город, либо переехала. У меня есть причины
подозревать, что сделала она это не добровольно. Попробуйте отыскать по
этому имени хотя бы что-нибудь, связанное с недавними перемещениями,
поездками, передвижениями. Что-нибудь.
Варгес кивнул и взялся за работу.
Эрик внимательно наблюдал за ним, но не обнаружил ничего необычного в
том, как сотрудник проводит поиск. Острый инструмент он по-прежнему держал
рядом с шеей Варгеса.
- Ничего, - сказал тот наконец. - Она преступница или еще кто-нибудь
в этом роде?
Эрик не ответил.
- А к транспортной информации у тебя отсюда доступ есть?
- Понимаете ли, у меня есть доступ только к делам, связанным с
полицией.
- А полиции часто бывает необходимо знать, когда и куда направились
люди.
- В таком случае мне придется набрать код доступа в ту область,
которая не входит в сферу моих обычных полномочий.
- Я бы на твоем месте рискнул это сделать.
Варгес пожал плечами и ввел необходимые запросы. На экране появилось
слово "Открыто".
- Дальше что?
- Проверь весь транспорт, движущийся за пределы Нуэво-Йорка. Метро,
автобусы, самолеты, суборбиталы, все.
- Хорошо.
Если ее увезли на личном транспорте, то ничего найти будет нельзя, и
Эрик это знал.
К немалому его удивлению на экране появился формальный ответ.
Вот оно. "Тембор Лайза, компания Люфтэйр, беспосадочный рейс в
Лондон". Оставалась, правда, еще возможность, что сведения касаются другой
Лайзы Тембор, но фамилия была недостаточно распространенной, и Эббот
сильно в мом сомневался. Кроме тот, время отлета совпадало идеально, так
же как и стиль: первым классом.
- Теперь посмотри, не вылетел ли тем же рейсом Кемаль Тархун. - На
этот раз компьютер не выдал ничего. - Тогда поищи его в банках данных
полиции. - Снова ничего.
- А может, его не существует? - робко спросил Варгес. - Не может ли
он быть плодом вашего воображения?
- Если бы так.
Варгес в надежде произнес:
- Ну что, все? Теперь вы от меня отвяжетесь?
- Да. Секундочку, - и Эрик сделал неуловимое движение свободной
рукой.
Сотрудник и заметить не успел, как пальцы Эббота схватили его за
глотку. Варгес попытался сопротивляться, но Эрик совсем недавно сражался с
людьми гораздо более крепкими, и этот для него был не противник. Глаза
бедняги закатились, и он обмяк в кресле.
Теперь Варгес, вероятно, минут двадцать пробудет без сознания, а
из-за двери любому прохожему будет казаться, что он просто спит. Эрику же
двадцати минут вполне достаточно, чтобы убраться из этого здания.
Эббот бесшумно вышел из отсека и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Засады в коридоре не было.
Когда Варгес придет в себя, он прежде всего поставит в известность
охрану. Те будут весьма озадачены. Заподозрить они смогут лишь, что некий
незнакомец отправился в Лондон за какой-то женщиной. А если повезет, то
насмерть перепуганный Варгес не сможет даже вспомнить имени Лайзы.
Конечно, Эрику придется начать все с начала в Лондоне. Но тогда, по
крайней мере, он будет в одном городе с ней. А они вряд ли ожидают увидеть
его там. Если ему удастся быстро убраться отсюда, он сможет получить
долгожданную передышку, ведь разыскивать его будут именно в Нуэво-Йорке.
Эрик быстро проследовал сквозь череду проходов, и не столкнулся с
пожилой начальницей, которая встретила его при входе сюда, за что был
весьма благодарен судьбе. Он уже успел овладеть искусством сливаться с
окружающими. Ни один из программистов или операторов даже не поднял
взгляда, когда он проходил.
Лифт доставил его в людный главный холл. Несколько торопливых шагов,
и вот он снова на улицах города. Раннее утро. Первые сотрудники дневной
смены торопливо бегут по улицам, чтобы раствориться в чреве поджидающих
их, выстроившихся в ряд небоскребов.
До ближайшей станции метро было всего несколько шагов. Убедившись,
что в его вагоне полицейских нет, Эрик расслабился и урвал себе несколько
минут драгоценного сна. Способность засыпать где и когда угодно была из
тех, за которые он всегда был благодарен судьбе. Через полчаса подземка
высадила его у аэропорта Лонг Айленд. Эббот уже чувствовал себя почти
свежим.
Ближайший рейс на Лондон отправлялся через сорок минут. При покупке
билета сирена на его кредитку не среагировала. Оставшееся до отлета время
он прохаживался по аэропорту, зашел в зал игровых автоматов, посмотрел
кино, выпил разбавленного джина и слегка позавтракал. Эрик уже предвкушал
как на борту самолета ему удастся поспать подольше.
Стюардесса попалась яркая, молодая и профессиональная. Она спросила,
не нужно ли ему чего. Он махнул рукой, и она отошла с улыбочкой. Ему
хотелось спать и больше ничего.
Сначала двигатели грохотали достаточно громко, отрывая летающее крыло
от взлетной полосы и поднимая его над Атлантикой. Вскоре они поднялись
выше зоны более медленного коммерческого движения. На какое-то мгновение
на глаза Эрику попался прогулочный дирижабль, лениво проплывающий от
побережья Новой Англии. На его округлых боках виднелись яркие полосы и
узоры, копия древней картины Пикассо. Уже через десять минут они достигли
верхних слоев стратосферы, где включились малошумящие ракетные двигатели,
разгоняя летающее крыло до крейсерской скорости, в пять раз превышающей
скорость звука.
Он закрыл глаза и расслабился в мягком сидении. Скоро они будут в
Лондоне. Там ему придется найти себе место поразмышлять над тем, как
выследить Лайзу и ее похитителей в городе, который не уступает по размеру
Нуэво-Йорку.
У него была какая-то холодная уверенность, что все получится.
Отыскать единственного человека в городе с населением в двадцать миллионов
больше не казалось ему безнадежным делом. По крайней мере, он оторвался от
Тархуна и его приспешников. Они могут теперь месяцами прочесывать
Нуэво-Йорк и так и не узнают, что он сбежал.
Со временем, они, конечно, отследят его кредитку, выяснят, что Эрик
купил билет в Лондон. Но он надеялся, что к тому времени их с Лайзой духа
в Лондоне уже не будет. И с этой милой сердцу романтичной мыслью Эббот
уснул.
13
Изабель Джордан нагнала Ористано в коридоре.
- Что еще за совещание такое, Мартин? Почему нас среди дня отрывают
от работы?
- Не ко мне вопрос, - ответил он ей. - Машина во всем виновата.
Когда они вместе подходили к конференц-залу, женщина заметила, как
собираются остальные.
- Надо же, весь персонал собрали. Все двенадцать человек. Тебе не
кажется, что это из ряда вон?
- Обстоятельства из ряда вон, - Ористано потер глаза. Он очень устал,
очень соскучился по Марте. Прошло уже несколько недель, как он последний
раз был за пределами горы, и теперь очень скучал по виду холодных озер и
свежих снегов.
- А ты не знаешь, что он хочет сказать?
- Нет.
Они свернули за угол. Анира Чинелита, спорившая о чем-то с Фройлихом,
чуть понизила голос, когда их нагнали главный управляющий со своей
спутницей.
- Ясное дело, это все та самая угроза. Правильно?
Мартин кивнул.
- Может, в этот раз будет что-нибудь конкретное, такое, с чем мы
справимся. Может, он из-за этого нас созывает.
- Не рассчитывай. - На лице Джордан было мрачное выражение. Это
придавало ей несколько разъяренный вид, что являлось скорее следствием ее
высокого роста, чем проявлением истинных чувств. В свое время она была
капитаном сборной Северной Америки по баскетболу, выступавшей на
Олимпийских играх и на голову возвышалась над всеми сотрудниками. -
Неужели ты по-прежнему веришь в существование реальной угрозы, Мартин?
- Приходится верить, поскольку машина говорит именно это.
- Я не спрашиваю тебя, что на этот счет думает машина, Мартин. Я
спрашиваю, что ты думаешь?
- Иззи, я просто не знаю. Мне известно одно. Мы провели независимые
исследования функционирования логических систем машины и никаких
отклонений не выявили.
- А я вот слышала о кое-каких подозрениях, относительно возможности
кибернетической паранойи. Глупо, конечно.
- Дюрапати считает, что это невозможно.
- Конечно, она так считает. Но должно же быть какое-то объяснение,
почему машина работает как поломанная. Ну вот, собственно, и пришли.
Они вошли в конференц-зал. Небрежно кивнули паре вооруженных
охранников, стоящих у входа. Телекамера тут же среагировала на их
появление.
Чай, кофе и прочие напитки можно было получать по индивидуальным
транспортерам, расположенным под каждой секцией овального стола. Дальнюю
стену занимало географическое изображение весенних Альп, что придавало
комнате дополнительный объем. Две боковые стены занимали экраны. Каждая
составная часть основного стола была оснащена комплектом оборудования для
связи, а также крошечным раскладным компьютерным терминалом.
Как только все расселись по местам и успокоились, комната наполнилась
звучанием знакомого голоса.
- Очень рад вас видеть. И очень рад, что всем удалось прийти.
- Будь он неладен, сейчас опять какую-нибудь чушь сообщит, -
проворчал с места доктор Сиакван.
Сиакван никогда не славился радостным мироощущением, зато был очень
умен. Больше всего в жизни он гордился тем, что знает самые непристойные
ругательства на языке индейцев майя, и пользовался ими направо и налево,
будучи уверен, что во всем мире его способны понять не больше, чем
четыре-пять человек. Благодаря этому он в равной степени поливал как
друзей, так и врагов.
- Мне полдюжины отчетов надо подписать в течение следующих... - тут
доктор с красноречием, достойным Аристофана, посмотрел на часы, - полутора
часов. А время уходит.
- Смею вас заверить, доктор Сиакван, - примирительно сообщил
Коллигатар, - что разойдемся мы очень скоро. А собрал я вас всех потому,
что имею очень важное сообщение, которое мне не хотелось бы доводить до
вашего сведения по обычным каналам. Вы все осведомлены, что мне угрожает
серьезная опасность и что в течение некоторого времени я занимался
исследованием моего вопроса.
Все промолчали. Раздалось, правда, несколько невежливых плохо скрытых
стонов. Изабель Джордан уже включила свой терминал и едва ли слушала даже
в вполуха: она играла в сложную математическую игру.
- Теперь я могу сказать, что понял природу угрозы и, вероятно,
определил, откуда она исходит.
Тут уже все обратились в слух. Даже доктор Сиакван проявил, кажется,
интерес вместо негодования, а Изабель Джордан забыла про игру.
- Так говори скорее, - сказал Ористано.
- Правда, есть многое, в чем я еще не вполне уверен, от меня
ускользают некоторые детали, из которой составлена эта головоломка, но
картина в целом для меня сложилась. Нет нужды беспокоить вас до тех пор,
пока она окончательно не уляжется...
- Если нет нужды нас беспокоить, - сказала Джордан, - то была ли
такая уж необходимость созывать нас всех сюда, чтобы проинформировать об
этом факте.
- Я решил, что это поднимет ваш дух. Я сознаю, что именно эта
проблема последнее время тяготила многих из вас. Угроза по-прежнему
существует, но теперь я нахожусь в таком положении, что могу начать
разбираться с ней самостоятельно.
К прежним стонам добавились усталые вздохи.
- Я продолжу отслеживать все дальнейшее развитие событий, имеющих
отношение к этому, и по мере получения мною дополнительных фактов буду
продолжать оповещать вас. Тем временем вы можете вернуться к исполнению
ваших основных обязанностей, будучи успокоенными сознанием того, что
события, наконец, берутся под контроль.
- Это никак не отразится, - спросил один из сотрудников, - на
проводимых нами в настоящее время проверках вашей логической системы, не
так ли?
- Никак не скажется, - ответил Коллигатар. - Конечно же, вы должны
продолжать проверки, доктор Новотский, пока не получите требуемых
результатов. Я с радостью помогу вам и вашим коллегам всем, чем смогу.
- Это хорошо, потому что мне хотелось бы провести еще ряд
исследований.
- Уверен, что вы их проведете. Благодарю всех за внимание и заботу.
Голос умолк, и одновременно отъехала в сторону, открывая проход,
входная дверь.
К выходу никто не поспешил.
- Вопросы есть? - поинтересовался Ористано, вставая.
- Едва ли, док шиех, - проворчал Сиакван, направляясь к двери. -
Проклятье! Опять время потеряли.
Дюрапати подошла к Ористано.
- Тебе не кажется, что он все это время с нами играл, Мартин?
Он покачал головой.
- Коллигатар не умеет играть. Он слишком хорошо сознает ценность
своего времени.
К ним присоединился Новотский.
- Извините, - начал он было по-русски. - Извините, товарищи, но мне
вдруг пришло в голову: а не является ли все это тестированием нас на
умственную устойчивость? То есть, может быть, машина нас проверяет?
- Я ничего не могу сбрасывать со счетов, - холодно ответил Ористано.
- Но с таким предположением лично я, Алекс, не согласился бы. Я верю в
машину. Следовательно, я должен также верить в существование угрозы. И
точно так же я верю Коллигатару, когда он говорит, что все возвращается
под контроль. Не знаю, как вам, а мне от сегодняшних известий стало
намного легче.
- Эх, мне бы так, - и Новотский направился к выходу, оживленно
разговаривая с Дюрапати Поннани.
Ористано побеседовал с каждым, прежде чем сотрудник уходил, словно
пастор после воскресной службы. Сам он ушел последним. Дверь заперлась.
Свет погас. Конференц-зал опустел, за исключением неявного присутствия в
нем машины. Коллигатар взвешивал увиденное и услышанное, оценивал взгляды,
выражения лиц, даже позы, в которых сидели его коллеги-люди.
Несмотря на ворчание, ушли они менее напряженные и более уверенные. А
почему бы и нет? Даже самым недоверчивым из них, даже самому чуткому
Мартину Ористано не пришло в голову подумать, что впервые за двести лет
Коллигатар соврал персоналу, обслуживающему власть.
- Леди и джентльмены, пристегните, пожалуйста, ремни. Мы подлетаем к
Лондону и начинаем снижение.
Эрик напрягся. Ему не терпелось возобновить поиски Лайзы. В полете у
него имелось немного времени на размышления, и он решил, что лучшим
способом попытаться напасть на ее след было повторить посещение местного
терминала Коллигатара и задать те же самые вопросы, которые он задал в
Нуэво-Йорке.
Эббот прислонился к холодному стеклу иллюминатора. Видно не было
почти ничего. В это время года Британские острова обычно укутаны дождем.
"Не беспокойся, Лайза, - подумал он уверенно. - Не могут они навеки
спрятать тебя от меня. Я не позволю им разлучить нас. Если потребуется, я
весь мир обойду следом за тобой. Я даже покинуть его готов ради тебя".
Взлетной полосы лайнер коснулся почти незаметно. Визг ракетных
двигателей, включенных на реверс, почти не оглушал. По салону прошел
стюард, уговаривая всех оставлять ремни пристегнутыми до полной остановки
самолета. Его, как всегда, никто не слушал. Лайнер подогнали к зданию
аэровокзала и остановили. Эрик, как и другие пассажиры, хмуро смотрел на
мокрый от дождя асфальт.
- Небольшая задержка, леди и джентльмены, - пилот даже не пытался
скрывать раздражение в голосе. - Возникли какие-то сложности с подачей
трапа. Мне сообщили, что через пару минут его починят. Не толпитесь,
пожалуйста, в проходах. Ждите спокойно, пока подадут трап.
Эрик откинулся на спинку сиденья и начал просматривать предлагаемый
для чтения в полете журнал. Когда бегущая строка стала повторять то же
самое по второму разу, он захлопнул крошечный экранчик, вмонтированный в
ручку кресла.
Ему не терпелось поскорее встретиться лицом к лицу с похитителями
Лайзы. Дразнящее чувство собственной неуязвимости, хотя и таило в себе
опасность, но было восхитительным. Он отдался этому чувству, поскольку это
было лучше, чем испытывать постоянный страх.
По ближнему к нему проходу женщина вела из переднего ресторана
маленькую дочку. Совершенно неожиданно, лицо женщины приняло странное
выражение. Она постояла с таким видом, будто съела что-то кислое, и вдруг
бухнулась на колени. Когда она завалилась набок, ближайшие пассажиры
кинулись было ей помогать.
Маленькая дочка успела прокричать: "Мама! Мама!" и склониться над
потерявшей сознание женщиной. Тут ее собственные глаза закатились, и она
упала поверх матери. Следом попадали пассажиры, вставшие с мест, чтобы
помочь ей.
Прогрессирующий в передних рядах всеобщий коллапс вел к неотвратимому
устрашающему заключению. Не успев даже толком что-то сообразить, Эрик уже
вскочил с места и помчался в хвостовую часть самолета. По обе стороны
прохода один за другим обвисали в сиденьях другие пассажиры. Изо всех сил
он старался не вдыхать отравленный воздух, лицо его покраснело. Эббот знал
лишь одно: ему необходимо немедленно выбраться из салона.
Он уже добрался до хвостового аварийного выхода и потянулся к ручке
двери, но тут и до него добрался газ, скосивший остальных пассажиров.
Какое-то время Эббот стоял, пошатываясь, пытаясь ухватить ускользающую
ручку, но она дразнила, танцевала прямо перед его носом, никак не желая
оставаться на месте. Глаза слезились. Из последних сил он конвульсивно
попытался вцепиться в ручку, но промахнулся и пальцы его лишь прошили
внутреннюю обшивку корпуса самолета. Сам же титановый сплав снаружи лишь
слегка погнулся.
И тут же на него обрушилась мертвая тишина.
Прежде, чем открылась передняя дверь, прошло еще пять минут. Вошли
какие-то люди и направились вдоль рядов, осматривая каждое неподвижное
тело. Пассажиров, упавших в пароходы, поднимали и усаживали на пустые
места.
Вошедшие были полностью защищены герметичными костюмами из
серебристою эластичного материала, а на головах у них красовались
прозрачные колпаки. Костюмы эти были предназначены не только для защиты от
отравляющих веществ, но и от множества других опасностей.
Они представляли собой боевые пехотные комплекты и выдерживали прямое
попадание из лучевого оружия, а также из мелкокалиберного огнестрельного.
Кроме тот, их оснастили разрядными устройствами, и достаточно было нажать
кнопку, чтобы они оказывались под защитным напряжением в несколько тысяч
вольт. Напряжение регулировалось в зависимости от того, нужно ли убить или
парализовать на некоторое время того, с кем облаченный в такой костюм
человек вступает в соприкосновение.
В данный момент эти разрядные устройства не были задействованы, но
пальцы ворвавшихся в самолет людей нервно подрагивали, готовые в любой
момент нажать на спасительную кнопку.
- Я его не вижу, - сказал командир взвода.
Видимо ему казалось мало той защиты, которую предоставляет боекостюм,
поэтому в руке у него блестел еще электрический пистолет. Он, как и
костюм, был подсоединен к комплекту батарей, закрепленному на спине
человека.
Командир перешагнул через неподвижно лежащую девочку лет
десяти-одиннадцати.
- Чарлин, возьмите с собой Хабиба и осмотрите салон первого класса.
- Но он ведь летел не первым классом, - возразила женщина, шедшая
позади.
- Знаю. Он мог доплатить прямо на борту и пересесть туда.
- Мы не имеем права рисковать. И будьте, пожалуйста, осторожны.
- Да какой тут риск, - воспротивилась женщина. - Они тут все теперь
на двадцать четыре часа в полном отрубе, и он тоже.
- Не понимаю, к чему все эти предосторожности. И вообще, зачем такой
чертов переполох подняли из-за какого-то одного беглеца.
- Вы что, сообщений из Нуэво-Йорка не слышали?
- Конечно слышали, - отозвался смуглый мужчина, стоявший неподалеку
от женщины. - Но это же не значит, что все правда, или ты наших
американских друзей не знаешь? Они всегда склонны все преувеличивать. Это
у них пунктик такой - романтизировать преступления.
- Наши обязанности, Хабиб, заключаются не в том, чтобы навешивать
ярлыки. Наш долг - выполнять приказы.
- За собой последи, сержант, - и Хабиб с женщиной ушли выполнять
поручение.
На борту тем временем появлялись все новые люди. Все как один одетые
в серебристые костюмы, они продолжали тщательно обследовать лайнер,
двигаясь вдоль рядов и постепенно приближаясь к хвостовому отсеку.
- Я тут кое-что подслушал, - обратился к сержанту подвижный коротышка
из вновь прибывших. - А что это за история такая с этим парнем? Ведь когда
пресса узнает, денег не оберешься расплачиваться. Подумать только, целый
самолет вырубить ради одного человека.
- Пресса ничего не узнает, - сказал сержант. - Если, конечно,
некоторые не начнут распускать свои длинные жирные языки. Вот тогда точно
придется платить. Им.
- Да не смотрите вы на меня так, сержант, - сказал спрашивающий. В
это время он как раз поправлял в кресле старика, который неуклюже свесился
набок. - Вот этот по-моему руку сломал. Он теперь в больницу попадет. И
как все это останется в тайне?
- Не наше дело, - сказал сержант. - Пусть у шефа и у службы
безопасности аэропорта об этом голова болит. А наше дело, слава богу,
маленькое: найти этого дурика, и-все.
Через несколько минут они его нашли.
- Смотри-ка, он похоже к аварийному выходу рванул, - догадался один
из блистательных, особенно в смысле костюма, полицейских.
- Этот поганец, похоже, чертовски надолго умеет дыхание задерживать.
- Недостаточно надолго, - сержант задумчиво осматривал неподвижное
тело Эрика Эббота. - "А ведь и некрупный вовсе", - подумалось ему. - Но
сделал все, что мог и даже больше, - сказал он, оглянувшись вдоль прохода.
- Да. Его билет на восемнадцатое место. А он аж до сорок четвертого
ускакал, это при такой-то отраве. Любой другой глазом не моргнет -
вырубается.
- А может, он просто из сортира выходил, - предположил кто-то из
бобби.
- Может быть. Нам-то откуда знать? - сержант посмотрел на часы. -
Пора выгружать его отсюда. Нам остается только звезды благодарить, что
погода такая говенная, иначе бы нас из здания аэропорта засекли.
Он наклонился и подхватил Эббота за ноги.
- Вечно мне более тяжелая работа достается, - проворчал бобби,
стоявший рядом с ним.
- Это потому, что я - сержант, а ты всего лишь младший сержант.
Должна же быть от этого какая-то польза.
Вдвоем они поволокли обмякшее тело по проходу. Остальные командос
прокладывали им путь, вслух пытаясь осмыслить происходящее.
- Тоже мне бандит, взглянуть не на что, - выругался один. - Столько
беготни и ради чего?
- Да уж, - согласилась Чарлин, вернувшаяся из салона первого класса,
чтобы посмотреть на процессию. - А ведь симпатичный парень, черт возьми,
только странный какой-то.
- Посмотрел бы я на тебя, если бы ты с ним в Нуэво-Йорке столкнулась.
Если они, конечно, не свистят.
- Посмотрела бы я на их лица, когда они узнают, как мы с ним легко
разделались.
Все дружно хохотнули и поволокли обвисшее тело вниз по трапу.
Эббота погрузили в стоящий рядом фургон без всяких опознавательных
знаков, внутри его поместили на носилки и тут же крепко привязали. После
этого руки и ноги арестованного закрепили дополнительными ремнями. Две
женщины в белом снимали показания деятельности его жизненных органов. У
них наготове были шприцы, чтобы, если вдруг он проявит какие-либо признаки
пробуждения, тут же продлить его сон.
Под шум дождя двигатель фургона завелся почти неслышно. Позади
торопливо покидали самолет полицейские и боевики, многие из них еще по
дороге к автобусу отстегнули прозрачные шлемы. Они тихо переговаривались,
довольные тем, что операция прошла столь тихо.
Говоря словами одного из них: "Много шума из ничего".
14
Он тонул в глазу Лайзы. Глаз был ярко голубой, будто вспышка.
По-новому голубой, по-ледяному голубой, глупо голубой, как он сказал
как-то раз. Не голубизна удивляла, удивляло, что глаз целиком из воды.
Он упал в него откуда-то сверху, беспомощно размахивая руками, суча
ногами, беспорядочно крутясь в полете, пока наконец не ударился о глазную
гладь и не погрузился сразу метров на десять. Отчаянно барахтаясь, он
устремился назад к воздуху, пока не вынырнул наконец на поверхность глаза.
После этого он до боли в мышцах греб к берегу, изо всех сил
устремляясь к высокому откосу плоти, опоясывавшему жидкость. Глазная гладь
серебрилась в свете луны, сияющей высоко над головой. Слышно было, как
слезы накатывают на далекий берег, и солеными брызгами вздымаются в углах
этого офтальмологического океана и падают в небо, на мгновение заслоняя
серп луны.
Устав плыть, он перевернулся на спину и решил немного отдохнуть. Тут
его взору открылось огромное веко, хрупкие черные ресницы, изгибаясь,
исчезали в ночи, напоминая остов сгоревшего в пожаре иноземного здания.
Ресницы слегка подрагивали. Она плакала.
Что удивительно: даже в темноте вода оставалась ярко-голубой. Это
была та чистая голубизна, которую видно через арктические паковые льды. Он
знал, как тяжело ей дается не моргать, дабы не сокрушить его, и постарался
плыть быстрее, как можно быстрее. Но вода была густая. Она обволакивала,
не пускала. Он устал, так устал, что тогда не выдержал и моргнул сам.
Ночное небо исчезло, и вместо него появилась неясная водянистая мгла.
Эббот не стал целиком открывать глаза навстречу ей, лишь приоткрыл
крошечную щелочку, достаточную чтобы убедиться, что он пришел в себя и
находится в полном сознании.
Вокруг слышались голоса, гулко разносящиеся в воздухе. Незримые тени
произносили неясные слоги. Эббот тихо лежал, прислушивался, подглядывал, и
пелена постепенно спадала с глаз.
Что-то вроде больницы. Итак, он в какой-то больнице. Но это не просто
больница, поскольку на окнах металлические решетки. Выяснилось, что не
поворачивая головы, Эрик может взглянуть на свое тело.
Он увидел, что грудь его перепоясана ремнями, а чуть-чуть пошевелив
ногой, убедился, что и там путы. Один ремень прихватывал бедро, другой
колено, третий голень, а четвертый закреплял лодыжку.
По соседству стояли еще койки. Большинство из них были заняты людьми,
голоса которых он смутно слышал. Некоторые сидели. Многие лежали. Свет
давали длинные люминесцентные трубки, помещенные под высоким потолком.
Стены казались скорее не выкрашенными, а эмалированными в бледно-голубой
цвет. Создавалось впечатление, что это сплошной пластик, но Эрик знал, что
на самом-то деле это краска.
Двое или трое кричали в полный голос, но смысла в этом улавливалось
не больше, чем в предыдущем шепоте. Изредка у изножия его кровати мелькали
люди в белом, не обращая на него ни малейшего внимания. Были среди них и
мужчины и женщины. На белой униформе красовались красные нашивки. Они
напомнили Эбботу стальные прутья, которыми были закрыты высокие окна.
Прошло еще какое-то время, и у его кровати появилось двое новых. Как
только он определил, что они направляются к нему, он тут же закрыл глаза и
постарался застыть в полной неподвижности. Он слышал над собой их дыхание,
кожей ощущал их взгляды у себя на лице.
- Вы в самом деле думаете, что эти ремни необходимы? - спросил вдруг
женский голос.
- Не знаю, доктор, - ответил мужчина. - Когда его сюда поместили, со
мной не посоветовались.
- Мне это кажется излишним, - сказала женщина. Тревога, проявившаяся
в ее голосе была скорее профессионального, нежели человеческого свойства.
- Я вообще не понимаю, какой вред может причинить человек, который до
такой степени накачан всякой химией.
- Согласен, доктор. Конечно, это добавляет работы дежурной сестре, но
ведь инструкции они нам дали совершенно не двусмысленные.
- Какая трата времени и денег. - Последовала короткая пауза, после
которой Эрик услышал, как дважды пропищал наручный терминал. - Да в него
столько топаломина и эндозита-Б вкачали, что можно целый взвод солдат
обезвредить. Это ведь само по себе опасно для здоровья.
- Я говорил, - сказал мужской голос. - Но им, похоже, дела нет,
восстановятся ли у него двигательные функции или не восстановятся. Они
просто хотят, чтобы он был живым, но все время пребывал в бессознательном
состоянии.
- Ладно, не переживайте, Чарльз, - сказала женщина. - Показания мы
все время снимаем, так что выкарабкается как-нибудь.
- Может и выкарабкается, но я не вижу никаких медицинских
показателей, чтобы подвергать его тело инъекциям в таком объеме. Ведь это
граничит с полной токсикацией. Не дай Бог, что случится, а нам потом
отвечать.
- Ничего не случится, Чарльз, - успокаивающе сказала женщина. - Да и
во всяком случае, он ведь не гражданин Европы. Сегодня к девяти вечера
прибудет бригада из Северной Америки и примет его. Так что скоро мы
сбагрим парня и больше не увидим.
- Это верно, но я вот все думаю о нем, - вслух размышлял мужчина.
Последовала долгая пауза, после чего он сказал: - Интересно, что же можно,
черт возьми, натворить, чтобы заслужить такое обращение. Интересно, из-за
чего за ним охотились?
- Ни малейшего представления, Чарльз. Да мне, в общем-то, все равно.
Может, он убийца, может, просто воришка какой. Не нам судить, наше дело
лечить. Но если честно, то я ваши опасения разделяю. Поскорей бы уж его от
нас забрали.
- А мне наплевать, что он сделал, мне просто противно, что человека
вот так связывают.
- Его это не беспокоит, Чарльз. Он ведь вообще ничего сейчас не
чувствует. Вы же сами знаете.
Они еще поговорили, употребляя по большей части специальные
медицинские термины, не знакомые Эрику, после чего ушли.
"Интересно, сколько сейчас времени", - подумал он. Сквозь
зарешеченные окна проникал тусклый свет. Через какое-то время Эббот
аккуратно приоткрыл один глаз.
Итак, за ним прибудут сегодня вечером. Кто прибудет? Бригада из
Северной Америки. А в составе бригады наверняка Тархун или его посланцы.
Они заберут его отсюда, отправят обратно в Нуэво-Йорк. А что дальше? Он
понятия не имел, и даже вообразить себе не мог. Да и желания узнать, что с
ним там будет, у него не было ни малейшего, поскольку он не может
позволить, чтобы противники снова проложили целый океан между ним и
Лайзой.
Как же они его вычислили? Может кто-то в аэропорте узнал его по
описанию, составленному по словам служащего, услугами которого он
воспользовался в нуэво-йоркской терминальной службе? Эрик припомнил, как
приземлился самолет, как пилот раздраженно объявил, что высадка
задерживается, как женщина с дочкой шли по проходу и вдруг упали безо
всякой на то причины, как он бежал, отчаянно бежал к заднему выходу, не
вдыхая ничего, ничего не чувствуя, как отчаянно потянулся к ручке.
Бесспорно, средство, которым они воспользовались, было без запаха, мощным
и быстродействующим.
А очнулся он уже здесь. Где здесь, неясно. С таким же успехом Эббот
мог находиться на континенте, а вовсе не в Лондоне. Однако, выговор у
окружающих, по большей части, английский.
Каким-то образом ему необходимо ускользнуть отсюда. Сначала
ускользнуть, а потом найти Лайзу. Хорошо, что окна зарешечены, это скорее
информация, чем препятствие. Скорее всего, какой-то тюремный госпиталь.
Эрик попытался сесть, и выяснилось, что он практически не может
шелохнуться. Ремни, которыми он был привязан, были более, чем крепкими.
Мускулы же отказывались ему повиноваться. Эббот заставил себя расслабиться
и задумался над возникшей проблемой. Прежде его никогда не накачивали
лекарствами до такой степени, и возникающие при этом ощущения показались
ему интересными. Ступни и ладони ничего не чувствовали, остальные же части
тела лишь слегка потеряли подвижность.
Странные вещи способен вытворить мозг, подвешенный где-то между явью
и смертью. Представить себе, как можно будет встать, выпрямиться и снова
пойти, и сознание тут же немного прояснилось, а зрение стало четче.
Представить себе, что именно нужно изменить для тот, чтобы снова можно
было пойти.
Сначала необходимо очистить тело от химии, которую в него закачали.
Просто удалить ее из кишечника не получится, поскольку она уже растворена
в крови, значит надо разрушить молекулы этих соединений, порвать
химические связи. Непосильная задача в пределах кровяных телец. Тут
требуется что-то более сложное и более неявное. По мере того, как Эббот
лежал без движения и размышлял над проблемой, он ощутил, что силы
прибывают, почувствовал, что все больше и больше мышечных волокон
слушаются его.
Он уже разбирал, о чем говорят вокруг. И произношение у них бесспорно
английское, стало быть он в Британии. Может быть, конечно, и не в Лондоне,
но все-таки где-то неподалеку от древней стены императора Адриана, а это
уже само по себе вдохновляет.
Лежа на койке с плотно закрытыми глазами, Эрик чувствовал только одно
- что он снова становится самим собой. На сознательном уровне он, конечно,
не мог быть уверен, что сложные наркотики, введенные в его тело,
разрушаются. Один раз ему пришлось особенно постараться не шевелиться,
когда появился какой-то врач.
Эрик почувствовал, как в его правую руку входит игла и понял, что ему
снова делают инъекцию. На какой-то момент его сознание опять помутилось, и
он испытал полузабытое чувство, будто плавает в голубом ночном озере.
Но в этот раз Эрик уже был готов, что ему сделают укол, и не позволил
себе провалиться в сны. Он понял: врача сопровождают еще двое. Невероятных
усилий стоило ему побороть желание приоткрыть глаза и посмотреть на своих
тюремщиков.
- Тот самый, - голос был незнакомый с ярко выраженным американским
акцентом.
- Он, - это была женщина-врач, уже приходившая к нему раньше.
Насколько раньше, Эббот понятия не имел.
- А на вид вовсе не страшный.
- Вот и мы так подумали, когда его к нам вкатили.
Тут лицо Эрика освежил прохладный ветерок. Скорее всего, кто-то
провел ладонью у него над лицом.
- Нет, вы посмотрите, кто здесь лежит, - сказал Чарльз. - Я вообще не
понимаю, что это за чушь. Вот, скажем, там у нас Мак-Реди, слева на
третьей койке, убийца-рецидивист. Но ему ни седативных не колют, не
привязывают. А если это буйный, то его не сюда надо было помещать. Тогда
его место в психиатрическом отделении, в блоке Ц.
- Насколько я понял из того, что мне говорили, - раздался голос
американца, - это никакой не психопат, просто он чертовски опасен.
- Очевидно, кто-то так считает, - сказала женщина-врач. - Побыстрее бы
нам от него избавиться.
- Я вас понимаю. Если он вдруг начнет вас беспокоить...
Раздался смешок Чарльза, скорее ироничный, чем веселый.
- Вот уж не похоже. Взгляните, как его накачали.
- И тем не менее. В тех докладах, которые я получил, сплошь самые
крутые предостережения.
- Если случится что-либо непредвиденное, немедленно свяжитесь со
мной.
- Хорошо, - сказала женщина. - Ваши люди где расположились, в Ньюлин
Билдинг?
Эрик был уверен, что от радости подпрыгнул и тем самым выдал себя.
Но, видимо, в этот момент они за ним не наблюдали, а может, просто не
заметили. Он попытался успокоить сердцебиение, больше всего боясь, что
внезапное учащение пульса привлечет их внимание.
- Ладненько, я пошел, - сказал американец.
- Ну и мы тоже, - произнес Чарльз. - Послушайте, а не могли бы вы
сказать, что этот парень натворил?
- Вот уж извините, - американец был любезен, но непоколебим.
- Должно быть, что-то из ряда вон, - пробормотал Чарльз.
- Должно быть, - нейтральным тоном согласился американец.
Эрик прислушивался к этой беседе, пока их голоса окончательно не
растворились в тишине. Подобно рекламной вывеске стояли перед его глазами
слова "Ньюлин Билдинг". Теперь он знает, куда направиться и с чего начать.
Более того, он знает голос американца, запомнил его не хуже, чем название
здания. Даже в магазинной толчее он вычленит этот голос из шума толпы,
ведь этот голос способен навести его на след Лайзы.
Тут Эрик заколебался. Ведь незнакомец не сказал, где расположен
Ньюлин Билдинг. Может быть, в Лондоне, а может, в Глазго, Манчестере или
Портсмуте. Во всяком случае, если бы это здание находилось в другом
городе, то, совершенно определенно, человек упомянул бы об этом. Эрику
стало лучше. Несомненно, здание и госпиталь находятся в одном месте.
Главным вопросом для нет было - куда направиться, и ответ на то он
получил.
Тело его представляло из себя настоящий химический завод и продолжало
успешно очищаться. Через два часа Эббот уже чувствовал себя на удивление
свежим. Казалось, события последних часов, не говоря уже о событиях
последних недель, не возымели на него никакою кумулятивного эффекта.
Он отважился на эксперимент и попробовал поднять левую руку. Она
легко послушалась, и сдерживал ее только ремень. Какой-то ремень не
пускает его к возлюбленной, к Лайзе! Какое отвратительное, бесчеловечное
обращение. Поймали как зверя, усыпив, и продолжают обходиться как со
зверем. Рассвирепев, Эрик дернул рукой.
Раздался тихий хлопок, и ремень лопнул. Он не должен был лопнуть. Он
был сделан из углеродистого волокна с мягкой подкладкой, чтобы не поранить
тело. Волокно было прочнее стали, а лопнуло, как простая резинка. Эббот
поднял правую руку, и хлопок повторился дважды, поскольку на ней было два
ремня, у локтя и на запястье.
После этого он сел. Тут уже хлопки от лопающихся ремней трудно было
сосчитать. Эрик ждал, пока из палаты выйдет медицинский персонал, но
слишком долго медлить было нельзя. Обитатели Ньюлин Билдинга, без имен и
без лиц, скоро придут за ним. Эббот улыбнулся. Ничего, через пару минут он
избавит их от этой необходимости.
Внезапно, кто-то в палате громко пробормотал: "Нет, Кор, но ты только
взгляни на него". Эрик решил, что это не иначе как убийца-рецидивист со
сломанной ногой. Остальные голоса оживленно зашептали, а один все время
повторял какую-то фразу на неизвестном ему иностранном языке.
Эрик наклонился, сорвал остальные ремни и сел на кровати. Он сладко
потянулся, чувствуя, как по мускулам будто разливается огонь.
Рядом с кроватью стояла высокая тумбочка. Заглянув в нее, Эрик с
восторгом обнаружил, что в ней находится одежда, в которой он находился на
самолете, причем выстиранная и проглаженная.
Первым делом Эббот заглянул в карманы. Кошелек был на месте, а в нем
удостоверение личности и кредитная карточка. Полиция, бесспорно, сняла
себе копии с них. Инструментов не оказалось.
Он скинул больничный халат и оделся как можно быстрее. Покончив с
этим, не поленился причесаться, поправить воротничок. Накладные усы с него
сорвали, но эта утрата его не особенно огорчила. От них очень чесалась
губа.
Когда Эрик спокойно направился к двери, один из сопалатников
ухмыльнулся ему со своей кровати.
- Не так-то все просто, дружище.
Ни говоря ни слова, Эббот протянул руку к двери. Панель была
металлическая. На уровне глаз в ней виднелось небольшое окошко. Сама же
дверь была надежно заперта.
Встав рядом, Эрик дождался прихода дежурной медсестры. Когда та
вошла, он тихонько выскользнул из палаты. Медсестра его даже не заметила.
Но сразу за дверью сидел охранник. Он с интересом взглянул на неожиданно
вышедшего, прилично одетого джентльмена.
- Доктор Уильямсон, - дружелюбно представился Эрик, радуясь, что пока
находился в бессознательном состоянии, его успели побрить.
- Уильямсон? - недоверчиво нахмурился охранник. - При мне сюда не
входил никакой доктор Уильямсон.
- При вас, конечно. Я вошел при предыдущем охраннике. Я тут уже
довольно долго.
- Долго не то слово, дружище. Я ведь уже четыре часа на дежурстве.
Какой охранник?
- Ну как же, вон тот джентльмен, - сообщил Эрик, указывая вдоль
коридора.
Когда охранник повернул голову, чтобы посмотреть в указанном
направлении, Эрик ударил его по шее. Он надеялся, что не слишком сильно,
но в целом это его мало волновало. Сейчас ему было не до
благотворительности.
Охранник согнулся пополам и рухнул, довольно беззвучно. Оружия у него
не было, дабы избежать излишнего риска в случае, если дело дойдет до
нападения.
Эрик бросился по коридору и, натолкнувшись на следующую преграду, не
задумываясь нажал на кнопку вызова, расположенную рядом с дверью. В этой
двери не было предусмотрено даже окошка.
- В чем дело, Харрис? - раздался голос из динамика. Телекамера,
расположенная над головой, вне досягаемости, повернулась в сторону Эрика.
- Как? Это не Харрис?!
- Ну конечно же нет, - Эрик вежливо улыбнулся прямо в камеру. - Я -
доктор Уильямсон.
- У меня в списке нет никакого Уильямсона, - ответил голос.
- Я всю ночь провел у постели тяжелобольного, спросите у ночного
дежурного. Или, хотите, я вам свое удостоверение покажу, - и он артистично
полез в карман, якобы за удостоверением.
- А почему вы без Харриса?
- Вы про охранника, что ли? - Эрик кивнул головой в сторону короткого
прохода. - Задремал бедняга. Уж больно мне его тревожить не хотелось.
- Да черт с ним. Не беспокойтесь, доктор, я ваше удостоверение сам
посмотрю.
Раздалось жужжание, и тяжелая металлическая дверь отъехала в сторону.
Эрик прошел вперед и оказался лицом к лицу с человеком, держащим в руке
электрошоковый пистолет. Дуло было направлено прямо ему в живот.
- Понятия не имею, кто ты такой, приятель, - воинственно сказал
охранник. - Но сейчас мы это проверим.
Другой охранник, сидящий за столом, поднял брови и сказал:
- Постой, постой, да ведь я его знаю. Это же импортный с седьмой
койки.
- Что за чушь! - сказал ему Эрик. - Я доктор Мэттью Уильямсон. Я
прекрасно знаю, о каком заключенном вы говорите, но как можно меня с ним
спутать! К тому же он привязан.
Охранник за столом был помельче. Он на мгновение задумался, потер
лоб.
- Да, точно. Он привязан... И все-таки вы так похожи, - мужчина
потянулся к трубке телефона.
- Да я и сам заметил, - сказал Эрик, делая шаг в сторону охранника за
столом. - Подождите, сейчас я вам предъявлю...
Коротышка, казалось, ничего не весил. Но Эрика уже трудно было чем-то
удивить. Он запустил маленьким охранником в большого. Тот успел выстрелить
лишь один раз. Эрик ощутил укол в плечо, но в целом от заряда увернулся.
И тут же пустился вперед по людному коридору, расталкивая одетых в
белое врачей и медсестер, а также удивленных посетителей. Через пару минут
стали раздаваться сигналы тревоги. Свернув за угол, Эббот вынудил себя
перейти на шаг, ведь в тюрьме бегущий человек смотрится так же
подозрительно, как лягушка среди цапель.
Позади него раздались шум и выкрики, и, наконец, неизбежное: "Вот
он!" Тут же послышались выстрелы, и на этот раз не только из
электрошокового оружия.
Он снова побежал. На его пути возник охранник и попытался направить
на него дуло своего ружья. Эрик на ходу ударил его кулаком, но чуть
сильнее, чем ему хотелось бы. Охранник перелетел через стол и врезался в
окно. Благодаря тому, что стекло было армировано стальной проволокой,
несчастный не выпал наружу, но продолжать погоню уже не смог, поскольку
своим ударом Эрик сломал ему позвоночник.
Увидев открытые двери, он рванул наружу. Его поразило, что несмотря на
низко нависшие тучи, солнышко грело. А следующим шоком для него явились
укрепленные главные ворота, служившие единственным выходом с огражденного
высокой каменной стеной тюремною двора. Рядом с воротами стояла вышка, а
на ней люди, старательно нацеливающие что-то длинное и металлическое на
поросший травкой дворик между стеной и госпиталем. И еще целая группа
охранников стояла, собственно, на травке у ворот, предаваясь оживленной
дискуссии. Пока что они его не заметили.
И вот что странно, когда Эббот резко свернул и побежал налево, мысли
его, в основном, были заняты погодой. Какая сырая, жалкая страна! Где та
Англия бесчисленных цветов, поющих птиц, о которой он так часто читал? На
бегу он успел заметить, что в его сторону несутся трое на мотоцикле с
коляской. Они что-то кричали, но слова утратили всякий смысл.
Ему некуда бежать. Погоня подступает сзади и с боков, а впереди лишь
каменная стена, которую лбом не прошибешь. Эббот прикрыл лицо руками,
пригнул голову и сжал зубы.
Будто приглушенный взрыв раздался в его ушах. Эббот споткнулся, и
вдруг оказалось, что он уже бежит по открытой местности позади стены.
Перед ним поле, а неподалеку стена деревьев. Он успокоился и побежал к
лесу размеренными широкими шагами.
А позади ближайшие преследователи, трое охранников на мотоцикле,
вынуждены были остановиться. Вместо того, чтобы продолжить погоню, они
медленно подошли к пролому в стене. Та была очень толстая, особенно у
основания, а сверху увенчана тремя рядами колючей проволоки под
напряжением. Дыра же получилась неправильной формы с зазубренными краями.
В воздухе все еще носилась цементная пыль. Люди недоверчиво ощупали
неожиданно возникший пролом.
- Ну же, - сказал старший, по прежнему сжимая оружие. - Давай скорей
за ним, а то уйдет.
- Сам давай за ним, Макс, - говоривший ощупывал края пролома.
- За ним, я сказал! Видишь, заключенный убегает, - и он указал в
сторону леса неподалеку.
Третий охранник задумчиво покачал головой и проговорил с непривычной
для себя серьезностью.
- Ты не совсем правильно выразился, Макс. Убегать-то, конечно,
убегает, но только это не заключенный. Ты посиди, подумай.
Капрал по имени Макс вдруг стушевался, поймав себя на том, что и сам
неуверенно посматривает на дыру.
- Там ему кто-то снаружи помогал, они сюда какую-то бомбу заложили с
дистанционным управлением, а, может, с часовым механизмом, а, может, и не
бомбу, а мину.
Третий покачал головой.
- Нет, это не мина, Макс. Это не бомба. Тут вообще никакого взрыва не
было. Просто он пробил стену, и все.
- Да, если бы был взрыв, мы бы слышали, - сказал второй.
- Просто она взорвалась, как раз в тот момент, когда он достиг стены,
- с отчаянием предположил капрал.
- Без толку, Макс. Если бы это было так, то он бы погиб при взрыве, а
мы, все трое, стоим и смотрим, как парень скрывается в лесу. И ведь как
бежит. Просто марафонец какой-то. Если хочешь, подай на меня рапорт, - и
развернувшись, охранник направился к мотоциклу.
- Ты как знаешь, а я за этим не погонюсь, если оно сквозь стены
проходит. Ни за страх, ни за совесть, ни за короля нашего паршивого.
Капрал по имени Макс стоял в проломе и размышлял, как быть.
Двадцатилетний опыт, приобретенный на службе, ничего не подсказывал. "В
таком случае, - решил он, - следует дождаться старшего по званию. Да,
дождаться старшего по званию. И пусть он отдает приказы". И остается
только надеяться, что старший по званию прикажет всем считать, что ничего
не было, что никто не проламывал себе путь на волю сквозь монолитную
бетонную стену.
Когда Эрик вышел из леса, сирены уже давно умолкли. Перед ним
раскинулась картинная деревенька. Начался легкий дождичек, из-за которого
он затосковал по зонту, купленному в Нуэво-Йорке.
Деревенька была маленькая, и станции подземки в ней наверняка нет.
Поэтому он с благодарностью воспринял явление автобуса, и сел в него. В
салоне никто даже не оглянулся на вошедшего пассажира, и он устроился на
последнем сиденье.
Теперь, если ему только удастся добраться до станции подземки,
преследователи замучаются его отыскивать. Если бы только Эрик знал, в
какой форме сейчас находились преследователи, он бы так не волновался.
Ну хорошо, заключенный совершил побег из тюремного госпиталя. Такое
пусть редко, но случается. Но то, каким образом был совершен побег,
привело всех в полнейшее замешательство. Тархун, конечно, не удивился бы,
но его-то в госпитале не было, и некому было дать разъяснения потерявшей
покой администрации.
Автобус довез пассажиров до какого-то города и остановился. На
ближайшей станции подземки Эрик с облегчением обнаружил, что находится
всего в трех минутах езды от центра Лондона. Деньги у него были. Он успел
их наменять в аэропорте, прежде чем сесть в самолет, вылетающий из
Нуэво-Йорка. И даже быстрее, чем надеялся, Эббот уже делал пересадку на
станции Хаммерслит. После этого подземка доставила его на Пиккадилли, где
он на всякий случай сделал еще одну пересадку и вышел на Сент Джеймс.
Кредитной карточкой Эрик решил не пользоваться, если только не возникнет
крайняя необходимость. И на наземном транспорте добрался до Национальной
Галереи. Там он целый час искал лавку по продаже художественных
инструментов. Наконец нашел, после чего переключился на поиски магазина
для электронщиков-любителей. И не успело стемнеть, как у него уже был
новый комплект инструментов вместо того, что выкрали из нагрудного
кармана.
Еще час в пустынном читальном зале библиотеки, и у Эббота была готова
новая кредитная карточка, соответствующая реально существующему в Британии
адресу, который он почерпнул в справочнике по Бирмингему. "Хоть это-то их
затормозит", - мрачно подумал он.
Из галереи Эрик направился на Оксфорд-стрит, где приобрел новый
комплект одежды: дождевик и новый зонтик. Старая одежда отправилась в
общественный мусоропровод, а сам Эрик - в справочную кабинку.
Оказалось, Ньюлин Билдинг расположен на полдороге между Тауэром и
Гринвичем, на берегу Темзы, среди прочих офисных небоскребов.
Эббот взял робокэб, и прежде чем остановить его неподалеку от Ньюлин
Билдинг, несколько раз объехал вокруг, внимательно высматривая, не стоят
ли на тротуарах группы крупных мужчин, изо всех старающиеся сделать вид,
будто им ничем не надо. Если известие о его побеге и дошло сюда, никаких
дополнительных мер безопасности предпринято пока не было.
Ньюлин Билдинг представлял из себя тридцать этажей из стекла и
металла, возвышающихся над темной гладью древней реки. Лондон был очень
похож на Нуэво-Йорк, но пахло тут почему-то иначе.
Здесь ли Лайза? Или ему придется выбивать сведения о том, где она из
английских пособников Тархуна?
Автоматического дежурного в здании не было, вместо него стоял круглый
столик с надписью "Информация". Рядышком слонялся пожилой охранник. Но
вместо того, чтобы следить, что за бизнесмены такие входят и выходят из
здания, он смотрел исключительно на часы. Большинство служащих
расходилось. Время вечернее, и до конца рабочего дня было недалеко.
Эрик подошел к столику, за которым сидела миловидная девушка.
- Чем могу служить, сэр?
- Да вот, подружку ищу.
- Она здесь работает?
- По-моему, - мешкать было нельзя. - Ее зовут Лайза Тембор.
Девушка сверилась со справочником, нахмурилась и ответила:
- Извините, сэр, в Ньюлине не работает никто по имени Лайза Тембор.
"Не так-то все просто", - сказал он сам себе.
- А как по поводу человека по имени Кемаль Тархун?
Девушка еще раз просмотрела файл.
- Извините, сэр, даже похожего ничего нет.
Эббот хотел было описать Тархуна, но вместо этого переключился на
более приятный образ.
- Эта женщина по фамилии Тембор... Она чуть выше вас. Исключительно
красивая. У нее смуглая кожа и очень экзотический вид. Да, и голубые
глаза, - в этой стране весьма, по большей части, бледных граждан Лайза
должна была резко выделяться. - У нее очень большие глаза. Она очень
стройная, но не тощая.
- Имя такое мне незнакомо, - дежурная замялась. - Но, по-моему, я
видела женщину, о которой вы говорите. - Эрик впился пальцами в край стола
так, что твердый пластик прогнулся. К счастью дежурная этого не заметила.
- Она прошла наверх вместе с мистером Бростоу. По-моему, он из Канал
Импортс. - Девушка посмотрела список. - Да, Канал Импортс. Спросите о ней
там.
- А как мне найти Канал Импортс?
- Двадцать восьмой этаж. Комнаты с шестнадцатой по тридцатую.
- Мистер Бростоу. Спасибо вам огромное, вы мне очень помогли.
- Добро пожаловать, сэр. Всегда рада.
Эрик направился было к лифтам, но в последний момент передумал и
отправился вверх по пожарной лестнице. Всю дорогу мозг его судорожно
работал: "Это слишком, надеяться, что Лайза там! Это слишком,
рассчитывать, что удастся вырваться вместе с ней отсюда, после всего того,
что случилось". Он рассчитывал, что удастся найти того, кто осматривал его
в госпитале, через него выйти на Тархуна или кого-то из его
высокопоставленных помощников, и только потом на Лайзу.
Но если ее перевезли в Англию, то почему бы ей не быть здесь? Почему
ей не быть в этом здании? Он вспомнил, как она подчинилась приказу Тархуна
у себя в кодо в Нуэво-Йорке. А не произойдет ли то же самое, если дело
дойдет до схватки? Почему он так уверен в ее поведении?
И вот Эрик уже на двадцать восьмом этаже и смотрит вдоль коридора,
застеленного густым ковром. Из кабинета в кабинет прошмыгнули два строго
одетых типичных бизнесмена. Он стоял у выхода с лестничной клетки, и ему
было хорошо видно пространство у лифтов. Никакой охраны там не было.
С самым что ни есть небрежным видом Эббот пошел по коридору и стал
осматривать номера комнат. Добравшись до комнаты номер шестнадцать, он
принялся расспрашивать секретарей. Никто ничего не слышал о Лайзе Тембор.
Но то, что сработало внизу, хорошо сработало и здесь.
- Да, по-моему, я видел девушку, которую вы описываете, - сказал
молодой человек, сидящий за узким столиком. - Я как раз возвращался с
обеда.
- А в какой комнате? - Этот вопрос Эрик задал, может быть, чуть
резче, чем ему хотелось бы, и поэтому поспешил смягчить его улыбкой.
- Вы знаете, вот что странно, там, в конце коридора, есть две двери,
одна слева, другая справа, и они не пронумерованы. По-моему, именно там я
ее и видел. Она из одной из этих дверей выходила. А почему странно, так
просто я все время считал, что это кладовки. Ну, понимаете, всякое
списанное оборудование там хранится и прочее. И уж они совершенно точно не
соединяются ни с одним из офисов Канал Импортс.
- Спасибо огромное, - поблагодарил Эрик.
- Только вы туда не попадете - они всегда на замке, - молодой человек
с извиняющимся видом улыбнулся. - Я знаете ли сам пробовал, чисто из
любопытства.
- Хорошо, - сказал ему Эрик. - Я знаю, что делаю.
- Будьте осторожны, - посоветовал ему молодой человек. - Все-таки
любопытство до добра не доводит.
- Мне чужого добра не надо, - на ходу ответил Эрик, устремляясь по
коридору.
В полном соответствии со словами секретаря по обе стороны находились
две ненумерованные двери. Рядом с ними не видно было ни звонка, ни
переговорного устройства, только углубленные под пластиковую облицовку
ручки. Но теперь его не остановила бы даже бронированная дверь, не говоря
уже о секретной. Эббот одновременно налег на дверь плечом и дернул ее в
сторону. Металл громко запротестовал, но хрустнул и подался.
Эрик вошел внутрь, и оказался в узком проходе. По обе стороны его
были пустые кабинеты, в которые он поочередно заглядывал. Пару раз
появились какие-то личности, безразлично посмотрели на него и исчезли за
звуконепроницаемыми дверями.
Одну за одной Эббот принялся открывать их. Вламываясь, он извинялся,
улыбался и быстро удалялся. Совсем уже было отчаявшись, Эрик открыл
очередную дверь, за которой неожиданно оказался вовсе не кабинет. Он стоял
на пороге просторной, удобно обставленной комнаты. Напротив окна,
выходившего на Темзу, стояла кушетка, а на ней сидела хрупкая девушка. От
одного ее вида дрожь охватила его до самых кончиков пальцев.
Он тихо прикрыл за собой дверь. "Ей нравится смотреть на реку, -
сказал себе Эббот. - Надо нам будет поселиться где-нибудь с видом на
реку".
Прежде, чем Эрик успел что-либо сказать, Лайза ощутила, что он здесь,
и медленно обернулась. Не веря себе, она прикрыла рот рукой, и немыслимые
глаза ее еще больше расширились.
- Эрик, - шепнула девушка. - Эрик...
- Здравствуй, Лайза.
Он подошел к кушетке, настороженно поглядывая налево и направо. Вот
наконец они наедине.
- Но ведь тебя здесь не может быть, - и тут же совершенно иным тоном,
- они сказали мне, чтобы я забила о тебе, что я тебя никогда больше не
увижу.
- Они иногда ошибаются, - пробормотал Эббот. - В очередной раз
удивляюсь, кто же это те самые "они"?
Тело его двигалось как будто по собственной воле, и самым
естественным казалось обойти вокруг кушетки и сжать Лайзу в своих
объятьях. Жадная готовность, с которой девушка прижалась к нему развеяла
последние из закравшихся сомнений. Все мучения и боль последней недели,
все допросы, стычки, поиски, все это было начисто смыто слезами. Ее
слезами у него на плече.
- И все-таки я не понимаю, - кончиком пальца он нежно отер ее слезу,
- в Нуэво-Йорке Тархун велит тебе убираться в свою комнату, и ты
подчиняешься, будто автомат. Даже не выйдешь взглянуть, что со мной
случилось.
Лайза снова повернулась к реке.
- Я не хотела видеть, потому что знала, что с тобой случится.
- Но вот так просто уйти, не попрощавшись. Почему?
- Потому что иначе я не могла, - просто ответила она ему. - Тархун -
один из моих боссов. Мне приходится его слушаться.
- Отныне - нет. Больше - никогда.
Девушка с грустью покачала головой.
- Тебе просто такое говорить, Эрик, - в ее голосе прозвучала злость,
скорее на себя, чем на него. - Ведь ты по-прежнему ничего не знаешь.
- Но ты все еще любишь меня?
- Какой глупый вопрос. Конечно, я люблю тебя. Так не должно быть, и я
не знаю, откуда это, но люблю.
- А для меня все просто. Я люблю тебя, потому что так должно быть.
Вот и все.
Она посмотрела мимо него по направлению к двери.
- Как ты нашел меня здесь?
Эрик был слишком измучен и не смог удержаться от бахвальства.
- Ну это вовсе не трудно. Прилетел на самолете. Отдохнул чудесненько
на казенной койке, проделал несколько физических упражнений, и вот я
здесь.
"Какой смысл вдаваться в подробности, если она все равно в это не
поверит", - подумал он.
- А теперь ты уйдешь отсюда, уйдешь от Тархуна, от других твоих
боссов, отправишься со мной.
- Куда?
- В Финикс, конечно. Мы поженимся.
- А потом, Эрик?
- Обустроимся, обзаведемся детьми.
- Детьми? - слово это прозвучало очень странно из ее уст, будто это
нечто такое, о чем она никогда не задумывалась. - Да, я полагаю, что при
определенных условиях, такое возможно.
"Очень странная формулировка", - подумал Эббот. Но тут же ринулся
дальше.
- Все это на самом деле возможно.
- Конечно, почему же нет, - сухо сказала Лайза. - Я устроюсь на
чудесную работу по соседству с твоей. Мы будем жить долго и счастливо. У
нас получится классическая пригородная семья.
- А почему бы и нет, сама подумай, - сказал он ей. - Ведь очень часто
самые простые решения отнюдь не самые худшие. Особенно если все вокруг,
судя по всему, посходили с ума. Что касается Тархуна и всех этих его
боссов, то я уже придумал, как мы от них избавимся. Мы прямиком отправимся
в крупнейший лондонский пресс-центр и выложим телевизионщикам все, как
есть.
А когда о твоей истории узнают несколько миллионов людей, черта с два
люди Тархуна осмелится выкрадывать тебя и переправлять в другую страну, а
меня упрятывать неизвестно куда, чтобы я и словом не обмолвился.
От этой мысли Лайза немного повеселела.
- Весьма здраво и вполне возможно. Я почему-то об этом никогда не
задумывалась, - и видеть, как она освобождается из пут апатии, как бабочка
из кокона, было подобно чуду. - Еще и не такие штуки проходили, - добавила
девушка.
- Только не со мной, - раздался голос позади.
Эрик обернулся и застыл.
Загораживая проход, в дверях стоял Тархун.
15
Опять Тархун. Когда-нибудь они избавятся от него? Или Эрику навеки
отведена роль Валджаана при Тархуне? Ведь это несправедливо, черт возьми,
просто несправедливо.
- Ну уж нет. На этот раз ты нас не разлучишь.
- Извини, Эббот, вынужден. Работа такая, понимаешь. - Эрик заметил
позади Тархуна группу людей в защитных масках. Такая же маска висела и на
шее их предводителя. - Теперь мы не позволим себе роскоши дать тебе
очнуться. Один раз кто-то ошибся, но мои люди этой ошибки не повторят.
Не успел он договорить, как Эрик увидел полетевшие из-за спины
Тархуна ампулы. Ударяясь о пол и мебель, они разбивались, и находящаяся
внутри жидкость моментально с шипением испарялась. Тархун уже нацепил
противогаз. Одновременно в комнату ворвались люди и нацелили свое оружие,
отнюдь не электрошоковое, как подметил Эрик, на одну единственную цель.
Никаких нежностей, никаких шансов. На него были нацелены самые
обыкновенные огнестрельные автоматы. Он понял, что они намерены убить его,
невзирая на то, что это нанесет непоправимый урон психике Лайзы. Эббот
понял это не только по тому, какое оружие на него нацелили, но и по
выражению глаз мужчин и женщин, окруживших его. Он понял по тому, как
закричала Лайза рядом с ним.
Рука ее была по-прежнему зажата в его руке, и он почувствовал, как
его пальцы непроизвольно сжимаются. Когда грянули очереди, девушка
закричала снова.
Странно, но ему показалось, будто он снова услышал также и крик
Тархуна.
А потом стало темно, тепло и тихо.
"Так вот она какая, смерть, - подумал Эрик. - Она и в самом деле
безболезненная, мирная. В точности, как говорят священники. Даже хор
ангелов раздается вдали. Действительно, а как же иначе?"
Он никогда не считал себя особенно религиозным человеком, но, услышав
хор ангелов, почти не удивился. Жизнь была полна сюрпризов, а теперь вот,
и смерть.
Что-то теплое и податливое прижалось к нему. Он мгновенно узнал
Лайзу. Значит их убили вместе. Наконец они вместе. Победил-таки Тархун.
Хотя Эрик сильно сомневался, что убийство Лайзы входило в его намерения.
Мысль о том, что негодяй опростоволосился, погрела его даже после смерти.
Потом стало сухо, прохладно. В воздухе запахло плесенью. Это поразило
Эббота нелогичностью. Странно, что ему так крепко удается прижимать Лайзу
к себе. Темнота, голоса ангелов, все это сливалось в гармоничный образ,
все это можно было предполагать. Но вознесение на небеса никак не
увязывалось с сухостью и запахом плесени.
Отпустив Лайзу, он убедился, что стоит на ногах и вполне может
ходить. Кроме того, Эрик осознал, что дышит. Это также показалось ему
неправильным. Ведь, когда умираешь, отпадает нужда во всем бренном, в
частности, в необходимости дышать.
Он сделал пару шагов вперед и наткнулся на что-то твердое. Это был
холодный необработанный камень.
Нет, слишком многое не увязывается.
- Эрик, что с нами случилось?
- Я... Я не знаю. Мы попали куда-то еще. Я подумал, что нас убили
люди Тархуна...
- И я тоже. Но только я почему-то не чувствую, что умерла.
- Двусмысленное высказывание, - пробормотал он.
Постепенно глаза привыкли к темноте. И стал свет, только не свыше, а
справа. Свет был слабый, чуть желтоватый и совсем не божественный.
- По-моему, Лайза мы все-таки не в Ньюлин Билдинге. Но и на Канзас
тоже не похоже. - Эббот засмеялся, но смех отозвался таким зловещим эком,
что он тут же умолк. - А ты слышишь, ангелы поют?
- Слышу какое-то пение. Ты тоже?
Эрик кивнул, совершенно забыв, что девушка не может этого увидеть.
Они пошли по направлению к свету.
Постепенно глаза их все больше привыкали к темноте. Свет, по
направлению к которому они шли, тоже постепенно усиливался, и Эрик увидел,
что они находятся под низким изогнутым сводом какого-то зала. Стены и
потолок были сложены из неотесанных каменных блоков. На многих из них
красовались выдолбленные надписи, некоторые были расписаны или как-то
иначе украшены.
Не отпуская руки Лайзы, он свернул немного правее, откуда, как ему
показалось, свет лился ярче. Над головой у них продолжал петь небесный
хор. У одной массивной каменной плиты Эббот остановился и разобрал
надпись. Буквы в скале были выдолблены, может, и древние, но английские и
вполне понятные.
Здесь покоится полковник Джон Санторп.
Пал смертью храбрых во славу своего Короля
во время мятежа в американских колониях
3 марта 1775 года
в возрасте 33 лет
- А мне всегда почему-то казалось, что гробницы расположены не на
небесах, а на земле, - как бы сам к себе обратился Эрик.
Теперь уже Лайза первая рванулась к свету и повлекла его за собой.
- Конечно же, конечно же, Эрик. Но где мы? И что стало с Тархуном и
его людьми? И как мы вообще сюда попали?
- Вопросов много, а ответов мало, - смущенно пробормотал Эрик. - И
вообще похоже, что наверху жизнь, а не ангелы.
Вскоре они оказались в коридоре, куда сверху проникал солнечный свет.
Потолок там был низкий. Торопливо пройдя в конец коридора, они обнаружили
винтовую лестницу, сложенную из камня. Чем выше Эрик с Лайзой поднимались
по ней, тем громче становился хор голосов.
Лестница вела в небольшую комнату с запертой на засов дверью. Тот
легко поддался под напором Эрика, и они попали в буйство цвета и звука,
выбравшись, наконец, из подземных катакомб.
Они стояли в боковом нефе. Вдалеке, под богато выложенным мозаикой и
расписанным куполом репетировал церковный хор. Эрик и Лайза стояли и
смотрели, а хормейстер вдруг остановил пение и раздраженно отчитал
фальшивящего тенора. Музыка возобновилась. Эрик наконец-то признал в ней
"В неведомый край" Вильямса. Настрой у хора был прямо-таки ангельский, но
исполнение выдавало в них грешных мирян.
Эрик не узнал места, в котором они оказались, но Лайза хорошо
подготовилась к вынужденному путешествию в Англию.
- Да мы же в Соборе Святого Павла, - восторженно воскликнула она. -
Но как мы здесь очутились?
Эрик ее почти не слушал. Он затих в благоговейном трепете перед
величием постройки, в которой они оказались.
- Красотища какая! - только и шепнул он. - Сколько я о нем слышал. Не
ожидал, что придется увидеть.
- Ладно, некогда нам туристов изображать. Как мы здесь очутились, и
смогут ли они погнаться за нами сюда?
Глаза ее бегали по сторонам. Казалось, она боится, как бы из-за
ближайшей мраморной колонны не выскочил Тархун.
- Странно, - пробормотал Эрик, снова всецело обращая свое внимание к
ней, - я почувствовал полную дезориентацию. Это был скорее психический
скачок, нежели физический.
- Да, у меня тоже сложилось такое впечатление, - сказала она ему. -
Но это ведь описание, а не объяснение.
- А какая разница? - спросил Эббот, испытав вдруг крайнее оживление и
легкость. - Он снова обхватил Лайзу руками. - Я же сказал Тархуну, что
больше он нас не разлучит, и он не смог этого сделать.
Поцелуй длился до тех пор, пока оба не почувствовали, что им не
хватает дыхания.
- Тебе больше не придется волноваться из-за Тархуна. Я позабочусь об
этом.
- Какой ты наивный, Эрик. Ты такой чудесный и таинственный, красивый
и загадочный, но такой наивный. Он нас найдет. Он всегда может нас найти.
В этот раз нам каким-то образом удалось ускользнуть из его лап, но это
только на время.
- Мир большой, - возразил Эрик. - А кроме того, есть ведь колонии на
спутниках. На Луне, на Ганимеде, на Титане.
- Какое это имеет значение? - мягко возразила девушка. - Он меня
отыщет. Ведь это его работа.
- Кончай-ка ты про его работу и про него самого, если ты меня,
конечно, любишь.
- Я не могу любить тебя, но люблю.
Они вышли из нефа и сели на свободную скамью. Внутри огромного собора
в благоговейном молчании прохаживались туристы. Глаза их были устремлены
вверх. Кое-кто прислушивался и удовлетворенно кивал в такт пению хора.
- Когда ты начинаешь такое говорить, - не унимался Эрик, - ты сама
становишься похожей на Тархуна. Что тебя с ним связывает? Сначала я думал,
что он главарь какой-то шайки, потом решил, что он - подручный такого
главаря.
- Таких вещей больше не существует, - возразила ему Лайза. -
Коллигатар такого не допускает.
- Но слухи-то ходят, - возразил Эрик. Задавая свой следующий вопрос,
он поймал себя на том, что не может заставить себя заглянуть ей в глаза. -
А ты, случайно, не любовница какого-нибудь богатого политика или дельца?
- Нет, - на лице у Лайзы появилась удивленная улыбка, но девушка была
совершенно серьезна. - Тархун работает на правительство. Но он не имеет
отношения к исполнительной власти. Это начальник своего рода службы. В его
задачу входит устранение различных препятствий на пути одного очень
важного проекта.
Эрик нахмурился.
- А какое это имеет отношение к тебе? Ты что, каким-то образом
участвуешь в проекте?
Она протянула левую руку, ласково погладила его лицо.
- Бедный, милый, таинственный Эрик, я так люблю тебя. Ты ничего не
понимаешь. Я тебе с самого начала говорила, что ты не поймешь, - она
нехотя отвела его руку. - Эрик, я и есть этот проект. И я не могу любить
тебя, потому что я не для этого разработана.
Мысли Эббота бешено цеплялись одна за другую. Предположения возникали
и тут же разбивались вдребезги, как хрупкое стекло.
- Ты говоришь какую-то бессмыслицу, Лайза. Ну хорошо, ты участвуешь в
каком-то государственном проекте. Это я еще могу понять. Значит, ты
говоришь, что ты разработчик...
- Эрик, пожалуйста, выслушай меня. Мне и так тяжело. Я - сама проект.
Я - не разработчик, я... я - разработка. Я приманка, Эрик.
- Приманка? - Он, открыв рот, уставился на нее, окончательно зайдя в
тупик.
- Ты не знаешь, что такое приманка? Это такая наживочка, которую
помещают на рыболовный крючок. Надо мной трудились с величайшей
тщательностью. Мне рассказывали, что моим созданием занимались ведущие
биоинженеры мира. Меня было очень сложно разработать. Понятия о красоте
сильно различаются в разных частях мира, а я должна была выглядеть
привлекательной для мужчин всех континентов.
- Уж в этом тебе не откажешь, - прошептал Эрик.
- Да пойми, Эрик, я - артисон, искусственный человек, вроде топси,
Эрик. Меня совсем недавно вырастили.
Эббот тихо сидел рядом с ней, ощущая ее тепло, зная как она хороша, и
не хотел верить ей. Но Лайза говорила с такой убежденностью...
Приходилось верить девушке на слово. Даже вообразить было трудно с
какой стати ей могло прийти в голову придумать такую невероятную ложь, тем
более сейчас, когда они только что вырвались из лап Тархуна. Ее можно было
даже разрезать, заглянуть внутрь и все равно не узнать, правда это или
нет. Сказать это мог бы только молекулярный биолог.
Изнутри, равно как и снаружи, Лайза Тембор совершенно не отличалась
от человека. Слишком совершенная. От обычным образом зачатого человека ее
отличали лишь некоторые таланты или способности, которые решили заложить в
нее разработчики. Дар соблазнять, скажем.
Мимолетного взгляда из проезжающей по улице Финикса машины оказалось
достаточно, чтобы нарушить весь привычный ход жизни Эббота, да так, что он
несколько раз был на волоске от смерти. Вполне можно поверить, что она
приманка.
Лайза сложила руки на коленях и скрестила пальцы.
- Всемирному Объединенному Космическому Управлению - ВОКУ - требуются
люди вполне определенного склада, не просто ученые, а с определенным
складом ума. Они необходимы, чтобы поддерживать должный баланс
народонаселения в колониях, расположенных за Воротами в Гардене и Эдеме.
Мне сказали, что меня разработали исключительно для того, чтобы я своим
видом привлекала людей этого умственного типа. У них возникает
непреодолимое желание безнадежно влюбиться в меня, - она криво
усмехнулась. - Это своего рода тест: влюбится ли в меня мужчина. А по
твоему, Эрик, как отбирают людей для Гардена и Эдема?
- С помощью лотереи, - вяло промямлил он. - У каждого есть шанс...
Смех у нее вышел добрый, с налетом грусти.
- Лотерея! Да неужели ты и в самом деле думаешь, что ВОКУ станет
отбирать людей, предназначенных для того, чтобы гарантировать дальнейшее
выживание человечества посредством заселения колоний за пределами
Солнечной Системы, исключительно доверившись случаю? Нет, конечно,
кос-кого отбирают посредством лотереи, но исключительно для того, чтобы
статистики и прочие не очень любопытствовали насчет реальной процедуры. На
самом же деле, когда ВОКУ обнаруживает человека определенного склада,
того, который им нужен, они помещают его в непосредственной близости от
меня. Кстати, я не одна такая. Есть еще несколько наживок - женщин и
мужчин. Если субъект должным образом реагирует на мое присутствие, то его
вербуют.
- А как может кто-либо не отреагировать на тебя? - сказал ей Эрик.
- Ты судишь слишком предвзято. При создании в меня были заложены
определенные сочетания внешних раздражителей, феромонов и прочих
параметров, о которых я представления не имею. Я же не ученый. Я не знаю,
каким образом воздействую на мужчин. Знаю только, что это случается.
Они продолжали сидеть и слушать, каждый погруженный в свои мысли.
Эрик был благодарен хору за то, что тот иногда фальшивил. Это возвращало к
реальности.
Наконец, он снова взглянул на Лайзу.
- Но все это не важно. Ничего не важно, поскольку ты любишь меня.
- Я тебя люблю, - сказала она, стараясь скрыть слезы. - Это не было в
меня заложено, но я люблю. Я не знаю, как это получилось, но я люблю тебя.
А ведь ты не можешь любить меня.
Он взял ее руки в свои ладони.
- Перестань говорить мне, что я могу, и чего не могу.
- Неужели ты не понимаешь, Эрик, ведь из-за этого переполошились
Тархун и все управление. Тебе не положено любить меня. Ты появился
откуда-то с улицы. Ты - случайность, аномалия. У тебя ум совершенно
неподходящего склада.
- Тебе это Тархун сказал, да? - Лайза кивнула. - Я не сомневаюсь, что
я появился неожиданно для них, но с чего они взяли, что мой ум не
соответствует этим их чертовым критериям. Они же меня не тестировали.
- Тебя тестировали, Эрик. Тархун мне рассказал. Когда все это
началось, едва только ты стал преследовать меня, они первым делом
связались с банком данных отдела кадров твоей компании. Изучили все твои
тесты при поступлении на работу и последующие, и выявилось полное
несоответствие, Эрик. Буквально по всем параметрам. Если бы ты подходил
хотя бы по нескольким, Тархун совершенно иначе относился бы к тебе. Нет,
конечно, со мной тебе остаться бы не позволили, но скорее всего тебя бы
завербовали.
- В таком случае, у них неверные критерии, - сказал Эрик. - Поскольку
я люблю тебя, и это факт бесспорный, совершенно очевидно, что они что-то
упустили. Скорее всего, у них критерии неточные.
- Ну и что с того? Что было бы, если бы они решили завербовать тебя,
отправить туда?
- Это точно. Тархун спит и видит, чтобы меня куда-нибудь отправить.
Но боюсь, что не на Гарден и не на Эдем.
"Райские миры, - лениво подумал Эббот. - Ни налогов, ни сокрушающего
бремени ежедневной работы. Все мечтают о них, все надеются попасть туда. А
я - нет. Теперь уже - нет".
- Для меня это абсолютно ничего бы не изменило, Лайза. Ты прекрасно
знаешь, поскольку они не разрешили бы взять тебя с собой.
- Нет, они бы меня с тобой не отпустили, Эрик. Я работаю здесь. Я для
этого создана.
Он сильно встряхнул ее.
- Прекрати. Не могу я думать о тебе в таком ключе. Будто ты какая-то
гора цифр и уравнений в компьютере инженера-разработчика. Ты не машина.
- Я машина, Эрик. Органическая машина, мы все такие. Просто у меня
проработка более тщательная, более точное изготовление, чем у тебя. Меня
выстраивали молекула за молекулой, Эрик, деталь за деталью. Вот как эту
скамью, на которой мы сидим, или как купол. Кристофер Рэн от биологии
создал мой образ на компьютере, Эрик, а химики-органики проследили, чтобы
я была выращена в точном соответствии с проектом. И мне все это вовсе не
обидно, я к этому уже давно привыкла и чувствую себя ничуть не хуже, чем
все собравшиеся здесь. Да если уж на то пошло, то я чувствую себя гораздо
лучше, чем они. И вовсе мне не обидно, когда всем этим милым людям,
которые влюбляются в меня, говорят правду. И они тут же забывают обо мне и
отправляются в колонии. Ведь, любопытно, стоит им объяснить зачем все это,
как они тут же перестают меня любить, - на лице девушки вдруг явственно
проступило отчаяние.
Он поспешил заверить ее.
- Я никогда тебя не разлюблю, Лайза, ни капельки. Мне абсолютно
наплевать на то, кто ты: робот, андроид или артисон. Ты - это ты, Лайза.
Ты - это женщина, которую я люблю.
На этот раз она не стала сдерживать слезы и прижалась к нему.
- Мне это все на самом деле не обидно, - настаивала девушка. - Ты
должен на самом деле поверить, что я на все это не обижаюсь. Никто из
таких как я не властен по-настоящему над собственной судьбой. Что жизнь
уготовила нам, то мы и делаем, как можем. Я делаю свое дело, дело для
которого была предназначена.
- Твое предназначение - любить меня, - нежно сказал Эббот.
- Эрик, они найдут нас и отнимут тебя у меня.
Несколько человек обернулись и посмотрели на них. Но сразу же отвели
глаза, встретившись взглядом с Эриком.
- Они заберут тебя и отправят на Эдем или Гарден, а то и еще хуже.
- Ничего такого они со мной не сделают, я же уже сказал, что ничто
нас больше не разлучит.
Она отпрянула и уставилась на него.
- Ты меня не слушал, не слышал ничего, из того, что я тебе сказала?
- Каждое слово. Но ни одно из них ничего не меняет.
- Не меняет, говоришь? Для тебя, может быть, и так, - Лайза странно
посмотрела на него. - Слышала я от них, каких дел ты понаделал. Нет, в
лицо они мне не говорили, просто удалось многое подслушать. Тархун часто
разговаривал по телефону в моем присутствии. Ты ведь невероятные вещи
делал, нечеловеческие.
- Это я знаю. Не представляю, как я их делал. Это для меня такая же
тайна, как и для Тархуна и его наставников. Да и какая разница? Самое
главное, мы теперь вместе, и ничто не может нас...
Она прервала его, приложив палец к губам.
- Нет, Эрик, подожди. Это же очень важно. Во мне не была заложена
способность вот так влюбляться, как я влюбилась в тебя. А
несоответствующий нужному профилю мужчина не может влюбиться в меня, как
ты. Я люблю тебя, ты любишь меня. Мне лишь одно приходит в голову, лишь
одним я могу объяснить то, что происходит с нами. Объяснить, как тебе
удалось сделать то, что ты сделал. Эрик, должно быть, ты и сам артисон.
Предположение это его не шокировало. Может она так и считает, но это
неверно.
- Я не такой бестолковый, как ты думаешь, Лайза. Я это предположение
уже изучал. Существуют вполне определенные тесты, и кое-какие из них я
успел провести, пока меня оставили в покое, еще в Нуэво-Йорке. Артисоны
ничуть не отличаются от людей по всем внешним данным, но надежные тесты
существуют.
Она тревожно уставилась на него.
- Я не артисон, Лайза. Это первое, что пришло мне в голову, когда...
- он замялся, - когда я начал выделывать то, на что ни один человек не
способен. Я знаю, что во мне есть что-то особенное. Но я не артисон, я это
проверил с помощью многих тестов. Доступа в лабораторию у меня, конечно,
не было, зато у меня имелся доступ в нуэво-йоркскую библиотеку и местные
аптеки. И ни один тест не сошелся, Лайза. Ни один.
- Так кто же ты такой, Эрик Эббот, - спросила она тихо. - Кто ты
такой?
- Я не знаю. Не такой, как все, но и не такой, как ты. Я отличаюсь
чем-то другим. Я инженер-разработчик, я знаю, как проводить и как
интерпретировать полученные результаты. Я совершенно согласен, что это все
бы объяснило. Мне, может быть, даже и хотелось бы этого. Но это не так. Я
не артисон. Я могу больше, чем любой человек. Это определенно, но в чем
здесь суть, я не имею ни малейшего представления. Да это и не важно. На
самом деле неважно. Когда-нибудь мы все узнаем, а сейчас самое главное то,
что мы любим друг друга. Неужели ты не можешь хотя бы сейчас согласиться с
тем, что этого достаточно?
- Если ты согласен по-прежнему любить меня, узнав кто я такая, Эрик,
то я тоже на все согласна. - Она оглянулась по сторонам. - А теперь нам
пора подумать, пора начать планировать побег. Не из Лондона, а вообще из
Британии. Я понимаю, вечной свободы мы все равно не обретем, но ты сделал
так, что мне захотелось попробовать. Со временем они все равно выследят
нас, но на несколько дней, а может быть, недель возможно улизнуть. И это
будет такое-счастье, которое поможет мне прожить остаток дней. Я всегда
смогу обратиться памятью к этим дням или неделям.
Глаза Лайзы сияли. Такой оживленной Эрик ее еще ни разу не видел.
- Мы их заставим за собой побегать. Так просто у них ничего не
выйдет. Ты находишься в розыске, а я... я дорогостоящая продукция, которую
очень трудно заменить. Давай-ка подумаем, как заставить их попотеть.
- Мы еще и не то придумаем, - уверил ее Эрик. - Вот ты все говоришь,
что нет такого места, где мы сможем укрыться одни, куда руки у Тархуна не
дотянутся. А я вот подумал хорошенько и понял, что есть. И мы о нем чуть
не десять минут сейчас говорили. ВОКУ нуждается в колонистах. Так вот
считай, что у него двумя колонистами стало больше.
Лайза с трудом подавила улыбку.
- Чудесная мысль, Эрик. К несчастью ничего не выйдет. Это невозможно.
Конечно, то, что я влюбилась, тоже вещь невозможная. И то, что ты в меня
влюбился, и то что мы сидим здесь и держимся друг за друга, а не лежим
трупами там у реки. Наверное, мне не следует смущаться тем, что ты
предлагаешь очередную невозможность.
- Конечно же, - сказал он ей, и глаза его радостно засияли. - Нам
придется посидеть здесь еще несколько минут, прежде, чем мы приступим, - и
Эрик поудобнее устроился на длинной скамье.
- Но зачем?..
На лице его появилось спокойное, благостное выражение. Под куполом
парило пение хора.
- Мне всегда так нравился Вильямс...
Тархун привык действовать независимо от правительства, которое больше
мешало, чем помогало. Перед центральной властью, которая относилась к
региональным правительствам скорее как к неудобствам, он отчитывался,
упоминая, как правило, лишь дела давно минувших дней.
Но несмотря на это, а, может быть, даже благодаря этому, он с
нетерпением ждал предстоящего разговора. Поездка по замерзшей поверхности
Люцернского озера прошла в оглушительной тишине. Мотосани бесшумно
скользили по льду, крупные снежинки таяли на окнах. А
изломанно-величественные Альпы подобно бледным привидениям высились где-то
за грозовыми тучами.
При входе в глубь горы царило обманчивое спокойствие. Громадная
металлическая дверь тихо отодвинулась, и Тархун прошел внутрь. А там
рядами стояли вооруженные бдительные охранники, внимательно следившие за
каждым его шагом. Кругом царил целый водоворот целенаправленной
деятельности. Сопровождающий вел его все дальше в глубину власти, а Тархун
едва успевал увертываться от сломя голову несущихся куда-то по делам
программистов и операторов.
Наконец, они пришли, и сопровождающий оставил его одного около двери.
Это была самая обыкновенная дверь, похожая на десятки других, которые они
проходили по дороге. Однако, при звуке голоса, пригласившего его войти,
Тархун вздрогнул, что с ним редко бывало. Всякий достаточно
информированный житель Земли узнал бы этот голос.
- Войдите, пожалуйста.
Он вошел.
Внешний вид пожилого мужчины, сидящего за столом в окружении
нескольких экранов, вполне соответствовал голосу.
Тархун украдкой глянул на экраны. Информация, отображенная на них
была для него совершенно непонятной.
"Какой у него усталый вид", - подумал Тархун. Правда, во время своих
публичных выступлений он всегда казался уставшим, но никогда не был
настолько измученным. Или при телеобращениях его гримируют?
- Я прибыл, сэр. Мне назначено. Тархун.
- Тархун? Ах да, вы из Северной Америки. - Ористано повернулся к нему
на вращающемся кресле и протянул руку, не вставая. - Очень приятно.
Садитесь, пожалуйста, - и он указал на стоящий по соседству диван.
Тархун сел и почувствовал себя спокойнее.
И хотя главный управляющий программным обеспечением выглядел очень
внушительно, но казался он все-таки менее впечатляющим, чем он ожидал.
Однако одного того, что олицетворял собой Мартин Ористано, было
достаточно, чтобы внушить трепет кому угодно.
- Простите меня, сэр, но я все-таки не понимаю, почему мне было
приказано вам доложить. Я не привык, чтобы меня отрывали от незаконченного
задания, а особенно от такого, как то, которым я занимаюсь последний
месяц.
- Я вполне знаком с трудностями, с которыми вы столкнулись, Тархун. И
поверьте мне, я вам сочувствую.
Тот кивнул, ничуть не удивившись. ГУППО имеет доступ ко всему, что
творится на планете.
- Стало быть дело здесь касается вещей еще более серьезных, чем те, о
которых мы говорили.
- Намного более серьезных.
- Но я все равно не понимаю, зачем меня позвали сюда и оторвали от
дела...
- Вас никто не отрывал от дела, Тархун. Оно по-прежнему возложено на
вас. А сюда вас пригласили, чтобы поставить в известность. Сам Коллигатар
заинтересовался подвигами этого вашего мистера Эббота.
- Мне это известно, - Тархун кивнул и беспокойно задвигался на диване
- на его вкус тот был чересчур мягок, так и тянуло лечь и расслабиться.
- Я знал, что этот человек представляет из себя гораздо больше, чем
кажется на первый взгляд. Я всем этим сообщениям не верил, пока он не
ускользнул у нас прямо из рук в Нуэво-Йорке. А потом, когда он второй раз
ускользнул от нас под Лондоном, а потом прямо у меня на глазах. Вам
доложили, что он сделал?
- Как я уже говорил, я знаком со всеми деталями.
- Я в этом не сомневаюсь, сэр. Но одно дело читать доклады об этом на
экране, а другое дело лично взглянуть на дыру в метровой толще бетона,
которую твой противник проделал просто пройдя сквозь стену. И уж совсем
другое дело видеть, как он растворяется прямо у тебя перед глазами,
прежде, чем усыпляющий газ и десятки пуль успевают вонзиться в его тело. С
чем я имею дело, сэр? Мне нужно знать, чего я могу ожидать от него в
будущем.
- Я понимаю вас, Тархун. Но вы тоже со своей стороны должны понять,
что это дело очень сильно встревожило многих высокопоставленных людей,
включая меня. Я потратил на него гораздо больше времени, чем намеревался.
И теперь, похоже, у нас остается мало времени.
- Времени пока достаточно, - раздался еще один голос.
Тархун окинул комнату взглядом, но никого не увидел, и тут волосы у
него на затылке стали дыбом. Он понял, кто говорил.
Он - простой мальчик из бедной семьи, выросший на задворках Анкары,
многого достигший, в своем трудном деле. Ему здесь не место. Тут вокруг
него задействованы силы, которые выше его понимания. Силы, которые захотят
- используют его, а захотят - небрежно отшвырнут с холодным безразличием.
- Извините, ваша светлость, - и тут же он почувствовал себя дураком.
Совершенно неправильное обращение. Но что, "Ваше Компьютерство" было бы
лучше?
Машина не обратила внимания на его замешательство, это было обычным
делом при первом разговоре с Коллигатаром.
- Называй меня просто Коллигатар, Кемаль.
Он немного расслабился, удивляясь, как это машина догадалась
обратиться к нему просто по имени. Профессиональное любопытство очень
скоро победило в нем ужас.
- Коллигатар, я слышал, что произошли определенные события, которых
на самом деле не должно было случаться. И дело начинает приобретать
абсурдный оборот. Кто такой или что такое этот Эрик Эббот, которого мне
приказали захватить?
- Эрик Эббот очень опасен, Кемаль. И опасен он не только для
программы "Приманка", забота о которой поручена вам ВОКУ. Он являет собой
угрозу гораздо большему. И все, что происходило до настоящего времени,
было призвано не более, чем ввести всех в заблуждение, замаскировать
истинную природу этой угрозы. Долгое время я сам вынужден был
удовлетворяться лишь подозрениями относительно истинной природы
происходящего, одними лишь подозрениями. Нас очень хитро провели, и мы уже
далеко успели зайти по ложному пути, но теперь я полагаю, что раскрыл их
истинные намерения. Сейчас мы находимся в критической точке. Я мог бы
избавиться от непосредственной угрозы, которую несет ваш Эрик Эббот. Но
это достижимо лишь путем его уничтожения. Однако у нас есть, пусть и не
стопроцентная, возможность обернуть происходящее себе на пользу. Обратить
нравственные и физические минусы в плюсы. И я предпочел бы сделать именно
так. Хотя это и связано с определенным риском.
- Я не знал, что Коллигатар способен рисковать.
- Я, Кемаль, если уж разбираться до конца, всего лишь хорошо
сделанная счетная машинка, я просчитываю вероятности и, исходя из этого,
вношу предложения. И я хочу добиться, чтобы Эрик Эббот с наибольшей
вероятностью не был в дальнейшем использован против нас. А если удастся
направить события в нужное русло, то и гораздо большего.
- Нас?! - выпалил Тархун.
- Да, человечества и меня. Понимаешь, Кемаль, мы неразрывно связаны.
- Да, - тихо сказал Тархун, ничего не понимая.
- Промедление связано с определенным риском, вставил Ористано. -
Коллигатар пытается объяснить вам, что с другой стороны появляется
неплохой шанс обернуть Эрика Эббота против тех, кто его использует.
- Вот уж не знаю, - сказал Тархун. - Меня он поразил своей крайней
независимостью. По-моему, он вообще не настроен никого слушаться. И
ничего, - добавил он со значением, глядя в телекамеру, расположенную в
глубине комнаты.
- И в той самой независимости, о которой вы справедливо упомянули,
Кемаль, скорее всего и лежит ключ к нашему успеху, - сказала машина. - Но
действовать нам нужно быстро. Ты, Мартин, хочешь слушай, а хочешь займись
своими делами, тебя это не касается.
Тархун приготовился. Одно дело получать приказы через компьютер и
совсем другое дело получать приказы от компьютера. Но это ведь не просто
компьютер, это Коллигатар.
Но обижаться было некогда. Скоро компьютер начал выдавать инструкции,
и Тархун забыл о всяких обидах. Тут и в самом деле было, что послушать,
столько в этом деле оказалось такого, о чем он и не подозревал.
16
Эрик почувствовал, как Лайза взяла его за руку. От ускорения ее тело
прижалось к его, естественно, в пределах, отпущенных ремнями, которыми
девушка была надежно привязана к сиденью.
- Ведь не получится, - шепнула она.
- Получится, - заверил он ее. - Должно получиться. Ведь пока все
получается.
- Ну это оттого, что мы их в Лондоне совсем уж поразили. Хотела бы я
все же знать, как у тебя это вышло.
- Я тоже, - Эббот слегка откинулся, чтобы не загораживать ей вид. -
Давай лучше посмотрим в окошко, а то скоро прибудем. Ты когда-нибудь была
за пределами планеты? - Она покачала головой, глядя мимо него в
иллюминатор. - Я тоже. Это покруче, чем из Финикса уезжать.
Под ними была Земля, переливающийся бело-голубой электрический
фонарь, сияющий на фоне черного космоса. А впереди пункт назначения и,
если им очень повезет, полная безопасность.
Станция Ворота представляла собой не просто огромную орбитальную
лабораторию. Это был самый большой по численности персонала комплекс,
висящий над землей на геостационарной орбите, над той точкой, где
атлантический меридиан пересекается с экватором. На борту станции
светились тысячи огней. Она была похожа на горящую снежинку. Примерно
такую форму она и имела.
Ветвящиеся рукава разбегались от центра станции во все стороны на
километр и больше. Сверху и снизу от густонаселенных осей помещались
многие квадратные километры солнечных батарей, составленные из ячеек
аморфного металлического стекла, черпающие энергию от далекого солнца для
нужд этого летающего города.
Но взгляды всех пассажиров были прикованы к одному единственному
рукаву, который как раз появился в поле зрения. Все знали его по
многочисленным телепоказам. Длинный и тонкий цилиндр, оканчивающийся ярким
оранжевым утолщением, на конце которого была помещена огромная, диаметром
в два километра, параболическая тарелка.
Это собственно и были Ворота.
Отправная точка. В основании гигантской вогнутой тарелки находился
зал ожидания. И сразу же за ним - Ворота. Те самые, которые вели на Эдем
или на Гарден, в зависимости от того, куда нацелен объект. Ворота, которые
вели через еще никем не исследованные лимбы в райские миры, где молочные
реки в кисельных берегах. Пятимерный туннель, ведущий сквозь Галактику,
путешествие через который по-прежнему было гораздо лучше описано с
философской, нежели с физической точки зрения.
Никто не понимал до конца, как функционируют Ворота, почему они
функционируют. Эта постройка явилась следствием одной из тех чудесных
случайностей, из тех изысканно непреднамеренных открытий, которые
случаются каждые несколько тысяч лет в науке.
Те, кто открыл физический эффект, приведший к возникновению Ворот,
вовсе его и не искали. А обнаружив, только через несколько лет поняли, что
они открыли.
Теперь же Ворота работали уже сто пятьдесят лет. С математической
точки зрения их принципы действия так и остались необъясненными. Но тут
все было как в случае со шмелем, который по всем расчетам не должен
летать, потому что слишком тяжелый, а все-таки летает. Ворота позволили
Человечеству протянуть две хрупкие нити к звездам и разрушить тиранию
скорости света.
Звезда Барнарда, Альфа Центавра с легкостью оставались позади. Эдем и
Гарден, находящиеся гораздо ближе к центру галактического диска,
посредством сложного оборудования оказывались как бы по соседству. Если
говорить о реальном времени, затрачиваемом на перемещение, то Гарден и
Эдем были даже ближе к станции Ворота, чем Земля. Конечно, на Земле
построить такие Ворота было невозможно. Сила тяжести и магнитное поле
планеты препятствовали этому. Так что люди должны были прибегать к услугам
тяжелых и медлительных кораблей, чтобы добраться до станции, в точности
так же, как и до других колоний, расположенных в пределах Солнечной
Системы.
Время от времени заходил разговор о строительстве вторых Ворот. Но
неимоверные расходы делали это маловероятным, а с физической точки зрения
это было и вовсе невозможно. Чтобы в работе первых и вторых Ворот не
возникало помех, новую станцию, согласно расчетам, пришлось бы строить в
нескольких триллионах миль за орбитой Плутона. Так что по крайней мере до
тех пор, пока их принцип действия не будет понят до конца, человечеству
придется обходиться одними Воротами.
Но все это мало кого волновало, по крайней мере теперь, когда станция
успешно функционировала уже полтора века. Вновь прибывшим пассажирам
челнока никто не устроил радостной встречи.. На ней не было таможенных
чиновников. Она была открыта для граждан всех национальностей.
Движущаяся дорожка доставила их в большой, покрытый куполом зал
прибытия. Дети восторженно прыгали вокруг родителей, радуясь случаю
поиграть при трех четвертях силы тяжести. Сквозь иллюминатор высотой в два
этажа было видно привычно вращающуюся Землю.
Они устроились в небольшом элегантном ресторане, где Лайза первым
делом вытаращилась на цены. Эрик же на них даже не взглянул, решив не
жалеть своей податливой кредитной карточки, потому что скоро кредитка
станет полностью бесполезной, сколько ее не меняй.
- И все равно, я не понимаю, как ты собираешься это сделать, -
спросила она его позже вечером.
Вокруг них тускло светились огни движущихся дорожек. Несколько
парочек и компаний прогуливались среди фонтанов и буйства роз, сильно
выигрывавших от меньшей величины силы тяжести, и упивались видом Земли и
звезд.
- Нам никак не удастся выдать себя за колонистов. Ведь прежде, чем
допустить к Воротам, всех обследуют. Так что я вообще не понимаю, как ты
даже до зала отправления собираешься добраться.
- По-моему, ты совершенно права, говоря, что нам даже за колонистов
не удастся себя выдать, - сказал он ей, когда они свернули за угол. -
Квоты очень жесткие, и последнее обследование, бесспорно, доскональное. Ты
слышала историю об этом убийце? Как бишь его там... Грисс или что-то вроде
этого. Он попробовал сделать это около десяти лет назад. Он решил, что
стоит ему прорваться сквозь Ворота, как он будет свободен начать новую
жизнь в полной безопасности. В этом то он как раз не ошибся. Он, казалось,
предусмотрел все. Добыл себе поддельную форму отбывающего,
карточку-удостоверение, выучил всю процедуру, запомнил как на что
отвечать. Жуткий потом скандал был. Засыпался он в самую последнюю минуту,
уже после всех проверок и барьеров, потому что его не признал руководитель
группы. Ведь колонисты по шесть месяцев проводят вместе, готовясь купить
себе доступ к Райский Воротам, и слишком хорошо друг друга знают, чтобы
среди них мог проскочить незнакомец.
- Так как ты собираешься это сделать?
- Мы не будем пытаться выдавать себя за колонистов, Лайза. Мы себя
выдадим за обслуживающий персонал Ворот.
Она покачала головой.
- Ты что, думаешь, кто-нибудь подойдет и попросит нас их починить?
- А что, это я могу. Я ведь знаю, из каких частей они состоят и как
действуют.
Она разинув рот уставилась на него.
- Откуда ты это знаешь?
- Компания в которой я работал, "Селверн", является одним из основных
поставщиков запчастей для Ворот. Я последние десять лет только тем и
занимался, что помогал разрабатывать новые более компактные детали для
станции. Я, конечно, не знаю, как она работает от начала до конца, но
этого никто не знает. Но чтобы одурачить ничего не подозревающего
дежурного, я знаю достаточно. У меня своего рода топографическая память.
Я, Лайза, каждый проект, над которым работал, помню в деталях. Это,
кстати, одна из причин того, почему я так продвинулся по службе. По бывшей
службе, следует добавить. Так что зубы я сумею заговорить кому угодно. А
ты будешь у меня как бы подручной, поэтому тебе ни на какие технические
вопросы отвечать не придется.
- И ты полагаешь, это сработает? Ну хорошо. А дальше что?
- Сам проход сквозь Ворота занимает не более секунды, я надеюсь, что
нам удастся просто рвануть к ним и проскочить перед самым носом у
колонистов. Конечно, окончательно убедиться можно, только увидев своими
глазами, как спланирован зал с Воротами. Если выяснится, что такой вариант
не проходит, может быть, мне самому удастся запустить станцию. Посмотрим
на месте.
- А как же охрана? Неужто они подпустят какого-то техника к главному
пульту.
- Я думаю, что охрана находится за пределами зала отправления.
Всякий, кто попал собственно на станцию, уже прошел все необходимые для
безопасности проверки. А как только мы туда попадем, - он беспокойно
замялся... - Ну, в общем, мне кажется, я справлюсь с любым физическим
противодействием. За последние недели у меня это всегда получалось. Я не
хочу никому вреда, и если повезет, может быть, обойдется и без этого, но
они нас не остановят, Лайза.
- Твоими бы устами да мед пить. А что, если тебе не удастся настроить
Ворота как надо?
Ответ его прозвучал так, как будто он говорит о чем-то само собой
разумеющемся.
- Тогда мы погибнем, а Тархун останется в дураках, потому что так и
так, разлучить нас ему не удастся.
Она обхватила его рукой за талию.
- С моей старой жизнью все равно покончено, Эрик. Так что или у нас
будет совместная жизнь, или не будет никакой.
Он задумчиво кивнул.
- Мне тоже в жизни не к чему возвращаться. Все, что мне нужно, сейчас
рядом со мной.
Они шли по кольцевому маршруту, постепенно приближаясь к радиусу,
ведущему к Воротам. По станционному времени близилась полночь. Туристов
становилось все меньше. Некоторое время Эрик и Лайза послонялись у
единственного шлюза, ведущего к Воротам. Пока, наконец, не появился
усталый техник, подходящих габаритов.
Попрощавшись с двумя охранниками, поставленными у выхода, он
направился в боковой коридор, ведущий в жилые отсеки космического города и
был немало удивлен, когда к нему подошла Лайза, выглядевшая потерянной и
несчастной. По складу ума, ему несомненно не положено было влюбляться в
нее, но обыкновенная похоть тоже чего-нибудь да стоит. А уж ее-то Лайза
пробуждала в каждом здоровом мужчине.
Тенью следуя за парочкой, Эрик старался подавить в себе отвращение к
тому, что должно произойти. "Но ведь это самое безопасное", - успокаивал
он себя. В конце концов, Лайза сама его уговаривала, пока он не сдался.
Девушка и техник исчезли в квартире последнего. Не то, чтобы ее
сильно тревожило неизбежное, поскольку всю свою жизнь, она только этим и
занималась. И все-таки заснувшего вместе с ней на кровати техника Эрик
пристукнул чуть сильней, чем требовалось.
Связав и заткнув рот кляпом, они заперли его в крохотной уборной.
Эрик натянул на себя чистую служебную форму из шкафа и набил карманы всеми
инструментами, которые ему удалось найти. Оставалось решить проблему формы
и пропуска для Лайзы.
- А у тебя получится? - неуверенно спросила она. - Если нет, то ладно
так и быть, я за двоих поработаю.
- Ты свое уже сделала. Пару месяцев назад мне бы такое и в голову не
пришло, а теперь, - уверенно заключил Эббот, - у меня все получится.
Поиски женщины с аналогичными желаниями заняли немного дольше, но
внешняя привлекательность Эрика, помноженная на вновь обретенную им
уверенность, не могли не навлечь на него скучающую представительницу
противоположного пола.
Так они раздобыли униформу и пропуска, хотя предъявлять последние
было крайне опасно. Эрик горячо надеялся, что, может, обойдется без
проверки, и хватит только формы.
- Ну, а теперь? - спросила его Лайза.
По взаимному согласию, они ни словом не обмолвились о необходимых
связях.
- Не можем же мы просто так взять и войти. Наверняка нас будут
проверять самым тщательным образом.
- По-моему, формы хватит. Но я еще кое-что могу сделать. Мне за
последнее время в таких делах много довелось поупражняться.
Не обращая внимания на лежащее на полу тело женщины-техника, Эббот
уселся за ее рабочий стол и принялся орудовать только что добытыми
инструментами.
Пропуска оказались не сложнее стандартных кредитных карточек. Задача
их видоизменения могла поставить в тупик обычного вора, но никак не Эрика.
Через час кропотливой работы пропуска уже полностью соответствовали своим
новым владельцам. И все-таки он надеялся, что предъявлять их не
потребуется.
Оставалось сделать только одно. Нарушив уже столько законов, Эрик без
малейших колебаний проник с терминала в компьютерную сеть администрации
космического города. Там он сделал новые записи. При внимательном
рассмотрении, конечно, выясниться, что это фальшивка, но прежде чем
какой-нибудь любопытный инспектор сверит здешние файлы с их копиями на
Земле, они уже будут на свободе или на том свете. А пока что любая
проверка службы безопасности подтвердит, что они - Марк Льюис и Сьюзен
Калвер - техник-ремонтник и его помощница.
- Какое счастье, что этот убийца, Грисс, не обладал твоими талантами
в области компьютеров и молекулярной химии, - заметила Лайза, когда они
уже шли по тускло освещенному коридору.
- Так он ведь просто свою шкуру хотел спасти, - мягко ответил Эрик, -
а у меня гораздо более сильные побудительные мотивы.
Несмотря на всю их предусмотрительность, подходя к первому
пропускному пункту, они волновались. Избежать проверки было нельзя. Как
обойдешь семь шлюзов? Ведь к Воротам ведет один-единственный коридор. Сам
зал отправления был настолько защищен от вторжения, что даже служебного
входа для одетого в форму персонала не было. Работал один-единственный
бронированный шлюз, через который можно было попасть туда.
Двое охранников у шлюза выглядели очень уставшими. Смена кончалась.
Ни один из них даже глаз не поднял на двух приближающихся техников. Чужая
рубаха была тесна Эрику в плечах, и он постарался ссутулиться, чтобы
скрыть этот факт. Они уже успели достаточно понаблюдать, как ведут себя
около входа другие техники, и знали как вести себя.
- Пропуска? - усталого вида женщина-охранник протянула руку, в голосе
ее звучала скука.
Как много зависело от этих двух пластиковых карточек. Кустарная
работа Эрика сейчас подвергнется жесточайшей проверке по последнему слову
техники. Это вам не простейшее устройство контроля, стоявшее в аэропорту и
не кассовый аппарат в ресторане. Видимое спокойствие давалось с трудом.
Охранница вставила обе карточки в прорезь небольшой машины. Яркий луч
осветил сначала лицо Эрика, потом Лайзы. Раздался щелчок и обе карточки
были выданы машиной обратно и возвращены охранницей владельцам.
Компьютерная сеть станции поддалась на фальсификацию.
- Проходите, - охранница с отсутствующим видом махнула рукой. -
Ничего, ночь кончается. Скоро посплю.
Эрик прошел через электрические ворота, а Лайза следом за ним.
Раздалось гудение, и тяжелые створки шлюза перед ними разъехались. Впереди
появился длинный коридор, почти во всю ширину заполненный движущимися в
обе стороны дорожками.
Достаточно было одного нажатия кнопки с пульта охранницы, чтобы весь
этот коридор превратился в смертельную ловушку. Эббот с трудом поборол в
себе желание побежать.
Они встали на дорожку и она увлекла их вперед. Ничего не произошло.
До следующего поста проверки Эббот и Лайза добрались без приключений, хотя
их все время так и подмывало оглянуться и посмотреть, не гонятся ли за
ними.
От второго пропускного пункта в зал отправления Ворот поворачивать
было уже поздно.
- Пропуска? Как зовут? - промямлил охранник.
Эрик чуть было не забыл свой последний псевдоним. Бдительная Лайза
догадливо расшевелила его память.
- Ну же, Марк, не спи на ходу. Понятно, что рано, но мог бы и
пошевеливаться.
Потом был третий пропускной пункт, четвертый и, наконец, пятый,
последний. За пятым пропускным пунктом коридор расширялся и превращался в
довольно просторную комнату. Впереди был зал отправления, а по бокам жилые
помещение для колонистов. А за залом отправления находились Ворота.
Они пошли по направлению к ним, и тут как гром среди ясного неба
грянул отчетливый голос из-за спины.
- Эй вы, двое. Минуточку.
Эрик так и замер, будто врос в палубу. Он изо всех сил пытался решить
дилемму: то ли изо всех ног ринуться к Воротам, то ли обернуться и
ударить. Пока Эббот сражался с этими двумя вариантами, из-за спины
появилась лейтенант службы безопасности ВОКУ и представилась:
- Максин Зандман, - охранница с любопытством взирала на пришедших. -
По-моему, я вас обоих раньше не видела.
Эрик наградил ее самой очаровательной улыбкой.
- Нас только что приписали к ремонтной службе Ворот. Мы с последним
рейсом прибыли.
- И вот так прямо сразу и за дело?
- Да, я специалист по ремонту и обслуживанию системы
подпространственной транспозиции. Тяжело, знаете ли, там если что не так,
то сразу весь аффект нарушается. А потом копайся и голову ломай. А тут еще
рань такая. - Эббот указал на Лайзу: - А это моя помощница. Стажер. От нее
вообще толку не добьешься.
Лейтенант кивнула, ощущая на себе взгляды подчиненных. Не хватало еще
перед ними опростоволоситься.
- Хорошо. Редко теперь встретишь человека, который горит таким
энтузиазмом на работе.
- Стараюсь, как могу, - сказал ей Эрик, проходя мимо.
Едва они отошли за пределы слышимости, как Лайза шепнула ему.
- А что такое подпространственная транспозиция?
- Понятия не имею. Но готов поспорить, что лейтенант тоже не имеет.
Так не станет же она сознаваться в этом перед всем своим взводом.
- А что если она решит что-либо проверить.
- Если решит, то у нас документы в порядке. А если дама захочет
проверить нашу работу, то у нее целый час уйдет на чтение труднопонимаемых
текстов, прежде чем она поймет, что я говорил полную чушь. А нас к тому
времени здесь и близко не будет.
Они шли по людному залу отправления. Вокруг сновали десятки
колонистов, переговаривались, читали, смотрели последние фильмы. Эрику
попадались на глаза пары, одиночки, стремящиеся составить пары,
озабоченные матери, пытающиеся уследить за возбужденными детьми. Те, кому
предстояло скоро отбыть, просматривали в последний раз содержимое зеленых
вещмешков. Эббот вспомнил, что более громоздкий багаж отправляют отдельно,
вслед за людьми.
Впечатляющее зрелище. Столько знаменитых зеленых униформ, собранных в
одном месте. И за каждым много тысяч надежд тех, кого не избрали.
"Все находящиеся в зале ожидания прошли доскональную проверку,
прежде, чем попали сюда, но не такую доскональную, как мы", - мрачно
подумал Эрик.
Из зала отправления к Воротам они прошли без труда. Сквозь последний
шлюз технический персонал сновал туда-сюда беспрестанно. Охрана
беспрепятственно пропускала их, справедливо полагая, что пяти
контрольно-пропускных пунктов в коридоре вполне достаточно.
Изредка они ловили на себе взгляд кого-нибудь из ремонтников или
мелкого начальства. Вот и все. На станции отправления трудилось несколько
сотен специалистов, и, естественно, никто не знал в лицо всех своих
сослуживцев. Что же касается ученых и инженеров, которые непосредственно
управляли Воротами, то они полностью были поглощены работой и вовсе никого
не замечали.
Первое время Эрик нервничал, когда на него кто-то смотрел, пока,
наконец, не понял, что смотрят вовсе не на него. Конечно же, они
привлекают внимание. И в этом нет ничего необычного, поскольку с ним одна
из самых прекрасных женщин планеты. Рабочая униформа не способна этого
скрыть.
Заприметив незанятое рабочее место, оборудование которого было ему
знакомо, он уверенно направился к нему. Отовсюду слышались разговоры
колонистов. Было раннее утро, и Ворота как раз готовились к возобновлению
работы после ночного перерыва. Эрик демонстративно раскладывал на своем
рабочем столе инструменты, а сам размышлял над тем, как им все-таки
удалось провести службу безопасности. Впрочем, ничего удивительного не
было. В задачи службы безопасности входит лишь отслеживание только
откровенно антисоциальных элементов, типа Грисса. Угрозы же саботажа
просто не существует. Даже самые отпетые преступники с Земли не станут
причинять ущерба Воротам, поскольку имеют шанс ими воспользоваться.
Сами Ворота на вид не были особенно внушительными. Скромная ниша,
расположенная в дальнем конце зала, окруженная изогнутыми металлическими
конструкциями и сотнями мигающих лампочек. А дальше - черная пустота. Там,
гласила теория, находится тонкий слой нормального пространства, а дальше
пространство свертывается во что-то совершенно не-Эйнштейновое, и на
другом конце темного тоннеля брезжит свет далеких миров.
Эрик и Лайза легко вписались в деловитую суету. Выстроенные в колонну
по одному, одетые в зеленое колонисты двигались по направлению к
очерченному перед Воротами кругу ожидания. Каждые тридцать секунд по
команде начальника пятеро из них делали одновременно шаг вперед и исчезали
из этой части Галактики, чтобы вскоре очутиться Бог весть где.
Выглядело это весьма обыденно. Никаких тебе вспышек света и громовых
раскатов от распада на части атомной структуры. Колонисты просто делали
шаг вперед и исчезали. Просто таяли, как караван верблюдов в знойном
мареве пустыни. Единственным звуком, которым сопровождался переход, было
короткое злобное шипение распадающихся молекул.
Наблюдая за ними, Эрик не смог удержаться от мысли о том, есть ли
среди колонистов такие, кто был вовлечен в программу посредством чар
Лайзы. Он не стал спрашивать ее, не узнает ли она кого-нибудь из них. А
сама девушка ничего на этот счет не сказала. Но даже если и появится здесь
ее старый знакомый, едва ли он заметит ее. Ведь она находится достаточно
далеко от Ворот, а глаза каждого колониста были нацелены исключительно на
черный тоннель, ведущий прочь.
Справа от Ворот за главным пультом стоял командующий и считывал
показания с терминала. Каждые двадцать секунд он четким голосом выкликал:
"Приготовились" и следом "Пошли". Интонации у него каждый раз были одни и
те же, и взгляда от приборной панели он не отрывал.
Очень интересно было наблюдать за лицами колонистов в тот момент,
когда они делали столь значительный шаг. Все вели себя по разному. Одни
набирали полные легкие воздуха, другие зажмуривали глаза, кое-кто весело
прыгал в провал, а некоторые кидались туда очертя голову. Пару раз дети
разражались испуганными слезами, и тогда очередь замедлялась, дожидаясь,
пока мать или отец не уймут ребенка, после чего движение возобновлялось.
Эрик и Лайза сосредоточенно занимались несуществующей работой, но по
большей части их силы были направлены на то, чтобы в деталях запомнить
процедуру перехода, ведь времени они имели не так уж много. Рано или
поздно какой-нибудь начальник или бригадир заинтересуется, что именно с
таким усердием чинят эти незнакомцы.
Эрик решил усесться за свободный терминал и задать кое-какие вопросы.
Были вещи, которые ему очень хотелось узнать, прежде чем они отважатся на
попытку. Пока он пытал компьютер, Лайза старалась обнаружить брешь в
очереди колонистов. Скачок одновременно могли совершить только пятеро.
Шестеро уже перегружали энергетическое поле и могли сгинуть все вместе.
Вся надежда была на появление спаянной группы из двух или трех
человек. Привычный ход дела можно нарушить, только если какая-нибудь семья
или компания попросит, чтобы им разрешили отправиться в путь всем вместе и
без посторонних. Для командующего отправкой удовлетворить такую просьбу не
составило бы труда. Очередь из-за этого почти не замедлилась бы. Кроме
того, последнюю просьбу принято выполнять.
Эрик развлекался тем, что открывал кое-какие защищенные файлы. В этом
деле он был знаток. Эббот не удивился, узнав, что принципиальное
устройство Ворот крайне простое, как, впрочем, и большинство величайших
научных открытий. Вряд ли эта информация ему когда-нибудь пригодится. Он
сомневался, что Эдем или Гарден обладают столь изощренной производственной
инфраструктурой, чтобы там можно было воспроизвести Ворота. Не говоря уже
о том, чтобы построить там орбитальную станцию. Все, что у них есть, они
получают через Ворота в приемных станциях с той стороны.
От колонистов отделилась мать-одиночка с двумя детьми и принялась в
чем-то убеждать командующего отправкой. Ее очередь приходилась на восьмую
пятерку.
- Вот наш шанс, - возбужденно прошептал Эрик. - Одна мамаша не хочет
отказать себе в удовольствии даже тут проскочить одна с детьми. Боюсь, что
все-таки ей придется потерпеть небольшую компанию.
Лайза кивнула, отложила в сторону инструменты и окольными путями
стала прокрадываться по направлению к Воротам. Эрик шел следом за ней,
внимательно выискивая глазами того, кто мог помешать. Их перемещение ни у
кого не вызвало вопросов.
Из динамика донеслось: "Приготовились".
Внезапно Эрик подумал: "У нас получится". И одновременно он не
переставал удивляться, как и многие другие собирающиеся отправиться в
столь далекий путь, что так мало открыто планет, пригодных для жизни
человека. Всего две за два с половиной века поиска с помощью субсветовых
дронов и самых современных телескопов. Ах, ну зато какая парочка эти Эдем
и Гарден!
В отличие от других, за Воротами ему виделась не тьма, а лишь светлое
спокойное будущее для них с Лайзой. Будущее, где они растворятся среди
расслабленных неторопливых поселенцев, носителей высочайшего ума. И никто
из представителей власти не потревожит их там, поскольку Ворота ведут лишь
в одну сторону.
"Настоящие Райские Ворота, - подумал он, - точнее Врата:
Высокоамплитудный Резонансный Аморфный Транспространственный Аппарат.
Слава Аллаху, слава Иисусу, слава Йегове, Будде, Заратустре, а более всего
слава физикам, которые натолкнулись на это поразительное искривление
пространственно-временного континуума. Слава им всем. Вот оно, их с Лайзой
спасение".
Мать-одиночка с двумя детьми шагнула в круг ожидания. Оставалось
только дождаться приказа командующего. Буквально в нескольких шагах стояли
Эрик и Лайза, изготовившись к рвануться вслед за ними. И тут будто небо
лопнуло огромным мыльным пузырем.
- ЭРИК ЭББОТ!
Голос был громкий и уверенный. Обладатель этого голоса, очевидно,
привык, что приказы его исполняются беспрекословно и немедленно.
Командующий и остальная команда привратников с любопытством обернулась на
него. Эрик сделал еще один шаг в сторону Ворот и тут же услышал, как его
имя было повторено еще громче. Он медленно обернулся к шлюзу, ведущему из
зала отправки в зал ожидания. Отчаяние захлестнуло его.
Там стоял черный человечек в форме с нашивками майора сил
безопасности и смотрел прямо на него. Вид у офицера был встревоженный. У
него были седые бакенбарды, а в руке он сжимал устрашающих размеров пушку.
В точности так же были вооружены, стоящие по бокам от него мужчины и
женщины.
Ученые и инженеры переговаривались между собой, обсуждая небывалое
вторжение. Очень скоро они переключили свое внимание с команды службы
безопасности на парочку, которую держали на прицеле.
А за спиной у Эрика так нежно и маняще гудели Ворота. Оборудование
было слишком сложным и дорогостоящим, чтобы вот так просто взять и
захлопнуть людей. Командующий по-прежнему не давал матери с отпрысками
завершающей команды: "Пошли". Но ведь команду "Приготовились" он дал. Так
насколько важно дождаться второй команды! Имеет ли пауза между этими двумя
словами решающее значение, или это просто церемония? Эрик этого не знал, а
узнать было необходимо.
Ведь провал так близок. Решаться ли они? Ведь если упустить момент
сейчас, то больше его не предоставится. К несчастью до Ворот не два и не
три шага. Их успеют подстрелить по пути.
Конечно, он может одним прыжком покрыть очень большое пространство,
недавний опыт ему это подсказывал. Но удастся ли это, учитывая, что
придется тащить за собой Лайзу? Он может двигаться быстро, даже
необъяснимо быстро, но не быстрее же поражающих лучей. Эббот пытался
оценить, как расположились и хорошо ли прицелились сотрудники службы
безопасности, старался угадать, насколько они готовы немедленно открыть
огонь, насколько твердо держат в руках оружие.
Ведь если удастся пересечь границу провала хотя бы ранеными, то по ту
сторону им уже ничто не может угрожать. Он боролся с собой. На все это
ушло гораздо меньше секунды.
- Я - майор Орема, - сказал коротышка-командир. - Начальник службы
безопасности Ворот. Вы - Эрик Эббот, - он перевел взгляд, - а вы - Лайза
Тембор. Вас разыскивают, чтобы задать вам несколько вопросов, и вы оба
должны пройти за мной. Немедленно.
- Тархун, - выдавил Эрик. - Раз вопросы, значит Тархун.
Орема нахмурился, потом, казалось, что-то припомнил.
- Да, вспомнил, кто это такой. Нет, указание исходит не от него. Хотя
и поступило через него. Вами интересуются очень важные люди.
"Лучше рискнуть, - решил Эрик. - Лучше неудачная попытка и смерть
здесь, чем после такого долгого пути снова быть накачанным седативными
препаратами и отправиться обратно на Землю".
- А если не Тархун, то кто? Куча людей озабочена только тем, как бы
нас разлучить, будто это имеет какой-то смысл. Имею я, наконец, право
узнать имена своих преследователей?
- Это не преследование Эрик Эббот. Я не знаком со всеми
подробностями, я просто полицейский. Однако, меня проинформировали, и
никто не говорил, что это нужно скрывать от вас, что вы будете доставлены
в Цюрих, а оттуда к Центральным властям. Там вас будет допрашивать сам
Совет Коллигатара.
В толпе пронесся ропот. И все обратили взоры на Эрика.
- А какое мне, собственно, дело до Коллигатара?
По лицу майора было видно, что он встревожен. Интересно, знает он о
том, на что способен Эрик? Рассказывали ли ему?
"Если еще с ним попрепираться, решил Эрик, никакого вреда не будет".
- Если хотите, чтобы я с вами сотрудничал, я требую объяснений.
Другой офицер наклонился к майору и что-то тихо прошептал ему на ухо.
Выслушав, тот кивнул.
- Мне велено сказать, Эрик Эббот, что вас используют.
- Меня используют? Нет, нет, вы неправильно поняли. Это Лайзу
используют, а я пытаюсь ее спасти.
- Речь не об этом, - ответил Орема. - Я в курсе, что она артисон, а
не обычный человек.
В толпе зрителей снова зашептались.
- Ее-то, кончено, используют. Ее ради этого и создали.
Лайза не напряглась, не дрогнула. Ей это приходилось слышать не
впервые. Майор уставился на Эрика своими крошечными пронзительными
глазками, и было в них какое-то такое выражение, какого Эрик ранее никогда
не видел. Ему вдруг стало неуютно, и он не мог понять почему.
- Но и вы, Эрик Эббот, не человек. И вас тоже используют.
Несмотря на всю тонкость момента и неустойчивость положения, Эрику
удалось улыбнуться. Уж в чем, в чем, а в этом он докажет свою правоту, он
поймает их на лжи.
- Я провел все положенные тесты. Я знаю, что последнюю пару недель
делал... - Эббот замялся, - неестественные вещи, но я себя протестировал.
Я не робот, не андроид, не артисон. Я знаю, что чем-то отличаюсь от
других, но по какой-то иной причине. А насчет этого, я себя полностью
проверил, и можете говорить, что угодно, но вы меня в обратном не убедите.
И далее: мне совершенно наплевать, что Лайза - артисон, и ей, насколько я
понимаю, это также абсолютно безразлично.
Внезапно ему показалось, что он понял, почему у главного полицейского
такой странный взгляд. Его глаза выражали самый обыкновенный неприкрытый
страх. Майор просто находился в состоянии ужаса. Бегло окинув остальных,
Эрик понял, что в большей или меньшей степени перепуганы все сотрудники
службы безопасности. Оружие у них в руках не дрожит, но в душе все они
трясутся от страха.
Но почему? Конечно, за последнее время он явил миру потрясающие
примеры того, на что способен. Но ведь сейчас они его загнали в угол, и
вид у них должен быть победный, а не перепуганный.
- Нет, вы не робот, Эрик Эббот, и не андроид, и не артисон. Об этом
меня уведомили, хотя, как я уже говорил, я не ко всей информации имею
доступ. Те сведения, о которых я говорю, поступили сюда, на станцию,
непосредственно от Коллигатара. - Майор заколебался, и Эрик заметил, что
палец его подрагивает на спусковом крючке пистолета.
"Он хочет убить меня", - с удивлением понял Эббот. Ему приказано
доставить меня для допроса, но сам он предпочел бы убить меня прямо здесь.
И тут Эрику показалось, что помимо страха на лице майора написано что-то
еще. Неужели отвращение? Он потребовал уточнения.
- То, что вы сказали оставляет только одну возможность относительно
того, кто я такой. Если я не артисон, не андроид, не робот, значит я -
человек, с которым поступили несправедливо.
- Эрик Эббот, Коллигатар говорит, что вы созданы сайраксами.
17
"Очень расплывчато, - ошеломленно подумал Эрик. - Чтобы понять, кто
из нас сошел с ума, формулировка должна быть четче. А так ничего не ясно".
Лайза смотрела на него. В глазах ее читалась полная растерянность.
Она по-прежнему крепко сжимала его руку. Слова принадлежали не майору.
Обвинение слетело с уст человека помоложе, стоящего позади майора. Эрик
обратил внимание, что на нем белая униформа ученого, а не черная
сотрудника службы безопасности.
- Эббот, меня зовут Жоао ди Убираба. Я из исследовательского
подразделения станции Ворота. Я биоинженер, а вы, насколько я понимаю,
инженер-разработчик, имеющий дело в первую очередь с микропроцессорами.
Эрик устало кивнул. А стоящая рядом Лайза слушала и смотрела во все
свои огромные голубые глаза.
- Следовательно, у нас с вами примерно один образовательный уровень,
и мы вполне сможем объясниться, - он покосился на полицейского. - Не
обижайтесь, майор Орема.
- Считайте, что меня здесь нет, - пробормотал тот.
- Я связался с Коллигатаром на Земле... - начал Убираба.
Эрик его прервал.
- Но это же бред какой-то, я ничего не знаю ни о каких сайраксах.
Какой я к черту агент Сайракса? Что это вообще за идиотизм?
- Тут все дело не в идиотизме, а в инженерии. Вы сами-то себе верите?
Я вам говорю, что вы - разработка, что вас построили, в точности так же,
как эти Ворота, как этот город на орбите, как эту женщину рядом с вами -
он кивнул в сторону Лайзы. - Хотя она и другой природы.
- Послушайте, я знаю, что я совершил несколько необычных вещей, -
Эббот чуть было не сказал нечеловеческих, но в последний момент успел
отказаться от этого слова. - Но ведь это не доказывает того, что вы
сказали.
- В этом вы совершенно правы. Но если сопоставить несколько на первый
взгляд никак не связанных фактов, то вырисовывается более общая картина,
позволяющая сделать определенные выводы. Это как если составить вместе
детали головоломки. Будучи инженером-разработчиком, вы должны это понимать
не хуже меня.
- Но я ведь родился в Чандлере, штат Аризона в Северной Америке в...
Убираба поднял руку.
- Вот уж избавьте, уж что-что, а имплантировать воспоминания во всех
красках и подробностях на Сайраксе умеют не хуже всего остального. Техника
у них на высшем уровне, жаль только что своими секретами они ни с кем не
делятся. Мне вкратце поведали о ваших, как вы сказали, необычных делах,
Эрик. И они весьма впечатляют. Вы продемонстрировали весьма примечательные
способности. Но как вы справедливо заметили, проявление крайней физической
силы само по себе еще не является доказательством вашего внеземного
происхождения. Однако никакой андроид, никакой артисон не смогли сделать
то, что сделали вы, даже если бы его и разрабатывали как образец
физической силы.
Дело в том, - продолжил Убираба, - что в Нуэво-Йорке, дома у мисс
Тембор, когда вы устроили там рукоприкладство, помимо того, что вы пролили
кровь других людей, вы оставили нам на память и немного своей. И, как и
все остальное, оставшееся на месте погрома, она подверглась тщательнейшему
изучению, в надежде почерпнуть что-нибудь о вас. У вас очень хорошая
кровь, только она не естественная.
Эрик молча слушал, а внутри у него тем временем все кричало: "Хватай
Лайзу и беги к Воротам. Прочь от этих сумасшедших, с их убедительным
бредом. Пока он не захлестнул нас обоих".
Но он не мог бежать. Его слишком захватила причудливая теория этого
человека. Слишком силен в нем оказался инженер. Он стоял, заинтригованный
возможностью объяснения необъяснимого. А что, собственно, если позволить
себе абстрагироваться умом, непредвзято взглянуть со стороны, то слова
Убираба оказались не лишенными своеобразного абстрактного смысла.
- В придачу к физическим возможностям, Эрик, вас наделили
значительным, если не сказать невероятным независимым умом. Вот вы им и
воспользуйтесь, поразмыслите над тем, что я сказал. А каким по вашему
разумению способом вам удавался один невероятный побег за другим? В
Нуэво-Йорке вы одолели целый батальон натренированных профессионалов, -
люди Оремы беспокойно зашевелились. - В окрестностях Большого Лондона вы
бежали из тюремного госпиталя, проломив бетонную стену. При этом вы были
так накачаны лекарствами, что на дюжину тяжелоатлетов бы хватило. А на
закуску остается ваше необъяснимое исчезновение из закрытого помещения в
здании на берегу Темзы, что в Лондоне. На расстоянии двух метров от вас
было шесть надежных свидетелей, которые в один голос утверждают, что вы
просто растворились вместе с ней, в тот момент, когда по вам открыли
огонь. Куда вы исчезли, Эрик? Как вы исчезли?
"Итак, он сконструирован. Творение Сайракса. И кровь у него хорошая,
только не естественная. Совершенно определенно не естественная. И вовсе
это не они сошли с ума, - подумал Эрик. - Я сошел. Либо я, либо весь
остальной мир".
Посмотрев налево, он встретился взглядом с Лайзой, и сразу понял, что
и она не может поверить в услышанное. Но самое главное, он увидел то, что
хотел увидеть. То, что ему просто необходимо было увидеть. В ее глазах, на
ее лице была по-прежнему написана любовь. Человек ли, андроид, артисон,
вообще неизвестно что инопланетное, ей это было не важно. Кем бы ни
оказался Эрик Эббот, Лайза Тембор любила его.
Катакомбы собора Святого Павла... Как же они там оказались?
Восприняли спасение безо всяких вопросов, поскольку просто не имели
времени на анализ. А раньше? Что было раньше, еще тогда, когда он жил
нормальной и, казалось, приятной жизнью? Вечер в Финиксе, ресторан,
появление сайракса. С каким безразличием и небрежностью осматривал тот
посетителей и бар. Поведение его казалось совершенно естественным. Так
зачем все-таки появился там этот сайракс? Понаблюдать за тем, как принято
отдыхать у людей, или чтобы провести какую-то последнюю проверку. Проверку
чего? Своей машины? И сразу вслед за этим события пришли в необратимое
движение. Случайность? Совпадение? А может, просто-напросто проснулась
спавшая в нем до этого времени программа?
Телепортация. Сайраксы могут телепортироваться на небольшие
расстояния, скажем с берегов Темзы в собор Святого Павла. Защитная
реакция, запущенная инстинктивно той частью его "я", которая не совсем
естественна. Так сколько в Эрике Эбботе от человека, а сколько от чего-то
еще?
- У вас с артисоном номер четыре из серии Тембор, взаимная любовь, не
правда ли? - ласково говорил далекий голос Убирабы. - По крайней мере, мне
так говорили.
Эрик уставился на него. Ничего больше не существовало в комнате. Ни
колонистов, ни подразделения службы безопасности с оружием, ни арены,
ничего, неясно присутствовали только Лайза, он и Убираба. Остальные
попросту прекратили свое существование, поскольку только Убираба знал
ответ. Эрику он был необходим до боли.
- Да, у нас с ней любовь. - Он прижал ее к себе, и чуть не заплакал,
когда она не стала отстраняться.
- Тогда давайте пойдем от противного, - сказал Убираба. - Я уверен,
что Тембор номер четыре говорила вам, что для нее является невозможной
любовь к человеку. Вы не находите странным, что она вас любит?
Эрик ничего не ответил. Ответить было нечего.
Убираба продолжал.
- А это ведь многое объясняет не правда ли?
- А зачем? Хорошо, пусть вы говорите правду, но зачем?
Тут биоинженер шепнул Ореме:
- По-моему, он совершенно искренне ничего не знает.
После этого он обратился к Эрику.
- Но это же совершенно очевидно. Ворота. Во всех науках сайраксы нас
далеко обогнали, но они без конца пытаются по крохам собирать информацию,
в надежде выведать когда-нибудь у нас секрет Ворот. В этой отдельно взятой
области физики мы не только не хуже их, мы далеко переплюнули все их
достижения, благодаря удачной догадке со стороны невероятно везучих
исследователей. Межзвездные корабли сайраксов более эффективны, чем любые,
которые мы способны построить, но им по-прежнему требуются многие годы,
чтобы добраться до Земли. По сравнению со Воротами, можно сказать, что они
стоят на месте. И с тех самых пор, как они вступили с нами в контакт и
узнали про Ворота, они не покладая рук трудятся, чтобы воспроизвести их,
но у них ничего нс выходит, поскольку открыты они были совершенно
случайно. Станция имеет полевую защиту, а следовательно они не могут
телепортироваться внутрь нее. А с чего вы думали у нас тут такие меры
безопасности, Эрик? Ради того, чтобы не пущать наших земных иконоборцев?
Нет, ради того, чтобы защитить Ворота. Это наше единственное преимущество
над Сайраксом, и им больше всего хочется, чтобы его не стало. Они уже
больше ста лет пытаются выведать тайну Ворот.
"А я ведь узнал, как работают Ворота, - неожиданно подумал Эрик, -
считал записи в здешнем компьютере. Зачем? Ведь для того, чтобы
воспользоваться Воротами, совсем не обязательно знать, как они работают.
Достаточно было шагнуть через них. Зачем я предпринял это исследование?"
По телу Эббота прошла дрожь. Дрожь от того, что ум его, наконец, осознал
что к чему.
Биоинженер был прав.
Внезапно все окружающее предстало перед ним в совершенно ином свете.
Он увидел и Орему, и людей, и Убирабу совершенно по-иному, будто
окружающий мир слегка расфокусировался. Только он знал, что это неправда.
Если кто и расфокусировался, так это он. Однако эмоционально он ощущал
себя по-прежнему. Он не почувствовал себя марионеткой или придатком
какой-то компьютерной программы. Он по-прежнему сознавал себя Эриком
Эбботом, живущим всеми чувствами, мыслями и желаниями, и надеждами Эрика
Эббота, каким он был раньше. Да, славно они его скроили, эти сайраксы. В
работе над ним они явно достигли новых горизонтов в биоинженерии, не
иначе, если он столько времени дурачил всех. Защитное поле, о котором
говорил инженер Убираба не среагировало на него и пропустило на станцию
Ворота.
В голосе и на лице биоинженера читалось сочувствие. Он видел, какая
боль исказила лицо Эрика.
- Я понимаю, как тяжело, должно быть, вам принять то, что я сказал,
но если вам нужны дальнейшие доказательства...
Он извлек что-то из-за спины.
Эрик весь напрягся, но в руках у биоинженера оказалось вовсе не
оружие. Это был маленький треугольный металлический приборчик, на котором
было несколько крошечных индикаторов и пара ручек управления.
Эрик смотрел во все глаза, а Убираба повернул сначала одну ручку, а
потом другую. Весь зал наполнился шепотом.
- Вот, это несущая волна, Эрик, - он повернул прибор так, чтобы Эрику
был виден сигнал, пляшущий в миниатюрном оптоиндикаторе. - Это вы, видите.
Насколько я подозреваю, вы всегда были ходячим передатчиком. Мне сказали,
что несущую на которой вы передаете, очень трудно поймать, почти
невозможно без специального изощренного оборудования. Вы, Эрик,
транслируете информацию, сами того не сознавая. Сейчас на орбите вокруг
Земли кружатся два корабля сайраксов. Нет, они, конечно, расположены на
других орбитах, по отношению к орбите станции, иначе все было бы уж
слишком очевидно. Они далеко отсюда, но по эту сторону планеты. Так как
по-вашему, на какой из них вы вещаете?
- Я не знаю, - пробормотал Эрик. Свободной рукой он коснулся головы с
такой осторожностью, будто это бомба. - Я же не знал, что я это делаю. Я
ничего не чувствую.
- Пожалуйста, выслушайте меня, - продолжил Эрик. - Может быть я и
создание Сайракса. Но я совершенно независимое создание, не раб. Они не
могли сделать меня рабом, иначе бы их план не сработал.
- А так сработал, - закончил за него Убираба. - Кажется мне, что вам
удалось почти все, для чего они вас предназначали.
- Нет. Я на самом деле не завишу от них. А сюда я попал волей
обстоятельств. Может быть, они этого и хотели, но действовал я сам по
себе, совершенно сам по себе...
- И сами по себе узнали секрет Ворот. Правда вы его еще до сих пор не
передали. А знаем мы об этом потому, что сумели расшифровать несущую, на
которой они работают. Но секрет вы узнали. Вам это удалось при помощи
терминала, Убираба махнул рукой вглубь комнаты, - вон того. Мы уже
проверили, и это выяснили. Правда, никто понять не может как вам удалось
так быстро взломать коды, но...
- Вы забываете, что я работал в компании, которая разработала многие
из компонентов.
Убираба кивнул с удовлетворенным видом.
- Какая тщательность. Какая тщательность и какое терпение. Они даже
мыслят в ином временном масштабе, чем мы.
- Так позвольте нам пройти сквозь Ворота, - взмолился Эрик. - Ведь
все готово. Дайте нам секунду и отпустите нас на Эдем. Вы же знаете, что
мы не вернемся. Ворота - это путь в безвестность, откуда нет возврата.
- Сайракс, вполне вероятно, прекрасно осведомлен, где находится Эдем,
а корабли у них гораздо лучше, чем у нас. Они отправятся туда, заберут
вас, и выкачают из вас всю информацию. Ведь они очень терпеливы.
- Но ведь тут одного терпения мало. Ведь даже их кораблю понадобится
больше ста лет, чтобы добраться до Эдема, даже если они знают, где он
находится. - Эрик не стал добавлять, что уверен, что они знают, где он
находится. Просто осознал внезапно, что он это знает. А откуда знает?
Видимо, это часть заложенного в него знания, информации, зарезервированной
в глубинах его сознания, ожидающей момента, когда она потребуется.
Интересно, что он еще такого знает, о чем не знает. - А я к тому времени
умру, и... - тут Эрик умолк на полуслове, и лицо его приняло совершенно
озадаченное выражение.
В голове у него зазвучал голос, легкий и тихий, настолько бесплотный,
будто это не голос вовсе, а колебания эфира. Это не была телепатия,
сайраксы не были телепатами. Больше было похоже, будто чье-то сознание
обращается к его сознанию посредством микроскопических встроенных в мозг
переговорных устройств. Он понимал все совершенно отчетливо. Голос был
спокойный, вежливый и дружелюбный. Именно такой, каким должен быть голос
лучшего друга. Голос пояснял Эрику, что ему необходимо сделать. Просто
шевельнуть определенным участком мозга, легонечко толкнуть им здесь и так.
И они с Лайзой будут немедленно телепортированы в полную безопасность
сайракского корабля. И тогда они навеки будут избавлены от злодейских
примитивных действий людей, и остаток своей жизни поживут в счастье и
покое.
Сайраксы не видели ничего безнравственного в том, чтобы вознаградить
устройство за хорошо выполненную работу.
"Ну же, толкай, - призывно убеждал голос. Нажми чуть-чуть".
И в это самое мгновение крошечный монитор, который биоинженер
показывал Эрику издал отчаянный электронный писк. Убираба и Орема
одновременно закричали. Эрик так и не успел понять, что именно они
закричали, поскольку целиком был поглощен тем, чтобы отреагировать.
Реакция была инстинктивной и также требовала мысленного толчка. Это из
глубин его мозга всплыла еще одна крупица, заложенной в него
предусмотрительными сайраксами информации.
Но это был не толчок для телепортации. Он был направлен из Эрика на
его врагов. И они все полегли, попадали один на другого, как оловянные
солдатики.
Не слабый получился толчок, поскольку в тот момент, когда полегли все
сотрудники службы безопасности, на станции Ворота зашкалили все до одного
индикаторы. И на мгновение померкли огни. Колонисты бросились бежать.
Матери подхватывали детей. Отцы пытались собой укрыть свои семьи от
инопланетной штуки, стоящей рядом с Воротами.
Команда службы безопасности была хороша, и несмотря на всю мощь
защитной реакции Эрика, пара из них успела все же выстрелить. Один заряд
раскрошил потолочную панель, прежде чем был остановлен толстой стеной
станции. Несколько членов команды службы безопасности дергались как
подопытные лягушки. Биоинженер лежал прямо поверх Оремы. Эрик знал, что их
паралич продлится недолго, точно так же, как и то, что он не смертелен.
Лайза обернулась к любимому.
- К Воротам, Эрик. Пока еще есть время.
Как манил его этот черный провал позади! Внешне в состоянии Ворот
ничего не изменилось. Они по прежнему стояли в полной готовности, чуть
гудя от высокого напряжения, и ждали следующую порцию путников. Но долго
это не продлится.
Ему вспомнилось, как преследователи применили против него усыпляющий
газ по пути из Нуэво-Йорка в Лондон, а тут они не погнушаются даже тем,
чтобы разгерметизировать эту часть космического города ради того, чтобы
сохранить тайну Ворот. Им наплевать, что вместе с ним погибнут еще сотни
визжащих в панике колонистов, устроивших свалку у шлюза, надеясь пробиться
обратно в зал ожидания. Не говоря уже об ученых, которые, притаившись,
сидели на своих местах. Один из них потянул было палец к какому-то
выключателю. Может быть, он собирался отключить энергию питания Ворот.
Эрик метнул в него взгляд, и ученый упал лицом на пульт. После этого
никто не отваживался даже пальцем шевельнуть. Ему пришло в голову, что они
могли подумать, что он убил Орему и его людей. "Ну и пусть". В данный
момент их страх был его союзником.
Эббот целенаправленно подошел к Ореме, склонился над ним и выхватил у
него из рук лучевой пистолет. Он обратил внимание, с какой яростью Орема
смотрит на него, не будучи в состоянии даже взгляд отвести.
После этого он медленно развернулся лицом к Лайзе, которая все еще
стояла и ждала у Ворот. Увидев, что Эрик поднимает руку с пистолетом, она
завизжала и бросилась к нему, но конечно же поспеть за ним не могла.
Выверенным движением он приставил пистолет себе к голове и нажал на
курок.
Визг девушки перешел в какое-то пронзительное верещание, совершенно
нечеловеческое по тембру. Он впервые понял, что так кричать может только
искусственный артисон. Она врезалась в него, пытаясь выхватить пистолет,
но он и так его уже бросил, а после этого спокойно обнял ее и поцеловал в
лоб.
Из аккуратного отверстия в черепе текла совсем маленькая струйка
крови. Всхлипывая, Лайза попыталась поддержать Эрика. Тут всхлипывания ее
прекратились, и лицо ее приняло изумленное выражение, поскольку она
поняла, что поддерживать его необходимости нет.
Те из присутствующих, кто был в сознании, дико пялились на него.
- Все в порядке, Лайза. Уже заживает.
Позади него зашевелились охранники, нащупывая оружие. Глаза их
пытались сфокусироваться на мишени. В этот раз они не станут ждать команды
Оремы, а сразу будут стрелять на поражение. Эрик ни малейшего внимания не
обратил на их деятельность.
- Хорошо же они меня построили, дали мне все самое лучшее, на что
способен человек, а в придачу к этому все, что можно было заложить
сайракского в человеческое тело и мозг. Но то, что я влюблюсь, не входило
в их планы. Судя по всему, Лайза, они заложили в меня слишком много
человеческого.
Она не отрываясь смотрела на ту точку над ухом, где буквально на
глазах затягивалась рана.
- Там передатчик стоял, о котором биоинженер говорил, а, может быть,
он и для управления мною служил. Знать ничего об этом не желаю. Теперь его
нет, и сайраксов больше нет. А то они у меня тут, - он указал на дырку в
черепе, - заговорили, а теперь все - замолкли.
- Ну, так просто они не сдадутся, - сказала Лайза. - Вплоть до того,
что они могут прилететь сюда и напасть на город.
- Могут, - откликнулся он так, словно это не имело никакого значения,
- но я сильно сомневаюсь, что у них что-нибудь получится. Они ведь сами
постарались, как умели, чтобы меня невозможно было захватить в плен.
Теперь, когда передатчик уничтожен, они вовсе до меня не доберутся.
Пойдем, Лайза.
- С номером четвертым из серии Тембор? Тебя это не волнует?
- Должно же у каждого быть прозвище. Ты у меня будешь номер
четвертый, - и он повел ее к Воротам.
"Нет, я не человек, - подумал Эббот и очень обрадовался, что мысль
эта его нисколько не тревожит. - Так даже и лучше".
- Приготовились? - спросил он у дрожащего командующего отправкой,
когда они подошли к Воротам.
- Приготовились, но ведь вам не положено.
Орема взял пушку, которую взял у охранника, лежащего рядом и
выстрелил в тот самый момент, когда Лайза и Эрик делали шаг в окно.
Энергетический разряд так и не настиг их. Он просто канул туда, где
растворяется всякая энергия.
В тот момент, когда они исчезали, крошечный монитор, лежащий рядом с
неподвижным телом биоинженера, издал пронзительный гудок, а индикатор из
зеленого стал интенсивно красным. То ли так ознаменовалось исчезновение
Эрика, то ли это отражало далекий вопль отчаяния инопланетян. Никто ничего
не узнал.
Прошли секунды, которые, согласно журналистской брехне, занимало
путешествие через Ворота, а Эрик и Лайза все еще никуда не попали. Как он
уже, вроде бы, целую вечность назад оттолкнулся левой ногой, так и повис.
И, казалось, что правая нога так и будет вытягиваться на целые световые
годы и никогда не коснется опоры.
Но тут вдруг она воткнулась во что-то твердое, и Эббот упал. Рядом
споткнулась Лайза, и оказалось, что они стоят в комнате, совершенно не
похожей на помещение станции Ворота.
Стены были отделаны древесно-стружечными плитами из настоящего
дерева. На Земле такое мог позволить себе только очень богатый человек.
Эрик бросил взгляд через плечо, почти ожидая, что сейчас из двери выскочит
Орема со своими бойцами, но они теперь были далеко, невообразимо далеко.
Зрелище выходного проема Ворот действовало на нервы, потому что было
почти точной копией входа, но при ближайшем рассмотрении Эббот с легкостью
обнаружил определенные различия в конструкции. На другом конце помещения,
похожего на амбар стояло несколько простых столов. На столах находились
небольшие компьютерные терминалы, а соединительные кабели в беспорядке
путались среди деревянных ножек и соединительных проводов.
Люди, сидевшие за столами, были одеты не примитивно, но до крайности
просто. Ближайший к ним поставил на стол монитор, который зачем-то
переносил с места на место, и поприветствовал их. Он был очень высокий и
худой, гораздо выше Эрика. Выражение лица у него было добродушное, хотя и
немного смущенное.
- Привет, меня зовут Джитер.
Большим пальцем он указал на колонистов, суетящихся среди столов у
самого выхода из сарая. Похоже, их мало интересовало, что случилось с
остальными членами их группы, поскольку им не терпелось узнать, что же
будет дальше. Естественно. Они были совершенно не в курсе относительно
того, что же произошло на станции Ворота сразу после их транспортировки,
поскольку от времени и места событий их отделяло несколько секунд и
триллионы километров.
- А я уж начал было подумывать, что на сегодня все. - Он глянул
поверх головы Эрика. - Вы последние? А то некоторые новички говорят, что
еще должны прибыть.
- Там случилась временная задержка, - сказал Эрик, тщательно подбирая
слова. - Я думаю, что теперь некоторое время вообще никого не будет.
- Странно. С чего бы?
- По-моему, там у них небольшие неприятности. Не знаю уж, кто или что
появится из Ворот после нас, но не исключено, что они принесут на хвосте
уйму лжи. Если бы вы могли отвести нас к местному представителю
правительства, или к тому, кто у вас здесь за старшего, то мне бы хотелось
кое-что объяснить.
- Да вы не волнуйтесь. Прибыли и хорошо. Тут чего только через Ворота
не приходит. Я ничему не удивляюсь. То мы целую неделю новых колонистов
принимаем, то вдруг на следующую такие поставки начинают сыпаться, которые
нам совершенно не нужны. И главное все время приходится врата
перенастраивать.
Эрик глянул на Лайзу, закусил губу и попытался как можно обтекаемее
сформулировать ответ.
- Ну, если по правде, у них с нами неприятности.
- Вообще-то я так сразу и подумал. Вы не в зеленом, как все
остальные, без багажа. А если вы хотите со старшим объясниться, с таким же
успехом можете со мной поговорить. У нас на Эдеме, вы сразу заметите,
гораздо меньше формальностей, касательно часов и всего остального прочего.
Не то, что на старушке Земле. Я - дежурный надзиратель над Воротами. Сам я
эту должность называю "насератель". Так что, если что-то хотите сообщить
Совету, говорите мне.
Эрик почувствовал себя гораздо лучше.
- А вы не против, если мы присядем, - спросила его Лайза. - У нас
выдалась пара очень утомительных деньков.
- Да вы не обращайте на меня внимания, пойдемте на мое рабочее место.
Я все еще на дежурстве и должен посматривать, а то пришлют еще
кого-нибудь. Дети, знаете ли иногда появляются в таком тяжелом
эмоциональном состоянии.
Они прошли по широкому деревянному настилу. Под ним несколько
грузчиков разбирали и складировали ящики.
- Это они сортируют грузы, полученные на прошлой неделе, - объяснил
им Джитер. - У нас, на Эдеме, спешить некуда. К этому новичкам тоже бывает
трудно привыкнуть.
Они направлялись вглубь здания, которое Эрик продолжал мысленно
называть амбаром, и оно его поразило. Длинные панорамные окна создавали
прекрасный обзор. В природе преобладали высокие, вечнозеленые деревья. Они
были толще и гуще своих отдаленных земных сородичей. На горизонте
виднелись высокие морщинистые горы. Наверху сражались с сильным ветром
несколько летающих тварей, на удивление округлой формы, а поверх всего -
зелени деревьев, горных вершин, птиц лежал такой знакомый, но такой
неожиданный снеговой покров.
- Что, удивляетесь? То-то же, - Джитер развеселился, увидев выражение
лиц гостей, но тут же снова погрустнел. - А вы что думали? В раю буранов
не бывает? Это заблуждение у новичков быстро рассеивается. Уверяю вас, эта
метель не первая и не последняя. Условия на Эдеме пригодны для жизни, но
райскими их не назовешь. До рая отсюда несколько тысячелетий добираться, -
на лице его снова возникла одобряющая улыбка. - Мне всегда была интересна
реакция новых колонистов. Понимаете, я здесь родился. Я - эдемит в третьем
поколении. Я ничего другого и не ожидал. Мне никто не лгал. И поэтому мне
очень жаль тех, кого обманули. Некоторые земляне, так до конца жизни и
переживают, а некоторые просто не справляются. Прибывают на Эдем, ожидая
идеальной погоды, пищи, которая сама с деревьев в рот падает, хрустальных
рек, которые никогда не выходят из берегов. На самом деле на Эдеме есть
пара таких мест, поближе к экватору. Нам их совсем недавно удалось
обнаружить. Ведь наши возможности исследования планеты ограничены местными
средствами транспорта, не говоря уже о недостатке рабочей силы. Вот мы и
вынуждены торчать здесь, в зоне так называемого умеренного климата. Потому
что полностью привязаны к Воротам, а перенести их не можем, так как это
угрожает потерей связи с землей. Конечно, этого может и не случиться, но
мы недостаточно в этом уверены, чтобы рисковать. Хотя много среди нас и
таких, которым совершенно наплевать и на землю, и на все припасы, которые
оттуда присылают. Сейчас мы разрабатываем железную дорогу на магнитной
подушке, которая помогла бы нам выйти на побережье Орэксиса, но и там
условия далеко не идеальные.
- А что там не так? - спросила Лайза.
- Сезонные ураганы, они там случаются гораздо чаще, чем на на
Карибском побережье.
- А мы как раз из Северной Америки.
- Это хорошо, смотря, правда, из какой части. Ну, а чем севернее, тем
быстрее вы акклиматизируетесь. К нам довольно часто прибывают колонисты из
России, из Скандинавии, из Канады. Так им и вовсе здесь нравится.
Эрик нашел свободный стул и сел.
- Так значит, это все ложь, которая нужна для того, чтобы побудить
людей к миграции, привлечь к участию в этих, так называемым, лотереях?
- У нас здесь есть библиотеки, своя небольшая филармония, клубы по
интересам. Только времени на все это не остается. У нас все время уходит
на то, чтобы согреться и добыть пищу. Но перед отправкой все колонисты
проходят специальные психологические тесты, и это полностью исключает
возможность проникновения сюда потенциальных снобов. Однако, время от
времени, один-другой просачиваются, из тех, кто заявляет, что они выше
физического труда.
- Ну и что вы с ними делаете в таком случае?
- А ничего. Кто не работает, тот не ест. У нас в этом смысле здесь
полная демократия. Правда, от голода тоже пока никто не умер, но кое-кто
умирает раньше срока. Недовольство, оно ведь как болезнь, накапливается и
убивает. Джитер покачал головой. - Нет, это не рай, во всяком случае, как
я его понимаю из того, что читал.
- Интересно, - пробормотала Лайза, - а Гарден, это тоже такое же
гнилое место?
- Нам-то откуда знать? У нас ведь ни связи между колониями нет, ни
обратной связи с Землей. Тут уж ничего не поделаешь. Плазменный двигатель
мы сами построить не можем, да если бы и могли, недовольные умерли бы
прежде, чем смогли бы вернутся на Землю. Не говоря уже о том; чтобы
слетать в оба конца автоматической станции, которая открыла Эдем,
требовалось сто тридцать лет на дорогу туда и обратно. - Он пожал плечами.
- Я же сказал, я переселенец в третьем поколении. Меня все это волнует
гораздо меньше, чем вновь прибывших.
- Но все-таки волнует? - спросил Эрик.
- Еще бы! Кому понравится, что его обманули, пусть даже и до
рождения. - Он поерзал сидя на столе. - Ну, а вы двое, у вас-то что за
неприятности.
Эрик взял Лайзу за руку. Прибыв в мир, основанный на обмане и живущий
обманом, он не нашел ничего лучше, чем сказать правду.
- Мы не простые новые переселенцы. Мы - артисоны, по крайней мере
Лайза. А - я вообще не знаю кто. Будем считать, что я артисон-плюс.
- Ах, вы искусственные люди. У нас здесь достаточно много таких.
Эрик чего угодно ожидал от Джитера, но только не небрежного
безразличия. Лайза от удивления открыла рот.
- А я думала, что в колонии посылают только специально отобранных
людей.
Джитер засмеялся и улыбнулся ей.
- Да вы что думаете, до вас сюда не просачивались те, у кого
неприятности?
- А насколько мы слышали, все попытки кончались провалом, - сказал
ему Эрик.
- Конечно, а те попытки, о которых вы не слышали? Или вы думаете, что
правительство, которое сделало эмиграцию столь популярной, заинтересовано
в обнародовании случаев, когда не избранные проскакивали сквозь Ворота?
Так у нас тогда каждые полчаса неприятности были бы с незаконными
попытками. К нам бывает, и отпетые рецидивисты прорываются. Вы даже
представления не имеете, сколько сейчас существует способов выдать себя за
кого-то другого.
- Только перечислять не надо, - пробормотал Эрик.
- Так вот, как только они сюда попадают, их отношение к жизни очень
скоро меняется. Они или полностью отбрасывают свое прошлое, или просто
здесь не выживают. На Эдеме просто нет места тем, кто считает, что они
могут жить за счет труда других. Да и население здесь смекалистое, его не
проведешь. Преступность здесь не в моде. В этом отношении, да, тут можно
сказать, рай, в некотором роде. А что касается в конец озверевших типов,
типа убийц или поджигателей, так им просто ума не хватает, чтобы понять,
как сюда попасть. В придачу к этому сюда проникли четыре или пять
артисонов и один робот. Кстати, если хотите, я вас с этим роботом
познакомлю, ему уже девяносто четыре, и он вроде местной иконы.
- Но, черт возьми, - заинтересовался вдруг Эрик, - роботу-то как
удалось проскочить?
- Да очень просто. Прикинулся мини-экскаватором, и его заслали сюда
вместе с партией техники. Кстати, такого рода изобретательность у нас на
Эдеме очень в цене. Без нее трудно перезимовать.
Лайза задумчиво посмотрела на сугробы за окном.
- А сейчас что, не зима?
- Весна в самом разгаре, - глухим голосом ответил ей Джитер. - Я же
сказал, что здесь не рай. Здесь даже на экваторе снега хватает. А из-за
своих проблем вы не беспокойтесь, забудьте. У нас на Эдеме нет расовых и
прочих предрассудков. Нам и так тяжело живется. К чему лишние трудности?
Эрик какое-то время боролся с собой, потом спросил:
- У меня вот еще что. Я уже сказал, что я необычный в своем роде
артисон. Я просто, я... я недостаточно знаю о себе, поэтому не могу
сказать кто я такой. Я человек, это я знаю, но я... меня не на Земле
изготовили.
Джитер брезгливо поморщился от того, как неуклюже Эрик выражает
собственные мысли.
- Да, это в новинку, но что до меня, то на вид вы совершенно как
человек. Кроме того, вы ничего не скрываете, а это тоже говорит в вашу
пользу. - Он взглянул за Лайзу. - Вы можете за него поручиться?
Она положила голову Эрику на плечо.
- До конца своих дней.
- Ну что ж, мне вполне достаточно. Будете работать, вносить вклад в
развитие колонии, а если кто хорошо трудится, то мне плевать кто он, пусть
хоть беглый черт из ада.
Джитер встал со стола, обошел вокруг него, заглянул на экран дисплея.
- Не похоже, что сегодня еще кто-то прибудет.
Он нажал несколько кнопок, и равномерное гуденье, наполнявшее
конечную станцию Ворот, утихло.
- Какой смысл расходовать электричество? Нас уведомят, если начнется
транспозиция. Обычно между отправками перерыв в одну неделю. И вот, что я
вам еще скажу. Раз уж вы такая интересная парочка, я вас на оформление без
очереди проведу.
Джитер повел их в конец сарая. Очередь вновь прибывших переселенцев
значительно сократилась. Никто даже внимания не обратил на Лайзу и Эрика
за исключением одного пожилого джентльмена.
- Что-то я вас не помню по подготовительным семинарам.
- Нас в последний момент включили, - сказал Эрик.
Пожилой человек отвернулся вполне довольный объяснением.
- Ну-ка, Мери, подвинься, - темнокожая девушка улыбнулась Эрику
открытой ясной улыбкой и передвинулась на другой стул, освобождая свое
место за компьютером Джитеру.
Это был весьма компактный компьютер, который легко было переправить
сквозь Ворота. Эбботу стало любопытно, есть ли здесь собственное
производство. Похоже, развитие высокотехнологичных производств не стояло
первым номером в перечне задач эдемитов. С другой стороны, колония,
существующая уже полтора века, должна бы накопить производственные
мощности, составленные на основе базового оборудования, присланного с
Земли. Как инженер-разработчик, он, вероятнее всего, скоро это выяснит.
Как только Эрик обрисовал Джитеру свое прошлое инженера-электронщика,
все его подозрения тут же подтвердились.
- Очень рад, что вы к нам прибыли, хотя не думаю, что у вас будет
много времени на теорию и разработки. Оборудование нам сюда посылают самое
долговечное, а когда-нибудь мы даже наладим сами выпуск элементов памяти и
логических устройств. Но вот хорошие ремонтники нам всегда нужны.
Он сделал какие-то пометки и выжидательно посмотрел на Лайзу.
- Ну а вы? У вас какая профессия?
Тут Эрик вступился, чтобы избавить ее от возможного смущения.
- Если это приемлемо, то я хотел, чтобы она какое-то время поработала
просто домохозяйкой.
- Ничего, мы что-нибудь подыщем. Работы у нас полно. Конечно, не для
бывшей модели, - сказал он, почти правильно угадав ее род деятельности. -
На Эдеме моды, как таковой, вообще не существует. Нас больше волнует, как
бы согреться.
- Я буду делать то, что мне скажут. Я... я гораздо сильнее, чем
средняя женщина.
- Без проблем. У нас совершенно не важно, чем вы занимались раньше.
Важно, что вы делаете сейчас. И не забывайте, это не земное общество. Это
тщательно отобранная коллекция человеческих существ с высокими
побуждениями. На Земле вы ничего подобного не найдете, разве что на
Гардене еще.
- Да, но несмотря на весь ваш ум и устойчивость вашего общества, вас
по-прежнему злит, что вас обманули, - сказал Эрик.
- Это верно. Но какой смысл сотрясать воздух, раз мы все равно ничего
не можем с этим поделать? Стресс приводит к повышенному кровяному
давлению, белковой недостаточности и ранней смерти.
- Теперь я понимаю, что вы имеете в виду под уравновешенностью. Вы
типичный пример? Вас, похоже, ничто не беспокоит дольше одной-двух секунд.
- Да. Я подозреваю, что я близок к среднему, но есть тут у нас и свои
штатные иконоборцы. Не все же мы здесь инженеры и специалисты по сельскому
хозяйству. Скажем, в нашей оптостудии работает два или три знаменитых
актера, которых вы наверняка узнаете. Нас ведь теперь около семидесяти
пяти тысяч, рождаемость на хорошем уровне. Дети появляются на свет
здоровыми и отлично приспособленными к местным условиям. Кроме того идет
постоянный приток свежей крови с Земли. Мы уже достаточно выросли, чтобы
позволить себе некоторое разнообразие.
- Тут еще вот что, - не отставал Эрик. - Теперь вы знаете, что мы
такое, но вы не знаете, кто мы такие. Вы сказали, что через Ворота и
раньше просачивались преступники.
Брови Джитера поползли вверх, но тут же опустились.
- Но вы ничего об этом не упоминали. Если у вас проблемы с законом...
- Мы не преступники, - поспешила добавить Лайза, - по крайней мере в
обычном смысле.
- Уж не хотите ли вы мне сказать, что вы политические беженцы? На
Земле в стольких местах предоставляют убежище.
- Не совсем так, - продолжил Эрик. - Только не воспринимайте это на
свой счет, Джитер, но я предпочел бы объяснить это кому-нибудь из
общественного руководства, а не технического.
- Я не против, только дайте мне слово, что вы не находитесь в розыске
за убийство малолетних или какие-нибудь другие отвратительные вещи.
- Ну, это проще простого...
Это правда, что он убивал, но правда и то, что никто не предъявлял
ему обвинений в убийстве. Люди Тархуна разыскивали его не из-за этого. Ну
и порядок.
Джитер встал.
- Пойдемте со мной, я представлю вас администрации.
Четырехместный снегоход медленно и с завываниями тащился по грязной
дороге. Большую часть времени Джитер с энтузиазмом рассказывал о железной
дороге, которая вскоре свяжет центр колонии с южным побережьем, где климат
не такой свирепый. Экипажей, приводимых в движение электричеством, на
дороге почти не было. В основном по ней ползли элегантные крытые сани,
запряженные рогатыми животными яркой окраски, размером с большого слона.
Они были покрыты черным мехом с белыми и золотистыми пятнами, а ноги у них
были массивные и широко посаженные.
- Это рекунды, - объяснил Джитер пассажирам. - Они очень легко
приручаются. Я понимаю, что это выглядит так, будто мы делаем шаг назад,
но не у каждого же есть доступ к ползуну. Вот закончим железную дорогу и
все станет гораздо проще.
Административный центр, он же крупнейший город Эдема, назывался Змий.
Это имя дали ему первые колонисты. Первым переселенцам трудно было
отказать в чувстве юмора. Большая часть зданий была построена из
натурального дерева - неслыханная на Земле роскошь. Укрытый снегом город
производил очаровательное, если не идиллическое впечатление. Прохожие
выглядели хорошо одетыми и всем довольными. Но как уже указывал Джитер,
они были слишком умны, чтобы позволить губительному разочарованию навеки
овладеть ими. На окраинах города стояли более крупные строения,
испускавшие клубы дыма.
- Население Змия тридцать тысяч человек, - сообщил Джитер,
припарковывая ползун в крытом помещении рядом с группой двухэтажных
зданий. Все дома были украшены резьбой, представлявшую собой эклектическую
смесь североевропейских, восточных и современных мотивов. Очевидно было,
что Эдем не был обделен художественными натурами.
Вслед за Джитером они прошли с крытой стоянки в отапливаемый коридор,
довольные, что ушли с этого жуткого холода.
- Как только вы здесь все закончите, мы выдадим вам стандартный
комплект одежды для вновь прибывших, - заверил их Джитер. - А то в таком
наряде вы и десяти минут на улице не протянете.
Изредка он обменивался короткими приветствиями со встреченными им в
коридоре людьми.
- Вообще это нарушение, но если вы настаиваете на том, что вы такие
нарушители, то, думаю, можно и нарушить.
Наконец, они вошли в какую-то круглую комнату, свернули налево в
прилегающий коридор и остановились перед столом.
- Привет, Наки, - обратился Джитер к женщине, сидящей за настоящим
деревянным столом.
- Доброе утро, Джитер. Как с Воротами сегодня?
- Гладко, как обычно. Вот привел пару интересных новичков. Кто
сегодня дежурит в приемной Совета?
Женщина глянула на экран дисплея.
- Тарлек и Мадрас.
- Узнай у Мадрас, не уделит ли она нам минутку-другую. Скажи, что это
Джитер Са-Нос-Ти и что со мной земляне.
- Минуточку, - она взяла в руку переговорное устройство.
- Вам понравится Мадрас, - заверил Джитер своих новых друзей. -
Прелестная старушенция. Она мне то ли тетя, то ли кузина.
Дежурная подняла взгляд.
- Она вас примет, но говорит, что если дело пустяковое, то вам не
поздоровится.
- Да уж, - сказал Эрик.
Дежурная проводила их взглядом до дверей кабинета.
18
На вид Эрик дал бы Мадрас шестьдесят с небольшим. Это была некрупная
с оливковой кожей пожилая женщина с зачесанными назад волосами. При
освещении ее лоб блестел так, будто его только что начистили.
"Интересно, - подумал Эрик, - ее здесь записали на такую работу или
она уже на Земле служила профессиональным администратором?" Со временем он
узнает, что оба его предположения были ошибочны. Она родилась на Эдеме, а
на эту должность была избрана.
- Лайза Тембор и Эрик Эббот, - представил ей Джитер своих подопечных.
- Прибыли сегодня через Ворота.
- Очень приятно, - Мадрас пожала им руки. - Всегда рада познакомится
со вновь прибывшими. Но к сожалению редко доводится, потому что это
отрывает от распорядка рабочего дня.
- Это вам не обычные вновь прибывшие, - сказал Джитер. - Они оба
искусственные.
- Ну и что? С какой стати это должно меня интересовать?
- Да вот мистер Эббот настаивает, чтобы ему дали поговорить с
кем-нибудь из высокопоставленных общественных деятелей. Он кое-что поведал
мне по пути сюда. Там что-то связанное с нарушением правил транспозиции.
- Ну, это случай не единичный. Присядьте, мисс Тембор, мистер Эббот.
Вы хотите поговорить со мной без Джитера?
- Нет, - сказал ей Эрик.
Она отложила в сторону стило и целиком обратила внимание к ним.
- Джитер уже сообщил вам, что мы искусственные. Похоже, здесь это не
имеет никакого значения, и мы очень благодарны вам. Но у меня
дополнительная проблема, - Эббот сам удивился, как легко лились из него
слова. - Вы что-нибудь слышали здесь, на Эдеме, о расе сайраксов?
От одного этого слова администратор вздрогнула, и даже Джитер,
казалось, был напуган.
- Вижу, слышали, - устало заметил Эрик, и вслед за этим он рассказал
им всю историю, начиная с того самого момента, как впервые увидел Лайзу в
Финиксе, стараясь ничего не пропустить.
Он не хотел, чтобы его слова хоть в чем-то противоречили информации,
которую, наверняка, доставит кто-нибудь из тех, кто прибудет позже.
Когда Эббот закончил, Мадрас откинулась в кресле, положила за голову
хрупкие руки и задумчиво посмотрела на него.
- Вы меня поражаете, Эрик Эббот. Вы гораздо больше похожи на
человека, чем многие. Сама ваша честность тому поручением. Не знаю уж чьи
там руки или щупальца вас изваяли, но это больше не имеет ни малейшего
значения. Здесь до вас ни люди, ни нелюди не доберутся. Все мы - эдемиты,
и живем на этой планете вместе. И каждый, кто способен и хочет внести свой
вклад в дело общего благосостояния, тот здесь желанный гость. Никаких
причин рассказывать мне все это у вас не было, поскольку вам почти
наверняка удалось бы утаить ваше происхождение и деятельность. Но
поскольку вы все это рассказали, это говорит только о том, что из вас,
вероятно, получится добрый эдемит.
Она перевела взгляд на Джитера.
- По-моему, это не требует какого-либо специального обсуждения в
Совете. Возможно, я даже не буду упоминать об этом на следующем заседании.
Добро пожаловать на Эдем мистер Эббот и мисс Тембор, или может быть, вас
следовало бы называть миссис Эббот?
- Как пожелаете, - с улыбкой ответила Лайза.
- Уж и не знаю, как вас благодарить, такие вы чудесные люди, -
пробормотал Эрик от избытка чувств.
- Не стоит благодарности, - сказала Мадрас. - Мы здесь все
отверженные. Нас всех обманули.
- Вам-то хорошо, вас один раз, а меня всю жизнь обманывали.
- Вам здесь самое место, не правда ли? Теперь вы будете жить среди
самого большого обмана во всей человеческой истории, - проговорила она
совершенно беззлобно.
"Приходится, - подумал Эрик. - Джитер ведь сказал, что все тут
слишком заняты тем, чтобы выжить, и не могут попусту тратить время и
энергию на то, чтобы печалиться о том, чего изменить не возможно".
Поиски работы для Эрика заняли несколько больше времени, чем он
рассчитывал. Обычная процедура заключалась в том, что группа вновь
прибывших колонистов захватывала с собой список тех, кто прибудет через
несколько месяцев. В нем содержалось разъяснение тот, на что конкретный
колонист способен. Поскольку ни Эрик, ни Лайза в таком списке не
фигурировали, для них ничего не было приготовлено.
Однако, как только все утряслось, его невероятные способности
снискали невиданное уважение и восхищение коллег. Вскоре они чуть ли не
очередь к нему выстраивали со своими неразрешимыми проблемами.
Что касается Эрика, то, хотя ему и нравилась работа в "Селверне", но
все же он не мог себе представить, что работа способна давать такое
наслаждение и удовлетворение. Колонисты для Эдема подбирались по критериям
не только интеллектуальной, но и эмоциональной зрелости. Здесь не было
никакой грызни за продвижение по службе, никакой толкотни, чтобы
взобраться на несуществующую вершину служебной лестницы. Не было мыслей о
том, что можно подсидеть кого-то ради собственной выгоды. Существовали
только задачи, которые нужно было решать. Это была восхитительная
атмосфера для работы, и Эрик откликнулся на нее с невиданным доселе для
него энтузиазмом.
Хотя на Эдеме и существовал определенный набор удобств, жизнь на нем
граничила со спартанской, особенно зимой. Случались также непредсказуемые,
а иногда непоправимые удары со стороны погоды и диких зверей, с которыми
колонисты никак не могли бороться. Такие удары вели лишь к дальнейшим
насмешкам над розовой картинкой, которую рисовала будущим колонистам
реклама ВОКУ на Земле.
В целом же колонисты с трудностями справлялись, и население Эдема
неуклонно росло. Чувство глубокого разочарования, которое охватывало
каждую партию вновь прибывших, быстро отступало на задний план перед
первостепенной задачей выжить. Коренные жители Эдема, такие как Джитер и
Мадрас, гораздо лучше скрывали свои чувства, чем новички. Но получше узнав
своих новых сограждан, Эрик увидел намеки на то, что за внешним
добродушным обликом этих улыбающихся людей, таится огромный резервуар
невостребованного гнева к вновь прибывшим - сами же клюнули на ложь. Права
же граждан, родившихся на Эдеме, были попраны изначально.
Вместо злобы и зависти, с которыми он столкнулся бы на Земле, Эрик
услышал лишь комплименты и добрые пожелания от товарищей по работе, когда
он был назначен ответственным за все компьютерные дела на Эдеме. Больше
всего Эрику в этом понравилось то, что он теперь будет чаше и дольше
видеться с Джитером Са-Нос-Ти. К этому времени он был на "ты" с
большинством жителей мира, и чем больше он чувствовал себя среди эдемитов
как дома, тем ярче, подобно цветку на солнце, расцвела его личность.
В маленьком городке долго ничего не утаишь. И скоро тайна
происхождения Эрика и Лайзы стала общеизвестной. Разоблачение лишь
подтвердило справедливость слов советницы Мадрас. Всем было на это
плевать. Лайза уже успела сдружиться со специалистом по сельскому
хозяйству, которую звали Аэлита Марценская, прежде чем узнала, что та тоже
артисон.
Месяц шел за месяцем, Эрик все больше успокаивался. Хотя до конца так
и не мог убедить себя, что они в безопасности. Он опасался, что власти
могут послать команду смертников, чтобы до конца обезопасить колонию от
происков сайраксов.
Стоя рядом с Джитером, Эббот внимательно просматривал каждую
прибывающую группу. Но очевидно власти удовлетворились его
членовредительством. Эрик остался в живых, а попытка сайраксов украсть
секретный материал провалилась. И практичный Коллигатар, должно быть, счел
это вполне достаточным. Во всяком случае камикадзе среди вновь прибывших
заметно не было. Никто из них ни словом не обмолвился об Эрике и Лайзе. Да
и смысла в этом не было, поскольку обманутые эдемиты вряд ли кинутся
выполнять грязную работу за ВОКУ.
- Ты мне вот что скажи, Джитер, - спросил как-то Эрик, когда они
устраняли какую-то мелкую поломку в электронике Ворот, - как ты думаешь,
многие вернулись бы на Землю, если была бы такая возможность?
Джитер оторвал взгляд от терминала, поднял голову, поправил красную
повязку на лбу и задумчиво посмотрел на Эббота.
- Не думаю, Эрик. Независимость многого стоит. Может, эта планета и
не Земля Обетованная, но общество, которое нам удалось здесь построить, на
тысячи лет опережает земное. Ведь у нас здесь всего два психолога и ни
одного психиатра на всех жителей Эдема. Да и те двое большей частью
катаются на лыжах. Нет, ни один на ум не приходит, кто захотел бы
вернуться в этот котел варварства, омерзительного соперничества и
преступности. Жизнь здесь тяжела, зато полезна для психики. И никакой
Коллигатар не внушает, как нам жить.
Эрик кивнул.
- Земля уже не может обойтись без Коллигатара. Слишком большое
население, слишком все нестабильно. А здесь все разумно и стабильно.
- Я много читал об этом Коллигатаре. Насколько я понимаю, он всем
управляет.
- Не совсем точно. Реальной власти у него нет. Он просто советует.
- Ага, - понимающе кивнул Джитер, и на лице его появилась усмешка. -
И среди прочего, насколько я понимаю, он посоветовал ВОКУ, пока оно было
еще в зародыше, сочинить прекрасную ложь насчет райских миров, которая
соблазнила моих бабушку с дедушкой и прочих, заманила за Ворота.
- Да, пожалуй что без участия машины такой грандиозный обман не
удалось бы устроить, - согласился Эрик.
- Не знал я, что можно разработать двуличную машину.
- Коллигатар - гораздо больше, чем машина, объяснил Эрик. - Наряду с
колоссальными вычислительными возможностями, он обладает сознанием и
подключен ко всем более или менее значительным компьютерным сетям на
планете.
- Нет, большинство из нас не согласились бы жить с таким
надсмотрщиком, пусть даже у него были бы и самые благие мотивы.
- Вот именно поэтому меня и заинтересовали ваши здешние компьютерные
сети. Уж больно меня поразила их изощренность. При населении всего-навсего
семьдесят пять тысяч.
- Ну тут уж ничего не поделаешь. Как мы иначе со всем этим раем
управимся? - заметил Джитер.
- Неужели? Знаешь, о чем я подумал. Не получите ли вы лет через
пятьдесят, а то и меньше, безобидную на вид программу, которая, будучи
помещена в вашу компьютерную систему, обратится в своего рода сокращенную
версию Коллигатара.
Джитер помрачнел. Эрик впервые видел его по-настоящему расстроенным.
- Ну хорошо, но зачем ему было бы это нужно?
- Чтобы распространить свою власть на колонии. Не забывай, что машина
с самого начала пошла на обман, и с тех самых пор Коллигатар помогает
развивать и развивать все технические средства колоний. Именно он
предлагает, что вам поставить и сколько направить специалистов, и в каких
областях. Я искренне удивлен, что он до сих пор еще не отправил сюда
самостоятельную часть себя, чтобы уже сейчас внедриться в нашу
компьютерную сеть. Но это лишь вопрос времени.
Джитер так и сел.
- Нам необходимо информировать Совет. По крайней мере, с этого
момента нам необходимо быть начеку. Мы ведь можем просматривать каждый
приходящий пакет программ.
- Ты думаешь, этого достаточно? Коллигатар и его ВОКУ дурачат
колонистов вот уже полторы сотни лет. Или ты думаешь, что они сюда не
смогут провести программу?
- Ну а ты? Разве ты не сможешь выявить ее? Лучше тебя у нас никого
нет, Эрик.
- Спасибо за комплимент. Но давай заглянем на пятьдесят лет вперед.
За это время программирование и техника на Земле так продвинутся, что к
тому времени даже я не смогу распознать, в чем обман.
- Но что-то ведь нужно делать. Местные жители не захотят терпеть
такого контроля над собой. Ведь мы и оказались здесь, в частности, ради
того, чтобы избавится от него.
- А у нас выбора не будет. Как только сатрап Коллигатара возьмет на
себя командование местной компьютерной системой, его уже оттуда не
вытуришь. И Эдем вынужден будет иметь дело с так называемыми предложениями
Коллигатара, хочет он того или нет. - Эрик невесело улыбнулся. - Впрочем,
что в этом плохого? Ведь Коллигатар просто хочет, чтобы ваша жизнь стала
лучше, исключительно на это он и запрограммирован. Принимать решения
станет гораздо проще.
- Как тебе известно, нам нравится принимать собственные решения, а
компьютерная сеть нам нужна так же, как плуги и гидроэлектростанция. Но
все это должно служить оружием исключительно в наших руках. Не нужна нам
машина, которая будет принимать решения за нас, даже вежливо
замаскированные под предложения. Я ведь хорошо знаю историю. Конечно,
Коллигатар сделал жизнь на Земле проще, но через некоторое время все
оказалось в руках машины. А мы не хотим, чтобы у нас мозги атрофировались.
Нам здесь Коллигатар не нужен. В отличие от Земли, у нас здесь не
возникают периодически угрозы войны или массового голода и эпидемий. Так
что придется нам просматривать все поступающее в два раза тщательнее, вот
и все.
- Едва ли это поможет. Хотя есть и еще один выход, - пробормотал
Эрик.
Взгляд его был направлен куда-то вдаль. Джитер не мешал ему
собираться с мыслями в течение нескольких минут, но наконец не выдержал и
нарушил тишину.
- Так что это? Какая-нибудь новая совершенно новая система тревоги,
которую мы встроим в нашу компьютерную сеть?
- Нет. Ни перехитрить, ни предугадать действия Коллигатара я не могу.
Как бы тщательно мы ни готовились, он так или иначе просочится в нашу
систему. Может, он уже начал просачиваться.
- Так что же нам ликвидировать нашу компьютерную сеть? Или выкинуть
все новое, что поступает с Земли?
- Совсем не обязательно. Дело в том, что я знаю, где находится
настоящий рай, - сказал Эрик.
Джитер ничего не ответил. За соседними столами смолкли всякие
разговоры: люди за соседними столами не в силах были скрыть свой интерес.
Эрик не предложил им выйти. Все равно все рано или поздно узнают.
- Ты имеешь в виду Гарден? - наконец спросил Джитер.
- Сомневаюсь. Гарден; наверное, ничем не лучше Эдема. Иначе, какой
смысл был бы ВОКУ посылать половину колонистов на такую суровую планету,
как Эдем, а другую половину - на Землю Обетованную.
- А почему бы и нет? Ведь мы-то об этом все равно никогда бы не
узнали.
- Это верно. Но психологические и профессиональные требования
одинаковы для всех колонистов. А если бы освоению подвергались две сильно
отличающиеся друг от друга планеты, то требовались бы люди разного
психического склада, обладающие разными умениями. Я думаю, что всякий
получивший доступ к списку требований к колонистам за последние сто лет
легко вычислил бы, что ни Эдем, ни Гарден не соответствуют тому, что
рекламируется. Я думаю, что жителям Гардена приходится не слаще, чем нам.
- О чем, черт возьми, ты говоришь, Эрик?
- Ты же знаешь, откуда я взялся.
- Знаю. - Джитер, казалось, смутился, что ею друг счел нужным еще раз
упомянуть об этом. - Ты - артисон, построенный чужой расой, сайраксом. Ну
и что? Для меня, как и для всех жителей Эдема, ты такой же гражданин, как
и все. Да, ты более одаренный, чем другие. Но в остальном - такой же
человек. И нам плевать, где ты был зачат, в утробе, в пробирке или в
какой-нибудь инопланетной скороварке.
- Спасибо, - Эрик проглотил подступивший к горлу комок и попробовал
приглушить охватившие его чувства. - Сайраксы снабдили меня огромным
количеством полезной информации, и из этого хранилища я черпал, сам того
не сознавая. А впоследствии получил доступ ко всей, заложенной в меня
информации. Это произошло на станции Ворота, когда меня просветили на
предмет моего происхождения и когда включился уничтоженный мной теперь
передатчик у меня в голове. У меня было время, чтобы попытаться
разобраться с этими имплантированными знаниями. Какую-то их часть я просто
не понимаю. Видимо, у меня слишком человеческий взгляд на вещи, но с
большей частью того, что относится к математике и другим точным наукам,
мне удалось разобраться.
- Сайраксы - очень древняя раса, Джитер, - продолжил Эрик. -
Межзвездные путешествия на космических кораблях - очень длительное
занятие, но они делают это уже многие тысячелетия. И некоторые из их
беспилотных зондов уже успели достигнуть точки назначения и вернуться.
Другие все еще летят во все концы и вернуться через много тысячелетий,
когда все мы уже будем мертвы. И как ты думаешь, почему это они так
отчаянно пытаются выведать тайну Ворот? Да потому, что у них накопился
список пригодных для обитания миров, но кораблям с переселенцами лететь до
этих миров долгие столетия. И поскольку их общество на дух не приемлет
войны, и вообще гораздо нравственнее, чем земное, им ничего не остается,
как купить у ВОКУ секрет Ворот или до предела поступиться своими правилами
и попытаться украсть его.
- А почему бы им просто не предложить честный обмен информацией?
- Насколько я понимаю, они малость побаиваются человечества, и им
очень хотелось бы ограничить нас Землей и двумя колониями. Кстати, это
решение также стоило им больших нравственных мук. С одной стороны, они
боятся и презирают нас, а с другой стороны, очень в нас заинтересованы.
Рано или поздно мы станем друзьями, либо случится война, в которой, я
боюсь, человечество проиграет. В их каталог входит немало миров, пригодных
для заселения человеком. А некоторые из них не просто пригодны. Тот, о
котором я говорю, с равным успехом можно назвать Раем.
- Послушай, но если они догадываются, что ты получил доступ ко всей
информации, которую в тебя заложили, то они, наверное, считают тебя самым
опасным живым существом для сайраксов. Они же должны до смерти бояться,
что, приняв сторону Человечества, ты выдашь все, что знаешь, человеческим
властям.
- Подозреваю, они прекрасно обо всем догадываются, но вряд ли боятся.
Сейчас они прекрасно знают, что я вне досягаемости, как для сайраксов, так
и для землян. Конечно, земные власти испытывают ко мне, должно быть,
похожие чувства.
- Вот как здорово быть популярным, - сыронизировал Джитер.
- Я почти уверен, что они не встревожены. Конечно, они разочарованы,
что механизм подвел, но не разочарованы. Ведь колонисты и оборудование
по-прежнему регулярно поступают через Ворота. Если бы сайракс решил, что я
попал в руки человеческих ученых, то едва ли, с моей точки зрения, Ворота
или что бы то ни было еще до сих пор функционировали нормально.
Джитер, внимательно посмотрел в глаза другу.
- Ты мне вот что скажи, Эрик, если сайраксы прилетят сюда и обратятся
к тебе, ты выдашь информацию, которая им нужна?
- Нет, я им ничего не должен, так же, как и человечество. Я никому
ничего не должен. Я просто хочу, чтобы мне дали возможность жить своей
жизнью с Лайзой. Как можно более тихо и неприметно. У меня здесь появились
настоящие друзья - ты и Мадрас, другие. И, я думаю, что ты должен
правительству Земли не больше, чем я. Нас всех обманули и всеми нами
воспользовались.
- Совершенно согласен, - Джитер склонился поближе. - А расскажи мне
поподробнее об этом райском мире, который ты обнаружил у себя в голове.
Эрик обратил внимание, что весь персонал сарая собрался рядом и
прислушивается.
- Парадиз находится дальше от Земли, чем Эдем и Гарден. Координаты
его я знаю достаточно хорошо, чтобы перевести их в цифры, которые можно
будет заложить в систему управления Воротами. Вычисления потребуются
сложные, но я смогу их провести, особенно, если мне помогут.
- Да ведь у нас на Эдеме самые лучшие из живущих инженеров-практиков,
- заметил кто-то из толпы.
- Я знаю, - ответил Эрик. - Я уже успел с ними поработать.
Внезапно Джитер как-то сник..
- Но все это нам мало поможет. Поскольку мы никак не сможем
превратить принимающую станцию в передающую.
Эрик согласно кивнул.
- Одни только энергетические потребности перекрывают все ресурсы
колонии, не говоря уже о том, что передатчик должен быть расположен в
космосе за пределами гравитационного и магнитного полей. Однако, -
спокойно возвестил он, словно сообщая сводку погоды, - существует
возможность с любой стороны изменить полярность, если энергия подключена.
Среди собравшихся в сарае пронесся шепот. Джитер обратился от имени
всех.
- Ну как же так, Эрик? Мы все прекрасно знаем, что сквозь Ворота
можно проходить строго в одну сторону.
- В одну сторону одновременно, - поправил его Эрик, - причем в любую.
Я над этой проблемой работал с тех самых пор, как попал сюда, кроме того,
у меня есть доступ к знанию сайраксов, а не только людей. И теоретически я
не вижу причины, почему это невозможно.
- Но в таком случае, - медленно начал Джитер. - В таком случае... мы
все могли бы вернуться на отправную станцию Ворот на Земле, если бы
захотели.
- Я не зря ведь спрашивал тебя, что предприняли бы люди, если бы
такое было возможно. И ты сказал, что большинство осталось бы.
- И снова говорю, хотя полагаю, что найдутся несколько человек,
которые попробуют меня опровергнуть. Но ты ведь не физик, Эрик. Ворота
существуют уже полтора века. Кажется просто невероятным, чтобы ты
натолкнулся на столь важное, а десятки инженеров, для которых работа над
Воротами - дело всей жизни, не заметили бы этого.
- А с чего ты решил, что они не заметили? - спросил Эрик.
С таким же успехом он мог бы взорвать в амбаре бомбу с паралитическим
газом. А потом тишина разразилась взрывом яростных негодующих вопросов.
Когда первая волна гнева схлынула, Эрик продолжил.
- Неужели вы думаете, что украв жизни ваших дедов и отцов, ВОКУ и
Коллигатар стали бы рисковать, позволив вернуться на Землю разочарованным
и обманутым. Ставка слишком велика с их точки зрения. Земле угрожает все
усугубляющееся перенаселение, древние межплеменные распри, новые болезни.
Да еще замаячила новая перспектива - сайракс. А эти две колонии - своего
рода бомбоубежище. Вас приживили здесь, чтобы гарантировать сохранность
Человечества, как вида, в случае, если матушку Землю постигнет катастрофа.
Если есть уверенность в том, что колонии будут и дальше должным образом
населены, то есть основания и дальше лгать. Неужели вы думаете, что
правительство не пойдет на это? Все зависит от того, что знание того, что
сквозь Ворота можно путешествовать в обе стороны открыто лишь горстке
самых высокопоставленных ученых и лидеров. Совершенно очевидно, что
команда, обслуживающая станцию Ворота, понятия не имеет об этом. Было бы
слишком опасно посвящать их. Вдруг какой-нибудь обиженный инженер захочет
вернуть пару своих друзей. Гораздо проще однозначно говорить, что движение
через Ворота одностороннее. Вот скажем, Джитер, твои дед и бабка долго бы
высидели в этой морозилке, если бы знали, что могут вернуться?
В толпе раздался одобрительный шепот. Ответ был очевиден.
- Вот и я сомневаюсь, - продолжил Эрик. - Колония никогда не
прижилась бы, а это им было очень важно по причинам, которые я только что
назвал. Так что вас дважды обманули с целью использовать.
После мрачной паузы Джитер спросил.
- А ты сможешь модифицировать приемную станцию так, чтобы возможно
было отправиться обратно на станцию Ворота?
- Думаю, что да. Хотя риск, конечно есть.
Из задних рядов раздался голос женщины-инженера.
- Станция Ворота всегда под напряжением. Выключать и включать ее
слишком дорогое удовольствие.
- В таком случае, на вижу никаких причин, по которой мы не можем
изменить полярность и заставить ее открываться в обе стороны, - настойчиво
сказал Эрик.
- Но ведь это нас в Парадиз не приведет.
- Да, но мы сможем переориентировать систему и спроецировать приемную
станцию типа этой, - он указал на темный провал в рамочке, - в новый мир.
Попасть из Эдема на станцию Ворота, а с нее...
- В рай, - закончил кто-то за него.
- А как мы можем быть уверены, - спросила все та же женщина-инженер,
- что все то, что ты нам рассказываешь, действительно так, а не является
частью какого-нибудь нового сайракского заговора с целью вернуть тебя на
станцию Ворота, а там размозжить тебе голову?
- Я знаю, что это не так. Все то время, что я здесь, я исследовал
свое тело с не меньшей интенсивностью, чем работу Ворот, - заверил он ее.
- Я уверен, что сайраксы рассматривают мое дело как проигранное. Может
быть, они уже приступили к созданию новой модели, менее склонной к тому,
чтобы обратиться против них.
Раздались смешки.
- Не удивительно, что сайраксы так отчаянно пытаются заполучить
секрет Ворот, - пробормотал Джитер. - Ведь получается, они смогут
спроецировать приемник куда угодно, даже на Землю.
- Именно по этой причине они скрывают, откуда они, потому что боятся,
что ВОКУ направит приемник на родную планету сайраксов. Ситуация крайне
опасная. - Этого Эрик мог бы и не добавлять. - Рано или поздно она
приведет к взрыву, и мне хотелось бы держаться подальше от осколков.
Глазами он отыскал в толпе инженера, которая высказала свои
предположения.
- Если бы мной по-прежнему управляли сайраксы, то я мог бы изменить
полярность один, ночью. Для этого многого не требуется. Вы просто
удивились бы, если бы узнали, как мало для этого нужно сделать. Я доставил
бы им себя и все мои знания, и никто бы не узнал.
- Может быть, - многозначительно сказала она.
- Может быть. И уж совершенно определенно, я не стал бы вам
рассказывать то, что рассказываю сейчас, не говорил бы о своем
происхождении, когда мы с Лайзой Тембор очутились здесь.
- Да хватит же, - Джитер встал и положил руку на плечо товарища. -
Эрик Эббот такой же мужчина, как и все мы.
- Только не я, - сказала женщина-электронщик.
И толпа расхохоталась. Когда смех утих, Эрик с благодарностью
посмотрел на Джитера.
- Ну хорошо, приятель, какая разница.
- Эрик, а ты уверен насчет той планеты?
- Совершенно. Каталог содержит полную информацию о каждой планете. И
эта не исключение. - Он обвел взглядом собравшихся и увидел надежду,
страстное желание поверить в то, что говорится. - На этой планете есть
все, что говорится в рекламе об Эдеме и Гардене.
- Но ведь если это не так, мы можем застрять там навеки, - возразил
Джитер.
- Вовсе нет, - напомнил ему Эрик. - Ты забыл, что мы можем менять
полярность Ворот. Если сайракская информация окажется неверной, хотя у
меня нет причин не доверять ей, то мы всегда сможем вернуться обратно на
Эдем или на Землю. У нас здесь достаточно запчастей, чтобы можно было
набрать на постройку второго приемного терминала. Мы перешлем их на
станцию Ворота, а оттуда на Парадиз. Это будет честный обмен.
Инфраструктура, которую вы здесь построили, на полную свободу от земного
вмешательства и возвращение от попранных до вашего рождения прав. В конце
концов, вы получите то, что было вам обещано.
- Этот вопрос следует поставить перед Советом, - сказал Джитер, - и
на всеобщее голосование. Может быть, не все захотят рисковать.
- Ну а ты-то, Джитер.. Ты отправишься туда с Лайзой и со мной?
- Эдем - мой дом. Я здесь родился. - Он улыбнулся. - Но, уж лучше
журавль в небе.
Все шумно одобрили. Когда всеобщее возбуждение улеглось, Джитер снова
заговорил серьезно.
- Хорошо, Эрик, допустим, все получится. Но что произойдет, когда мы
прибудем на станцию Ворота? ВОКУ не позволит нам пользоваться Воротами в
наших собственных интересах.
Эрик даже не улыбнулся.
- Придется нам на этом настоять.
При всеобщем опросе примерно треть населения Эдема решила рискнуть и
отправиться на планету, которую в таких радужных тонах описывал Эрик. Эта
треть состояла из вновь прибывших и тех уроженцев Эдема, которые были
разочарованы в том мире, где они родились. Многие по-прежнему мечтали о
Земле Обетованной, которой прельстились души их родителей и прародителей.
Они были мало чем обязаны Эдему и вовсе ничем Земле.
Среди отважившихся имелись представители всех профессий, всех слоев
эдемского общества. Это был настоящий вертикальный срез. Недостатка в
умелых руках и грамотных мозгах в новой колонии не будет.
На носилках и тележках они свезли к приемной станции все
незадействованное на Эдеме оборудование. Возникла жаркая дискуссия, брать
ли с собой компьютерные компоненты. Но даже Эрик высказался за то, что все
остальное нужно брать. Бояться нужно проникновения Коллигатара в
компьютерные сети, а не самих компьютеров.
Конечно, все то, что было уже построено на Эдеме: мосты, дороги,
производства на планете Парадиз придется строить заново, без регулярных
поставок и помощи с Земли. На это уйдут многие годы. Это та цена, которую
им придется заплатить за истинную свободу. Никто из добровольцев не
роптал. Они были готовы на все, что угодно, лишь бы перерезать последнюю
пуповину.
По крайней мере, отопительные системы с Земли им не потребуются,
заверил их Эрик. Сайракский каталог гласил, что Парадиз - это мир ласковых
морей и цветущих лугов, мягкого климата и сезонных дождей. Он знал, что
это правда, поскольку даже картинка была заложена в его мозгу.
- А сколько времени это займет? - поинтересовалась Мадрас, когда
Эрик, Лайза и Джитер стояли перед Советом. - Ведь у вас двадцать пять
тысяч добровольцев. За две минуты вы их через Ворота не отправите. Как вы
их собираетесь удерживать столько времени?
- Транспозиция происходит почти мгновенно, - заверил ее Эрик. -
Первым делом мы перешлем приемную станцию на Парадиз, а следом отправятся
люди и оборудование. Как только мы захватим управление станцией, я возьму
на себя функции командующего Воротами. Мы будем отправлять туда группы по
пятьдесят человек, после этого я буду перенацеливать Ворота на Парадиз и
отправлять туда по пять человек. После этого снова на Эдем, с Эдема на
станцию, со станции на Парадиз и так далее.
Через Ворота можно пропускать по пять человек каждые полминуты. С
учетом перенацеливания и изменения полярности пропускная способность
будет, скажем, пять человек за минуту. Работая безостановочно, мы
пропустим в среднем триста человек за час, что составит семь тысяч за
день. Так что, если нам удастся удерживать пункт отправления станции в
течение четырех дней, то мы сумеем переправить всех добровольцев и все
необходимое оборудование.
- Четыре дня безостановочной работы, - сказал один из членов Совета.
- Сомневаюсь я что-то.
Сказавшему это советнику Семеновскому было шестьдесят четыре года. Он
был болен, но тем не менее хотел отправиться одним из первых.
- Мы отобрали группу первого удара, - сказал Эрик. - Поскольку
группа, обслуживающая Ворота на станции, не знает о возможности перехода в
обратную сторону, мы застанем их врасплох. В первой пятерке будем я,
Лайза, Джитер. Каждые тридцать секунд будет прибывать подкрепление. Я не
предвижу трудностей. Ворота обслуживают безоружные люди. А вся охрана
сосредоточена между залом ожидания и жилой частью станции. Более того
система безопасности разработана так, чтобы не допустить проникновения к
Воротам, а не из них. Сначала там будет переполох, потом проверка наших
сил, а потом они будут думать только о том, как от нас избавиться. Ведь
станция Ворота ужасно дорогостоящая. Власти на все пойдут, чтобы оставить
ее в сохранности. А чтобы дать нам настоящий бой, придется принять решения
на самом высоком уровне. А к этому времени станция уже будет нам не нужна.
Бюрократическая инерция - вот наша лучшая защита.
- А мне не жаль, что я остаюсь, - сказала ему Мадрас. - Теперь мой
дом здесь. Хотя многие относятся к нему иначе.
Советник Семеновский проворчал, соглашаясь.
- Боюсь, что и мне придется отказаться от мечты моей жизни ради
осязаемых удобств. Но те из нас, кто останется, сделают все, чтобы помочь
вам.
- Как-нибудь, когда-нибудь мы придумаем, как дать вам знать о себе, -
заверил ее Эрик. - Наши потомки уж во всяком случае расскажут вам, как мы
устроились. Ведь Парадиз будет колонией Эдема, а не Земли.
- Мы будем помогать вам и молиться за вас, - торжественно произнесла
Мадрас.
Эрик с благодарностью посмотрел на нее.
- Нам понадобится и то, и другое.
19
Ирония судьбы, но оружие, необходимое для штурма станции Ворота,
имелось в наличии на Эдеме. Его нахождение упакованным среди запасов для
первых поселенцев являлось еще одним доказательством двуличности властей.
В "райском мире" не требовалось никакого оружия.
Было приготовлено более чем достаточно запасных частей и соединений,
чтобы собрать принимающий терминал, который потом следовало перевести в
Парадиз. Пока инженерная команда Эрика монтировала эти установки,
остальные начали выполнять задачу, собрав треть населения колонии, обучая
тех, кто никогда не был на Воротах и не знал, как действовать, давая
задания пожилым и молодым, складывая и готовя оборудование для быстрой
транспортировки.
Когда недели тщательных подготовок пронеслись, некоторые передумали и
решили остаться на Воротах. Их места заняли другие, отважившиеся рискнуть.
Общее число отъезжающих колебалось, но не очень сильно. К счастью, погода
способствовала выполнению задачи. Простых палаток было достаточно, чтобы
содержать группы в тепле и под защитой. По утрам собрания и приготовления
больше не проводились. Каждый знал, чего от него ждут. В обычных
обстоятельствах такое предприятие было бы невозможным, но те двадцать пять
тысяч, которые решили предпринять попытку, не являлись обычными жителями.
Их выбрали из всего населения Земли. Все они были экстраординарными
личностями, как и их предводитель.
Отряды из мужчин и женщин, группировавшиеся по пятеркам, собирались в
амбаре, последний раз проверяя свое оружие. Перестроенные Ворота выглядели
почти такими же, как и раньше. Они по-прежнему издавали те же самые звуки.
Под металлическими арками царила та же самая мрачная темнота. Только
направления были перевернуты. Некоторые приветствовали Эрика как гения. Он
отмахивался, настаивая, что ничем особенно не выделяется, кроме
способности все схватывать на лету.
Если его расчеты были ошибочными, не говоря уже о работе инженерной
команды, все могли шагнуть в небытие. Это была бы быстрая смерть, и
приборы в амбаре зафиксировали бы катастрофу. Она положила бы конец
великому эксперименту. Двадцать пять тысяч человек немного поговорили бы и
разошлись по своим запертым домам. Эрик крепко сжал оружие. Такого не
должно случиться. Ни с Лайзой, ни с одним из его новых друзей. Они слишком
сильно зависели от него, чтобы он мог допустить промах.
Провести их через вакуум - это было больше, чем просто хороший
замысел.
Джитер стоял рядом с ним.
- Нужно сделать первый шаг, Эрик, - осторожно проговорил он. - Давай
начнем. Я хочу получить то, что обещали моим предкам. Давай уничтожим
ложь.
Эрик кивнул, дал сигнал техникам приготовить оборудование, последний
раз сверился с часами и сделал шаг.
На станции Ворота было темно. Сигнальные устройства ярко сияли на
драйверах, показывая, что все подключено к источнику питания. Но на ночь
не было и намека. На одно ужасное мгновение Эрику показалось, будто все
они вдруг оказались звездами, и что их вынесло куда-то в бесконечный
открытый космос. Потом появились очертания драйверов, и он успокоился.
Они все рассчитали по времени. Настенные часы показывали, что только
недавно миновала полночь станции Ворота. Поскольку продолжения перемещения
не было, ночью район оставался безопасным. Применение оружия не
требовалось.
Утро могло доказать обратное.
Свернув направо, Эрик сел за главный пульт и начал знакомиться с
управлением. Задачу упрощала его уникальная память. Хорошо обученные
компаньоны Эрика быстро заняли предписанные им позиции вокруг своего
предводителя. Некоторые прильнули к иллюминаторам, глядя на вращающуюся
внизу Землю. Третье или четвертое поколение жителей Эдема, они никогда не
видели эту планету.
Джитер потребовал от них внимательности.
Эрик не смотрел на зеленый мир. Тот не являлся его домом. Никогда. Он
не влиял на него. Домом Эрика был мир под названием Парадиз, который все
еще находился перед глазами предводителя.
Несколько членов команды бросились закрывать пневмозамок изнутри. Это
было сделано автоматически, не принимая во внимание электрические замки,
так что никакая тревога в Центре Безопасности подняться не могла.
Прижавшись к стеклу иллюминатора, наблюдатель мог видеть огни
проплывающего города-станции. Два отеля ярко осветились. Только что
выпущенный челнок с дельтообразными крыльями, похожий на горную вершину,
медленно разворачивался, чтобы сориентировать себя перед посадкой.
- Чудесно, - произнесла молодая женщина, глядя на планету внизу. -
Никогда не думала, что она может быть такой прекрасной.
- Хочешь остаться? - спросила ее Лайза. - Это часть договора. Тот кто
захочет, может остаться.
Та повернулась к главному пульту.
- Нет. Я хочу новую жизнь, а не старую.
- Ты ее получишь, - пообещал Эрик.
Все техники заняли свои места и рассматривали странные приборы. Эрик
хорошо помнил многие из них. Недели учебы на Эдеме теперь сказались.
Терминал запомнился жителям Эдема. Пневмозамок был закрыт, никакая
тревога не поднялась, экипаж находился на местах. Прошло время определить
Парадиз.
Компьютерная установка с готовностью приняла новые координаты.
Техники осторожно установили поспешно привезенную принимающую станцию и
столкнули ее в темноту по команде Эрика. Она должна была добраться до
места, откуда могла начать действовать. Ей не требовалось
материализоваться под тысячами фунтов океанской воды или тысячефутовой
высоте в воздухе, но станции нужно было отрегулироваться самой в течении
минуты.
Постепенно сигнальные устройства начали мигать на центральном пульте
ярко-зеленым цветом. Приемный терминал успешно установился и приготовился
к работе. Среди техников экипажа послышались приглушенные аплодисменты.
Напряжение начало спадать. Цель была достигнута, обещания Эрика наполовину
исполнились.
- Пора, - сказал предводитель первой группе волнующихся добровольцев.
Первый из них кивнул и вошел на площадку вместе со своими четырьмя
товарищами. Объятия, рукопожатия.
- Готовность, - спокойно произнес Эрик. Тысячу лет назад он слышал то
же самое слово от сидящего в этом же самом кресле человека. В его голосе
звучали обещание и тревога.
- Готовы, - эхом отозвались пятеро.
- Выходите.
Они вышли. Секунды неслись, первые из миллионов, Лайза вцепилась
пальцами в плечо Эрика. На этот раз одобрения со стороны техников слышно
не было.
Экспресс "Парадиз" тронулся.
Потом пришло время заново отрегулировать Ворота и приветствовать
очередных пятьдесят посланников с Эдема. Теперь времени хватило только на
торопливые рукопожатия и на несколько поцелуев, перед тем как вновь
прибывшие отправились вслед за остальными.
Возбуждение уступило место деловитости, когда процесс вступил в
рутинную стадию. Пятьдесят с Эдема с инструментами, пятьдесят на Парадиз,
обратно на Эдем, а оттуда на Парадиз.
Было восемь часов утра по станционному времени, когда перед
пневмозамком появился первый городской техник. Сообщение пришло от
охранников, которым было поручено наблюдать.
- Там их двое, Эрик, - сказал Джитер. - Они не понимают, почему не
могут войти.
Тот, не отрываясь от работы и не оборачиваясь, отозвался:
- Они видели тебя? Готовность.
Последнее слово относилось к очередной партии транспортируемых.
- Нет. Мы ждем уже целый час, когда кто-нибудь появится. Снаружи
нельзя заглянуть в рабочую часть, и мы из предосторожности не включаем
огни. Вообще-то они сейчас не нужны.
Это было истинной правдой. Город распростерся на затененной части и
сейчас выходящей на солнце части Земли.
Как считали в городе, станция Ворота была пустой и безопасной. Она
поддерживалась собственными солнечными батареями, и никто не замечал
поворотов огромной тарелки, совершавшихся каждые десять минут.
Спокойствие длилось пару часов, пока растущая группа
заинтересовавшихся техников станции Ворота не вызывала ремонтную бригаду,
вполне логично предположив, что с пневмозамком какие-то неполадки.
Техники и специалисты бросились по коридору в следующий отсек.
Поскольку помощники Эрика убрали инструменты, предназначенные для
пневмозамка, определить давление воздуха внутри него не представлялось
возможным, и ремонтники надели скафандры. Эрик хотел, чтобы они
действовали так, будто произошло недоразумение. Это замедлило бы их
действия.
Прошло еще несколько часов, пока ремонтная бригада запросила и
получила разрешение сорвать пломбы замка. Лазеры работали в полную силу,
когда пневмозамок вдруг открылся, и вооруженные колонисты с криками
затащили ошеломленных ремонтников внутрь вместе с инструментом.
Когда замок опять заперли, Джитер доложил Эрику:
- Мы их взяли.
- Они должны крепко задуматься перед тем, как сделать новую попытку,
- ответил тот, полностью сконцентрировавшись на своей работе, - но в
следующий раз они возьмут с собой оружие. Думаю, пора вступить в контакт с
властями станции.
В этом не было необходимости. До того, как он успел составить
подходящее приветствие, динамики по всей станции Ожили.
- Это командир Карл Расмуссон из службы городской безопасности! Вы
нелегально вторглись во владения ВОКУ. Сообщите, кто вы.
Джитер подошел к микрофону и ответил в той успокаивающей,
обезоруживающей манере, которая всегда так сильно действовала на женщин:
- Конечно. Меня зовут Джитер Са-Нос-Ти. Я колонист третьего поколения
с Эдема. Мы решили нанести давно запланированный визит. Поэтому передайте
от меня привет всем в Нью-Мексико, а также приветы от моих родственников
Яза и Сули Са-Нос-Ти.
Эрик получил бы сейчас удовольствие, взглянув на лица в Центре
безопасности, но даже, если бы ему предоставилась такая возможность, он не
смог бы найти время и оторваться от главного пульта Ворот.
Надписи и цифры на дисплее оставались постоянными.
- Выходите, - сказал Эрик семье из трех человек и ясноглазой пожилой
паре. Те исчезли в темноте вслед за своими предшественниками.
Когда Расмуссон заговорил снова, его тон уже был определенно менее
воинственным.
- Кто бы вы ни были, вы лжете насчет того, откуда прибыли.
- Мы не лжем, - убежденно ответил Джитер.
- Терминал станции Ворота действует только в одном направлении:
наружу.
- Лично я это ложью не считаю, - Джитер явно наслаждался своей ролью
ведущего переговоры. - Это то, о чем нам говорили. Это то, во что, я
уверен, верите вы. Каждому на Земле лгали именно так, потому что ВОКУ
желала, чтобы в это верили все. Но мы не лжем. Свяжитесь с руководителями
в ВОКУ и спросите у них. Там вы все выясните.
С этого момента тишина наступила надолго. Джитер сказал о тайне, и
все, кто слышал ее, хотели теперь получить подтверждение или опровержение.
Это должно было отвлечь силы Расмуссона еще на некоторое время. И
отвлекло.
Прошло довольно много времени. Первую группу техников заменили вновь
прибывшие, когда динамики станции ожили снова. Только Эрик отказывался
оставить свой пост. Он настойчиво продолжал отдавать приказы "Готовность"
и "Выходите" спокойным, монотонным голосом и намеревался делать это, пока
последний колонист с Эдема не будет успешно перемещен.
- Это доктор Дюрапати Поннани, - донесся из динамика новый голос.
Среди только что прибывших колонистов, узнавших имя, послышался шепот. - Я
прямой представитель власти Коллигатар, недавно прибывший в город. Просим
вас сказать, кто вы. Еще мы хотим знать, что вы делаете на Воротах.
Внешние датчики обнаружили колебания энергии и движения выступающих
частей. Вы должны сказать, с какой целью используете двойную транспортацию
с помощью Ворот. Мы не признаем, и не отрицаем возможности этого.
Требование, обвинение и комплимент одновременно, - подумал Эрик. Их
появление не имело словесного определения.
- Готовность, - спокойно произнес он.
- То, что мы делаем со станцией Ворота, не ваше дело, - вежливо
ответил Джитер. - Скажем так, что мы с ней играем. Если вы врали в течение
века с половиной, то можете почувствовать некое прощение в успокоении,
верно?
Пауза. Тревожное перешептывание в динамиках. Следующий вопрос удивил
всех.
- Среди вас есть Эрик Эббот?
- Эрик кто? - глупо переспросил Джитер, но в новом запросе никакой
глупости не было.
- Я думаю, что есть, - настаивала Поннани. - Он единственный, кто
бывал на Воротах, кто знал, как перепрограммировать и переделать
логические цепи, чтобы воспользоваться двойной транспортировкой, не говоря
уже о том, что только у него есть причина сделать это.
Джитер пожал плечами и подошел к своему приятелю, сидевшему за
главным пультом. Эрик потер глаза и взял микрофон.
- Я здесь, доктор Поннани.
- Я так и думала. Тебе не приходит в голову, что твои действия,
использование станции Ворота, не только незаконны, но и очень опасны? Я
имею в виду не тебя и твоих друзей, а жителей Земли.
- С чего бы мне заботиться о жителях Земли? - холодно отозвался Эрик.
- Я не землянин. Твои коллеги из кожи вон лезли, чтобы доказать мне это, и
добились успеха, убедив меня в том, в чем я не хотел убеждаться. Вы все
отреклись от меня.
- Ты никогда не был нашим, чтобы нам от тебя отрекаться, Эрик Эббот.
И ты опасен. Это я тебе говорю!
- Обещаю тебе, доктор Поннани, что наши действия здесь не опасны для
интересов населения Земли. Мои друзья с Эдема испытывают значительную
злобу против вашей элиты, но уверяю тебя, мы не будем участвовать ни в чем
апокалиптическом, как всем кажется. Я не предпринимаю ничего, что может
хоть как-то навредить моим создателям сайраксам. Наши действия не опасны
ни для кого.
- Послушай ты! - Эрик узнал голос командующего службой безопасности
Расмуссона. Создалось такое впечатление, что доктора Поннани оттолкнули в
сторону, физически и морально. - Я буду короток с тобой, Эббот. Если
хочешь, я могу приказать станции уничтожить саму себя. Такое возможно в
случае серьезной опасности по отношению к человечеству.
- Не сомневаюсь, что можешь, - спокойно признал Эрик, - но сначала
тебе нужно определить, необходимо ли это? Сомневаюсь, что ты рискнешь
взорвать Ворота под свою ответственность. Верно? Это серьезный шаг.
Опять возбужденный шепот в динамиках.
- Вот увидишь, я смогу быстро получить разрешение властей.
- Увижу? Это было бы интересно. В своем запросе тебе придется
отметить, что мы не принесли вреда ни одной душе... Члены ремонтной
бригады решили стать нашими гостями и могут подтвердить это... Мы не
повредили и листка бумаги. Мы отлично знаем, что делаем (по крайней мере,
полуложь) и скоро все закончим.
- Ты - сайракс! - обвиняюще вскрикнул Расмуссон.
- Я не сайракс, - уверенно ответил Эрик. - Я человек. Я доказал это
когда сбежал от них так же стремительно, как от вашего майора Орема. Под
сомнением может оказаться только моя личность, но не происхождение. Что
касается моей верности, то она предназначена для моих друзей независимо от
ее формы. Поэтому я настоятельно советую тщательно обсудить ситуацию с
вашим начальством, командир, перед тем как приступать к решительным
действиям. Здесь на станции Ворота на кону лежат тысячи жизней и триллионы
долларов. Они не должны гибнуть из-за минутной злобы и раздражения.
Наступила долгая пауза. Когда командир заговорил опять, его тон уже
был мягким, почти примирительным.
- Я проконсультируюсь, но вы должны поторопиться смириться с
неизбежным, открыть замок и впустить нас. Я вынесу на обсуждение вопрос об
амнистии в обмен на ваше содействие. Моя первая забота - безопасность,
вторая - Ворота. Своими действиями вы можете уничтожить станцию.
- Мы знаем что делаем, - убедил его Эрик и услышал, как Джитер сзади
весело произнес:
- Выходите.
Каждая команда "Выходите" являлась победой, каждое "Готовность" -
триумфом.
- Надеюсь, что так, создание сайраксов, ради тех, кого ты уже
обманул.
Джитер взглянул на Эрика и усмехнулся. Так же поступили многие
техники. Эрик улыбнулся им в ответ, отвернулся, а Лайза загородила его.
Отважным предводителям не к лицу слезы.
Напряжение в конференц-зале было таким, какого Ористано еще никогда
не видел. В последний раз все собирались так, чтобы обсудить полуреальную
опасность. Однако теперь ни у кого не вызывала сомнений реальность
нынешней угрозы.
Когда существо по имени Эрик Эббот собрало своих специалистов и
пробралось на Ворота, Коллигатар призвал прекратить панику. Расчет был на
то, что сайраксы создают своих питомцев безупречными, похожими на людей. И
это было оплачено. После отправки Эрика Эббота на отдаленный Эдем
опасность заключалась только в самоуничтожении сайраксов.
Теперь выяснилось, что они просчитались. Либо сайраксы были
бесконечно умнее в своих планах, чем мог представить Коллигатар и его
помощники-люди, либо этот Эрик Эббот вернулся по пока неизвестным
причинам. В последнем случае, как говорили в Монте-Карло, ставки были
сделаны.
Вместо того, чтобы исчезнуть, проблема появилась снова, выраженная в
неизвестных намерениях и в совершенно непредсказуемых вариантах. В
качестве основы перед принятием решения они имели только истерический
рапорт командира безопасности Ворот и гораздо более разумный доклад
Дюрапати Поннани.
- Не думаю, что у нас есть выбор, - устало заявила Анира Чинелита со
своего кресла. - Мы должны приказать уничтожить станцию Ворота, как
предлагает командир. Мы не можем допустить, чтобы секрет Ворот попал в
руки сайраксов.
- У нас нет доказательств, что этот Эббот действует под руководством
сайраксов, - тихо возразил Ористано. - Он продолжает настаивать на своем
человеческом происхождении. И это хорошо. Теперь вы знакомы с невероятными
деталями этого дела, которое, должен вам напомнить, некоторые из вас
упустили из вида, когда Коллигатар впервые привлек к нему ваше внимание. -
За столом послышался возбужденный гул. - Вы знаете, что, несмотря на всю
странность этого и на все предосторожности, Эббот успешно проник к Воротам
в компании с соблазнительной Лайзой Тембор. Вы видели рапорты,
описывающие, как сайраксы руководили им духовно и физически в течение его
пребывания на Земле, управляли им, считая его настоящим человеком. Лично я
не боюсь Эббота. Не могу бояться того, чего мне жаль.
- Ваше сострадание стало легендой, Мартин, - нетерпеливо произнес
Сиакван, - но сейчас нам нет от него никакой пользы. Командир Расмуссон
упомянул о предложении амнистии. Какова, по-вашему мнению, может быть
реакция среди друзей Эббота?
- Думаю, они последуют за своим предводителем, на какие бы действия
ты не решился, - ответил Ористано. - У них больше причин доверять ему,
нежели кому-нибудь из представителей ВОКУ. Запомните, они очень умны.
Колонисты никогда не забывают, если им солгали.
- Что меня беспокоит, - мягко сказал доктор Новотский, - так это то,
что их неожиданное появление есть часть хитроумного плана сайраксов. Их
работа чрезвычайно тонкая. Допустим, возвращение Эббота, предположительно
свободное от влияния сайраксов, это только часть какой-то большой
операции, в которой он участвует, сам того не зная и не желая. Эббот не
только знаком с конструкцией Ворот. Он установил над станцией свой
физический контроль.
Когда подразумеваемое стало ясно всем, на лицах коллег доктора
Новотского появились беспокойные выражения.
- Для чего? - громко спросил Ористано. - И почему он вернулся с
колонистами? Доктор Поннани проинформировала нас, что станция Ворота
действует. И действует, видимо, с тех самых пор, когда на нее проник Эббот
со своими друзьями, хотя ее внешний вид не изменился. Если их намерения
секретны и являются частью плана сайраксов, почему Эббот ждет и подвергает
станцию риску быть уничтоженной? Простите, Алекс, но ваша теория тут не
подходит.
- Но они что-то с ней делают, - резко произнесла Изабель Джордан. -
Если бы я знала что, это здорово помогло бы принять решение.
- Доктор Поннани докладывает о необычном потоке в поле, - напомнил ей
Ористано, - но она не может определить его значения. Компьютер тоже не
может. Помощники Эббота невероятно хорошо осведомлены.
- Расмуссон говорит, что они упоминали об "игре" со станцией. Это
может оказаться правдой? - поинтересовался Фройлих.
- По-моему, непохоже, чтобы они стали рисковать своими жизнями без
серьезных причин, - сухо заметил Сиакван. - Мне хотелось бы знать, как
этому существу удалось заставить людей с Эдема присоединиться к его
безобразиям.
- Я смотрю на это по-другому, - произнес другой участник совещания. -
У нас нет доказательств, что тут использована та или иная форма
принуждения. Перед нами характерный пример физических способностей
существа. Может, оно еще способно на какие-нибудь формы массового
духовного контроля?
- Не думаю, - сказал Ористано.
- Я тоже. Доктор Давидов прав. Похоже, они присоединились к Эбботу
добровольно, - Коллигатар впервые обратился к сидящим за столом с момента
начала конференции, и все заерзали на креслах, установив почтительную
тишину. - Ясно, что если бы Эрик Эббот был способен на духовный контроль,
он проявил бы его, а свои физические данные придержал бы в секрете. К тому
же он уже был бы готов передать Ворота в руки сайраксов. Прибыв на станцию
вместе со своей Тембор, он просто захватил бы ее и все.
- А я все же считаю, что он имеет какое-то воздействие на жителей
Эдема, - настаивал Саикван.
- Так и есть, доктор. Нет более мощного рычага, чем правда. И это тот
товар, которого прискорбные обстоятельства заставили нас лишить
колонистов.
- Мотивы мы можем обсудить позже, - заметил Новотский. - Сейчас,
товарищ, мы должны решить, как восстановить контроль там, где мы его
потеряли, поскольку Эббот, похоже, не собирается покидать станцию. Ворота
нужно вернуть под контроль человека.
- Но они под контролем человека, - возразил Ористано. - Жители Эдема
ответственны за случившееся так же, как и Эббот.
- Тогда нужно вернуть их под правительственный контроль. Это одно и
то же.
- Только не в данном случае, - тихо произнес Коллигатар. - В любом
случае, мне кажется, нет причин принимать решительные меры, которые
предлагает доктор Чинелита. Три дня прошло с момента появления Эббота и
его друзей. Они пока еще не выдвинули никаких требований ни персоналу
станции, ни правительству. Быстрая работа приостановила распространение
новостей о пришельцах среди членов научного объединения и работников
станции. Пока мы еще разрешаем соблюдать излишние предосторожности. Мне не
нужно говорить вам, сколько времени займет перестройка Ворот. О цене я
вообще не упоминаю. Долгая задержка в погрузке оборудования и продуктов
может вызвать большие лишения в колониях. Необходимость подрыва станции
еще не доказана. Мы еще не составили окончательною мнения о происшествии.
- Я не согласна, но вашу точку зрения всегда уважают, - признала
Чинелита.
- Что же вы порекомендуете мне делать? - спросил Ористано. - Сидеть и
ждать?
- Нет. Мы, конечно, должны действовать. Нужно обдумать все, что не
касается уничтожения станции.
- Если рапорты точны, Эрику Эбботу уже не страшны воздействия мощных
доз наркотиков и обычная психическая атака. Единственное, что может
возыметь эффект, это морфорезин, наркотический газ, - заметил Ористано.
- И он, несомненно, уже подготовился к такому штурму, - добавил
компьютер. - Однако я утверждаю, что нам стоит воспользоваться только
эффектным в данном случае оружием: психологическим.
Один из членов совета открыто ухмыльнулся.
- Ага. Мы только поговорим с ним, и запустим в станцию своих людей.
- Не сразу, возможно, но он выразит желание, даже готовность
поговорить о себе и о своем положении. Его волнует собственная судьба. Мы
должны выстроить вокруг него неопределенность.
- Он не производит на меня впечатление волнующегося за свою судьбу, -
сказала Джордан.
- Во-первых, - продолжал компьютер, игнорируя ее реплику, - мы должны
иметь максимум информации о том, что происходит на станции. На нашей
стороне одно преимущество, и мы должны использовать его.
- Какое? - спросил Давидов.
- Станция Ворота в периоды опасности может действовать бесконечно от
собственных источников питания, пока машины не начнут выходить из строя,
но атмосфера внутри останется нормальной без циркулирования воздуха только
неделю. Три дня уже прошли. Еще три, и воздух на станции начнет
становиться грязным. Еще день, и мы войдем туда совершенно спокойно.
Конечно, нам не стоит ждать неделю, но по крайней мере мы знаем, что это
не будет продолжаться вечно. И есть еще кое-что, о чем не упоминалось в
нашем обсуждении. Все мы знаем чего добьются сайраксы если снова установят
контроль над Эриком Эбботом. Должен напомнить вам, что мы сами добьемся
многого, если перетянем Эббота на свою сторону. Он представляет собой
предел в биологической технологии сайраксов. Подумайте, что это может
значить для биологических исследований здесь, на Земле. Эббот может
оказаться для нас таким же ценным, как сами Ворота. И это, доктор
Чинелита, еще одна причина, по которой я возражаю против любых экстренных
мер в отношении станции.
Ористано забарабанил пальцами по столу.
- Эббот не очень-то подчинился местным группам подавления. Почему вы
думаете, будто он согласится на сотрудничество с властями?
- Он человек и все-таки не человек. Он считает себя больше человеком,
чем сайраксом. Определенно, ему удалось убедить в этом много жителей
Эдема, иначе они за ним не пошли бы. Он добивается признания. Я уверен, мы
сможем предложить ему больше, чем его создатели.
- Значит, мы должны бороться за него, а не против него, - сказал
Ористано. - Леди и джентльмены, я буду принимать ваши предложения в
течение двадцати четырех часов. Все другие дела откладываются, пока кризис
не минует. Благодарю вас.
Все стали покидать зал, уже размышляя над возможностями и
альтернативами. Ористано выходил, как обычно, последним, и ему в голову
вдруг пришла интересная мысль.
Коллигатар не требовал жестких действий при решении проблемы. Он
действительно ждал, с чем к нему придут его помощники-люди, или взял
паузу, потому что не знал, что предпринять?
С этой не очень приятной мыслью Ористано вернулся к себе в кабинет.
20
Лайза протянула Эрику новое блюдо и, что более важно, стала
внимательно наблюдать за тем, как он ел. Эрик просидел за главным пультом
без сна более семидесяти пяти часов. Его веки не дрожали, а руки уверенно
лежали на кнопках. Так же уверенно звучал его монотонный голос:
- Готовность... Выходите. Готовность... Выходите.
Теперь Терминал напоминал хорошо смазанную машину, работавшую
относительно бесшумно. Каждый мужчина и каждая женщина выполняли свою
работу эффективно и без лишних вопросов.
Иногда Эрик позволял себе отвлеченные мысли.
Они смущены, думал он. Они не могут представить себе точно, что мы
делаем, и боятся атаковать, потому что станция пострадает. Такие
предположения мелькали в голове предводителя. Им суждено было метаться,
пока не найдется какое-либо приемлемое объяснение.
- Эрик, скажи мне что-нибудь.
- Готовность... Все что угодно, свет моей жизни... Выходите.
- За что ты меня любишь? Ты гораздо умнее меня.
- Ведь они ограничили твое образование, верно? Ум - плохая мера для
человечества.
Лайза наклонилась поцеловать Эрика, не привлекая его внимания.
- Когда ты говоришь это, я не чувствую себя такой глупой.
- Ты не глупая, Лайза. Ты просто необразованна. И это сделано
намеренно. Готовность... выходите.
- Все мы необразованны по сравнению с тобой, - сказал Джитер. - Не то
чтобы я завидовал твоему образованию... - он взглянул на группу,
охраняющую пневмозамок, и получил несколько интересовавших его ответов. -
Пока тихо, но скоро они опять попытаются что-нибудь предпринять.
- Еще двадцать часов, и это будет уже неважно, - напомнил ему Эрик.
- Верно, - задумчиво произнес Джитер. - Забавно чувствовать себя
независимым от Земли. Мы первые в истории люди, разбившие оковы ради
истины. Мы будем свободнее, чем любые поселенцы. Интересно, на что на
самом деле похож Парадиз?
- Все мы скоро узнаем. Я думаю, Парадиз и должен быть похож на рай.
Для всех. Если нет, я окажусь перед разъяренной двадцатипятитысячной
толпой.
Джитер оглядел комнату и сделал возражающий жест руками.
- Не говори так. Все считают, что ты знаешь, о чем говоришь. Сейчас
не время сеять неопределенность.
- Вселенная - это водоворот неопределенности, Джитер. Я на девяносто
пять процентов уверен, что вычеркнут из списков сайраксов. И пять
процентов вероятности, что я не прав.
- Пять процентов, - пробормотал Джитер. - Почему ты никогда не
говорил об этом раньше?
- Потому что это посеяло бы неопределенность, - напомнил ему Эрик,
без тени усмешки.
Джитер медленно покачал головой.
- Хорошо, что сайраксы не запрограммировали тебе карьеру в
шоу-бизнесе.
- Я уверен, эти аспекты жизни людей им до сих пор неизвестны. Я
никогда не участвовал ни в чем серьезном.
- Ты уверен, что напрасно потерял время. Ты сейчас занят серьезным
делом, Эрик, - Джитер снова посмотрел на запертый пневмозамок. -
Интересно, что они предпримут сначала?
Доктор Дюрапати Поннани задавала себе тот же вопрос, наблюдая как
командир Расмуссон отдавал приказы в Центре безопасности. Получалось так,
что у них было совсем мало времени на принятие решения.
Молодой офицер, прибежавший к Расмуссону, очень запыхался. Он
торопливо отдал честь и встал между командиром и его подчиненными. Поннани
подошла поближе.
- Какого черта, мистер? - зарычал Расмуссон. - Я не просил тебя
присоединяться к обсуждению.
- Простите, сэр, - извинился молодой офицер, тяжело дыша. - Я приму
любой выговор, но сейчас решил, что жизненно необходимо передать это
сообщение вам лично.
- Какое сообщение? Почему ты не передал его по связи?
- Сэр, ваш приказ соблюдать осторожность в эфире создает трудности.
Я...
- Неважно. Говори.
- Я только что из города, сэр. К нему приближается огромный корабль.
Движется очень быстро. Это сайраксы, сэр.
Расмуссон помрачнел.
- Значит, это все-таки часть их плана, - он посмотрел налево. -
Овимби, прикажи наблюдателям поймать сайраксов побыстрее, - потом командир
повернулся к Поннани. - Простите, доктор, но это меняет все дело. Я отдаю
свои приказы. Мы должны взорвать станцию.
Она вздохнула.
- Я жду с минуты на минуту предложений Коллигатара, как поступить с
Эриком Эбботом.
- Скажите ему, что это сайраксы. Я смогу подождать, но не долго.
- Понимаю. Я несогласна и заявлю официальный протест, но понимаю.
- Именно это я от вас и ожидал.
Офицер связи Овимби яростно замахал рукой, и Расмуссон бросился к его
широкому пульту. В динамиках потрескивало.
Голос, наполнивший помещение, был вежливым, но металлическим и
напыщенным. Сайраксы пользовались механическими трансляционными приборами
всегда, когда было необходимо общаться с людьми. Было удивительно, что
сейчас использовалось изображение. Огромный экран сразу привлек внимание
всех в Центре безопасности.
Как всегда внешний вид сайракса приводил в замешательство. Кроме того
формы виднелись как сквозь густой туман. Говоривший сайракс стоял перед
странным микрофоном. Никто никогда не видел сайраксов сидящими.
- Вы командир орбитальной станции?
- Да. Я отвечаю за безопасность, - Расмуссон потянул к себе доктора
Поннани, пока та не оказалась рядом с ним. - Это доктор Поннани. Отвечает
за научные работы здесь.
- Здравствуйте, доктор.
- Здравствуйте.
Поннани очарованно смотрела на гибкие хрящеватые фигуры.
- На вашем языке мое имя звучит как Прозрачный.
И все. Ни фамилии, ни титула.
- Мы думаем, Эрик Эббот раскрыл секреты смены полярности поля станции
Ворота и с неопределенной по численности группой людей захватил ее.
Расмуссон ничего не ответил.
- У нас есть источники информации, - добавил сайракс.
- Предатели, - мрачно пробормотал командир, не осознавая, что его
слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышали собеседники.
- Предатели. Вам будет, интересно узнать, что это слово звучит
примерно так же и на нашем языке. Но сейчас не время обсуждать это. Эрик
Эббот использует Ворота для перемещения, а вы даже не двигаетесь, чтобы
помешать ему.
- Мы не можем, - сказала Поннани. Расмуссон сделал движение, как бы
пытаясь заставить ее замолчать, но она только отмахнулась. - В моей власти
говорить обо всем, что касается Ворот, командир. Кроме того, я вижу мало
вреда в обсуждении того, о чем они уже знают, - доктор опять посмотрела на
экран. - Вы знаете, что повлечет за собой перестройка станции?
- Вы предполагаете ее разрушение. Почему?
- Чтобы помешать вам получить то, что вы поручили Эрику Эбботу
украсть: секрет технологии работы Ворот.
- Эрик Эббот был неудачей. Комплексный, интересный, но получился
неудачным.
Поннани заметила, что сайракс даже не попытался отрицать цель
создания Эрика.
- Зачем вы вошли теперь в контакт с нами? - спросила она.
- Мы не любим неудачи. Чтобы понять их причины, нужно изучить опыт.
- Зачем? Чтобы создать в следующий раз лучшего вора? - рявкнул
Расмуссон на чужеземца.
- Нет смысла. Узнав про этот метод, вы станете следить, чтобы мы его
больше не использовали в будущем. Повторяю: мы не любим неудачи.
Независимый механизм - противоречивое понятие. Эрика Эббота больше не
будет.
- Вы говорите, "мы станем следить". Откуда нам знать, что вы не
создадите существо, способное провести наших охранников?
- Мы поможем вам разработать необходимые методы проверок. Методы,
которые ваши ученые смогут освоить.
- Это необычная любезность с вашей стороны, - сказала Поннани. -
Зачем вам помогать нам обороняться против вас же?
- Потому что нам нужен Эрик Эббот. В настоящее время причины неудачи
с ним нас интересуют больше, чем секреты Ворот. Мы считаем это необходимым
для собственной безопасности. Вы расценили Эрика Эббота, как угрозу своей
расе. Странно, но мы придерживаемся такого же мнения.
Расмуссон выглядел озадаченным.
- Каким образом он может оказаться опасным для вас? Вы же его
создатели.
- Эрик Эббот человек, командир. Но наполовину его создали мы. Он
обладает способностями и информацией сайраксов. Такое положение дел редкое
и опасное. Не очень приятная комбинация. Я не стал бы говорить вам этого.
Вы могли бы узнать правду об Эрике только случайно. Но сейчас время дорого
для всех нас.
- Мы знаем, почему это важно для нас, - пробормотала Поннани. - Но
почему это так важно вам?
- Вы слишком много спрашиваете. Вас должна удовлетворить информация,
что он опасен для сайраксов и для людей.
- Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Расмуссон.
- Мы обеспечим необходимую охрану для вашей безопасности, если вы
позволите одному из нас высадиться на станции Ворота. Мы намерены
установить контроль над Эриком Эбботом. Как только наш представитель
окажется на станции, можете опять включать свой защитный экран. Это будет
вам свидетельством того, что мы не собираемся похищать Эббота и его
знания. Кстати, говоря, мы можем использовать его вместе. Эббот останется
у вас. Вы сможете помешать нам получить какую-либо информацию, взорвав его
в любое мгновение, когда вам покажется, что мы пытаемся обмануть вас. Вы
легко обнаружили наш корабль и, следовательно, в случае необходимости
обнаружите еще раз. Мы можем изучать Эббота вместе. Он не ожидает, что
один из нас может оказаться сейчас рядом с ним без предупреждения. Его
друзья охраняют станцию от людей.
- Как вы установите контроль над ним?
- В его брюшную полость имплантировано контрольное устройство. Оно
очень маленькое и должно включаться только с небольшого расстояния. Если
это удастся, Эббот потеряет самостоятельность.
- Вы намерены уничтожить его?
- Нет, - ответил сайракс. - Он войдет в полукоматозное состояние, в
котором не будет представлять опасность ни для кого.
- А его друзья?
- Поскольку ваш защитный экран опустится на место, наш представитель
не сможет связаться с кораблем, но будет в состоянии сохранить в
безопасности весь город. При этом вы не встретите серьезного сопротивления
при попытке захватить станцию. Головы охраняющих отлетят быстро.
- А что если мы согласимся на ваш план, - медленно произнес
Расмуссон, - кроме варианта совместного изучения?
- Сделку придется отменить.
- Ха, плохо дело.
- Вы согласны начать войну, чтобы сохранить секрет Ворот? - Остатки
юношеского сарказма командира моментально испарились.
- Понимаю.
- Очень хорошо.
- Ладно. Теперь мы знаем о ценности Эббота.
- Вы даете нам возможность узнать очень многое о биотехнологии
сайраксов, - произнесла Поннани.
- Часть нашего соглашения, - прошептал чужеземец.
- Не знаю, - пробормотал Расмуссон. - Вы просите пустить лису в
курятник и в качестве гарантии предлагаете только честное слово лисы.
- Хорошая метафора, - ухмыльнулся сайракс.
- Я свяжусь с властями, - коротко сообщила Поннани, - и передам им
ваше предложение.
- Вы говорите о вашем механическом руководстве?
- Да, Коллигатару и его помощникам-людям. Было бы забавно, если бы мы
смогли таким образом объединиться.
- Можете считать это первым шагом к хорошим отношениям, если это
ускорит дело.
- Безусловно, ускорит. Мы знаем радиус действия ваших приборов связи.
Оставайтесь в нем, и мы свяжемся с вами сразу как только примем решение.
Сайракс сделал какое-то странное плавное движение головой и руками.
Экран погас.
- Мне это не нравится, - быстро заявил Расмуссон. - Пустить сайраксов
на Ворота - самое опасное, что может быть.
- Понимаю, но может оказаться так, что это наш единственный шанс
установить контроль над Эбботом и его людьми, предотвратить их
непредсказуемые действия. Думаю, они боятся его так же, как и мы.
- Глупости! Он захватил станцию, но остается в западне.
- Мы этого не знаем. Мы почти ничего не знаем об Эрике Эбботе и его
способностях. Мне не нравится долгая неизвестность. К счастью, не мне
принимать окончательное решение. Это дело Коллигатара и Совета.
- Но мы можем дать свои рекомендации. Что бы вы порекомендовали,
доктор Поннани?
- Ничего не собираюсь рекомендовать.
- Вас расценят как нерешительную.
Она улыбнулась и подошла к пульту связи.
- К счастью, в моей профессии это не такой большой порок, как в
вашей.
Почти все уже прошли в полном смысле этого слова. Эрик замер, сидя за
главным пультом. Он провел четыре дня без сна, но в его глазах не было и
намека на усталость, а пальцы методично двигались по кнопкам.
Все, кто хотел попасть на Парадиз, попали, кроме техников и
охранников. Последние готовились к перемещению. В промежутке Эрик отправил
более сотни недовольных, которые не хотели ни на Парадиз, ни на Эдем, а
только на Землю. Поскольку они были вольны рассказывать, как их обманули,
скоро по всей планете загорятся телеэкраны. Правительство постарается
заставить замолчать этих людей, но трудно заткнуть рты сотне озлобленных
мужчин, женщин и детей. Восстановление односторонней связи с колониями
будет почти непосильной задачей для властей.
Лайза подошла к Эрику. Она жевала пищу, привезенную с Эдема.
- Голоден, муж? - Мадрас сделала их отношения официальными. Нежная
старая Мадрас, объявившая Эдем своим домом и доказавшая невозможность
сопротивляться вызову, брошенному новым миром. Она с радостью бросила свой
пост в Совете. Она страдала хроническим бронхитом, и обещание теплого мира
слишком много для нее значило. Поэтому, ожидая своей очереди перемещения
на Парадиз, Лайза приняла участие в церемонии. Их с Эриком объявили мужем
и женой в трех мирах.
- Не голоден, спасибо.
- Ты выглядишь усталым.
- Наверное, но на самом деле я не устал. Что-то еще изматывает меня
почти весь день. Никак не могу отделаться... Готовность. Выходите.
- Ты не заболел? - с тревогой спросила Лайза.
- Я в жизни никогда не болел. Я всегда думал, что счастлив, - он
грустно улыбнулся. - Но это не счастье, а просто хорошая конструкция, -
Эрик поежился. - Мы почти закончили.
- Я хотела бы, чтобы ты был менее пессимистичным.
- Думаю, меня создали пессимистом. Настойчивый пессимист.
Вокруг них свободное пространство между пультами было заполнено теми,
кто хотел попасть на Землю. Дети играли и кричали. Тысячи разговоров
мешали техникам продолжать их работу. К иллюминатору подойти было
невозможно, поскольку возвращающиеся сгрудились около него и смотрели на
мир, который они когда-то покинули и который теперь снова оказался рядом.
Эрик прощал им их возбуждение. Его собственный дом еще не был виден.
Он резко встал с кресла и оглядел Ворота.
- Лайза!
Она обернулась на его резкий оклик. Джитер и несколько техников тоже
посмотрели на Эрика в замешательстве.
Тот медленно повернулся, глядя перед собой. Возвращающиеся обступили
его, не осознавая, что происходит что-то необычное.
Когда Эрик оставил главный пульт работающим, Джитер окликнул его.
- Мы еще не переместили последних прибывших с Эдема.
- Нет времени! - крикнул ему Эрик. - Всем подготовиться к
транспортированию. Построиться!
Техники и охранники бросились выполнять приказание, удивляясь
внезапному переполоху. Пятерку за пятеркой Эрик стал отправлять их, пока
Джитер возился с главным пультом.
Наконец их осталось только трое и еще группа техников, собиравшихся
на Землю. Это тоже было частью плана, хотя в него не входило изменение
последовательности. Люди смотрели на Эрика с тревогой, удивленно, но не
собирались спорить с человеком, которому удалось вернуть их на станцию
Ворота.
Подошел Джитер.
- Идемте, Эрик, Лайза. Слушай, а почему вдруг такая спешка?
- Просто предчувствие, - ответил предводитель, последний раз осмотрев
приборы и отдав указания молодому инженеру, который должен был принять на
себя командование. - Я всегда имел забавные предчувствия и привык доверять
им.
Он улыбнулся и взял Лайзу за руку.
- Они исчезнут вместе с нами, жена.
Эрик направился с ней к выходу Ворот.
Сзади жена молодого инженера встала рядом с мужем.
- До свидания, мистер Эббот, Лайза. И спасибо вам.
Слезы навернулись ей на глаза, хотя они и не были связаны с уходом
Эрика. Просто женщина возвращалась в дом, который считала утерянным
навсегда.
А он? Куда он собирался? В забвение или на Парадиз? Да, Парадиз был
бы хорошим местом, но недостаточным. Ему был нужен дом.
Что-то стояло между ним и главным пультом. Когда оно смотрело на
Эрика, на его бледном, призрачном лице не было никакого выражения. Что-то
исключительное промелькнуло между чужеземцем и Эриком в одно мгновение.
Что-то большее, чем связь между создателем и созданием. Это был крик
мольбы о помощи, резкий приказ, волна любопытства, обращение к той части
Эрика, о существовании которой он не подозревал, все вместе, воплощенное в
едином духовном импульсе.
Сайракс материализовался в трех метрах от Эрика и сделал к нему
гигантский шаг на своих тонких, прозрачных ногах. Насколько бывших
колонистов вскрикнули.
Рука с длинными пальцами потянулась к спине Эрика. Сайракс планировал
появиться прямо за ним, но в последний момент Эббот и Лайза сделали шаг к
выходу. Чужеземец молча пытался исправить положение.
Но он был недостаточно быстр. С таким же ничего не выражающим лицом,
как и у его создателя, Эрик прижал Лайзу к себе и вместе с Джитером
выпрыгнул, игнорируя разом все обращения, приказы, просьбы и все
остальное, что сайракс обрушил на него в едином потоке сознания.
Сделано. Сделано окончательно.
Чужеземец замер перед гудящим выходом. Ему не хватило нескольких
сантиметров, чтобы добраться до цели. Его длинные бескостные пальцы
отдернулись обратно. Они не могли проникнуть сквозь галактику. Сайракс мог
последовать за беглецами и все-таки установить контроль, но необходимая
комбинация огоньков на главном пульте уже исчезла, а принцип действия
Ворот был незнаком его сложному мозгу. Не обладал он также и иммунитетом
против человеческого оружия, а вокруг его было наверняка в избытке.
Молодой инженер удивленно смотрел на незнакомца из-за главного
пульта. Пальцы его жены незаметно вцепились ему в плечо. Он прикоснулся к
кнопке, как его инструктировали. Из пульта вырвалось несколько клубов
дыма. Инженер отпрянул в сторону, и дым рассеялся. Но внутри пульта что-то
расплавилось. Он не мог сказать, что именно. Только Эрик Эббот мог бы
объяснить, но он уже исчез.
Постоянный гул станции Ворота стал мягче. Показания всех приборов
резко изменились. Станция не была разрушена, ни отключена от питания, но
теперь не могла работать несколько дней. Несколько ключевых цепей
взорвалось, а часть важной информации стерлась.
Как много знал об этом сайракс, как много предполагал, никто не мог
сказать, но были такие, кто мог поклясться, что чужеземец растворился в
воздухе так же безмолвно, как и появился.
В помещении опять зазвучали разговоры. Что бы ни произошло в Воротах
раньше, теперь не имело никакого значения. Люди вспомнили о своем новом
будущем. Молодой инженер, оставшийся за командующего, подошел к
пневмозамку. Оружие было отложено в сторону.
- Эй, - сказал он испуганному офицеру. Солдаты старались заглянуть за
спину инженера в Терминал. - Мы готовы сдаться.
Группа охранников бросилась в Терминал, а за ними последовали
взволнованные инженеры и техники. Приборы Ворот были быстро осмотрены. Все
оказалось в полном порядке, включая главный пульт и банк данных.
Скоро прибыли и высшие чины в сопровождении Карла Расмуссона и
Дюрапати Поннани. Доктор направилась сразу к станции начальника Ворот.
Несколько инженеров и техников уже осматривали помещение.
- Они провели серьезное перепрограммирование, - сказал один из них
Поннани, - но мы не можем сказать, какое. Ячейки памяти уничтожены.
- Я могу сказать вам.
Все повернулись к полной блондинке, стоящей рядом.
- Меня зовут Грета Кинсолвинг. Я программистка с Эдема. Мне поручили
рассказать кое о чем, но только прямому представителю Коллигатара.
Поннани выпрямилась.
- Тогда вы можете сказать это мне.
- Вы, видимо, доктор Поннани. Мы слышали ваш голос.
Поннани утвердительно кивнула.
- Это была часть плана, доктор.
- Какого плана? Плана Эрика Эббота?
Кинсолвинг покачала головой.
- Нашего общего плана, - она указала на выход. - Мы все прошли через
него. Эрик нашел мир для мечтателей. Я не мечтательница. Я хочу обратно.
Среди бывших колонистов пронесся возбужденный шепот, и Поннани
почувствовала сдерживаемую враждебность со стороны представителей ВОКУ.
Однако данный момент интересовал ее не только этим.
- Я не понимаю вас. Вы говорите, Эббот перевел несколько человек с
Эдема на Гарден?
- Нет я сказала, что он нашел для них другой мир. Не Гардин. Они
называли его Парадиз.
- Это безумство - уверенно заявила Поннани. Но другие прислушивались
к рассказу блондинки довольно внимательно.
- Во всяком случае так говорил Эббот. Он сказал, что это - часть
знаний, вложенных в него сайраксами. Он выбрал его из их каталога миров.
- Боже, - пробормотал мужчина рядом с Поннани. - Он имел доступ к
информации такого рода?
- Это все, что он сказал нам.
Поннани сжала губы.
- Ушли, если это правда. Все ушли. Не удивительно, что сайраксы так
стремились восстановить над ним контроль. Их пугало, что мы добьемся
успеха без них.
- Он устал от всего, - сказала Кинсолвинг. - Он устал от вас и от
сайраксов. Думаю, он хотел попасть в тихое местечко, где мог бы спокойно
жить со своей женой.
- С женой?
Ах да, напомнила себе Поннани, эта соблазнительная Лайза Тембор.
- Нам нужны только координаты, - сказал один из ученых, колдуя над
главным пультом. Его глаза светились от возбуждения. - Мы можем
перепрограммировать Ворота и послать представителей примириться с Эбботом.
Мы можем получить двойную связь, установить контакт с третьей новой
колонией!
Кинсолвинг грустно улыбнулась ему.
- Он не хочет вступать в контакт с Землей. И люди, ушедшие с ним,
тоже не хотят. Самым большим их желанием является покой и возможность жить
жизнью, которую им обещали. Остальные из нас пожелали им счастья. Большая
часть моих друзей ушла. У меня три брата и сестра в Осло. Я хочу с ними
увидеться. Поэтому я не ушла со всеми. Только мистер Эббот знал
координаты. Он сам программировал Ворота. Возможно, их знали еще несколько
человек вроде Джитера Са-Нос-Ти, но все они ушли. Никто из вас не сможет
узнать, где Парадиз и как он выглядит в свете своего солнца.
- Вы стали бы богатейшей женщиной Земли, - начал один из ученых, -
если бы вы могли сказать нам...
- Не могу, - перебила его женщина. - Никто не может. Я не хочу быть
богатейшей женщиной Земли, - в ее глазах появились слезы. - Я хочу только
снова увидеть свою семью, и я увижу ее! - она добавила с достоинством: -
Мистер Эббот сказал, что вы захотите большего, чем мы.
Поннани проследила, как женщина подошла к открытому выходу из станции
и исчезла в транспортной кабине. Доктор сделал несколько предложений
работающим у главного пульта и вдруг заметила человека, стоящего вблизи
поля действия Ворот.
Она подошла к нему, разглядывая его профиль.
- Кажется, я видела ваш доклад. Вы Кемаль Тархун, не так ли?
Безопасность ВОКУ?
Мужчина повернулся к ней.
- Да, это я, доктор Поннани.
- Только прибыли?
- Да, на последнем челноке.
- Насколько я понимаю, за последние несколько недель вы, как никто
другой, тесно общались с Эриком Эбботом.
Тархун кивнул и язвительно улыбнулся.
- Не тесно.
- Это не удивительно. Какого вы о нем мнения?
- Полагаю, он был плохим человеком, опасным.
- Да, но не в том смысле, в каком вы думаете. Он был опасен, потому
что слишком много знал. Мне кажется, может быть только одна причина, по
которой он выбрал этот экстраординарный способ побега. Он не хотел
рисковать ни собой, ни кем-либо другим.
Тархун опять взглянул в сумрачную пустоту Ворот.
- Вы не можете напасть на их след?
- Похоже, нет. Эти люди, - она указала на оставшихся бывших
колонистов, - ничего не знают. Сомневаюсь, что кто-либо на Эдеме знает
что-нибудь. Единственным способом выследить их было бы расторжение сделки
с сайраксами. Но я подозреваю, политики не допустят этого некоторое время.
Возможно, даже после моей смерти. Жаль.
- Знаете, - задумчиво пробормотал Тархун, - я никогда не разговаривал
с ним. Я был так занят слежкой и попытками выяснить, что он из себя
представляет, что не смог поговорить с ним. Теперь раскаиваюсь. Он был
интересным человеком, если такое определение уместно.
Тархун моргнул и снова посмотрел на доктора.
- Куда же они отправились?
- В мир под названием Парадиз, судя по словам оставшейся здесь
представительницы Эббота. Мы не знаем, описывает ли это название
действительность или только выражает мечту.
- Понимаю. Ну, мой департамент будет доволен. Секрет Ворот остался
неизвестным для сайраксов, а это их главная забота. Будут, правда,
проблемы с вернувшимися колонистами... Я слышал их жалобы и не могу
сказать, что обвиняю их... Но это проблема ВОКУ - нанимать людей для
принесения извинений, а не моя. Думаю, я сохраню свою работу. Это моя
главная забота. Могу я вас кое о чем попросить, доктор Поннани?
- О чем, мистер Тархун?
- Зовите меня Кемалем. Я провел целый месяц в одиночестве и устал от
постоянной работы. Это мое первое посещение станции Ворота. Не окажете ли
вы мне честь пообедать со мной сегодня вечером?
Его встреча с самим Коллигатаром убила большую часть страха, который
он видел в тех, кто работал с машиной.
- Я тоже устала... Да, я принимаю ваше приглашение.
Тархун выглядел очень довольным когда направился поговорить с
Расмуссоном.
Интересный человек, подумала Поннани, но каждый, кто долго общался с
Эриком Эбботом, был обречен стать интересным. Беседа за обедом должна
оказаться не менее интересной.
Поннани снова посмотрела в безмолвную пустоту Ворот. Пылинки
танцевали перед этой загадкой.
Куда ты ушел, Эрик Эббот? Какие надежды, страхи или ночные ужасы ты
унес с собой? Принадлежащие человечеству, твоим создателям или лично тебе,
которого мы никогда не знали? Кажется, я никогда не встречала тебя
настоящего. Кем ты был? Человеком, андроидом, артисоном или созданием
сайраксов? Где в этом пантеоне разума лежала разделительная линия? И в чем
состояла разница?
Поннани стоило собрать информацию у вернувшихся колонистов,
попытаться собрать по кусочкам их воспоминаний образ интересующего ее
человека. Тембор могла бы много ей рассказать, но ее тоже унесло
галактическим ветром. Губы доктора искривились в усмешке.
Лайза Тембор серии четыре, подумала доктор Дюрапати Поннани, почему я
стою здесь и завидую тебе?
Доклады были составлены - Тархуном, Поннани, Расмуссоном, учеными,
инженерами, техниками и теми из бывших колонистов, кого удалось заставить
или подкупить. Каждое слово расчленили, изучили, рассчитали и ввели в
Коллигатар. В менее сжатой форме информация была предоставлена Мартину
Ористано.
- И что нам с этим делать? - спросил начальник программирования и
операций несколько месяцев спустя. - Мы не можем выследить Эрика Эббота и
его друзей без помощи сайраксов.
- Еще не время, - возразил компьютер.
- Согласен. Мы слишком многое теряем. Что нам делать с секретом
бывших колонистов, касающимся двойного перемещения через Ворота?
- Рано или поздно он станет известен. Мы предложим рациональные
объяснения нашей секретности, и публика их примет. Может даже наблюдаться
некоторый подъем в желании эмигрировать. Я уверен многие расхотят
возвращаться. Сейчас Эдем и Гарден устроены хорошо. Гроза минует.
Ористано встал, собрался уйти, но заколебался.
- Можно объявить официально об исчезновении опасности?
- В вашем голосе слышен сарказм, Мартин? Это на вас не похоже. Но я
понимаю ваш срыв. Несколько прошедших недель оказались очень тяжелыми.
- Тяжелыми! - Ористано смог только покачать головой. Машина, как
всегда, мастерски все преуменьшала.
- Да, опасность миновала. И если мы должны говорить о трудностях и
усталости, то говорите об усталости наших друзей сайраксов. Теперь, когда
мы знаем природу их биологических конструкций, можно сделать шаги в
усилении охраны Ворот от повторения подобных случаев, несмотря, несмотря
на заверения сайраксов, что они сделали первого и последнего "Эрика
Эббота".
- Оставлю детали вам, - сказал Ористано. - Я только хочу вернуться к
делам на планете.
- Да, Мартин. Будет прекрасно вернуться к своим обычным делам.
- Вы должны извинить меня. Я...
- Знаю. Конференция на Шестом уровне. Южная Америка опять хочет
передвинуть течение Гумбольдта, не так ли?
Ористано устало кивнул.
- Я смогу справиться с этим. Но мне трудно держать лицо поднятым,
когда мы обсуждаем будущее нескольких миллионов тонн анчоусов. Ненавижу
анчоусы.
- Я знаю, что вы успокоите все партии, Мартин.
Ористано улыбнулся и вышел из кабинета. За стенами из сверхпрочного
бетона, гранита и стальной арматуры Коллигатар размышлял над серией
недавних событий. Информация бежала по милям логических цепей, заключенных
в машине.
Все было прекрасно проработано. Лучше, чем думал Мартин Ористано. Не
раздражение сайраксов, не их попытка завладеть секретом Ворот, а нечто
гораздо более важное было поставлено на кон. Хотя и первое представляло
собой большую ценность.
Человечество было трудным ребенком, размышлял Коллигатар, хотя и
выражая эту аналогию в цифровом виде. Иногда приходится обманывать
ребенка, чтобы заставить его проглотить горькое лекарство.
Человеческая раса продолжает развиваться, но последняя сотня лет
прогресса получилась неустойчивой, торопливой, связанной с проблемой
перенаселения, грозящей нехваткой воздуха для дыхания. Мозг человека стал
работать медленнее: неизбежное последствие общемирового спокойствия.
Человечество продало свою агрессивность за безопасность под руководством
власти Коллигатара.
Это была первая причина для образования независимых колоний. Но раз
секрет двойного перемещения через Ворота стал известен, как случилось
сейчас, это означало конец независимости колоний от Земли, от смешного
мира, от процветания, поглотившего обитателей планеты.
К счастью, секрет хранился до тех пор, пока обе колонии не были
основаны. В противном случае имея выбор между Эдемом, Гарденом и родной
Землей, многие люди отказались бы эмигрировать.
Теперь возникла проблема организовать новую независимую колонию,
свободную от влияния Земли. Коллигатар работал над ней около сотни лет, но
так и не принял никакого решения. Любая колония захотела бы иметь связь с
Землей, если, конечно, каким-то чудом не пожелала бы полного отчуждения от
родины.
Как любезно со стороны сайраксов было неосознанно показать, чего
можно достичь. Как любезно с их стороны было дать ключ к личности Эрика
Эббота.
О, да, на кон было поставлено нечто большее, чем физический секрет
Ворот! Миры и будущее зависели от личности Эббота. Когда пришло бы время
решать, кого он выбрал бы: сайраксов, человечество или себя и своих
друзей? Великая игра! Сайраксы тоже играли и потерпели поражение. Только
они еще этого не знали.
Действительно, их биоинженеры создали Эббота слишком удачно. Он был в
достаточной степени человеком, чтобы дурачить всех, кто вступил с ним в
контакт. Теперь галактика весело хохотала, поскольку Эрик успешно одурачил
своих создателей.
Коллигатар высчитал, что независимая колония, организованная Эбботом,
имела девяносто пять процентов шансов на успех. Гораздо менее
предсказуемая, но зато более волнующим виделось ее будущее. Тесты,
проведенные, когда Эббот короткое время находился в лондонской тюрьме,
показывали, что он являлся человеком в полном смысле слова. Он был так
создан.
Интерес к размышлениям о будущем новой колонии повышал еще тот факт,
что Лайза Тембор серии четыре тоже была человеком. Это являлось важной
частью ее грима. Правда, существовали контрацептивы. Но не более того.
Что могло произойти теперь, когда Эрик Эббот и Лайза Тембор могли
свободно быть людьми, как они всегда и хотели?
Нет, на этот раз похищение осуществил Коллигатар, а не сайракс. Пусть
те когда-нибудь и раздобудут секрет станции Ворота. Они слишком
изобретательны, чтобы не добиться в конце концов успеха. Пусть они
впоследствии удостоят своей милостью Землю и ее обитателей. Да, пусть они
даже заставят Коллигатара служить своим целям. Такая мысль не тревожила
машину. Она заботилась не о своем будущем, а о людях, которые создали ее.
Потомки Эрика Эббота и Лайзы Тембор не будут машинами. Они будут
людьми, артисонами и немного сайраксами, способными встретиться и
посоревноваться с сайраксами на своем высшем уровне, где люди и машины
бессильны. Они смогут достигнуть этого уровня в ближайшем или отдаленном
будущем. Это не имеет значения. Потому что они имеют возможность в
безопасности развивать свой Парадиз с населением в двадцать пять тысяч
человек. Они были избранными, эти двадцать пять тысяч искателей
приключений, и имели предводителя, какого еще не знала история.
Машине не дано иметь эмоции, но Коллигатар был запрограммирован так,
чтобы понимать человеческие чувства, и оборудован, чтобы вникать в них. Но
только машина могла рискнуть сыграть. Определенно, на это не решились бы
ни Мартин Ористано, ни Дюрапати Поннани, ни Фройлих, ни Новотский, ни
кто-либо другой. Они унаследовали страхи и колебания от своих предков.
У Коллигатара не было предков. Он мерил возможности и риск по Эрику
Эбботу. Тот подтвердил, что все надежды заключены в предсказаниях, даже
хотя и поносил зло, заключенное в машинах, перед своими товарищами. И это
тоже являлось частью плана. Теперь потомки первых поселенцев Парадиза
вырастут и разовьют свои способности освободиться из кокона, который может
свить вокруг них удобная компьютерная сеть. Они создадут свои машины,
своего Коллигатара.
Заставив их отвергнуть меня, я сделал их независимыми, с
удовлетворением подумал компьютер. Было невероятно приятно осознавать, что
когда-нибудь его создатели станут равными ему вместо того, чтобы быть его
слугами.
Коллигатар вернулся к другим, более насущным делам. Он мог быть
терпеливым. Он намеревался быть терпеливым, так же как намеревался через
несколько тысяч лет поприветствовать первого из потомков Лайзы Тембор и
Эрика Эббота, когда те проделают путь из своего Парадиза к нему без помощи
Ворот.